Бобёр Сергей : другие произведения.

Чудоостров. Рассказ о необычайном приключении Ади Ройтмана

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

ЧУДООСТРОВ

Рассказ о необычайных приключениях Ади Ройтмана.

Пролог

  

Ненаучное опровержение научных теорий

Глава, которую читать не обязательно

  
   Я не открою вам Америки, если скажу, что до недавних пор на самом серьезном уровне утверждалось, что люди произошли от обезьян. Жила волосатая обезьяна, лазила горемычная по деревьям, потом вдруг, ни с того, ни с сего слезла на землю, подняла палку и поумнела - стала нею копать землю, истреблять бедных, ни в чем не повинных животных, жечь костры и жарить шашлык. Ну, что ж, скажу я - возможно, кое-кто и произошел от этих обезьян. И я бы сам мог назвать вам несколько фамилий, но кто станет меня слушать? Я не стану этого делать и по другой причине. Они таки до сих пор мало чем отличаются от своих пращуров - вам достаточно походить по городу, заглянуть на рынок...
   Чарльз Дарвин, этот английский неуч, однажды утром взглянув в зеркало, сделал вывод, что нашими прародителями были человекообразные обезьяны. Я не стану судить его благородных родителей, кто я такой? Но позвольте, господа дарвинисты, поинтересоваться: где документальные свидетельства? Где, я вас спрашиваю? Может, вы мне покажете горы окаменелых черепов древних обезьян? Очень хорошо! А что они доказывают? А доказывают они то, что эти черепушки и кости принадлежали обезьяне. Так кто с этим спорит?
   Помнится, в школе показывали на картинке стадии превращения обезьяны в человека. Слева шла обезьяна, и пока она дошла до правого края полиняла, вытянулась в росте и дошла уже полуголым человеком. Этот портретист на этой картине заработал себе денег. И слава Богу, я вам скажу! В этом же нет ничего, за что могло быть стыдно. Каждый зарабатывает как может. Я бы, наверное, нарисовал медведя - он больше внушает, чем какая-то, извиняюсь, обезьяна. Но я плохо рисую. Боюсь, что мой медведь вам показался той же обезьяной.
   Так, чем же отличаются люди от обезьяны? Об этом вам скажет любой мальчик. У нас нет шерсти и хвоста - и это, значит, раз! Опуская другие детали, упомяну наличие речи, ясного сознания и памяти. Вот вам и два-с И, наконец, три - истории, господа, не известно, чтобы хоть кто-нибудь вел свое генеалогическое древо от пращура-обезьяны. Ни в одном доме нет не то что фотографии или писаного маслом портрета, нет даже фрагмента наскального рисунка с изображением дедушки-обезьяны. Я себя спрашиваю почему? И я отвечаю - потому что не было никаких предков обезьян!
   Мой дедушка часто вспоминал те времена, когда люди гордились своими предками -дворянами, аристократами или духовным сословием. Чем древнее род, тем выше его социальный статус. Казалось бы, ну и веди его от обезьяны-вождя, куда уж древнее! Увы, дети мои! Таких случаев не было и я об этом уже говорил. Потом скинули с престола царя, пришли большевики. Стало выгодно иметь предков из рабочих и крестьян. И чем больше в тебе крестьянской крови, тем почетнее и престижнее, особенно, если должность солидная. Казалось бы, можно гордиться прабабушкой-обезьяной, пахавшей на дармоеда-вождя, эксплуататора трудового обезьянства. Опять же нет таких воспоминаний. Теперь настали новые времена, и вновь все стали выискивать в роду дворянские корни, на худой конец хоть какие-то худосочные купеческие корешки. О, как же большевики в свое время не доработали - у нас оказалось еще столько живых дворян! Но дело не в них, а в том, что как бы не менялась мода на происхождение, сколько бы не менялось поколений - никто и никогда не признался, что его пра-пра-прадедушка имел цепкий хвост и ловко лазил по деревьям.
   Некоторые дилетанты могут возразить:
   - Позвольте, - ведь раньше не было письменности, не то что фотографии!
   Да тьфу на вас! А народные предания? А сказки и былины? Вот взять хоть песни и частушки времен царя Гороха? Из уст в уста, из поколения в поколение передавались тексты и мелодии. А раз так, то первые люди, научившиеся говорить, тоже должны были рассказывать своим детишкам об их предках:
   - Ты, Бебик, у нас первый в роду человек! А вот твой папаша - самая, что ни на есть обезьяна. А уж мама его и подавно...
   Нет, господа мои хорошие, хочется все же быть ближе к Богу, а не к зоопарку. Мы таки с вами умные люди и правильно делаем, что верим в хрестоматийного Адама, которого по Своему образу и подобию изваял Господь.
   Но вы меня можете спросить - а зачем ты нам все это рассказываешь?
   Вы спросили - я отвечаю. Рассказываю это лишь для того, чтобы вы поверили в историю, которую рассказал один мой знакомый. История эта приключилась благодаря событиям, которые произошли задолго до рождения моего дедушки и даже до рождения его дедушки.
  
  

Краткая небиблейская предыстория

Еще одна глава, которую читать не обязательно

  
  
