Я принялась мыть полы, размышляя, каким все-таки образом старик Лаптев устроил в домне тайник. Ну, вот я бы к примеру, вообще к печи соваться не стала -- правильно Дима сказал, там слишком жарко. А я не помню, при какой температуре плавится золото, а тем более, белое золото -- сплав золота и серебра. С этими драгоценностями вообще масса загадочного: говорят, что алмазы могут сгореть, как обычный уголь, потому что, по сути, они такой же углерод.
Нет, печь ужасно неудобное место для хранения богатств! Я бы, если бы понадобилось, попросту закопала их в огороде. Или спрятала под пол. Тут мне стало плохо -- представилось, что придется перерыть наш немаленький участок и поднять полы на двух этажах. Хотя нет -- полы папуля как раз успел за зиму перестелить, уж больно они были скрипучими. Так что хоть это отпадает. Зато остаются стены, подоконники и прочие закутки. И ещё труба! Как я раньше не сообразила -- труба! Что если Семен Михайлович сделал тайник не на кухне, а в трубе на втором этаже? Но там и трубы фактически нет -- дымоход проходит в стене, разделяющей детскую и спальню Борьки и Аллочки, а выше -- чердак и крыша. Крышу оставим на потом, а на чердак я завтра же непременно влезу. Там я ещё ни разу не была.
Мои размышления прервали Сонька и Аллочка. Миниатюрная невестка рядом с высоченной моделью смотрелась, как карликовый пинчер в паре с догом. Но энергия из обеих била ключом с одинаковой силой.
-- Ну-ка, расскажи, что ты там слышала, -- потребовала Аллочка.
Я шмякнула половую тряпку в ведро с водой и пересказала коварные планы белобрысого и пузана. Аллочка ухватила грязную скалку и взвесила её в руке.
-- Как же они мне надоели! -- с чувством произнесла она. -- Потом заметила следы грязных пятерней на побеленной трубе и нахмурилась. Но ничего не сказала.
-- Нам надо вооружиться! -- предложила Сонька. -- Всем! И как только кто-то появится, сразу бить гадов!
Я поежилась. Вот уж бить мне точно никого не хотелось -- как пить дать, скорая помощь рано или поздно тоже откажется приезжать по нашим вызовам. Но миролюбивая невестка неожиданно поддержала Сонькину декларацию:
-- Будем бить каждого, кто покуситься! Чтобы знали!
-- Где пистолет? -- сунул голову в дверь Борис. Был он взлохмачен самым удивительным образом, если учесть его короткую. Почти под ноль стрижку. -- Будем стрелять, если только кто-то посмеет посягнуть!
-- На кого? -- заглянул в открытое окно Денис. -- Кто на кого собрался посягать?
-- Понятия не имею, кто именно, но это значения не имеет, -- отрезал братец. -- Нам собираются устроить некую пакость и надо быть начеку. Сонька, куда ты опять пистолет зафигачила?
В общем, через четверть часа мы все вооружились: Борька с трудом найденным в корзинке с мамулиным вязанием пистолетом, Аллочка -- скалкой и просроченным газовым баллончиком, Сонька -- четырьмя здоровенными картофелинами и гимнастической палкой. Я долго колебалась между молотком и отбивалкой для мяса. Потом решила, что хрен редьки не слаще, и выбрала отбивалку, присовокупив к ней моток шелковой тесьмы. Тесьму я сунула в карман джинсов и тут же о ней забыла.
Археологи, выяснив, что мы собрались держать оборону, молча притащили туристический топор и кайло. Я пришла в ужас -- в нашу задачу не входило убийство, только легкие телесные повреждения. И то только в крайнем случае. Топор и кайло заменили на извлеченную из "уазика" монтировку и ржавую собачью цепь. Цепь притащил Борька -- она лежала в ящике со старыми инструментами, стоявшем в сарае.
Вручив цепь Диме, Борис обвел нас странным взглядом и сообщил:
-- Я нашел останки собаки!
Сонька немедленно схватилась за сердце и опустилась на табуретку. Я тоже перепугалась. Поняв, что именно он ляпнул, братец покрутил пальцем у виска и исправился:
-- Я нашел останки не живой, а гипсовой собаки!
-- Где?! -- подскочили мы разом.
-- Там же, где и цепь -- в ящике.
Он полез в карман и высыпал на стол с полдюжины белых кусочков. На них были хорошо видны следы коричневой краски. А вот и глаз -- облупившийся, но все равно прекрасно различимый на коричневом фоне белый овал с черным зрачком.
-- Похоже, их использовали в качестве мелков для разметки, -- перебирая осколки констатировал Борис. -- Расколошматили псинку, сердцевину прибрали, а остальному тоже нашли применение -- не пропадать же добру! Вот оно, безотходное хозяйствование.
Я взяла один кусочек гипса. Действительно, с одной стороны он был обточен -- им явно рисовали. Выходит, "Елена Прекрасная" была таки обнаружена прежними хозяевами дома. Это вселяло надежды -- по крайней мере, её не выбросили на помойку, как могли бы поступить с ободранной собачкой. И она должна быть где-то тут, ведь Лаптевы были исключительно прижимисты и вряд ли расстались бы с такой ценной штукой. Да и кому они её могли продать при советской власти?
-- Что будем делать с дедом, папулей и Макрайстером? Тоже вооружать? -- услышала я Борькин голос. Да, находка находкой, но безопасность родного гнезда прежде всего.
-- Для дежурства нас и так вполне достаточно, -- рассудительно заявила Аллочка. -- Что толку, если они будут носами клевать. Так что пусть ложатся спать, а если что -- разбудим или сами проснуться. Со свежими силами.
Я усомнилась в особых силах дедули и Тэда. А вот папенька, да. Тот может запросто в ухо засветить, если его сильно разозлить.
