Вихрева Елена, Скрипник Людмила : другие произведения.

Комментарии: Невеста смерти (полностью)
 (Оценка:8.45*7,)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
  • © Copyright Вихрева Елена, Скрипник Людмила (elena_d-mmk@i.ua)
  • Размещен: 14/12/2013, изменен: 14/02/2014. 2256k. Статистика.
  • Роман: Приключения, Любовный роман
  • Аннотация:
    Вас ждут преторианцы и гладиаторы, колизей и загадки, расследования и покушения, распущенность и строгость, честь и доблесть... Добро пожаловать в Древний Рим. ЗАВЕРШЕНО.Выложено полностью. Приятного чтения. Ждем с нетерпением коммов ;-)
    		• ОБСУЖДЕНИЯ: Приключения (последние)
    00:36 Энвэ М. "Некуда бежать, негде спрятаться " (229/5)
    23:07 Джиллиан "Птенцы Бедвира-26" (3/2)
    20:30 Буревой А. "Чего бы почитать?" (884/1)
    15:58 Фирсанова Ю.А. "Кира и К: радуга на запястье" (331/1)
    Добавить комментарий Отсортировано по:[убыванию][возрастанию]
    Страниц (9): 1 2 3 4 5 6 7 8 9
    ОБЩИЕ ГОСТЕВЫЕ:
    05:15 "Форум: Трибуна люду" (179/101)
    05:12 "Форум: все за 12 часов" (205/101)
    02:46 "Технические вопросы "Самиздата"" (235/2)
    23:50 "Диалоги о Творчестве" (289/34)
    25/11 "Форум: Литературные объявления" (666)
    25/11 "О блокировании "Самиздата"" (294)
    ОБСУЖДЕНИЯ: (все обсуждения) (последние)
    04:45 Хохол И.И. "Просьба" (59/5)
    04:07 Седрик "Список фанфиков с моими комментариями" (382/7)
    03:56 Каминяр Д.Г. "Средиземье и сычи" (4/3)
    03:54 Меркулов Е.Ю. "Письмо Деду Морозу - 2023" (30/4)
    03:47 Юрченко С.Г. "Свет Беспощадный" (716/3)
    03:41 Уралов А. "Мясо "из пробирки"" (683/15)
    03:29 Редактор "Форум: все за 12 часов" (232/101)
    03:25 Щукин М. "Гекатессы 3" (138/2)
    03:02 Давыдов С.А. "Флудилка Универсальная" (603/4)
    02:59 Орлов Д.Е. "Маленький Саша. Прода. 96" (249/1)
    02:58 Чернов К.Н. "Записки Империалиста Книга " (710/4)
    02:19 Ибнейзер Э. "Диабет, ожирение, и как это " (7/1)
    02:09 Боровиков А.П. "Выигрыш" (3/2)
    02:05 Виноградов Z.П. "Пишу рецензии. Не очень дёшево, " (303/9)
    01:54 Ким В.В. "Минимально необходимое воздействие-" (128/23)
    01:44 Санфиров А.Ю. "Фармацевт 4" (25/1)
    01:25 Шрап В. "Хайяминки" (2/1)
    00:58 Шурыгин А. "Кисловодск. Экскурсия по городу " (43/2)
    00:48 Тишайший П. "Трансформации электрона и " (298)
    00:39 Симонов С. "Цвет сверхдержавы - красный " (552/1)

    РУЛЕТКА:
    Академия Стихий
    Своя дорога
    Роковая наследственность.
    Рекомендует Якивчик А.

    ВСЕГО В ЖУРНАЛЕ:
     Авторов: 108583
     Произведений: 1671281

    Список известности России

    СМ. ТАКЖЕ:
    Заграница.lib.ru     | Интервью СИ
    Музыка.lib.ru | Туризм.lib.ru
    Художники | Звезды Самиздата
    ArtOfWar | Okopka.ru
    Фильм про "Самиздат"
    Уровень Шума:
    Интервью про "Самиздат"

    НАШИ КОНКУРСЫ:
    Рождественский детектив-24


    30/11 ПОЗДРАВЛЯЕМ:
     А.Астраханский
     Аккуратов А.С.
     Акстись А.С.
     Андрианов С.Н.
     Бахчевников В.В.
     Белокурова Е.Э.
     Болотин Д.Г.
     Быков А.В.
     Володин И.
     Герасимов А.А.
     Гордийчук А.Н.
     Грахн А.
     Грибовская И.
     Деревянченко М.
     Долгополова П.Р.
     Заболотников А.А.
     Зайкина Н.
     Ильиных С.И.
     Каретников Н.В.
     Катджит Д.
     Колентьев А.С.
     Колчанов А.
     Костенкова К.Е.
     Кравцив Р.Б.
     Красулина Н.
     Кремнев Е.А.
     Лигина В.В.
     Лобач М.П.
     Макарова Е.А.
     Мельник А.А.
     Мызников В.Е.
     Немец Л.
     Нинель Т.
     Овчинникова М.С.
     Палитко С.А.
     Певзнер М.Я.
     Перунова О.А.
     Печников В.Ю.
     Подвисоцкий Д.В.
     Попова К.А.
     Прочерк И.А.
     Раев А.М.
     Райкири
     Рыжая
     Садов М.В.
     Салий Е.
     Саранча В.П.
     Соловьева К.
     Сорокин О.В.
     Староветров Р.
     Трамонтана П.
     Фаг А.
     Чиширская Р.
     Чудинова Т.
     Alucard-Den-Engla
     Corvus
     Foxurineko
     Mur A.
     Neya B.
    ПОСЛЕДНИЕ ПОСТУПЛЕНИЯ: (7day) (30day) (Рассылка)
    00:08 Манчев В.С. "Царичина (1 часть)"
    22:10 Неизвестный А.Ф. "Часть Вторая"
    17:04 Шаповал Н.И. "Сборник стихов"
    12:34 Бирюк В. "Зверь лютый. Книга 5. Парикмахерия"
    28/11 Иевлев Г.В. "В плену горячей звезды"
    176. Luna (lunali2012@bk.ru) 2014/01/12 00:19 [ответить]
      Для полного счастья вернуть Рениту и слелать ее врачом когорты Гайи вместо того коновала
    175. Привиденьице (elena_d-mmk@mail.ru) 2014/01/12 00:10 [ответить]
      Перед его глазами промелькнула совершенно ясная картина - Ренита, погибающая беспомощно от первого же удара Вульфрика, и в этом он усмотрел свою вину, потому что щадил любимую на тренировках, несмотря на просьбы Гайи. И Гайя, выходящая на арену из последних сил, пятная песок кровью еще до начала поединка, убивающая Вульфрика и сама умирающая от его удара, дополнившего и без того мучающую ее рану.
      Тьма окончательно обволокла его.
      
      Пришел в себя Таранис оттого, что катится вниз по ступенькам - это надсмотрщики даже не потрудились приковать его в карцер, просто связали ремешком руки и столкнули вниз.
      -Ты жив? - услышал он тихий-тихий шопот откуда-то сверху.
      Присел, ругаясь сквозь зубы, и поднял глаза на узкое вентиляционное окошко, выходящее вровень с учебной ареной.
      -Эй, Таранис! Ну, очнись же! Ты там? - с отчаянием взмолился голос, в котором он узнал Вариния.
      -Здесь я, - кельт отозвался, только для того, чтобы юноша не начал звать громче и не подставил бы сам себя, нарвавшись на очередные побои.
      -Ты жив?
      -Ну если отвечаю тебе... Сам-то как? На арене был?
      -Не, - разочарованно, как показалось Таранису, отозвался мальчишка. - Ренита твоя была. И ей свободу дали! А Гайю снова ранили и Марс ее унес.
      -Свободу?! То есть она не погибла?!
      -Нет, конечно! Даже ни царапинки! А вот Вульфрика она убила! - юноша от восторга захлебнулся.
      -Она? Ренита? Не Гайя?
      -Нет. Точно она сама. А Гайя такого здоровенного уложила из Утренней школы, что жуть. И Марс к ней на арену прыгнул, на руки схватил, зацеловал и унес.
      'Ох', - только и подумал Таранис про себя. - 'Вот болван! Зацеловать Гайю на глазах у всего города! Тем более, что она-то не просто девка-гладиаторша и даже не просто рудиарий. Не завидую этой горячей голове!'. А вслух только поблагодарил юношу за хорошие вести и попросил быть осторожнее, вернуться к тренировке. Но напоследок все же не удержался:
      -И где она теперь?
      -Не знаю. Никто не знает. Говорят, ее Требоний прямо оттуда полуголую выгнал. Никто ничего не знает.
      И Вариний убежал, оставив Тараниса наедине с невеселыми мыслями. Одно только радовало - Ренита жива, и он обязательно ее найдет.
      
      -Жив? - поинтересовались у Тараниса спустя несколько часов еще раз, но уже совсем другим тоном и гораздо ближе. Он открыл глаза, сощурившись на свет масляного светильника. Хотел вскочить, но каждая мышца отозвалась жгуче-тянущей болью, отблеск которой не скрылся от Требония.
      -Вставай, отродье. Выглядишь ты погано, воняешь еще хуже, но к тебе посетительница. Так что сейчас тебя отведут обмыться, ну а морда твоя ободранная... Впрочем, пусть так и остается. Раз уж матроне угодно миловаться с гладиатором, пусть видит, что кровь проливать умеешь.
      Требоний с торжеством оглядел кельта, покрытого засохшей кровью и прилипшей соломой, с трудом стоящего на ногах.
      -И учти, не понравишься матроне, не удовлетворишь ее во всех отношениях, сгною. Забью насмерть.
      
      Представшая перед Таранисом женщина была высокой, в меру стройной, что было трудно оценить под обилием надетых на нее дорогих покрывал из плотной, струящейся сирийской ткани, украшенной цветными лентами. Лицо женщины было покрыто густым слоем белил и румян, которые другую превратили бы в безжизненную маску, но у этой черты лица были настолько красивы от природы, а пользовалась краской она столь умело, что лицо ее скорее напоминало настоящую ионийскую статую из раскрашенного минеральными красками песчаника. Глаза, подведенные идеально симметричными полосками черной краски и оттененные у век синим, казались огромными, заминающими пол-лица. Губы, едва тронутые кармином, выпуклые и пухлые, манили даже его, избитого и измученного.
      Таранис набрал воздух в легкие - он боролся с несколькими желаниями: ему хотелось одновременно сотворить взаимоисключающие вещи. И он раздумывал, стоит ли наброситься на эту богатую красавицу, улыбающуюся ему в полумраке еле освещенной притушенными светильниками комнате, изнасиловать ее всеми доступными способами, заставить выть от страсти и все более разгорающегося желания, или же, наоборот, отказаться дотрагиваться до нее, так непохожую на его любимую и потерянную теперь Рениту. Он с шумом выдохнул - любое проявление своеволия только отдалит его от встречи с Ренитой или хотя бы попыток найти ее.
      И Таранис, сделав шаг вперед, стараясь не смотреть женщине в глаза, стал раздевать ее. Женщина стояла перед ним совершенно неподвижно. Упало на мраморный пол одно покрывало, за ним следующее, рассыпались по плечам светлые локоны, так напоминающие ему волосы отважной красавицы Гайи. Таранис почувствовал, как все его существо затапливает холодная ярость - как смеет эта напыщенная, надменная, накрашенная подобно статуе матрона обладать волосами и фигурой, так больно и явственно напоминающих ему Гайю. Эти две женщины, Гайя и Ренита, так внезапно вошли в его жизнь и, каждая по-своему, стали ему дороги. И обе одновременно пропали... Хотя о Гайе он беспокоился чуть меньше - раз уж она с Марсом. Но тут больнее встал в воспоминаниях их разговор о дружбе - и вот все же он оказался прав. Не нужен он Гайе, даже если она жива. И уж тем более, если она и правда центурион преторианской гвардии.
      Он сдернул с плеч нижнее платье женщины - отстегнул сначала одну фибулу, поцеловал алебастровую кожу плеча, затем проделал тоже самое с другим. Все тело отзывалось невероятной болью при каждом движении, и мужчина еле сдерживался, чтобы не застонать. Он на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл - то забыл про боль и свои мысли.
      Платье женщины, по-прежнему стоявшей неподвижно, соскользнуло до талии, лишенное фибул, и обнажило повязку из грубых льняных лент вокруг ребер.
      -Гайя?!
      -Неужто признал? - таким же приглушенно-вкрадчивым тоном отозвалась женщина.
      Терамис поднял взгляд - и как пелена спала с глаз. Он увидел за густо подкрашенными и от этого достигающими почти бровей ресницами умные, жесткие, переливающиеся серым и зелено-коричневым глаза Гайи.
      -Гайя... Зачем ты так рискуешь?
      -Все мы рискуем. Ты вот где уже схлопотал? И почему Ренита не зашила?
      -Ренита? - с горькой болью переспросил он. - Ты разве не знаешь, что она пропала?
      -Как пропала? Она получила свободу на арене! А дальше... Прости... Я виновата. Тоже так за нее обрадовалась, что даже не подумала о мести Требония в адрес уже свободного человека, тем более врача. А оно вот как обернулось... И честно говоря, хоть и не люблю оправдываться, но тебе скажу, что Марс меня унес как мешок. Я ж на руках у него отрубилась...
      -Бывает. Не вини себя. Рагнар правда с тобой?
      -Да, - и она вкратце рассказала то, что произошло в храме Исиды. - Так что Юлия ему пирожки носит. Чем вводит его в полнейшее замешательство. И в еще большее тетку Юлии, потому что той приходится печь эти пирожки на всю декурию. И вообще, я-то шла как раз выяснить про Рениту, заодно узнать, как выкупить тебя и Вариния.
      Гайя мудро умолчала о том, что вместо нее рвался пойти на разведку в лудус Дарий. И он собирался поступить просто - заплатить за свидание с Ренитой, раз она и так связной спекулаториев. Гайе стоило больших трудов разъяснить другу, что гнев Тараниса будет страшен, и Дарию не позавидовать.
      Но вот теперь все тут поменялось в одночасье. Ренита пропала, Таранис избит и брошен в карцер - когда она потребовала предоставить ей именно его, то Требоний, не узнавший ее, долго мялся, а затем предупредил:
      -Несравненная матрона! Выбранный тобой презренный раб буен. Он сидит в карцере только день, и вряд ли это умягчило еще его непокорный нрав. А если набросится?
      -Я умею приручать диких зверей, - прищурила сильно подведенные глаза матрона, расправляя складки дорогого одеяния и звякая длинными золотыми серьгами.
      'В конце концов', - подумал Требоний, подбрасывая на ладони увесистый мешочек сестерциев, - 'Может, и ублажат друг друга придурки. Авось и матрону он не загрызет, и сам присмиреет'.
      
      Таранис провел, не в силах сдержать себя, по нежной коже ее плеча:
      -Вот теперь я понимаю Марса... Повезло ему...
      -Ты в своем уме? - рыкнула она тихо, стараясь сохранить на подкрашенных губах нежную задумчивую улыбку. - Или с Марсом на пару с ума спрыгнули? Один целует на глазах всего города, другой лапает.
      -Прости... Но я его понимаю во всем. Я б Рениту тоже бы зацеловал...
      -Вот что. Хватит об этом. Слушай меня внимательно.
      -Нам лучше прилечь. Чтобы не вызывать подозрений.
      -Согласна. Тоже об этом подумала, - и она, после того, как они устроились рядышком среди подушек, рассказала о грядущих событиях, к которым должны быть готовы Таранис и Вариний. - Ты вправе отказаться. Могу выкупить вас обоих сейчас, чтоб не подставлять ваши головы. Но твоя помощь не будет лишней. А малыш... Понимаешь, может, это и глупо, но мне бы хотелось его триумфального возвращения в статус римлянина.
      -Понимаю, - кивнул Таранис. - Да он и гордый не по годам, все равно откажется. Я б тоже отказался. Несколько часов ничего не решат.
      Они обнялись и одновременно шепнули друг другу:
      -Береги себя!
      И рассмеялись...
      Уходя, Гайя величественно бросила Требонию, подобострастно подсаживающему ее в лектику:
      -Завтра приду снова к этому... буйному... Смотрите, чтоб он выглядел не хуже, чем сегодня...
      
      Требоний радовался очередному правильному своему решению - кельт и правда брел назад в карцер задумчивый и присмиревший. 'Горячая штучка эта посетительница, раз такого коня скакового объездила', - подумал помощник ланисты.
      
      ***
      
      -Гайя, не мне тебя учить, - ворчал Дарий, затягивая бинт на ее ребрах. - Но рана выглядит все хуже и заживать не намерена. Вот скажи, так уж было необходимо сегодня тренировку самой проводить?
      Она пожала плечами в ответ на слова друга - Дарий был прав, но обнаруживать засады в лесу умела она лучше всех и могла научить других, того же Дария, воевавшего в Египте и Сирии, где нет таких лесов и болот, как в Германии.
      -Готовы? - в платку забежал Марс, схватил еще один кинжал, глянул его на солнце и убрал в ножны на голени.
      Гайя про себя вздохнула - так размолвка с Марсом ни к чему и не пришла. Он вел себя теперь так, как будто ничего их не связывало крайние пару месяцев, да и вообще годы. Так, просто товарищи их одной когорты. Ей было от этого, как ни странно, больно - и это удивляло девушку. Казалось бы, все встало на свои места, и Марс больше не ставит ее в неловкое положение своими неожиданными поцелуями... Она не заметила, как вздохнула и на самом деле.
      -Туго? - насторожился Дарий. - Ты скажи...
      -Нормально. Спасибо. Теперь вот все это еще надеть, глаза нарисовать... Спасибо Юлии с Гортензией, поделились запасами.
      Ее руки, привыкшие обращаться со всеми видами оружия, неожиданно легко и ловко принялись подрисовывать глаза - а Дарий, забыв, что и ему надо готовиться к операции по зачистке лудуса, стоял и смотрел, не в силах отвести восхищенных глаз.
      -Может, тебе все же не идти в первых рядах? Зайдешь спокойно в ворота, с Друзом и префектом.
      -А Таранис? Мне надо его всеми неправдами из карцера заставить их вывести. Иначе они могут просто прирезать его там, как только увидят нас на территории лудуса. Одним свидетелем меньше.
      -А ты уверена, что он еще жив? И уверена, что он пойдет с тобой?
      -Что касается самого Тараниса, то в нем я уверена, как в себе и тебе.
      Дарий качнул головой и вышел из палатки - ему и Марсу с ребятами предстояло пробраться в лудус по тому пути, который вызвался показать Рагнар. А Гайя пойдет снова в обличии богатой матроны и купит ночь Тараниса. И все вместе они должны в первую очередь задержать Требония с оружейником. А затем уже остальные спекулатории спокойно зайдут в ворота и обшарят каждую щель лудуса в поисках доказательства вины Требония как подручного сенатора Фульвия, главного заговорщика.
      
    174. Luna (lunali2012@bk.ru) 2014/01/11 16:21 [ответить]
      Тараниса спасут?
    173. *Афро-Кот (kreina.kreina@gmail.com) 2014/01/11 04:16 [ответить]
      Спасибо, Аленка!
    172. *Привиденьице (elena_d-mmk@mail.ru) 2014/01/11 02:14 [ответить]
      ***
      
      -Пошла вон!
      По глазам и тону Требония Ренита поняла, что помощник ланисты отнюдь не шутит.
      -Как? - вырвалось у нее против воли.
      -Ногами, пока целы. Радуйся, что Вульфрик не подрубил тебе сухожилия, а то бы до конца своих жалких дней ползала бы на четвереньках.
      Она замолчала, не зная, что и сказать. Еще не остывшая после возбуждения арены, успевшая только умыться, но еще не осознавшая до конца мысль об обретенной свободе - она теперь должна была идти куда глаза глядят прямо в короткой эксомиде, к тому же щедро заляпанной кровью Вульфрика.
      Гайи не было рядом, Таранис снова на вилле, Рагнар в карцере, даже наставник-галл, который относился к ней по-человечески, хотя и не был дружен как с Гайей, и тот умудрился выкупиться на свободу. Оставался только мальчишка Вариний, которого не вывели на арену из-за не сошедших еще с лица жутких синяков, наставленных Требонием. Но юноша и сам нуждался в поддержке старших в зверином мире Лудус Магнус.
      И тут Ренита вспомнила - мир ей не враждебен. По крайней ере, точно есть одно место, где она нужна - лечебница при храме Эскулапа.
      
      ***
      
      -Вставай, - потряс ее за плечо один из жрецов-врачевателей. В городе жуткий пожар напротив нас почти, на складах грузового причала. Сейчас привезут лодками портовых рабочих, которые пытались тушись сами до прибытия вигилов.
      -А вигилы? - спросила Ренита, вскакивая и скручивая волосы под белое покрывало.
      -Что вигилы? У них своих врачей выше крыши, как и у урбанариев с преторианцами. Нам только население... Что, отвыкла уже в своем лудусе-то?
      Она даже обрадовалась свалившейся тяжелой и неприятной работе - это помогало не думать о Таранисе...
      
      Нельзя сказать, что Таранис был так уж расстроен тем, что не попал в этот день на арену. Но вот упустить шанс боя с Вульфриком - это было для него непереносимо. Тем более, что пришлось опять посетить виллу Луциллы, которую он по свои меркам считал просто ненормальной.
      Сам Таранис не был противником плотских утех. И в бытность командиром отряда, охранявшего священную рощу, Таранису и его воинам доводилось участвовать в обряде встречи весны, когда молодые девушки и женщины сами приходили в рощу, чтобы под священными дубами зачать детей от воинов, благословленных друидами подарить своему народу сильных сыновей, лучшие из которых в свое время тоже придут защищать священную рощу. Так было заведено издревле, и странным Таранису не казалось - хотя бы потому, что в обряде участвовали по желанию как воины, так и женщины.
      Развращенность и ненасытность показавшейся при первом знакомстве хрупкой и застенчивой Луциллы его неприятно потрясала. Тем более, что Таранис каждый раз думал о том, что эти его объятия и поцелуи могли бы принадлежать Рените. Он не мог протестовать в открытую, потому что опасался того, что расплата настигнет Рениту - раз уж помощник ланисты пронюхал об их отношениях, или того, что его запрут в карцер или вообще перепродадут в другой лудус, и тогда Ренита останется совершенно беззащитна перед тем же Вульфриком. Единственное, что он мог - это притворяться перед многочисленными заказчицами, что не понимает по-латыни ни единого слова. Но, как сказала прямо при нем совсем молоденькая девушка, пришедшая как-то в компании подружек весело провести время с гладиаторами: 'А мне с ним не в стихосложении упражняться, а в сложении совсем других элементов'.
      В этот раз он переживал особенно - Луцилла 'вернула' его только через сутки, и он не только упустил возможность раз и навсегда покончить с Вульфриком, но и не знал ничего о судьбе друзей.
      Первое, что он узнал от надсмотрщика - это история с побегом Рагнара, закончившаяся, с точки зрения всего лудуса и его охраны, совершенно необыкновенно. Как путано пересказал ему на ходу надсмотрщик, получалось, что в ответ на заявление ланисты префекту урбанариев о беглом гладиаторе-бунтаре, таящем угрозу Империи не меньше, чем в свое время Спартак Республике, пришел грозный ответ с распоряжение уплатить в казну солидный штраф, потому что Рагнар оказался непостижимым образом в когорте спекулаториев, причем дата зачисления стояла от прошлого месяца. И получалось, что Требоний запирал в цепь не презренного раба и пленника, а воина Империи. К тому же, вырвавшись на свободу, Рагнар, как поведал Таранису надсмотрщик, не убежал в Злодейский лес, что было бы естественным для удравшего гладиатора, а бросился спасать дочку самомго префекта спекулаториев и мимоходом разгромил храм Изиды. Недоумению надсмотрщика не было предела, а Таранис не особенно удивился - только про себя с горечью подумал, что все же был прав, и друзья, так или иначе вырываясь на свободу из ненавистного им всем лудуса, напрочь рвут с прошлым, забывая оставленных здесь друзей.
      Спрашивать про Рениту у надсмотрщика он не стал - опять же, чтобы не навлекать лишнее внимание на ее голову. Он дождался, когда его оставили одного перевести дух и смыть запах приторно-сладких благовоний Луциллы, и по дороге на тренировочную площадку заглянул украдкой в валентрудий.
      -А где Ренита? - спросил он как можно безразличнее у нескольких раненых, находившихся там.
      -Нет ее, - с плохо сдерживаемым стоном вздохнул молодой парень с перевязанным кое-как плечом, бледный от мучающей его боли.
      -В город за лекарствами ушла, что ли? - уточнил на всякий случай Терамис, про себя отмечая странный беспорядок, неизвестно откуда взявшийся на столах и полках, разбросанные по столу полуразмотанные чистые бинты, тут же лежащие пучки сухих трав, опрокинутую ступку, валяющиеся прямо на полу в углу окровавленные тряпки.
      -Нет, - отозвался другой раненый, лежащий на сбившейся простыне, свисающей с топчана длинным хвостом в изножии и не закрывающей грубые доски самого предназначенного ему ложа. - Она с арены не вернулась.
      -Как? Откуда?- задохнулся от страшного предчувствия Таранис.
      -С арены. Ее же с Вульфриком поставили. Все мечтали с ним выйти. А выставили ее.
      -Да как?! Она... она же...
      -А что как? - рассудительно вздохнул тот раненый, что постарше. - Невеста смерти получила свободу. А сборы по ставкам она делала такие, что Требоний аж песенки напевать стал на радостях после ее выступлений. Вот он вместо нее Рениту и выставил.
      Таранис почувствовал, что холодная тьма наваливается на него со всех сторон.
      -А сама Невеста смерти? Она где?
      -Не знаем, - почти хором ответили оба гладиатора. - Мы же раньше Вульфрика выступили. Вроде ее не видели. Она ж и так раненая была, может, и померла.
      Таранис взвыл в голос и выскочил из валентрудия, столкнувшись возле учебной арены с дежурным наставником:
      -Где?!!!
      -Что? - переспросил не понявший сразу наставник и решивший, что у Тараниса за время его отсутсвия что-то украли. Такое в лудусе тоже случалось.
      -Ах, не знаешь, сволочь? - и Таранис, потеряв власть над собой, схватил надсмотрщика за грудки, с силой встряхнув его так, что у того зубы клацнули. - Где Ренита?!
      Без Рениты жизнь для него потеряла всякий смысл, и уже не было необходимости беречь себя - наоборот, чем скорее его прибьют, тем лучше.
      Надсмотрщик ударил его кулаком в живот и закричал. В лудусе всегда были готовы хватать, вязать и сажать в карцер, поэтому надсмотрщики с плетками оказались тут как тут. Скрутить Тараниса оказалось не так просто - хоть и более изящный по сравнению с Рагнаром, постоянно составлявшим предмет для тренировок надсмотрщиков в этом деле, он дрался отчаянно даже не для того, чтобы вырваться и убежать. Хотел бы, удрал бы давно, а надсмотрщики умерли бы уставшими, догоняя его. Гордый кельт стремился разозлить их до такой степени, чтобы его забили насмерть, пусть и в кулачном, но бою - не топиться же в отхожем месте.
      Его желание почти сбылось - все же надсмотрщиков было больше десятка, и к ним присоединились несколько солдат из внешней охраны лудуса. Его повалили, с такой силой задев краем лица о подвернувшееся ребро ступеньки портика, окружавшего учебную арену, что глубоко рассекли левую бровь и широкой полосой сбили кожу на скуле. Кровь тут же залила его, стекая на грудь, но единственное, что он подумал - что зря такой повод пропадает: не ощутит он нежных рук Рениты на своем лице.
      Полуослепленного потоком липкой крови, его протащили по портику и втолкнули в таблиний Требония.
      -Очередной бунтовщик? Ты тоже у нас окажешься спекулаторием? - рассмеялся с нескрываемой злобой в голосе Требоний.
      Таранис в ответ тоже рассмеялся ему в лицо, хотя не то что смеяться, шевелиться было трудно со скрученными назад руками.
      -Весело? - подняв голову мужчины за длинные волосы, вкрадчиво поинтересовался Теребоний. - Тогда повеселимся вместе.
      Он кивнул одному из приближенных к себе надсмотрщиков, и тот, уже держа плеть наготове, отложил ее, подержался за замоченные в соленой воде фасции, тоже оставил их, и сдернул с гвоздя обычную тряпку, служившую Требонию полотенцем. Надсмотрщик умело завязал на длинном узком полотенце несколько узлов и опустил его в бадью к фасциям. Подождал, пока тряпка напиталась водой, вытащил ее, на давая зацепиться за торчащие прутья, слегка отжал и передал Требонию.
      -Что ж, кельтское отродье, - расправил рукой помощник ланисты мокрую узловатую тряпку. - Портить твою кожу мы не будем, и только потому, что находятся дуры, которые платят нам за то, что мы им разрешаем ее погладить. Но наказать же тебя надо? Надо.
      Он обошел вокруг совершенно равнодушно стоящего Тараниса и скомандовал подручным:
      -Растяните его за руки.
      И принялся охаживать мужчину по спине, бокам и груди. Всего лишь мокрая соленая ткань, но в умелых руках она причиняла страшную боль при каждом ударе. Требоний не был дураком - он, конечно, мог бы упрямцу, отказывающемуся проронить хоть ползвука, отбить и легкие, и почки. Но бил так, чтобы не оставить кровоподтеков, ничего серьезного не повредить, но оставить кельту такую боль в мышцах, чтобы тот двигался бы с трудом ближайшие дни.
      -Доволен? - хохотнул снова Требоний, которому вся эта процедура приносила несказанное удовольствие. - В карцер его. Надеюсь, дверь там укрепили? Ну да все равно этому сейчас не до побега будет, ему бы себя в кучку собрать.
      -Ему бы рожу чем промыть да смазать перед карцером, - напомнил один из экзекуторов. - А то ведь загниет там, а его ж за личико его распрекрасное бабы и требуют наперебой.
      -А я что могу? - рявкнул Требоний, не заметив, как прислушался Терамис. - Все, нет у нас врача. Ну, найди где эту мулатку, может, на кухне сидит треплется. Толку с нее... Вульфрика и того удовлетворить не могла, раз он то на Рениту эту серую залезть порывался, то Невесту смерти ему подавай. Ну, хоть теперь все трое с моей головы больной свалились.
      Таранис застонал сквозь сжатые зубы, и не от боли в теле, а от того, что еще раз услышал про гибель Рениты, да и Гайи тоже. Он успел подумать, что если и Вульфрика нет, значит, его каким-то чудом убила все же Гайя - не Ренита же.
      Перед его глазами промелькнула совершенно ясная картина - Ренита, погибающая беспомощно от первого же удара Вульфрика, и в этом он усмотрел свою вину, потому что щадил любимую на тренировках, несмотря на просьбы Гайи. И Гайя, выходящая на арену из последних сил, пятная песок кровью еще до начала поединка, убивающая Вульфрика и сама умирающая от его удара, дополнившего и без того мучающую ее рану.
      Тьма окончательно обволокла его.
      