   А случилось это знаменательное событие, когда Земля была еще маленьким и теплым шариком. К вашему счастью, я не стану сейчас вдаваться в историю сотворения мира и доказывать невеждам, что Земля, как и все остальное дело рук Господня. Не стану также уточнять, из чего слепил Господь Землю. Скажем, из того, что под руку попалось. Взял да и скатал шарик, глядь - а это Земля! Потом посмотрел на остатки материала, подумал, почесал бороду и слепил из них Человека. Из-под рук Господа вышел молодой мужчина без особых примет, приятной наружности, на вид лет двадцати пяти... А может и старше, давно это было и точных описаний не сохранилось. Но доподлинно известно, что имя ему было Адам!
   Не известно, чем бы закончилась история с Адамом, если бы Господу не пришла в голову мысль сотворить для него Женщину. Известно, что первый вариант женщины был неудачен (очень уж сварливая и капризная получилась женщина, дай Бог здоровья моей жене), и Бог то ли стер ее в порошок, то ли замесил обратно в глину. Бр-рр! Второй экземпляр был создан из безмозглой кости, выдранной из живого мужчины без всякого там наркоза. К слову, то была первая поделка из кости.
   Во истину мудрость и возможности Господа безграничны! Ибо, создавая Мужчину и Женщину, он наделил их некоторыми детородными органами, не свойственными ни ему, ни ангелам. Не понятно, по каким причинам Он не объяснил людям о назначении этих органов (может сам еще не знал, хотя это вряд ли), но пути Господни неисповедимы...
   Бог, со свойственной Ему любовью и добротой, разрешил людям пастись в Райском саду. Им позволялось все, кроме одного - нельзя было срывать и есть плоды древа Знаний. А людям, между прочим, это и не нужно было. Есть, пить хватало - жили, как у Христа за пазухой. И вполне возможно, что, не проползай случайно мимо них Змий, они до сих пор счастливо паслись на лужайке в Эдеме.
   Из двоих людей, Женщина оказалась наиболее любознательным и авантюристическим существом. Выслушав захватывающий рассказ дядюшки Змия о необыкновенном вкусе запретного плода и об его чудодейственных свойствах, она, под дикий вопль Адама, сорвала яблоко и вонзила в него жемчужные зубки.
   - Господи! - воскликнула Ева (так нарекли эту грешницу).
   Мир словно взорвался миллиардом разноцветных оттенков. На неподготовленный женский мозг обрушился поток знаний и откровений. Она широко раскрытыми глазами по-новому взглянула на Адама и, зардевшись от смущения, вдруг поняла, что Там у него висит! Господи, это было настоящее откровение! Потом она осознала, что стоит перед мужчиной совершенно обнаженная и ей нечем прикрыть свое нагое тело. У нее нет даже фигового листка! Наверное, с тех пор все жены стали ежедневно жаловаться мужьям, что раздеты, и им нечего надеть. А на разумный вопрос: А как же блузка, купленная вчера?, мужья слышат возмущенный ответ:
   - Но она абсолютно не подходит к этому костюму!
   Более тяжелый случай, когда к купленным вчера сапожкам, не подходит фасон прошлогодней шубы или цвет прошлогоднего автомобиля не гармонирует с цветом только что купленной сумочки...
   Но вернемся к нашим несчастным грешникам.
   Вкусив плод, Ева к своему огорчению осознала, что не узнать ей настоящих женских радостей, пока Адам не познает самого себя. Кроме того, ей стало ясно, что за ослушание она будет сурово наказана Господом, и, наверняка, изгнана из Эдема на Землю. Одной отбывать ссылку, прямо скажем, скучно и опасно (там же полно зверья! Сожрут за милую душу!), а в компании с мужчиной еще куда ни шло. И она, под шепот Змия, решила открыть глаза Адаму.
   Очаровательно улыбнувшись, Ева произнесла взволнованную речь о ярком уме Адама, граничащем с Божественной гениальностью, о его глубинной мудрости, завидной отваге и умению самостоятельно принимать твердое, подобно скале, мужское решение. Что слушать какого-то Бога (кто он вообще такой?), и отказывать себе в удовольствии обладать уникальными знаниями! Адам, раскрыв в недоумении рот, слушал, с трудом соображая о чем вообще говорит женщина, и в ответ лишь молчаливо хлопал ресницами и шмыгал носом. Не выдержав стойкое проявление природного мужского дара схватывать суть дела на лету, женщина сорвала еще одно яблоко и, едва не лишив Адама зубов, сунула ему в рот. Тот послушно, сначала с опаской, а затем с возрастающим аппетитом, сжевал фрукт и испугано встрепенулся.
   - Йез! - возликовала женщина.
   Ошалевший от озарения Адам, глазами невинного юноши, смотрел на обнаженную подругу и с каждой секундой ощущал возрастающий подъем и небывалый к ней интерес. Что тут началось! Он нараспев стал кричать что-то восторженное (то были первые стихи), широко размахивая руками, бегал вокруг оторопевшей женщины, срывал цветы и совал ей под нос. Он не понимал произошедших с ним перемен, но осознавал их значимость и чувствовал, что должен совершить что-то необыкновенное и торжественное. Змий, не на шутку испугавшись произошедших с людьми перемен, с тревогой оглядываясь, поспешно уполз от греха подальше. Он здесь ни причем, у него алиби - весь день находился в другом конце Эдема в кругу верных друзей, и вообще он давно не был в отпуске...
   Неземное ликование людей в самом зародыше было подавлено появлением Господа. Он был грозен, но, как всегда, справедлив. Он гневно топал ногами, делал вот такие страшные глаза и кричал обидные и недопустимые в благородном обществе слова. В общем, в конец испортил людям настроение. Но его тоже можно понять. Кто из нас не кричит и не наказывает провинившихся детей?
   Наконец, отметав молнии, Бог почти спокойно сказал:
   - Вы посмели ослушаться Моего наказа! Вы, которых я породил! Ну, так я вас породил, я вас и... (Нет, кажется, это сказал Тарас Бульба.)
   И сказал Господь:
   - За ослушание вашего Господа, за осквернение душ святых - вы навечно изгоняетесь из Рая. А чтобы помнили об этом - ты, Адам, будешь обрастать щетиной, яко обезьяна, и будешь вынужден бриться каждый день. А ты, Ева, каждый месяц будешь истекать кровью. Да будет так! Аминь!
   А так это было или нет, кто знает? Но ведь бреемся и истекаем? И, кстати, может наших предков потому и принимали за обезьян, что ходили заросшими густой щетиной? Интересуетесь, почему заросшими? А вы пробовали бриться каменной бритвой?
   Гнев Господа был ужасен последствиями. Из Эдема были изгнаны не только люди, но и все заговорщики, во главе с падшим ангелом Сатаной. И мир разделился на два лагеря, и появился Ад. Рай и Ад нельзя назвать враждующими, как нельзя назвать антагонистами день и ночь. Для Господа наличие Ада значения не имело, ибо власть его безгранична. Но для людей Ад послужил альтернативой Раю. Господь любил людей, любил Сатану и даже подлого Змия, но менять решения было не Его привычкой. Чтобы Рай не пустовал, Он допускал в него чистые души праведников. Оскверненные грехом - отправлялись в Ад, где подвергались страшным мукам, не сравнимым с муками земными. В то добиблейское время люди были малограмотны и не знали, что все, что ни делается - делается по воле Божьей. А значит, господу было известно о предстоящем грехопадении людей и предательстве ангелов, ибо то было предначертано. От скуки создав людей, Он с увлечением играл с ними в прятки, и радовался, как малое дитя, когда те не могли его отыскать. Он с интересом за ними наблюдал со стороны, но вскоре Ему пришлось отвлечься от своей забавы. В небесной канцелярии скопилось немало дел, требующих немедленных решений. Да и ангелы уже открыто выражали свое недовольство соседством с людьми:
   - От этих тварей только грязь и вонь!
   Действительно, люди в то время повадками мало чем отличались от животных. Они бродили по саду, ели и пили, тут же испражнялись и, не отходя, завалившись на травку, грелись под Солнцем.
   - Ангелы правы, - зажимая нос, поморщился Господь. - Надо бы сделать им отхожее место.
   Только подумал, и тут же появилась новая, блистающая чистотой уборная. Шведской сантехники в то время не было, по причине отсутствия самой Швеции, так что уборную Господь сотворил по собственному дизайну. Лепить Он уже наловчился, дело оказалось нехитрым. Оставшись довольным своим изобретением, Господь показал его людям. Те радостно улыбались (они тогда, как японцы все время улыбались), кивали, заглядывали в еще чистую дыру, и продолжали гадить, где приспичит. Ох, и намучился с ними Господь, пока привил навыки культуры испражнения.
   Устав лично заниматься воспитанием людей, Бог вызвал к себе особо приближенного ангела и поручил тому научить людей уму- разуму. Тот, выслушав шефа, клятвенно заверил, что через самое короткое время Он их не узнает. Положа руку на сердце, тот ангел Господа не обманул. Ибо через некоторое время люди изменились. Беда была в том, что ангел тот, испытывая безграничную любовь к Господу, и, терзаемый ревностью, оказался главным оппонентом людей. Поговорив с единомышленниками, он решил извести людей. Однажды при свидетелях, он поспорил со Змием, известным в Эдеме ангелом-искусителем, что тому ни за что не удастся уговорить людей отведать запретный плод. Вспыхнув справедливым возмущением, Змий, к тайному ликованию заговорщиков, принялся за работу. Ее результат вам известен.
   После изгнания людей, Господь несколько тысячелетий, по земному исчислению, иногда радуясь, иногда негодуя, наблюдал за расплодившимися людьми. Изредка, в тайне от ангелов, Он помогал людям в борьбе за выживание, пытался упорядочить их жизнь, призывая к Божьему послушанию, ибо только соблюдая закон Божий, можно очистить душу и вернуться в Рай.
   Но люди, в основной массе, были глупы, тупы и непослушны. Вознегодовав, Господь наслал на Землю невиданный Потоп. Он рассчитывал, что, отобрав самых Ему преданных, оставив каждой твари по паре, Ему удастся вразумить людей и направить на путь Истинный. Но Бог просчитался. Люди оставались такими же неблагодарными невеждами. Еще надеясь на чудо, Господь жертвует своим Сыном, которого при невыясненных обстоятельствах зачала и родила бедная еврейская женщина. Говорят, что она была невинна и затяжелела от голубя. Видимо, люди тогда были не только тупы, но и доверчивы. Прости меня Господи, но сейчас этот номер с птицей, у мужей-рогоносцев вряд ли прошел. К тому же с явлением Сына народу тоже ничего не получилось. К великому сожалению, смерть и воскресение Иисуса Христа лишь породило новую религию и полчища слуг Господних, радеющих больше о собственной утробе, чем о спасении душ. В конце концов, Господь плюнул на свои попытки наскоком спасти человеческие души и решил разобраться в причинах своих неудач.
   Анализируя историю человечества, Бог к изумлению всюду обнаруживал след Женщины. Ведь даже кара Господня перед женскими чарами оказалась слабой и не остановила Адама от грехопадения. Мужчины с необъяснимой легкостью подчинялись женскому капризу, безрассудно начинали войны, предавали друзей, лишали друг друга жизни и все это ради Женщины!
   - Что за существо я сотворил? - схватился Господь за голову. - Где же предел тем силам, управляющим человеком?
   И для решения поставленных вопросов, Господь взялся за очередной эксперимент...
  
  

ЧУДООСТРОВ

  
  
   Весь год, работая не покладая рук, мы вправе мечтать о заслуженном отдыхе. Речь идет не о пенсии, а всего лишь об очередном отпуске, который всякий здравомыслящий человек желает получить непременно летом. Кто-то самоотверженно растрачивает его на даче, с остервенением и до ломоты в спине, ковыряясь в земле на шести сотках. Кто-то весь отпуск лежит на диване, смотрит телевизор и хлещет пиво. А кто-то ездит на курорт на черноморское побережье или, если есть возможность и немного денег - за границу. Но, если у вас есть еще немного денег, вы можете совместить прелести купания в море и посещения дивных стран. Вы можете без всякой очереди купить билет на океанский лайнер и совершить самый настоящий кругосветный круиз.
  
  