Однажды мы ехали всем семейством на юг, было это года три назад, и Васька с Нюшкой находились тогда ещё практически в младенческом возрасте -- Нюх только-только заговорила. Двигались мы на двух машинах, причем за рулем только что приобретенного "форда" гордо восседал папуля, а своей раздолбанной "девяткой", впоследствии вдребезги расколоченной им о забор, управлял Борька. Жены, соответственно, ехали рядом. А вот мы с дедулей и ребятишки то и дело меняли дислокацию -- спать детей укладывали в более комфортабельном "форде", а бодрствовали и подкармливались на ходу они с родителями в "девятке".
И вот папуля, видя, что внуки начинают на заднем сидении просыпаться, решил остановиться и подождать отставшего от него Борьку. Тем более что место попалось приятное -- бережок небольшого озерца был у самой дороги. Остановились, мамуля выпустила Ваську с Нюшкой на травку побегать.
И тут подкатывает авто с неким довольно крупным индивидуумом лет сорока и двумя девицами. Девицы выпрыгивают вначале из машины, затем из одежды и с визгом несутся к воде в чем мать родила. А индивидуум, не торопясь, тоже начинает разоблачаться до костюма Адама. Детишки, естественно, таращатся спросонок на это действо, мамуля компот из термоса мимо чашки проливает.
Папуля в негодовании попытался призвать индивидуума к порядку -- дескать, тут не нудистский пляж, чтобы голыми сиговать, да и федеральная трасса рядом. И уже некоторые проезжающие машины едва в кювет не слетели. Мужик попался принципиальный и в ответ тут же полез драться.
В общем, когда мы подкатили к тому бережку, зрелище было впечатляющее. Голый тип, схлопотавший от папули, на травке отдыхает, голые девицы в истерике скачут, поскольку вещички их в машине остались, а дверцы их приятель успел заблокировать, по обочине кавалькада машин выстроилась. А как же -- бесплатный цирк прямо у дороги!
Пришлось нам оттуда поскорее ноги уносить.
Так что родитель наш не такой уж ботанический экземпляр, каким представляется со своими очками и бородкой. Но повторяю, он страшен только в гневе, а этого состояния от него добиться крайне сложно. Поэтому папуля будет нашим резервом и подмогой.
Наконец все организационные вопросы были утрясены, и даже намечены сторожевые посты и маршруты для обхода охраняемой территории. Главный маршрут пролегал от Дома до деревянного домика с сердечком, расположенного на задах огорода. Был он удобен тем, что топающий в туалет человек не выглядит часовым и может контролировать подступы со стороны реки, не вызывая подозрения. Правда, нормальные люди не ходят в интимный уголок помахивая, собачьей цепью, ну да ладно.
Я и Сонька решили устроиться в пустующей детской, из окна которой просматривались дорога, дом Панариных и наш собственный двор. Попутно мы заглянули к Алексу. Он спал, зарывшись в подушку, только повязка на затылке торчала. Во второй комнате из подушки торчала рыже-зеленая шевелюра -- там довольно громко храпел Кеша.
-- Ну вот, -- прошипела подруга, -- дожили! Они, значит, дрыхнут, а мы их сон стережем!
-- Но зато как спят! -- возразила я. -- Любо-дорого посмотреть! Как сурки.
Но подруга все равно ещё некоторое время ворчала на нашу нелегкую долю, предоставив мне выбирать угол обзора. Выходило, что сидеть нам с ней придется на подоконнике. Но всякий случай мы проверили его крепость, а для маскировки наполовину задернули шторы.
Борька выбрал себе диспозицию хитро. Он зажег в гостиной свет, соорудил в кресле-качалке из свернутого одеяла и двух подушек нечто несуразное и накрыл все это пледом. Если не присматриваться, то через раздвинутые шторы со двора довольно похоже на фигуру сидящего человека. Так что ни один диверсант в здравом уме сюда не должен соваться. Здесь же был оставлен Крошка в качестве дополнительного устрашения. Устрашение распласталось на половике и мгновенно уснуло.
Входную дверь братец закрыл на задвижку, а вот ту, которая вела в дровяной чуланчик, а из него в кухню оставил открытым. И поставил для себя в этом чуланчике табуретку. Дескать, враг обнаружит, что там закрыто, а тут не заперто, и попадет прямо в его, Борькины, коварные объятия.
Неудобство этой идеи заключалось в том, что всем остальным приходилось теперь шастать во двор через чулан, рискуя в темноте оттоптать Борьке ноги или треснуться обо что-нибудь.
У нас оставалась неохваченной наблюдением ещё одна сторона Дома, и она досталась Аллочке. Окно их с Борькой спальни выходило как раз куда нужно, но внизу были такие заросли, что через них и среди бела дня совершенно незаметно могла прокрасться целая банда. А что говорить о ночи!
Но невестка только на минуту задумалась, а потом, прихватив моток бельевой веревки и кипу крышек от кастрюль, отправилась сооружать звуковую сигнализацию. С помощью Дениса она попарно развесила крышки на веревке, протянув её сквозь одичавшую смородину, бурьян и некие огромные кусты, подозрительно смахивавшие на коноплю. Веревки привязали к двум вишням, и Аллочка уселась у окна читать, заверив нас, что как только враг наткнется на веревку, мы об этом все узнаем.
За четвертую стену мы не волновались, там не было на первом этаже ни одного окна, так что все были уверены в её полной неприступности.
Дедуля и Макрайстер, утомленные рыбалкой, уже отправились на боковую, папуля у себя в комнате пил чай и строчил на ноутбуке статью, не обращая внимания на наши приготовления.
Вот будет смеху, если на нас никто не покусится. Мне первой достанется.
Но я была почти уверена, что вторжение произойдет -- слишком уж конкретно Иван Петрович пригрозил белобрысому, что сменит исполнителей. Так что тому нужно любыми средствами запугать нас и заставить исчезнуть из Бляховки. Причем, срочно. Уж не знаю, почему их так сроки поджимают, наверное, бояться, что мы найдем статуэтку раньше их.
А вообще, почему вокруг этой, пусть и драгоценной безделушки поднялся такой шум? О ней ведь в семье Броуди и раньше знали. И Софья Павловна послала Алекса и своего верного секретаря на её поиски из чисто сентиментальных чувств, без всяких там условий насчет наследства, контрольного пакета акций и прочих наград. Неужели кто-то, вроде кузена Грегори, решил таким образом подкузьмить Алексу и выслужиться перед бабушкой? Что-то мне не слишком вериться в такие сомнительные интриги. Но кто их знает, капиталистов...
