Назад к "Наш Нью-Йорк"


Читайте также:

"Ошен Вью (Ocean View)", Джи Майк

"Брайтон угол Дерибасовской", Борис Борукаев

Бай, нью-йоркская осень,                 уж тебя не сыскать за дождями. Ты беспечно сожгла все свои золотые убранства.                 Чтоб не множить печаль, избегаешь, меня покидаешь меня,                 захлебнувшись слезами. Все небесные трубы                 в честь тебя свои громы истрогли. В этот час не избыть                 металлический привкус сиротства. Остаётся любить.                 Только это одно остаётся Вон январь сквозь дожди                 к нам спешит со всех ног,                       захлебнувшись восторгом.           Михаил Бриф     Мост под именем Верезана Над Гудзоном раскинул руки. Есть в названиях иностранных Завораживающие звуки. Чайки с небом в тревожных спорах Проболтались паролем гортанным, Расплескалось в бетонных опорах Эхо канувшей в камень тайны. Завораживающие звуки Есть в названиях иностранных. Над Гудзоном раскинул руки Мост под именем Верезана.           Леонид Котляр     Шуршит осенний день. Я вышла на Бордвок В берете набекрень, и каблучками - цок. Навязчивый щенок и запах шашлыков, Знакомый говорок одесских стариков, Несущих всякий вздор, не раздражают слух, Не утомляют взор, приятные на нюх.   Неопытный рыбак, изогнутый дугой, На слизистых камнях колдует над водой. И пара близнецов, упрямцев и задир, Под тенью козырьков осматривают мир. Пушистость облаков, и споры голубей, Обыденность домов нисколько не новей , Чем в августе Бордвок. И солнце не палит, Над ровностью досок, хотя вошло в зенит. Нахальный альбатрос в коктейль из хлебных крох Суёт голодный нос. Октябьский жёлтый смог, И сигаретный дым, и стойкий ветерок, Девчонки новый грим стучат в сухой висок.           Дина Британ     В Гулаге жил, теперь живу в Нью-Йорке. Сбежал из ада. Что ж душа не рада? Конечно, здесь вселенские восторги, здесь не зарежут из-за хлебной корки. в гостях положат паюсной икорки, но ты чужой, здесь слёз твоих не надо.           Михаил Бриф     То летняя жара, то дождь. Спасенья Зелёным листьям в лужах не найти. И осень вносит в душу мне смятенье. И от него мне некуда уйти.           Дина Британ     Под осеннею пятою нам опять побыть охота. Кличут осень "золотою", а ведь это - позолота, в день базарный - пол-карата. Бижутерия. Дешёвка. Тема в темпе "модерато", Богом сыгранная ловко.   В скверах - бледные поэты рыщут, как в чащобе волки, хоть давно до них воспеты рыжесть листьев, воздух колкий, дождь, летящий ниоткуда, лунный серп, что так немолод... Как вместить в понятье "чудо" эту смерть и этот холод?!   Нас обманывать нетрудно. Мы обманываться рады. Мы исполнены подспудной, подсознательной бравады, что живём не в пасторали, что топор примерен к вые, ибо осень - умирает, ну а мы - вполне живые.   А вокруг - наборы фото. Невесёлые картинки. И всё та же позолота с темнотою в поединке. Мир деревьев непотребен, наг и странно обезличен... И больна в недобром небе птичья стая гриппом птичьим.           Александр Габриэль     Бросает осень листья оземь! И светофорит: озимь! озимь! Спасает листья до весны. А листья землю засыпают, и под ногами з-а-с-ы-п-а-ю-т, и чуть храпят, и видят сны... Ах, осень!- сыграна соната, лишь сосны - мачтами фрегата - плывут по лесу средь осин. И я сегодня Северянин! - и Сентябрянин, Сентябрянин! - сентиментален утром ранним и по-осеннему раним...           Михаил Этельзон     Листву сшибает ветер. от леса лишь наброски... Уже написан Вертер. Уже прочитан Бродский Доколе душу мучить, коль всех давно издали? Но лучшие из лучших ушли в другие дали. Все лучшие поэты уже в иных пределых... Зато избыток света средь веток поределых.           Михаил Бриф     Осень как осень, обычная, рыжая, влажная - Мальчик, уже разлюбивший девчонку соседскую, Серый котёнок, как я, из окна наблюдающий, Дама с собачкой, одетая в яркое-детское.   Важно соседи судачат о Вижуал-Бэйсике, Циклах, массивах, дожде и о рынка падении. И бородач, утверждающий нужность свидания... И тишина, и отсутствие в ней вдохновения.   Каждая вещь своим правильным названа именем. И на местах стоит точных, и краски уверенны. Рукопожатие твёрдое, тени расстаяли На тротуаре, политом из шланга намеренно.           Дина Британ     Небо над землёй в полёте бреющем проплывает, тучами дрожа... И глядит поэт на это зрелище из окна второго этажа. По вселенным недоступным странствуя, он воссоздает в своем мирке время, совмещенное пространственно с шариковой ручкою в руке.           Александр Габриэль             Всё-таки очень мала земля.         Судьба, посвистывая, выписывает кренделя.         От полушария к полушарию         за десять часов даванул кгругаля.         Из той холупы, где воздух спёрт,         где песню сипят про ванинский порт,         я убежал и теперь уже я         на океанской волне простёрт.         Не там отчизна, где бос и гол,         а там отчизна, где письменный стол.         Туда, где песня, туда где поётся,         вслед за отчизной и я ушёл.           Михаил Бриф The Earth is not big, even tiny, yet the whistling and playful fate I have met. It took me a day, just a winter day to flee my old house, gloomy and gray, where voices sounded harsh and rough about Gulag and breathing was tough. I bounced away and now I see the ocean waves, no harbor and sea. It is not my motherland, I am barefoot. It is not my motherland, no air, no food. I needed a little and I got a bite, a roof and a desk, so I can write. Here's the song of my motherland. Singing the tune after it I went.           Перевод Дины Британ   Холодной осени печаль, Её прощальный стон Выходят с каплями дождя За стёклами окон. И ветер плачет и скрипит, С петли калитку рвёт. И свой последний мёртвый лист Клён скорбно отдаёт... Не просится в стихи пейзаж, Что виден из-за штор: Дома из потускневших плит, Машины и забор, Ствол дерева в цепи, фонарь, И мокрая стена. Не Невский это, не Бродвей, А просто West одна. Уснул мой сын, уснула дочь. Мне можно помечтать. Без вдохновенья. Муза спит. Ей тоже время спать.           Дина Британ

Назад к "Наш Нью-Йорк"