![[]](/img/s/samojlowich_a_m/gzl/gzl.jpg)
|
|||||
|
Жизнь с Жизель
| Говорят: "Все реальные процессы необратимы", но в Монреале всё реальное происходит в очереди, пока ты ждёшь столик в ресторане... Люди приходят сюда и знакомятся здесь с той же целью, что и в казино - вслепую. - Зачем? - сомневаюсь я и когда надоедает стояние в длинной очереди, произношу это обычно вслух. Ведь, очевидно, что все процессы в природе - необратимые: пришел в ресторан, познакомился, переспал... Нельзя же переспать с одним и тем же человеком в первый раз дважды?!.. А, так как обратимым знакомство сделать практически невозможно, то в конце новой недели ты опять идёшь в ресторан, ждёшь в очереди столик, знакомишься с новыми людьми, проводишь с ними ночь - ты не сомневаешься в причине своего существования, оно - реальное. - Ведь так? - интересуюсь я и начинается беседа в очереди. "Ведь только в том случае, когда после завершения прямого и обратного процессов система вернулась в первоначальное состояние и в окружающей среде остались изменения, процесс является необратимым? - продолжаю я. - А не осталась - значит существование обратимо". "Ну, конечно" - соглашаются все или делают вид.". "Но, - интригую я, - необратимо - значит реально существую, а обратимо - ..? О!.. Сюрреализм?". Это вопрос. Ведь, на практике обратимый процесс реализовать невозможно - обратимые процессы протекают бесконечно медленно... Поди дождись! Можно только приблизиться к ним, бесконечно простаивая в очереди". Мои соседи иногда поддерживают разговор - соглашаются, иногда - спорят, другие - неопределённо отворачиваются и кормят кусками сэндвичей голубей, которых в Монреале, как и ресторанов - не счесть. "Ломая" над такими вещами голову, я каждый раз размышлял, что, возможно, понимание "зачем" начинается с того момента, когда ты вынужден признать, что очередь - это дорога с односторонним движением. Необратимая! Причем, в отличие от автострады, съездов на ней нет". И вот однажды на мой вопрос "Зачем?" откликнулась девушка, стоящая в очереди позади меня . Она игриво заметила: -- Oдин из плюсов жизни в Монреале в том, что здесь нет необходимости скрывать свои эмоции. -- Да! Это была чистая правда! Монреальские рестораны соединяют человека с самим собой (своими желаниями и эмоциями). Это делает жизнь в Монреале по настоящему обратимой. Обратимым называется процесс, который можно провести в противоположном направлении через все те же самые промежуточные состояния. В Монреале нет необходимости скрывать свои "промежуточные" состояния. -- Разумеется! - подтвердил я, - Монреальцы обладают исключительной особенностью. Если они не хотят что-то делать, они этого не делают. И "это" остается в состоянии обычно называемом пространственно-временным хаосом. Всегда можно отстоять новую очередь и дождаться когда всё возникает само собой самопроизвольно. Разумеется, в этом и заключается причина обратимости жизни в Монреале. Мы рассмеялись... -- Имя, телефон, день рождения? - поинтересовался я. -- Жизель, - представилась она. -- Как насчёт кофе, Жизель? ...Мы вышли из очереди. То ли потом был крепкий кофе, то ли непоколебимые представления о том, какой должна быть случайная встреча, только в ту ночь даже мои ноги не могли уснуть. Все последующие месяцы в течении года стояния в очередях монреальских ресторанов я не мог разобраться с случившимся - у наших отношений с Жизель возник образ - кошмар. Бессознательный. Он был наподобие кошмарного сна Мишеля Фуко: хочу сесть в кресло, а оно уже занято... мною же. То есть сознательно - "хочу сесть в кресло", а бессознательно - "оно уже занято... мною же". А пока - через неделю я опять встретился с Жизель в очереди. -- Жизель?! В ответ как выстрел в упор: -- Мы знакомы? Я в недоумении: -- Ну как же, Жизель?! Ты разве не помнишь? Очередь, ресторан, кофе?.. -- У нас был секс? - поинтересовалась она, и это прозвучало как "ты мне нравишься, но в то же время я готова к чему-нибудь новому". Я оглядел свою соседку в очереди еще раз... - "Вся тут". -- Твоё имя - Жизель? - уточнил и это было последним недоумением - услышать: -- Да. "И что же теперь?" - недоумевал я; условия для помешательства теперь у меня были в достаточном количестве. -- Как насчёт кофе, Жизель? - переспросил неуверенно. В этот вечер всё было как первая любовь, но только с учетом встречи неделю назад - "не первая и не последняя". ...Наши встречи стали естественными. Каждую неделю. И каждая из них делалась исключительной, парадоксальной, таинственной, поэтической. При этом повторялся сценарий: -- Жизель?! -- Мы знакомы? У нас был секс? -- Как насчёт кофе, Жизель? Я не верил, сомневался, проверял. Но "Сон Мишеля Фуко" - длился. Жизель появлялась и исчезала так, как будто разгуливала в нескольких экземплярах. -- Жизель?! -- Мы знакомы? У нас был секс? -- Как насчёт кофе, Жизель? Такими отношениями можно было заморозить и вскипятить воду. Но каждый раз - одно и тоже: -- Жизель?! -- Мы знакомы? У нас был секс? -- Как насчёт кофе, Жизель? Но жизнь коротка. Последним был тот обычный вечер обычного конца недели, когда очередь стояла также обыденно, и Жизель тоже, как всегда, стояла в ней. Всё как обычно. Но в этот раз я размышлял не "Зачем?", а о том, что, наверное, меня неправильно воспитали, иначе бы не попал в эту историю, в которой бар, очередь, кофе, секс и регулярность исчезновения всего этого были показаны через неумолимую и достаточно равнодушно-циничную призму взгляда стороннего наблюдателя, который либо все это время спал и ему снилась бессознательное вытеснение страха смерти или не спал, но попал в чужой сон, в котором вытесненное - это он сам. Только в этот раз очередь продвигалась особенно медленно. Вопрос "Жизель?" я не задал в этот раз. Я был взволнован размышлениями о истине и из боязни, что со мной опять не поздоровается Жизель, и не здоровался сам. Я молча стоял в очереди. Жизель - молча стояла. Пропала истина. Пропала желание говорить о ней вслух. Какой смысл принимать знакомство в очереди всерьёз, если это лотерея без выигрыша, как казино или проходящий сон?! В очереди, как и прежде, толпились люди; они то толкали тебя, то ты толкал их; как и раньше суетились и ловили на лету куски сэндвичей голуби под ногами, и никто не догадывался, что чего-то вдруг стало недоставать, оно исчезло или попало в другой сон, что в общем общественном монреальском оркестре перестала играть какая-то дудка. ...Подошла очередь. Я ступил через порог ресторана. Выбрал стойку бара, сделал заказ и стал ждать появления Жизель. Хотя ожидание и не могло ничего изменить даже по теории вероятности. Она не появлялась. ...Наверное, я что-то упустил, но уже начав волноваться за Жизель, которую не заметил входившей в бар, неожиданно услышал за спиной знакомый голос - она говорила с кем-то другим, не замечая меня, и он спрашивал её: -- Жизель?! -- Мы знакомы? -- У нас был секс? -- Как насчёт кофе, Жизель?
| ||||