-- Алисс, -- дернула меня за рукав футболки Сонька, -- так как у тебя с Алексом складывается?
-- Да черт его знает, -- честно призналась я. -- Что-то, вроде, складывается, но без особого пыла.
-- Тебе что, нужны знойные латиноамериканские страсти? Не забывай, парень воспитывался в чопорной стране, в чопорном семействе, и вряд ли ему в голову придет устраивать тебе аргентинское танго при луне. Так что не капризничай!
-- А кто капризничает? Алекс -- душка. И умница, и красавчик... Но какой-то он слишком уж правильный, идеальный -- не по-нашему.
-- Ага, тебе надо отечественного урода с закидонами? -- разозлилась подруга. -- Безответственного, нищего, зато с оригинальным мышлением?!
-- Упаси бог! -- перепугалась, вспоминая парочку своих хахалей, обнаруживших при ближайшем рассмотрении весьма своеобразные черты характера и привычки. -- Мне главное, чтобы... -- Но что главное, я так и не смогла сформулировать.
-- Чтобы настоящим мужиком был, -- вздохнула Сонька. -- Хорошо зарабатывающим верным рыцарем. Ну и на морду не слишком страхолюдным. И чтобы сердце при виде его таяло, как масло под солнцем...
-- Хорошо излагаешь, -- кивнула я, высовываясь из-за занавески, чтобы в очередной раз обозреть окрестности. Свет из окон столовой и комнаты папули озарял ближайшие подступы к Дому, так что особых проблем с их контролированием у нас не было.
Сонька зевнула в темноте.
-- Спать хочется. Вот интересно, почему я способна совершенно спокойно всю ночь читать, смотреть телевизор или болтаться в интернете, но как только нужно не спать специально, тут же начинают глаза слипаться?
-- Кстати, тебе Ева звонила? -- поинтересовалась я.
-- Звонила. Она уже в Бёрне. Или в Женеве, я так и не поняла толком. Завтра отбывает в Лондон.
-- Ну, твоя бабушка и шустра... -- протянула я. -- Как думаешь, смогут они с миссис Броуди найти общий язык?
-- Понятия не имею. Но у меня такое ощущение, что могли бы. Ты думаешь, Ева хочет пообщаться с Софьей Павловной?
-- Практически уверена. Иначе зачем бы ей Лондон понадобился? Вспомни, как у неё загорелись глаза, и какой она сюжет насчет духа статуэтки нам выдала. Нет, Сонька, это "ж-ж-ж" неспроста!
Подруга подумала и пришла к выводу, что я права. До того, как Ева узнала о "Елене Прекрасной" ни в какой Лондон она не собиралась.
-- Смотри-ка, -- внезапно довольно болезненно ткнула меня в бок Сонька. -- Там по дороге что-то движется.
Мы принялись всматриваться в причудливую игру теней на грани света и темноты. Точно, там кто-то перемещался!
-- Это какая-то бабка! -- сообщила мне шепотом подруга. Но я уже и сама различила согбенную фигуру, обмотанную шалью. В руках фигура держала длинную клюку. Старуха неспешно прошла мимо Дома и, уже почти миновав относительно освещенное пространство, остановилась. Затем свободной от клюки рукой показала нам фигу и спокойно двинулась дальше. Я едва не свалилась с подоконника.
-- Вот хулиганка старая! -- возмутилась Сонька.
-- Она что, нас заметила?
-- Не думаю, это, скорее, чисто ритуальный жест. Из серии "мимо тещиного дома я спокойно не хожу".
-- Хочешь сказать, что она нам всегда так дули крутит, проходя мимо? -- рассердилась я.
-- А тебя это волнует? Может, ты не знала, как местные селяне к вам относятся? Вот тебе и конкретное воплощение их чувств. Но скажи спасибо, что такое. Они же вам ничем не пакостят на самом деле. Так стоит ли переживать?
-- Ты права, -- вздохнула я. -- Просто неприятно.
И тут в глубине Дома раздался протяжный хриплый вой. Мы оцепенели -- звук был совершенно нечеловеческий, словно из фильма ужасов. Такие издают разъяренные зомби при виде ускользающей добычи.
-- К-к-то это? -- впилась мне в локоть Сонька.
Я в панике зашарила по подоконнику в поисках отбивалки, уронила её и принялась ползать по полу. Рядом в нетерпении топала ногами Сонька. Наконец, отыскав оружие, я распрямилась, боднув подругу в живот. От неожиданности та охнула.
-- Тише!
За дверью послышался звук падения, потом грохот, словно кто-то катился кубарем с лестницы, и следом -- отборный мат.
-- Держи его! -- раздался Борькин вопль.
Мы выскочили из детской и заметались, пытаясь сориентироваться. В холле, который одновременно был лестничной площадкой, лампочка почему-то не горела, и освещался он только лунным светом из окна. Внизу кто-то громко пыхтел и ругался. Дверь напротив распахнулась, мимо нас фурией промчалась Аллочка в белом спортивном костюме. Она бросилась вниз по лестнице, следом что-то катилось, потом бежала я, за мной Сонька.
Если подруга сейчас в своей коронной манере оступится, то мы все трое свернем себе шеи!
-- Холера! -- рявкнул внизу папулин голос и что-то громко зашипело и забулькало. Непонятно только, почему и внизу темно, как в преисподней? Ведь там свет был специально оставлен!
Было страшно оторваться от перил, за которые я цеплялась, но Сонька уже ощутимо толкала меня в спину. А под ногами кто-то метался, плевался и пинался. И ещё кто-то снаружи ломился во входную дверь так, что дребезжала несчастная задвижка. Потом послышались стоны и всхлипывания.
-- Аллочка, включи свет, ради бога! -- взмолилась я. Но прошло минуты три, прежде чем невестка добралась до выключателя. Загорелась одна лампочка из трех.