    171. Luna (lunali2012@bk.ru) 2014/01/10 23:25 [ответить]
      Не -попытался. А Гайя ему подыграла
    170. *Афро-Кот (kreina.kreina@gmail.com) 2014/01/10 23:18 [ответить]
      Прикольно!
      Он Гайю загипнотизировал?
    169. Luna (lunali2012@bk.ru) 2014/01/10 23:08 [ответить]
      Наконец-то змеиному гнезду пришел конец.
    168. Привиденьице (elena_d-mmk@mail.ru) 2014/01/10 23:04 [ответить]
      Но вот воля девушки наконец-то дрогнула, и он торжествовал победу. Ошибки быть не могло - слишко часто обращал он в истинную веру не самых слабых людей. И политики, и даже легаты попадали в его тенета. Жрец знал, что по крайней мере, один из маршевых легионов, стянутых в окрестности города на переформировку и обучение новобранцев, готов повернуть свои копья против Октавиана. Он знал лично нескольких сенаторов, и первого, основного из них - Фульвия, внешне выглядящего веселым лысым толстяком, любителем хорошего вина, красивых девушек и даже хорошеньких мальчиков. Жрец знал, что надежнее Фульвия опоры у заговорщиков нет - он умел отвести глаза всему городу.
      Когда спекулатории едва не напали на след тайно оборудованной в подвале его виллы, рядом с печью гиппокауста, мастерской по упаковке привезенной из Египта дури с мелкие сосуды, Фульвий устроил звучный и яркий скандал с якобы понадобившимся ему зачем-то в любовники сиротой, сыном погибшего римского офицеры. И весь Рим от кулуаров Сената до самой темной, пропахшей прогорклым рыбьим жиром таберны - все обсуждали судьбу несчастного юноши, брошенного на арену цирка. И никому в голову не пришло, что такой жизнелюб и сибарит может быть не лоялен к императору, дозволяющему своему ближайшему окружению не только подобные развлечения, но скорую расправу над несогласными.
      Его мозг лихорадочно соображал - стоит ли рискнуть. То, что сбежать от спекулаториев не удастся, жрец понимал отчетливо. Но вся та сеть, которую он выстроил за несколько месяцев упорно труда, сейчас грозила свалиться в Тартар, погребая все те надежды, которые на него возлагала знать Египта.
      Он еще немного поговорил с девушкой и убедился, что она полностью в его власти - возможно, он правильно расчитал удар. Девушка слишком устала, у нее болят раны - а он задел еще и ее душу. И жрец решил идти напропалую - отправить ее с поручением в лудус, например, под благовидным предлогом проверить, жив ли еще сын легионера. Все равно других способов связаться с Требонием не было. Можно было послать ее и не в сам лудус, и жрец предусмотрел запасной вариант - без всякого риска, не переступая порог лудуса и не привлекая к себе внимание, она могла бы встретиться в условном месте с оружейником. И он решился.
      На радость жреца, девушка с готовностью выслушала его.
      -Да, конечно. Мне не сложно. Оружейник так оружейник. И поговорить о чем найдется.
      Выслушав и повторив все, что он сказал, девушка вдруг взглянула на служителя Исиды совершенно другими глазами - такими, какими они были в самом начале из встречи:
      -Что ж, жрец. Рвение твое похвально. Но уж извини, Исида от тебя отвернулась. Но я смогу вернуть ее милось, если ты мне все расскажешь.
      Жрец понял, что проиграл.
      
      Гайя вздохнула, глядя вслед солдатам, конвоирующим назад в клетку жреца. Есть что доложить префекту - но есть и о чем подумать. Значит, они не ошиблись! Все внутри у нее пело от радости - ей снова удалось вычислить поганцев на несколько шагов вперед! Помощник ланисты Требоний! Она почти точно поняла это еще тогда, когда он отказался вызвать не только спекулаториев, но и просто наряд урбанариев после того, как на Рениту напали наемники. Просто так скрыть три трупа - это серьезное преступление, и если он на это пошел, то смысл у него был рисковать. И на нее самою напали тоже не гладиаторы лудуса. Хотя куда как проще было бы изобразить несчастный случай на тренировке - ведь почти каждый день то кому-то ломали нос, но рассекали кожу. Так что один удар мог бы случайно оказаться посерьезнее - и никто бы ни в чем не усомнился. Что же заставляло Требония запускать наемников в лудус и затем заметать следу неудачных покушений? И почему же о самом ланисте ни слова не сказал жрец?
      Ее размышления прервал часовой:
      -Центурион Гайя. К тебе вестовой.
      -Пусть войдет.
      А дальше была знакомая, но безбородая фигура, вкатившаяся в штабную палатку и крепкие дружеские объятия:
      -Гайя! Вот ты какая!
      -Наставник! Какой же ты за несколько суток стал...
      -Какой?
      -Другой.. Настоящий... Да, так что там?
      -Мы с ребятами сигнал получили. Какой-то тип захватил дочь и жену префекта.
      -И ты молчал?
      -Охх... Тебя увидел и все забыл!
      Они уже бежали к коновязи и одновременно влетели на спины своим коням.
      -Знаешь, куда? - на всякий случай уточнил галл.
      -Естественно. Префекту сообщили?
      -Да. Наши как раз туда летели на усиление, мы с ними передали.
      Гайя похолодела. Командир знает, что его семья в беде. И не может покинуть пост - потому что даже отсюда было видно зарево над Тибром. Вообще-то, работа для вигилов, а массовые волнения среди владельцев горящих складов и жителей припортовых улиц, разбуженных ночным пожаром и впавших в панику - дело урбанариев, но уж слишком явственно чувствовалась тут рука заговорщиков, и спекулатории опасались, что будет достаточно одного умело выкрикнутого лозунга, чтобы толпа двинулась на Форум и к императорскому дворцу.
      Вот и знакомый дом, оцепленный двумя рядами урбанариев. Вигилы с насосом наготове. Гайя заметила молоденькую совсем девушку в такой же, как и всех вигилов, грубой дерюжной накидке и напоминающем мирмиллонский, с загнутыми бортами и гребнем наверху, но без единого украшения, шлеме, дремлющую полусидя на повозке вигилов между насосом и бочкой воды.
      -Это кто?! - спросила она у бывшего наставника, спешиваясь у крыльца.
      -Это? - улыбнулся галл. - Мирта. Помощник врачей когорты вигилов. У нас их много, мы же оказываем помощь и пострадавшим жителям. Так что выезжают они на крупные пожары. Нашим ребятам тоже достается.
      Гайя легко взбежала по ступенькам, пронеслась через атриум, приготовившись уговаривать какого-то горе-жениха, привязавшегося к несчастнй Юлии, а в том, что тут все же нет ничего страшного, она уже убедилась по тому, что ей доложили урбанарии сразу же - злочинец сдался сам.
      -Рагнар!
      Ее радости не было предела....
      
      Возвращаясь с Рагнаром в лагерь, она соображала, как же ей докладывать префекту о происшествии. Еще от дома она сразу же направила ему вестового с донесением, что первая информация была не точной, и что Юлию домой доставил спаситель, а вовсе не захватил вместе с Гортензией. А захват - да, был, причем в храме Исиды.
      -Рагнар, - начала она непростой разговор. - Что бы ты хотел теперь?
      -Выспаться.
      -Я не об этом. Ты сбежал из лудуса. И правильно, я б оттуда сбежала бы в первый же день, если б не задание. Не собираешься же ты туда возвращаться?!
      -А есть другие варианты?
      -Ты не насиделся в карцере? Кстати, сидел там сейчас за мои грехи. Так что я твой должник, - она улыбнулась, взглянув в его глаза, светившиеся ласковым зеленым огнем. - Если ты не возражаешь, я попытаюсь забрать тебя в наше подразделение. Мне нужны разведчики, которые могут чуть больше, чем обычный римский воин. И знают несколько языков. Ты же еще и мореход?
      Он повел по привычке плечами и поморщился. Она кивнула на повязку на его плече:
      -Опять словил?
      -Да ерунда. Но приятно. Юлия сам перевязала...
      -Она и правда тебе нравится?
      Он удивленно посмотрел на нее:
      -Да больше жизни!
      -Тогда тем более есть повод для разговора.
      В лагере, уложив Рагнара на свою койку, она вернулась на пост.
      
      Звон удил и голоса возвестили о возвращении когорты. Усталые, покрытые копотью, но хоть целые все до одного, они тут же стали приводить в порядок себя, оружие, коней - ведь следующий сигнал тревоги мог прозвучать в любой момент.
      Гайя подошла к префекту и, видя его усталость, не стала докладывать по всем правилам, а просто сказала:
      -Жреца допросила. Сказал правду. И мои данные это подтверждают. Лудус надо срочно зачищать и брать Требония, помощника ланисты, живьем. Ланиста, судя по всему, уже давно превратился в овощ и поет с голоса Требония. Мне кажется, тот его поит вином с дурью. Еще связного сдал. Его взять будет сложнее, потому что ничего определенного, кроме расплывчатого описания и клички.
      -Что там с Юлией? Она и правда попала в заложники? И кто ж ее освободил? Только не говори, что ты. Хотя поверю легко.
      -Нет, не я. Я порядки знаю твердо, и никогда не пошла бы на спецоперацию одна и тайком. А вот влюбленным гладиаторам не приказать.
      -И кто ж такой храбрец?
      -Рагнар. Как ни странно, я с гордостью называю его своим другом, хоть он и не римлянин. Именно он помогал мне выжить в лудусе, - и она быстро пересказала основные события, в которых участвовал Рагнар, не забыв упомянуть, как закрыл ее собой на арене, как взял на себя ее вину за убийство подосланных Требонием наемников.
      -Крепкий парень. И инициативный.
      -Мне нужны такие.
      -Да и мне, - вздохнул префект, с отвращением рассматривая свою прожженную в нескольких местах тунику и покрытые сажей руки. - Но он же не римлянин.
      -Гражданство можно и дать.
      -Так он и не свободный. Но это как раз самое простое, выкупим. А он сам как? Может, он фуллонику мечтает завести на свободе, а не голову подставлять за государство, сделавшее его рабом.
      Гайя вздохнула:
      -Тут все не так просто... Прости, если причиню тебе боль. Наверное, лучше, если бы ты это узнал от своих домашних. Но раз уж так вышло...
      И префект сквозь усталость и головную боль в который раз услышал ту историю про якобы данное его братом в пылу боя обещание незнакомому капитану северного корабля, невесть как и по каким рекам заплывшего в Геллеспонт и там ввязавшегося в драку римской триремы с морскими разбойниками.
      -Значит, все же правда...
      -Видимо, да.
      -Я б хотел его увидеть.
      -Он тут. В моей палатке.
      -Вот как?
      -Я же все равно должна была находиться в штабе. Так что мне не жалко. А ему перепало в схватке. Кстати, могу обрадовать. Не знаю, что еще, но помощь раненым оказывать твоя воспитанница таки умеет. Перевязала она его толково.
      -Ну хоть это радует. Среди всего-то... Раз уж ты тут стоишь, полей-ка мне на спину, - и он наклонился, подставив спину под ведро с водой.
      
      Усталый, полуголый и мокрый Марс с мокрыми после капитального мытья и стирки доспехами в руках откинул полог палатки - и замер. На койке Гайи отчетливо выделялись свисающие до пола светлые волосы, которые еще можно было принять в полутьме за гайины, а вот широченное плечо, густо покрытое черными узорами, перепутать было нельзя ни с чем.
      Марс аккуратно положил доспехи на пол и приблизился к спящему Рагнару. Северянин спал так самозабвенно, что даже не проснулся, разметавшись беспечно на постели его любимой. Несмотря на то, что одно плечо и запястья Рагнара были забинтованы, в душе Марса поднялось желание скинуть его пинками с этой узкой складной койки, покрытой тонким грубым одеялом и простой льняной простыней. Он решил, что внезапная холодность Гайи связана с тем, что она затосковала по оставленному в лудусе любимому...
      -Рагнар? Что ты тут делаешь?
      -Марс? Ты снишься?
      -Врежу, поймешь.
      -Ты чего? - Рагнар с удивлением смотрел на друга.
      -Ты почему в ее постели?
      -Ах, вот ты о чем! Опять?! Марс... Ну, ты как подросток. Да сколько раз тебе повторять! Даже если я ее тунику надену, это будет означать только то, что мне это понадобилось для дела. Уймись. Я люблю Юлию и только ее.
      -Какую Юлию? - Марс смущенно провел по мокрым коротко остриженным наконец-то после лудуса волосам.
      -Племянницу вашего командира... Видишь, как меня угораздило...
      -Да уж...
      -Так, ребята, - полог опять качнулся, и в палатку ввалился такой же свежевымытый Дарий. - Кончайте болтать. Давайте хоть доспим пару часов.
      
      ***
      
      -Пошла вон!
      По глазам и тону Требония Ренита поняла, что помощник ланисты отнюдь не шутит.
      -Как? - вырвалось у нее против воли.
      -Ногами, пока целы. Радуйся, что Вульфрик не подрубил тебе сухожилия, а то бы до конца своих жалких дней ползала бы на четвереньках.
      
    167. Luna (lunali2012@bk.ru) 2014/01/10 20:57 [ответить]
      жрец значит в центре заговора
    166. Привиденьице (elena_d-mmk@mail.ru) 2014/01/10 19:37 [ответить]
      Префект был готов сам себе отрезать голову и выкинуть ее собакам - и то есть не станут, так она раскалывалась и пульсировала.
      Вторая выходка поганцев за эти сутки - многовато для Рима, где его ребята бдили на каждом углу.
      Вигилы и в этот раз не постеснялись запросить помощь спекулаториев - их декуриону показалось странным, как именно загорелись склады с земляным маслом. Они заподозрили не только поджог, который их префект, толковый и жесткий, мог и должен был расследовать сам, а преступление, выходящее за рамки их компетенции - среди черепков метретов плавали и не успевшие до конца развалиться на мелкие части небольшие амфоры, так уже ему надоевшие, что только один взгляд вызывал тошноту. Ему казалось, что египетская отрава заполонила весь город и скоро будет вываливаться из акведуков.
      -Как думаешь, что тут в основе? - он переглянулся с Марсом.
      -Разборки. Вигилы говорят, такое уже было, когда на пожарах находили такие склады с заморским товаром, вроде как и не относящимся к хозяевам пепелища.
      -Они явно нервничают. Я там Гайе оставил задание со жрецом ихним пообщаться...
      -Она озлилась окончательно?
      -С чего бы? Она с каких пор злится на приказы? В лудусе, что-ли, научили?
      Марс усмехнулся:
      -Она зла на меня. За то, что не сдержался и поцеловал на арене на глазах у всего города.
      -Поцеловал? Ты ее зацеловал. Думаю, тут и я б обиделся.
      Марс невольно хохотнул - представил, как стал бы целовать седого префекта на глазах у всего Рима.
      Префект подумал, что правильно поступил, оставив Гайю в лагере - там тоже есть надежный человек, на которого он может положиться и в решениях которого не сомневается. Сегодняшний дежурный офицер, Друз, заставил его посомневаться вообще в том, что этого Друза взяли в спекулатории, когда вместо того, чтобы поддержать Марса с Дарием в таверне, он фактически бросил их самих разбираться с поганцами - благо тех оказалось немного, а выучка ребят была отточена до филигранности. А случись там кто менее опытный? Префект тогда сгоряча хотел и вовсе отстранить Друза от службы в когорте и вернуть назад в тот легион, откуда его перевели, но прикинул все, побеседовал с мужчиной, и убедился - Друз разумный исполнитель, честный и верный Империи офицер. А то, что не у всех ум такой живой, как у его любимицы Гайи...
      Секст Фонтей посмотрел еще раз на Друза - и оставил его начальником табулярия когорты. Уж что-что, а ведение неизбежной переписки с сенатом и консулами, учет счетов за продовольствие и снаряжение, а то и скорбные пергаменты родителям и семьям погибших бойцов - все это можно было со спокойной совестью поручить дотошному и исполнительному Друзу.
      Гайя вылетела по сигналу букцины, затягивая на бегу ремни доспехов. Секст Фонетй сразу заметил девушку, отметив про себя, что, не сомтря на заметную даже в свете факелов бледность, она подтянута и даже ее золотые локоны аккуратно убраны под шлем.
      -Гайя, останься.
      Она недоуменно бросила на него взгляд, не смея возразить командиру, но и отказываясь поверить своим ушам.
      -Останься, центурион, - повторил он как можно жестче. - Ты нужна здесь на случай других происщшествий в городе. Если за сутки это второй серьезный выезд, не исключаю и третьего. Дежурный офицер сегодня Друз. Он не сможет действовать сам и один. Оставить тебе никого, кроме часовых, не могу. Горит пристань. Сейча весь город в панику впадет.
      -Тем более! Я смогу остановить рвущихся на пристань владельцев складов.
      -Это сделает оцепление урбанариев. Все, выполняй. И допроси жреца. Мне к нашему возвращению надо знать все имена связанных с ним лиц в Сенате. И вообще всю их поганую паучью сеть.
      И он вскочил на коня, и обернулся, чтобы удостовериться в ее:
      -Есть, командир, - и еще раз столкнуться с непониманием и обидой в ее глазах.
      Беседа со жрецом среди ночи - Гайе это было по нраву. В ее глазах горела вся ярость, которую она не выплеснула на голову Марса, сначала выставляющего ее на посмешище города своими поцелуями, а затем бросающего в пасть этому отвратительному Кезону, и на голову префекта, не взявшего ее на крупное происшестве. Все они пытались что-то решать за нее...
      -Ну как? Сразу расскажешь? - она не отрываясь посмотрела в темные, пугающие своей холодной чернотой глаза жреца.
      Тот сидел ровно и прямо, положив руки на колени - точно так, как и изображали себя жрецы на своих многочисленных наводнивших Рим пергаментах, прославляющих поклонение Исиде. Гайя про себя отметила силу воли этого немолодого, но находящегося в прекрасной физической форме человека, пережившего довольно жесткое задержание, а затем и заточение в не самых комфортных условиях их лагеря.
      Жрец, не отводя глаз, медленно и тихо промолвил на прекрасной латыни, почти без акцента, хотя до этого его пытались допрашивать, как увидела Гайя из протоколов, и Марс, и префект, и он утверждал, что понимает только на своем языке, но и Дарию, прекрасно говорившему по-египетски, тоже не удалось добиться правды - жрец дал понять, что наречие у Дария другое, хотя Дарий клялся, что прекрасно понимает все бормотание верного служителя Исиды.
      -Прекрасная наложница командира? Не много ли воли берешь? Решила выслужиться в его отсутвие? - и, поймав тень удивления в ее глазах, уточнил. - Я прекрасно слышал, что произошло. И даже рад. И тому, что Рим снова горит, и тому, что в лагере никого нет.
      -Вот как? Не удивлена, что тебя радуют беды Рима. Наконец-то снял личину несущего свет просвещения в наш город и нашему народу. А что до лагеря?
      -Никто не помешает мне обратить тебя в истинную веру. К возвращению своего патрона ты будешь верной жрицей Исиды. Ну же, подойди ко мне. Взгляни в мои глаза поглубже, - его голос действительно был способен заворожить, но Гайя была слишком погружена в свои переживания.
      -Давай проще поступим. Быстро рассказываешь мне все. А то отправишься к своей Исиде на вечное свидание. Она же у вас там преисподней заведует?
      Она присела по обыкновению на край стола и продолжила в задушевном тоне:
      -Знаешь, а меня враги на фронте называли Хельхейма. Тоже владычица мертвых. Так что я с твоей Исидой готова поспорить. А с тобой так и не о чем.
      -Дитя мое! Посмотри на себя! Ты измучена, изранена. Но боги милостивы к тебе, и ты все еще прекрасна. Помни, пройдет не так много времени, и твоя красота сойдет на нет, обратится в прах. А жить ты будешь и воевать еще долго, и тобой, твоей изувеченной внешностью, злобной старой девы станут пугать новобранцев.
      Гайя посмотрела на него расширенными глазами. Она привстала и переметилась так, чтобы жрец мог взять ее за руку:
      -Твои руки, - продолжал вещать жрец. - Они сильные и покрытые шрамами, как и положено рукам воина. Но ни один воин не захочет, чтобы его ласкали такими руками...
      -Да, - грустно промолвила девушка. - Наконец-то я могла это осознать. И только благодаря тебе. Спасибо... Не думай, я слышала подобные вещи и от других, но ты не унижаешь меня, как другие, а так ясно показываешь мне мои ошибки! Мне бы и правда хотелось бы пройти путем Исиды...
      На лице жреца отразилось тщательно скрываемое торжество - ему таки удалось сломать эту гордую и сильную воительницу, воспользовавшись хорошо учтенными обстоятельствами, сложившимися в его пользу. Поздний ночной час, когда люди становятся податливее к внушению, и именно поэтому многие церемонии в храме Исиды проходили по ночам. И сосстояние намеченной жертвы тоже не укрылось от глаз опытного жреца - он много слышал из своей клетки, расположенной внутри большой палатки, чтобы не дать возможность пленнику еще и наблюдать за жизнью когорты спекулаториев, их тренировками, да и просто подсчитать численность.
      Он слышал, как разговаривали между собой молодые солдаты, сменившиеся с караула - они обсуждали какого-то центуриона, которого откуда-то привез другой центурион прямиком к медикам с рассеченной грудью, а он сбежал сразу с перевязки, когда прозвучал сигнал тревоги, и вроде еще и отличился на освобождении заложников. Солдаты обсуждали мужество и выдержку центуриона, и единственное, что показалось странным жрецу - имя отважного офицера. Вроде оно прозвучало в явно женском варианте, но такое простой и часто встречающиеся римский прономен, что он не придал значения, решил, что послышалось: Гая какого-то прославляют, и еще сам отдал должное парню, который, будучи раненым, сам добровольно ввязывается еще в один бой, откуда, откуда, как снова уловило чуткое ухо жреца, центурион снова вышел не без потерь в здоровье, но с убедительной победой. Хотя что-что, а уж победы спекулаториев явно служителя Изиды не радовали...
      Окончательно мозаика из обрывков фраз сложилась в его голове только тогда, когда спекулатории отправились на ночной пожар в порту на Тибре. Он слышал, как префект отдавал распоряжения центуриону, называя его все же Гайей, а не Гаем, и, что самое потрясащее, отвечал воин нежным, мелодичным, хотя и вполне твердым голосом. Но столько было в нем манящей неги, затаенной чувственности, что многое видевший на своем веку жрец был несказанно удивлен.
      И вот она, эта загадочная Гайя, перед ним. И вопросы задает, хоть и прекрасным, как храмовая музыка, негромким голосом, но вопросы жесткие, как и взгляд ее красивых серо-зеленоватых глаз.
      Но вот воля девушки наконец-то дрогнула, и он торжествовал победу. Ошибки быть не могло - слишко часто обращал он в истинную веру не самых слабых людей. И политики, и даже легаты попадали в его тенета. Жрец знал, что по крайней мере, один из маршевых легионов, стянутых в окрестности города на переформировку и обучение новобранцев, готов повернуть свои копья против Октавиана. Он знал лично нескольких сенаторов, и первого, основного из них - Фульвия, внешне выглядящего веселым лысым толстяком, любителем хорошего вина, красивых девушек и даже хорошеньких мальчиков. Жрец знал, что надежнее Фульвия опоры у заговорщиков нет - он умел отвести глаза всему городу.
      К
    165. Luna (lunali2012@bk.ru) 2014/01/10 19:32 [ответить]
      Она найдет, только всегда есть но. А может быть в отряде Гайи не римлянин, а пленник
    164. Привиденьице (elena_d-mmk@mail.ru) 2014/01/10 19:29 [ответить]
      Ты так плохо думаешь о Гайе?
      Она найдет способ ;-)
    163. Luna (lunali2012@bk.ru) 2014/01/10 19:03 [ответить]
      А разве Рагнара не будут искать, а коли его узнают из Лудуса или зрители
    162. Привиденьице (elena_d-mmk@mail.ru) 2014/01/10 14:04 [ответить]
      -Рад тебе, доблестный центурион, - внешне суровый Плавт искренне улыбнулся, узнав отважного центуриона спекулаториев, не побоявшуюся пойти добровольно в заложники сегодня днем. Он удивился про себя - видел же своими глазами, что ее ранили, и один из ее товарищей второпях накладывал ей прямо стоя повязку, заслонившись от остальных двумя лошадьми, своей и ее. И вот она тут, все такая же собранная, только губы сжаты в бледную нитку.
      Он постарался как можно яснее изложить то, что знал сам: как примчалась навстречу патрулю вигилов соседка префекта с диким криком и закатанными под лоб глазами. Она, цепляясь за руки и веревки пожарных, рассказала им, что страшный злочинец с руками, покрытыми до плеч черной кровью, притащил под утро связанную воспитанницу префекта и заперся в доме с ней и милой, доброй и такой беззащитной Гортензией.
      Вигилы, естественно, бросились туда и за урбанариями, а вестового послали к спекулаториям - уже знали о том, что произошло на улице Шорников вечером накануне.
      -Благодарю за службу, - она отсалютовала Плавту. - Все в порядке. Это наш воин. Прости, выехала спешно, не захватила приказ о его назначении. Копию пришлю с вестовым в течение часа префекту урбанариев. Вигилам высылать?
      -Им тоже надо.
      -Храм-тосгорел, - вмешался вигил. - Мы ж документы составлять должны. Одно дело, беглый гладиатор поджег, а другое, спекулатории громили поганское гнездо с дурью. Хочешь, напишем, что там они сами, дури наевшись, лампионы поопрокидывали?
      -Хочу, - спокойно и твердо ответила Гайя. - Так оно и было.
      Она обернулась к Рагнару:
      -Давай свои браслеты.
      Отстегнула фибулу, которой был скреплен плащ на ее плече, и длинной иглой ее застежки быстро раскрыла замки кандалов.
      Он потер уставшие руки:
      -Спасибо.
      -Не за что, - улыбнулась она ему одними глазами. - Все, поехали.
      -Куда? - кинулась к ней Юлия, которую еле удержал молодой, не по годам серьезный урбанарий Корнелий, внимательно записывающий все, что она рассказала про ее пленение жрецами храма Изиды, умолчав только о месте, где это произошло. Юлия сочла за благо сказать, что это произошло на соседней улице, в лавке с лентами и бусами.
      -Юная госпожа, - официальным голосом, но максимально вежливо и даже почти ласково осадила ее Гайя. - Ты пережила многое сегодня. Тебе надо успокоиться. И прошу, ответь на все вопросы доблестных урбанариев. Не волнуйся, все закончилось.
      -Гайя? - вгляделась под опущенный налобник Юлия и, получив утвердительный кивок, уточнила. - Куда ты его? Это Рагнар, он хороший. Я люблю его! Я все урбанариям сказала, объяснила! Он герой, он меня спас! Они, египтяне эти, меня хотели... Они хотели...
      И Юлия разрыдалась громко и самозабвенно, упав головой на плечо Гайи.
      Та похлопала осторожно девушку по спине:
      -Будет, будет. За Рагнара не волнуйся. Он теперь мой боец. Скоро увидетесь. Все, отдыхай и не волнуйся. Вернется с выезда командир, он не должен застать тут слезы и панику. Договорились?
      Юлия кивнула.
      Дом постепенно опустел...
    161. Привиденьице (elena_d-mmk@mail.ru) 2014/01/10 10:59 [ответить]
      Сегодня добавлю
      Если удастся открыть файл с телефона, то уже скоро ;-)
    160. Luna (lunali2012@bk.ru) 2014/01/10 06:43 [ответить]
      Ничего нет. Печалька
    159. Афро-Кот (kreina.kreina@gmail.com) 2014/01/09 02:32 [ответить]
      Фууу, спасиб!
      Присоединяюсь к вопросу
    158. Luna (lunali2012@bk.ru) 2014/01/08 21:46 [ответить]
      Юлию спасли*вздохнула с облегчением*
      Что ждет Рагнара за побег?
    157. Привиденьице (elena_d-mmk@mail.ru) 2014/01/08 21:26 [ответить]
      привет всем
      вползла домой
      ловите
      
