11. * (ulpius@yandex.ru) 2013/07/30 11:55
[ответить]
>>10.Мудрая Татьяна Алексеевна
>>>9.Алексеев Алексей Алексеевич
>>Одно мне интересно - отношение её мужчин.
Любимых женщин бывает (иногда) несколько. Королева - одна; ее притягательность - не в том, что она женщина, однако то, что королева - всё-таки женщина, сообщает ей в глазах мужчин дополнительную притягательность, независимо от ее внешних данных. Сочетание низменного с высоким. Фавориты искренне обожали (по крайней мере, в отдельные моменты) монаршью особу, что не мешало им между собой рассказывать анекдоты о судьбе Ричарда II, т.е. по сути обсуждать возможность ее отречения. Снова здесь маячит загадочный Шекспир с его льстивым "королева Запада", провокационным "Ричардом II" и отсутствием пиетета к Елизавете после ее смерти.
10. * (Chrosvita@yandex.ru) 2013/07/30 09:52
[ответить]
>>9.Алексеев Алексей Алексеевич
Судя по сообщениям испанского посла при дворе Елизаветы, королева-таки разрешилась от бремени в апреле 1654 г.
Ну, это обожатели. Я скорее склонна считать, что у Бесс был синдром Морриса - среди таких дам немало незаурядных личностей. Но это так, вилами по воде.
Одно мне интересно - отношение её мужчин. Боготворили - и без угрызений совести блудили с другими. Елизавета была для них символом. Небесной любовью. Великой Богиней древности и Британией. (И ей было с того очень тяжко.)
9. * (ulpius@yandex.ru) 2013/07/29 15:54
[ответить]
>>8.Мудрая Татьяна Алексеевна
>Рэли и Дадли подставляли себя под удар. И кольцо в данном смысле не обручальное, но оберег. С морем обручился - но как дож. В смысле призрачной власти.
>> Так и Эссекс подставлялся и Марло. Призрачная власть была больше у Дадли. Рэли же получил по кумполу, но от сменщика Елизаветы.
>Мне так кажется, Бесс в самом главном все же не была женщиной. Даже насчет ребенка - сомневаюсь. Недаром ее так задела клевета Марии Стюарт.
Елизавету трогало, что Марии ндравился Дадли. Мужиков она делить ни с кем не любила. Клевета ее задеть не очень могла, поскольку это была клевета. Судя по сообщениям испанского посла при дворе Елизаветы, королева-таки разрешилась от бремени в апреле 1654 г. Беременность назвали водянкой, которая благополучно прошла как раз в это время в замке Уорик, хозяином которого был Роберт Дадли. Обожатели Бэкона ныне доказывают, что ребенком был Френсис Бэкон, коему мамаша впоследствии дала понять, что на трон он рассчитывать не может. Бэкон с горя ударился в философию и параллельно поработал Шекспиром.
8. * (Chrosvita@yandex.ru) 2013/07/29 14:55
[ответить]
Я не о сыновьях, а о любовниках, которым она рубила - или пыталась рубить - головы. Рэли и Дадли подставляли себя под удар. И кольцо в данном смысле не обручальное, но оберег. С морем обручился - но как дож. В смысле призрачной власти.
Конечно, образ Пирата-Любовника - очень собирательный.
Мне так кажется, Бесс в самом главном все же не была женщиной. Даже насчет ребенка - сомневаюсь. Недаром ее так задела клевета Марии Стюарт.
7. * (ulpius@yandex.ru) 2013/07/29 11:26
[ответить]
>>6.Мудрая Татьяна Алексеевна
>>>2.Алексеев Алексей Алексеевич
> Но мотив кольца - это четко граф Эссекс. >
Дадли, говорят, тоже с ней обручался, но мужем так и не стал. В его замке королева родила "не то сына, не то дочь" 26 апреля 1654 г.
> А еще тут такой мотив: Альфа - доминирующий самец. Бет - это Бета, то есть как бы женщина в роли альфы. Тут вся соль спора ее и безголового графа.
Такой спор мог вестись и с отчимом Эссекса. Исторический Деверо-Эссекс действительно был "без царя в голове". А "настоящим" сыном королевы мог быть и Марло, к дочери которого Елизавета проявила если не материнскую, то "бабушкину" любовь.
6. * (Chrosvita@yandex.ru) 2013/07/28 23:11
[ответить]
>>2.Алексеев Алексей Алексеевич
Чудесно!!!! ААА, не стоит ли соединить ссылки перекрестно, чтобы народ видел и то, и другое? А то комменты забьются.
Только что поймала. (Но это ведь и написано вчера?) Но мотив кольца - это четко граф Эссекс. Не женишок. По легенде, Бесс отдала ему перстень Генриха Восьмого. Тот говорил дочке, что простит ей любую вину, если она ему покажет то колечко. Эссекс унаследовал именно "законсервированное прощение" - и королева, говорят, ждала, что он пошлет ей это кольцо, когда ему уже готовились отрубить голову.
Моя Бет - это уже старуха, как я. Такой она и пришла к Эссексу. У ААА ей присуща вечная молодость...
А еще тут такой мотив: Альфа - доминирующий самец. Бет - это Бета, то есть как бы женщина в роли альфы. Тут вся соль спора ее и безголового графа.
5. * (ulpius@yandex.ru) 2013/07/25 13:23
[ответить]
>>3.Волкова Ольга Константиновна
>Алексей, сравнение Елизаветы I с королевой Мэб и смело и шикарно!
Скорее, смело создавать собирательный образ фаворита Елизаветы. А шекспировско-елизаветинская эпоха и навела на валлийскую фею из "Ромео и Джульетты". А что, если под маской любовника королевы скрывается Кристофер Марло - агент секретной службы, драматург, поэт и даже знакомец Сервантеса, переживший, якобы, собственную смерть и напяливший к тому же маску Шекспира?
4. (maran-irina@yandex.ru) 2013/07/25 09:53
[ответить]
Очень хорошо!:)))
3. (volkovavolya@mail.ru) 2013/07/25 09:45
[ответить]
Понравились оба варианта! Более выдержанный Татьяны и более пылкий Алексея! Какие вы молодцы! Ваши стихи - пир для ума и сердца! Алексей, сравнение Елизаветы I с королевой Мэб и смело и шикарно!
2. * (ulpius@yandex.ru) 2013/08/07 09:09
[ответить]
На всякого знатока довольно невежества. Думаю, что сочетание хитроумного вольнодумца Рэли с пылким авантюристом Эссексом в одном флаконе/лице - ход нетривиальный. Правда, ЛГ смахивает больше на одного - сэра Уолтера Рэли. Мотив кольца, на мой взгляд, не прозвучал в полную силу и присущ скорее Роберту Дадли. В остальном - божественно. Можно, конечно, по-шекспировски плюнуть на сонетные рифмы и повторяемость слов. Например, так:
Подобно фее, что сошла с небес,
Свое лицо ты прячешь за другое.
О, королева Мэб, палач мой, Бесс,
Ты и теперь мне не даешь покоя.
Почтив триумфом гром моих побед,
Кольцо отца в награду после боя
Ты мне вручила, ну, а я в ответ
Пробормотал, что милости не стою.
Тюдоров перстень я зарыл в песок
И, обручен с пучиною морскою,
Сражен испанской пулею в висок,
Зову вотще: "Приди, побудь со мною".
Не мил мне ангел и не страшен бес,
Люблю тебя, палач желанный, Бесс!