Господи...
Борька вырвался из папулиных рук и, вытирая слезы, погрозил кулаком жене. Та кинулась к нему. Папенька с недоумением оглядывался и тоже плакал. Задвижка, наконец, не выдержала, дверь в сенях громыхнула, и в комнату, размахивая монтировкой, влетел Денис.
-- Что это было? -- изумленно поинтересовалась над моей головой Сонька. -- Кто с кем дрался?
-- Похоже, Борька с папулей, -- вздохнула я. -- Вопрос в том, кто выключил свет на площадке и в столовой? Именно поэтому мы чуть не переубивали друг друга.
-- А вот нифига, -- всхлипнул братец. -- Тогда кто галопом сбегал с лестницы? Я точно слышал. Сначала завыло, как будто кому-то... хм, хвост прищемили, а потом оно как кинется вниз! И, между прочим, мы тут не матерились, это все оно!
-- А почему вы все хнычете? -- появился на пороге своей комнаты дедуля. -- И вообще, чем тут воняет?
Тут я тоже почувствовала неприятный, щиплющий нос запах, от которого слезились глаза. Хорошо, что одно из окон было открыто, и вонь выдувалась сквозняком.
-- Это все она, -- махнул Борька рукой на Аллочку. -- Из баллончика на нас пшикнула! Довершила всеобщий бардак! Пойду хоть умоюсь...
-- Все сюда, -- с натугой прохрипел внезапно появившийся в окне Дима. -- Скорее, пока я его держу...
И он пропал точно так же неожиданно, как возник. Борька вместо ванной ломанулся в сени. Следом за ним мы толпой высыпали во двор. Теперь побоище началось в огороде, мы почти ничего не видели, только слышали топот сопение и ругань. Похоже, все сцепились в одной куче и кого-то били.
-- Руки, руки ему держи! -- закричал Денис. -- У-уй...
Из клубка пыхтящих тел вырвалось одно и, хромая, помчалось по грядкам. В призрачном свете луны на грядку с укропом вспрыгнула встрепанная Аллочка, запустила чем-то в улепетывающий силуэт, потом ещё, и ещё. Фигура дернулась и припустила быстрее.
-- Кто ушел? -- высунулся из-за моей спину дедуля. -- Ответят мне или нет, что тут происходит?
-- Пошли в Дом, -- сердито буркнул папуля, отряхивая джинсы. -- Теперь его не догнать, огородами ускакал.
Часы показывали почти два часа ночи, когда мы, споря и размахивая руками, закончили реконструкцию произошедшего.
Итак, Борька, скучая в своем чуланчике, услышал вой, а затем громкий топот, словно по лестнице мчался обезумевший слон. Братец ринулся через кухню в столовую, где уже почему-то не было света, в темноте на летел на кого-то и попытался его схватить. Неизвестный начал отбиваться, норовя двинуть братцу то в глаз, то по уху. Услышав шум борьбы, из своей комнаты выскочил папуля и в темноте тоже кого-то сгреб. Оказалось -- Борьку. Братец решил, что попал в засаду, и начал вырываться, а тот, кого он сам держал, тем временем вывернулся из его рук и удрал в открытое окно. Тут прибежала Аллочка и принялась впотьмах брызгать из древнего газового баллончика в папулю и собственного супруга (хорошо, что газ оказался слезоточивым, а не нервно-паралитическим!). Потом спустились мы и, слава богу, не додумались тоже вступить в схватку. На этом первая часть действа завершилась.
Тем временем неизвестный враг, выскочив окно, побежал по дорожке и нарвался на бредущего в пятый раз от туалета Диму. Похоже, к этому моменту неизвестный уже совсем плохо соображал, потому что вместо того, чтобы избежать столкновения со здоровенным археологом, набросился на него и попытался сбить с ног. Но Дима не растерялся и, ухватив гораздо более мелкого противника за шиворот, поволок его обратно к Дому, к открытому окну. А потом произошла всеобщая свалка, в результате которой увертливый гаденыш сумел опять выскользнуть.
-- Но почему он так страшно взвыл? -- озвучила Сонька вопрос, который нас всех волновал.
-- Нервный? -- пожал плечами братец. -- Испугался чего-то? Но вот чего? Что у нас тут есть такого страшного, отчего можно так заблажить?
-- Если такой нервный, зачем в чужие дома лазать? -- возмутилась Аллочка. -- Психопат какой-то! А ещё интересно, кто тут внизу свет выключил? Может, их двое было? Один сверху лез, а другой -- снизу? Но тогда как его Алисс и Соня пропустили?
-- Никто снизу не лез, -- покачала я головой. -- Во-первых, дверь была закрыта, как все могли убедиться, а во-вторых, если бы в окно полез, мы бы сразу заметили. Ибо бдили! Но кроме бабульки с фигой, никого не было!
-- А свет я выключил, -- внезапно сообщил дедуля. -- Вышел попить, вижу -- лампочки зазря горят...
-- И окошко ты открыл? Для проветривания? -- сообразил папуля.
-- Так душно же, -- радостно кивнул дед. -- А в кресле кто-то дремлет. Ну не задыхаться же человеку.
-- Ну, молодец, заботливый ты наш!
Борька мрачно разгреб муляж из подушек и пледа и продемонстрировал дедуле. Макрайстер, который все это время заинтригованно молчал и только головой вертел, ахнул.
-- Но как он проник в дом?! Вот главный вопрос! -- воскликнула Аллочка. -- Как он влез сверху? Не на вертолете же прилетел.
-- Вертолет мы бы услышали, -- согласилась я. -- Но откуда он выл? Мне показалось, что с крыши. Или с чердака.
-- Точно -- чердак! -- хлопнул себя по колену Борька. -- Чердак у нас оставался неохваченным. И враг этим воспользовался!
-- Ага, воспарил, аки Карлссон, -- хмыкнул Дима.
-- А что, мог ещё засветло туда взобраться. Пока мы тут рядились, -- не отступал от своей идеи братец.
