Тёплым вечером в небольшом летнем кафе на окраине города было немноголюдно. Интерьер, выполненный в морском стиле, удачно затенённый снаружи тополями, создавал уютную, даже несколько интимную атмосферу. Звучала ненавязчивая музыка, под которую неторопливо перетаптывались две-три пары. Ещё несколько посетителей то тут, то там. И лишь за крайним столиком справа царило оживление. Четыре дамы среднего, а чаще говорят "бальзаковского" возраста, весьма привлекательные, надо отметить, весело беседовали, разбавляя разговор звоном фужеров. К этой очаровательной компании приблизился молодой мужчина, коротким взглядом окинув женщин, задержался на одной. Стройной смуглой брюнетке.
--
Позвольте ангажировать у Вас танец? - обратился мужчина к ней.
--
Извините, у нас девичник, мы не танцуем сегодня, - отказала красавица.
Непрошеное вторжение вызвало едва уловимую перемену настроения женщин. Ещё минуту назад неподдельное веселье сменилось лёгкой грустью. А, может, виновато было шампанское, а вовсе не незнакомец? Ведь игристое играет, и чаще всего именно настроением. Так или иначе, но тон сменился.
--
Даже не верится, что Юлю отдаём замуж, - сказала Ольга.
Мягкая шатенка. С округлыми плечами, мягкими полными руками, глазами кофейного цвета.
--
О, на что я хладнокровна, но сегодня и мне не по себе, - молвила уже знакомая смуглянка, носившая редкое имя Карина.
--
Не надо грустить, девочки. Замужество - новая ипостась для женщины, и побывать в ней нужно каждой. А Юля - настолько редкий цветок, что станет прекрасным украшением букета. И жених вполне достоин его составить, - возразила Светлана.
Она была лучшей подругой невесты, знала её с пятилетнего возраста и выглядела особенно торжественно этим вечером. Торжественность была в осанке, наклоне головы и даже в тёмно-синем платье, которое предназначалось для особенных случаев.
--
Вот именно потому, что Юлька такая исключительная, наша вечеринка с грустинкой сегодня, - заметила Карина.
--
Вы так давно мечтали отдать меня замуж, а теперь волнуетесь, - вмешалась в разговор виновница события, - а ведь мы сто лет вместе, и я успела у каждой на свадьбе побывать, и даже не по разу, а самой быть примой так и не случилось...
За многие годы дружба женщин устоялась, и у каждой была своя незаменимая роль. Так бывает, когда с годами общество женщин становится не просто суммой слагаемых, а чем-то большим. И, хоть Юлии действительно ещё не доводилось играть роль примы, но она всегда была душой компании, с её появлением возникал неуловимый флёр. С ней первой делились неприятностями, равно как и радостями. Ей могли позвонить в любое время суток, а она отвечала: "Ну, конечно, приезжай".
Впрочем, каждая дама по-своему особенна. Светлана - своими придумками, новыми, яркими, многочисленными идеями. Как её в шутку называли - "наш мозговой центр". Она решала, когда все выезжают на природу, а когда организуют шоппинг. Ольга, способная всё предусмотреть, заботилась об разных - важных и не очень - мелочах. А визитной карточкой, лицом компании была Карина.
--
Юля, мы ведь знакомы тысячу лет, - продолжила Карина, - ты лучше всех училась в школе, а два года перед поступлением буквально спала в книгах, поступила, закончила плановый с отличием, сделала успешную карьеру. Это не даётся легко, это упорство и труд, вошедшие в привычку. Теперь ты будешь так же выкладываться ради семьи, отдавать себя целиком. И столько же ожидать в ответ...
--
А ты, Карина, ты - счастлива? Тебе далась эта капризная птица? И где было твоё счастье? В твоём первом, таком непростом браке? Или в блистательных романах? Или сейчас, когда ты так благополучна в замужестве?