***

  
   Однажды моему хорошему знакомому, Адаму Аркадьевичу Ройтману, несказанно повезло. Хотя, думаю, если бы он знал, чем обернется для него это везение - бежал бы от него, как черт от ладана. Но кто из нас, честных людей, ясновидящий? Он таки да - тоже не был ясновидящим. А, если бы и знал он грядущее, то не смог его избежать. Может быть среди вас есть такие, кто хочет мне возразить - мол, человек сам кузнец и так далее? Ой, я вас умоляю! Много ли наковал покойный Берлиоз перед тем, как трамвай отрезал ему голову? Вы разводите руками? Так я вам скажу - хотите рассмешить Бога - поделитесь с ним своими планами.
   Но вернемся к упомянутому Адаму Аркадьевичу. Это был скромный тридцатисемилетний сотрудник петербургского журнала Подводный мир, который не смотря на популярную нынче национальность звезд с неба не хватал и все, что он имел, то спасибо его уважаемой маме и жене - очаровательной Софочке.
   За долгие годы работы в издательстве, дальше Белого моря выезжать Адаму Аркадьевичу не приходилось. Журналист он был, прямо скажем, средней руки. Так что все интересные командировки выпадали на долю более талантливых или более предприимчивых коллег. А он писал в основном об аквариумных рыбках, земноводных и записывал рассказы аквалангистов. В общем, никакой политики.
   Что касалось отпуска, то на лето он выпал лишь однажды, когда Адам Аркадьевич был никаким не Аркадьевичем, а просто Адиком, молодым специалистом, решившим связать свою судьбу с очаровательной студенткой института имени Герцена. Главный редактор долго не мог понять причину сбивчивой просьбы Адика дать ему отпуск летом. Но, когда понял, что тот попросту собрался жениться, долго смеялся и хлопал стушевавшегося журналиста по плечу:
   - Ну, ты, братец мой, отмочил - связать судьбу! Эк, вывернул! Сразу видно будущую звезду отечественной журналистики. Давай, Адам... э-э... Аркадьевич, кажется? Женись, братец. Это дело хорошее. Хотя, брак хорошим делом не назовут. Не так ли? - загоготал главред.
   - У-у, главВред! - подумал Адик, растягивая губы в благодарной улыбке.
   Да, то был единственный раз, когда Адам Аркадьевич отдыхал летом. За пятнадцать лет работы он привык к утешительной мысли, что лучшее время для отдыха осень, когда дожди льют, не переставая, и с Финского залива дует пронизывающий ветер. "А что? - размышлял Адам. - Все ходят по такой погоде на работу, мерзнут и мокнут. А я, кум королю, лежу на диване в теплой комнате, читаю книги и смотрю телевизор. Красота!"
   В тот июльский день Адам Аркадьевич пришел в редакцию по обыкновению на полчаса раньше положенного. Он любил перед работой, не торопясь выпить чашечку кофе и просмотреть свежий номер Ведомостей.
   Налив ароматный кофе, он с удобством устроился на кресле и, слегка встряхнув страницами, раскрыл газету.
   - Тэ-эк-с, что у нас новенького? Никто не умер?
   Он, коротко отхлебнув горячий кофе, едва не опрокинул на себя кипяток из-за неожиданно резко прозвеневшего телефона.
   - Тьфу ты, черт! - ругнулся Адам Аркадьевич.
   Сердце бешено клокотало в груди. Он перевел дыхание и поднял трубку.
   - Ройтман слушает.
   - Ага, Ройтман! На месте? Очень хорошо! - услышал он рокот главного редактора. - Мухой ко мне!
   Адам Аркадьевич хотел поинтересоваться, что за спешка, но трубка уже отзывалась обидными короткими сигналами.
   - Черт бы побрал, этого Батурина! - раздосадовался Ройтман, поднимаясь из-за стола.
   Он с сомнением посмотрел на остывающий кофе, махнул рукой и, в расстроенных чувствах, вышел из кабинета.
   Если с утра пораньше тебя вызывает начальник, то ничего хорошего от этого ожидать не приходится. Встреча с начальником никогда не вызывала в душе Адама Аркадьевича радостных чувств. Трепетных - да, но отнюдь не радостных. Что он там еще придумал? - бурчал себе под нос Адам Аркадьевич.
   Войдя в приемную, он увидел, что секретаря, молоденькой девчушки со смазливым личиком и фигурой модели, еще не было. "Вот, блин, жизнь! - с завистью подумал он о секретарше. - Спи сколько влезет, на работу приходи, когда хочешь. Давай шефу почаще, и на работе хоть к обеду появляйся."
   Робко постучав, он приоткрыл дверь.
   - Можно, Иван Николаевич?
   - Давай, Адам Аркадьевич, заходи.
   Ройтман протиснулся в просторный кабинет и сел, на указанный шефом мягкий стул.
   - Слушай, - сказал Батурин и замолчал.
   Было видно, что главный редактор мучается необходимостью сказать Ройтману нечто важное, как, если бы собирался дать в долг большую сумму. Иван Николаевич от натуги побагровел, лоб покрылся испариной, и, шумно выдохнув, со спасительной возможностью оправдать затянувшуюся паузу, вытащил из кармана носовой платок.
   - Уф, жарко сегодня. Не находишь? - спросил он, утирая платком шею.
   - Да уж... жарковато, - на всякий случай согласился Ройтман.
   - Тут вот какое дело, - наконец-то решился шеф. - Есть одна очень и очень хорошая командировка. Очень! - многозначительно поднял палец Батурин и заговорщицки подмигнул. - Нашелся спонсор откомандировать нашего сотрудника в кругосветный круиз! Соображаешь?
   - Куда? - не понял Адам Аркадьевич.
   "Идиот", - вздохнул шеф, но уточнил:
   - Вокруг Света. На большом комфортабельном теплоходе. Это такая посудина, которая плавает по морям-океанам, - сыронизировал он.
   - И что?
   - А то! - вновь побагровел главный. - Казанцев в Крыму, Ветров в Италии, Кузьмина на Канарах. Понял?
   - Не совсем. Вы что мне предлагаете эту командировку? - недоверчиво уточнил Адам Аркадьевич.
   - Дошло наконец-то!
   - А почему мне? - все еще не веря, поинтересовался Ройтман.
   - Господи, - закатил глаза Иван Николаевич. - А кому же еще? Все опытные журналисты разъехались - кто в отпуск, кто в командировку. Один ты из опытных и остался. Не желторотым же юнцам в круиз ехать?
   Это уж точно - "желторотым" в такие командировки ездить не по статусу. Хотя, если судить по пребывающей в Италии Леночке Кузьминой, проработавшей в редакции что-то около полугода, то можно и не согласиться. Хотя случай с Кузьминой можно назвать тем самым исключением, подтверждающим известные правила. Леночка была близкой, а точнее особо близкой знакомой хозяина издательства.
   Батурин достал сигарету и, пощелкав зажигалкой, нервно закурил. За что таким кретинам такое везение? Если бы не звонок из мэрии, хрен бы Ройтман попал в круиз. В такую командировку можно и самому съездить. Океан по одну сторону борта, море девочек по другую - благодать! Что за рука в мэрии у Ройтмана? И кто бы мог подумать... Хотя что ж - все-таки он Ройтман, а не, скажем, Иванов или какой-то там Батурин. Нет в мире справедливости!
   - Удивляешь ты меня, Ройтман, ей-богу! - покачал головой Иван Николаевич. - Другой, на твоем месте, от радости главному редактору такую поляну выкатил бы!
   - Да я радуюсь, - сконфузился Адам Аркадьевич. - Просто не верится.
   - А ты поверь, - ободряюще улыбнулся шеф. - И давай собирайся. Самолет завтра, ждать тебя никто не будет. И чтобы материал был соответственно затраченным на тебя средствам.
   - Я понял.
   - Понял он, - усмехнулся Иван Николаевич. - На счет поляны не забудь.
   - Это уж само собой, - еще больше сконфузился Ройтман.
   - Да, кстати, когда у тебя отпуск?
   - В ноябре. Как всегда.
   - Ага. Ну, вот видишь, как тебе повезло, - обрадовался шеф. - Мы сейчас оформим командировку, как твой отпуск. Получишь и отпускные и командировочные. Здорово я придумал?
   - Спасибо, - потухшим голосом поблагодарил Адам Аркадьевич и вышел готовиться к отпуску-командировке.
   А я в свою очередь позволю себе поинтересоваться - кто из них больше Ройтман?
  

***

  
   Ева Александровна Казанская в свои двадцать шесть лет успела добиться многого. Кроме эффектной внешности, позволявшей при желании сделать головокружительную карьеру в модельном бизнесе, она обладала преуспевающим рекламным агентством, роскошным автомобилем марки БМВ, солидным счетом в банке и, наконец, мужем-банкиром. Последнее ее несколько смущало, ибо она считала, что добилась успеха самостоятельно, благодаря своим деловым качествам, а не чем-нибудь иным. Но ее мнение к нашей истории не относится и какой-либо научный интерес не представляет.
   Дела в бизнесе шли так хорошо, что Ева невольно стала скучать. Вышколенный персонал справлялся со своими обязанностями блестяще и в постоянной опеке своего босса не нуждался.
   Однажды вечером, забравшись с ногами в необъятное мягкое кресло, которое справедливее назвать маленьким диваном, лениво листала Космополитен и наткнулась на восторженный отзыв одной из читательниц о незабываемом путешествии - кругосветном круизе на шикарном теплоходе. В письме были красочно описаны заморские страны, куда заходил лайнер; обеды, устраиваемые капитаном корабля, от которых у простых обывателей текут слюнки и закатываются глазки; вскользь был упомянут случай романтического знакомства с шикарным итальянцем, осыпавшим счастливицу весь круиз милыми подарками. А в конце этого письма для желающих испытать нечто подобное был указан адрес и телефон того туристического агентства, услугами которого воспользовалась благодарная читательница.
   - Вот, что мне сейчас нужно, - решила Ева и набрала указанный номер телефона.
   В агентстве подтвердили информацию, полученную из журнала, и сообщили, что ближайший круиз состоится через две недели.
   - Только боюсь, что вы не успеете, - сочувственно сообщила девушка из трубки.
   - Почему это? - надменно возмутилась Ева. Она не любила отрицательных ответов на свои желания.
   - Остался всего один билет...
   - Вот и отлично!
   - Класс Люкс, - продолжала трубка.
   - Плевать!
   - Но за ним должны вечером приехать, - слабо возразила девушка.
   - Милая, - бесцветным голосом отрезала Ева. - Я лично вам гарантирую комиссионные в размере десяти процентов от стоимости путевки, но, чтобы билет был у меня.
   - Куда доставить? - живо отозвалась девушка.
   Казанская назвала адрес.
  
  
  

***

  
  
   Впервые оказавшись на впечатляющем размерами теплоходе, среди уверенных в себе баловней судьбы, свободно расхаживающих по палубам лайнера, и просиживающих в многочисленных барах и ресторанах, Адам Аркадьевич со своими полутора тысячами долларов почувствовал себя неуютно и несколько сконфуженно. В Питере эта сумма казалась ему сказочно нереальной и внушала такое чувство собственного достоинства и самодостаточности, что рядом с ним Билл Гейц выглядел бы бледным нищим студентом. Каким смешным показался он себе сейчас, наяву столкнувшись с настоящим богатством.
   После того, как в первый вечер, угостив понравившуюся даму парой бокалов шампанского, он оставил бармену двести баксов, пришлось с сожалением расстаться с будоражившей его в начале круиза мыслью снять какую-нибудь сногсшибательную и богатую молодку. Поразмыслив, Адам Аркадьевич привычно убедил себя, что все здешние дамы либо с мужьями, либо с любовниками, что еще хуже, либо очень дорогие проститутки и правильнее для него, а главное экономнее, будет проводить время в комфортабельной каюте. А по приходу в порт он с удовольствием сходит на экскурсию. Тем более, что вскоре ожидались заходы на несколько островов, где желающие могли поплавать с аквалангом и подводным ружьем. Вот там-то и насобираю материал для статьи, - совсем успокоившись, решил Адам Аркадьевич. А до тех пор можно и в каюте посидеть, благо телевизор и кондиционер прилагались.
   Он регулярно, с апатичным видом завсегдатая круизов, фешенебельных баров и ресторанов приходил на завтрак и обед точно в назначенное время и, чтобы его не заподозрили в несостоятельности или жадности, позволял себе опаздывать к ужину на две-три минуты. Дольше задерживаться не решался, так как боялся остаться голодным. На ужин собирались в основном дети и старики. Основная же часть пассажиров проводила вечера в более оживленных местах, и официанты частенько торопились убрать со столов невостребованную еду. Куда они ее девали можно только догадываться.
   За бортом плескался океан, небеса сияли тропическим солнцем, на палубах резвились туристы и, казалось, не будет конца этому затянувшемуся празднику. Увы, вечных праздников не бывает. На долю избранных выпали нелегкие испытания...
  
