Часть 1.

     Ты должно быть шутишь!?

     Йошиаки Сагами замер над Татсуро Ямамото и прошептал мягким успокаивающим голосом.

     — Ты готов?

     Татсуро нервно сглотнул. Не важно, готов он или нет, оказаться в кровати с мужчиной — унизительно. Запястья Татсуро были стянуты и привязаны к изголовью кровати. Он обливался холодным потом, а ведь пытка еще не началась.

     Идиот! Кричал его внутренний голос, когда он зло сверлил взглядом Сагами. Дерьмо! Я якудза! Босс! Когда я иду по улице — люди в страхе убираются с дороги!

     У Татсуро были глаза хищника, прямой нос и тонкие губы. Его тело не отличалось мускулатурой, но он обладал подтянутым, крепким телосложением. В голове не укладывалось, как мужчина может домогаться такого тела.

     — Н-нет! — закричал он, пытаясь оттолкнуть Сагами и подняться, но связанные руки и мощное, нависшее сверху тело, не дали Татсуро сдвинуться, ни на дюйм.

     — Если будешь послушным, я стану нежнее, — Сагами говорил так, словно Татсуро был взбалмошным ребенком, продолжая с силой вжимать его в кровать.

     Для японца у Сагами были нетипичные черты лица — они балансировали между благородством и дикостью, изяществом и мужественностью. Во время их первой встречи, даже Татсуро оказался очарован им.

     Сагами перехватил дерзкий взгляд Татсуро и ловко расстегнул пуговицы рубашки одной рукой.

     — Убери от меня свои руки! Ублюдок! — закричал Татсуро, когда рука Сагами прикоснулась к оголенной коже.

     Извиваясь, он как мог, старался скинуть с себя мужчину. Пихал его коленями, кричал, сыпал угрозами. Эффект оказался совершенно противоположный. Сагами полностью игнорировал его. Даже больше, неуклюжее сопротивление Татсуро только сильнее распаляло желание мужчины.

     Ублюдок!

     — Ты такой милый, — улыбнулся Сагами. — И нравишься мне все больше.

     Его дыхание щекотало шею Татсуро. Кончик языка Сагами скользнул по щеке беспомощного мужчины, от чего по коже пронесся табун мурашек. Татсуро чувствовал себя слабым и беззащитным.

     — Нет! — выкрикнул он.

     Если не брать во внимание отчаяние, Татсуро сам виноват в сложившейся ситуации и, что-либо изменить было уже поздно.

     — Ннг…нет…ах…нн… — пробубнил Татсуро. Губы Сагами накрыли его собственные.

     Он попытался укусить Сагами, но рука мужчины удерживала его подбородок. Должно быть, Сагами предвидел нечто подобное.

     Когда их губы разомкнулись, Татсуро почувствовал, как капля слюны медленно поползла из уголка его рта.

     Этого не может быть, думал он.

     После вступления в группировку якудза, и церемонии распития саке, традиционный ритуал инициации в Канто Хинодегуми, он стал пользоваться уважением. Но этот мужчина не только не испугался его, но и осмелился принудить к подобному!

     Сволочь! Ублюдочная сволочь! Слезь с меня!

     Пусть Татсуро в начале и был вынужден согласиться на это, но сейчас, полностью осознав свое положение, он кричал Сагами прекратить. И самое паршивое, он оказался не в состоянии сопротивляться.

     — Нгх…

     Он обливался потом и дрожал. До него начало доходить, какого это — быть женщиной. Чувства граничили между отвращением и удовольствием. От дразнящих прикосновений мужчины, тело охватывал жар.

     Прекрати! Скотина!

     Встревоженный своими ощущениями, Татсуро прикрыл глаза и попытался воссоздать цепочку событий, которые загнали его в эту ловушку...

     Татсуро был мелким боссом в группе Канто Хинодегуми, его небольшая банда орудовала в районе Уэно, в Токио.

     В отличие от бандитских групп прошлого поколения, современные группировки якудза руководили приличным бизнесом. Занимались финансами и земельными спекуляциями, плюс, зарабатывали на фондовой бирже. Но, влияние Хинодегуми отличалось. Даже,когда им хотелось драки, у них попросту не было противников. Полиция устраивала на них облавы день за днем.

     И что еще хуже, их численность сокращалась. Вот почему, в свои двадцать лет, Татсуро сумел продвинуться по службе. Хинодегуми долго не могли отыскать хороший способ дохода, и позже, их основным источником денег стала финансовая компания по возврату долгов, под названием «Lovely».

      — С добрым утром, босс! — низко поклонился Хачи, когда Татсуро вошел в офис.

      — Йо, — крякнул Татсуро, быстро кивнул и направился к своему столу.

      Хачи — глуповатый ассистент Татсуро. Высокий, долговязый и неуклюжий, с юношеским лицом, как у непослушного подростка. Его можно назвать милым, не смотря на нарциссические наклонности. Всякий раз, пребывая в паршивом настроении, он, обязательно, устраивал спор с шеф-поваром, чтобы не расплачиваться за обед. Частично это происходило из-за его врожденной скупости, но основная причина такого поведения — нехватка денег.

      Татсуро выгнул бровь под угрюмым взглядом Хачи и спросил:

      — Что?

      К его удивлению, плечи Хачи дрожали, а на щеках появился яркий румянец, он выглядел так, словно только что побывал в мечте.

      — Я не зазнаюсь, — начал Хачи, — но я, правда, дамский угодник.

      — Хмм… — уклончиво обронил Татсуро.

      — О мужчинах обычно нет и речи, но я больше не в силах сдерживаться, — Хачи внезапно прорвало. — Я люблю вас! Когда я вас вижу, мое сердце…

      Татсуро решительно вмазал Хачи, прерывая пламенную речь.

      Да, Татсуро был стройным и привлекательным, даже по меркам якудза. Некоторые подшучивали, что он мог спокойно сойти за жиголо. Его физическая сила соответствовала нескольким здоровым мужчинам, и любой, не проявивший должного уважения — напрашивался на драку.

      Татсуро спокойно поднял со стола факс из Lovely. Lovely окружал благоприятный имидж, благодаря своей милой рекламе с котиками, но, если компания не могла взыскать долг, она обращалась к якудза.

      Татсуро взял приготовленную Хачи кружку чая и поднял трубку.

      — Добрый день, вы мистер Сатоу? Меня зовут Ямамото. Вы брали ссуду в Lovely? — грубовато спросил он, вплетая в голос угрозу.

      Он не упоминал, кто его послал и не хотел, чтобы люди заявили в правоохранительные органы. Но его тон выдавал в нем якудза. Он слышал, как Сатоу нервно сглотнул.

      Обычно, такой подход к делу работал безотказно, одного звонка хватало, для ускоренного возвращения долга. Татсуро решил поднажать на клиента, чтоб действительно ограничиться только этим звонком.

      — Похоже, у вас неприятности. Как насчет оплаты долга без каких-либо оправданий? — чуть мягче добавил он.

      Сатоу облегченно вздохнул.

      — Я не могу заплатить сейчас. Но обещаю, все верну в конце месяца, — пообещал мужчина.

      — Хмм. Интересное предложение, мистер Сатоу, — холодно ответил Татсуро, а потом проревел. — Никаких оправданий! ВЕРНИ ДОЛГ! Твой дом, твой бизнес, твоя жена, дети, родственники — я все о тебе знаю! Если не заплатишь как можно быстрее, мы придем за деньгами лично!

      На другом конце провода что-то скрипнуло и, Сатоу пообещал вскоре заплатить. Татсуро черканул пометку и повесил трубку.

      Довольно уже этой мелкой работенки, подумал он и повернулся к Хачи.

      — Вот так нужно работать, — сказал он. — Остальное за тобой.

      Передав список ассистенту, он закинул ноги на стол, доставая сигареты. Хачи молниеносно оказался рядом, протягивая зажигалку. Татсуро потянулся вперед, кончик сигареты коснулся огонька, последовала затяжка. В офисе работало еще несколько человек, но вся ответственность лежала на Татсуро.

      Телефон зазвонил вновь.

      Поскольку Хачи уже был занят другим звонком, Татсуро принял входящий. Ему следовало нанять еще людей, которые будут отвечать на звонки, но, за неимением достаточного количества денег, приходилось выполнять подобную работу самому.

      — Канто Хинодегуми! — рявкнул он в трубку.

      Однажды, в самом начале карьеры, «большой босс» разбил пепельницу о его голову за то, что по телефону он говорил слишком мягко. Больше такой ошибки никто не допускал.

      — Татсуро? Это я, — послышалось из трубки.

      Как только Татсуро услышал голос мужчины, то быстро спустил ноги со стола. Это был президент Канто Хинодегуми, и звонил он из главного офиса.

      — Сэр, — отрезал Татсуро.

      — Приезжай, — сказал президент. — Мы напали на золотую жилу.

      С этого все и началось.

      Предложение президента заключалось в рассмотрении просроченных векселей.

      Татсуро остановил свой Мерседес Бенс-С-класса в глухом переулке возле фабрики. Несмотря на отсутствие денег, он носил отличный итальянский костюм, поэтому люди без труда признавали в нем якудза. Он вышел из машины и зажал сигарету губами. Хачи поспешно поднес зажигалку. Затянувшись, Татсуро осматривал фабрику.

      — Пфф.

      Его настроение значительно ухудшилось. Он никогда не думал, что будет вынужден вновь вернуться в это место. Осматриваясь сквозь повисшее облако табачного дыма, Татсуро почувствовал, как внутри что-то предательски кольнуло.

      Я просто должен все забыть.

      Это всего лишь старая машинная фабрика, примыкающая к жилым районам. Совсем ничего особенного. Он самоуверенно зашагал вперед. Возле строения толпились люди.

      — С дороги! — прорычал он, растаптывая сигарету.

      Как Мертвое море расступилось перед Моисеем, так и толпа разошлась, пропуская его. Они, скорее всего, решили, что это головорезы от сборщиков долгов, но Татсуро был представителем якудза, а значит, на голову выше. Пнув дверь, он вошел внутрь.

      Фабрика оказалась просторной, но совершенно пустой. Он озирался по сторонам в поисках чего-нибудь ценного.

      — Аргх! — неожиданно вскрикнул он. На голову мужчины полилась ледяная вода. В зябкий октябрьский денек оказаться мокрым, то еще удовольствие.

      — Убирайтесь! — закричал старик в униформе.

      Татсуро искоса глянул на виновника, его он точно не ожидал увидеть.

      Это ведь ты.

      — Ублюдок! Ты за это ответишь! — прорычал Хачи, делая выпад в сторону старика.

      — Хачи, стоп! — скомандовал Татсуро.

      Парень немедленно подчинился.

      — Мы не драться пришли, — напомнил Татсуро. — Он может заявить в полицию. Возникнут проблемы. Мы должны получить то, зачем пришли.

      Он убрал назад свои мокрые волосы, конец рукава также намок.

      — Вы мистер Учида? — спросил он, стараясь не смотреть старику прямо в глаза. Татсуро избегал этого места очень давно. Что Учида сделает, если поймет, что он якудза? Но старик оказался трудным собеседником.

      — Убирайтесь! — выкрикнул пожилой владелец.