-- Ну, это вряд ли, -- усомнилась я. -- Тут почти все время кто-то бродит туда-сюда. Ему исключительно повезло, раз ни на кого не нарвался.
-- И что же все-таки хотел сделать этот тип? Просто истошно завыть и убежать? Какая-то сомнительная диверсия, -- Аллочка зевнула.
-- А что, эффект получился будь здоров! Борька с папочкой едва друг друга не поубивали, мы тут по лестнице горными сернами прыгали... -- я тоже зевнула. Трижды. Господи, как же я устала...
-- Остался ещё один вопрос -- где все это время находился наш грозный пес? -- спохватился Борька, заглядывая под стол.
Воцарилась тишина, в которой мы отчетливо услышали храп. Аллочка на цыпочках подошла к кухонной двери и открыла её. Крапчатый боксер самозабвенно дрых у печи с блаженным выражением на морде.
-- Охранничек, -- голосом кота Матроскина из мультфильма про каникулы в Простоквашино констатировала Сонька.
-- Наверняка он сбежал, когда почувствовал запах газа, -- принялась оправдывать пса Аллочка. -- Воняло отвратно.
-- Да уж, газовая атака тебе явно удалась, -- не преминул подъесть жену Борька -- Ну, теперь и всем остальным можно спокойно отправляться спать! Думаю, что после такого переполоха никто к нам сегодня соваться уже не рискнет.
Думаю, что мысль об усталости посетила не меня одну, вид у всех был довольно измученный.
-- Да, идите спать, караульщики. А я тут внизу посторожу -- статью могу и в столовой писать, все равно до утра буду работать, -- благородно предложил папуля.
-- Есть хочется, -- шепнула мне Сонька. -- Пошли, по бутерброду сделаем!
Пока мы резали хлеб и ветчину, остальные успели разбрестись. Папуля принес ноутбук и устроился с ним около кофейного столика.
-- Глаза болят, -- пожаловался он. -- Жуткая дрянь этот газ, оказывается. Надо выкинуть к чертям! Уж лучше электрошокер.
-- Ты глаза промыл? -- спросила, размышляя, чем бы запить бутерброд.
-- Сумасшедшая ночка в сумасшедшем домике в сумасшедшей деревне, -- бормотала я, взбираясь по ступеням.
На площадке я остановилась и задумчиво уставилась на чердачную лестницу. Как-то раньше я на неё обращала мало внимания. Самая обычная лестница из двух брусьев и поперечин, ведущая вертикально вверх к деревянному люку в потолке. Сейчас этот люк был открыт. Значит, точно -- отсюда спрыгнул или свалился тот, кто выл. И надо бы эту штуку закрыть. Мало ли... Странно, что Борька до этого не додумался.
Лезть наверх мне ужасно не хотелось.
Но оставить люк открытым было никак нельзя, уж больно зловеще он выглядел. Я оглянулась. Подруга уже успела скрыться в своей комнате, но действовать в одиночку я никогда бы не решилась. Пришлось звать и стучать. Сонька выскочила с круглыми перепуганными глазами.
-- Постой внизу, пока я чердак закрою.
-- Блин, а я уж решила... -- о том, что именно она решила, подруга умолчала. -- Это непременно сейчас надо делать? Может, завтра?
-- Ты думаешь, я смогу заснуть, пока тут все нараспашку остается? -- бормотала я, карабкаясь по перекладинам. -- Ну уж нет.
Мне пришлось влезть в люк по пояс, ведь его крышка была откинута вовнутрь.
Как влезла, так и застыла. Потому что буквально в нескольких метрах от меня парило нечто, напоминавшее звездное скопление, сфотографированное с помощью мощного телескопа. Оно слегка мерцало и переливалось. И у него была голова!
-- Кто тут? -- испуганно пискнула я.
Фантом слегка уплотнился, потом вытянулся в высоту и заколыхался.
-- Что там? -- взвизгнула внизу Сонька.
Я дрыгнула ногой, чтобы она замолчала, а сама во все глаза продолжала рассматривать явившийся мне призрак. Почему-то я нисколько не усомнилась в его потусторонней сущности, хотя вариант с галлюцинацией меня устроил бы больше.
Ответа на мой вопрос не последовало, не было ни тяжких вздохов, ни звона цепей, ни могильного холода. Фантом ещё с полминуты продолжал раскачиваться, словно язычок коровьего ботала, а затем плавно отдалился, одновременно растворяясь в темноте. В последний момент он завис, и я различила под ним перекрестье балок. Исчезая, фигура изогнулась и словно указала на него. И всё -- только звезды в треугольном чердачном окне и запах какой-то прели.
-- Долго ты там будешь торчать?! -- окончательно запаниковала Сонька. -- Слезай давай, а то я Борьку позову!
С трудом повинующейся рукой, я нашарила на деревянной крышке железное кольцо и подняла её. Потом слезла на пару ступенек вниз и захлопнула за собой люк.
-- Ты решила меня в гроб вогнать?! -- встретила меня внизу подруга. Потом вгляделась в моё лицо и сбавила тон: -- Ты чего такая зеленая?! Там что, кто-то был?
-- Привидение, -- кивнула я.
-- Да брось...
-- Я не верю в привидения, -- опять качнула я головой, чувствуя, как колотится кровь в висках. -- Но я его видела.
-- Прекрати кивать! -- разозлилась подруга. -- Если бы я увидела... я бы слетела оттуда пулей, а ты так спокойно говоришь!
-- А надо, чтобы я выла и визжала?
-- Тут сегодня уже выли... -- начала подруга и осеклась.
-- Похоже, он тоже его увидел, -- согласилась я. -- Это объясняет...
-- Ну вот, так я и знала, что раскопки костей приведут к этому! Говорила же!
-- Ничего ты не говорила, -- отмахнулась я. -- Это я говорила.
-- И я тоже, ещё до тебя, когда...
-- Вы долго ещё будете у меня под дверью бухтеть?! -- сердито рявкнул на нас высунувшийся из-за двери Борька. -- Спать! Всем спать!!! А то -- что сказал, когда сказал!... Балаболки!