--
Вы хотите знать о моём счастье? - левая бровь Карины поднялась и изогнулась дугой. Карина улыбнулась, едва заметная горечь сквозила в этой улыбке, - Хорошо, я вам расскажу.
***
Какой же был год? Девяносто шестой или девяносто седьмой... Лет семь-восемь назад. Я тогда только-только развелась и приходила в себя, отогревалась, словно пичужка после зимы. Вот, странно, ведь любила же Славку, но за все семь лет, ни минутки счастлива не была. Всё время переживала, из-за свекрови, других женщин, его неприятностей на работе... Для многих переживания - подтверждение неравнодушия, заинтересованности. А, на мой взгляд, они только разъедают отношения. Вот и мои чувства под воздействием постоянного напряжения изветшали и выцвели, вроде аляпистой тряпки от кислоты. Когда со Славой рассталась, будто проснулась после дурного сна. Мне было двадцать восемь лет. Точёная фигура, грива чёрных волос, яркий макияж, и внутренняя неуравновешенность, "болтанка".
И вот, в тот момент, появился новый мужчина. Хотя "новым" его можно назвать весьма условно. Лет ему было за пятьдесят, и прожитые годы щедро оставили свои следы. Маленький, лысенький, с брюшком и с деньгами. Настоящий "папик". А по имени-отчеству Виктор Иванович. Он мной увлёкся. Я, будучи свободной, не имела ничего против. Нравилась его почти отеческая забота, постоянное внимание, вдруг на меня свалившиеся свободные деньги. Это ведь приятно, иметь деньги...Но папик был ревнив, как чёрт. Пристально наблюдая за мной, он следил, словно коршун, чтобы я всегда была рядом. Я же играла с ним, как кошка, часто намеренно дразня. Впервые после долгого времени почувствовала себя свободной и наслаждалась этим. Возвращала себе саму себя, радовалась солнцу, небу и каждому дню.
Так прошло лето, наступил сентябрь. Закрапали первые моросящие дожди, и как-то ёжась под зонтом, я сказала:
--
Витя, так жалко лета. Мне ужасно хочется ещё тепла. Я совершенно не успела отогреться.
--
Так в чём же дело? Купим билеты на самолёт и отправимся в Сочи. Там сейчас бархатный сезон.
За это я любила папика. Он мог решить любую проблему. Ну, или почти любую.
В Сочи я оказалась впервые. Родители по югам ездить не любили, а со Славкой всегда было столько проблем, что не до Сочи. Поселились в отеле "Весна". Не в пятизвёзочном. На пять звёзд отечественный сервис и сейчас не тянет. Но обслуживание вполне приличное. Номер с ванной, кондиционером. Балкон с видом на море. Шторы белоснежные. На стене картинка с каким-то пейзажем. В холле - пальмы. И до моря - семь минут. А погода - ласковая-ласковая. Солнышко греет. Изобилие фруктов. Моих обожаемых персиков, винограда. Я словно оказалась в сказке. Нежилась на солнышке и улыбалась самой себе. Подставляла солнцу спинку и мурлыкала что-то приятное под нос. Смотрела, как плещутся волны...Брала в руки гальку и удивлялась. Морские камни - идеальные создания, время делает их лишь краше, совершеннее. Становится ли со временем совершеннее душа? Не знаю...
Жили мы на пятнадцатом этаже. Лифты скоростные, моментально поднимают, опускают. Во всю стену - зеркало. Шикарное такое зеркало...
Через несколько дней я полностью вписалась в курортный образ жизни, привыкла, и внутренне расслабилась. Однажды, спускаясь с Виктором в лифте, поправляя перед зеркалом причёску, где-то на этаже седьмом зашёл юный бог, лет этак восемнадцати.
Когда говорят, что, красота - не главное, я соглашаюсь. Да, красота - не главное. Не главное для разума. Но она имеет странное свойство проникать в душу и, часто, в обход логики. Словно тайный шпион, незаметно заполняет она каждую щелочку, каждый уголок, и вытравить её не представляется возможным. Как ни пытайся.