      Они принялись хохотать, нести полнейшую околесицу, но Рагнар продолжал прислушиваться, надеясь уловить хоть что-то еще о Юлии. Ему повезло - парни совершенно потеряли всякий страх, и в открытую назвали ему место, куда спрятали девочку.
      -Что от нее хотят? - он постарался спросить как можно равнодушнее.
      -Как чего? - разразились громким и развязным смехом парни. - Чего и от всех баб. Теплой мокренькой норки.
      И они со смехом удалились.
      Рагнар, беснуясь, начал выкручиваться на цепях, стараясь раскачать вбитые в стену кольца. Через некоторое время, залитый потом с головы до ног так, что даже его собранные в хвост волосы пластом прилипли к мокрой спине, он выдернул столб, через который цепи тянулись от запястий к стене. Он чувствовал, как неотшлифованный металл наскоро откованных наручников снова сдирает кожу у него на запястьях, но это его совершенно не занимало. Напрягся еще раз и с хриплым рычанием разогнул кольцо, вделанное в стену, высвобождая сковавшие его цепи.
      Одним ударом плеча он вынес дверь и оказался во дворе. Мужчина подобрал волочащиеся длинные и тяжелые цепи, накрутив их на руки - другого оружия нет, а с силой раскрученные, они могли стать оружием не только мощным, но и неожиданным для противника.
      Он вспомнил, как несколько раз Таранис исчезал ненадолго из лудуса в вечерний час, когда у гладиаторов было немного свободного времени перед отбоем, и возвращался запыхавшийся и с непременным цветком троянды. Рагнар тогда посмеялся над другом:
      -Ты что, в канализации проползаешь? А вроде не пахнет. Разве что трояндой.
      -Все намного проще, - улыбнулся Таранис одними своими синими глазами и озорно забросил за плечи длинные черные волосы. - Пойдем, на всякий случай покажу.
      
      Рагнар, оглядываясь, не показались ли надсмотрщики, пробежал от строения к строению, пока не оказался в узком проходе, где один из складов примыкал почти вплотную к высокому известняковому забору. Эта сторона лудуса, расположенного практически в центре города, каким-то образом примыкала к еще незастроенному яру. Он был настолько неудобен, что покупатели не стремились позариться на этот участок дорогой земли в черте города, а городскому магистрату было жаль вкладывать сестерции в то, за что можно их получить. Дальше, за высоким берегом забросанного всяким мусором и поросшего мелким кустарником яра, в который обрывалась стена лудуса, тянулся жилой квартал.
      Взобраться на стену не составило никакого труда - узкое пространство позволило опираться спиной на стену склада, и подъем превратился в легкую прогулку, хотя мощные плечи Рагнара едва поместились в эту щель - все же Таранис был слегка изящнее. Сложнее оказалось спуститься вниз - и без того немаленькая, около десяти футов, стена продолжалась такой же стенкой яра, поэтому просто спрыгнуть вниз не получилось бы. Рагнар повис на руках с наружной стороны стены, раздумывая, куда же лез или прыгал Таранис. И тут он заметил поваленное дерево, образующее как бы наклонный мостик, лежащий наискосок яра, причем его толстая, с остатками корней сторона была как раз ближе к стене лудуса. Рагнар примерился, прикинул вес цепей у него на руках - раскачался и прыгнул. Ему удалось удержаться на скользком стволе, поросшем с одной стороны мхом, а дальше уже было не сложно -покрытая тонким льдом на пронизывающем ветру палуба его драккара была гораздо более скользкой, и к тому же ствол лежал совершенно спокойно, лишь едва прогибаясь под тяжестью его тела, но не кувыркался в волнах, норовя сбросить с свинцово-серую воду.
      Ему осталось преодолеть небольшой подъем по вертикальному обрыву яра, и он, придерживаясь за ветки и, легко оказался на поверхности. Ему хотелось остановиться и как следует почесать зудевшие после крапивных зарослей ноги, но времени на это не было. Он огляделся - в сторону яра выходили стены пяти- шестиэтажных домов, лишь кое-где разбавленные небольшими, забранными деревянными ставнями окон. Естественно, что для желающих снять жилье соседство с постоянно галдящим грубыми мужскими голосами, бегающим, стучащим оружием лудусом было не самым желанным, и домовладельцы постарались заставить зодчих так продумать планировку, чтобы на заднюю сторону улицы окна почти не выходили. С учетом того, что верхние этажи строили из переплетенных ивовых прутьев, укрепленных только перекрестно набитыми досками и оштукатуренных сверху, окна можно было сделать где угодно.
      Мужчина оглядел себя - ему предстояло выйти на улицу, и неприглядный после двух суток в карцере и переодоления преград внешний вид мог сразу же привлечь внимание бдительных вигилов и урбанариев, опасающихся больше всего проникновения в город разбойников-обитателей Куриного леса, так и прозванного Злодейским лесом.
      Рагнар, пользуясь тем, что темнота сгущалась на глазах, постарался найти ближайший водоразборник и, несмотря на мешающиеся цепи, толстыми витками обкрутившие его запястья, более-менее начисто умылся и даже прополоскал набедренник, намотав его назад как есть, мокрым. Единственное, что его смущало - бегать по улицам Рима вроде не было принято в одном сублигакулюме, хотя гладиаторам и негласно дозволялось вообще обнажиться, идя на выступление в амфитеатр под конвоем солдат и надсмотрищиков. Собственно, они и не спрашивали - все равно идут на смерть, кто ж их будет убивать раньше времени. И сам Рагнар несколько раз, поддавшись общему настроению ребят, так делал, не испытывая ни малейшего смущения... Но тут было совсем другое, и он прикинул, как мог бы объяснить ночному патрулю урбанариев не только обнаженный торс, но и цепи на руках. И понял, что лучше патрулю не попадаться.
      Отыскать храм Изиды оказалось не сложно - Рагнар умел читать по-латыни, а многочисленные надписи на гладко оштукатуренных и побеленных специально выделенных для этого участках стен домов - альбумах - указывали не только надписями на латыни и греческом, но и картинками, стрелками и еще какими-то знаками, что храм Исиды находится вот в том направлении и там рады каждому.
      'Рады каждому...' - зло подумал Рагнар. - 'Ну, гады, сейчас я вас порадую...'
      Он рывком распахнул дверь храма, из-под которой, несмотря на глухую ночь, пробивался свет.
      Мрачное, с высокими колоннами помещение было освещено многочисленными факелами, расставленными вокруг статуи, изображающей сидящую женщину, на голове которой находились диск и коровьи рога.
      В центре располагался высокий жертвенник, на котором Рагнар увидел привязанное женское тело со свисающими вниз длинными волосами, цвет которых заставил его сердце пропустить удар.
      Несколько жрецов, обритых наголо, с подведенными черной краской до самых висков глазами, вещали по очереди на хорошей латыни о том, что Изида, египетская королева Нила, не побоялась стать женой своего брата, а ее магический жезл позволяет ей исцелять умерших и появляться в реальном мире, и поэтому всем разумным людям следует поверить этой богине. А для особо сомневающихся в том, что надо зачинать ребенка от брата и обманом достигать высших знаний, жрецы упорно напоминали, что Изида является еще и владычицей преисподней, получив этот пост за то, что оживила убитого собственным братом мужа.
      Рагнар встряхнул головой - ему было совершено не понятно, как можно всерьез воспринять все это и как можно поверить такой богине? Тем не менее, все те, кто присутствовал на ночном ритуале, а их было не так много, согласно кивали и откликались в один голос. Мужчину удивило, что никто не повернул голову в его сторону, да и охраны не было на входе.
      Жрец между тем вещал уже что-то о тяжкой участи попавшего во вражеские вероломно расставленные сети страшего брата, за которого предложил вознести молитвы Изиде, чтоб препроводила в преисподнюю всех тех, кто посмел замахнуться на ее служителей. И в заключение предложил начать ритуал очищения вражьего стана - с принесения в жертву дорогого для их главного врага человека.
      -И дочь этого безумного человека, отрицающего поклонение великой нашей матери Исиде, сегодня пройдет путем очищения, приняв в свое девственное лоно мужское семя, чтобы наполненной им, подобно тому, как наполнено молоком коровье вымя, предстать перед матерью Изидой в преисподней. Мы спасем ее душу, а бренное тело вернем родителям - чтоб им было, о чем задуматься.
      Рагнар выслушал достаточно, опустившись на колени среди остальных участников церемонии и опустив голову как можно ниже. Он набрал воздух в легкие, тихо, стараясь не звякать цепями, спустил их с рук легкими круговыми движениями кистей. Освобожденные от слоя металла содранные запястья отозвались жжением, но это его только обрадовало - руки не затекли под тяжестью цепей и слушались его каждой жилкой.
      Он рывком выпрямился во весь свой гигантский по сравнению с невысокими сухопарыми египтянами рост и взмахнул цепями, укладывая сразу нескольких бросившихся к нему наконец-то обозначивших себя жрецов-охранников, скрывавшихся в полумраке коллонады.
      Схватка оказалась недолгой - египтяне были вооружены кривыми широкими мечами, скорее похожими на ножи, и не могли подойти к нему вплотную, а его цепи, раскрученные изо всех сил, летали с такой скоростью в двух плоскостях, что отбили и пару брошенных в него кинжалов, попутно ломая руки и ребра нападавших.
      Несколько посетителей храма, судя по одежде, состоятельные римляне, вооружены не были вообще, во всяком случае мечами. А про ножи, если они и были, наверное, просто забыли в этой кутерьме и, как стояли на коленях, так на коленях и расползались по темным углам за колоннами.
      Он отчаянно прорывался к жертвеннику, на котором слабо трепахалось, сдерживаемое врезающимися в нежную кожу веревками, обнаженное девичье тело.
      -Юлия, я здесь, не бойся ничего! - крикнул он, ужаснувшись своему хриплому от напряжения голосу, способному скорее напугать окончательно, чем успокоить.
      Но девушка услышала его и, хоть и не могла ничего ответить из-за завязанного плотно рта, хотя бы перестала биться в конвульсиях.
      Один из уцелевших, потому что вообще не участвовал в схватке, жрецов занес кинжал над девушкой:
      -Хоть и без очищения, но ты отправишься в преисподнюю! Изида милостива, она примет тебя!
      -Нет! - Рагнар, отмахнувшись от остававшихся двоих храмовых воинов, из последних сил стремящихся сдержать его натиск, метнулся к жертвеннику, на ходу подхватывая валяющийся на полу египетский нож.
      Он взмахнул клинком и часть веревок лопнула, и перемахнул через жертвенник, лишь кончиками пальцев придержавшись за его край - махнуть цепями над Юлией он не решился.
      Цепь захлестнулась за ножку лампиона, наполненного маслом, и опрокинула его. Масло с шипением разлилось по мрамору пола и стало подбираться рыжими язычками к покрывалам, наброшенным на статую богини.
      Юлия, которой удалось вытащить из разрезанных веревок руки и избавиться от кляпа, закричала на высокой ноте от ужаса, Рагнар резко обернулся, решив, что ее схватил незамеченный им воин, и тут жрец полоснул его по плечу кинжалом, который собирался как раз метнуть в девушку. Юлия увидела кровь, залившую его плечо и обнаженную грудь, и снова закричала, а Рагнар, уже не оборачиваясь на нее, захлестнул цепью горло жреца.
      Пожар между тем продолжал захватывать все больше и больше убранства храма, заполняя все едким дымом. Рагнар схватил на руки Юлию, завернув ее в сдернутую полотняную занавесь. Поискал глазами воды - облить бы тряпку, чтобы Юлия не надышалась дыма, но не нашел ничего, а трогать небольшие сосуды, стоящие в нише стены, он не стал сразу - потому что видел такие на ночных оргиях во дворце. Именно из таких сосудов подливали в вино себе патрицианки, становясь на глазах развязными и любвеобильными.
      -Вот и все, любимая, - он сбегал по ступеням храма с драгоценной ношей, прижатой к груди.
      Вслед им гудело и шипело пламя разгорающегося пожара, и уже завыл вдали сигнал тревоги вигилов - это патруль увидел дым и задудел в дудку. Где-то загрохотали окованные железом колеса тяжелой повозки сифонариев, мчащихся с насосом и бычьими кишками, чтобы заливать пожар, качая воду прямо из ближайшего водоразборника.
      -Где ты живешь?
      -На Пыльной улице.
      -Дорогу знаешь?
      -Конечно. Может, ты поставишь меня на ноги? Я вполне могу идти, - она осторожно дотронулась до его плеча. - Ты снова ранен... Очень больно?
      -Царапина, - он поцеловал ее легим поцелуем в кончик носа. - Даже не думай о таких вещах. Так тут далеко?
      -Не особенно. Я знаю проходные дворы.
      -Так... А тетя твоя знает, что ты проходными дворами бегаешь? И, кстати, как ты вообще там оказалась?
      -Пришла к тебе. Помню, что обещала не приходить. Прости. Но тебя не было в цирке, и я испугалась, что тебя убили где-то на частой вечеринке. Или ранили на тренировке. И решила придти, - девочка явно не выдерживала его темпа и начала задыхаться.
      Рагнар подхватил ее обратно на руки.
      -Давай-ка показывай дорогу....
      
      Они подошли к дому с задней стороны, так и не встретив никого - Рагнар видел, что не только над храмом, но и над пристанью поднимаются зарева пожаров. Впрочем, пожары в Риме случались почти каждую ночь, и это никого не удивляло.
      Юлия соскользнула с его рук и приоткрыла небольшую дверь, через которую обычно выносили отходы и принимали разносчиков продуктов. Рагнара удивило, что ключ от дома, пусть и от черного хода, самого префекта спекулаториев, хранился под кустом лаванды. Он вопросительно посмотрел на Юлию, а она с проказливым выражением побледневшего от приключений личика шепнула:
      -Мой собственный. Тетя не знает.
      Она запрятала ключ обратно и потянула его в дом.
      -А что скажет тетя? - одними губами спросил он.
      -Я не Пифия, чтоб знать заранее. Вот на то, что она скажет, мы и ответим.
      Она провела его в просторное помещение, отделанное мрамором, с большой, вделанной в пол ванной из нежно-розового камня, повернула медный кран, и вода с плеском стала наполнять ее широкой струей. Юлия опустила руку под струю:
      -Теплая. Ночью-то и то жарко. Жаль, совсем горячую сразу не пустить, ее над подождать, сейчас погашен огонь в гиппокаусте.
      -Это что? - он устало опустился на пол у стены.
      -Не знаешь? - удивилась Юлия и спохватилась. - Ах, да... Конечно... Ну это в подвале у нас печь, ее топит раб земляным маслом. Оно черное такое, вонючее, его в больших метретах нам привозит торговец. Ну и от этой печи греется воздух в глиняных трубах, и зимой пол теплый в доме, а от него и в комнатах тоже, ну, кроме атриума, где окно над имплювием. И воду для ванны тоже там греют и по свинцовой трубе она сюда приходит. Гиппокауст под нами. Но сейчас лето. Это зимой горячая вода постоянно. А сейчас, только когда собрались помыться как следует.
      -Да, помыться не мешает, - Рагнар взглянул мельком на свою грудь, залитую кровью пополам с потом и копотью, да и все тело было таким же. Как ни странно, Юлия, которую он плотно обернул египетской занавеской, почти не пострадала от копоти, только легкие и пушистые волосы немного спутались.
      -Полезай, - она показала ему рукой на глубокую и широкую ванну, манящую чистой прозрачной водой.
      -Давай лучше ты. Тебе только ополоснуться, а с меня грязь ломтями соскребать можно. А я пока передохну.
      Она засмеялась тихим мелодичным смехом:
      -Вот я с тебя и соскребу! Ты мой усталый герой, и я буду оказывать тебе всяческие почести.
      -Что? - он не понял, шутит она или говорит всерьез.
      -Иди сюда, - она протянула ему руку, увлекая за собой. - А после я перевяжу твои раны. Не думай, умею. Во всяком случае, помогала тете пару раз, когда случались несчастья с рабами. Как-то раз виноградарь тяпкой себе чуть полступни не отхватил. Ну и все такое. И дядя приезжал пару раз с тяжелыми ранами, я маленькая была, особо не доверяли и не показывали его, но видела через дверную щель, как тетя Гортензия ему перевязки делала. Ему тогда вроде как-то стрела плечо пробила. Боялись, что рука отнимется. Но тетя ему и массажи делал, и припарки, и на источники целебные тут у нас, за городом, возила. Обошлось. Он уехал снова, а мы остались ждать...
      Она, заговорив ему зубы, умудрилась развязать таки сублигакулюм и подтолкнула его к воде:
      -Ну же! Ты что, воды боишься? Такой большой...
      И он решился - опустился в оживляющую приятную прохладу.
      Не успел Рагнар прикрыть глаза от навалившейся слабости и жжения во всех ранах и ссадинах, как почувствовал плеск воды и ее нежные руки под водой.
      -Юлия! Что же ты творишь?! - Рагнар услышал одновременно свой голос и испуганный женский.
      -Тетя Гортензия! Доброе утро! - невозмутимо отозвалась из ванны Юлия и улыбнулась тетке ослепительной улыбкой.
      -Утро?! Два часа до хорапримы. Ночь глухая, а не утро. И добрым никакое время суток не назвать, если у меня в ванне такое...
      -Это из моих снов, тетя. Я нашла его!
      -Как? Во сне? - Гортензия опустилась на мраморную скамью, прижав руку к сердцу. - Я скончаюсь, не дождавшись твоего достойного дядю! Или это мне снится кошмар!
      -А где дядя? - всполошилась Юлия, ожидавшая найти поддержку в лице Секста Фонтея, потому что знала краем уха, что префект и его отряд борятся с проникающими во все углы римской жизни жрецами Изиды.
      -Ты не знаешь?! - возмутилась тетя. - Ну да, конечно, если бы ты была, как я и думала до сего момента, приличной послушной девочкой! Но, как я вижу, ты ночь не у себя в спальне провела, так что странно, что не знаешь, что горят склады на пристани.
      -Как? Разе это был не храм Изиды? - невольно ляпнула Юлия, а Гортензия схватилась за грудь второй рукой.
      -При чем тут храм Изиды? - женщина присмотрелась к не успевшему смыть сажу с лица Рагнару, который предпочел остаться в воде до плеч, чем предстать перед почтенной матроной совершенно обнаженным. - Вы сожгли храм Изиды?!
      И она зашлась в истерическом хохоте, который прервался так же внезапно, как начался.
      -И все же, это кто? Он явно не плод воображения. Хотя бы потому, что кровь уже по воде плывет, - уже спокойно и сосредоточенно произнесла Гортензия, близоруко прищуриваясь и вглядывась в Рагнара.
      И Юлия по возможности кратко и доходчиво рассказала тете все, начав с самых крайних событий и невольно выдав все свои предыдущие уловки.
      Тетя уже не сидела и не стояла. Она то прислонялась спиной к стене, сплетя на груди руки, то принималась мерить шагами край ванны, котрую так не покинули ни Рагнар, ни Юлия.
      -Дитя мое, - в глазах женщины блеснули слезы. - Разве ты не могла мне сразу обо всем сказать?! Мы же с тобой делились всем! Неужели я бы не помогла, не подсказала! Я же знала об этой руке...
      И она рассказала им обоим то, что хранила в тайне много лет, сочтя пьяным бредом потерявшего жену деверя, открывшего ей душу ноябрьской дождливой и промозглой ночью.
      Рагнар, слушая ее, чувствовал, как вода подступает к самому носу - он не заметил, как все его мышцы потеряли контроль и перестали слушаться.
      -Откуда ты знаешь? Я-то это все помню, потому что был там...
      Гортензия села обратно на лавку.
      -Вот что. Поговорить у нас время будет. Вы там сейчас замерзнете уже в этой ванне. Судя повсему, как насильник он сейчас никакой, да и цепи эти. Надо же, с цепями в мою ванну... Ну да ладно. Юлия, у меня сил уже нет, я прилягу. Сейчас принесу тебе мазь и бинты, сама уже управляйся. Поесть тоже найдешь.
      -Тетя! Ты самая хорошая тетя на свете... Ты чудо...
      -Ты тоже. Чудо...
      И женщина ушла, чтобы через какое-то время заглянуть снова, оставив на скамье корзинку, и удалиться окончательно.
      
      Гортензия понимала, что сошла с ума, и это было обидно в тридцать семь лет. И решила подремать в надежде, что утром все происшедшее окажется сном, за свое поведение в котором ей стыдно не будет, а Юлия - ну, это всего лишь сон...
      
      -Милый мой, отважный Рагнар, - Юлия коснулась губами его до скрипа отмытого плеча чуть выше раны. - Ты не представляешь, как я тебе благодарна!
      Она прижималась мокрым телом к его груди, гладила руки и спину, и натертая мылом с мельчайшей пемзой кожа, став от этого чувствительнее, отзывалась сладкой болью во всем теле - ему хотелось еще и еще ее прикосновений и поцелуев. Он проклинал все еще свисающие с рук цепи, не дающие обнять и поцеловать девушку.
      Юлия выскользнула из ванны, ополоснувшись под струей воды, бьющей из медного крана и окатив его тучей брызг:
      -Сам вылезешь?
      Он тоже смыл остатки мыла и одним махом выметнулся на мраморный бортик, звякнув таки по нему цепями.
      -Садись, - она укутала его простыней, промакивая воду и кровь на его плече. - Не бойся, я очень осторожно...
      -Не сомневаюсь, - он наклонился и поцеловал ее предплечья, с которых уже почти сошли намятые веревками полосы, не оставив синяков и ссадин, чего нельзя было сказать о его совершенно содранных кандалами руках.
      Юлия, перевязав ему плечо, опустила глаза ниже, на руки, и ахнула:
      -А как же ты меня нес?
      -На руках...
      Она взрогнула и стала целовать его, не разбирая куда, смешивая поцелуи со слезами.
      -Юлия, - как можно нежнее сказал Рагнар, ощущая на коже корячие капли ее слез. - Ну что ты? Все же хорошо!
      -Я от счастья... Я же ждала тебя всю жизнь! И видела во сне!
      Тонкие пальчики Юлии сумели пролезть под браслеты кандалов, чтобы смазать все ссадины мазью и даже забинтовать. Ему сразу стало легче.
      -Поешь?
      -Честно говоря, не откажусь.
      Она сбегала на кухню и, постаравшись не разбудить старуху-рабыню, доставшуюся еще в приданое Гортензии вместе с ее личной рабыней и составлявшей их небольшую семью, принесла лепешки, сваренные с вечера крутые яйца, плошку с моретумом из свежего мягкого козьего сыра, щедро приправленного чесноком, зеленью и немного оливковым маслом. Вернулась еще раз, прихватив холодное вареное мясо и кувшин с мульсом.
      Она уселась напротив него, наблюдая, как он ест.
      -А ты чего? - он кивнул ей на еду. - Ешь. А то сил не будет.
      -Мне сил хватит, - она улыбалась, несмотря на бессонную ночь. - Мне так хочется на тебя смотреть и смотреть! Ты так красив.
      Он подавился лепешкой:
      -Юлия...
      -Правда... И теперь, когда мы все поняли, что означают твои надписи на руке, то мне хочется смотреть на нее и смотреть. Да, понятно, что если ты выдержал такое, то все остальные раны тебе нипочем.
      Он усмехнулся, вспомнив, как ему, еще совсем мальчишке, накалывали этот рисунок - жрецы, выполнявшие эту работу, должны были бросить наколку при первом же стоне юноши, и на всю жизнь он бы остался с недорисованной татуировкой как свидетельством слабости. Но он выдержал. И не пожалел - потому что боевые раны были позже, и он встретил их не дрогнув.
      