Мы с Сонькой переглянулись и шмыгнули по своим комнатам. В конце концов, о призраках можно поговорить и завтра, при свете дня.
Самое интересное, что в ходе всех военных действий ни Алекс, ни Кеша так и не проснулись. Даже ухом не повели!
Утро наступило слишком быстро. Солнечный луч просочился в щель между шторами наверняка специально -- чтобы щекотать мне нос. Я повертелась под одеялом ещё минут пять и решила, что больше уснуть не удастся. Потом догадалась взглянуть на часы и подскочила. Полдесятого!
После бурной ночи все были не то, что невыспавшимися, но какими-то заторможенными. Насчет себя не скажу, но мне хотелось сбежать куда-нибудь и хоть немного поразмыслить. Просто -- ни черта не делать, валяться в шезлонге или гамаке с не обременяющей интеллект книжкой и думать о высоком и красивом. К примеру, о себе любимой. Хотя насчет высокого -- это скорее Сонька. Но о ней тоже можно. А тут едва успев вкусить остывшего омлета с сыром, нужно идти в огород и смотреть, чего мы там за ночь выкорчевали.
К моему удивлению, ничего особенного не повредили -- основной удар пришелся по редиске и половине морковки Им, конечно, светлая память. А истоптанный Аллочкой во время метания в противника картошки укроп успел уже слегка очухаться. Ещё один кабачок раздавили до смерти. Мамуля расстроится.
С речки вернулись свежие и веселые Алекс и Кеша. Вот уж кто выспался сегодня куда лучше остальных.
-- Алисс, Соня сказала, что вы ночью видели привидение! -- воскликнул Алекс, едва завидев меня. -- Это правда?
-- Вообще-то, видела его я одна, -- я потыкала носом в кабачковые ошметки и пожала плечами. -- Сонька внизу была. А я имела счастье, да. Натуральный призрак.
-- Самое время экстрасенсов звать, -- усмехнулся Кеша, -- пусть изучают паранормальные бляховские явления, заодно и клад помогут найти.
-- Нам только экстрасенсов для полного счастья не хватало! -- вылезла из-за кустов Аллочка с миской ягод. -- Я клубники набрала, если кто хочет, то сейчас помою и вынесу в сад, чтобы вы там на кухне под ногами не крутились.
-- И все-таки, -- упорствовал Алекс, -- как этот... -- он пошевелил в воздухе пальцами, -- фантом выглядел?
-- Весьма прилично выглядел. Даже красиво -- сгусток звездного тумана, -- живописала я виденное ночью на чердаке. -- Двигался, качался, потом исчез.
-- Петух закричал? -- заинтересовалась невестка.
-- Петух? Да, вроде бы нет. Хотя кто его знает. Они тут регулярно орут, так что я уже не замечаю.
-- Ты сегодня бледная, -- тихо шепнул мне Алекс. -- Устала. А я, настоящая свинья, проспал все на свете...
-- И я тоже, -- радостно вклинился подслушивавший Кеша. -- Только я ещё и наглая свинья, потому что рад, что продрых весь этот бардак с воем и выдиранием редиски.
Так, похоже, им уже все успели рассказать. Наверняка Сонька постаралась.
-- Нет, ребята, вы как хотите, а я собираюсь залезть на чердак, -- вздохнула я. -- Надо глянуть, что там такое. Вдруг я приняла за приведение висящие там со времен второй мировой войны подштанники.
-- Твоя инициативность не знает меры, -- покачала головой Аллочка. -- Борьку с собой возьми, он тоже собирался тут лезть, если уже этого не сделал.
-- Как уже?! -- взвилась я. Вот ведь, всегда родной брат так и норовит дорогу перебежать!
Я помчалась к Дому, Кеша и Алекс, а также подхваченный где-то по пути Денис, следом. Аллочка с тазиком клубники безнадежно отстала, а потом и вовсе махнула рукой и отправилась на кухню.
Борька действительно успел взгромоздиться на чердак -- когда я полезла вверх по лестнице, в распахнутом люке появилась его мрачная физиономия.
-- Я тут много интересного обнаружил, -- лаконично сообщил он и посторонился, пропуская меня. После такого заявления Алекс и Кеша тут же забрались следом.
А я и не знала, что наш чердак настолько обширен. Впрочем, неудивительно, дом-то немаленький. Удивительно другое -- то, что, в отличие от подвала и сарая, никакого барахла тут не хранилось и, если не считать пыли, царил полный порядок. Мощные стропила уходили вверх, подпираемые дополнительными брусьями, справа высилась и уходила в обитое железом отверстие в кровле печная труба. А внизу пол пересекали толстые балки. Освещалось все это через четыре оконца с мутноватыми стеклами. В общем, если приложить руки, то тут вполне можно было бы и жить...
-- Смотри сюда! -- нетерпеливо окликнул меня братец. -- Этот тип явно собирался устроить нам веселую ночку.
С этими словами Борька вытащил из-за балки тряпичный мешок и извлек из него пару желтых цилиндриков, катонную коробку и скрученный лист ватмана.
-- Ничего себе! -- присвистнул Кеша. -- Прямо набор диверсанта!
Тут до меня дошло, что цилиндрики ни что иное, как динамитные шашки. На коробке были неразборчивые надписи и изображение летящей в небе желтой кометы. Похоже на новогоднюю петарду. То-то дед обрадовался бы!
Братец развернул ватман и мы прочитали: "Это последнее предупреждение!". Черные, коряво написанные маркером буквы выглядели зловеще.
-- В принципе, можно и ФСБ вызвать. Налицо подготовка к теракту! -- вздохнул Борис. -- Может быть, стоит это сделать?
-- И что ты им предъявишь? Две шашки для глушения рыбы, петарду и плакат с угрозой? Бляховка все же не крупный город, в которых обычно теракты устраивают. И скорее всего фээсфэшники сочтут все это обычными соседскими склоками и передадут дело все той же милиции. А насчет милиции я сама слышала -- у этих типов с ними контакт налажен. Так что смысла во всем этом не вижу. Был бы Спиридонов не за границей -- другое дело, -- махнула я рукой и повернулась, ещё раз осматривая чердак.