Вошёл принц. Высокий. Отличная фигура, мышцы там, где надо. Но не перекачан. Я не люблю качков. Блондин. Глаза зелёные, и обрамляют их золотистые ресницы. А губы, самое чувственное место на лице, не пухлые, но и не тонкие. А как раз такие, по моим представлениям, встречаются у волевых мужчин. Всё это в зеркале я увидела за секунду. А в следующую секунду всю меня полностью, до самых краёв, наполнило одно. Желание. Такое состояние, словно натянута вся, как струна, и плещется во мне нега. И от этой двойственности, натянутости и неги, колотит внутренняя дрожь.
Есть такое поверье, что прежде, чем двум людям встретиться, бегут чёртики. Если снюхаются - быть людям друзьями, если нет - се ля ви, ничего не поделаешь, не судьба... А я вот думаю, что не чёртики это вовсе, а запахи встречаются. И если между разными молекулами происходит соединение, типа реакции между кислородом и водородом, когда образуется вода, то и люди становятся "своими". А если нет, то - нет. Бывают нейтральные соединения, как у меня тогда с Виктором. Бывает антагонизм, это как с Ленкой Каревиной, когда мы ещё не увидели друг друга, а уже невзлюбили. А бывает связь, что не разорвать. И прежде, чем я принца увидела, шестым чувством ощутила, что он - мой. Мускат и полынь. У меня запах чуть горьковатый. А у мальчика только-только начинающие густеть специи... Так, совершенно ошарашенная, простояла я до первого этажа.
Ах, да... Рядом с ним девочка была. Тоже лет восемнадцати. Такая дюймовочка, русалочка.... Волосы светлые до пояса, глазки голубые, губки бантиком, сама тоненькая, грудки небольшие, бугорками торчат. Вместе - влюблённая парочка, словно Ромео и Джульетта.
В тот день я сама не своя была. То смеялась, то по пустякам срывалась. Виктор это почувствовал:
--
Какое настроение у тебя, Кариночка, игривое.
--
Море играет, и мне покоя не даёт...
И ведь ни любви, ни даже влюблённости у меня к мальчику ни минутки не было. А только желание, доведённое до абсолюта.
Завтракали и обедали мы в кафе отеля. Приехали по путёвкам, и питание входило в стоимость. Кормили замечательно. Зелень, фрукты, шашлычки, всегда несколько блюд на выбор... У меня тогда уже близорукость минус пять была. Очки я никогда не носила. Предпочитала линзы. Но от них глаза устают, поэтому старалась носить с перерывами. И вот, когда принц заходил в кафе, я его ещё не видела, но всем существом своим чувствовала. И внутри всё отзывалось тонким звоном. А когда я была в линзах, исподволь наблюдала за мальчиком. И надо признать, со своей русалкой они смотрелись, словно два ангела.
Однажды я спустилась в холл на первый этаж за мороженым себе и Виктору. Купила. Зашла в лифт. И принц тоже зашёл. Один, без дюймовочки. Лифт поехал вверх, а я стояла и чувствовала блаженство оттого, что мальчик рядом. Я даже никого вокруг не замечала. Наверное, он заметил моё состояние, потому что стал искоса на меня поглядывать. Остановка. Седьмой. Его этаж. Он уйдёт, и всё кончится. Нет, дальше был не запланированный трюк. Скорее это было импульсивное, даже инстинктивное движение моего тела. По крайней мере, разумом я это не планировала. Принц двинулся к выходу. Я - стремительно за ним. Мы столкнулись в дверях. И высоченный одиннадцатисантиметровый каблук нырнул в проём между лифтом и этажом. Упала. На коленке - ссадина. Мальчик кинулся меня поднимать. Я прихрамывала. Он предложил пройти в номер, промыть ссадину, проверить, нет ли других повреждений. Я, естественно, согласилась. Зашли в номер. В комнате девочка на кровати сидела, телевизор смотрела. Он дюймовочке объяснил:
--
Алёна, девушка, выходя из лифта, подвернула ногу, мы в ванной ссадину промоем, ладно?