      Его глаза сами закрылись от усталости - и тут вокруг поднялся крик и топот.
      -Ни с места! Всем оставаться на своих местах! Несравненная госпожа, ты в безопасности, отойди от него.
      Он сосредоточил зрение - вокруг стояла целая толпа мужчин с мечами, луками, топорами и почему-то ведрами.
      -Вы кто?
      -Декурион урабанариев Плавт. Пройдем для разбирательства и установления личности. Руки!
      Он встал, удерживаемый за плечи с двух сторон, и протянул руки, волоча цепи.
      Плавт присвистнул:
      -Так. Беглый раб. Далеко бежали?
      -Вперед.
      -Отлично. Издалека?
      -Из Лудус Магнус.
      -Еще лучше. Потому что врешь. Оттуда невозможно убежать.
      -Ну, извини, - он пожал плечами, забыв о ране, и едва не застонал от боли.
      -Как проник в дом доблестного префекта спекулаториев? Цель визита? Ты сам понял, куда влез?! - Плавт ничего не понимал и пытался выяснить хоть что-то у этого великана, закованного в цепи, покрытого татуировками и бинтами и взирающего на него, несмотря на это, абсолютно невозмутимым взглядом глубоких и ясных изумрудных глаз.
      Рагнар устало взглянул в глаза офицера городской стражи:
      -Тебе правду?
      -Естественно.
      -И подробно?
      -Время есть. Сейчас только посажу кого-из своих ребят записывать все, что ты мне скажешь.
      К нему приблизился быстрым шагом воин с ведром и веревкой через плечо, что-то быстро прошептал.
      -Как выяснилось, поторопились. Ну да ладно, если тут одно на одно со вчерашнего дня, то спекулатории не помешают. Хотя им сейчас не до нас. Все в порту, - ответил ему декурион урбанариев.
      -Вот именно! - с нескрываемой яростью отзвался мужчина с ведром. - Ребята два пожара сегодня таких потушили! Наш наряд как последние дураки, в патруле. Подумаешь, девчонка с гладиатором лепешки ест. Нашел угрозу империи!
      -Соседи нашли, - устало ответил ему Плавт. - Не я же. Видишь, мы его даже не крутим. Парень и правда вроде как подвиг совершил. Эй, Корнелий, ты с девушкой побеседуй. Тоже под запись. И есть кто еще в доме?
      -Тетя моя, Гортензия.
      -И с тетей побеседовать.
      
      Новая волна шума и топота. Урбанарии вытянулись по стойке 'смирно', а вигилы и вовсе постарались слиться с колоннами. По образовавшемуся коридору воинов четкими быстрыми шагами пронесся офицер-преторианец с хорошо заметными знаками различия когорты спекулаториев.
      Рагнар поднял голову - перед ним стояла Гайя собственной персоной. Но какая! Все такая же подтянутая, стройная, как и несколько дней назад, когда он видел ее крайний раз, но неузнаваемая в полной форме преторианской гвардии, даже алый плащ развевался за плечами.
      -Что тут происходит? Докладывай, - кивнула она Плавту.
      -Рад тебе, доблестный центурион, - внешне суровый Плавт искренне улыбнулся, узнав отважного центуриона спекулаториев, не побоявшуюся пойти добровольно в заложники сегодня днем. Он удивился про себя - видел же своими глазами, что ее ранили, и один из ее товарищей второпях накладывал ей прямо стоя повязку, заслонившись от остальных двумя лошадьми, своей и ее. И вот она тут, все такая же собранная, только губы сжаты в бледную нитку.
      
    156. Афро-Кот (kreina.kreina@gmail.com) 2014/01/08 03:19 [ответить]
      спасиб, Аленка!
      Теперь до завтра будем думать, спасут ли Юлию
    155. Привиденьице (elena_d-mmk@mail.ru) 2014/01/08 02:23 [ответить]
      Завтра ;-)
    154. Luna (lunali2012@bk.ru) 2014/01/08 00:31 [ответить]
      Даа, хочется еще
    153. Привиденьице (elena_d-mmk@mail.ru) 2014/01/08 00:17 [ответить]
      Публика ликовала, так и не поняв до конца, было ли все происходящее на арене тщательно спланировано или и правда случилась романтическая история... Марс, не думая уже ни о чем, кроме того, что его любимая жива, обнял ее, не опуская на землю и зацеловал на глазах всего города.
      -Иди уже, - подтолкнул его эдитор.
      И он, уходя, обернулся к толпе и императору, крикнув во всю мощь своих легких:
      -Свободу Рените!
      Заведенная эмоциями толпа бездумно подхватила крик, тем более, что легионеры подержали его, присоединились даже моряки, наверху расправлявшие складки велария, и не смолчали из солидарности с товарищами вигилы, присланные сюда на случай пожара. Зрелищ было на сегодня достаточно, и всем хотелось увидеть до конца красивую историю, разворачивающуюся на арене.
      -А теперь выпустят тигров? - лениво поинтересовалась Клавдия у Друзиллы.
      -Надо бы, - сощурилась та. - А то уже становится скучно. Целоваться и я умею. Да и смотреть на эту худышку совсем не интересно. На Невесту смерти хоть смотришь и завидуешь, стараешься что-то себе перенять...
      -Друзилла, - зашлась в язвительном смехе Клавдия. - Что же именно ты могла бы перенять у... ой, не могу... у Невесты смерти? Мускулы?!
      -Взгляд, - мечтательно произнесла Друзилла, пытаясь избразить некое шевеление бровей.
      Юлия не слышала даже, о чем болтают подруги. Она напряженно всматривалась поверх арены - пыталась выискать глазами фигуру Рагнара за решетками выходов. Но его имени не оказалось и в глиняной табличке с распианием боев сегодняшнего дня. И Юлия всполошилась - неужели с ним что-то произошло? Она знала, что гладиаторы выступают и на похоронах, на свадьбах и просто на домашинх праздниках тех состоятельных людей, которые могли себе позволить оплатить такое изысканное удовольствие, чтобы порадовать и удивить гостей.
      Она твердо решила, что теперь сама уговорит подружек пойти вечером в лудус - ей было необходимо увидеть Рагнара. Неизвестность сжимала ее сердце, и больше ни о чем другом думать ей не хотелось.
      
      Марс, пронеся Гайю по коридорам амфитеатра, беспрепятственно вышел с ней на руках туда, где оставил коня. Урбанарии на выходе отсалютовали ему мечами, завидев не просто центуриона преторианцев, а узнав фалеры спекулатория на его доспехах.
      -Милая, любимая, - он покрывал поцелуями ее бледное лицо с запавшими глазами, одной рукой удерживая поводья.
      Манику с нее буквально сорвал сразу у Ворот жизни мрачный оружейник лудуса, и Марс не возражал, потому что все эти ремни и железные пластины мешали дышать его любимой. Увидев окровавленный, растравленный металлом и потом жуткого вида разрез на ее боку, Марс обезумел. Думать о том, где сейчас Ренита, он не хотел - пусть занимается своей упавшей с неба свободой, она жива и здорова, а остальное как-то сложится. Сейчас ему было важно спасать Гайю.
      Он галопом ворвался в преторианский лагерь, остановив коня только у санитарной палатки.
      Врач, услышав топот копыт и поняв, что случилось что-то серьезное, выглянул наружу. Увидев, с какой ношей явился Марс, Кезон не скрыл гримасу отвращения. Он вообще не слишком был рад назначению в эту созданую на ровном месте когорту спекулаториев. До этого он, числясь врачом римской армии, продолжал спокойно жить в комфорте своего родного дома, пользуя вышедших на покой старших офицеров и их семьи. Помогал и заболевшим членам семей тех офицеров, которые находилсь в дальних уголках Ойкумены со своими легионами. Но лечил Кезон все, кроме свежих боевых ран, и, попав в когорту спекулаториев, первым делом поинтересовался у врача когорты дворцовой стражи:
      -Работы много?
      -Нет, - пожал плечами тот. - Вовсе нет. Даже обидно, что пропадают годы учебы зря. А с другой стороны, хорошо, что ребята целы и здоровы.
      И Кезон успокоился. Оглядев несколько раз тренирующихся возле лагеря своих потенциальных пациентов, Кезон обрадовался назначению. Эти ребята, купавшиеся в ледяной воде в любую погоду и бегавшие часами, явно не намеревались болеть насморками. А с разбитыми на тренировке носами, рассаженными в кровь коленями и локтями - они сами к нему не подходили, а он и не спрашивал, как они разбираюся с ссадинами и сечками. Зато когорта элитная, и жалование платили существенно отличающееся от других подразделений.
      Единственное, что вывело несколько месяцев назад, в самом начале службы, в общем-то спокойного врача - это то, что одним из центурионов когорты оказалась молодая женщина. Он случайно заметил этот факт, когда она присела рядом с ним со своим котелком, чтобы перекусить между тренировками, проходившими в тот день так далеко от лагеря, что и его сорвали с насиженного места и отправили вслед за ними с тяжелой сумкой медицинских принадлежностей через плечо, что само по себе вывело Кезона из душевного равновесия.
      Чумазые, исцарапанные и покрытые мелкими ссадинами бугры тугих мышц, пропитанная потом затасканная туника, облепленные до колен засохшим илом мускулистые ноги в грубых кальцеях - она ничем не отличалась от остальных устало поедающих кашу воинов, рассевшихся на вытоптанной траве у костра. Но вот Кезон поднял глаза повыше - и остолбенел, потому что вместо привычной короткой стрижки увидел туго сплетенную вдоль затылка золотисто-рыжую толстую косу, из которой на сильную загорелую шею и виски выбивались крупные кольца непослушных влажных рыжих завитков.
      -Ты женщина? - невольно остановился тогда Кезон.
      Центурион, не донеся ложку до рта, поднял на него глаза - и сомнения развеялись окончательно, потому что глаза на этом грязном усталом лице были великолепными и настоящими женскими по разрезу, по красоте ресниц, вот разве что сам взгляд был таким пронзительным, как будто центурион уже натянула лук.
      Тем не менее, она дружелюбно улыбнулась врачу, которого распознала по эмблемам на фалерах:
      -Да. Приятно познакомится. И надеюсь, что наше знакомство и останется таким, не слишком близким.
      Кезон профессиональным взглядом сразу заметил шрам у нее на бедре, открывшемся через разорванный подол туники, и несколько рубцов на бровях. Костяшки пальцев, державших котелок и ложку, тоже были покрыты старыми и свежими шрамами от многочисленных рукопашных схваток.
      Но при этом девушка была удивительно хороша - гибкая, длинногая, с правильными чертами лица, она оставила у врача досадливое впечатление, как если на твоих глазах варвар крушит прекрасную статую работы греческого мастера, чтобы сделать из нее пестик для растирания крупы.
      -Женщина? С оружием? За что ты так себя ненавидишь? - поинтересовался Кезон с участием в голосе. - Поискала бы себе мужа, пока не поздно. Разве тебе здесь место?
      Она удивленно посмотрела на него и проглотила очередную ложку каши:
      -А почему нет? Восемь лет было место...
      Он не нашелся, что ответить. Опять же глаз врача четко заметил, что центурион явно не знала мужчин, что даже не удивило Кезона - сам он бы на нее сейчас отнюдь бы не позарился, на такую перепачканную, пропотевшую насквозь и изодранную колючими кустами, по которым ее отряд ползал целый день у болота.
      
      -Что, дура, вляпалась? - поинтересовался врач у Гайи, как только Марс уложил ее на стол и покинул палатку даже не по настоянию врача, а потому, что за ним прибежал вестовой с коротким:
      -Тревога! На выезд!
      Гайя предпочла промолчать - она боялась застонать, когда врач резким движением раскрыл еще больше ее рану.
      -Зашьем сейчас, - буркнул Кезон.
      И Гайя краем глаза увидела, что он бросил в чашу с уксусом иглу с толстой нитью, показавшуюся ей слишком большой и прямой.
      -Другой иглы нет? Потоньше. Этой же мешки шить, - она прекрасно умела зашивать раны и понимала, что такой иглой он зашьет ее через край, захватив широкий край кожи, и до снятия швов не то что тренироваться, она не сможет разогнуть бок.
      -Капризы? Женские капризы, центурион? - поинтересовался Кезон. - Боишься, что будет больно? Дать крепкого фалерна? Хотя что может быть мерзопакостнее пьяной бабы...
      Гайя едва не заскрипела зубами и почувствовала, что злится на Марса, притащившего ее в руки этого коновала. Она подумала, что врача надо срочно менять - и не из-за его отношения к женщине-офицеру, а из сострадания к ребятам, которым приходится попадать в его руки. До нее доходили слухи, что врач жаловался как-то своим коллегам из других подразделений, что спекулатории не могут жить спокойно, и что мало того, что выезжают ночью, так еще и возвращаются ранеными. И это в мирном городе, в столице, где объяснимы только ожоги и переломы вигилов. Она все отчетливее думала о том, что надо сразу же отыскать Рениту и забрать к себе в когорту, тем более, что и сам префект ее знал, да и Дарий с Марсом слово замолвят.
      -Да, шрам грубый будет, - продолжил врач, раскладывая инструмент. - А что поделать? Рана явно не свежая, хотя и не гноится. И ее несколько раз бередили. Так что такое месиво разве что схватить парой-тройкой стежков. Чтоб дальше не разъехалось. Да и не выдержать женщине, если я буду как следует обрабатывать. Конечно, будь ты парнем, я б зашил бы частыми мелкими стежками, самому интересно было б. А ты... Помрешь от боли.
      Гайя молчала, стараясь найти равновесие между сладкими ощущениями поцелуев Марса на своих губах и нарастающей обидой на него. Она понимала, что Кезона не переделать, но зачем Марс отдал ее на растерзание и унижение? Она могла перенести любую боль, не дрогнув - но не унижение. И сейчас ее гордость болела больше, чем ребра.
      -Да ты и так никому не нужна, кроме армии. Тебе ли переживать о шрамах? - утешил он ее на свой лад. - Хотя, признаться, гнать тебя надо отсюда поганой метлой, пока вовсе не изуродовалась. Кто вот на тебя в постели посмотрит на такую?
      -Шрамы украшают разведчика.
      -Разведчика, согласен.
      Глаза Гайи наполнились слезами, но она не подала виду, уткнувшись в простыню, которой был покрыт стол.
      -Позови вестового.
      -Что за новости? Пришла лечиться, лечись. А то вот нашлась полководица. Без тебя там разберуться.
      -Позови. Пожалуйста, - твердо попросила она.
      Кезон с вздохом выглянул на улицу, и в палатку шагнул молодой солдат с копьем в руках, стоявший на посту по охране полевого госпиталя - римские солдаты строго следили, чтобы раненые товарищи не подверглись дополнительной опасности.
      Он вытянулся в струнку и доложил о своем прибытии - видел, кого привез Марс. А когда заметил рану на боку у командира - застыл окончательно, даже не услышав ее 'Вольно!'.
      -Куда уехала группа?
      -На выезд.
      -Понятно, что не за земляникой. Куда именно, знаешь?
      -Так точно! Улица Шорников, школу захватили, там дети и учитель.
      -Так, - она рывком поднялась и села на столе. - Зашивание откладывается, затяни покрепче, и я поехала.
      -Никуда ты не поедешь, - спокойно возразил Кезон. - Все вы тут такие. Ляг и не мешай. В конце концов, я старше тебя по званию, я старший центурион медицинской службы, и ты сейчас пытаешься оказать неповиновение старшему по званию. Лежи и вспоминай дисциплинарный устав.
      Она сделал вид, что смирилась, и жестом отпустила солдата на пост. Кезон вышел следом, сказав, что должен принести из другой палатки какой-то оставленный там инструмент. Она вихрем слетела со стола, схватила первый попавшийся бинт пошире, несколькими витками перехватила сама себя по ребрам и выскочила из палатки. Промчавшись на глазах у изумленного часового в одном набедреннике и повязке в свою палатку, она натянула форменную тунику, схватила доспехи, проверила и вбросила в ножны меч:
      -Коня!
      Солдат подвел ей коня, и она легко взлетела на спину рослого, специально подобранного для их когорты животного.
      Глаза юноши, стоявшего на посту, расширились до предела - он никак не мог соотнести, каким же образом произошло чудесное исцеление командира, только что лежавшей бессильно в объятиях товарища, пятная кровью белоснежную шкуру его коня, а сейчас она в полной форме сама сидит ровной стрункой на коне, сжимая его спину длинными сильными ногами.
      Гайя присвистнула и вылетела на дорогу в сторону Дубовых ворот.
      
      Префект был готов рвать и метать - только что он докладывал прямо в цирке Октавиану о победе над очередной крупной бандой поганцев, как снова неприятность - в руках трех негодяев оказались пятнадцать детишек в возрасте от семи до двенадцати лет и немолодой учитель грамматической школы. Самая обычная квартальная грамматическая школа - просторная комната с табуретками, кресло и стол учителя, розги, замоченные в ведре с соленой водой. По стенам - росписи, показывающие начертания букв и цифр. В углу ларь с наглядными пособиями - куски красивых минералов, этрускские статуэтки, мешочек с печеньями-буковками.
      Шел последний урок, детишки сидели на своих скамейках и мелом на грифельных досках пытались вывести контуры букв, рассматривая лежащее перед ними печенье. Печенье можно было съесть тогда, когда буква будет написана целым рядом одинаковых и ровных символов.
      Кто-то шептался, мальчишки норовили дернуть девочек за косички, а старый учитель иногда для острастки грозил ферулой, не пуская ее вход.
      И вот тишину урока разорвал мужской голос:
      -Не двигаться. Если кто-то рыпнется, я оторву ей голову, - и в руках у него оказалась самая маленькая и хорошенькая девочка в школе, всеобщая любимица Аврелия.
      -Кто вы такие? В чем дело? - с трудом встал учитель, строго нацелив в незнакомцев свою торчащую точком жидкую белоснежную бороду. - Не видите, урок идет!
      Он поднял палец вверх, как будто провозглашал о начавшемся таинстве.
      -И вообще, верните ученицу на место. У нас диктант.
      Второй из вошедших сбил старика с ног одиним ударом:
      -Заткнись.
      И, не обращая внимание на тихие всхлипы испуганных, сжавшихся в комочки детей, он перешагнул через стонущего и пытающегося подняться старика, встав так, чтобы ударить коротким мечом каждого, кто попытается войти в дверь. Третий злочинец занял место у единственного окна школьного помещения с луком наизготовку.
      Главный поганец, одной рукой удерживая кошечную для своих восьми лет Аврелию, второй схватил ее подружку, светленькую и обычно улыбчивую Цинтию, сейчас с трудом сдерживающуюся от того, чтобы не разрыдаться в голос.
      -Ты с ней дружишь? - он кивнул головой на замершую у него на руке Аврелию.
      Цинтия кивнула и набралась храбрости:
      -Отпусти ее. Пожалуйста.
      -Отпущу, - неожиданно спокойно ответил мужчина. - Если ты будешь хорошей девочкой и выполнишь то, что я тебе скажу.
      Цинтия закивала и тихо заверила:
      -Я все сделаю. Только не бей ее.
      -Бить? Не буду. Просто отрежу ей уши, если ты не вернешься.
      -Откуда? - пролепетала окончательно запуганная малышка, а Аврелия, заплакав заодно с подружкой, невольно прикрыла ладошками уши.
      -Ты сейчас выходишь на крыльцо и требуешь позвать городскую стражу. Или вигилов. И отдаешь им этот пергамент. А затем возвращаешься. Иначе ты помнишь, я выброшу в окно уши твоей подружки.
      Побледневшая девочка с пергаментным свитком в руках на подламывающихся ногах вышла на крыльцо школы, расположившейся в одном из помещений первого этажа большого пятиэтажного жилого дома. Мимо по узкой пешеходной части спешили многочисленные прохожие, а по расположенной гораздо ниже, так, что девочке оказалось бы почти по шею, брели вьючные ослики с своей поклажей, понукаемые мрачными и загорелыми свободными земледельцами и ремесленниками.
      Цинтия хорошо знала свою улицу - они все жили в нескольких больших, образующих квадраты, домах-инсулах. На первых этажах строений располагались многочисленные лавки и таверны, дымилась ароматным дымком жарящихся в масле глобулей открытая термополия. Дальше располагалась лавка булочника, где Цинтия и ее товарищи покупали перед началом занятий булки себе на обед. Девочка задумалась, стоя с пергаментом в вытянутой руке. Попросить булочника? Он добрый и дает детям самим выбрать булку по вкусу - кому поподжаристей, кому побледнее, а вот рыжему Авлу нравились булки, случайно расплывшиеся или растрескавшиеся в печи и ставшие от этого похожими на смешные рожицы. Но до булочной пришлось бы идти вдоль фасадов двух домов, и Цинтия испугалась, что за это время злочинец воплотит свою угрозу и действительно отрежет уши Аврелии. Ей стало страшно - она не могла себе представить, как оно будет - и только подумала, что Аврелии тогда будет трудно убирать с лица пушистые темные волосы, никак не желающие заплетаться в ровные тугие косы.
      
      -Девочка, ты потерялась? - обратился к ней молодой мужчина с кожаным ведром в руке и висящим на поясе небольшим топором. Рядом с ним стояли еще трое, тоже молодых и рослых, тоже с ведрами, а грудь одного из них была опоясана наискосок мотком очень толстой веревки. Все трое, в отличие от трех злочинцев, захвативших школу, улыбались девочке искренними открытыми улыбками. И она решилась - отдала пергамент и рассказала, как сумела, а парни, присев на корточки и придерживая ее со всех сторон, подбадривали и уточняли. Цинтия не боялась их совершенно и даже начала успокаиваться, но вспомнила про Аврелию и заторопила их:
      -Может, вы спасете Аврелию?
      Парни переглянулись:
      -Рискнем? Подумаешь, три пьяных придурка?
      -Нет, опасно, - остановил товарища тот, кто первым заметил Цинтию. - И не нам опасно, а детям. Кто знает, что этим мерзавцам в голову взбредет? Даже если одного ребенка покалечат, мы ж себе не простим.
      -Тогда надо урбанариев срочно. Два наряда если соберемся, то уж шесть-семь человек смогут сделать. Да и мечи у них.
      -А у нас топоры!
      -А там дети, - отрезал старший из вигилов. - Беги, Хильдебад, ищи урбанариев. А ты, девочка, остаешься с нами. Сейчас придут солдаты. И мы вместе что-то придумаем.
      Самый молодой и самый молчаливый, такой же светловолосый, как и сама Цинтия, вигил сорвался с места и исчез в переулке.
      Старший обернулся ко второму товарищу:
      -А ты давай, найди кого, кто прочитать сможет.
      -Нет, дяденька... - забилась в сильных, но осторожных руках старшего вигила девочка, заливаясь слезами, поняв, что ее не собираются отпустить назад. - Отпусти! Уши...
      -Идем вместе, - он подхватил ее на руки и отправился к крыльцу школы.
      