      Губы Татсуро искривились. Единственный кого волнует, что Татсуро — якудза, это он сам. Судя по степени беспокойства Учиды, якудза сейчас для него не выше уровня собачьего дерьма.

      Без разницы. Так даже легче. Он фыркнул и глянул на Учиду.

      — Не будем ходить вокруг да около, поговорим, как взрослые люди, — Татсуро сложил руки поверх своего промокшего костюма.

      Учида поднял ведро и принялся наполнять его водой.

      — Эй, подождите! — попросил Татсуро.

      Учида облил его водой. Снова. На этот раз вода оказалась еще холоднее.

      — Проклятье! Проклятье! — Татсуро сыпал проклятьями с тех пор, как покинул фабрику.

      Он единственный, кто промок. Счастливчика Хачи не удостоили даже каплей воды.

      Стоило Татсуро бросить взгляд на толпу, как она расступилась, уступая дорогу. Он подошел к своему Мерсу. Вымокнуть до нитки — якудза подобное ни кому не спустит с рук.

      — Вы в порядке? Вытретесь, пожалуйста, босс. Вы дрожите от холода, — попросил Хачи, протягивая ему полотенце.

      Татсуро отжал волосы, сейчас они походили на морские водоросли, и стянул промокший костюм.

      Он остался в носках и нательном белье.

      Хачи залился румянцем, с восторгом рассматривая его.

      — Босс... — начал он.

      — Хмм? — обронил Татсуро, продолжая обтираться полотенцем.

      — Вы потрясающий парень, — продолжил Хачи. — Никто не смог бы выглядеть лучше вас, будучи мокрым с головы до пят.

      Предположительно, это был комплимент, но от него по спине побежали мурашки. Напряженный взгляд Хачи вызвал у Татсуро легкий приступ тошноты.

      — Захлопнись, мать твою! — рявкнул Татсуро, шлепая парня по голове.

      К тому времени, как он закончил очищать свой промокший костюм, холодный воздух пробрался под его влажную футболку.

      — Угх. Холодно, — пробурчал Татсуро.

      Потирая ушибленную голову, Хачи внимательно смотрел на мерзнущего босса.

      — Ух, тяжеловато просить об этом, босс, — начал Хачи.

      — Что? — огрызнулся Татсуро.

      — Вы не могли бы надеть рубашку? Вы меня... возбуждаете, — промямлил он.

      — Хах? — брызнув слюной, Татсуро от всей души еще раз врезал своему ассистенту.

      — Ууфф! — простонал Хачи, согнувшись и повалившись на асфальт от боли.

      Забравшись на водительское сидение своей тачки, Татсуро включил обогрев печки на полную. Его мыслями полностью завладел старик Учида, а причуды ассистента его не волновали.

      В чем его проблема? Гадал Татсуро, умостив локти на руле.

      Он думал, что справиться, несмотря на долгое отсутствие. Рассчитывал равнодушно забрать деньги, но, лицо Учиды воскресило старые воспоминания. События десятилетней давности. Тогда, совсем «зеленый», Татсуро проводил все свое время, погрязая в бандитизме...

      — Вот так. У меня есть и обязанности, и обязательства, — прилично выпивший Татсуро изливал душу незнакомцу в баре.

      После неприятного инцидента на фабрике, он заехал домой переодеться, а после отправился в город. В одном из местных баров, он успел изрядно надраться, и теперь с трудом понимал, где находится и с кем. Ему срочно требовалось выговориться, и он охотно рассказывал сидящему рядом незнакомцу свою «житейскую драму».

      — Будучи якудза, ты разрываешь все связи со своей настоящей семьей, — продолжил он. — На самом деле, это к лучшему. Ведь, в первую очередь, ты предаешь своих братьев. Потом, подставляешь друзей, обдираешь до копейки, словно падальщик, обгладывающий добычу до кости. Вот, что значит быть «Якудза». Эй, ублюдок, ты меня слушаешь?

      — Я слушаю, — спокойно ответил мужчина рядом. — Итак, ты отрекся от них, правильно?

      Татсуро улыбнулся и осушил бокал бренди одним глотком. Больше не в состоянии сохранять вертикальное положение, он опустил голову на барную стойку и продолжил.

      — У меня нет тех, от кого пришлось отгораживаться. Тогда, я уже давно покинул дом и жил сам по себе. А когда вернулся, вместо моей семьи, в том месте жили незнакомцы. Думаю, моя старуха подцепила мужика и свалила с ним куда подальше. Старика нигде не было видно. Финансовые трудности или еще что…

      Он поморщился, время было позднее.

      — Он задолжал около миллиона йен. Выплатить такую сумму я не мог, поэтому пытался игнорировать якудза, что пришли за деньгами, но, они избили меня, а позже, забрали в свой офис. В итоге, их босс стал моим новым папашей. Только один человек попытался протянуть мне руку помощи.

      — Правда? Кто это был? — спокойно спросил незнакомец.

      Он говорил, как человек из высшего общества. Татсуро порадовался, что его слушатель терпелив и тактичен. Он чувствовал себя легче, изливая душу.

      — Когда я бездумно шатался по улицам, то часто любил драться у высушенного русла реки. Скорее всего, я подрался с парой сотен человек, — продолжил Татсуро.

      Татсуро еще со школьных времен состоял в банде, и любил приукрасить правду. На самом же деле численность противников составляла чуть больше двадцати.

      — Однажды мы нарвались на огромную толпу. Те ребята страстно желали выбить из нас все дерьмо. Истекая кровью, я побежал к какой-то фабрике, пытаясь там спрятаться. Но меня обнаружил старик. Конкурирующая банда колотила в окна и двери, они кричали, чтобы я выходил. Я оказался зажат между молотом и наковальней. Они должны были ворваться с минуты на минуту, избить меня до полусмерти или даже убить. В тот момент мне казалось, что все кончено. В бандитских кругах есть только одно не писаное правило — убей, или будешь убит. Старик пообещал мне помочь, если я уйду из банды. Он предложил мне работу.

      Татсуро не забыл слова старика.

      — Он сказал, я напоминаю ему сына. Я спросил «И он был такой же проблемный засранец, как я?» и старик отвел меня к семейному алтарю. Его сын погиб. Он смотрел на меня со слезами на глазах. «Ты хочешь, чтобы я отдал тебя на растерзание толпе? Или ты хочешь стать честным человеком?» спросил он.

      — И что же ты выбрал? — задал вопрос незнакомец.

      Татсуро потерся щекой о стойку.

      — Меня не слабо избили, — сказал он. — Но я не желал подыхать, как неудачник. Я задумался, каково это иметь настоящую работу. Наверное, даже чуточку радовался. Ведь это был первый раз, когда кто-то сказал мне нечто подобное, действительно подразумевая это. Чертов упрямый старикан. Я дал слово. Он разогнал тех бандитов и заботился обо мне.

      — Прозвучало так, словно ты нарушил данное обещание, — обронил незнакомец, подразнивая его.

      Даже будучи в стельку пьяным, Татсуро заметил эти нотки в его голосе и вскочил.

      — Заткнись! Я же сказал, что у меня был долг! — рявкнул он. Больше всего на свете якудза ненавидят быть поднятыми на смех. Неуважение вредит работе.

      Он внезапно огляделся. Обстановка вокруг оказалась совершенно незнакомой, но смутно походила на престижный бар. Он сидел в отдаленном темном уголке у барной стойки. Помещение казалось небольшим — всего четыре столика и стойка. Официантки старались не приближаться к двум мужчинам. Татсуро искоса посмотрел на незнакомца. Тот, вполне расслабленно сидел рядом с ним. Мужчина обладал красивым прямым носом и казался чертовски привлекательным.

      Мы раньше встречались?

      Незнакомец одет в роскошный английский костюм, он отличался от тех костюмов, что предпочитали якудза. Ноги скрещены. Мужчина спокойно ответил на пристальный взгляд Татсуро. Он не казался испуганным, будучи в обществе якудза, и это расстраивало.

      — Ты не похож на честного человека, — вставил свой комментарий мужчина.

      Алкоголь сделал Татсуро несдержанным и взрывным.

      — Ты что, решил посмеяться надо мной?! — прокричав, он схватил мужчину и уже собрался ударить головой о барную стойку, как его внезапно остановила мужская рука.

      Что?

      Только сейчас он узнал лицо незнакомца. Есть среди его знакомых один человек, который был лучше его и часто заставлял испытывать горький привкус поражения. Только один человек сумел победить его на региональных соревнованиях десять лет назад. Осознав это, Татсуро почувствовал, как из глубин его желудка к горлу подкатывает желчь.

      — Ты — Йошиаки Сагами! — прокричал он.

      Сагами спокойно поднес к губам бокал виски и медленно отхлебнул, одарив Татсуро соблазнительным взглядом.

      — В точку, — сказал он. — Сколько лет, Татсуро? А когда мы пересеклись у Учиды, ты меня полностью проигнорировал.

      — У Учиды? — переспросил Татсуро.

      Неужели старик Учида должен деньги и Сагами тоже?

      — Даже по истечении стольких лет, ты все еще смотришь на меня с отвращением. Это неприятно, знаешь ли, — продолжал Сагами.

      — Ха? Что ты несешь, ублюдок?! — прорычал Татсуро.

      Они никогда не могли общаться иначе. С момента первой встречи, все их общение сводилось к неприязни. Сейчас же, Сагами откровенно наслаждался отвратительным настроением Татсуро.

      — Все-таки здорово, что я вернулся в Японию. Я смог увидеть тебя еще раз Татсуро, — Сагами внимательно на него смотрел. — Я столько раз видел во сне твои глаза. Как сейчас. Наша встреча не иначе дар свыше, ты так не считаешь? Или может — милость богов?

      — Чего? — крякнул Татсуро, подозрительно глядя на Сагами.

      Они не виделись со старшей школы. С тех пор Татсуро не интересовало, что стало и, куда пропал Сагами. А минуту назад он пытался раскроить ему череп. Вполне ожидаемо для их встречи. Когда Татсуро встал, его ноги подкосились. Он позволил Сагами усадить себя обратно, повторяя себе, что не будь он вдрызг пьян, этот придурок давно бежал бы домой к мамочке.

      — Ты в порядке? — Сагами задал вопрос, продолжая обнимать его за талию. — Твое тело все такое же подтянутое.

      Татсуро почувствовал неловкость — этот мужчина касался его как-то неправильно. Сагами улыбнулся, а Татсуро подумал, отчего же он ведет себя так естественно в присутствии якудза?

      Идиот!

      Со времен школы, Сагами был извечным соперником Татсуро в кендо, и пересекались они только на соревнованиях. Татсуро учился в школе для отбросов и бедняков, а Сагами наоборот — посещал одну из лучших в городе, после которой ему был гарантирован путь в престижный университет. Татсуро истово ненавидел идеальных, прилизанных студентов со всеми их привилегиями и прилежным воспитанием.

     Почему я не мог одолеть этого парня?

     В голове вновь вспыхнула злость от накативших воспоминаний, словно это произошло только вчера.

     Сагами смотрел на Татсуро, приветливо улыбаясь, так, будто встретил понравившуюся девушку.

     О чем он вообще думает?

      Стоило Татсуро завершить очередной поток ругательств, как Сагами заговорил:

      — Можешь меня испепелять взглядом, я не возражаю, но если хочешь, продолжай свой рассказ. Я весь в предвкушении. Могу заметить, что ты не стал честным человеком. Что же случилось между тобой и Учидой?