  

Эксперимент - день первый

Адам + Ева = ?

  
   Тяжелые волны с надрывным шумом накатывались на песчаный берег и, не задерживаясь, обессилено срывались в океан. Невдалеке чайки с противным криком кружили над водой и время от времени пикировали на слишком близко подплывшую к поверхности рыбу, и, поймав, растворялись в небесной синеве. Возможно, они спешили к прожорливым, вечно голодным птенцам, а может быть, улетали куда-нибудь в уединенное место, где нет ни сварливых жен, ни орущих детей, и, расслабившись в компании таких же измотанных добыванием пищи отцов, предавались приятному занятию - пищеварению. К рыбке хорошо бы пивка, но где же его здесь взять? И вообще, кажется, птицы пиво не пьют. Бедняги...
   Лежащий на песке мужчина, одетый, как и подобает спящему, в пижаму, на секунду приоткрыл глаза, сонно взглянул на безбрежную даль океана, зевнул и перевернулся на бок. Но через мгновение, словно ошпаренный кипятком, он вскочил на ноги и испугано уставился на омывавшие его босые ноги волны.
   - Что за чертовщина? - изумленно прошептал Адам Аркадьевич.
   Последнее, что он отчетливо помнил перед отходом ко сну - выключатель. Розовый, в цвет интерьера, с перламутровой клавишей. Он надавил на клавишу и свет погас. Это заурядное событие случилось вчера и на теплоходе. На вопрос - почему он оказался на пустынном берегу в одной пижаме, ответа не было. Уж слишком это выходило за рамки объяснимого.
   " Может это сон?" - мелькнуло в голове Адама Аркадьевича. Он поспешно улегся на песок, крепко зажмурил глаза и, досчитав до десяти, сильно ущипнул себя за ногу.
   - Ай!
   С опаской, поочередно открыв глаза, он в безысходном отчаянии взвыл - океан не исчез. Адам Аркадьевич встал, стряхнул с пижамы песок и растеряно, в надежде, что это чья-то неудачная шутка, осмотрелся. Впереди до самого горизонта синева океана, слева направо растянулась прибрежная полоса. Позади, в метрах сорока, шумел тропический лес. Это невероятно!
   - Э-эй! - слабым голосом крикнул он в сторону леса. - Ау! Есть кто-нибудь живой?
   Ему вдруг показалось, что за деревьями мелькнула чья-то фигура. Ага, значит, все же кто-то есть! Он с самыми серьезными намерениями торопливо зашагал к лесу, иногда тихо матерясь и приседая от пронизывающей боли, когда наступал на острые края ракушек и камешков.
   "Ну, блин, шутники, - ругался про себя Ройтман. - Сейчас вы у меня попоете! Узнаете, как надо мною шутить! Я вам сейчас такое веселье устрою... Блин, до конца круиза смеяться будете!"
   Адам Аркадьевич коршуном влетел в лес и заметался между деревьями, высматривая подлых насмешников. Со свирепым видом, на какой только способна жертва подлой, гнусной и совершенно несмешной шутки, мужчина заглядывал под каждый куст и никого там не обнаружив, свирепел еще больше. Он чувствовал на себе чей-то взгляд, резко оборачивался, но никого позади себя не обнаруживал.
   - Ну, хватит уже! - в горестном отчаянии взмолился он. - Пошутили, и хватит! Это уже не смешно.
   Лес отозвался раздражающим эхом и криком испуганных птиц.
   Мужчина, заложив руки за спину, широко шагал вдоль берега, тщетно пытаясь вспомнить хоть что-то, что помогло бы разобраться в происходящем. Но кроме розового выключателя, ничего не вспоминалось и в голову что-либо разумное не приходило. Чертовщина, да и только! Как можно в здравом уме и трезвой памяти заснуть в каюте, а проснуться на пустынном берегу? О, Боже! Адам Аркадьевич от пришедшей в голову мысли, схватился за голову. Как же он раньше не догадался?! Его накачали наркотиками и тайно вывезли на остров! Это же все объясняет! Он судорожно стал закатывать рукава в поисках следов инъекций и, не обнаружив, облегченно вздохнул. Значит, не наркотики.
   - Господи, а что же тогда?
   Вдруг... Что это? Человек? Адам Аркадьевич отчетливо увидел сидящую у кромки воды фигуру. Он недоверчиво тряхнул головой и сфокусировал зрение.
   - Женщина, - прошептал он и, выйдя из ступора, крикнул, - Э-гей!.. Мадам!
   Он бросился к женщине, не обращая внимания ни на ракушки, ни на камешки. Живой человек, а тем более молодая и красивая женщина (он уже успел ее разглядеть) были во истину живительным бальзамом. Прекрасная незнакомка, одетая в пеньюар, плакала и, растирая по красивому лицу слезы. Вглядывалась в даль - не видно ли там теплохода или хотя бы шлюпки. Так же, как и мужчина, проснувшись на берегу океана, она долго не могла поверить, что это не кошмарный сон. Она также кричала, звала на помощь, искала людей и, не найдя, дала волю слезам. Услышав крик, она резко обернулась, вскочила на ноги и, смахнув ладошкой слезы, бросилась на встречу мужчине.
   - Мадам!
   - О, мсье!
   Со слезами радости на глазах они обнялись и, по силе порыва поняли, что оба оказались в аналогичной ситуации, и никто из них не знает, что же с ними произошло. Вторая причина растерянности - на каком языке общаться? Если мужчина обратился к ней мадам, значит, он француз. Что ж, это не плохо. Только французским языком женщина владела плохо. В частности, она знала мон амур, шерше ля фам, мерси и что такое французский поцелуй.
   - Дую спик инглиш? - спросила она, с мольбой глядя в глаза товарищу по несчастью.
   - Йез, - с сомнением отозвался Адам Аркадьевич, напряженно вспоминая базовый школьный курс английского, и добавил - Ов коз...
   - Вери вэл, - обрадовалась женщина и скороговоркой посыпала английскими фразами.
   Из ее взволнованной речи, Ройтман понял слова "я", "корабль", "мир" и вопрос "где?".
   Он, состроив печальную гримасу, вздохнул:
   - Ай донт ноу. Ай эм сори.
   Женщина от чего-то опечалилась, и на глазах вновь заблестели слезы. Чтобы хоть как-то утешить всхлипывающую красавицу, Адам Аркадьевич привлек ее к себе и ободряюще похлопал по спине:
   - Не плачь, милая. Все будет хорошо.
   Вдруг женщина с силой отпихнула мужчину и уперла в него неприязненный взгляд.
   - Так вы русский? - спросила она на безупречном русском.
   - Да, - с радостным удивлением ответил Адам Аркадьевич. - Вы прекрасно говорите на русском!
   - Еще бы! - вспыхнула Ева Александровна. - Я коренная москвичка!
   - Слава Богу! - вырвалось у простодушного Ройтмана.
   - Черт возьми! Надо же так влипнуть - оказаться на острове с мужчиной и, чтобы он оказался русским! - простонала она. - Впрочем, возможно, в данном случае, это и хорошо.
   - Ева Александровна Казанская, - представилась она, вздернув подбородок.
   - Адам Аркадьевич Ройтман, - отрекомендовался мужчина и улыбнулся.
   - Очень символично, - фыркнула она. - Адам и Ева.
   Русский, да к тому же еврей. Господи, и здесь без них не обошлось! Какой ужас! Что за непруха сегодня? - подумала женщина.
   - Как вы здесь оказались? - первым поинтересовался Адам.
   - Хотела бы я знать! - нервно ответила Ева. - А вы?
   - Увы, - развел руками мужчина. - Я тоже не знаю, что бы это все значило. Уж все обдумал, но какое-либо разумное объяснение найти не смог.
   - Естественно, - хмыкнула женщина. - Вам бы только водку жрать. Все мозги уже пропили.
   Удивившись странной реакции женщины на его российское происхождение, Адам терялся в догадках, что было тому причиной. Это же замечательно, что они оба русские! В конце концов, хоть поговорить можно. Или это реакция на странное происшествие? Да, скорее всего оно тому причиной и послужило. Не станет же женщина объяснять первому встречному, что она хотела за тридевять земель от родного рома завести интрижку с горячим итальянцем или французом. Русских мужиков и дома предостаточно.
   - Что делать будем, Ева.. э-ээ... Можно просто Ева?
   - Называйте как хотите, - страдальчески вздохнула она.
   - Так есть какие-нибудь предложения?
   - Да какие там предложения! - вновь вспыхнула она, но, спохватившись, извинилась: - Простите, нервы. Вы мужчина, вы и предлагайте.
   - Для начала, предлагаю прогуляться вдоль берега. Возможно, мы что-нибудь обнаружим...
   - Ну, уж нет! - возразила женщина. - У меня нет обуви для подобных прогулок.
   - Хорошо, я сам пройдусь, - разочарованно пожал плечами Адам. - А вы ждите здесь... Постараюсь к вечеру вернуться.
   - Нет, постойте! - остановила его Ева. - Я с вами. Одна я с ума здесь сойду.
   Осторожно, стараясь не наступить на острые обломки ракушек, она пошла рядом с Адамом. Какое-то время они шли молча, не зная с чего начать разговор. Все время молчать глупо, но тема для разговора вырисовывалась только одна - что с ними произошло. Другое на ум не приходило. Не о погоде же разговаривать?
   - Адам, вам не кажется, что мы оказались жертвами какого-то ужасного, просто чудовищного эксперимента? - нарушив молчание, предположила Ева.
   - Не знаю. Возможно, вы правы, - подхватил Адам. - Но тогда, это, действительно, чудовищно! Устраивать эксперименты над живыми людьми, это... Это фашизм!
   - Ох, чтобы я сделала с этими экспериментаторами, попадись они мне в руки! - зло сказала женщина.
   Адам бросил взгляд на женщину, едва прикрытую пеньюаром, деловито шагавшую рядом и невольно усмехнулся.
   - Что смешного вы увидели? - с раздражением спросила Ева.
   - Да нет, я так... Своим мыслям.
   - Свои мысли придержите при себе! Знаю я ваши мысли.
   - Да? Ну и, что же я думаю?
   - Да бросьте вы! По вашему блуждающему по моему телу взгляду только слепой не прочтет, о чем вы думаете.
   - Хм, - смутился Адам. - Извините, если не так посмотрел на вас.
   - Ладно уж. Что от вас, мужчин, ожидать? Но только не воображайте себе лишнего, - предупредила она.
   - Разумеется, - сник мужчина.
   Чертова баба! - подумал он. Адам, как и всякий нормальный мужчина на его месте, с трудом сдерживался рядом с красивой полуодетой женщиной. Вначале, она показалась ему такой хрупкой и беззащитной - чисто ангел во плоти. Так хотелось ее обнять и утешить. У нее такое молодое и красивое тело... Какие бы ласковые слова он ей нашептывал, нежно сжимая в своих объятиях. А эта стерва выпустила коготки!
   Ничего, даст Бог, будет моей! - подумал Адам и приободрился. - Куда она на хрен денется с подводной лодки.
   - У меня такое чувство, что за нами все время кто-то наблюдает, - сказала она.
   - Правда? - остановился пораженный Адам. - Вы знаете, у меня такое же ощущение! Как будто бы мы под стеклянным колпаком.
   - Скорее уж на предметном стекле под микроскопом.
   - Вы правы, - кивнул он. - Самое страшное в жизни, неизвестность! Знай мы, к примеру, что это чья-то глупая шутка, или, что мы оказались жертвами какого-то наркотического воздействия - все было бы проще! Главное, понятнее! Сейчас же это смахивает на мистику. И не хочешь, а в Бога поверишь!
   - Я думаю, что всему должно быть рациональное объяснение, - возразила Ева. - Мы живем в двадцать первом веке и образованному человеку ссылаться на мифических богов, просто смешно!