      Не успел он подняться на ступеньку, как к его ногам упала стрела, взбив пыль.
      -Не приближайся. Тебе что велено было? Читал? - раздался раздраженный и взвинченый мужской голос из помещения школы.
      -Не валяй дурака, - вигил быстро опустил девочку и загнал себе за спину. - Дети тут при чем?
      -Читал? - голос злочинца стал еще более жестким и раздраженным.
      -Не умею, - честно крикнул вигил и коротко рассмеялся. - Я в школу не ходил. А вот тебя что туда принесло?
      -Посмейся...
      -А что, плакать? Я коз пас в Македонии, - вигил стоял нарочито спокойно, сложив руки на груди. - После в гладиаторы попал. Оттуда в вигилы. И я теперь свободный человек и тушу пожары. А ты что тут затеял?
      Вигил нарочно тянул время, поняв, что невидимый ему, прикрывающийся дверным проемом мужчина не пьян и не настроен шутить.
      В конце улицы загрохали кальцеи и доспехи урбанариев.
      -Декурион Плавт. Что случилось?
      Вигил, привыкший довольно часто на крупных пожарах работать бок о бок с урбанариями, отсекающими толпу зевак от места, куда рушатся горящие головни, спокойно и ясно изложил ситуацию.
      -Тут мы можем только запросить дополнительные наряды и постараться убрать лишних зрителей от такого зрелища, - рассудил старший наряда урбанариев. - Говоришь, лук у него? Мы же не знаем, сколько стрел. Если пару колчанов, то он может просто методично расстреливать всех, кто мимо проходит.
      -А у вас никто не может его пристрелить? - поинтересовался молодой белокурый вигил, которого товарищи называли Хильдебадом. Парень был явно германского происхождения, в отличие от третьего вигила, в котором чувствовалась кровь кочевых племен Северной Африки. Их старший, худощавый и черноглазый македонец, посмотрел на не в меру инициативного товарища неодобрительно, и тот осекся, но Плавт ответил ему совершенно спокойно, как равному:
      -Можем. Хотя вообще-то, мы днем без луков патрулируем. Но стрелять-то умеем. Можем и баллисту вызвать. Вообще одиним камнем разнести все помещение. Но там дети. Куда уж туда стрелять?
      -Прочитали? - спросил вигил-македонец у подбежавшего к ним своего темнокожего подчиненного со свитком пергамента в руках.
      Белки расширенных от ужаса глаз парня стали действительно стали похожи на куриные яйца по размеру, резко выделяясь на фоне блестящей очень смуглой кожи:
      -Да, в меняльной лавке. Там такое!
      -В какой лавке? - резко и коротко уточнил Плавт, и, получив ответ, тут же направил туда своего бойца с просьбой не давать меняле ни с кем сейчас общаться и выходить из лавки.
      Услыхав содержание записки, переданной поганцами, Плавт стал еще жестче:
      -Все, никаких своих попыток. Это не забавы подвыпивших бездельников и даже не попытки свести счеты с этим литтерио. Я отправляю вестового за спекулаториями, это по их части.
      -А мы?
      -В оцепление. За своими я тоже послал.
      -Наших надо еще? - уточнил македонец.
      -Вы полностью готовы тушить пожар, если инсула загорится?
      -Нет. Только мелкое возгорание, мы же патруль, а не команда пожаротушения. Ведрами много не натаскаешь, надо тогда вызывать сифонариев, аквариев. И ункариев для растаскивания горящих обломков. Мы можем только как фалькарии поработать, топоры есть. Ну и людей выводить и по веревке тоже спускать.
      Плавт кивнул головой:
      -Вызывайте расчет. Но предупредите, чтоб без ваших этих дудок, без грохота и крика. Прибыли, встали тихо и ждите распоряжений.
      Постепенно улица стала пустеть - это урбанарии перекрыли ее так на подступах, так, чтобы зайти на нее уже не мог никто. Вдали слышались пререкания недовольных жителей, возвращающихся после работы, а некоторые и с представления в цирке.
      -Вы что, с ума сошли? Мне пройти надо! - доказывала стоящему в оцеплении невозмутимомму урбанарию крупная, разбитная молодая женщина с распущенными по плечам светлыми волосами.
      -Пройдешь.
      -Так дай я и пройду. Я ж об этом и говорю!
      -Своевременно. Разрешат пройти, пройдешь.
      -Вы что, издеваетесь?!
      -Выполняю распоряжение.
      -Да мне сейчас надо! Дубина ты, пропусти!
      Но урбанарий стоял с ничего не выражающим лицом, хотя по глазам мужчины можно было прочитать все его чувства, в том числе и затаенную боль оттого, что снова население сочло их лишней помехой в своей жизни...
      Еще больше недовольства выслушали урбанарии, которым пришлось обойти многочисленные комнаты всех четырех жилых этажей этой злосчастной инсулы с просьбой покинуть помещения на некоторое время. Людей понять тоже можно было - кто-то спал, кто-то готовил скудный ужин на небольшой угольной жаровне, кипятил аутепсу, да и мало ли у людей занятий дома в предвечерний час. И, конечно, они возмущались, задавали кучу вопросов, кричали, захлопывали двери перед носом солдат - словом, то, что должно было бы для их же безопасности произойти быстро и тихо, заняло много времени.
      Префект спекулаториев, явившихся на улицу Шорников в считанные мгновения - ровно столько, чтобы добежать к ним вестовому и галопом прилететь им самим, первым делом поинтересовался, где же несчастный ребенок. Когда оказалось, что Цинтия все это время так и была на руках у самого молодого из вигилов, которого старший наряда занял столь важным поручением во избежание неожиданного геройства. Девочка не плакала, внимательно разглядывая пожарное снаряжение, которое ей начал показывать Хильдебад, чтобы хоть как-то отвлечь ребенка.
      Все они находились на безопасном расстоянии от окна и двери школы и могли быть уверены, что не получат случайную стрелу. Но вот в безопасности остальных детей уверен не был никто - тем более, что донесшиеся с улицы крики возмущенных жильцов, сопровождаемых измученными урбанариями, достигли ушей засевших в школе негодяев.
      -Эй, вы там думаете мне сопливку возвращать? Или хотите уши всех остальных?
      -Что ты хочешь? - громко и спокойно поинтересовался префект, стоя посреди пустой улицы напротив оконного проема.
      -Ты тоже неграмотный? - поинтересовался злочинец.
      -Почему же? Грамотный. Прочитал. И, прости, не понял. Все в кучу. И, кстати, Сенат не препятствует деятельности храмов Исиды. Этими вопросами занимается Верховный понтифик.
      -Не умничай! Давай девчонку. Смотри, что мы будем делать!
      В школе раздался детский многолосый плач, и на довольно высоком подоконнике окна школы появилась маленькая детская фигурка... Сзади за ребенком виднелся смутный силуэт взрослого мужчины.
      -За ребенком прячешься? - все так же спокойным усталым голосом поинтересовался префект.
      -А ты прячешься за доспехами и своими солдатами! Учти, начнете стрелять, попадете в пацаненка.
      -Хорошо. Я прикажу солдатам отойти. И, если тебе так приятнее, могу и доспехи снять, - и он недрогнувшей рукой снял шлем, передал его в руки подбежавшему контуберналу, отстегнул застежки доспеха, и остался в одной тунике.
      Секст Фонтей совершенно не боялся получить стрелу - ничего нового не произошло бы, а если насмерть - то он уже об этом бы не узнал. Он стоял, широко расставив ноги и заложив руки за спину, и слегка прищуренными глазами рассматривал здание, возвышающееся перед ним. В его голове постепенно складывалось представление, как и куда должны пойти спекулатории, чтобы проникнуть в здание и постараться сразу обезопассить детей. И вот с детьми у него картинка не складывалась - ведь не ясно, где они там? Собрали ли их в кучку посреди комнаты? Или они так и сидят на своих табуреточках? Фонтей понял, что ему сейчас необыкновенно остро не хватает живого ума Гайи.
      Даже Марс, Дарий и другие ребята, готовящиеся сейчас к штурму, были умелыми и отважными воинами, но предусмотреть все так, как могла это сделать Гайя, им было не под силу.
      И, словно боги услышали его мысли - дробный стук копыт, несколько негромких фраз у линии оцепления, и вот:
      -Разрешие приступить к выполнению служебных обязанностей?
      -Центурион? - он удивился и обрадовался одновременно, потому что видел из императорской ложи, как она поливала арену кровью, и даже не стал наказывать Марса за проявленное нетерпение и этот прыжок на арену, ставший предметом обсуждения всего города. - Нужна. Давай введу в курс дела. Сама-то как?
      -Нормально. Так что у нас тут?
      -Гайя! - подскочил к ней Марс, с уже закрытым лицом, и из-за этого его серые глаза казались еще выразительнее, потому что не было видно остальных черт лица.
      -Да, центурион. Слушаю тебя, - она холодно поприветствовала его так, как будто они и не были знакомы, а так, встретились случайно два офицера на серьезном задании.
      -Милая, как ты? Врач отпустил тебя сюда?!
      -В чем дело? Здесь захвачены дети. При чем тут посторонние вопросы. И у нас что, врач командует когортой спекулаториев? Я что-то пропустила, пока прыгала на арене?
      Марс понял сразу, что она на него ужасно злится. И даже догадывался, почему - и этот его порыв чувств с изъявлением ей своей любви на глазах у всего города, да и угораздило же его отвезти ее к этому сухарю Кезону, умеющему лечить кашель и ноющую поясницу, но пугающемуся при виде кровоточащих ран. 'Наверняка он ей таки что-то вякнул. Про место женщины в римском обществе', - с досадой подумал Марс, понимая, что здесь и сейчас объясняться с Гайей невозможно, и лучше оставить все как есть до лучших времен. Если они оба доживут до конца операции.
      Она едва успела вникнуть в суть присходящего, как снова раздался крик поганца:
      -Вы все там что, заснули? Сейчас начну детей по кускам выбрасывать, они уже надоели. Ноют, зассали тут все, - он встряхнул стоящего на подоконнике мальчика так, что ребенок зашелся в истерическом крике.
      Но тут произошло нечтно невероятное - мелькнула в окне еще одна мелкая тень, раздался тонкий, но тверый голосок:
      -Не смей! Не трогай моего друга!
      Гайя и префект с замиранием сердца успели разглядеть, как маленький мальчик попытался ударить поганца то ли кодикиллусом, то ли частью сломанной школьной табуретки, но был безжалостно отброшен резким ударом руки. До них донесся сдавленный стон.
      -Так, - Гайя поправила меч. - Пора. Иначе начнем терять заложников.
      Префект прикрыл глаза в знак согласия, давая ей полную свободу действий.
      -Тебе же нужна девочка назад? - поинтересовалась Гайя у поганца. - Предлагаю себя. Сам же говоришь, что дети ноют, описались. Я не ною.
      -Ты что, девка? - в голосе поганца звучало искреннее изумление. - Разденься, чтоб я это видел.
      Гайя по примеру своего командира легко сняла шлем и стала отстегивать доспехи, моля Аполлона-целителя, чтобы кровь не проступила на тунике сквозь заспех наложенную повязку, но, видимо, скачка через весь город не смогла ей повредить, и она удовлетворенно вздохнула. Крови нет пока что, ну а боль внешне не видна. Она шагнула вперед, раскинув руки:
      -Вот я, смотри.
      -Оружие нигде не запрятано? Ну-ка, волосы распусти.
      Она тряхнула головой и распустила свои рыжие локоны, упавшие ей на спину и плечи тяжелыми волнами.
      -Хороша! - крикнул поганец. - Иди сюда, только медленно.
      -К двери или к окну?
      -К двери.
      Она медленно, плавно пошла по брусчатке мостовой, легко вспрыгнула на высокую пешеходную часть улицы, ступила на крыльцо.
      Марс провожал ее глазами, полными боли - ему вдруг так отчетливо стало понятно, что видит он любимую последнее мгновение в своей и ее жизни. И он смотрел, не отрываясь, стараясь впитать в себя каждое ее плавное движение сильного грациозного тела.
      
      Едва Гайя переступила порог школы, как сильная мужская рука схватила ее выше локтя и грубо дернула вперед так, что она почувствовала, как еще шире рвется ее рана. Девушка скрипнула зубами, но нашла в себе силы улыбнуться тепло и спокойно детям, одновременно поднявшим на нее глаза.
      -Ну что, мышата? Давайте знакомиться?
      Поганец снова дернул ее и швырнул на пол туда, где были согнаны в дальний угол все дети. Малыши, хоть и были напуганы до крайности, но, увидев молодую, красивую, но все же взрослую и довольно крупную по сравнению с ними девушку, сразу почувствовали себя уверенне, прижались к ней.
      -Тетя, я хочу пить, - доверчиво заглядывая ей в глаза, пролепетала заплаканная девочка.
      И следом за ней запищали и остальные.
      -Заткнитесь! - рявкнул главный злочинец, так и продолжавший стоять у окна, придерживая все еще стоящего на подоконнике парнишку лет восьми. - Ты, сука, заставь их замолчать. Иначе передушу их на твоих глазах. Или сначала тебя оттрахаю на их глазах. Да, так оно лучше.
      Остальные двое поганцев захохотали, довольные шуткой своего главаря.
      -Они дети, - примирительно сказала Гайя, вложив в голос как можно больше просительных и успокаивающих нот. - Они всего лишь дети и хотят пить.
      -И кушать, - добавил рыженький взъерошенный мальчик. - И тетя, посмотри, что с нашим Гаем?
      Он показал на мальчика, распростертого у другой стены - тот самый маленький храбрец, попытавшийся вступиться за друга.
      Гайя попыталась встать, чтобы подойти к ребенку, но ближайший к ней злодей вернул ее на место ударом ноги в живот.
      -Почему я не могу помочь ребенку? Он же не виноват, что оказался здесь. И тем более не виноват, что растет настоящим мужчиной.
      Поганец смерил ее оценивающим взглядом - его удивило, что после двух таких ударов эта хрупкая светловолосая девушка остается такой же спокойной и улыбчивой. Он переглянулся со своими подельниками и разрешил:
      -Хорошо. Встала. И медленно подошла к паршивцу. Можешь оттащить его к остальным.
      Гайя повиновалась и, стараясь не делать резких движений, подошла к ребенку, мимоходом отметив про себя, что старик-учитель уже мертв и даже начал окоченевать. Она опустилась на колени возле мальчика, провела рукой по детской шейке, нащупала пульс и похлопала мальчугана по тугой загорелой щечке со следами подживших царапин:
      -Эй, тезка! Гай! Ты меня слышишь?
      Мальчик встрепенулся и открыл глаза. Первым его порывом было отползти на спине от незнакомой женщины, склонившейся над ним, но она удержала его сильными, но ласковыми руками:
      -Не бойся. Я Гайя, и я из преторианской когорты. А ты Гай? Ты очень храбрый парень, и вырастешь хорошим солдатом. А для этого нам всем надо выжить в этой переделке. Идет?
      Он с готовностью кивнул головой, фокусируя взгляд на ее форменной тунике, вовсе не похожей на обычное одеяние женщины, да и высокие чеканные наручи тоже не походили на девичьи браслеты.
      -Так ты солдат?!
      -Ага, - она подмигнула ему. - Голова кружится? Что еще болит?
      -Да не особенно.
      -Встать можешь? Или мне тебя на руках перенести?
      Мальчик не успел ей ответить, как ее грубо прервал поганец, ударив на этот раз ногой в грубой сандалии на толстой дереянной подошве. Гайя успела чуть развернуться, и удар пришелся не в горящую от боли рану, а в бедро, что тоже было неприятно. Чтобы не злить гада, она просто подхватила ребенка на руки и быстро перенесла к остальным детям.
      -Ну вот, мышата, теперь мы с вами все вместе.
      -Пить, - напомнила девочка.
      -И писить, - добавили еще две хором.
      Гайя снова попыталась заговорить с поганцами, стараясь пробудить в них здравый смысл, и ей удалось. Но, как, оказалось, пить детям не давали еще и потому, что в самом помещении школы воды не было. Ближайший водоразборник был во внутреннем дворе дома, и оттуда амфорами забирали воду себе все, кто хотел. Дети же на перемене просто бегали туда, жевали купленные загодя по дороге в школу булки и запивали, зачерпывая воду ладошками.
      -Я могу сходить к водоразборнику? - поинтересовалась она у поганцев.
      -С чем? У тебя есть ведро?
      Ее мозг лихорадочно работал. Ведро? Она же видела ведра у стоящих на посту вигилов. И у нее в голове созрел план.
      -Может, попросим, чтобы нам передали ведро с водой?
      -А что, - вмешался самый молчаливый из злочинцев. - Попьют, а после в пустое ведро пусть и льют. Да и нам не помешает.
      Пока главный поганец выкрикивал в окно требование принести ведро с водой, Гайя думала, догадаются ли префект и остальные, что именно в этот момент есть смысл начать штурм, потому что все взоры и стрелы гадов будут обращены на улицу, и взгляд будет скользить по низу. Тогда есть надежда, что они не заметят, как Марс, Дарий и еще пара ребят спустятся с помощью веревки со второго этажа и ворвутся одновременно в дверь и окно.
      
      Она внутренне собралась - если все пойдет так, как она продумала, то штурм произойдет в ближайшие мгновения.
      -Мышата, мы с вами сейчас немного поиграем, - она потихоньку шепнула детям и подмигнула. - Как только я скажу, вы ложитесь на пол, и закрываете голову руками. И никуда не смотрите. Зато обещаю приятный сюрприз!
      Дети посмотрели на нее - кто с недоверием, кто с радостью.
      -И ничего не бойтесь. Я же с вами!
      -И я! - добавил Гай, уже почувствовавший себя лучше и сидящий у стены так, чтобы смотреть на Гайю, которую немного смущал этот восхищенный детский взгляд.
      Она услышала, как поганец кричит в окно:
      -Медленно. Покажи, что у тебя только ведро! Пусть в пустое ведро на моих глазах перельют воду, чтоб я знал, что там на дне нет ножей каких. Хотя зачем детям и полуголой девке ножи. Руки покажи! Бери ведро, неси. Ставь. Поставил и ушел!
      Ей не было видно, кто отважился принести ведро, но вот что-то на улице произошло - поганец выругался и закричал:
      -Стой! Я сказал, поставил и ушел! Не двигайся! И зачем второе ведро?!
      И он сделал два подряд выстрела из лука, который держал все это время с наложенной стрелой. Гайя, сама прекрасно стрелявшая, удивилась, как быстро гад сумел перезарядить лук. Очевидно, одна из стрел попала в цель, так как раздался возмущенный мужской вскрик:
      -Совсем охренел?!
      И она поняла, что или стрелой задет кто-то из вигилов, которым могли поручить принести воду, не вызывая лишних вопросов, или ее ребята нарочно отвлекают внимание негодяев, чтобы дать возможность скрытно подобраться к ним штурмовой группе. По опыту она больше склонялась ко второму варианту - вряд ли ее ребята послали бы вигилов под стрелы, скорее, одолжили у них их форменные накидки и снаряжение.
      А вот воспользоваться помощью вигилов, чтобы проникнуть незаметно, с другой стороны в здание - это наверняка понадобилось, так как только вигилы знают в своем районе не только каждый проулок, но и особенности планировки зданий, подвальные ходы, обводные галереи и наружные лестницы.
      -Мышата, прячемся! - крикнула она, почти не таясь, потому что одной ей понятный шорох толстой веревки подсказал, что времени не осталось.
      Дети, ставшие за время заточения необыкновенно покладистыми, упали на пол там, где сидели. Глазенки Гая, уже лежащего на полу, но не уткнувшегося в пол и коленки, расширились перед ее лицом:
      -Сзади!
      Она, не глядя, обрушила назад удар - поняла, что главный поганец, тоже услышав шорох веревки по стене и ее крик, попытался отскочить от окна, заодно ударив ее ножом в спину. Как она отбила нож, Гайя и сама не поняла - но лезвие прошло в волоске от ее горла, когда она развернулась для удара. Вторым ударом она с ноги ударила пошатнувшегося уже мужчину по пояснице, чувствуя, как в очередной раз разрывается все глубже и длиннее разрез на ее боку.
      
      Пока она вырубала главаря, в дверь и окна слаженно влетели ребята и, на ходу отцепляясь от веревок, выхватили мечи. Гайя заметила приподнимающиеся на шум головенки и накрыла детей собой - если завяжется бой, то на детей могут наступить не только поганцы, но и свои же ребята, потому что лучше чуть придавить заложника при освобождении, чем погибнуть самому и лишить тем самым людей шанса на спасение.
      Бой длился несколько мгновений, но она все же ощутила таки на своей спине подошву чьей-то кальцеи, по закону подлости, скользнувшей по ее поврежденной стороне. Ей показалось, что на мгновение она потеряла сознание от затопившей все ее существо боли - а когда открыла глаза, ребята уже скручивали поганцев на полу и беззастенчиво обшаривали, выгребая целый запас ножей и небольших кожаных мешочков, в каких чаще всего и продавали тайком в храме Изиды дурман.
      -Выводим! - рыкнул товарищам Марс, бросаясь к Гайе, распростертой на полу среди перепуганных детей, смотревших на расплывающееся на ее боку кровавое пятно.
      -Она умерла? - тихо спросила у подбежавшего и опустившегося рядом с ней на одно колено Марса маленькая девочка с темными взлохмаченными косичками.
      -Нет, нас убить не так просто, - подмигнул он девочке, пытаясь разорвать тунику на Гайе, чтобы взглянуть на рану.
      -А она и правда солдат? - поинтересовался Гай, пока он разрезал прочную, на совесть сделанную ткань.
      -Офицер. Центурион.
      Мальчик не успел задать еще какие-то вопросы, так как помещение наполнилось спекулаториями, урбанариями и даже вигилами. К нему подошел вигил:
      -Помощь нужна? С нами врач выезжает, могу позвать. И у эмитуляриев есть бинты. Надо?
      -Не надо! - с полу послышался негоромкий, но твердый женский голос.
      Гайя подняла голову и посмотрела на Марса:
      -Руки убрал! - она рывком села, соединяя кое-как под ремнем разрезанную почти Марсом тунику. - Делом бы занялся и не путался под ногами! Ты заложников пересчитал? Ты проверил, куда и как ребята поганцев вывели? Они там не пересекутся? Учти, у тебя там и разъяренные родители.
      -Там префект и ребята.
      -Командир группы в этот раз ты. И ответственность вся на тебе. А ты тут врачеванием занимаешься, - она уже стояла на ногах, по привычке цепким взглядом обводя помещение, едва не ствашее могилой больше, чем десятку детишек. Труп учителя еще не вывезли, но ребята все же накрыли его снятым с гвоздя плащом.
      Она распрямилась и двинулась к выходу, на ходу переговариваясь с Плавтом, тем самым урбанарием, который первым после вигилов оказался на месте происшествия:
      -Молодцы. И вы, и вигилы. Все сделали свое дело. И вдвойне молодцы, что не полезли сами.
      Она вышла на улицу и чуть пошатнулась от обилия свежего воздуха и яркого летнего заката. Префект сам подошел к ней - уже снова полностью одетый по форме, и даже с опущенным налобником:
      -Спасибо, центурион, - и тихо прибавил. - Умница, девочка. Горжусь тобой.
      Он перевел взгляд на ее залитый кровью бок:
      -Еще раз достали?
      -Нет. По той же прошлись. Так что ерунда.
      -Сейчас сворачиваемся уже. Мне вот только еще один бой за сегодня выдержать, поговорить с родителями.
      -А что с ними? Дети вроде все целы. Там только мальчика Гая ударили, но вроде ничего страшного тоже. Но мать его я бы предупредила.
      -Гай? Надо же, мало того, что тезка...
      -А что?
      -Он напоминает тебя в юности. Вихры, царапины и несгибаемая воля, - он улыбнулся, вспомнив представшую перед ним впервые восемнадцатилетнюю Гайю, и тут же помрачнеет. - Нет у него матери, выяснили уже. С братом старшим растет, чеканщиком, что для сбруи украшения делает. Тут же весь квартал по упряжи. Улица и та Шорников.
      Он задумался, ни к месту вспомнив о своей племяннице - подумал, что так и не заметил, как девочка выросла, скоро уже выдавать замуж, а он так ни разу с ней по душам не поговорил за те полгода, что вернулся из похода и занял эту сумашедшую должность.
      -Разрешите идти? - вывел его из задумчивости немного усталый голос Гайи.
      -Да. Отдыхай.
      Она попыталась отыскать глазами того коня, на котором примчалась сюда и вспомнить, кому именно из молодых бойцов отдала свои доспехи, идя в заложники.
      -Центурион, - солдат с ее доспехами в руках возник как из-под земли. - Твоя форма. И... Тебе бы на перевязку...
      -Благодарю. За то, что сберег мои доспехи. А направлять куда-то старшего по должности и званию я б не советовала, - вымолвила она сухо, борясь с накатывающими приступами тошноты, и тут же пожалела, потому что недавно поступивший на службу преторианец совершенно не заслуживал такого обращения. Она обернулась к уходящему от нее юноше, окликнула:
      -Ты не видел Дария?
      -Он задержанных допрашивал вроде.
      -Проводишь?
      -Да, они в портике термополии на углу, там штаб был. Сенатор приезжал, который этот район опекает. Злой, лысый, толстый. Ногами топал, обещал всех тут повесить и живьем закопать, что детей не уберегли.
      -Ну, это он погорячился, - в раздумье протянула Гайя.
      
      Дарий сам заметил ее:
      -Гайя! Жива! Ну, иди, брат, дай обниму, - и остановился, уже обхватив ее плечи и заметив кровь. - Так. Знакомая картина. Давай-ка, я все быстро сделаю, а сверху доспехи сейчас наденешь, видно не будет. Давай, давай, пока подол еще не намок.
      Он разрезал тунику, которую не успел располосовать Марс, срезал и пропитанный кровью, скрутившийся бинт, вытащил из-под туники, бросил в стоящий рядом уринарий.
      -Сам ненавижу, когда кто-то жалеет. И не люблю, чтоб кто-то видел, что ранен. Сразу чувствуешь себя легкой добычей в руках других.
      -Согласна,- она нашла силы улыбнуться другу.
      Дарий уверенными движениями быстро наложил прочную повязку, поцокав языком, когда разглядел саму рану:
      -Слушай, тут все хреново... Все разорвано.
      -Знаю, - прервала она его. - Давай скорее... После разберемся.
      -С огнем играешь, - покачал головой Дарий. - Впрочем, я тебе это еще в лудусе говорил. Только ж ты никого не слушаешь.
      Они вскочили на коней.
      Марс ехал неподалеку, но Гайя была так зла на него, что не сделал попытки даже приблизиться, а когда он направил коня в ее сторону, то так сжала бока своего скакуна коленками, что он вынес ее далеко вперед всего отряда, двигавшегося не строем, а просто так - они могли себе это позволить.
      День заканчивался...
      И уже в палатке, когда они все обмылись, поужинали и готовились ко сну, она все также не смотрела в сторону Марса, не замечая, как он мучается, смотрит на нее со своей койки, не в силах заснуть и не решаясь снова подойти к ней. Пока он раздумывал, плечи Гайи, видневшиеся из-под простого грубого одеяла, стали подниматься равномернее - измученная всеми событиями девушка заснула, и он не стал ее тревожить.
      Но заснуть сам Марс так и не смог. Среди ночи, чувствуя, что сходит с ума, он выскользнул из-под одеяла и неслышными шагами приблизился к койке Гайи. Он едва коснулся ее просыхающих после мытья волос, вдохнул их пряный лотосовый запах, не заметив, что Дарий, проснувшийся от движения воздуха, вызванного его перемещениями по палатке, смотрит в интересом и удивлением.
      Но все оборвала букцина...
      
      ***
      
      Рагнар к заключению в карцер отнесся как к само собой разумеющемуся. Не первый раз тут. Да и подвесили его сегодня значительно мягче - он хотя бы мог справить надобности по-человечески, а не обливать себя, как в прошлый раз.
      Он проверил прочность кандалов - оружейник и кузнец в лудусе работали на совесть.
      Его обвинили в убийстве трех человек - и выглядело это логично, так как камера его, а Гайя все же на положении больной была, и поверили скорее, что это он один раскидал трех насильников, чем израненная девушка. Он не стал спорить и все подтвердил - так лучше для Гайи.
      Он коротал время, раздумывая о Юлии, вспоминая ее губы, кожу, запах шелковых волос, нежный тихий смех. Забываясь коротким сном, он чувствовал на своей груди прикосновения ее пальчиков, и это было сладкой пыткой для мужчины.
      Единственное, что его угнетало - подходил к концу второй день его заключения, а это означало, что бои были сегодня утром. И его тревожила судьба Тараниса и Вариния - вывели ли их на арену. Насчет Гайи он даже не беспокоился - только безумец погнал бы ее на арену ближайший месяц. А вот опасения, что Таранис все же исполнит свою мечту и встретится на арене с Вульфриком, его терзали.
      
      Дверь карцера заскрипела и пустила луч света:
      -Еще жив? - раздался насмешливый голос.
      Двое парней-ретиариев, поссорившихся с Рагнаром еще несколько месяцев назад, каким-то образом проникли в карцер и теперь, застав своего недруга в безопасном для них состоянии, принялись от души глумиться:
      -Знаешь новости? Схватили девку, что к тебе шастает, молоденькую такую и хорошенькую. Так что ее Требоний сказал, всем ребятам на круг отдаст. Не только же тебе по матронам чистеньким прохлаждаться. А нам если и дают, то кухонную рабыню, пропитанную луковым запахом.
      Рагнар зарычал, понимая, о ком идет речь. А те странно засмеялись - так, как будто были пьяны, хотя запаха вина он не чувствовал в затхлом воздухе карцера.
      -И теперь мы используем ее по назначению, пока ты тут гниешь.
      Они принялись хохотать, нести полнейшую околесицу, но Рагнар продолжал прислушиваться, надеясь уловить хоть что-то еще о Юлии. Ему повезло - парни совершенно потеряли всякий страх, и в открытую назвали ему место, куда спрятали девочку.
      -Что от нее хотят? - он постарался спросить как можно равнодушнее.
      -Как чего? - разразились громким и развязным смехом парни. - Чего и от всех баб. Теплой мокренькой норки.
      И они со смехом удалились.
      