      Он хотел услышать продолжение, но Татсуро не желал больше продолжать рассказ и оборвал его короткой фразой:

      — Ничего не случилось.

      — Не понял? — Сагами выглядел удивленным.

      — Вот так вот, — отрезал Татсуро. — Мое тело пришло в норму, а с ним и мысли. Я забыл обо всем, что обещал старику.

      По правде говоря, он никогда не забывал прощальные слова старика —«Если тебе когда-нибудь будет некуда идти, приходи ко мне. Я приму тебя».

      Сегодня он ходил на фабрику Учиды.

      У Татсуро не было ни дома, ни семьи, поэтому фабрика была именно тем местом, в которое он, при желании, мог вернуться и попросить помощи. Чтобы ни случилось, чтобы он ни потерял, в конце концов, у него есть место, где ему рады. Зная это, он чувствовал, что способен абсолютно на все. Он продолжал верить в это, даже ступив на тропу жизни якудза.

      Но, правда кричала ему в лицо, что честная сторона его жизни не больше, чем иллюзия. Чем глубже он погружался в преступный мир, тем больше грязи липло к его душе. Прежде, чем он это осознал, уже стоял перед фабрикой Учиды. Тут жили порядочные люди, а для него это место — не более чем временное убежище.

     

      Учида полностью забыл о Татсуро. Татсуро должен был чувствовать облегчение, но оказался раздражен. Это и вправду расстраивало его. Он не в состоянии помочь и чувство одиночества съедало изнутри. Мир отвернулся от него, вычеркнул, стер, забыл… Это больно ведь, кое-что все еще осталось в его сердце.

      — Значит, тебе грустно и ты топишь гнетущие чувства в бутылке, да? Бесполезно. Но признаю, это довольно мило, — это был Сагами.

      — Чего? Я никогда не говорил, что переживал из-за этого! — парировал Татсуро.

      — Это то, что называется «скрытым подтекстом», — возразил Сагами. — Ты пьян и эмоционально взвинчен, страстно желаешь выговориться. Любому.

      Больше не насмехаясь над ним, Сагами плеснул дорогого Хеннеси в бокал Татсуро, пытаясь задобрить. Сагами бесил его, но не пропадать же бесплатной, классной выпивке.

      Татсуро опрокинул бокал, и теплый поток алкоголя обжег горло. Его сознание ускользало, алкогольный дурман раскрывал свои объятия.

      — Так что ты сделал? — напомнил о себе Сагами. — Закончи историю. Что ты намерен делать с долговыми обязательствами?

      Голос Сагами все отдалялся, а мир вокруг вращался все быстрей. Он продолжил рассказ так, словно алкоголь — это сыворотка правды. Татсуро выложил все, как на духу:

      — Я не могу сказать президенту, что не способен выполнить работу. Большие шишки требуют полного подчинения. Поддашься эмоциям — лишишься пальца.

      — Пальца? — переспросил Сагами.

      Татсуро поднял ладонь, все его пальцы на месте. И татуировкой он так и не обзавелся. Идти против босса якудза — глупая и безрассудная затея. Его уже несколько раз избивали, он знал, о чем говорит.

      Сагами улыбнулся.

      — Так почему не уйдешь? Я помогу тебе. У тебя расписка Учиды с собой?

      Татсуро выудил из кармана расписку. Он не хотел предавать спасителя. Если есть способ выбраться из этого дерьма, он желал его узнать.

      Сагами поднес свою зажигалку к расписке в руках парня. Татсуро удивленно уставился на пламя, быстро охватившее листок.

      Хааааах?

      Наконец, вынырнув из своих мыслей, он изумленно смотрел на свои горящие пальцы.

      — Ауч! — закричал он, выпуская остатки бумаги, уже истлевшие до состояния пепла, секундой позже.

      — Пожалуйста, — сказал Сагами, — ничего не осталось. Вот, выпей.

      Сагами сотрясался от смеха, наслаждаясь озадаченным выражением лица Татсуро. Когда он посмотрел на профиль Сагами, Татсуро почувствовал, что плавится, но безупречное лицо перед ним не могло его обмануть.

      Твою мать! Это бумажка стоит 6 миллионов! Без нее они не заплатят ни копейки!

      Грудь Татсуро разрывали крики, но Сагами снова захихикал. Его смех оказался так заразителен, что Татсуро тоже начал трястись от смеха.

      Ее нет! Ее нет!

      Одно простое действие решило все проблемы. Это так странно. Татсуро продолжал хохотать, как идиот.

      Это стало последнее, что он помнил о том вечере.

      — Ооохх… — простонал Татсуро, растянувшись на софе. Его голова адски болела. Он пил всю ночь, а потом наступило утро.

      Хачи убирал учиненный беспорядок и даже открыл занавески.

      — Хачи, — простонал Татсуро, косясь на парня.

      — Слушаю, босс.

      — Дай мне Таленол.

      Сменив позу, Татсуро стало только хуже. Какого дьявола он так накидался накануне?

      Закатав рукава, попытался вспомнить прошлую ночь. Наверное, ему все приснилось. Встреча со старым школьным соперником, и сожженная долговая расписка.

      Мне все приснилось. Определенно, приснилось.

      Какой кошмар. Ему пора перестать злоупотреблять алкоголем. Он рыскал по карманам в поисках расписки. На нем все еще одет вчерашний костюм, значит, бумага должна быть где-то тут. Но ее нет. В панике, Татсуро вывернул карманы — пусто. Только тогда, он ощутил боль между обожженными пальцами.

      Это был не сон!

      Сознание Татсуро в отчаянии поблекло. Хачи тряс его за плечи, приводя в чувства.

      — Эй! Прекрати! — рявкнул он, глядя на Хачи.

      Ассистент подал беспроводной телефон.

      — Это президент, — шепнул парень.

      Татсуро подобрался, еле-еле справляясь с нестерпимым желанием сблевать. Он сел настолько ровно, насколько смог, и взял трубку.

      — О, как все прошло? Хорошо? — незамедлительно задал вопрос президент.

      Татсуро бросило в холодный пот. Неужели президенту стало известно о сожженной долговой расписке?

      — Ум…да. Я еще работаю над этим, — смиренно промямлил он.

      Почему президент звонит так скоро? Он только вчера поручил дело.

      — У тебя осталось времени до послезавтра, — серьезно отрезал президент.

      — Как? — беспомощно выронил Татсуро.

      — Не говори со мной в подобной манере, Татсуро, — президент был суров. — У тебя расписка. Я желаю увидеть деньги послезавтра. Выжми по расписке 10 миллионов, так сказать, за причиненные хлопоты. Наличными, ок?

      Десять миллионов?

      Татсуро понимал, что собрать такую сумму сразу нереально. У него не было настолько больших денег, но президенту сказать об этом он не мог. Мучившее ранее похмелье, как рукой сняло. Он судорожно соображал, что делать дальше. Во рту пересохло, пот лил ручьем.

      — Ум, сэр, мы вчера проинспектировали фабрику. Там совсем нет ничего ценного, — бешено заговорил Татсуро, — металлолом, инструменты и дряхлый старик.

      — У него есть земля, так что — никаких отговорок, — ответил президент. — Заставь его подписать документы. Игнорируй всех, кто будет говорить о восстановлении права собственности. Нам нужно просто продать землю за десять миллионов.

      — Но старик очень упрямый, — настаивал Татсуро. — Я не уверен, что он пойдет на такое…

      Вчера ему даже в голову не пришло спрашивать Учиду о продаже земли, и даже будь у него расписка, уговорить упрямца — не просто. А сейчас, когда долговой вексель стал горсткой пепла, о решении данного вопроса остается только мечтать. Он больше не на нуле, как прежде, он в огромном минусе.

      — Если ты не в состоянии решить вопрос, немедленно верни расписку, — отрубил пути к отступлению президент. — Раз бесполезен, пошлю кого-нибудь другого. Я желаю получить деньги послезавтра. Ты понял? У тебя расписка, заставь его подписать необходимые бумаги. Этого будет достаточно.

      Татсуро не посмел сказать, что на самом деле случилось с векселем. Что делать? Он грустно перебирал пальцы, гадая, скольких придется лишиться?

      В голове совсем опустело. Если пошлют другого члена группировки, кто знает, что он сделает с Учидой. Он не может подвергать старика опасности. Даже его убогие моральные принципы этого не допустят.

      — Ум… Все в порядке. Все, хм, хорошо. Оставьте это мне. Уверяю, десять миллионов будут послезавтра, — выдавил Татсуро, его лицо в этот момент было мертвенно белым.

      Президент удовлетворенно рассмеялся.

      — Отлично! Не подведи меня, Татсуро. Я в тебя верю.

      — Да, сэр.

      Татсуро отключился, но рука продолжала сжимать трубку. Он не мог пошевелиться. Или сейчас или никогда.

      Десять миллионов за два дня?

      Он почувствовал, как струйка холодного пота скатилась по его спине.

      Ему не светит от Учиды ни копейки без расписки. Если старик обратится в полицию, проблем станет только больше.

      Этот сукин сын!

      — Хачи, ты знаешь, как быстро сколотить деньжат? — крикнул Татсуро.

      — Знаю, — спокойно ответил Хачи, протягивая Таленол.

      — И как ты это делаешь? — спросил Татсуро.

      — Использую женские трусики, как капиталовложение, — пояснил Хачи. — Я покупаю дешевые трусики, надеваю их на себя, затем продаю в Интернете с красочными фотографиями. Можно срубить три миллиона за месяц. Хотите попробовать, сэр?

      Татсуро подозрительно покосился на своего ассистента. У Хачи всегда неожиданно появлялась наличка. Татсуро интересовало ее происхождение, но он и подумать не мог, что Хачи пал так низко.

      — С вашим телом, вам следует попробовать, — увлеченно продолжил Хачи.

      Татсуро огрел его по голове и Хачи, побитой собакой, выполз из офиса.

      Сперва Татсуро должен отыскать придурка, который сжег его расписку. Сагами походил на человека при деньгах. Может, конечно, не десять миллионов, но Татсуро может вернуть шесть. Теперь, встреча с Сагами его не волновала. Он старательно напряг свои извилины, пытаясь припомнить вчерашний бар.

      До открытия бара еще оставалось время. И раз времени предостаточно, можно попытать счастье, раздобыть деньжат где-нибудь в другом месте.

      — Я нашел тебя, ублюдок! Думал, я спущу тебе все с рук? — кричал Татсуро. Как он и рассчитывал, когда отыскал вчерашний бар, Сагами оказался уже там.

      Он ворвался внутрь с острым желанием затеять драку. Девушки, что вертелись около Сагами, бросили один единственный взгляд на парня и испарились. Татсуро сделал выпад в сторону Сагами, но тот ловко увернулся.

      Хах?

      Татсуро смотрел на свою застывшую в воздухе руку, он полностью позабыл прошлую ночь. Его желание избить Сагами до полной отключки, диктовалось не только повышенным содержанием алкоголя в крови.

      — Популярен среди женщин, да? — насмешливо улыбнулся Татсуро. — Не удивительно. Молод, богат, красив…

      Он старался задеть Сагами, но тот лишь спокойно кивнул, соглашаясь.