   - Я понимаю, но... Не знаю, - развел руками Адам.
   - Да, я заметила, что вы ничего не знаете, - фыркнула женщина. - Кем вы работаете, Адам?
   - Журналистом, - густо покраснел мужчина.
   - Да? - совершенно искренне удивилась Ева. - Хм, никогда не подумала бы.
   - А на кого я похож? - оживился Адам.
   Женщина, на секунду задумавшись, пожала плечами:
   - На поэта.
   - Вот те раз! Почему? - изумился Адам.
   - Поэты - совершенно оторванные от жизни идеалисты! Только и умеют стихи про любовь плести. Это простительно женщинам, но мужчина, как мне кажется, должен уметь еще и мамонта добыть!
   - Вы думаете?
   - Да, я так думаю, - сухо сказала Ева.
   - По-моему, вы слишком предвзяты к несчастным поэтам, - усмехнулся Адам.
   - Возможно, - легко согласилась она. - Просто ужасно не люблю слюнтяев и демагогов.
   - Ну, в таком случае поэты имеют к этому такое же отношение, как и...
   - Журналисты.
   Адам, вначале опешив, рассмеялся.
   - Знаете, вы удивительная женщина! - сказал он, подумав про себя: Стерва! - Скажите, Ева, почему вы все время пытаетесь мне, единственному мужчине на этом острове, хамить?
   - Во-первых, почему вы решили, что это остров, и, тем более, во-вторых, что единственный здесь мужчина?
   - Нет ни малейшего сомнения, что мы находимся на необитаемом острове. То есть, кроме меня и вас здесь никого нет. А раз так, то я и есть тот единственный мужчина, которого вы почему-то не возлюбили. Я ответил на ваши вопросы?
   - Абсолютно не ответили. С чего вы взяли, что это остров и он необитаем?
   - Ага, значит, все-таки я вам не нравлюсь, - усмехнулся Адам. - Ну что ж, отвечу более конкретно. Мы находимся на острове потому, что вон мои следы и, если мы пройдем еще немного, то обнаружим и ваши. А необитаем потому, что периметр острова мы обошли за каких-то... - он взглянул на часы. - За три с небольшим часа. Если считать, что мы двигались со скоростью три километра в час, то диаметр острова окажется равным что-то около двух километров. Небольшой островок. Если бы на нем были аборигены - давно бы уже их встретили. Ну, если не их, то следы их пребывания.
   Ева растеряно посмотрела на мужчину. Она привыкла быть сильной женщиной, решающей все проблемы одним звонком. И сейчас, до конца осознав, что она находится где-то на краю Земли, где нет не то, что телефона, но и людей, не считая этого кретина, плетущегося рядом, она ощутила себя слабой и беззащитной девочкой, попавшей в беду. Слезы непроизвольно выступили на глазах и ручейками полились по щекам. Льющая слезы, Ева была более симпатична Адаму, чем недавняя злючка. Он вновь ощутил прилив нежности к этой женщине и поспешил ее успокоить:
   - Ну, ну... Не расстраивайтесь. Возможно, скоро рядом будет проходить чей-нибудь корабль и подберет нас.
   - У меня там, - мотнула она головой в сторону океана. - Остались все документы и деньги.
   - Ну, вот, вы уже и шутите, - ободряюще улыбнулся мужчина.
   - Какие к черту шутки! - прикрикнула Ева. - Я стою, как дура, не известно где, не известно с кем, совершенно раздетая, без документов, без денег, без... ы-ыы...
   Она снова заплакала. Адам попытался приобнять женщину, но та больно пихнула его в бок.
   - Идите вы к черту! Маньяк!
   Адам, насупившись, пробурчал что-то невнятное, и заторопился прочь от ненормальной женщины.
   - Стойте! Вы куда? - истерично завопила Ева и бросилась вдогонку мужчине.
   - Иду к черту, - огрызнулся Адам.
   - Ну, извините меня, пожалуйста. Я сама не своя из-за всего этого, - она неопределенно махнула рукой. - Но вы тоже, Адам, не распускайте руки. Я все же замужем!
   - Разве это аргумент? - попробовал улыбнуться Адам, но осекся под обжигающим взглядом женщины и, приложив в пионерском салюте руку, пообещал: - Ну, хорошо, Ева. Обещаю руки не распускать и к вам не дотрагиваться. По крайней мере, до тех пор, пока сами не попросите.
   - И не надейтесь! Вы не в моем вкусе.
   - Вот и поговорили.
   Они вернулись к месту их встречи и со стоном облегчения опустились на песок. На душе скребли кошки, хотелось выть и плакать. Адам с ненавистью вспомнил главного редактора, сунувшего ему эту злосчастную командировку. На кой она ему нужна была? Сидел бы сейчас в своем кабинете, писал о рыбках и лягушках. А после работы пришел бы домой, жена накормила бы вкусным ужином... Живот громко поддержал стремление поесть.
   - Это у вас или у меня? - спросила Ева.
   - Кажется у меня.
   - Да, поесть бы не мешало... У вас случайно ничего нет?
   - Откуда? - слабо улыбнулся Адам. - Я на ночь в пижаму бутерброды не складываю.
   - Жаль, - горько усмехнулась женщина.
   Они синхронно вздохнули и замолчали. Глубокая печаль охватила вырванных из привычной жизни людей. Каждый вспоминал те старые добрые времена, когда мог себе позволить в любой момент выпить чашечку кофе, проглотить бутербродик с сыром и колбаской, и, завалившись на диван, посмотреть телевизор. Лежи себе, смотри телевизор, плюй в потолок и ни о чем не беспокойся. Как было здорово! И почему это раньше так не ценилось? Все чем-то недовольны, решали какие-то несущественные проблемы, переживали... Тьфу! Глупцы! Что те проблемы перед этой? О, Господи!
   - Вы так и будете сиднем сидеть? - съязвила Ева.
   - А что вы предлагаете?
   - Думайте, как нас спасать и самое главное - действуйте!
   - Действуйте, - передразнил Адам. - Легко сказать, да трудно сделать... Но, впрочем, вы правы. Сидя проблему не решить.
   Адам встал и пошел к лесу.
   - Эй, вы куда? - оторопела женщина.
   - Пошел делать для нас жилище, - бросил на ходу мужчина.
   Войдя в лес, Адам озадачено почесал затылок. Делать жилище! А как его делать без инструмента? Был бы хотя бы топор или, на худой конец, мачете. А голыми руками сотворить нечто, напоминающее жилище, весьма проблематично. Адам бродил по лесу, осматривая деревья и кусты, и, подбирая подходящие ветки и листья пальм. Недовольно бухтел, сетуя на то, что Бог послал ему такую стерву. Уж лучше бы она была страшной, как ядерная война, - в сердцах думал он. - Было бы куда спокойнее... Но, поразмыслив, пришел к выводу, что через несколько дней, максимум неделю, амазонка сложит оружие и сдастся на милость победителю.
   Воодушевившись, Адам заработал с удвоенной энергией, и через какое-то время, когда собралась подходящая куча, он рядом с лесом начал сооружать шалаш. Поскольку веревок не было, Адам использовал жгуты из травы и тонких свежесломанных веток. Через полчаса получился неказистый, но довольно уютный шалаш.
   С гордостью осмотрев дело рук своих, Адам, выпятив грудь (знай наших!), направился к скучавшей женщине.
   - Ну, как говорится, милости прошу к нашему шалашу, - радостно сказал он. - Жилищный вопрос решен! Шалаш, конечно, не коттедж, но жить можно. Завтра я его укреплю, чтобы ветром не разбросало...
   - Есть хочу, - капризно сказала Ева. - И пить.
   Она требовательно посмотрела на мужчину, ожидая, что тот немедленно достанет из корзины нарезку колбасы, овощи и курицу-гриль. Но мужчина переминался с ноги на ногу, не зная, что делать с пустыми руками.
   - Есть, конечно, хочется, - согласился он. - Но где я возьму здесь еду?
   - Но вы же мужчина! Добытчик! - с пафосом возразила Ева. - Придумайте что-нибудь. И не стойте здесь истуканом. Идите же!
   "Блин, задолбала!" - молча ругнулся Адам и удрученно поплелся в сторону сумеречного леса.
   - Где я тебе еду возьму? - отойдя подальше, стал возмущаться Адам. - Привыкла дома командовать. Я тебе не муж! Дома командуй! Стерва!.. Сука!.. Вся они одинаковы. Я ей кто муж? Ходи теперь, ищи то, не зная чего... Что тут можно есть?
   На его взгляд не попадалось ничего, что напоминало бы съедобное. А лес уже начинал погружаться в вечернюю темноту. Напрягая зрение, Адам всматривался в кусты, продирался сквозь их жесткие ветки, пробовал попадавшиеся ягоды и тут же, морщась, сплевывал - фу, гадость! Все не то. Он уже отчаялся найти съестное, когда набрел на поляну, усыпанную какими-то черными ягодами. На вкус они показались вполне съедобными и, учитывая голод, даже вкусными. Их терпкая вязкость не давала возможность есть их пригоршнями, но понемногу чувство голода уходило, уступая место насыщению. Наевшись, Адам снял куртку пижамы, соорудил из нее что-то вроде мешка и заполнил ягодой. Разогнувшись, он с ужасом осознал, что уже совсем стемнело, а он, садовая голова, не запомнил назад дороги. Чертыхнувшись, Адам взвалил куль на спину и пошел наугад.
   Несколько раз упругие ветви пытались лишить его зрения, остервенело ударяя горемыку по лицу. Гнилые деревья, будто специально кем-то разбросанные на пути, роняли его на землю, стараясь мимоходом сломать ноги или хотя бы ребра. Адам мужественно, от души матерясь, поднимался и продолжал двигаться вперед.
   К своему удивлению, Адам вышел из леса совсем недалеко от шалаша и замер, зачарованный открывшимся пейзажем. Большая луна в компании ярких мерцающих звезд лениво парила над притихшим океаном, искрившимся россыпью крупных бриллиантов. Лунная дорожка манила человека вдаль, за черту реальности, обещая волнующие переживания, знакомые по далекому детству.
   Адам, радуясь не известно чему, счастливо улыбнулся, втянул носом посвежевший морской воздух, громко выдохнул и торопливо зашагал к шалашу. На душе было легко и спокойно. Впервые за долгие годы он почувствовал себя мужчиной, способным с легкостью решать любые проблемы, и с радостью ощутил вернувшееся ощущение уверенности в себе. Он ощущал такой прилив воодушевления и сил, что готов был из-под земли достать живого мамонта и задушить того голыми руками.
   Продолжая улыбаться своим грезам, он подошел к шалашу и торжественно объявил:
   - А вот и я!
   Шалаш ответил тишиной. Войдя внутрь, он обнаружил мирно посапывавшую женщину, свернутую клубочком на листьях пальмы. Ее округлая попка вызывающе смотрела на тяжело задышавшего Адама. Отбросив в сторону ненужный теперь куль, он опустился на колени и крадучись пополз к женщине. От нее еще исходил тонкий аромат пьянящих духов, вызывающий усиленное сердцебиение мужчины. Бережно, стараясь не спугнуть спящую красавицу, Адам положил вспотевшую ладонь на ее бедро и в нерешительности замер. Сердце бешено колотилось в груди, норовя из нее выскочить и разбудить в округе все живое. Ладонь мужчины скользнула к внутренней поверхности бедер, и он почувствовал, как женщина вздрогнула и непроизвольно сжала бедра.
   - Ты что? - испугано спросила она, со сна еще туго соображая.
   - Я поесть принес, - покраснев, тихо ответил Адам.
   - Спать хочу, - зевнула Ева и повернулась к нему спиной. - Давайте спать.
   - Я бы с удовольствием, - вздохнул Адам, укладываясь на почтительном расстоянии от женщины. - Если получится.
   Он громко разочаровано вздохнул и закрыл глаза.
  