Так, призрак висел где-то тут. Или чуть дальше. Я встала напротив треугольного окна. А удалялся он в эту сторону. Никаких особых следов в этом месте не было. А вот в противоположном углу натоптано -- вначале тем, кто оставил мешок с боеприпасами, затем Борькой и нами.
А вот и перекрестье балок, над которым фантом завис и наклонился. Я быстро подошла и осмотрела стык. Потом присела и запустила под него руку. Пальцы зарылись в какую-то труху -- это была пакля или мох и земля, которой засыпали чердачный настил для утепления. За долгое время все это превратилось в нечто рыхлое и однородное. Проведя рукой туда-сюда, я нащупала мягкий сверток и с трудом вытащила его из-под балки. Довольно тяжелый сверток, между прочим, килограмма полтора.
Распрямившись, я обнаружила, что остальные, заинтересовавшись моими манипуляциями, сгрудились вокруг. И все с интересом смотрели на грязную мешковину, которой была обернута моя находка.
-- Осторожней разворачивай, -- посоветовал Кеша. -- Вдруг там тоже что-то взрывоопасное.
-- Например, гранаты со времен войны, -- буркнула я, укладывая звякнувший металлом сверток на балку и пытаясь развязать перетягивающую его крест-накрест бечевку. Прелый узел развязываться не желал, но веревочка легко разорвалась. Хорошо бы там были не гранаты...
-- Ещё один клад, -- констатировал Борис, рассматривая лежащее на развернутой мешковине. Это были ножи и вилки с толстыми черенками, два подстаканника и портсигар -- все почерневшее и весьма непрезентабельное. Похоже на серебро, но очень грязное.
-- А с чего это ты полезла именно под эту балку? -- заинтересованно спросил Кеша, беря в руки портсигар. -- Смотри-ка, замочек не работает, окислился, наверное.
-- Мне его призрак указал, -- совершенно серьезно ответила я.
Воцарилась тишина.
-- Врешь? -- неуверенно спросил братец.
-- А как, по-твоему, я это нашла?
-- Он что, знак тебе подал? -- брови Алекса полезли вверх.
-- Что-то вроде этого, -- кивнула я. -- Болтался в воздухе, потом многозначительно изогнулся над этим местом. И исчез.
-- Многозначительно -- это как? -- не понял Кеша.
-- Примерно так, -- я попыталась изобразить грациозный извив и едва не свалилась за балку.
-- А кто говорил, что у нас привидения не водятся? -- ухмыльнулся братец. -- Не далее как вчера заявлял. И вот -- как по заказу... Кстати, кто это может быть? Кто-то из Лаптевых или тот, чьи косточки лежат в подвале?
-- Понятия не имею, -- отмахнулась я. -- Может быть, он тут испокон веку окопался, тихий такой призрак, никому не мешал, по Дому зря не шастал. И только вчера на него диверсант нарвался.
-- Я в привидения не верю, -- покачал головой Кеша. -- Их нет.
-- У меня тоже есть сомнения, -- согласился Борька. -- Хотя если ведет себя смирно, то пусть будет, какие возражения.
На это заявление Призрак Дома никак не отреагировал. Но для себя я решила, что больше в ночное время на чердак ни за что не сунусь -- хватит с меня впечатлений. Но вот трубу чуть позже осмотреть стоит.
Мы торжественно спустились вниз как раз к обеду. Находки на собравшихся в столовой впечатление произвели. Папуля даже пообещал самолично вычистить почерневший металл, чтобы разобраться с тем, что он собой представляет. Дед страшно оживился при виде динамита, так что пришлось ему напомнить, что глушение рыбы -- варварство, не достойное благородных любителей родной природы. А соседский дом он уже и так взрывал, без всякого динамита. Посему шашки и петарда были заперты в сарае с целью их последующего уничтожения. Или предъявления в качестве улик -- как получится.
-- Вы будете, наконец, есть или нет?! -- глядя на нашу суету, сердилась Аллочка, которой не терпелось всех накормить и разогнать, чтобы хоть немного отдохнуть до возвращения детей и свекрови. Впрочем, мамуля позвонила и сказала, что они с Васькой и Нюшкой отправляются в зоопарк, так что приезжать за ними нужно не раньше вечера.
После обеда я решила навестить Панариных -- все же меня мучило чувство вины за то, что я привлекла внимание врага к их дому. Идея-то, конечно, была плодотворная, но вот беспокойства соседям она явно прибавила. Алекс вызвался сходить со мной и всю дорогу до панаринских ворот выражал свое восхищение моей смелостью, сообразительностью и вообще всем. Ну, я и так знаю, что моя красота совершенно неземная, даже в драных джинсах, Борькиной футболке пятьдесят второго размера и китайских сланцах. Я на эту тему даже не стала дискутировать.
Высунувшаяся на мой стук за калитку Марья Петровна шепотом сообщила, что у них все в порядке -- Иван зарядил новую брагу и теперь стережет её по ночам, поставив на кухне топчанчик.
-- Дробовик рядом ложит, -- округлив глаза, пояснила соседка. -- Хочет изловить вредителя. А сейчас крышу ладит, так Маняшу около бражки посадил, чтобы глаз не спускала. И Шарику цепь удлинил, теперь до кухонного окна достает. А я вот думаю...
Но что она думает, Марья Петровна высказать не успела -- из-за конька крыши появилась взлохмаченная голова её супруга, и двор огласился замысловатой тирадой, состоящей из нецензурных выражений и просьбы доставить усталому труженику холодного квасу. Хозяйка только рукой махнула и поспешно убежала исполнять желания повелителя.
-- Какой фольклор! -- восхищенно провозгласил Алекс. -- Язык народа.
-- Народу за такой фольклор язык бы вырвать, -- не согласилась я, слушая, как Иван Панарин с крыши чихвостит собственную супругу в хвост и гриву.
-- Я смысл не очень уловил, -- смутился англичанин.