      — Спасибо. Присядь, Татсуро.

      Сагами напоминал миллионера, излучавшего дикую сексуальную энергетику. Застигнутый врасплох этим давящим чувством, Татсуро опустился на стул рядом с мужчиной. Он откинулся на спинку стула, скрестил руки, вытянул ноги и посмотрел на Сагами.

      — Ты в курсе, что произошло вчера, — проворчал он. — Как будем выходить из положения?

      — Выходить из положения? — повторил Сагами.

      — Ты сжег долговую расписку, — прошипел Татсуро. — Шесть миллионов. Это большие деньги, знаешь ли. Советую оплатить, эту чертову, сумму, плюс процент.

      Поднимая вопрос о сумме, всегда начинай с угроз и действуй агрессивно. Именно так работают якудза.

      Но Сагами ответил удивительно спокойно:

      — Нет.

      — ЧТО? — проревел Татсуро.

      — Нет. Я отказываюсь. Бесполезно вешать на меня свои ошибки. Ты ничего не получишь, — Сагами ответил твердо, полностью подчеркивая свою мысль по поводу возникшей ситуации.

      Татсуро взбесило, что мужчина совсем его не испугался. Он потерпел фиаско.

      — Эй, красавчик! Давай на выход! Живо! — глумливо отозвался Татсуро, пиная стол и делая выпад в сторону шеи мужчины.

      Сагами легко уклонился, ухватив Татсуро за галстук, и притянул ближе к себе.

      — Давай спокойно все обсудим, Татсуро, — тихо проворковал мужчина.

      Татсуро отметил садистский блеск глаз Сагами и поперхнулся. Кто, черт возьми, этот парень?

      — Уб-ублюдок! — выпалил он.

      Он знал в округе все банды местного разлива, но Сагами не являлся членом, ни одной из них. Он был порядочным гражданином, но определенно не заурядной личностью. Сагами оттолкнул Татсуро и повел его в тихое место.

      — Давай продолжим там, — сказал мужчина. — Не будем мешать другим посетителям.

      — Если ты настаиваешь, — пробурчал Татсуро, стараясь грозно выглядеть.

      Сагами остановился. Он оказался почти на голову выше Татсуро. Поежившись, Татсуро припомнил, насколько круто выглядел Сагами во время соревнований.

      Они устроились в отдельной комнатке. После того, как официантка принесла напитки и закуски, мужчины посмотрели друг на друга. Татсуро перешел сразу к делу.

      — Заплати, — рыкнул он.

      — Почему? — ровно спросил Сагами.

      Было ощущение, что мужчина наслаждается собой, он добавил саке в бокал Татсуро.

      — Не сношай мне мозг, —рубанул Татсуро. — Плати! Сейчас же!

      — Если тебе нужны деньги продай свою машину, — предложил Сагами. — Мерседес С-класса стоит довольно много.

      Откуда он знает, что я за рулем?

      Татсуро повел бровью. В какой момент он вчера с ним заговорил? Из-за того, что был вдрызг пьян, он ничего не помнил, поэтому решил говорить правду, надеясь вызвать сострадание.

      — Машина не моя, — признался он.

      — Как?

      — Моя банда — нищие церковные мыши, — продолжил объяснять Татсуро. — Тачка не моя. Я ее одолжил. Если я ее продам, один Бог знает, что со мной сделают.

      — Да ну? Убогое финансовое положение, выходит? — сказал Сагами.

      — Заткнись, — цыкнул Татсуро.

      Ему начала надоедать эта игра. Сагами совершенно не заботило, что перед ним сидит якудза. Накуксившись, он закурил. Взгляд Сагами излучал сексуальное влечение, от чего Татсуро раздражался сильнее, нежели, когда другие мужчины испытывали его аналогичным взглядом.

      — Татсуро, — позвал Сагами.

      — Умм?

      Сагами приблизился ближе и Татсуро мгновенно замер. Внезапно рука Сагами коснулась его бедра.

      —Тебе нравится быть якудза вопреки всеобщему безразличию? — спросил мужчина.

      Татсуро ахнул и быстро отстранился.

      Что не так с этим чертовым парнем?

      Наконец-то он понял, почему этот мужчина столь надоедлив. Если сейчас ему подыграть, то Сагами не сможет отшутиться так легко. Он расплылся в жуткой улыбке.

      — Это весело. Избивать другого человека, утверждаться за его счет, смаковать напряженными моментами — восхитительно. Сознание затуманивается, и ты испытываешь экстаз сравнимый с сексуальной разрядкой.

      Ему, правда, нравились хорошие разборки. Сагами должно быть почувствовал это, но, даже не дрогнув, спокойно ответил:

      — Да, я понимаю, о чем ты. Когда ты смотришь на меня вот так, даже я испытываю легкий трепет. Как мне заполучить себе такого мужчину, как ты?

      До Татсуро не сразу дошел смысл услышанных слов.

      — Что? — крякнул он.

      Он пришел в ярость, когда понял, что подразумевал Сагами. Да как он смеет насмехаться над ним?! Миндалевидные глаза Татсуро, блестели чистейшей ненавистью.

      — Прекрати смеяться надо мной! — кричал он. — Просто заплати мне! Мне нужно десять миллионов! Это ты виноват, что расписка сгорела!

      Он не рассчитывал добиться чего-то криком, и в подтверждение, Сагами только пожал плечами. Эту привычку он явно перенял у иностранных партнеров.

      — Ты сказал, что старик отказался платить, — заговорил он. — Вы не сможете взыскать с него деньги, мы сразу же обратимся в суд. Я лично порекомендую отличного адвоката.

      Сагами знал, о чем говорит, но к добру или к худу, выбиванием денег занимались якудза. Они не могли позволить себе пойти на уступки кредитору.

      — Ты лучше ответь за свой проступок! — настаивал Татсуро. — Если я не могу содрать деньги со старика, то заплатить должен ты! Это была твоя вина!

      — Я сказал «нет», — ответил Сагами.

      — Дьявол! Если я тебе говорю «заплати», то ты, черт тебя дери, платишь! Мне нужно десять миллионов, завтра! — кричал Татсуро.

      — Зачем вам деньги так срочно?

      — Заткнись! — крикнул Татсуро. — Я просто должен их как-нибудь получить!

      — Как-нибудь? — глаза Сагами заблестели. Он улыбался, словно ребенок, приготовивший подлянку.

      Татсуро схватил Сагами за галстук и потуже затянул, он хотел все прояснить.

      — Идем со мной, — сказал он. — Ты это затеял, тебе и расхлебывать.

      — Хорошо, — Сагами едва ли не ликовал. — Поехали.

      После того, как Татсуро решил ехать к Учиде вместе, спор прекратился.

      На фабрике их опять окатили водой.

      — И не возвращайтесь! Для таких гнид, у меня денег нет! — чеканил слова Учида.

      Татсуро хотел огрызнуться в ответ, но полицейская машина, стоявшая неподалеку, свела желание к нулю. Акулы теневого кредитования были значительной проблемой в этой части города, а якудза старались обходить полицейских по широкой дуге. Они могли попробовать еще раз чуть позже, когда патруль уедет, но на улице оказалось холоднее, чем вчера. Они промерзли до костей. Зубы Татсуро стучали, а Сагами был мокрым настолько, что с каждым шагом оставлял очередную маленькую лужицу на промозглой земле.

      — Гниды! — прорычал Татсуро.

      Сагами рассмеялся в ответ, словно свеже-выкупаный мальчишка.

      — Он говорил и про тебя тоже! — раздражено выкрикнул Татсуро. Наученный горьким опытом, он порадовался, что в машине припасен запасной комплект сменной одежды. Но, когда они оказались на парковке, его машины и след простыл. Ее отбуксировали, оставив на дороге написанный мелом номер телефона.

      За что мне все это дерьмо?! Подумал Татсуро, захлебываясь гневом и разочарованием. Он принялся яростно пинать стену. Даже если он попытается поймать такси, ни один таксист не захочет подбирать мокрую крысу, еще и якудза. Они слишком боятся нарваться на кого-нибудь опасного.

      — Хмм. Якудза довольно грубые, да?

      Сагами следовал за ним. Когда он прошептал эти слова, прозвучало так, словно он впечатлен.

      — Просто захлопнись к чертовой матери, — огрызнулся Татсуро. — Проклятье! Это все ты!

      — Итак! Что будешь делать? — спросил Сагами.

      — Что? — вернул ему вопрос Татсуро.

      Сагами проверил свой Ролекс.

      — Ты твердишь мне, что это я виноват. И теперь собираешься оставить меня в покое? Тебе нужно десять миллионов до послезавтра, уже 11 вечера. Минус один день. Идеи есть?

      — Никаких. Ты одолжишь мне деньги? — спросил Татсуро, угрюмо поглядывая на Сагами. Все шло наперекосяк. Даже очередное такси проехало мимо. Он, черт подери, чувствовал себя побежденным. Привкус безысходности вертелся на кончике языка.

      — Ты можешь попытать счастья у акул кредитования, — предложил Сагами.

      Откуда Сагами об этом известно?

      — Уже, — ответил Татсуро. — Все что смог достать — два миллиона.

      Он провел весь день в поисках денег. Сейчас на холоде все его разочарование вырвалось с длинным затянувшимся вздохом. У него пропало всякое желание притворяться. Он был уверен, что никто не сможет понять, насколько разбитыми и жалкими могут быть якудза.

      Я не могу это сделать.

      Ни единого шанса, что он раздобудет деньги. Якудза не достаточно одних лишь мускулов, необходима и деловая хватка. В современном мире физическая сила просто-напросто атрофировалась. У Татсуро были мускулы, но, напрочь отсутствовала деловая жилка.

      Он чихнул. Надежды нет, ему хотелось просто исчезнуть.

      — Ого. Обычно ты так бодр, а сейчас больше похож на потерянного щенка, — заметил Сагами.

      — Замолкни, ради бога, — устало отозвался Татсуро.

      Сагами был привычно навязчив. Татсуро приподнял бровь, неужели этого парня ничто не проймет?

      — Не хочешь пойти ко мне? Тут недалеко. Примешь ванну, и я одолжу тебе сухую одежду, — предложил Сагами.

      — Кому нужна твоя, чертова, помощь? — огрызнулся Татсуро.

      Он достал телефон, набрать Хачи, но прибор вымок и не подавал признаков жизни.

      — Не работает? — сухо поинтересовался Сагами.

      Очередное разочарование и Татсуро швырнул телефон об землю.

      Этот ад когда-нибудь кончится?

      Сагами продолжал улыбаться.

      — Пойдем. Ты полностью промерз, — сказал он, легко хватая Татсуро за запястье и ведя за собой.

      — Отпусти, — запротестовал Татсуро.

      Он вырвался, но Сагами не остановился, оставляя его позади. Мужчина выглядел так, словно наслаждается наглухо промокшей одеждой.

      Почему он?

      Татсуро смотрел ему вслед и чувствовал, как ярость угасает. Это странно.

      Почему Сагами его не боится? Он не понимал, чем так заинтересовал мужчину впереди себя.

      Тем более…

      Он не понимал, почему продолжает идти за ним.

      Потому, что холодно.

      Это стало его оправданием. Ни одно такси не остановиться и телефон был D.O.A. Он вновь чихнул и свернул за угол. Сагами ждал у пешеходного перехода, вытягивая что-то из своего кармана.