  
  
  

День второй

  

Ева

  
   Пробуждение было ужасным. Все тело нестерпимо ломило, такое чувство, что по мне проехался десятитонный грузовик с полным кузовом солдат на борту. Открыв глаза, я вспомнила весь ужас вчерашнего дня. Господи, весь этот кошмарный сон оказался ужасной реальностью, такой ужасной, что в нее просто не верилось. Да и как можно поверить во все, что со мной произошло? Что я объясню мужу? Если сказать, что заснув на теплоходе, я проснулась на берегу океана, на каком-то ужасном островке, где нет ни одного человека... О, нет! Есть! На этом проклятом острове оказался мужчина. Причем с тем же диагнозом, что и я.
   - Милый, - скажу. - Представляешь, просыпаюсь я однажды на берегу океана, в одних трусиках и пеньюаре, а вокруг никого. Правда, позже ко мне присоединился один мужчина, который тоже в это утро случайно проснулся на острове. Для начала мы с ним совершили незабываемую прогулку по пустынному острову, а потом целомудренно переспали в одном шалаше.
   Он меня убьет. Убьет и правильно сделает. Кто же в здравом уме поверит этому бреду? Ох, и влипла же ты, Евочка! И, что самое обидное, предпринять-то ничего нельзя. Только сидеть и глупо надеяться, что сюда попутным ветром занесет какой-нибудь корабль.
   Есть хотелось до невозможности. Мой желудок за вчерашний день, казалось, ссохся до размеров наперстка. Который сейчас час? Ага, семь утра. Пора завтракать.
   Я села и осмотрелась. В двух шагах, размазав лицо о листья, спал этот... сосед. Тоже мне Робинзон в пижаме. Что-то он там о еде вчера говорил.
   Я увидела свернутую рубашку от его ужасной пижамы, в которой нашла какие-то ягоды. Интересно, как они называются? Господи, лишь бы не отравиться! Но, может быть с голодухи, ягоды оказались очень даже ничего, жаль, что мало. Гад, мог бы и больше набрать. Наверное, сам все слопал. У, гадина прожорливая! Надо его снова послать за ними. А, может, и с ним схожу. Надо, на всякий случай, все злачные места примечать.
   Я на четвереньках выползла из шалаша и с трудом разогнулась, даже косточки хрустнули. Ужасная была ночь! Но, каким будет день?
   Солнце в такую рань уже изрядно припекало. По-моему, здесь ужасный климат! На таком солнце я вмиг обгорю и покроюсь волдырями. Хотя бы солнцезащитный крем был. Черт, моя косметичка осталась на теплоходе! Я, наверное, ужасно выгляжу. Скоро я превращусь в грязную, дикую женщину. Ужас!
   Решив искупаться, я сбросила с себя накидку, стянула трусики и вошла в воду. Вода за ночь успела немного остыть и приятно освежала тело. Я плавала до бесконечности, по крайней мере, минут сорок или даже час потому, что вдруг увидела, что этот... мужик проснулся и бесстыдно на меня пялится.
   - Адам! - возмущенно крикнула я, едва не глотнув воды. - Немедленно отвернитесь! Как вам не стыдно?
   Но, похоже, ему не было стыдно. Он упорно продолжал глазами ощупывать мое беззащитное тело. Господи, неужели мне придется его терпеть еще целый день?
   Наконец он соизволил отвернуться. Стоит в ужасных трусах. Тоже мне Апполон местного разлива. Смотреть тошно! Да было бы на что смотреть. А то выставил живот и рад-радешенек! Тупица!
   Я быстро выскочила из воды и, захватив одежду (господи, точнее то, что от нее осталось!) и, бросив на этого Адама испепеляющий взгляд, быстро проскочила в шалаш. Натянув трусики, я незаметно выглянула. Сосед пошел купаться. Плавал он, конечно, ужасно. Фыркал, как кашалот, что-то там покрикивал от удовольствия. Как все это мерзко! И мне с ним придется общаться неопределенное время. Я умру! Вот не знаю, правда, от чего раньше - от общения с этим хамом или от жажды? Наверное, от жажды скорее, потому что пить хотелось невыносимо. Что же мне делать? Пойти искать пресную воду? А вдруг заблужусь или в лесу окажутся какие-нибудь дикие хищники? О, нет! Одна я в лес не пойду. Черт, придется просить соседа. Это, конечно, противно, но, что делать?
   - Эй! - крикнула я, высунувшись из шалаша. - Адам, у вас ничего нет попить?
   - Откуда?
   Он уже вышел из воды и грелся лежа на песке. Он что, думает на курорте находится? Развалился тюленем, чертов турист! Еще бы ластами похлопал. Был бы отличный цирковой номер.
   - А вы не могли бы найти где-нибудь родник? Иначе мы от жажды умрем.
   - Это уж точно, мадам. Без воды нам долго не протянуть, - согласился он и замолчал, уткнув подбородок в свои волосатые руки.
   - Ну и?
   Наверное, я очень многого ждала от этого неандертальца. Он совершенно не мог самостоятельно мыслить.
   - Может, все же попробуете поискать родник или хоть какой-то пресный источник? - не выдержала я. - Если вы боитесь зверей, я могу составить вам компанию. У меня черный пояс по карате, - зачем-то соврала я. Ай, ладно, может это отобьет у него охоту ко мне приставать.
   - Боюсь, что вашим карате зверей вы не испугаете, - усмехнулся он. - Но от вашей компании не откажусь. Вдвоем веселее.
   Козел! Мог бы и один сходить, а не тащить за собой даму.
   Лес встретил нас приятной прохладой и пеньем райских птиц. Давно я не была в лесу. Раньше, в детстве, с родителями иногда ездили за грибами, потом в институте с ребятами на шашлыки. Правда, шашлыки там были не основным блюдом. Прекрасное было время, беззаботное. А как вышла замуж, все мои выезды на дикую природу прекратились. Жаль.
   Я шла впереди, поскольку все равно, ни дороги, ни даже тропинки не было, а смотреть на спину своего попутчика меня не вдохновляло. Было бы на что смотреть.
   - Ой!
   Я оглянулась и недовольно поинтересовалась, что бы значило его ой.
   - Вы мне веткой чуть глаз не выбили! - закричал этот ужасный человек.
   - Подумаешь! - возмутилась я. - Вы так орете, будто бы я вас головы лишила. Да и лишила бы - не велика потеря.
   Он не нашел, что сказать, лишь хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на сушу. Не обращая внимания, на его эмоции, я невозмутимо пошла дальше. Мое настроение заметно улучшилось, я даже стала напевать какую-то мелодию. Да, жизнь все же прекрасная...
   - А-аа! - заорала я, проваливаясь в тартарары.
   Наверное, это была бездонная пропасть, потому что пока в нее летела, успела вспомнить всю свою недолгую жизнь. Я еще успела подумать, что иди этот кретин впереди, я прожила бы намного дольше. Пребольно ударившись, я подстреленной птицей рухнула на дно этой пропасти и, кажется, потеряла сознание. Я пришла в себя оттого, что кто-то бил меня по щекам. Открыв глаза, я на фоне необычайно голубого неба увидела испуганное лицо Адама. Господи, подумала я, и на том свете он меня преследует.
   - Эй, вы в порядке? - спросил он.
   - Вы тоже умерли? - в свою очередь вяло поинтересовалась я.
   - Я? - удивился новопреставленный. - И не думал. Да и вы, кажется, скорее живы, чем мертвы.
   - Значит, я жива? А как вы здесь оказались?
   - На острове?
   - В ущелье! - злясь на мужскую тупость, пояснила я.
   - А, - засмеялся он. - Вы имеете в виду в этой ямке?
   - Ямке? - моему возмущению не было предела.
   Этот идиот смеет утверждать, что я потеряла сознание от падения в ямку? Хороша же ямка, в которую летишь полчаса! Высказывая ухмыляющемуся Адаму все, что думала о его умственных способностях, я стала осторожно подниматься на ноги, и сконфужено осеклась. К своему стыду я увидела, что стою в овраге глубиной не более полуметра. Как же так? А мой фантастический полет?
   - Вы запнулись об этот корень, - пояснил изверг, указывая на злополучное препятствие, так не кстати, оказавшееся на моем пути. - Головой, кстати, не ушиблись?
   - Не ваше дело, - буркнула я. - Идите впереди!
