Там, где о снах на волоске, застряла и так и не смогла прочитать строки, чтоб легли. Такой спотык получился в середке строфы.
((
Но пилот оч хорош, очень. Море и песок и дрема - все видно, настоящее..
Это сам тот самый Мишка Золичев? Какого ты искал?
3. * (umrn@mail.ru) 2009/04/11 18:43
[ответить]
>>2.Блонди Елена
>Понравилось очень.
>
>Там, где о снах на волоске, застряла и так и не смогла прочитать строки, чтоб легли. Такой спотык получился в середке строфы.
>((
>Но пилот оч хорош, очень. Море и песок и дрема - все видно, настоящее..
>Это сам тот самый Мишка Золичев? Какого ты искал?
Лена, спасибо, исправил. Это просто дичь, что мне не виделась эта ошибка. Правда, была глубокая ночь...
Да, Мишка тот самый. Он нашёлся :))
4. (kwintokukis@yandex.ru) 2009/04/15 11:14
[ответить]
Хорошо, очень!
5. (umrn@mail.ru) 2009/04/16 07:25
[ответить]
>>4.Квинто Крыся
>Хорошо, очень!
Спасибо, Квинта.
Хорошо, что понравилось.
Значит, стало другим.
6. (umrn@mail.ru) 2009/04/16 15:41
[ответить]
Ногтями воздух запорошен
Извился кольцами ужа
Он поперёк, из под ножа
и - день убит, что был непрошен.
И свет, с уколом в робкий глаз
спешит, оглядывая место.
Он ненадолго, пока князь,
ему пожалуйте невесту
у вас забрать и обмануть.
Одну - а что еще осталось...
И заберёт.
- Тупая грусть.
Усталость.
7. * (giovannagiovannini@rambler.ru) 2009/05/23 10:47
[ответить]
Это картина. И стало нестрепимо жарко и скрип песка на зубах , и прилипший к щеке волосок. И молодой хорошненький мальчик пилот. А еще вспомнился фильм Последний дюйм, и рассказы Экзюпери о том, как он летал.
8. Елена Хмелевская2009/05/23 23:40
[ответить]
И правда, так далеко от горя...
Так ярко все, так нежно - спящий, его сны, погода, море.
Все дышит, потому что живое.
Высший пилотаж у Вашего "Аэроплана"!
Лена.
9. * (umrn@mail.ru) 2009/05/24 03:10
[ответить]
>>7.Стоянович Млада
>Это картина. И стало нестрепимо жарко и скрип песка на зубах , и прилипший к щеке волосок. И молодой хорошненький мальчик пилот. А еще вспомнился фильм Последний дюйм, и рассказы Экзюпери о том, как он летал.
Да. И акула, прокусившая ногу, и "Маленький принц", и сбитый самолёт, и "Сорок первый" Лавренёва - всё-всё было на бесконечном пляже у милого сердцу Каспия. Там не было только ангелов, потому что очень хотелось женщин. А когда появились женщины, ангелы ушли по условию, опустив головы, волоча крылья и оставили ровные борозды в мельчайшем, добела раскалённом сумгаитском песке.
Эти борозды и посейчас там. Если сощурясь, под веками поворотить яблоки глаз назад, то можно видеть, как шрамы эти келоидными рубцами покрыли Землю. Мы растём и всё дальше ангелы, а мы всё едем, мы мчим по земле, уверены, что в поисках обетований, а ведь это мы просто ангелов ищем.
Не найдём.
- Не потому, что их нет, а потому что за шаг до них женщины, женщины или вино-вино. Или трава-трава, а длиться тому, пока не звезда-звезда-зведа-а-а-ааааа....
Полынь.
Умрн.
10. * (umrn@mail.ru) 2009/05/24 03:24
[ответить]
>>8.Елена Хмелевская
>И правда, так далеко от горя...
>Так ярко все, так нежно - спящий, его сны, погода, море.
>Все дышит, потому что живое.
>Высший пилотаж у Вашего "Аэроплана"!
>Лена.
Лена!
Я всё всматриваюсь в него, в этого пилота, и, в отличие от оригинала, - на нём ни капли усталости, не говоря - тления.
Это свойство слова. Написав, мы попадаем во вневременное пространство без всяких идиотских порталов, штанов-попрыгаек, башмаков с ефремовского плеча. Нам пятки лижет звезда КЭЦ, марсиане со значком креста и полумесяца приглашают в станционары переливания крови а Серый медведь Сетона Томпсона отнюдь не обязан заканчивать жизнь в расщелине со смертельным газом. Он там жив и лапу подаёт. - Не нам, - пусть, не нам. Но жив Уэбб.
Лена, мы счастливы тем, что, когда Петр спросит:
"Чем ты занимался на этой земле?"
сможем ответить:
"Словами."
И никогда: "убивал людей".