      — Я забыл дать тебе визитку, — сказал он, протягивая карточку, края у нее были влажными.

      Lovely (Ltd) Канто, Помощник руководителя филиала.

      Lovely?

      Никакой ошибки.

     

      — Ты из Lovely? — нахмурился Татсуро.

      — Мой дедушка основал эту компанию, — подметил Сагами. — Я наследник. Третий, кому будет принадлежать компания. Поэтому стажировался в Нью-Йорке, и вернулся только в прошлом месяце.

      — Как? — пробормотал Татсуро, его пробирала нервозная дрожь.

      Теперь стало понятно, почему Сагами выглядел, словно мешок с деньгами. В прошлом году, Lovely вошла в десятку самых богатых компаний, но не для прессы будет сказано, они тщательно скрывали свои деловые отношения с Канто Хинодегуми.

      Конечно, это не означало, что Татсуро так просто отступит, нет.

      — Если тебе нужны деньги, мы можем их одолжить, — предложил Сагами, быстро преодолевая пешеходный переход.

      — А? — моргнул Татсуро.

      — Официально, мы не сотрудничаем с бандитами, — подчеркнул Сагами. — Но, думаю, это будет специальная услуга. Естественно, нужен залог.

      — Серьезно? — выкрикнул Татсуро, голос от неожиданности прозвучал на октаву выше.

      — Серьезно, — заверил его Сагами.

      — Вот только у меня нет поручителей и имущества, — признался Татсуро. — Ребята в группировке ничего не должны знать, сугубо между нами — у меня нет дома и машина одолженная.

      — Твоего тела будет достаточно, — протянул Сагами.

      Татсуро переходя дорогу замер, его взгляд встретился с пронзительным взглядом Сагами.

      — Я говорю, у тебя хорошее тело. Мне нравится. Этого достаточно, — повторил мужчина.

      — А? — Татсуро удивленно пялился на Сагами. Он не мог подобрать слов, но понимал, что Сагами не шутит, предложение подлинное.

      — Спи со мной, — пояснил мужчина. — Помнишь, ты сам это сказал? Ты любишь момент экстаза, когда все вокруг перестает существовать. Я могу подарить тебе такие моменты.

      — Пошел ты! — прорычал Татсуро.

      Он ненавидел, когда с ним забавлялись в подобной манере. Он ударил Сагами коленом в пах. Тот отклонил удар, но Татсуро сместился и съездил ему по лицу. В этот раз, удар прошел безупречно. Татсуро хотел еще добавить, но краем глаза уловив патрульные маячки, остановился. Он удалился, оставляя Сагами одного.

      Конченый придурок!

      Татсуро был пьян с самого утра. Когда его разбудил Хачи, была половина пополудни. Звонил президент.

      — Как продвигается дело, Татсуро? — поинтересовались без задержки.

      Татсуро боялся признаться, что полной суммы у него нет, и не было, а все чем он располагал в данное время — жалкие два миллиона.

      — Все хорошо. Я работаю, — промямлил Татсуро.

      — Ясно. Работай, — повторил мягким голосом президент. Его потенциальное начальство, наверное, тоже на него наседает.

      — Я передам вам завтра утром, по крайней мере, пять миллионов, — пообещал Татсуро.

      Положив трубку, он не двигался около пяти минут.

      Все хуже и хуже…

      Он всегда был плох в работе с деньгами, а в определении человеческих слабостей — еще хуже. Более неподходящего на это место человека еще надо поискать.

     Что делать?

      Он умостился на диване. После двухдневной попойки Татсуро, чувствовал себя, как дерьмо. Где отыскать сегодня деньги? Его голова адски болела, угрожая вот-вот лопнуть. Он бы никому не посоветовал пережить подобные моменты.

      — Хачи! — крикнул Татсуро.

      — Да, сэр. Таленол? — ответил парень.

      — Сколько у тебя есть денег?

      — Около восьми тысяч.

      Предложение Хачи о бельевом бизнесе и условные три миллиона в месяц, неожиданно перестало казаться смешным. Но одолженные у Хачи деньги, погоды не сыграют. Татсуро рухнул на диван и вскоре провалился в сон. Когда он проснулся, часы показывали восемь вечера.

      Он потратил день впустую, но это уже не имело значения. Поначалу, он собирался провести день в попытке разжиться деньгами, но сейчас ему виделся лишь один способ получить нужную сумму.

      Я должен продать свое тело.

      Он выдохнул, потом еще раз.

      Лучше продать свое тело, чем в очередной раз предать старика. Пусть он потеряет свою гордость, зато, может, сумеет хотя бы сохранить все пальцы.

      Есть только один человек, способный вручить ему настолько большую сумму — будущий президент Lovely.

      Когда на экране мобильного высветился входящий от Татсуро. Сагами расплылся в улыбке.

      — Оу! И чего ты хочешь от меня сегодня? — невинно поинтересовался Сагами, хотя прекрасно понимал цель звонка.

      Пусть он ударил его прошлой ночью, но Сагами радовался, что посаженые в голове Татсуро семена, дали ростки.

      Ты такой милый, Татсуро.

      Для Сагами, Татсуро, был похож скорее, на большого дикого пса, которому необходимо хорошее воспитание. После чего, он будет полностью ему принадлежать.

      Сагами сказал Татсуро, в котором часу прибыть в его апартаменты, после чего, остаток дня мужчина провел в нетерпеливом ожидании.

      Как только рабочий день подошел к концу, Сагами выбежал из офиса и принялся ждать в своей комнате. Он еще никогда не ждал кого-то с таким нетерпением, и это оказалось невероятно волнительно.

      Впервые он встретил Татсуро в старшей школе, на региональных соревнованиях по кендо. Ему частенько рассказывали об одном первокурснике, который был также хорош, как и он. Когда, наконец, они встретились, стрела амура пронзила его сердце. Также, он слышал, что Татсуро посещает одну из худших школ в префектуре, поэтому удивился, увидев маленькое невинное лицо своего соперника. Появившийся паренек действительно очень отличался от окружавших его слухов. Как только их глаза встретились, маленький Сагами ощутил, как внутри него что-то щелкнуло, и он больше не смог отвести взгляд. Никогда прежде никто не производил на него такого впечатления. Он оказался так ошеломлен охватившим его странным чувством, но Татсуро быстро отвел взгляд в сторону, полностью потеряв к нему интерес. В глазах Татсуро он казался пустым местом. Единственным выходом для Сагами стала победа. Только так он мог привлечь внимание Татсуро. Такой была их первая встреча.

      Когда они были второгодками, случилось нечто более запоминающееся.

      Сагами помнил все, как будто это произошло вчера...

      Татсуро, шокированный прошлогодним проигрышем, когда увидел Сагами, прокричал «В этом году я не проиграю, сволочь!»

      От брошенного Татсуро вызова, тело Сагами охватило возбуждение. Он чувствовал, что победа над Татсуро — это, как своеобразное ухаживание. Он приложил все силы, чтобы выиграть и эти соревнования. Татсуро, как обычно, был великолепен, а поединок насыщен напряженными моментами. С большим трудом Сагами вырвал у него победу.

      Позже, в раздевалке, Сагами поглядывал в сторону Татсуро, не зная, как завязать общение. Во рту пересохло, он не мог связать и двух слов.

      — Ум… — нервно промямлил он.

      Татсуро немедленно оглянулся, униженно закусил губу, в его глазах застыли слезы. Татсуро вышел, не сказав и слова. Мальчишка произвел неизгладимое впечатление на второгодку Сагами. Он никогда этого не забудет.

      Именно в этот момент Сагами влюбился.

      А Татсуро нет.

      Это ничего. Когда Сагами смотрел в лицо Татсуро, его сердце начинало биться быстрее. Он продолжал пребывать в воспоминаниях, когда в дверь позвонили.

      Открыв дверь, Сагами обнаружил Татсуро. Одетый в белоснежный пиджак, красную шелковую рубашку и серебристый галстук, теперь он больше походил на якудза, от чего повышалась и его сексуальность. Для того чтобы выжить в криминальном бизнесе, он должен полностью соответствовать этому темному миру.

      Я собираюсь долго тобой наслаждаться.

      Он еще не встречал человека мотивированного лучше, чем Татсуро. Мужчина был очарован.

      — Я думал, ты сказал, это недалеко от фабрики, — нарушил повисшее молчание Татсуро.

      — Да. Это Таканава. Возле фабрики находится другая моя квартира, — подтвердил Сагами.

      — Ясно, — Татсуро не выглядел удивленным. Апартаменты явно не дешевые, впечатляет.

      — Давай, проходи, — сказал Сагами.

      Татсуро присел возле пианино, но оно его не интересовало, хмурясь, парень осматривался по сторонам.

     Это не сработает.

      Сагами подтолкнул к Татсуро подготовленный контракт.

      — Сколько тебе нужно? — спросил он, рассматривая профиль Татсуро. Пальцы пробежались по лицу, нащупали пластырь возле рта там, куда пришелся вчерашний удар.

      — Три миллиона. Нет, восемь миллионов, — исправился Татсуро и облизал губы.

      — Восемь миллионов, — повторил Сагами.

      Татсуро забеспокоился, есть ли у Сагами такая крупная сумма?

      Сагами притянул контракт к себе и черканул внизу затребованную цифру.

      — Залогом является, как и обсуждалось, твое тело, — он смаковал каждым словом.

      Все казалось очень практично, но Татсуро дернулся, словно нутром чуя подвох. Сагами знал, у Татсуро не осталось выбора. Он видел его плотно сжатые руки, выдававшие нервозность. Это смотрелось ужасно мило.

      — Ах-хаах… — вздохнул Татсуро.

      — Ты согласен, я правильно понял? — переспросил Сагами.

      — Конечно, — твердо ответил Татсуро, но при этом выглядел напряженным и крайне взволнованным.

      Одного взгляда на Татсуро достаточно, чтобы Сагами признал полную целесообразность своего денежного вложения. Эти деньги Сагами скопил сам, во время обучения за границей.

      Он протянул контракт.

      — Подписывай. Именную печать ставь внизу. Если с собой нет, то отпечатка пальца будет достаточно.

      Сагами почему-то не рассчитывал получить свои деньги обратно, ну и ладно. Если мужчине, которого он любит, они нужны, он отдаст все. Но Сагами гадал, настолько ли бессовестный Татсуро, как и созданный им образ. Если да, то данный договор — отличный залог будущих <i>«сделок».</i>

      Он чувствует себя женщиной, которую принуждают к проституции.

      Сагами поглядывал на Татсуро. Он действительно принес свою именную печать, ничего не скажешь: Татсуро человеком слова.

      Как только они закончили с документами, Сагами, убрал их в сейф. Он словно парил над землей, и только что спрятанный документ больше походил на долгожданный брачный контракт. Мужчина был до чертиков доволен исходом ситуации.

      Татсуро подарил ему колючий взгляд.

      — Где деньги?

      — Я не храню дома такую огромную сумму, — ответил Сагами. — Завтра, когда откроются банки, ты их получишь. Не волнуйся, — он подарил Татсуро улыбку. — Сегодняшней ночью ты меня хорошенько удовлетворишь.

      Татсуро нахмурился.Что ему следует теперь делать?