-- И слава богу, что не уловил. Иначе бы тоже захотел стащить этого саомгонщика с крыши за ноги и воткнуть головой в чан с бражкой.
Мы вернулись к себе во двор. У сарая папуля старательно драил мелом и какой-то вонючей субстанцией найденные на чердаке предметы. Подстаканник с изображением зубра в чаще дубового леса и портсигар уже сияли. Да, несомненно, это было серебро, и сделаны вещицы были уже после революции, во всяком случае, на подстаканнике я рассмотрела клеймо "Лениград", а на крышке портсигара был изображен московский Кремль со звездами на башнях. Похоже, это те самые ценности, которыми расплачивались во время войны с прежними хозяевами Дома беженцы.
Мне стало не по себе, и я в душе согласилась с Валентиной Игоревной -- такие вещи счастья их новым владельцам не принесут. Но не выбрасывать же их. В памяти всплыл подвал, в котором должен быть антикварный магазин. Вот отдадим находки Одинцову, пусть продаст, а деньги в какой-нибудь детский дом отнесем. Это будет справедливо. Но вначале нужно найти ещё один тайник -- в печи. Впрочем, он может быть и не один, если учитывать очевидную любовь бывших хозяев Дома делать заначки в самых разных местах.
Подошел Денис, кивнул на портсигар, который я продолжала вертеть в руках и предложил:
-- Металлоискатель!
-- Что? -- не сразу поняла я.
-- Можно попробовать обследовать Дом с помощью металлоискателя. Я могу его взять на время -- в экспедиции мы им вовсю пользовались. Правда, там была земля, а не постройки, но почему бы и нет? Вот только гвозди... надо будет сигнал настраивать.
-- Металлоискатель? -- немедленно влез в разговор подскочивший Борька. -- Здорово! Можно прямо сейчас за ним в город махнуть, а на обратном пути захватим мамулю с мелкими хулиганами.
-- Только мне надо вначале позвонить, если ребята в поле, то придется узнавать, где именно, и рулить туда, -- оживился Денис. -- Ты иди машину готовь, я сейчас.
-- Насыщенное выдалось у нас лето, -- вздохнул папуля, продолжая оттирать тряпицей зубчики вилки, -- никогда такого не было. Но зато не скучно...
-- Это точно, -- согласилась я. -- Клады, бандиты, призраки... А знаешь, папуль, меня волнует ещё одна страшная тайна. Ты случайно не в курсе, куда наш дед девает пойманную рыбу?
Папуля ухмыльнулся с заговорщицким видом, оглянулся и шепотом сообщил:
-- Котов кормит!
-- Каких котов?! Я тут поблизости ни одного не видела.
-- А тут их и нет, они около старой ивы поджидают, я позавчера наблюдал. Штук семь отборных бляховских котяр, изображают из себя измученных нарзаном дистрофиков, на жалость давят. Вот дед с Теодором и обеспечивают эти усатые морды ужинами и завтраками.
-- Ну слава богу, -- обрадовалась я. -- Хоть с этим теперь ясно.
-- Мне нужны грабли, -- заявила появившаяся со стороны огорода Сонька. Я вздрогнула. С граблями у меня с некоторых пор связаны не слишком приятные воспоминания.
-- В сарае возьми, -- невозмутимо ответствовал папуля. -- Я их на новую рукоятку насадил.
-- Сарай закрыт, -- вздохнула подруга, -- там динамит спрятали. И я не знаю, у кого ключ.
Ключ, к счастью, оказался у папули, и подруга, обретя нужное орудие труда, вернулась к изувеченным грядкам -- чтобы к возвращению мамули привести их в относительно приличный вид. Кеша тем временем слонялся по двору в компании Крошки -- ему было велено не давать ленивому псу нагуливать послеобеденный жирок, валяясь на травке.
Несправедливость ситуации была очевидна, ведь ражий гений веб-дизайна был тощ, как жердь, и ему-то как раз послеобеденный жирок совсем бы не помешал. Но Сонька была неумолима -- двигаться!
Я сжалилась над Кешей и предложила Крошке прогуляться по деревне, подкрепив приглашение демонстрацией кусочка сдобного печенья. Боксер тяжко вздохнул и решил, что раз все равно не дают спокойно полежать, то можно и прошвырнуться. В свою компанию мы пригласили ещё Алекса и Борьку, но братец заявил, что в кои-то веки имеет право на личную жизнь, и залег в шезлонг со здоровенным томом Дивова. Кстати, откуда у нас появился шезлонг, я так и не поняла, но, кажется, больше никого этот вопрос не волновал.
Я уже по инерции взяла с собой бутылки для молока -- скоро я без двух полуторалитровых флаконов по Бляховке и ходить не смогу.
Мы брели по деревенской дороге. Сегодня было не так жарко, дул легкий ветерок и на горизонте появились веселенькие облачка, похожие на кудрявых барашков. Так что прогулка была в самый раз, только Крошка все время отставал -- рылся в кучах выброшенной за заборы кучах подсыхающей ботвы и сорняков. Иногда из-за ворот раздавался неуверенный лай -- это местные собаки чуяли незваного пришельца. Но наш пес игнорировал претензии коренного населения и только сопел в ответ.
Андреич, ловко скакавший между грядок со здоровенной оцинкованной лейкой в руках, при виде нас бросил поливать огурцы. Я думала, он спросит, чем это мы с таким шумом развлекались нынче ночью, но, видимо такие мелочи овощевода мало интересовали.
-- А Ванька-то Панарин сказывал, домину вы хотели евойную прикупить, -- высунул Андреич любопытный нос из-за жердей. -- Не иначе обжениться решили?
-- Да с чего это ты взял? -- от неожиданности смутилась я. -- Просто интересовались.
-- А что, вот обженимся, -- усмехнулся Алекс, -- и устроим тут родовое гнездо.
-- Гнездо? -- почесал небритую щеку Андреич. -- А нехай и гнездо, тоже дело. Помидорки-то брать будете? В самом соку помидорки, ни у кого таких нет.
-- Будем, -- согласилась я. -- Тащи помидорки, сколько есть.