    152. Luna (lunali2012@bk.ru) 2014/01/08 00:10 [ответить]
      А сюда?
    151. Luna (lunali2012@bk.ru) 2014/01/07 19:33 [ответить]
      А еще?
    150. *Афро-Кот (kreina.kreina@gmail.com) 2014/01/07 19:11 [ответить]
      Муррр, спасиб! )))
    149. *Вихрева Елена (elena_d-mmk@mail.ru) 2014/01/07 02:17 [ответить]
      Спасибо, девочки))
      И вас с праздником!!!
      И как подарок - еще немного ;-)
      
      Ренита стояла посреди арены, стесняясь своих обнаженных ног и открытых плеч. Она сама удивилась, что перед смертью ее волнуют такие нелепые вещи. А вот мысль о том, кто же поможет сегодня раненым гладиаторам, ее не волновала - Таранис отправлен на виллу к Луцилле, Рагнар в карцере, Марс на свободе, Гайя лежит пластом в камере. А до остальных Рените дела особо не было - она прекрасно понимала, что ланиста не станет рисковать бойцами, в которых вложены деньги, и наймет какого-нибудь врача-практиканта с острова Эскулапа.
      Она спокойно ждала противника - как вести себя на арене, Ренита представляла отчетливо, насмотревшись туда через решетку.
      И, заметив легкую фигурку с развевающимися рыжеватыми локонами, она ужаснулась - неужели придется поднять руку на Гайю? И как она здесь оказалась - получившая свободу и оставшаяся в лудусе только для того, чтобы подлечить рану.
      Повязки не было видно - оружейник неплохо подобрал ей маннику, и поврежденная часть груди была полностью закрыта чеканной накладкой, тянущейся по руке и частично по спине.
      -Гайя, - помертвевшими губами вымолвила Ренита, перебирая пальцами тяжелую сеть и опираясь на древко трезубца.
      Гайя улыбнулась ей так, как будто они встретились наедине во дворе лудуса погожим деньком - широко и радостно, а трибуны решили, что это Невеста смерти приветствует их, решив почтить римлян своим выходом уже в качестве свободного гладиатора.
      
      На самом деле Гайе стоило определенных усилий уговорить ланисту выпустить ее тоже. То есть выпустить девушку, даже отчетливо видя ее кровавую повязку на ребрах, он был согласен. Но вот одновременно с Ренитой? Ланиста подспудно понимал, что Гайя очень опасна, и не только ее удивительной независимостью в сочетании со странной целомудренностью, которая проявлялась в поведении девушки, несмотря на то, что ночевала она сначала с Марсом, а затем и с Рагнаром. Надсмотрщики доносили ему, что любовью-то не занимается со своими дружками рыжая.
      -Она же с Марсом этим спит? - как-то при нем уточнил Требоний у дежурного надсмотрщика. - И как?
      -Спит, - развел руками тот.
      -Так как?
      -Спина к спине. Именно что спит. И он тоже, - пробурчал надсмотрщик.
      Когда девушка накануне вечером прибежала к нему проситься на арену, ланиста поломался лишь для виду - они с Требонием и до Рениты-то в основном добрались именно потому, что испугались потерять деньги, приносившие им ставки на женщину-гладиатора. Он вспомнил, что несколько дней назад Публий, служивший надежной связью с сенатором Планком, намекнул ему, что эта Гайя вовсе не та, за кого она себя выдает или под видом кого бросили ее в Лудус Магнус.
      -А решение суда? - переспросил тогда ланиста.
      -Ха! Она из такого отряда, что они тебе представят подпись самого Юпитера. Причем подлинную, - хохотнул Публий, при этом глаза его злобюно посмотрели на изуродованную, лишенную двух пальцев левую кисть руки.
      -И кто же она? - ланиста почувствовал, что, несмотря на июльский день, по его спине пробежал леденящий холодок.
      -Возможно, я что-то и путаю... - как будто сам с собой вслух размышлал Публий. - Я ее не так часто видел, а уж пристально такое пугало разглядывать и не хотелось. Ни мужик, ни баба. Конь скаковой.
      -Да кто?
      -Да была в этом новом отряде преторианцев девица, вроде как даже офицер. Рубака отчаянная, и вообще ничего не боялась. Ни болото с пиявками ее не останавливало, ни огонь. А эта рыжая... Рыжая вроде как моложе намного и красивее, волосы вон какие, а у той я и не видел, всегда под шлем затянуты. А эта рыжие свои локоны вот как распускает.
      Ланиста пожал плечами - выпили они уже порядком, и он не был уверен, что Публий вообще говорит здравые вещи. Где это виданно, чтобы римская женщина, вместо того чтобы украсить себя драгоценнностями, изящными складками паллия, венком из свежей троянды - полезет в болотную жижу по пояс или будет бегать по огню. Но присмотреться к рыжей гладиаторше все же решил. А накануне оружейник заглянул к нему уже глубоким вечером:
      -Ходил в город. Бестолку. Публия как крабы сожрали.
      -Ты его давно видел?
      -Сутки назад. Он собирался с нашим египетским другом как раз встречаться.
      -Да, дела, - почесал сразу вспотевший затылок ланиста, утверждаясь в своем решении вывести все же Гайю на арену, тем более, что она так просится.
      Он рассудил, что девушка, несмотря на весь ее гонор и решимость, все же ранена, обессилена - и долго не продержится. Чем и решит многие его сомнения.
      
      Ренита оторопела - к ней по-хозяйски приближался по белоснежному песку арены, сопровождаемый восторженными криками зрителей, сам Вульфрик.
      Замерла и Гайя - она не прочь была сама сразиться с Вульфриком, и то не особо надеясь на победу в своем нынешнем состоянии и утешаясь лишь тем, что Вульфрику победа дастся с большим трудом. Но Ренита и Вульфрик? Для Рениты это не означало даже быстрой смерти - Гайя понимала, что гад будет глумиться над девушкой, медленно уродуя ее легкими ударами, заставляя терять человеческий облик и выть от боли, ползая по песку с подрезанными сухожилиями и выколотыми глазами. И она твердо решила выжить в своем поединке, чтобы как можно скорее отбить Рениту. Или хотя бы добить ее самой, легко и безболезненно.
      
      Огромный, мускулистый негр медлеными, с особой грацией крупного сильного животного, подошел и встал напротив нее, ожидая сигнала эдитора.
      -Да здравствует цезарь, император! Умирающие салютуют тебе! - крикнули они слаженно, за исключением Рениты, растерявшейся от всего происходящего.
      Эдитор дал сигнал к началу боя.
      Противник Гайи, вооруженный, как и она, двумя мечами, тоже одинаково уверенно владел как правой, так и левой рукой.
      Гайя крутанула мечи, чувствуя, как нарастает привычное боевое возбуждение, прогоняя собой боль и слабость. Она взглянула в глаза негра, сверкающие белоснежными белками - и с удовлетворением заметила, как тот не выжержал ее тяжелого, пронизывающего взгляда и отвел глаза. Начало победы было положено.
      Но дальше Фортуна словно отвернулась от нее - почти одновременно оба меча переломились у основания, оставляя ее с голыми руками против двух клинков. Она ускорилась до предела - спасти ей жизнь могла только быстрота. Уклонилась пару раз от пролетевших возле горла и груди скрещивающихся мечей, а потом ударила под колено. Негр падает на одно колено, ткнувшись мечами в песок и даря ей другоценную половинку мгновения. Ну и второй удар с ноги в челюсть отправил его в бессознательное состояние. Гайя подхватила его мечи, выпрямилась и обвела трибуны глазам - пальцы были опущены вниз.
      Думать о том, что несчастный гладиатор не виноват в том, что сегодня пересекся с ней на этой арене, было некогда. Единственное, что смогла она для него сделать - это перерезать горло одним сильным движением так, что он расстался с жизнью, даже не осознав этого.
      Гайя оглянулась на Рениту и Вульфрика, готовая перехватить бой, но остановилась. Похоже, Ренита справлялась пока сама.
      Ренита, глядя в глаза Вульфрика и вспоминая все то, что все же рассказал ей как-то Таранис, бросила сеть. Вульфрик попытался ее разрубить, но ей удалось дернуть сетку к себе, выкручивая и вырывая запутавшийся меч. Развернулась и ударила трезубцем по ногам, успевая поймать одобрительный кивок Гайи. Близость подруги придала ей сил, и Ренита, сама не понимая как, ударила Вульфрика древком в шею и пришпилила к арене трезубцем. Три острия удивительно легко вошли в незащищенный низ живота мужчины.
      -Меч подними, - одними губами крикнула ей Гайя, и Ренита послушно подхватила тяжелый клинок, обвела глазами трибуны.
      -Добивай, - шепнул ей подошедший эдитор.
      Она встрепенулась. Оглянулась на Гайю - огромные, теплые глаза подруги прикрылись длинными густыми ресницами на мгновение, и меч полоснул по сонной артерии, заливая ей ноги теплой дымящейся кровью германца. Зрители выли от радости, и их крик сливался в бессмысленный шум.
      -Свободу! Молодец девчонка! - крикнули с трибун, где сидели легионеры только вчера вернувшегося из похода легиона, и в полном составе отправленные отдыхать и наслаждаться всеми радостями римской цивилизации.
      
      И тут внимание всего амфитеатра привлек бегущий по лестнице между трибунами офицер преторианской гвардии в развевающемся за плечами алом плаще.
      Марс не успел прискакать в цирк до начала боя - его отряд всю ночь и остаток утра методично обыскивал термополии и лавки в одном из эсквилинских кварталов, плотно оцепленных двумя ряами урбанариев.
      И вот теперь ему оставалось только смотреть и замирать от ужаса. А замирать было от чего - он видел даже сверху, как бледна Гайя, как распахнуты ее полные боли и тревоги за подругу глаза, как капают из-под маники на песок крупные капли крови, стекающей по ее боку и бедру.
      Не раздумывая, он с разбегу спрыгнул на арену, хотя высота была почти в два его роста - но мягкий песок принял его тренированное тело. Он выпрямился, подбежал к Гайе, отвел в сторону ее победно поднятые клинки - и подхватил Гайю на руки, салютуя ею смеющемуся Октавиану.
      Он имел право на такой поступок - в ложе имератора уже находился Секст Фонтей, и Марс не сомневался, что о разгромленном притоне с египетским дурманом императору уже известно, как и то, что спекулаториям удалось не только ликвидировать притон, но и обрубить все ниточки, которые связывали его организаторов со своими египетскими хозяевами.
      Публика ликовала, так и не поняв до конца, было ли все происходящее на арене тщательно спланировано или и правда случилась романтическая история... Марс, не думая уже ни о чем, кроме того, что его любимая жива, обнял ее, не опуская на землю и зацеловал на глазах всего города.
      -Иди уже, - подтолкнул его эдитор.
      И он, уходя, обернулся к толпе и императору, крикнув во всю мощь своих легких:
      -Свободу Рените!
      Заведенная эмоциями толпа бездумно подхватила крик, тем более, что легионеры подержали его, присоединились даже моряки, наверху расправлявшие складки велария, и не смолчали из солидарности с товарищами вигилы, присланные сюда на случай пожара. Зрелищ было на сегодня достаточно, и всем хотелось увидеть до конца красивую историю, разворачивающуюся на арене.
      
    148. Афро-Кот (kreina.kreina@gmail.com) 2014/01/06 20:27 [ответить]
      Спасибо, девочки!
      С сочельником и Рождеством!
    147. Swetlana 2014/01/06 16:56 [ответить]
      СПАСИБО за такую БОЛЬШУЮ проду, Елена и Людмила!!!
      с Рождеством Христовым! здоровья, мира, добра, любви!!!
    146. Luna (lunali2012@bk.ru) 2014/01/06 16:27 [ответить]
      Не понимаю зачем Гайя осталась
    145. Привиденьице (elena_d-mmk@mail.ru) 2014/01/06 16:02 [ответить]
      ну ловите, раз так хочется ;-)
      
      -Как мы им подадим сигнал, что можно заходить? Мы же так и не решили, - напомнил Дарий, пока они шли к центральной площадке лагеря, где был назначен сбор тех, кто отправляется на поимку Публия.
      -Вот, - достал из-под туники Марс Медальон с горным хрусталем. - Он легко ловит свет от окна и мы пошлем солнечного зайчика.
      -Ребята, - префект оглядел их еще раз, внимательно наблюдая за выражением глаз каждого из них. - Только что прибыл гонец. Наш дорогой Публий там будет не с каким-то абстрактным приятелем. Он встречается со жрецом Исиды. Учтите это.
      
      Командир декурии, которая должна поддержать Марса с Дарием сразу после их разведки, присвистнул:
      -Может, отложить операцию?
      -Что так? - насмешливо поинтересовался Марс.
      Он заметил, что не только Дарий, но и сам префект посмотрели на говорившего в недоумении. А вот глаза ребят выражали разные чувства - некоторые явно были согласны с командиром группы.
      -Мне кажется, - с молчаливого разрешения префекта высказал свое мнение командир группы. - Не очень правильным будет так явственно идти против жреца Исиды. Я понимаю, что многие из вас недавно вернулись в Рим из отдаленных краев Ойкумены, и вы можете просто не знать или не осознавать, насколько опасен этот завезенный Клеопатрой и ее приспешниками культ.
      -Клеопатры уже нет на свете, а храмы Исиды..., - задумчиво прервал его префект. - Думаю, это просто мода на все необычное. Кому-то наскучил Олимп, потянуло на экзотику. Помню, как приезжал на побывку домой как раз в тот год, когда Клеопатра побывала в Риме. Так глаза женщин, и даже моей скромной и тогда еще совсем юной супруги были залеплены до висков черной краской! Что поделать, мода... Так и Исида. Ни уму, ни сердцу истинного римлянина.
      -Не скажи, - возразил мужчина. - Эти египетские жрецы умеют найти ключик к сердцам и умам людей. К тому же они используют в своих ритуалах всякие окуривания, которые действително тумянят сознание. А для более посвященных, точнее, более богатых посетителей их растущих как грибы после дождя храмов, они проводят и вовсе тайные ритуалы, на которых нам бы неплохо бы тоже побывать. По слухам, там и вовсе творится странное.
      -Кажется, наше совещание пошло на второй круг, - окинул префект стоящих перед ним мужчин цепким взором прищуренных глаз. -К обсуждению Изиды и ее жрецов мы обязательно вернемся. А сейчас все же я уверен, что Публия брать надо. А если жрец, который с ним встречается, нарушает наши законы, то и вовсе нет необходимости медлить и давать ему пространство для вредоносной деятельности. Так что операцию не отменяем. Вопросы есть?
      -Есть, - снова подал голос командир группы.
      -Что со жрецом делать?
      -Как что?! - удивился префект, а некоторые воины посмотрели на говорившего в недоумении.
      -Я имел ввиду, насколько жестко мы его можем задерживать. И будем ли вообще его куда-то препровождать, или только для острастки возьмем, личность установим и отпустим с извинениями?
      -По ситуации. Если сам проявит сознательность, повода проявлять лишнюю жесткость не будет. А начнет трепыхаться, вам же проще.
      -А Публий?
      -С ним вроде все и так было ясно. Все же оговорили, - префект не смог скрыть раздражения, потому что вроде неплохо подготовленный, с отличными рекомендациями с предыдущего места службы, тренированный и спокойный до непробиваемости Друз иногда не мог сразу усвоить то, что на лету ловили остальные, не говоря уж о Гайе, способности которой 'с языка схватывать' удивляли и восхищали префекта.
      Друг почувствовал сгущающееся в воздухе недовольство и предпочел не развивать эту тему дальше, а обратился к Марсу и Дарию:
      -Так что у вас с сигналом?
      -Если вы нужны, то я подойду к окну и подам вам сигнал отблеском вот этого кристалла.
      -А если не будет солнца?
      -Июль. Рим. Где ему быть?
      -Ах, да, - усмехнулся Друз. - После туманного Альбиона не отойду. Никак не привыкну снова к тому, что солнце начнет прятаться за тучи ближе к ноябрю... Итак, ты блеснешь нам солнечным зайчиком? Смешно, но разумно. У меня десять человек. Там есть вход с улицы, заднее крыльцо, через которое выносят отходы и принимают товар. Открытого портика с уличным прилавком там нет, посетителей в 'Веселой сове' принимают только внутри. Зато есть два небольших окна. Выскочить из них взрослому мужчине трудно, но можно, хотя и с усилием.
      -Так что твои парни зайти в эти окна не смогут? С крыши? Там же одноэтажное здание?
      -В эти окна нет. Но под ними мы будем наготове, если поганцы решат просочиться наружу.
      -Так что вы пойдете только напротив друг другу через основную и заднюю двери?
      Друз кивнул.
      Марс задумался - окажись в термополии посторонние посетители, они будут фактически в ловушке. А это значит, они с Дарием не имеют права на ошибку. И брать Публия с его столь значимым подельником надо быстро и по возможности тихо.
      Погруженный в свои мысли, мужчина не сразу заметил, как подошел к нему префект, положил руку на плечо:
      -Готов?
      -Так точно, - по привычке отозвался Марс, но все же глянул в глаза своего командира, по интонации запоздало догадавшись, что префект что-то хочет ему сказать отдельно.
      -Тебе привет от Гайи.
      -Как она? Я же даже не знаю, чем закончился ее бой, - Марс чувствовал, как напряжение, державшее его почти двое суток, прошедших с момента его 'гибели' на арене, резко спадает. - И кто передал?
      -Она снова прислала ту женщину-медика.
      -Так как она?
      -Врач? Толковая. Память хорошая, все слово в слово передала.
      -Гайя, - почти простонал Марс, догадываясь, что префект нарочно что-то скрывает.
      -Гайя молодец. Она сумела подтянуть к делу этого Вариния, тоже оказался толковым парнем, в отца. Надо его, кстати, оттуда тоже вытаскивать. Страсти по нему улеглись, теперь можно.
      -Как?
      -Да выкупим и все. Раньше было опасно, слишком много вокруг него в городе шумихи было. История в основном огласку-то получила именно из-за его доблести на арене. Затопчи его тогда кабан, все бы посмеялись и забыли. А так, он вроде юный герой, а сенатор - лысый развратник.
      Марс усмехнулся:
      -Да, мальчишка толковый. Я б его взял себе в группу. Так что с Гайей?
      -Да что с ней может быть? - удивленно посмотрел на побледневшие даже под загаром, играющие желваками скулы мужчины. - В порядке, работает. Ей легче, она же рудиарий теперь. Свободный боец...
      -Она не ранена? - с замиранием сердца поинтересовался Марс, краем глаза видевший тогда ту глыбу мышц, которую выставили против Гайи после боя с ним самим.
      -Царапина, - пожал плечами префект. - Врач заверила, что волноваться не о чем. Ей что, в первый раз?
      Марс сдержал тихое рычание, которое рвалось у него из груди. Он был готов сравнять с землей, да что там с землей, с аидовым царством весь этот лудус и всю погань, окопавшуюся в их Великом Городе и всей Римской империи - за каждую слезинку, за каждую капельку крови, что пролила по их вине Гайя.
      
      Прохладное и полутемное после яркой, залитой солнцем улицы, помещение термополии в этот близкий к закату час еще не успело заполниться посетителями как следует.
      Марс и Дарий вошли спокойной походкой людей, удачно завершающих день - все дела сделаны, и можно позволить себе немного отдохнуть и пообщаться. Они не стали даже сильно менять что-то в своей внешности - просто сняли доспехи, оставшись в обычных форменных туниках и кальцеях, единых для всей римской армии. Это позволило им, не привлекая ничьего внимания, оставить на поясе мечи. Сказать сейчас, кто эти два молодых привлекательных воина - вигилы, урбанарии, просто легионеры очередного стоящего у стен города на переформировке перед дальним походом или отдыхе после возвращения из Британии или Сирии легиона, по ним сказать с уверенностью было нельзя. Но и спутать с писцами Табулярия тоже - короткие стрижки, бронзовый загар на тугих буграх мышц, выступающих из коротких рукавов туник.
      Они окинули взглядом помещение, оценивая его пространство и наличие посетителей. Им повезло, и из мирных граждан только немолодая рабыня расставляла вымытые миски на полке, да ещ одна, совсем молоденькая девочка, протирала серой, даже на вид склизклой тряпкой столы.
      У дальнего стола в углу Марс сразу увидел и узнал Публия. Он потому и был отправлен на это задание - чтобы узнать поганца и снять все проблемы, которые могли бы возникнуть, начни они охотиться за случайным человеком, по каким-то причинам похожим на предателя. Марс едва заметно кивнул Дарию, тот принял - но внезапно ситуация резко изменилась. Рядом с сухопарым, почти черным по контрасту с белоснежным одеянием жрецом безмолвно возникла его охрана. Марс удивился, что посреди Рима так легко и спокойно египтяне разгуливают в своей традиционной одежде и даже со своим вооружением - ему казалось, что влияние римской культуры, которое он наблюдал даже в отдаленных фортах Германии, уж в Египет за все эти годы должно было проникнуть прочно. Но нет - храмовые воины Исиды стояли лишь в прямых желтоватого полотна набедренниках, в странных для римского глаза небольших конусовидных шлемах, из под которых спускались длинные черные прямые волосы, остриженные на уровне плеч. Их доспези состояли из широких плоских металлических колец, в несколько рядов лежащих на груди, и таких же браслетов на руках. Кривые мечи, по форме похожие на ножи Дария, но гораздо больше, уже покинули ножны...
      Марс сбил с ног девочку-рабыню и буквально вбросил ее в приоткрытую дверь какой-то кладовки, успевая крикнуть пожилой:
      -Беги! - и, сообразив, что может подняться паника, когда рабыни вбегут во внутренние помещения термополии и всполоша криками хозяев, остальных рабов, а те всех соседей, рявкнул. - Работает преторианская гвардия. Сохраняйте спокойствие!
      И бросился на помощь Дарию, уже сцепившемуся со жрецом.
      
      Декурион даже не заметил подскочивших к нему жрецов-охранников - махнул парными ножами, невесть как оказавшимися в его умелых руках, и вот уже один египтянин истекает кровью из перерезанной под мышкой правой руки, а его меч отброшен ногой в дальний угол, а второй заливает высоким пульсирующим фонтаном из бедренной артерии, тоже разрезанной одним взмахом кривого тяжелого ножа.
      Убрав из-под рук охрану жреца, Дарий все равно не рассчитывал на легкий захват этого внешне не особо сильного человека. Тем не менее, на стороне жреца была многолетняя выучка особым храмовым приемам, передававшимся от одного поколения жрецов к другому со времен фараонов. Он выхватил кривые короткие кинжалы, чем-то напоминающие те, что были в руках Дария, но более узкие и легкие, не предназначенные для разрубания, но способные проникнуть глубоко в тело и там застрять, выйдя наружу только с кусками плоти.
      Дарий понимал, что рискует сильно - его тело не было защищено ничем, кроме тонкой полотняной туники, под которую поддеть даже тонкие доспехи было невозможно. Технику боя, в которой атаковал его жрец, Дарий знал неплохо - приходилось сталкиваться во время подавления искусственно организованных вот такими же жрецами волнений, в результате которых простые жители Египта и страдали. Мужчина сложил свое отношение к египетской знати, и переубедить его не смог бы никто - бесконечная междоусобица на основании родственной принадлежности накладывалась на спокобность всех этих тысячелетиями воюющих друг с другом кланов и родов объединиться против римского порядка. И снова горели бедные кварталы и богатейшие библиотеки, лилась кровью.
      Останавливать этот поток безумия и насилия приходилось обыкновенным римским парням, наскоро обученным основным приемам ведения боя в пешем строю легиона и отправленных на триремах через море защищать интересы Империи в пыльной стране, основная проблема которой заключаась в том, что формально она подчинялась Риму, а фактически - погрязла в своих противоречиях.
      Дарий ругнулся сквозь сжатые зубы - жрец оказался еще сильнее и выносливее, чем он рассчитывал. Неестественно расширенные зрачки и без того черных глаз ревностного служителя Исиды сразу дали ему понять, что жрец не в себе и находится под воздействием тех составов, которые использовались в его церемониях. Отсюда и запредельная выносливость, удивившая даже привыкшего к схваткам в куда более жарком климате не только Египта, но и Сирии Дария.
      Удар кривого кинжала в умелых руках жреца разрезал свисающий на плечо край туники, лишь чудом не задев кожу на бицепсе - и Дарий словно получил новые силы от ощущения близкой опасности. Он ухитрился сбить подсечкой жреца с ног и повалить его на пол, прижав всем телом. Жрец бился, как рыба и глухо мычал на гортанном языке. Дарий неплохо понимал по-египетски, но предпочел утихомирить поганца на государственном языке, зная, что хозяин термополии и его домочадцы наблюдают за этой сценой из всех щелей:
      -Не дрыгайся! Будешь сотрудничать и все расскажешь, отделаешься только высылкой в свой Египет.
      
      Марс схлестнулся с Публием, тоже с ходу узнавшим бывшего товарища по отряду. Он не успел подать сигнал группе, стоящей наизготовку под прикрытием портика лавки, расположенной наискосок через улицу - там, где солнечный лучик, отраженный кристаллом, было бы легко заметить.
      Марс сообразил, что Друз не догадается проявить инициативу и выслать дополнительную разведку - хотя бы для того, чтобы понять, что случилось с разведчиками. И приготовился обходиться своими силами. Он совершенно не сомневался в Дарии, и поэтому сосредоточился на схватке с Публием, вытащившим нож.
      -Что, Марс, все изображаешь верного сторожевого пса империи? - насмешливо поинтересовался Публий, угрожающе размахивая ножом возле горла Марса.
      Марс не стал обнажать меч, вовремя поняв, что узкие пролеты между подпирающими кровлю столбами не дадут ему размахнуться. Он выдернул из ножен на поясе обычный аремейский нож, который носили с собой все легионеры даже не для боевых целей, а просто на привале веток нарубить, у упавшей лошади постромки разрезать или ремни доспехов на раненом товарище.
      -Лучше быть сторожевым псом, чем бродячим помоечным!
      -Гордый по-преждему? Как и твоя подружка? Так она уже оказалась в лудусе за свою гордыню. Строила из себя недотрогу, ах, не смотрите, я обмоюсь и переоденусь. А в лудусе ее может купить любой!
      Марс еще крепче сжал зубы, рискуя их раскрошить. Умом он, проведший рядом с Гайей все долгие декады их вынужденного заточения, понимал, что Публий несет полную чушь, но кровь ульсировала в висках, и Марс с трудом сдерживался, чтобы не перерезать глотку Публию - все же и ножом, и рукопашным боем Марс владел намного лучше.
      -Эй, призадумался? - Публий принял попытку Марса сберечь его жалкую жизнь ради пристрастного и подробного допроса за нерешительность. - Думаешь о том, кто сейчас покупает эту гордую недотрогу? Да уж не сомневайся, она популярна в горде...
      Марс коротким ударом в челюсть вырубил предателя и быстро связал узким ремешком, который был у него закреплен на обычном поясном широком ремне с ножнами меча и ножа.
      
      Марс и Дарий выволокли своих пленников на крыльцо термополии и остановились, вдыхая свежий воздух полной грудью.
      -А где Друз?! - поинтересовался Дарий, проверяя, насколько надеждно связан ремнем по рукам и ногам жрец. Полностью обездвижив поганца, мужчине пришлось тащить его на себе до крыльца через всю темополию, и препровождать его теперь таким же способом до таблиния префекта Дарию совершенно не хотелось.
      