      — Нервничаешь? — спросил Сагами, стоя перед Татсуро на коленях. Он придвинулся ближе к Татсуро, но тот отвернулся, игнорируя мужчину. Внезапно шею Татсуро обдало горячее дыхание, он поежился и взглянул на Сагами.

      — Ой-ой, — заикнулся Татсуро, падая на пол. Как только его голова ударилась об пол, он попытался уползти. Видимо Сагами предвидел такой ход развития событий и быстро оказался позади Татсуро. Схватив его сзади, мягко подул на ухо. Тело Татсуро натянулось, словно струна.

      — Я и подумать не мог, что принуждение якудза к сексу так возбуждает, — прошептал Сагами. — Я определенно буду удовлетворен тобой.

      — Нет…Ах…Я… — запинался Татсуро.

      Опасаясь, что дыхание мужчины окажет должный эффект, Татсуро быстро стряхнул его с себя. Сагами же, использовал эту возможность, чтобы приласкать задницу Татсуро.

      — Ах! — выкрикнул Татсуро, стараясь оттолкнуть Сагами, который абсолютно не замечал его попыток. Разогретые, они вновь повалились на пол.

      Сагами склонился над Татсуро, пришпиливая того к полу, его мускулы напряглись, открывая свою силу. Дело принимало серьезный оборот, Татсуро закричал от боли.

      — Больно! Пусти меня!

      Сагами отстранился. Татсуро потер внутреннюю часть локтя и посмотрел на Сагами. Позиция была великолепна, теперь он не сможет нормально сопротивляться. Возможно, Сагами даже сумеет довести его до слез. Тот отчаянно желал увидеть слезы в глазах своего мужчины.

      — Да что с тобой? — рыкнул Татсуро.

      — Не понял? — переспросил Сагами.

      — Ты занимался не только кендо. Есть что-то еще! — обвинил его Татсуро.

      Он на самом деле сделал Татсуро больно.

      Естественно.

      Все, что он делал, делал ради сегодняшнего дня. Он изнурял себя тренировками только для того, чтоб не упустить возможность «поймать» Татсуро. Он должен был стать сильнее, должен был быть уверен, что превзойдет Татсуро. И теперь, его ничто не могло остановить. Добыча совсем близко.

     Тем не менее, я не хочу тебя покалечить и перейти черту.

      Он не должен забывать, перед ним Татсуро. Если он попытается дать отпор, то может пострадать. Сагами отчаянно желал увидеть его слезы, но не хотел причинять серьезную боль.

      Он толкнул Татсуро на спину, удерживая запястья, и склонился к его лицу.

      — Что ж, ты угадал, — подтвердил Сагами. — Кендо — четвертый дан, дзюдо — третий дан, ну и немного карате.

      — Зачем? — спросил Татсуро, нахмурившись.

      Сагами пожал плечами, он не собирался открывать правду. Татсуро не поймет.

      — Мне нравилось. Я вспоминал старшую школу и ждал подходящего соперника.

      Прежде, чем он заявит права на тело и сердце Татсуро, ему необходимо проявить немного агрессии, показать, кто здесь главный.

      — Давай сделаем это, — резко заявил Сагами, сгреб запястья Татсуро и потащил его в спальню. Пояс от халата лежал на кровати.

      — Я свяжу твои руки, чтобы ты не поранился, — серьезно объяснял он.

      — Ты смеешься надо мной? — закричал Татсуро.

      — Тогда обещай не противиться мне, — потребовал Сагами.

      — Нет. Погоди, успокойся немного, — Татсуро дрожал. Без сомнений, этот мужчина его немного пугал.

      — Я спокоен. Ты единственный, кто на взводе, — подчеркнул Сагами.

      — Нет, погоди! Почему я должен ложиться под тебя?! — огрызнулся Татсуро.

      Злобный голос Татсуро стал еще прелестней. Угрозы не сработают, они лишь больше распаляют Сагами.

      Мужчина нежно зашептал на ушко Татсуро:

      — Ты поставил подпись под своим телом. Теперь, оно — мое.

      Воспользовавшись преимуществом в виде застывшего на лице Татсуро шока, Сагами распластал его на кровати. Татсуро не мог поверить — его окручивали, как молоденькую девчушку. Он попытался сесть, но Сагами навалился на него всем своим весом.

      — Стой! Подожди! Давай все обсудим! — взмолился Татсуро.

      — Ты совсем не понимаешь, когда следует сдаться, да? — съязвил Сагами. Он расправлялся с пуговицами рубашки «поверженного» мужчины. Никогда прежде он не испытывал такого головокружительного возбуждения раздевая кого-то.

      — Мразь, — ругался Татсуро, пытаясь реабилитировать ущемленное чувство собственного достоинства.

      Сагами пропускал его колкости мимо ушей.

      — Все равно, — выплюнул Татсуро. — Я мужик. Если собираешься поиметь меня, вперед! Если хочешь связать, не отказывай себе в удовольствии!

      — Что ж, тогда я не буду сдерживаться, — Сагами поставил жирную точку в споре.

      Теперь все стало просто отлично, именно так, как он и хотел. Сагами связал руки Татсуро вместе, словно невинной жертве, которая вот-вот должна стать добычей хищника; и наклонился, отведать свое подношение.

      — Можешь кричать, если хочешь, нам не помешают, — предупредил мужчина.

      Татсуро его проигнорировал.

      Его костюм был распахнут, пуговицы рубашки расстегнуты, а штаны спущены до колен. Он оказался беспомощен.

      Сагами целовал его и поглаживал доступное тело. Татсуро пытался смириться с неизбежным, но продолжал вздрагивать от каждого касания. Он старательно подавлял выкрики и стоны, в то время, когда его мучитель оставался спокоен. Татсуро весь дрожал, ему оставалось только терпеть навязанное насилие со стороны другого мужчины. Он прибывал в ужасе от того, что тело положительно отзывалась на ласки Сагами.

      — Татсуро, — шептал Сагами, пощипывая его соски. — Ты очень чувствительный. Смотри, они напрягаются, точно как женские. Это, должно быть, приятно.

      — Я тебя закопаю, сука! — рычал Татсуро. Даже в такой ситуации, он продолжал сыпать угрозами.

      Стимуляция сосков повергла тело в легкий шок, а сознание расплывалось, подхваченное прикосновениями Сагами. Он никогда не задумывался, сколько силы требуется, чтобы сдерживать внутри сексуальное удовольствие.

      — Давай, — уговаривал Сагами, — не сдерживайся из-за меня. Знаешь, я часто думал о тебе, когда дрочил в старшей школе. А ты? Скажи мне.

      — Не дождешься! Угх! — бросил Татсуро.

      Сагами опять ущипнул его сосок и Татсуро закашлялся, сдерживая срывающийся стон. Он и не предполагал, что его соски окажутся такими «отзывчивыми», но, правда жестока,— каждое прикосновение Сагами к соскам вызывало в нем очередную волну возбуждения.

      — Нгх…

      Он попытался сместиться — безрезультатно, пояс на запястьях удерживал его в определенном положении. Татсуро твердил себе, что взволнован, исключительно из-за того, что связан голым, а не из-за присутствия другого мужчины.

      — Не делай вид, что тебе не нравиться, — шептал Сагами. — Здесь твоя чувствительная точка, ты знал? Я уже уверился в этом, ты выглядишь так, словно сейчас кончишь от одних только прикосновений к соскам.

      Сагами приступил к ласкам живота, опускаясь ниже к бедрам. Освободив Татсуро от брюк и белья, он запустил палец между его бедер. Татсуро душило унижение.

      — Нгхах…Ах! — простонал Татсуро, ужаснувшись прикосновениям к его члену. Быть облапанным парнем — это предел, большего вынести он не мог. Он плотно сдвинул ноги, пытаясь отгородить свои интимные части от вездесущих рук Сагами.

      Затем, случилось невероятное. Сагами обхватил сосок Татсуро губами. Ощущение посасывания было странным, но довольно приятным. Сагами отстранился,наблюдая, как дрожащий всем телом Татсуро, наслаждается новыми ощущениями. Татсуро полностью захлестнули накатившие волны удовольствия, они разливались от его сосков, один из которых щипали, а другой посасывали.

     

      — Стоп…стой…нгх…ах…нет…, пожалуйста…

      Татсуро не осознавал, что захлебывался стонами. Он полностью потерялся в нежных прикосновениях Сагами. И чем усерднее Сагами сосал, тем тверже становилась его эрекция.

      — Аааааххх! — Татсуро сжал кулаки, ногти впились в ладони.

      — Твое тело, наконец, призналось мне, — мазнули рядом слова Сагами.

      Татсуро только жадно глотал воздух, задыхаясь.

      — Ты весь трепещешь, — подчеркнул мужчина. — Что же тебя так возбудило? Даже немного течешь... Все хорошо, если хочешь кончить, я не возражаю. Просто смотри на меня, когда кричишь. Я хочу, чтобы ты был уверен в том, с кем кончаешь.

      — Ты ублю…

      Татсуро остановил себя от накрывающей его кульминации, это была последняя попытка удержать крохи гордости и достоинства. Сагами продолжил лизать его соски с широкой ухмылкой на своем лице. Татсуро задыхался, все, что он мог, это обреченно пялиться в потолок.

      — Какой же ты упертый, — проворковал Сагами, покусывая сосок.

      Татсуро моментально выгнулся назад.

      — Аах!

      Удовольствие смешивалось с болью, растекаясь по телу новыми ощущениями. Сагами опустился немного ниже.

      Татсуро вскрикнул от боли, смешанной с еще большим удовольствием.

      — Н-нет… Не кусайся… — взмолился он, все еще вздрагивая. Он умел терпеть боль, но не вперемешку со сладкими уколами сексуального наслаждения.

      — Татсуро, ты такой соблазнительный, — сказал Сагами. — Ты весь сочишься. Интересно, сможешь кончить без моих прикосновений к нему?

      Жестокие слова мужчины звучали для Татсуро где-то далеко-далеко. Татсуро знал, этот человек уже контролирует его, и стиснул зубы.

     Как?

      Слезинка скатилась по его щеке. Сагами не должен видеть его таким. Он попытался отвернуться, но мужчина оказался намного сильнее. Губы Сагами вернулись к соскам Татсуро.

      — ААХХ! — очередная игла сладостной боли.

      Возбуждение и растущее желание, электрическими импульсами пронзали тело. Он весь трепетал, вздрагивал, и, наконец, — излился.

      Татсуро чувствовал себя совершенно разбитым. Это полностью отличалось от привычного пылающего ощущения достигнутой кульминации, после которого приятное послевкусие удовольствия растеклось по всему телу.

      Теперь, когда его ноги были разведены в стороны, он не мог сопротивляться вовсе. Его колени прижаты к груди, ноги разведены в стороны, он полностью раскрыт перед Сагами. Ему никогда раньше не доводилось находиться в такой позе.

      — Что… — промямлил Татсуро.

      Он, конечно, представлял, как происходит соитие между мужчинами, но не думал, что когда-нибудь придется испытать на собственной шкуре. Эта мысль заставила его заходиться в приступе дрожи.

      — Ты знаешь «что», — отреагировал на реплику Сагами.

      Мужчина выдавил на пальцы лубрикант и надавил ими на анальное отверстие.

      — ОЙ! — закричал Татсуро.