   Он вылез из оврага и подал мне руку. Я с неохотой приняла помощь и вылезла на ровную поверхность. Отряхнувшись от прилипших к телу листьев и грязи, я не выдержала и заплакала. Мне стало невыносимо обидно. Я стою за тысячи миль от родного дома в жутком лесу, вся грязная, израненная и никому нет до этого дела. Я стояла и навзрыд заливалась слезами, не обращая внимания на проявлявшего участие Адама. Может он и не плохой человек, но в тот момент мне было плевать на всех, кроме самой себя. Себя мне было жалко. Бедная, несчастная девочка, брошенная неизвестным тираном на растерзание диким зверям и мучительную смерть от голода и жажды. Чем я провинилась перед Господом, что на меня свалилось столько несчастий?
   Я очнулась оттого, что вдруг осознала, что этот маньяк прижимает меня к себе и гладит мою спину. Дать ему между ног или нет? Наверное, у меня не было сил на сопротивление и, поэтому я позволила ему еще некоторое время меня успокаивать.
   - Все, отпустите меня, - сказала я не очень решительно, но он безропотно отстранился.
   - Вы в порядке?
   - Да, спасибо, - всхлипнула я, окончательно успокаиваясь. - Мне уже лучше.
   - Слава Богу, - он с искренним, в этом я уверена, облегчением вздохнул. - Не выношу, когда женщина плачет. Уж извините, если позволил себе лишнее.
   - Ничего, извиняю. Ну, пойдемте искать воду. Я ужасно хочу пить.
   Вскоре мы нашли небольшой родничок, бьющий из-под большущего валуна, невесть откуда взявшегося. Вдоволь напившись прохладной воды, я с наслаждением легла на землю.
   - Я бы на вашем месте не стал ложиться на землю.
   - Почему, боитесь простудиться? - я с презрением посмотрела снизу вверх на ничтожного труса.
   - Нет. Просто, я думаю, на этом острове могут водиться змеи...
   Меня, как взрывной волной подкинуло с земли.
   - Змеи?!
   Я ужасно боюсь змей и пауков. Налет ОМОНА и налоговой полиции для меня не так страшен, как вероятность соприкосновения с этими мерзкими тварями. Наверное, теперь я не смогу спокойно по ночам спать, мне постоянно будут мерещиться змеи. О, Господи, зачем он сказал о них?
   Пока я затравлено озиралась в поисках подползающих змей, Адам, ни слова не сказав, исчез в кустах. Меня охватила жуткая паника. Закрыв от страха глаза, я стала орать и звать на помощь.
   - Что вы так кричите? - услышала я спокойный голос мужчины.
   - Куда вы исчезли? - гневно спросила я.
   - Я искал какую-нибудь посудину для воды.
   Идиот. Он что же думает, что мы в парке отдыха, где туристы выбрасывают пустые бутылки и банки из-под пива? Примерно, об этом я его спросила, на что он сконфужено промычал нечто невразумительное.
   - В одном вы все же правы, - подумав, сказала я. - Нам нужно придумать во что набрать воду. Бегать в лес всякий раз как захочется пить, нерационально. Как вы считаете?
   - Я об этом и говорил.
   - Вы говорили черт знает о чем! Лучше думайте, чем плести всякую чушь.
   Пока Адам думал, я прогулялась вокруг источника, но, к сожалению, ничего подходящего не нашла. Тем временем, этот доморощенный кулибин из древесной коры и листьев пальмы соорудил нечто, напоминающее сосуд, набрал в него воду и, убедившись, что он не протекает, радостно воскликнул:
   - Вот, получилось!
   Я скептически хмыкнула, чтобы он лишний раз не задавался, и сказала:
   - Все равно нам понадобится большая емкость. Этого нам надолго не хватит.
   - Ну... Что-нибудь придумаю. Позже.
   - Ладно, - согласилась я. - Пойдемте, отнесем воду и будем думать как нам прожить на этом ужасном острове до тех пор, пока нас не спасут.
   - Хорошая мысль.
   - Естественно.
   Он оскорблено хмыкнул и, не торопясь, направился к шалашу. Я, разумеется, пошла вслед за ним.
   Воду мы решили хранить внутри шалаша, предварительно выкопав для емкости небольшую ямку. Покончив с этим, я открыла собрание присутствующих на острове робинзонов с извечно русской темой: Что делать?
   - Какие есть предложения? - поинтересовалась я у присутствующих.
   После минутного молчания слово взял Адам Аркадьевич.
   - Жилье у нас есть, - начал он. - Значит, нам с вами нужно решить вопросы с питанием, извините, туалетом и досугом.
   Я согласно кивнула. Чем тут возразить?
   - Одними ягодами сыт не будешь, - продолжал размышлять мужчина. - Для охоты и рыболовства у нас нет соответствующего снаряжения. Значит что?
   - Что? - широко раскрыла я глаза. Идиотская привычка задавать дурацкие вопросы.
   - Значит, нам нужно их изготовить! - радостно ответил он, ожидая подобной реакции и от меня.
   - Отлично! - язвительно отозвалась я. - Вот вы этим и займитесь!
   Рано я обрадовалась своей находчивости, Адам своим извращенным умом придумал и для меня работу.
   - А вам, Ева, предстоит добыть для нас огонь, - злорадно сказал он.
   - Да где же я его добуду, - растерялась я. - Я не Прометей и зажигалки у меня нет.
   - Это, конечно, печально, но ничего страшного, - улыбнулся этот жестокий человек. - Вы знаете, как добывали огонь индейцы?
   - Не знаю, и знать не хочу! - запротестовала я, понимая на что он намекает.
   - Вот и договорились, - кивнул он, не обращая внимания на жалкие попытки протеста.
   Что он о себе возомнил? Еще не известно, какое снаряжение он сможет смастерить ( я вообще не уверена, что он что-то способен смастерить!), но уже распоряжается мною, как хозяин. Я ему не индеец... не индейка или как там их? В общем, не позволю со мной так обращаться!
   - У меня не получится добыть огонь, - твердо сказала я.
   - Зато у вас здорово получается командовать, - съязвил он. - Ничего, авось получится. Не боги горшки обжигают.
   Он вылез из шалаша и ушел в лес, оставив меня наедине со своими горькими мыслями. В который раз за эти два ужасных дня я проклинала судьбу за то, что она так со мной обошлась. Я сидела, обхватив руками колени, и изо всех сил жалела себя. Если бы со мной на остров попал джентльмен, он не позволил бы хрупкой девушке, как дикарке, добывать огонь. Джентльмен сделал бы все сам. Скорее всего, у него были бы спички и курительная трубка. Не знаю, почему мне казалось, что у него непременно должна быть трубка, но так мне представлялся настоящий джентльмен. Он пыхтел бы трубкой и жарил на вертеле убитую куропатку. Черт, снова захотелось есть! И не ягод! Я хотела жареного мяса. Мне казалось, что я готова была съесть целого дикого кабана. Разумеется зажаренного до румяной корочки. М-мм.. Черт! Черт! Черт!
   Я вылезла из своего убежища и поискала глазами мужчину, не бывшего джентльменом. Этот мужчина волок на себе кучу палок и веток. Я еще раз посетовала на судьбу, пославшую мне такого спутника, и, скрестив на груди руки, стала поджидать, когда он подойдет.
   - Я тут нашел сухое дерево для вас, - сказал он, сбросив весь хлам мне под ноги.
   - Я не нуждаюсь в ваших идиотских деревьях! - холодно сказала я.
   - А как вы собираетесь добывать огонь? - удивился Адам.
   Я уже чуть не бросила в лицо этому кретину фразу, что совсем не собираюсь добывать даже искорку, но что-то меня сдержало. Может быть его растерянный взгляд? Я вдруг подумала, что без меня он совсем пропадет. Этот несчастный журналист, привыкший только марать чернилами бумагу, совсем не приспособлен к жизни отшельника. Занимайся он бизнесом, его уже давно бы или кинули или посадили. И я решили взять над ним шефство.
   - Ладно, - сказала я решительно. - Где тут сухие бревна?
   - Вот, - он подвинул ко мне старый обломок толстой ветки, за долгие годы, может быть века, высушенной палящими лучами солнца, и такую же сухую ветку, но тоньше.
   - Ну и как вы мне прикажете из всего этого добыть огонь? - скептически поинтересовалась я.
   - Здесь нет ничего сложного, - как-то неуверенно сказал Адам. - Нужно очень быстро тереть тоненькой палочкой по толстой и, когда пойдет дым, сразу же подкладывать сухой мох или траву. От высокой температуры они загорятся. Так добывали огонь тысячи лет назад и некоторые африканские племена так поступали до совсем недавних пор.
   Я хотела попросить, чтобы он продемонстрировал свое умение, но он успел всучить мне палку в руки и, пожелав удачи, поспешно удалился.
   - Ну ладно, - сказала я себе. - У меня высшее образование и, значит, я умнее дикарки. Следовательно, огонь смогу добыть не хуже индейца... Или индейки...
  