--
Да, да... хорошо.
Значит, девушку зовут Алёна. Подходящее для такого ангела имя.
Зашли в ванную. Он открыл кран. Я, поворачиваясь, как бы ненароком его штанов коснулась. И почувствовала, что он меня хочет. В этом возрасте мужчины хотят всего, что движется. И даже отчёта в этом себе не отдают. Для них это так же естественно, как дышать. А я была "не всем", я была молодой привлекательной женщиной.
Я поняла, что другого момента больше не представится. Медленно и спокойно его к себе лицом развернула, тихонько в грудь подтолкнула, так, что он на край ванны сел. Он не успел опомниться, а я нежно-нежно по члену рукой провела. Полоску своих трусов в сторону отодвинула и также нежно на него сверху опустилась. Всё. Я смотрела в его глаза. Они находились прямо напротив моих. Огромные чёрные зрачки, обведённые исчезающей жёлто-зелёной каёмкой. Чужой неведомый мир. Реальность расплывалась, растекалась в пространстве. Я вдохнула глубоко-глубоко, потому, что, казалось, не хватает воздуха. Плотная субстанция страсти заполнила комнату. Мальчик стиснул руки на моей спине. Я подалась чуть вперёд, чтобы почувствовать его ещё глубже. А мальчик заполнил меня. Вы спрашивали о счастье. Это было - счастье. В чистом виде. Самое правдивое и самое верное, что только может быть. Оно вспыхнуло миллионом ярких точек и рассыпалось, даря ощущение необыкновенной лёгкости, почти невесомости. А голова плыла, напрочь отделившись от реальности.
Инь и янь, чёрное и белое, добро и зло, любовь и ненависть, долг и чувства...В чём секрет? В пропорциях, идеальном соотношении противоположных сущностей...И, возможно, я покажусь вам фаталисткой, но такое соотношение невозможно получить сознательно. Путём "работы над собой" и прочих глупостей. Потому, что определяется всё природой вещей...Оно или есть, или его нет...
Такого у меня не было никогда. Ни с любимым стервецом Славкой, хоть удовлетворял он меня регулярно. Ни с простым, как советский рубль, Виктором. Ни с моим нынешним мужем, интеллигентом Лёвой.
--
Послушай, Карина, но ведь это был экстрим. Девочка за стенкой, ревнивый Виктор неподалёку. Вероятно, в этом всё дело, - заметила Юля.
...Вы говорите - "экстрим". Но острый секс в нетипичных условиях был и раньше, и потом. Но такого блаженства, лёгкости и кристаллизованного счастья больше не случалось.
...Вдруг, стук в дверь номера. Я отпрянула от принца, реальность возвращалась, покачиваясь. Ополоснула лицо под струёй воды. Мальчик, наскоро поправив одежду, вышел открывать дверь. На пороге стоял папик. Он не дождался меня и отправился вниз на поиски. Кто-то видел моё падение и подсказал, где я могу быть. Я, невинно на него глядя:
--
Витя, так больно упала. Зашла промыть ссадину, - но едва заметная хрипотца в голосе выдавала ещё не потухшую страсть.
Из комнаты появилась Алёна:
--
Как ваша нога?
--
Спасибо, всё нормально.
Вот и всё. Мы ушли.
***
--
Подожди, а что было потом? - спросила Света, - ты ещё принца встречала?
--
Да, конечно, в кафе. Он, видимо, испытывал чувство вины перед дюймовочкой. Сидел с понурым видом, стараясь не смотреть в мою сторону.
--
А как звали твоего мальчика? - поинтересовалась Ольга.
--
Не знаю, - Карина усмехнулась, - для меня он навсегда остался принцем.
--
И что же, не было никакого продолжения?
--
Ну почему же, было... Приехала домой, сделала аборт. Знала бы наверняка, что от принца - непременно родила. Но ведь могло быть и от папика....