      Это впервые, когда в нем находятся чьи-то пальцы. Он простонал так, словно Сагами сумел достать до его внутренних органов.

      — Расслабься, будет не так больно. Перестань дрожать, и сделай глубокий вдох, —инструктировал его Сагами.

      — Что… — простонал Татсуро.

      Легко ему говорить, это ведь не в его зад что-то вставили. Татсуро попытался уклониться от исследующих его пальцев, но не смог сместиться даже на дюйм. Навыки боевых искусств Сагами на голову превосходили умения Татсуро. Его мышцы плотно сжимали пальцы мужчины, он простонал от боли.

      — Больно! — выкрикнул Татсуро.

      Когда Сагами двигал пальцами, глаза Татсуро наполнялись слезами. Несмотря на связанные руки, он отчаянно старался спрятать свое лицо. Спустя пять минут, Сагами ввел внутрь два пальца. Первоначальная боль внезапно исчезла, и к удивлению Татсуро, его недавно кончивший член, снова затвердел. Почему его тело так возбуждено? Татсуро чувствовал себя изнуренным и жалким. Он не мог ничего сделать, поэтому оставалось только лежать и покорно принимать все, что даст ему этот мужчина.

      Пальцы покинули его тело, и Татсуро почувствовал, как сокращаются внутри мышцы. Сагами заметил это и засмеялся.

      — Татсуро, — мурлыкал он, облизывая его ухо, и проталкивая внутрь парня три пальца, — с каждым моим движением, ты раскрываешься, издавая такие непристойные звуки.

      Татсуро дико затряс головой, прозрачная жидкость предательски сочилась из его члена.

      Какого дьявола со мной происходит?

      Сагами извлек пальцы и решительно кивнул. Татсуро выдохнул стон. Каменный стояк Сагами потерся между его бедер. Теперь будет сам процесс?

      — Нет… Подожди, — отчаянно отозвался Татсуро.

      — Зачем? — нетерпение выдавало желание Сагами.

      — Я… Я не могу… — признался Татсуро полностью уничтоженным голосом.

      Сагами лишь рассмеялся. Он взял свой член и погладил головку, разведя бедра Татсуро, сосредоточил свой взгляд на желанной цели.

      — Слушай, я буду нежен, — заверил его Сагами. — Доверься мне, тебе понравится.

      Татсуро взглянул на него, сгорая от желания выпалить что-то злостное и жестокое, подходящее члену бандитской группировки. Но теперь слишком поздно, он продал себя этому мужчине. Все что ему оставалось — просто принять его.

      — Как будто мне это нужно,— издевательски бросил ему Татсуро.

      — Ну ладно! Ты сам напросился, — сказал Сагами соблазнительным тоном. — У меня есть кое-что твердое — твердое доказательство моей десятилетней любви к тебе.

      Любви?

      О чем вообще говорит Сагами? Татсуро никак не мог понять, но когда увидел нацеленное на него «оружие», отчетливо понял аналогию.

      Скотина.

      Он громко сглотнул. Как Сагами думает впихнуть это туда? Он, наверно, шутит! Он же его разорвет! Татсуро перепугался до смерти.

      — Стой… Погоди секунду… — взмолился Татсуро.

      Сагами полностью его игнорировал. Он ухватил ноги Татсуро под коленями и резко толкнулся членом внутрь. Татсуро показалось, что его насадили на стальной поршень. Острая боль пронзила тело. И пусть пальцы Сагами немного растянули его, ничто не могло подготовить к такому.

      — ОЙ! УБЛЮДОК! Вынь его! Прекрати! — кричал Татсуро, извиваясь под мужчиной. Острая боль проткнула иглой все тело, казалось, его разрывают на кусочки. Он жадно хватал ртом воздух.

      — Больно только сначала. Ты будешь в порядке, — медленный голос Сагами встряхнул Татсуро.

      — Я…не могу…Вынь…его…, пожалуйста… — умолял он.

      Сагами припечатал его губы своими, лишая возможности укусить. Внезапно язык мужчины скользнул в рот Татсуро, облизывая и посасывая. Чтобы отвлечься от боли внизу, Татсуро сосредоточился на Сагами.

      — Нгх…

      Слюна стекала тонкими струйками по их лицам. Сознание Татсуро внезапно потемнело, а когда он пришел в себя, член Сагами был уже целиком в нем.

      Они, наконец, разомкнули губы. Татсуро ничего не ощущал в области паха, он даже не чувствовал свой член. Сагами медленно двигался внутри, придерживая его

     бедра. Он странно себя чувствовал, словно с каждым толчком его внутренности вытягивали наружу.

      — Ах! Ах…Нг…

      Сагами терся о Татсуро, вдавливая его всем своим весом в кровать. Татсуро ощущал, как каждое проникновение раскрывает его все шире и шире, сейчас он чувствовал это намного острее.

      — ОЙ! Нгх…ах…оуу…

      Происходило нечто странное, Татсуро действительно привыкал к этому. Видимо Сагами немного сдерживался, поэтому боль казалась терпимой. Но чувствовать себя беспомощным — совершенно унизительно. Его тело покорилось другому мужчине. И, несмотря на это, он плавился от удовольствия.

      ДЕРЬМО! Ругал он себя.

      Хотелось сбежать, но эти ощущения быстро возносили его к высотам извращенного удовольствия, словно он оказался охвачен наркотическим дурманом или еще чем-то.

      Каждый раз, когда член вторгался глубже, у Татсуро перехватывало дыхание. Вдохи обрывались где-то на середине. Сагами прилагал совсем немного силы, прокладывая себе путь. Это ослабило Татсуро, но Сагами не прекращал толкаться в него. Вместо этого, он только улыбнулся.

      — Так узко, — крякнул Сагами.

      — Заткнись… — простонал Татсуро.

      Сегодня в нем побывало столько посторонних объектов, что он был уже на грани. Или, так он думал.

      — Просто…кончи…уже... — задыхался Татсуро. Его голос больше не мог скрыть возбуждения.

      Сагами прищурился.

      — Хорошо, только... Позволь мне изменить процесс, ладно?

      Теперь член Сагами двигался намного резче и сильнее. Сагами вышел, а затем стал трахать Татсуро грубее и жестче.

      Татсуро чувствовал, как его распирает изнутри, но эти ощущения сумели полностью его захватить, тело практически сковывало оцепенение.

      — Нгх…нх…агх…ах…давай уже! — кричал он.

      — Больше никакого нытья? — спросил Сагами.

      — Бо…больно… — проскрипел Татсуро.

      — «Давай быстрее, Сагами. Прекрати делать мне больно, Сагами». Ты только и делаешь, что жалуешься, — поддернул его Сагами.

      Он тоже тяжело дышал, но замер, взглянув на Татсуро. Выражение лица Сагами удивило Татсуро, он буквально источал из себя сексуальность.

      Смогу ли я полюбить этого парня?

      Эта мысль заставила Татсуро покраснеть.

      — Тогда, как насчет этого? — крякнул Сагами, резко толкая свой член внутрь Татсуро. В этот раз, толкнувшись, он достал до точки, которая раньше была нетронутой. Ощущения полностью поглотило Татсуро, он содрогнулся.

      — АХ!

      Татсуро, одурманенный неистовыми ощущениями, резко втянул воздух. Таких эмоций он еще никогда не испытывал. Сладострастие сочилось с кончика его члена.

      — Тут? — Сагами просиял. Наконец удалось отыскать скрытую драгоценность. Он вновь сжал пальцами соски Татсуро, и вернулся к основной работе — энергично вколачивать себя внутрь желанного тела.

      — АХ…АХ…НГ…

      Это было великолепно! Татсуро больше был не в силах сопротивляться. Каждый толчок Сагами, вскрывал его тело, словно вены, экстазом, вознося все выше и выше к удовольствию.

      — Нгхх…

     Татсуро был переполнен, и мог кончить в любой момент. Чувствительность обалденная, и пенис уже был готов излиться.Отставал только мозг.

      Что это такое? Секс с мужчиной?Это невероятно. Татсуро поморщился при мысли о своем эрегированном члене, но продолжал захлебываться стонами от возбуждения. Игры Сагами с сосками доводили его до умопомрачительного безумия.

      — Ах!

      Сагами схватил ноги Татсуро, и наклонил вперед, наваливаясь следом. В этой позе он проникал еще глубже, наращивая темп.

      — Нгх! Нет…ах! АХ! Аах!

      Каждый раз, когда внушительный член Сагами вторгался в него, нутро Татсуро издавало хлюпающие звуки. Разум затуманивался, полностью ломая сопротивление. Еще чуть-чуть и сдерживаемое желание выплеснется через край.

      Затем, он почувствовал, что Сагами, наконец, вышел из него, но в следующий миг он толкнулся, глубоко, внутрь распластанного под ним тела.

      — Нгх. Ах…

      Сагами замер.

      Он уже кончил? Татсуро мог чувствовать, подрагивающий орган Сагами внутри себя. Секундой позже, его накрыло собственным оргазмом. Разум уплывал далеко-далеко, покачиваясь на блаженных волнах удовольствия.

      Сагами расслабился, и взмокшее от пота тело тяжело опустилось на Татсуро.

      — Ты почувствовал это?— прошептал он.

      Его горячее дыхание возле самого уха Татсуро вызывало трепетные импульсы, пронзающие все тело. Ослабив пояс, удерживающий запястья парня, Сагами продолжил шептать:

      — Удовольствие растекается по всему твоему телу, и наивысшая степень блаженства...

      То, что Татсуро испытал только что, не шло ни в какое сравнение с тем, что бывало в его сексуальной жизни раньше— это правда. В тот самый миг, когда он кончал, вся кровь в его теле словно закипала, и следом накатило ощущение восхождения на желанную вершину… Но, он не хотел соглашаться с этим.

      — Нет. Не почувствовал,— прямо заявил он, хоть ноги все еще дрожали.

      Член Сагами все еще находился в теле Татсуро. Он не спешил выходить. Татсуро напрягся, желая чтобы он, как можно скорее извлек его, но опасался возможной, ответной реакции тела.

      — Слезь с меня! Ты весишь тонну! — грубо бросил Татсуро, надеясь, что мужчина ничего не заметит.

      — Нет. Знаешь, Татсуро, ты намного лучше, чем я себе представлял. Было так восхитительно! Я никогда этого не забуду. Мечты сбываются, — Сагами поправил назад свои черные мокрые волосы и загадочно улыбнулся. — Ты сейчас такой сексуальный! У меня опять встал!

      — Да пошел ты! Убирайся к чертовой матери! — закричал Татсуро.

      Сагами зажал руки Татсуро, сильнее наваливаясь сверху. Все еще полностью не придя в себя, парень не мог нормально сопротивляться, поэтому расслабившись, покорно принял свою участь.

      Они сделали это снова.

      Это было великолепно.

      Сагами гладил волосы спящего Татсуро и нежно целовал. Он потакал своим желанием до самого утра, от чего смертельно его вымотал. Скорее всего, Татсуро не проснется еще какое-то время. Взглянув на часы, Сагами решил сделать телефонный звонок руководителю филиала Lovely в Канто, зная, что президент ранняя пташка, и скорее всего, прямо сейчас, читает свеженькую прессу. В то время, когда Сагами был еще ребенком, они часто общались и хорошо ладили. И пусть сейчас он его правая рука, но вскоре займет место главы филиала.