  
  

День второй

  

Адам

  
   Утро я встретил в глубоком разочаровании. Провести ночь с прекрасной женщиной, можно сказать, разделить с ней постель и не иметь с ней близости - это ... Это могу только я, Адам Аркадьевич Ройтман. Мне все время не везет с женщинами. Моя бедная мама думала, что ее сын никогда не женится. О, лучше бы мама оказалась права! Ее несчастный сын таки женился. Где был мой ум, когда я ехал во Дворец бракосочетания? Где были мои глаза, когда я знакомился с будущей женой? Зачем я не ослушался мою дорогую мамочку?
   - Адя, - сказала она. - Софочка прекрасная пара. У нее такие хорошие родители и дача. Я бы все лето могла дышать там свежим воздухом. Ты же знаешь, как мне полезно дышать свежим воздухом?
   Адя знал.
   Конечно, Софочка, прекрасная женщина. У нее хорошие родители и большая дача. Но у нее очень тяжелые характер и рука. Когда мы с ней гуляем по темному переулку, я спокоен за свою жизнь. Я все время спокоен за свою жизнь. В детстве, пока я не женился, обо мне беспокоилась моя мама, потом тяжесть заботы обо мне переложила на свои плечи Софочка. Казалось бы, в такой атмосфере всепоглощающей заботы мужчине только и остается, что радоваться и коротать свой век в ожидании естественного конца. Но меня постоянно что-то тревожило и мучило. Я стал часто предавался размышлениям о смысле своей жизни. Вы задавали себе когда-нибудь вопрос: для чего я живу? Вы счастливый человек, если смогли на него ответить. У меня все валилось с рук. Дома Софочка говорила, что я не приспособлен к жизни и за мной нужен уход, как за ребенком или немощным стариком. На работе шеф перед коллегами любил выставить меня в неприглядном виде.
   - Ройтман, - говорил он. - Какой из вас к черту еврей? Евреи все предприимчивые и умные люди.
   А, если мне не хочется быть предприимчивым? Мне даже не хочется быть умным, точнее им выглядеть. Мне уже никем не хочется быть. Я Адик Ройтман и с меня этого дстаточно!
   Может быть сейчас, на этом на острове, я наконец-то смогу обрести утраченное спокойствие и самостоятельность. Здесь нет моей любимой мамочки и дорогой Софочки. Но есть красивая женщина, нуждающаяся в крепком мужском плече. И я ей это плечо подставлю. Я докажу, что Адя Ройтман настоящий мужчина! Настоящий и единственный. По крайней мере, на этом острове...
   Я осмотрел место ночлега и, не обнаружив своей спутницы, вылез из палатки. Предмет моего желания плавал недалеко от берега. Обнаружив на берегу небрежно сброшенную часть ее туалета, я почувствовал сильнейшее желание последовать ее примеру.
   Я сбросил брюки и уже схватился за резинку трусов, когда она увидела меня и, застеснявшись, попросила отвернуться. Бросив на прекрасную русалку последний взгляд, я, как джентельмен, поспешил незамедлительно повернуться лицом к лесу. Вскоре, я услышал ее волнующие шаги. Женщина приближалась украдкой рыси, и я весь напрягся, представив, как она, горя желанием, набрасывается на меня, и мы предаемся безумному дикому сексу. Увы, она прошла мимо, обдав меня жаром своего тела. Я лишь успел поймать ее кокетливый взгляд.
   Чтобы как-то охладить свое воспаленное воображение, я с разбега бросился в море и в тот же миг почувствовал себя значительно лучше. Прохладная вода действовала отрезвляюще. Вдоволь накупавшись, я с наслаждением лег на теплый песок. Было хорошо, как в детстве. Я закрыл глаза и с упоением отдался солнечным лучам. Когда я вернусь домой, у меня будет отличный тропический загар.
   - Адам, у вас ничего нет попить? - услышал я голос страждущей Евы.
   - Откуда? - ответил я, удивляясь такому вопросу. Неужели она думает, что у меня в трусах фляга с водой?
   - Но вы могли бы найти где-нибудь родник? - умоляюще попросила она. - Иначе мы от жажды умрем.
   - Это уж точно, мадам, - согласился я. - Без воды нам долго не протянуть. Максимум дня три.
   Ева была права. О пресной воде нужно было подумать еще вчера. Теперь я и сам ощутил жажду. Я принялся лихорадочно вспоминать, не попадался ли мне где-нибудь ручей, когда вчера исследовал остров в поисках пищи. Но моя память отказывалась рисовать нечто подобное.
   - Может, вы все же попробуете поискать родник? - настойчиво попросила женщина. - Если вы боитесь зверей, я могу составить вам компанию. У меня черный пояс по карате.
   - Боюсь, что ваше карате зверей не испугает, - засмеялся я. - Но я с удовольствием прогуляюсь с вами по лесу. Вдвоем все же веселее.
   Ева вызвалась идти первой. Я с удовольствием уступил ей место пионера и не пожалел об этом. Идя вслед за спутницей, я наблюдал волнующую картину. Солнечные лучи, проникая сквозь кроны деревьев, божественным ореолом высвечивали едва прикрытое тело нимфы. Ее полуобнаженное тело вселяло в меня уверенность в завтрашнем дне. Этот туристический поход был самым лучшим из всех когда-либо совершаемых мною. Правда, последний раз в поход я ходил в школе, когда носил пионерский галстук. Наша классная руководительница, молодая девушка, как я теперь понимаю, тогда совершенно не возбуждала мое воображение. То ли дело сейчас...
   - Ой!
   Упругая ветка больно ударила меня по глазу.
   - Что случилось? - обернулась Ева, слегка качнув прекрасной грудью.
   - Ничего. Просто в следующий раз будьте осторожны, не то я останусь без глаз, - пошутил я.
   Она попыталась отшутиться, намекнув на то, что лишь бы мне из-за нее не потерять головы. Кажется, она догадалась, что я бессовестно разглядываю ее тело сквозь дымку полупрозрачной материи.
   Внезапно Ева оступилась и исчезла из поля зрения. Я бросился на помощь и обнаружил ее, лежавшую в овраге. Она была без сознания. Не на шутку испугавшись, что она сломала шею, я осторожно дотронулся до ее лица.
   - Это вы? - спросила она слабым голосом, едва открыв глаза. - Вы тоже умерли?
   Бедное дитя! Она думает, что умерла. Господи, как она хороша!
   - Что вы! - сказал я. - Я и не думал умирать. Да и вы, слава Богу, живы.
   - Жива? - не поверила она. - А как вы оказались в этом ущелье?
   - Где? - не понял я. - Вы имеете ввиду в этой ямке?
   - Ямке? - недоверчиво переспросила Ева, приподнимаясь с земли. - Уж не считаете ли вы, что я могу потерять сознание, упав в ямку?
   Поднявшись на ноги, она смутилась, когда убедилась в моей правоте. Я был горд, что проявил настоящее благородство по отношению к даме, не став смеяться над тем глупым положением, в котором она оказалась. Я даже подал ей руку, помогая вылезти из оврага.
   Неожиданно Ева заплакала. Она выглядела таким милым и беззащитным существом, ищущим твердое мужское плечо, на которое можно опереться слабой женщине, что я, не выдержав, подставил свое. Она тесно прижалась ко мне и, дрожа всем телом, еще пуще залилась слезами. Я был в экстазе! Наконец таки я обнял красивую и ЧУЖУЮ женщину и при этом не получил коленом между ног или крепкого подзатыльника от любящей жены.. Сколько раз я мечтал о таком мгновении, обнимая в постели свою Софочку. О, если бы Софочка узнала о моих фантазиях. Если бы она узнала - не дай Бог! Об этом даже страшно подумать. Слава Богу, здесь нет ни Софочки, ни моей дорогой мамы. Я держал в объятиях ангела и умолял Господа как можно дольше протянуть это мгновение. Я плакал вместе с женщиной, но совсем по другой причине.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"