      Спустя некоторое время после возвращения в преторианский лагерь с двумя задержанными, Марс и Секст Фонтей наконец, остались с глазу на глаз.
      -Голова кругом, - префект прихлебнул горячую смесь из отвара фруктов меда и пряностей. - Если Публий сказал правду, то жреца этого надо оставлять у нас. Если отправим в Маммертинскую тюрьму, его прирежут. Причем его же подельники. И мы ничего не узнаем.
      -Его расколоть может только Гайя.
      -Она может разговорить кого угодно. Причем без особых усилий, - в жестких глазах префекта появилось живое тепло, когда он заговорил о Гайе. Ему и правда ее не хватало как толкового командира группы - уж она бы не стояла бы в засаде, до последнего ожидая сигнала от разведчиков, как это сделал Друз. И, самое главное, обвинить Друза было очень сложно - он смотрел на едва не погибщих в спонтанно возникшей драке офицеров своими незамутненными честными глазами и уточнял по привычке:
      -А я-то именно я должен был предпринять? Мы четко спланировали операцию, договорились обо всем. И на ходу перестраиваться опасно, я мог бы поспешными действиями погубить товарищей.
      'И вот как ему объяснить, что он их мог погубить и чуть не сделал это как раз неспособностью принять вовремя решение' - размышлял префект, не заня, избавляться ему от Друза и потерять тренированного бойца или просто не доверять ему командование даже командой по отрыванию отхожих ям?
      Префект обернулся снова к Марсу:
      -Значит, Публий сдал своих подельников? Не сомневался.
      -В моих методах?
      -И в его слабосилии. Так продолжай. Что там еще поведал предатель?
      Он внимательно выслушал Марса, пересказавшего то, что довольно легко выболтал ему Публий, едва Марс припугнул пытками, причем даже не своими, а египетскими:
      -Ты же понимаешь, что нам нет смысла даже тратиться на кашу и солому для тебя, еще пост выставлять ради такой кучи дерьма, как ты. Мы наоборот, тебя накормим и торжественно выведем на Форум. Там и отпустим. А хочешь, и к храму Исиды. И на прощание поблагодарим за интересную и содержательную беседу. Вот тогда тебе все, что хотели бы сделать мы, сделают твои же друзья. Согласись, обидно.
      Марс сидел краем бедра на столе, наклонившись к связанному Публию, усаженному им на простую табуретку - никакой другой мебели в палатке, отведенной под таблиний когорты, не нашлось.
      -Нет, - взмолился Публий, пытаясь вскочить, но со связанными руками его ослабевшая спина не справилась с задачей, и он плюхнулся назад. - Лучше расстреляй или прирежь сам!
      -Проще рассказать мне все. И тогда уже я решу, что делать. Один урок тебе впрок не пошел. Посмотрим, усвоишь ли следующий.
      И Публий заговорил. Так, что примостившийся в углу на второй табуретке скриба не успевал поворачивать тупящееся от скорописи стило.
      Оказалось, что именно жрец платит через него ряду лиц, чтобы убрать цезаря. Но он не единственный посредник - как и ожидал Марс, в дело был таки втянут ланиста Лудус Магнус и его помощник. И к огромной радости префекта, оказалось, что участниками заговора Публий четко назвал еще троих патрициев, включая того жирного, что приставал к Гайе и мальчишке.
      -Что ж, - подвел итог префект. - Публия в тюрьму, жреца в отдельную палатку и двойной пост к нему, и чтоб даже внутри стояли. И возьми кго покрепче. Не только мускулами, но и умом. Ведь запорошит молодым мозг...
      Марс отправился исполнять приказание, а в душе у него билась мысль о Гайе - как там она?
      
      ***
      
      -Рагнар! - окликнул северянина ланиста с необыкновенно довольным выражением лица. - Идешь сегодня развлекать благородных квириток!
      Ланиста говорил как о само собой разумеющемся, и Рагнара это покоробило:
      -С какой радости на этот раз?
      -Не хочешь? - легко согласился ланиста. - И не надо. Гайя легко справится с отработкой этих денег, которые за тебя теперь предлагает половина женского населения Рима.
      -Она же ранена!
      -Не смертельно же! Ренита потуже завяжет. Так даже необычнее... Вот двое патрициев вместе готовы с ней провести ночь. Не пару часов, как с тобой эта трясогузка-слеток, а до утра!
      -Хорошо, - отбросил движением головы волосы за плечи Рагнар. - Ведите. Но ее не трогайте! Она же свободна! Что вообще происходит!
      -А она мне сколько должна? И за лечение тоже. Мой врач ее лечит. Убиралась бы вон, сама бы разбиралась.
      Рагнар прикусил язык - он знал, что Гайя сама захотела остаться в лудусе, и как раз использовала ранение как благовидный предлог.
      
      -Гайя, мне придется идти, - он осторожно присел возле придремавшей от постоянно терзающей ее слабости девушки. - Утром вернусь. Может, тебя отнести опять к Рените?
      -Не надо. К ней вроде Таранис проскользнул, я видела, когда выходила умыться. Пусть уж они вместе побудут.
      -Тогда выпей это, - он протянул ей чашу. - Я зашел к Рените, и попросил для тебя. Она сама при мне налила.
      -Не буду.
      -Гайя, ты во сне стонала ночью. И днем я забегал между тренировками, ты тоже металась.
      -Не волнуйся, - она улыбнулась другу сквозь терзающую ее боль. - Жара нет. Так, потреплет немного... Я же знаю, как оно. Так что ничего страшного.
      -Я тоже слишком хорошо знаю, - с болью вздохнул Рагнар и подумал, что и правда мир сходит с ума, если такая прекрасная и хупкая девушка вынуждена страдать от горячки, вызванной не родами, а боевыми ранами. - Выпей.
      Она, завороженная мягким блеском его изумрудных глаз, поднесла чашу к губам и осушила ее. Сразу же навалилась блаженная истома и мягкая, теплая серая тьма. Она заснула глубоким сном. Рагнар еще раз поправил разметавшиеся золотистые кудри девушки, укрыл ее потеплее плащом и вышел.
      Уже в воротах лудуса он увидел, что надсмотрщики втолкнули в строй еще одного гладиатора и тихо охнул:
      -Таранис?! Ты не с Ренитой?
      -Эх... Был. Но Требоний сказал, что Рениту купил Вульфрик. И что если я пойду на оргию, то эти деньги компенсируют его отказ этому паразиту. Мол, подсунет ему кого попроще. Не мог же я любимую, не знавшую мужчины, бросить в пасть этому гаду.
      
      Во дворце императора мужчин, уже привыкших ублажать своими телами извращенных римлянок, ждало куда большее потрясение. Собственно, коснулось оно Тараниса, который к тому же именно на таких потешных боях тоже был впервые.
      В коридоре им встретилось несколько спешащих по делам офицеров-преториацев. Глухо стучали по камням пола кальцеи, слаженно позвякивали доспехи. Таранису что-то показалось знакомо в фигуре и походке одного из них. Когда офицеры поравнялись с гладиаторами, которых тоже конвоировали очень быстрым шагом, то Таранис заметил знакомые черты лица под налобником и нащечником шлема одного из них.
      -Марс! - окликнул он, но преторианцы были уже далеко.
      -Тише ты, - толкнул его в бок локтем Рагнар.
      -Показалось... Марс померещился... Жаль его...
      -Не померещился, - шепнул ему твердо Рагнар. - Чтоб не думал, что уже с головой раздружился, слушай. Марс жив. И это он.
      -Здесь?
      -Конечно. На своей службе.
      И Рагнар, пока они петляли коридорами и портиками-переходами, вкратце поведал другу, во что уже оказались втянуты и он сам, и Вариний, и даже Ренита.
      -Теперь я понял, почему вдруг Ренита схватилась тоже за оружие! - почти воскликнул Таранис.
      -Вот. И учи ее. Гайе сейчас сложновато, сам понимаешь.
      -Понимаю. И вообще не понимаю, как она держится еще... Не хотел бы Рените такой судьбы...
      -Вряд ли Гайя хотела бы другой судьбы. Она воин, - промолвил Рагнар и сощурился, потому что триклиний ослепил их множеством горящих лампионов.
      
      Они легко провели красивый поединок-танец с Рагнаром, и, постаравшись выбросить из головы все мысли о происходящем здесь и сейчас, приступили к выполнению того, для чего и были сюда приведены...
      
      ***
      
      Гайя спала беспокойно, несмотря на отвар. Она чувствовала сама, что ее сон глубок, проснуться она не может, но и покоя не было. Ей снились какие-то перепутавшиеся обрывки бесконечных боев и засад, и почему-то вспомнился случай, который она хотела забыть всеми силами.
      ...Когда они уже втроем скакали втроем с Фонтеем и Марсом в Рим через Галлию по бесконечным и ровным дорогам, проложенным римлянами в этих диких краях, в одном их небольших городов, возникших в результатет слияния древнего поселения галлов и римского форта, им пришлось вмешаться в разбирательства между местной знатью и римским сборщиком налогов.
      Как уж чиновник, оказавшийся впоследствии вроде и не очень глупым человеком, но переживающим больше за свою карьеру и кошелек, чем за судьбы Римской империи, умудрился довести ситуацию до крайнего предела, они тогда выяснять не стали. Важнее было освободить этого достойного представителя налогового ведомства, захваченного в плен вместе с несколькими местными женщинами, сделавшими свой выбор в пользу римских воинов, принявших их образ жизни и уже родивших им детей.
      Секст Фонтей тогда сам предложил коменданту форта, не находившему себе места в день их приезда от свалившегося несчастья:
      -Есть смысл не доводить до кровопролития. Ты вот уже готов бросить баллисты против деревянного строения, в котором находятся люди, и ты их погубишь. А если поведешь своих на приступ 'черепахой', то здание расположено на таком удобном месте, что засевшие там местные поганцы расстреяют твоих солдат, как на стрельбище, попадая под щиты.
      -И что ты предлагаешь, - устало потер руками лицо не спавший двое суток начальник форта. - Тебе легко говорить. Следуешь в Рим на повышение, свое отвоевал.
      -Именно что отвоевал. И понимаю, что ты еще молод и горяч, а опыта мало.
      У коменданта, молодого офицера, хватило мужества честно признаться:
      -Да, это вообще мое первое серьезное назначение на такой пост. Я до этого командовал обычной центурией в легионе. Могу построить солдат в боевой порядок, могу повести их в бой. Но все эти хитросплетения отношений?
      -Не возражаешь, если мой центурион попытается исправить ситуацию, насколько это возможно. Уверен, все получится.
      Комендант кивнул - он сейчас принял бы помощь даже нимфы Цирцеи. И Фонтей отправил туда Гайю - без оружия, без доспехов... И ей удалось вывести из высокого, лишенного окон строения, предназначенного для хранения урожая, вереницу заплаканных, измученных ожиданием женщин с ребятишками, цепляющимися за подолы или сидящими на руках у матерей. Все они были напуганы тем, что либо римляне закидают амбар с помощью баллист раскаленными камнями, чтобы сжечь этот оплот местных бунтарей, либо сами бунтари подожгут строение вместе с заложниками, чтобы еще больше досадить легионерам.
      Но больше всех оказались потрясены сами легионеры, когда узнали, что их жен и деетй спасла очаровательная тоненькая девушка, которую они сразу и не разглядели среди небольшого отряда прискакавших под вечер запыленных и усталых всадников.
      ...Гайя не любила вспоминать те несколько часов переговоров... Но во сне почему-то переживала их вновь и вновь. Ее сводил с ума сон, когда стены оживают, колеблются, что-то шепчут, изменяются, тянутся щупальцами, а ты при этом стоишь, понимаешь, что дом имеет разум и хочем тебя пленить, и разговариваешь спокойно с кем то, пытаешься вытащить кого то. Во сне она понимала, что если уговоришь отпустить, то сможешь спасти других, причем они считают, что все в порядке... и их тоже надо уломать уйти до того, как ...
      Да, если бы она тогда допустила бы хоть одну ошибку не только в словах, но и в интонации, в неосторожно поднятой брови, одновременно уговаривая и женщин, и захвативших их галльских воинов с множеством сплетенных косичек на голове - то они все сгорели бы, потому что предводитель бунтарей держал наготове факел, а все снопы, хранившиеся в амбаре, оказались пропитаны разлитым маслом.
      
      Гайя встрепенулась и села на соломе, невольно застонав от жестокой боли в постоянно кровоточащей ране. Она облизнула сухие, шершавые губы, попыталась нащупать в изголове предусмотрительно оставленную Рагнаром чашу с водой - и наткнулась на понож, затянутый ремнями вокруг чьей-то голени.
      Она не заметила, как оказалась уже в боевой стойке. Перед глазами плыло от еще действующего отвара, она едва держалась на ногах - но противников оказалось трое. Они даже не доставали оружие, желая взять ее сначала живой, чтобы хорошенько позабавиться по очереди и всем вместе с беззащитной девушкой.
      -Что, сучка, - насмешливо прошипел ей один из нападавших, с тудом блокируя ее удары. - Первой нападаешь? Любишь быть сверху? Так давай, не стесняйся.
      Теснота камеры в какой-то степени помогала Гайе - наемники не могли напасть сразу с трех сторон, и она оказалась вначале наедине не с тремя, а с двумя мужчинами. Понимая, что долго ей не простоять, девушка, ведомая мощными инстинктами воина, невольно начала просто убивать. Первый из нападавших свалился к ее ногам после резкого удара по горлу, от которого захрустел не только надгортанник, начисто сминая трахею, но и позвонки. Второго она схватила за густые волосы, спускающиеся до плеч, нагнула, ударила несколько раз коленом в пах и по носу, а затем разнесла его головойуспевшую перевернуться на полу глиняную чашу, в которой Рагнар оставлял ей питьевую воду. Жесткий контроль снова взял верх только тогда, когда она уже направляла голову противника к выпуклому днищу чаши, и поэтому осколки от соприкоснувшейся с его черепом посудины не воткнулись в глаза и лицо, а всего лишь разрезали ему лоб и темя. Но и этого хватило для того, чтобы кровь хлынула мощным потоком, и, как только мужчина попытался поднять голову, почувствовав отсутсвие железной хватки на своем затылке - ему тут же залило глаза, лишая возможности что-то разглядеть в и без того полутемной камере.
      Гайя с трудом перевела дыхание - перед глазами стояла сплошная плавающая мгла с красными сполохами. Внезапно тьма сгустилась еще больше - это третий наемник, обнажив меч, наконец-то смог прорваться в камеру, наступив на тело того, что лежал с выломленным кадыком. Мягкий живот трупа заставил его на мгновение потерять равновесие, и Гайя нанесла ему удар ногой, выбрасывая из камеры спиной вперед. Но это было все, на что она была способна в ближайшее время. Девушка почувствовала, что резко потеряла все силы и, проклиная ренитино пойло, привалилась к холодной стене, приготовившись дать последний бой в своей жизни.
      Но в коридоре раздались крики, топот - и вот она уже куда-то взлетает, а над ней такие знакомые, сверкающие в рассветном луче, пробивающемся в окошко камеры, зеленые усталые глаза Рагнара:
      -Вот мерзавцы! И время-то как удачно выбрали, когда все только что на утренню пробежку выскочили. И в казарму проникнуть удобно, и внутри никого нет.
      -И куда их? - поинтересовался, подходя к другу и вытирая пот со лба, Таранис, разделавшийся в коридоре с третьим наемником.
      Рагнар заметил меч в руках друга:
      -А что, все кельты не могут пройти мимо, не отняв у человека последнее?
      Таранис фыркнул, но тут же осекся, увидев смертельно-бледное лицо девушки, бессильно привалившейся к широкой груди северянина.
      -Давай к Рените ее! Бегом!
      Мужчины вдвоем, словно и не провели бессонную ночь в малом триклинии дворца среди разнуданных матрон высших слоев римского общества, приближенного к Октавиану, понеслись бегом через все коридоры и портики, сберегая при этом свою драгоценную ношу.
      Рагнар на бегу почувствовал, как она теплым клубочком зашевелилась у него в объятиях. Он остановился.
      -Куда ты меня тащишь?
      -К Рените. Ты сознание потеряла опять. И не удивительно - опять весь бок в крови. Повязка мокрая. Но ты их лихо разделала. Горжусь тобой, сестренка.
      Она затрепыхалась сильнее, пытаясь вырваться из его осторожных объятий, и ей это удалось, потому что Рагнар боялся прижать девушку сильнее, чтобы не причинить ей боль.
      -Не надо! Это же она тебе дала ту дрянь? Я до сих пор толком в себя придти не могу. И я не сознание потеряла. Не от чего. Подумаешь, бинт в крови. Это ты еще не все мои секреты знаешь! - она начинала закипать. - А вот от такой дряни, что благодаря тебе и своей дорогой подруге я нахлебалась, точно могла бы жизни лишиться. Вырубает напрочь. Спасибо, конечно, вам, ребята, что вовремя успели.
      -Да пожалуйста, - небрежно повел широкими плечами Таранис. -Только ты напрасно так на Рениту рассердилась. Тебе и правда надо было поспать.
      -Да? - ехидно усмехнулась Гайя. - Ты вспомни, как сам на нее дулся после такого же угощения.
      -И правда, - согласился кельт, и узор на его щеке заиграл новыми красками, подцвеченный ярким, бросившимся на лицо от смущения, румянцем.
      -Вот и ответ. Не надо мне никакой помощи. Против Рениты я ничего не имею, но быть цветком в ее вазоне не буду. А то 'хочу - полью, хочу - унавожу, а хочу и вырву с корнем'.
      Мужчины переглянулись и засмеялись, улыбнулась и Гайя им в ответ.
      -Так что, Рагнар, если не возражаешь, то я пойду еще вздремну, пользясь случаем такой щедро дарованной свободы и тем, что не гонят на тренировку. Хотя я б лучше на тренировку. Так и не удается нам с тобой встать вдвоем с топорами! А я так мечтаю!
      -Какие наши годы? Порез-то у тебя пустяковый, даже не оружием, а ренитиным ножиком. Заживет, вот и покажу, как рубиться.
      -А я научу пользоваться нашим щитом, - пообещал Таранис. - Ты только давай, заживай...
      -Договорились! - уже совсем спокойно и весело ответила им девушка. - Вы настоящие друзья.
      -А то! - в тон ей ответили ребята хором.
      А Рагнар прибавил негромко:
      -И от еще одного друга тебе огромный привет!
      Гайя сразу догадалась, о ком они:
      -Как он?
      -Красавец. Форма блестит, - ответил Рагнар.
      -Товарищи с ним плечом к плечу, - прибавил как-то грустно Таранис. - Настоящие.
      -В смысле? - подняла бровь Гайя.
      -В прямом, - синие глаза Тараниса взглянули неожиданно жестко. - Это здесь мы тебе товарищи и друзья. А пройдет немного времени, ты закончишь здесь свои дела и вернешься в свою привычную жизнь. Прости, но вот я крайний и соврешенно случайно обо всем этом узнал. И про тебя, и про Марса. Он же твой жених?
      Она оторопела, но тут же собралась с мыслями:
      -А что с ним не так? Он что, как-то по-другому с тобой там разговаривал?
      -Нет. Обычно разговаривал. Там не та ситуация была, чтоб мы друг другу на шею кидались. Там было, кому кидаться, - он с отвращением сморщился, все еще ощущая на коже запах женских благовоний и радуясь, что пот, выступивший во время драки с наемником, хоть немного заглушил этот сладко-тяжелый аромат.
      -Тогда что же?
      Таранис немного смутился, поняв, что зря затеял такой разговор вообще, тем более в столь не подходящий момент. Гайя чутко уловила его настроение и заверила:
      -Ты сам понимаешь, что дружба, проверенная кровью, остается навсегда. И совершенно не важно, где мы все подружились. Меня с тем же успехом могли бы внедрить в фуллонику. И я бы не сражалась на арене, а прыгала бы в чане с прокисшей мочой, отстирывая чью-то одежду, и натирала бы сукно жидкой глиной. Но там тоже люди.
      Рагнар присвистнул:
      -Просвещенный Рим. А стирают, и правда, собирая мочу в расставленные на всех углах города старые метреты, замачивают в ней свои тряпки. У нас женщины золой это делали.
      -А у нас мыльным корнем, - добавил Таранис тоже с гримасой отвращения.
      -В походах мы пользовались и золой, и мыльным корнем, - подвела итог Гайя. - И просто песком. И я не об этом. А о том, что у меня есть понятия о воинском товариществе. Надеюсь, Таранис, я ясно выразиласть.
      -Яснее некуда. Прости. Сорвался.
      -Понимаю. Вы ж там не развлекались...
      -Вот что, - вступил Рагнар. - Мы тут стоим уже достаточно долго. И внимание привлекаем, сейчас уже все с пробежки вернутся. И надсмотрщики тоже. Да и Гайе тяжко. Пойдем, я тебя провожу, заодно поподробнее расскажу о встрече там с Марсом. Он же тебе не только приветы передал.
      -А я все же к Рените, - отозвался Таранис. - Предлога нет, но все равно что-то придумаю, чтоб ее не наказывали за мои частые визиты. Требоний вдруг стал коситься.
      -Может, тебе затаиться пока? - предложил Рагнар.
      -Оставить ее без присмотра не могу, пока этот гад Вульфрик тут обитает. Чтоб уж ему кто башку отрезал на арене. У меня вот руки чешутся. А не ставят с ним.
      
      ***
      
      -Рениту и поставим, - Требоний с силой захлопнул кодикиллус, и ланиста невольно подумал, что слой воска мог от такого удара и отвалиться от деревянной дощечки.
      -Я только предложил... Не уверен, что она заменит Невесту смерти.
      -Какая разница? На Невесту смотрят только потому, что она девка. Уж не технику боя же обсуждают, когда говорят о ней на всех площадях и базарах.
      -А что? - тупо переспосил ланиста, потиря снова раскалывающуюся после вчерашней попойки голову.
      Он думал не о том, кем заменить так обидно быстро получившую рудис рыжую недотрогу, а о том, что пить с Вульфриком - совершенно неблагодарное занятие. Каждый раз он приходил в себя с ощущением, что сказал и услышал что-то совсем не то, что хотелось бы или было б надо. Но что именно - вспомнить не мог. Он вообще стал в последний год часто забывать вроде бы очевидные вещи, и это его раздражало и пугало, потому что управление лудусом все больше переходило под руку Требония, и ланисте начало казаться, что Требоний не все доносит до него так, как оно есть.
      Подозрения усились после того странного случая, связанного с появлением это самого Вульфрика в Лудус Магнус и с той уверенностью, с которой с первого же часа стал расхаживать здесь рудиарий-германец и совать во все свой изящный, с легкой горбинкой нос.
      А до этого приключилась и вовсе неприятная история, в которой опять же далеко не второстепенную роль сыграл Требоний. Лудус Магнус полгода назад оказался в глубокой денежной яме - гладиаторы, на которых ланиста сделал серьезный расчет на играх, организованных его хорошим знакомым, сенатором Корнелием Планком, потерпели поражение, а он вложил в них все имевшиеся свободные деньги, рассчитывая получить бешеные проценты со ставок. В результате он потерял не только дорогостоящих бойцов, но и серьезно задолжал все тому же Корнелию Планку. Но лысеющий и стремительно заплывающий жирком жизнелюб Планк умел получать удовольствия из всего и не особо огорчался:
      
      -Да махни рукой! Подумаешь! Деньги дело наживное. И могу научить, как их нажить легко и быстро.
      И всего-то небольшую услугу оказал ланиста Планку - а влип. И понял это слишком поздно, когда пришел к нему незнакомец с легкими, текучими движениями, вкрадчивым мягким голосом и ледяными жесткими глазами. Отказать ланиста не мог, согласиться тоже. И тут на выручку пришел Требоний, для которого все это не составляло предмета глубоких раздумий и страхов. Так и повелось - все щекотливые вопросы умело и играючи разрешал помощник.
      -Вот и решено. Сам же говорил, надо избавляться от нее. Стала слишком своевольна. Она и до того была упряма, и не понятно, как она не сообразила, что мы ее обвели вокруг пальца с рабством. А уж подружившись с этой рыжей стервой стала неуправляема, - обрадовался ланиста тому, как в очередной раз его чаяния так легко воплощает в жизнт верный Требоний.
      
      -Таранис, я не могу больше, - Ренита склонилась пополам, роняя на песок учебный меч, отличающийся от боевого только отсутсвием заточки. - Мне дыхания не хватает.
      -Так что ты согнулась? Дыши давай полной грудью, - попытался он распрямить любимую, вздрагивая от каждого соприкосновения с ее разгоряченным хрупким телом.
      -Ха, полной! - презрительно сплюнул на песок Вульфрик, как назло оказавшийся рядом. - Плоская, как доска. И не разберешь, где задница, где лицо. Вторая-то хоть пофигуристей была.
      Таранис сжал кулаки.
      -Не надо, - мягко остановила его Ренита, бесстрашно взглянув в глаза Вульфрику и сравнив невольно синеву тех и этих глаз. - Разве ты обращаешь внимание на гудение мух на помойке? Не уверена, что они нас восхваляют, да не все ли равно?
      -И правда, - ответил ей кельт, не отводя глаз от Вульфрика, не выдержавшего и отведшего взгляд.
      Таранис перевел дыхание - ему страшно хотелось врезать наконец-то германцу, сведя с ним счеты за все, начиная с трех истерзанных мальчишек его рода. Но теперь, после серьезного разговора с Гайей, он понимал, что рисковать в угоду своим амбициям сейчас не время, и сдержался. Тем более, что Рагнар уже был в карцере, обвиненный в убийстве двух человек и причинении увечий третьему - речь шла о тех наемниках, которые напали на Гайю перед самым их возвращением после вечеринки во дворце. Самое обидное для Тараниса было то, что Рагнар вообще не тронул ни одного из нападавших - с одним, причем голыми руками против меча вначале, а затем уже мечом, убил сам Таранис, а одного покалечила и убила другого Гайя. Причем не только для Тараниса, но и для Рениты осталось загадкой, как истекающая кровью, опоенная снотворным снадобьем девушка смогла продержаться так долго и так эффективно.
      -Тренируешься? Захотелось убивать, а не лечить? Тоже верно, - бросил, подходя к ним, Требоний. - И получается?
      Она неопределенно кивнула, не понимая, к чему клонит помощник ланисты. Таранис насторожился.
      -И прекрасно, - не слушая ее, продолжил громко, чтобы слышали все, Требоний. - Мне смотреть некогда, поверю на слово. Завтра всему Риму покажешь.
      -Нет! - бросился к нему Таранис. - Я готов на арену, на виллу, в преисподнюю! Ее не трогай.
      Требоний насмешливо поднял бровь:
      -На виллу? Пойдешь, конечно. Ты ж у нас знаменитый теперь ублажитель.
      И скомандовал невесть как взявшимся у него за спиной дюжим надсмотрщикам:
      -Взять его.
      Тараниса, несмотря на бешеное сопротивление, скрутили по рукам и ногам, и, стараясь не повредить лицо, уволокли в сторону гостевых покоев.
      Ренита бессильно пустилась на песок и залилась слезами, но увидев приближающегося к ней Вульфрика, вскочила и опрометью бросилась в валентрудий. Но и там она не нашла желанного покоя - на ее попечении с самого утра оказался наемник с рассеченной головой, найденный вернувшимися с пробежки надсмотрищиками в камере Рагнара вместе с двумя трупами.
      И хоть северянин невозмутимо взял на себя всю вину, где-то в душе Ренита так и не могла понять, что же там произошло. Молчала и Гайя. Ее все же привел, почти притащил Таранис - и сам попросил сменить пвязку и посмотреть, насколько опасно состояние девушки. И Ренита по тому, как был разворочен движениями сильных мышц ее тончайший легкий разрез, предназначенный всего лишь для того, чтобы спустить скопившуюся под кожей кровь от удара, догадалась, что Гайя только что с кем-то сражалась, причем долго и тяжело. Она схватила руку девушки - и убедилась, что ссадины, покрывавшие ее костяшки, подтверждают догадку.
      Понимая, что все, происходящее в лудусе в последнее время, отнюдь не случайно, Ренита смолчала и не стала выспрашивать Гайю - тем более, что в валентрудии были теперь посторонние уши, хотя она и не жалела сонного снадобья, вливая его целыми чашами в рот мужчины. Даже если он очнется после ран, нанесенных безжалостной рукой, то все равно останется не умнее кочана капусты.
      
      ***
      
      Ренита стояла посреди арены, стесняясь своих обнаженных ног и открытых плеч. Она сама удивилась, что перед смертью ее волнуют такие нелепые вещи. А вот мысль о том, кто же поможет сегодня раненым гладиаторам, ее не волновала - Таранис отправлен на виллу к Луцилле, Рагнар в карцере, Марс на свободе, Гайя лежит пластом в камере. А до остальных Рените дела особо не было - она прекрасно понимала, что ланиста не станет рисковать бойцами, в которых вложены деньги, и наймет какого-нибудь врача-практиканта с острова Эскулапа.
      Она спокойно ждала противника - как вести себя на арене, Ренита представляла отчетливо, насмотревшись туда через решетку.
      
    144. Виктор (Buktop1950@mail.ru) 2014/01/06 15:32 [ответить]
      Что за черт! Почему не вижу "ДАЛЬШЕ"?
    143. *Фусман Лея Владимировна (fusmanl@mail.ru) 2014/01/06 05:16 [ответить]
      Класс!!!! Класс!!! Класс!!!
      Читается на одном дыхании!!! Ещё ХОЧУ!!!
      Уф... даже свои продки забросила! Кто бы меня подпихивал и не давал ленится "мечтательно" (а то забурюсь в такие произведения как это и всё забываю...)
    142. Афро-Кот (kreina.kreina@gmail.com) 2014/01/06 04:13 [ответить]
      Нуу, будем надеяться. что и не вспомнит
      Спасиб!
    141. Luna (lunali2012@bk.ru) 2014/01/05 23:28 [ответить]
      Как все запутано. Хорощо похмелье сильное, ланиста о Гайе не помнит ничего
    140. Привиденьице (elena_d-mmk@mail.ru) 2014/01/05 23:19 [ответить]
      И вот девочка стояла перед ним - тоненькая, большеглазая и разгневанная.
      -Ты не хочешь меня видеть, потому что любишь ее?
      -Кого? - не понял Рагнар, и пожалел, что снова Юлия купила его время после боя, когда он устал, да еще и расстроен случившимся с Гайей.
      -Невесту смерти! - выпалила Юлия. - Которую ты носишь на руках!
      Он невесело рассмеялся:
      -Вот ты о чем! Она мой боевой товарищ. И она была ранена на арене. А раненых, вообще-то, выносят. А не за ноги вытаскивают, как у вас тут заведено.
      Юлия осеклась, вспомнив, сколько раз в разговорах дяди и тети мелькали фразы о том, что на службе у дяди опять кого-то ранили, что он не знает, кого и кем заменить, что какой-то Квинт опять сбежал из госпиталя. Только теперь, увидев в прошлый раз вблизи Рагнара раненым, она осознала, что все это не пустые разговоры. Но Рагнар и дядины воины были мужчинами. А эта рыжая воительница, так похожая на Гайю, была женщиной. Красивой и нежной. Юлия представила, что это ее собственное тело терзает железо...
      -Если ты считаешь меня ребенком, то ты ошибаешься, - она постаралась как можно сильнее выставить напоказ свою небольшую грудь. - Я вполне женщина. И ничем не хуже моих подруг.
      -Каких еще подруг? - он думал о Гайе, которую вынужден был оставить одну в камере, разве что попросил пробегавшего мимо Вариния присмотреть, но Вариний же бегал не просто так, а под руководством своего наставника, вредного сухопарого иллирийца, заменившего внезапно выкупившегося галла.
      -Подруг? - с вызовом спросила Юлия, картинно подбочениваясь. - Моих. С которыми мы приехали сюда развлекаться с гладиаторами.
      -О ужас, - он сел на ближайший к нему клисмос, сжав виски пальцами. - И много вас?
      -А ты бы хотел всех? - она попыталась быть нарочито развязной, но у нее не получалось и голос срывался.
      -Прекрати! - он тихо и уверенно рявкнул на нее, потому что видел такой кураж у молоденьких, еще не побывавших в настоящем бою воинов, и зачастую это был их первый и последний бой.
      Но она не унималась:
      -Я все понимаю. Конечно, эта Невеста смерти настоящая красавица. И она зрелая и умелая женщина, она знает, как доставить удовольствие в постели. А меня ты считаешь ребенком. Раз так, то я пойду к тому, кто так не считает. В конце концов, это я здесь деньги плачу.
      И девушка развернулась, чтобы позвать управляющего. Он метнулся к ней и накрыл руку, уже готовую дернуть колокольчик:
      -Не смей!
      -Кто ты такой, чтобы мне приказывать?
      И вот тут он понял, что не владеет собой. Ярость, досада, нежность и волнение смешались в одну безумную смесь в его так долго жившем только сражениями сердце, оно ухнуло, замерло и понеслось. Рагнар обхватил ее обеими руками и начал целовать, постепенно снимая с нее все эти покрывала, какие-то пояски и ленточки, развязал мягчайшие ремешочки ее сандалий, подхватил обнаженное девичье тело на руки, целуя каждый куточек ее нежного, пахнущего цветами тела.
      Рагнар остановился только в самый крайний момент, когда осторожно уложил замершую в его ладонях Юлию на вздыбленную взбитой периной простыню и увидел, что ее тело как будто светится изнутри теплым розоватым светом.
      Он шумно вздохнул и выпрямился, содрогаясь от осознания того, что едва не сотворил с этой наивной девочкой. Но девочка и правда оказалась не столь наивна. Или наоборот, наивна до такого предела, который он себе и представить не мог. Она приоткрыла длинные пушистые ресницы и посмотрела на него:
      -Что же ты остановился?
      И тут ее внимание привлек нависший над ней его восставший против всякой воли и здравого смысла орган.
      -Что это? - с восторгом и ужасом спросила замирающим голосом Юлия и дотронулась до него пальчиками.
      И вот тут он рухнул со стоном плашмя во весть рост поперек кровати - как стоял, так и упал.
      Юлия вскочила на ноги, топча подушки:
      -Что с тобой? Я сейчас позову на помощь. Тебе нужен врач?
      -Топор мне нужен, - простонал он, не решаясь перевернуться на спину.
      -Зачем? - не на шутку испугалась она.
      -Дрова рубить! Врагов рубить! Голову свою самому себе снести!
      -Нет, погоди! - она с неизвестно откуда взявшейся силой перевернула его лицом к себе. - Я пришла казать тебе очень важные вещи. Твоя рука... Я рассмотрела в тот раз, пока ты спал, все узоры. И даже зарисовала из в кодикиллус. А на днях сходила в библиотеку. И нашла ответ на свои вопросы! Ты мне и правда снился! И я теперь знаю, кто ты!
      -Знаешь, я тоже знаю, кто я. И память не терял. У меня ни одной раны в голову еще не было.
      -Послушай меня, - и она рассказала ему о своих снах про воина с черной от надписей рукой.
      Он сел на кровати и потер лицо обеими руками - только что, перед тем как его вызвали снова 'ублажать заказчицу', он говорил об этом с Гайей...
      -Да, и именно поэтому я и стала приходить сюда. И еще... Еще для того, чтобы все таки убедиться, что не ошиблась. И Невеста смерти - это центурион из дядиного отряда. О всеблагие боги, как же все перемешалось!
      -Вот уж по-другому не сказать! Если все так... Тогда понятно, почему я могу думать только о тебе.
      -А я о тебе.
      -Прошу тебя, Юлия, не подвергай себя опасности. Не приходи сюда больше. Я действительно не могу без тебя, и уже знаю, как люблю тебя. И от этого еще страшнее потерять тебя. Наберись терпения...
      -Что?! Это та же песня, что пел мой дядя десятилетиями тетке! И теперь она одна, все так же ждет его вечерами и даже ночами, а он спасает Ойкумену! А кто спасет тетку Гортензию?
      -Ты. Будь рядом. Помоги ей не быть одинокой.
      -Мы сейчас не о ней. А обо мне. Я не могу и не хочу только ждать! Я хочу быть с тобой вместе.
      -Это невозможно. Я презренный раб, гладиатор. И моя жизнь может оборваться даже завтра.
      -Подумаешь! А в отряде моего дяди воины. И они тоже и гибнут, и раны получают, хотя вроде и служба такая престижная, завидная, в столице. И что? Они даже женятся, и зовут его на свадьбы. И продолжают служить.
      -Знаешь, если бы я был на своем месте и был бы свободен, тоже предложил бы тебе жениться. Но не в этих условиях... Прости... Не порти себе жизнь.
      
      ***
      
      -Таранис! - Рениту трясло как в лихорадке.
      Она прекрасно помнила угрозы Вульфрика в адрес Тараниса, но вчера не решилась сказать ему, а вот сейчас произошло непоправимое. Врач не боялась за себя лично - скорее, гадливое чувство, то, которое заставляет нас стараться обойти оказавшуюся на пути кучу испражнений. Ренита прекрасно понимала, что, окажись она в постели Вульфрика, будет больно и стыдно, но жизнь не закончится. Она даже больше боялась за Гайю - она такая гордая, что не будет тихо лежать, сжимаясь от страха и боли, как решила поступить Ренита для себя. Она знала, что Гайя будет биться до последнего, и Вульфрику в лучшем случаем случае достанется ее им же изуродованный труп. Но, скорей всего, Гайя убила бы Вульфрика - элементарно даже зубами бы в шею вцепилась, если бы спеленал своими руками и ногами. И тогда казнили бы и ее...
      
      Ренита вылетела во двор, где уже стоял крик надсмотрщика и несся через двор Требоний и несколько урбанариев из числа охраны лудуса. Один из подоспевших надсмотрщиков крутил руки Тараниса, а второй вцепился в длинные волосы мужчины так, что почти согнул его назад до земли. Вульфрик тяжело поднимался с земли, вытирая рукой кровь, стекающую из рассеченной губы.
      Ренита почувствовала легкие шаги за спиной и не успела обернуться, как мимо нее пронеслась Гайя в развевающейся окровавленной простыне.
      -Оставьте его! Отпустите немедленно!
      Требоний и подоспевший к нему Тит остолбенели - Гайя, хватая ту простыню, на которой сидела, даже не подумала, что тряпка вся пропитана ее кровью, хлынувшей широким потоком из разреза. Кровь была и на боку набедренника, ну а с бедер ее успела смыть Ренита.
      -Что там случилось? - вымолвил Тит помертвевшими губами, не сводя глаз с окровавленной Гайи, из-под простыни у которой выглядывала повязка с пятнами свежей крови, стягивающая девушку от талии до самых грудей, поднявшихся еще выше из-за толстого слоя бинтов. - Это он??
      И Тит концом плетки показал на поднявшегося уже Вульфрика.
      Надсмотрщик, прибежавший крайним и еще вообще ничего не понявший в происходящем, подлетел к германцу и попытался его схватить за руку, но был отброшен назад.
      -Прекратите все. Замрите. Мне надо разобраться, - рявкнул Требоний, с неудовольствием поглядывая на Гайю. - Почему, если в нашем лудусе драка, то тут как тут или ты, или этот Марс? Ну хоть его Харон забрал, одной заботой меньше.
      Он внимательно перевел взгляд с Вульфрика на Тараниса, затем на Рениту и остановил свои круглые оловянные глаза, плоско сидящие над крючковатым небольшим носом, на Гайе:
      -Тебя же не ранили на арене? Так, пришибли слегка. И что это?
      Ренита не дала ей ответить:
      -Я вскрыла последствия удара. Мне виднее, что делать. Почему это обсуждается как на Форуме?
      Требоний посмотрел на врача так, как будто она достала флейту и венок вакханки:
      -Я решаю, что и где здесь обсуждать.
      -А ланиста? - ехидно поинтересовался Таранис, находясь все в той же позе, напоминающей арку, сотворенную безумным архитектором не из мрамора, а из тугих перекрученных жилами мышц.
      -Бунт? - взревел Требоний.
      Но тут как раз появился ланиста, и Требоний постарался сгладить ситуацию. Он дал знак надсмотрщикам ослабить хватку, с которой они удерживали Тараниса и обернулся к ланисте:
      -Да повздорили ребята на радостях. Сам понимаешь, бои удачно прошли. Чтоб не повеселиться?
      -Это да, - согласился ланиста. - Мы на радость римлянам и живем. А, и этот тут?
      Он подошел к Таранису, окинул его одобрительным взглядом:
      -Умыт? Побрит? Ну, иди, наслаждайся юной красоткой. Жаль, вина ты на дух не переносишь. А не помешало бы с такой-то красоткой..., - и приказал надсмотрщикам. - Ополоснуть и в гостевые покои. К прекрасной Клавдии.
      Удостоверившись, что Тараниса увели и презрительно взглянув на Рениту, слухи об отношениях которой с этим гладиатором до него уже дошли, он обратился к Гайе:
      -А ты тут голая не скачи. Любовник твой уже гниет в Эсквилинских ямах, второй наслаждается тоже юной красоткой, ну там хоть красотка настоящая. Так что сиди уже, там, где больные люди сидят, лечатся. Ренита, что ты смотришь? Уведи уже ее.
      И он повернулся к Вульфрику:
      -Пойдем? Ты же не откажешься от чаши хорошего цекубского? Заодно расскажешь, что тут на самом деле было.
      
      Гайя постаралась, как могла, успокоить Рениту:
      -Не плачь. Он любит тебя. И не надо ему напоминать про такие встречи... Поверь, ему тоже очень больно. Но что поделать?
      -Я знаю, - всхипнула Ренита, утирая слезы подхваченнй из корзины чистой салфеткой. - Но мне трудно. Вот ты сильная. И Марс тебя любит. Скоро все закончится, и вы будете вместе.
      Гайя горько усмехнулась:
      -Не уверена. И дело не только в наших с ним отношениях. Ты же знаешь, мы солдаты. Куда пошлет император... А нас могут и в разные стороны послать. Да и Марс тоже не на побывку к родным отправился. Жестко ему там придется сейчас. И я не помощник...
      -Давай надеяться на лучшее...
      Они обнялись, усевшись рядышком на топчане, который Ренита приготовила Гайе со словами:
      -Никуда не отпущу в казарму одну. Придет утром Рагнар, заберет.
      И Гайя согласилась - только потому, что и к Рените Таранис придет только утром и по той же причине. И оставлять ее одну Гайя не могла себе позволить. Она сознавала, что с имеющейся раной не сможет дать отпор нескольким воинам, но была уверена, что какое-то время сумеет отбиваться, если тот же Вульфрик придет сейчас выяснять отношения с Ренитой.
      
      -Таранис, - сразу же утром попросила Гайя кельта, боясь показаться слабой, но и выхода другого не видя. - Прошу тебя, не давай Рените забросить тренировки. У нее способности неплохие. Она осторожна. Ей страшно получить удар, поэтому она очень внимательна. И она хорошо себя контролирует, потому что боится причинить боль своему партнеру.
      -Боится причинить боль? А с кем и как она тогда собралась сражаться? - поморщился Таранис. - И надо ли ей это? Она так нежна.
      -Ей надо уметь постоять за себя. Ты сам видел, чем закончилась ее ночная прогулка всего лишь по двору лудуса.
      -Помню. И не допущу больше, чтобы она одна разгуливала одна.
      -Таранис, ты мой друг, и друг Марса, пойми, я не хочу тебя обидеть. Но ты же сам понимаешь, что ты не можешь охранять ее, тем более постоянно?
      -Ты вчера получила свободу, - он твердо посмотрел Гайе в глаза своими бездонно-синими, но не ледяными, как у Вульфрика, а именно теплыми и глубокими, как прогретые солнцем озера. - И я приложу все силы, чтоб получить ее тоже.
      -Искренне на это надеюсь, - ободрила его Гайя. - Но пока что, прошу, помоги Рените. Она должна научиться верить в свои силы.
      Таранис привычным движением откинул за плечо длинные волосы, недоуменно пожал плечами:
      -Если уж ты так просишь...
      -А что тебя смущает? Со мной же ты и на учебной арене часто встаешь, да и амфитеатре у нас неплохо вышло. Что не так?
      -Понимаешь, - он потер рукой лоб. - Ты это ты. Ты воин. И тебя другой я не знал. А она... Она похожа на нераспустившийся бутон, нежная, хрупкая, таящая в себе что-то прекрасное...
      -О как! А я?
      Он изумленно посмотрел на нее:
      -Ты воин. Хотя ведь Марс тебя любил без памяти. И с ним ты становилась совсем другой.
      -Какой? - она уселась поудобнее, сберегая сочащийся слегка под повязкой разрез, тянущийся почти через все ребра.
      -Нежной...
      -Это единственное известное тебе латинское слово, описывающее женщину? - осторожно съехидничала Гайя.
      -О Рените я мог бы говорить часами. И даже петь. Так же, как о тебе Марс, - он помрачнел.
      -Не верю. Не верю, что Марс мог говорить обо мне.
      -Мог. Теперь я могу тебе сказать об этом. Он любил тебя, Гайя. И готов был отдать за тебя жизнь.
      
      ***
      
      Проснувшись наутро с дикой головной болью, ланиста так и не смог разобраться, чо из вчерашних событий и разговоров было явью, а что - пьяным бредом.
      Он помнил, что вечером, после боев, едва не перед носом прибывших богатых посетительниц, избалованных девчонок знатных фамилий, сцепились двое из его лучших гладиаторов. 'И что там делала эта девчонка? Разнимала? Так она же и сама раненая, куда ей в драку... Или они все же ее изнасиловали? Что ж столько крови у нее на набедреннике было?' - мучился ланиста, не в силах встать с ложа в своем триклинии, где так и заснул после возлияний с Вульфриком.
      Окровавленная Гайя стояла у него перед глазами, а следом силились всплыть слова Вульфрика про нее. Что-то странное, непонятное, пугающее и отвратительное. И ему расхотелось то вспоминать и мучить свою голову. Он окликнул раба, велел поднести себе полчаши оставшегося вина и повеселел: 'Да, Вульфрик неплох. Но пить с ним больше не буду. Что-то он мне наговорил такое... Интересно, а что ему я такого выболтал?', - и он опять растянулся на ложе, перебирая в голове подробности разговора и никак не улавливая его нить.
      Плюнул и задремал. Но перед этим все же решил, что опасную и непонятную рыжую девчонку надо как можно скорее отправить на арену так, чтоб не вернулась. Потому что воду мутит в его таком простом и понятном лудусе, если даже эта безответная моль Ренита научилась поднимать на него глаза и голос! Он хохотнул, вспомнив, как легко обвел витающую в облаках врачиху, показав ей какой-то на коленке написанный второпях пергамент, согласно которому она их свободного врача, истинной квиритки, превратилась в бесправную рабыню лудуса. Он блаженно улыбнулся, вспомнив всю сумму, которую сэкономил за эти годы на ее жаловании - услуги врача, тем более хирурга такой квалификации, стоили дорого, а женщина работала одна день и ночь за не то что миску, за ложку ячменной похлебки.
      А уже засыпая, ланиста подумал, что и от Рениты пора избавляться - рано или поздно эта история всплывет, а он, в отличие от врача, римское право знал лучше, чем фармакологию. И понимал, что ему не поздоровится. Да еще эта история в Вульфриком...
      
      ***
      
      -Ну как, девочки? - радостно спросила подруг Друзилла, когда они встретились на рассвете в атриуме парадных покоев лудуса.
      -Мило, - протянула Клавдия, прищуривая лишенные краски после умывания глаза. - Мне понравилось. Вы бы знали, девочки, какой нежный этот кельт! И волосы мягкие как шелк! И татуировка его вовсе не так страшна, как я думала сначал. Он милый. Только вот не знает ни слова по-нашему. Молча целовался.
      -А о чем ты хотела говорить с варваром? - изумилась Друзилла. - Вот Вульфрик вообще заявился пьяным. Так он и пьяный хорош, я делал с ним, что хотела, ничего не возражал. И теперь могу всем сказать, что сам Вульфрик Безжалостный валялся у моих ног и целовал мои пятки. А ты?
      Они обе обернулись к Юлии, прощающейся с Рагнаром, который, вопреки правилам, вышел в атриум ее проводить. Он девушек не укрылся трогательный поцелуй, которым тронул чуть припухшие со сна губы девушки громадный светловолосый варвар.
      -Береги себя, моя красавица, - прошептал он, вдыхая аромат ее волос. - Если любишь, то береги. И я к тебе приду. Все будет хорошо.
      -Я верю тебе. И теперь точно не подведу отца, раз он меня обещал тебе.
      -Именно. Обещал живую и здоровую.
      Он не удержался и зацеловал ее, не заметив притаившихся за толстой колонной девушек. Рагнар очень хотел сгладить в ее душе боль от своих резких слов. Он испугался, что, оттолкнув Юлию, просто бросит ее в руки другого мужчины, а вовсе не отправит назад к тетке и вышиванию. А для себя твердо решил добиваться всеми силами свободы - и сегодняшний пример Гайи его окончательно уверил в реальности такого поворота судьбы.
      
      ***
      
      -Задание понятно? - уточнил префект, переводя взгляд с Марса на Дария и на командира того отряда, который должен вовремя вступить в игру по первому же сигналу.
      Они слаженно кивнули.
      -Тогда еще раз все оговорите между собой, чтобы понимали, какие сигналы подавать будете и как. И выдвигайтесь. Время дорого.
      Марс проверил еще раз, как закреплен меч, кивнул Дарию:
      -Мы с тобой должны только удостовериться, что они уже сидят в этой термополии.
      -А если там еще кто? - с сомнением произнес Дарий, затягивая ремень.
      -Для того мы сначала и зайдем. Просто зайдем. Вроде как решили мульса попить, глобули пожевать.
      -А дальше?
      -Если Публий со своим подельником там, то нам придется, подав сигнал, постараться или вытолкать посетителей на улицу, или запихнуть их под столы.
      -Думаешь, Публий начнет стрелять?
      
      Марс припомнил те тренировки только складывающейся когорты спекулаториев, когда они еще все мало что знали друг о друге и приценивались, зорко наблюдая за товарищами и их навыками. Все принесли что-то с собой - кто необычное оружие, обращению с которым научились в дальних краях Ойкумены, кто особые приемы борьбы или разведки.
      -Вообще, Публий стреляет неплохо. Пожалуй, это лучшее, что он умел.
      -Погоди, ведь сейчас префект говорил о том, что у него нет пальцев на левой руке, - уточнил Дарий, влившийся в когорту совсем недавно, уже после изгнания Публия. - Он вряд ли теперь такой стрелок.
      -Тоже верно, - пожал плечами Марс, методично проверяя снаряжение. - Но может, как-то приспособился? Все же с таким навыком трудно вот так взять и расстаться. Мы должны быть готовы. Отучился гад стрелять, и хорошо.
      -А если нет?
      -Придется посетителей собой накрывать. Особенно если там старики какие собрались порассуждать, что во времена Катона Старшего лучше жилось. Или какая мамаша после школы ребенка завела ячменными пирожками с медом наградить.
      Дарий присвистнул - это была та сторона службы в когорте спекулаториев, к которой он был внутренне готов. Он не дрогнувшей рукой мог перезать горло задремавшему вражескому часовому, а уж в открытом бою и вовсе оживал каждым мускулом. Но понимать, что во время сражения под ногами могут оказаться совершенно посторонние мирные люди - это было выше его сил.
      -Ну-ка, покажи! - Марс обратил внимание на необычные ножи, которыми вооружался Дарий в дополнение к обычному мечу-гладиусу и ножу на поясе.
      Парные ножи серповидной формы, заточенные по внутренней стороне, были расширены в нижней части так, что центр тяжести смещался к острию. Марс, подержав их в руках, понял, что такая форма клинка позволяет сделать минимальными усилия при нанесении рубящих ударов.
      -Да они в узком пространстве будут удобнее меча, - заметил Марс, возвращая товарищу клинки. - Оттуда они у тебя?
      -Из Египта.
      -Ты и там повоевал?
      Дарий промолчал - и Марс не настаивал. Египет был покорен окончательно еще при Цезаре, и все, что происходило там, формально было уже на территории Римской империи, и война, по сути, шла со своим же народом. Тем не менее, спокойной жизнь римских солдат в на берегах Нила назвать спокойной было нельзя. Да, Рим получал регулярно пшеницу, хлопок, диковинных животных и даже белый песок для арен цирков и амфитеатров. А все то, что клокотало и бурлило в закрытых глиняными заборами жилищах и кибитках кочевников, выплескивалось на головы легионеров и, конечно же, римских чиновников, но в гораздо меньшей степени.
      -Готов? - Дарий подмигнул товарищу, искренне радуясь, что снова они вместе.
      Хотя Дарий и пришел в подразделение намного позже Гайи и Марса, но безошибочно сблизился с ними, волею случая или префекта оказавшись с ними в одной палатке. Марсу Дарий был симпатичен своей жизнерадостностью и безудержной отвагой.
      -Как мы им подадим сигнал, что можно заходить? Мы же так и не решили, - напомнил Дарий, пока они шли к центральной площадке лагеря, где был назначен сбор тех, кто отправляется на поимку Публия.
      -Вот, - достал из-под туники Марс Медальон с горным хрусталем. - Он легко ловит свет от окна и мы пошлем солнечного зайчика.
      -Ребята, - префект оглядел их еще раз, внимательно наблюдая за выражением глаз каждого из них. - Только что прибыл гонец. Наш дорогой Публий там будет не с каким-то абстрактным приятелем. Он встречается со жрецом Исиды. Учтите это.
      
    139. Luna (lunali2012@bk.ru) 2014/01/05 23:08 [ответить]
      А сюда?
    138. Luna (lunali2012@bk.ru) 2014/01/05 18:22 [ответить]
      Наконец-то Гайя свободна!!!!!!
    137. Афро-Кот (kreina.kreina@gmail.com) 2014/01/05 04:50 [ответить]
      Спасибки!
    Страниц (9): 1 2 3 4 5 6 7 8 9

    Связаться с программистом сайта.

    Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
    О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

    Как попасть в этoт список

    Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"