      — Привет. Это я. Извини, что звоню так рано, — поприветствовал он менеджера.

      Пока шел разговор по телефону, он не сводил глаз со спящего лица Татсуро, разглядывая его. Переспав с ним всего раз, желание полностью обладать этим мужчиной неимоверно усилилось. Теперь, он жаждал любой ценой привязать его к себе, и больше никогда не отпускать.

      — Да. Все, как мы и говорили вчера, — продолжил он. — Для Хинодегуми. Никаких проблем. Под мою полную ответственность. Да, фабрика Аракава. Не важно, что произойдет, все должно быть выполнено чисто.

      По своей натуре Татсуро не соответствовал типичным якудза. Слишком честный и трудолюбивый. Не способный пересечь границы собственных моральных принципов. Но с другой стороны, Сагами стремился возвысить свою компанию, даже если придется играть нечестно. Сагами рассчитывал и на помощь Татсуро, в том числе.

      Когда они пришли на фабрику к Учиде, он заранее знал, что Татсуро не удастся взыскать долг. Его несгибаемые принципы вынудят искать другой путь. Под рукой удачно окажется Сагами, и ничего не останется, как попросить о помощи, на что тот с удовольствием согласится. Именно таким образом он планировал заставить мужчину вернуться к нему.

      Не важно, что мне придется сделать, я лишь хочу держать тебя как можно ближе. Вечно.

      Стоило Сагами повесить трубку, как Татсуро зашевелился.

      — Нгх… — мямлил Татсуро, открыв прищуренный глаз. Сагами не удержался от смеха, увидев пробуждение Татсуро.

      — Чт-Что? Ты идиот? — пробубнил Татсуро.

      — Я всего лишь подумал, что ты милый, — ответил Сагами. — Деньги ждут тебя в банке, с открытием можешь забирать. Да, к сведению. На эти восемь миллионов начисляется процентная ставка. Миллион ежемесячно, плюс процент. Если задержишь платеж, я от трахаю тебя снова.

      — Что? — Татсуро вздрогнул.

      Он надеялся, что вчерашняя ночь покроет долг раз и навсегда. Изначально Сагами так и планировал, но теперь, вкусив удовольствие, не желал отпускать его на свободу. За считанные часы, его аппетит возрос, и он намеревался выжать максимум из заключенной сделки.

      — Ты должен вернуть долг, — медленно повторил Сагами. — Восемь миллионов — большая сумма.

      Он наслаждался поддразниванием Татсуро и ущипнул его за щеку.

      — Ладно, — подытожил Татсуро.

      Сагами заметил, как Татсуро побагровел от злости, но не собирался давать ему поблажек. Для себя, он твердо решил, что намерен прибрать к рукам Татсуро, независимо от того, согласен тот или нет.

      Я не могу поверить в случившееся вчера.

      Отправив Хачи с деньгами к президенту, Татсуро решил немного вздремнуть. Его тело нещадно болело, от чего совершенно не хотелось вставать. Этой ночью его использовали. И кто? Человек, который не входил в ряды якудза. Сейчас, он всерьез начал задумываться о правильности выбора своей карьеры. Без сомнений, у Татсуро с утра развился серьезный кризис личности.

      Крепись.

      Лежа на диване, он раздумывал о своей жизни. Сагами нашел способ достать его, а все потому, что он оказался слаб. И это несмотря на то, что он тяжело работал, создавая свой криминальный авторитет.

      Богатенькие ублюдки всегда имеют право выбора.

      Продолжая думать над ответом, он провалился в сон. Вернувшийся практически на закате Хачи, разбудил его, протягивая телефон. Оранжевое зарево заходящего солнца заглядывало в окно. Татсуро принял протянутую телефонную трубку.

      — Отличная работа, Татсуро, — послышался голос президента.

      Как и было оговорено, президент получил желаемые десять миллионов, и теперь прибывал в прекрасном расположении духа. Фоновые звуки, что доносились с противоположного конца трубки, напоминали банкет, хотя, больше походило на регулярную встречу Канто Асахигуми. Они стояли выше их банды, и были звеном одной длинной цепи, удовлетворяющие потребности друг друга.

      — Я звоню по поводу фабрики, с которой ты «стряхнул» деньги, — продолжил президент. — Когда я сказал Асахи, что ты сумел выбить десять миллионов, он спросил, сможешь ли вернуть и им причитающиеся деньги? Как ты думаешь, решишь проблему?

      Только не снова…

      Татсуро сжал трубку. Он должен что-то придумать, но что?

      — Я, ум, не уверен… — соврал он. — У него больше нет ден….

      — Не говори мне, что это невозможно! — холодно оборвал его президент. — Для нас нет ничего невозможного, помнишь? Именно поэтому люди к нам обращаются. Не разочаровывай меня, Татсуро.

      И что мне теперь делать?

      Из огня да в пламя. Выбора нет, он должен получить деньги от Учиды.

      Я должен это сделать.

      Татсуро стоял на земляной насыпи и изучал маленькую фабрику Учиды. По началу, он не понимал, из-за чего весь сыр бор, но теперь, рассмотрел все лучше. Сейчас, вблизи усовершенствованной станции, стоимость здешней земли под застройку жилого комплекса возросла. И желающих построиться на земле Учиды хоть отбавляй.

      Ясно.

      Все потому, что оценочная стоимость земли будет выставлена, как залоговая. Сейчас, «стягивая» ссуду, ему нужно заставить Учиду подписать документы на землю. Кто-то другой наверняка подал бы судовой иск, но для Татсуро это не важно. Такова работа якудза. Ему необходимо использовать силу в качестве аргументов.

      Я просто должен это сделать.

      Это дело, для любого другого гангстера, возможно, оказалось бы пустяком. К своему несчастью, Татсуро связан с этим местом, куда крепче, чем считал. Если бы, в самом начале, он правильно расставил свои приоритеты, то возможно не вляпался бы в это дерьмо, и никогда не пришел за помощью к Сагами.

      Он больше не мог позволить себе быть мягким. Сделав выбор не в пользу честной жизни, следовало забыть Учиду. Перешагнуть ту страницу его жизни и забыть прошлое.

      Почему я? Я просто сторожевой пес!

      Татсуро оказался сплошной проблемой для Учиды. Даже когда Учида пытался ему помочь, снова и снова игнорировал его.

      — Пора, — сказал он себе, спускаясь с земляной насыпи. Даже в три утра, на фабрике горел свет. Другие сборщики долгов давно ушли и Татсуро остался совершенно один.

      Внезапно возле насыпи остановился Линкольн Навигатор. Обычные люди на таких машинах не ездят, должно быть, босс какой-нибудь банды. Татсуро остановился посмотреть, кто пожаловал. Будущий преемник Lovely улыбался ему из окна.

      Татсуро отвел взгляд и ускорил шаг, но машина перегородила ему путь. Сагами вышел, шагая на встречу. Татсуро поднял на него глаза, и синяя венка раздраженно вздулась на лбу.

      — Какого дьявола ты здесь забыл? — скрипнул он зубами.

      Несмотря на откровенную ненависть на лице Татсуро, Сагами продолжал улыбаться.

      — Я все про тебя знаю, Татсуро, — ответил мужчина.

      — Я тебя убью, — рыкнул Татсуро.

      — Что ж, я не смог, и поддался искушению, — сказал он. — Не хотел пить в одиночестве, поэтому позвонил тебе в офис. Ответил парень, назвавшийся Хачи. На предложение выпить он рассказал о твоей смехотворной затее караулить тут. Вот я и решил сбегать за тобой.

      — Черт тебя дери, Хачи, — прорычал Татсуро. Этот идиот когда-нибудь точно останется без языка. Но даже в таком случае, ему, наверное, никогда не спрятаться от человека по имени Сагами.

      — Понятно. Я не настроен сегодня пить. Так что — проваливай, — бросив это, он двинулся вперед.

      — Увы, но я не могу так поступить, — парировал Сагами. — У меня здесь дела.

      — Какие дела?

      — Возвращение долга, — ответил Сагами. — Просто хочу убедиться, что все будет нормально.

      — Какого еще долга?

      — Я должен защищать тело, — Сагами расплылся в широкой усмешке. — Можешь называть это моим капиталовложением. Если тебе нужен еще один заем, Татсуро, ты мог прийти ко мне. Условия,возможно, будут жестче, чем в прошлый раз, но я с радостью тебе помогу.

      — Что ты несешь, придурок? — закричал Татсуро. — Это всего лишь сморщенный старикашка!

      Сагами улыбался и Татсуро прошел мимо него, игнорируя.

      Я ублюдочный аморальный криминальный элемент, а он обращается со мной, как с бабой.

      Сагами опять добивался его обманом. Обычно, как только люди узнают, что он якудза, то стараются держаться подальше. Ведь ни одному идиоту не придет в голову с ним шутить.

      Татсуро обошел строение по кругу. Трава, что росла вокруг, достигала колен. В окнах горел свет. Сегодня Учиду не ждало милосердие. Ни кто не узнает, если что-то произойдет. Вокруг фабрики больше не осталось жилых зданий. Проданные застройщикам, их демонтировали довольно давно. И патрульных машин нигде не было видно с самой ночи. Татсуро мог не беспокоиться, что привлечет ненужное внимание.

      — Эй, старик! — крикнул он. — Ты тут? Старик! — стучал он по двери убогого домика, что располагался возле фабрики.

      Чувствуя, что Учида внутри, продолжал барабанить, пока старик не открыл. Он давно не бывал у Учиды дома, и с того времени видимо ничего не изменилось. Воспоминания, пробудившись ото сна, вереницей закружились в голове.

      Дверь отворилась.

      — Опять ты, — проворчал мужчина.

      Он дважды обливал его водой, и, по-видимому, запомнил лицо Татсуро. Якудза посмотрел в темноту, грязная кухонька расположилась прямо за стариком.

      — Проваливай! — крикнул Учида. — Я не отдам свою фабрику тебе!

      Упрямый старик. Ему, наверное, сейчас около шестидесяти. Жил один. Его сын погиб в аварии, а обувь в прихожей свидетельствовала, что он распустил рабочих по домам. У старика никого больше нет. Выглядел он уставшим и изможденным, возможно, из-за частых набегов сборщиков долгов. Татсуро сложил руки и смягчился.

      — Просто выслушай, старик,— начал он. — Я здесь теперь из-за другого долга. Ты задолжал финансовой компании Ханамура десять миллионов. Вот документ в подтверждение. Нужно вернуть долг. Ты же человек слова, верно?

      — Я не отдам это место, — упрямо подчеркнул Учида. — Не важно, сколько раз ты придешь. Я никому не отдам свою фабрику!

      — Эту кучу хлама? — глумился Татсуро. — Что в ней хорошего? Эта старая фабрика себя изжила. Ты можешь выйти на пенсию и вздохнуть свободно! Я помогу тебе собрать часть денег.

      Он говорил, нет, умолял и обхаживал его, как мог, но Учида совсем не внимал его аргументам.

      — Меня обманули. Я не брал никаких денег, — пояснил мужчина. — Они покупали у меня оборудование, но остановили контракт. Просто убей меня уже, ладно?

      Татсуро много раз слышал о подобных историях, но никогда не придавал им особого значения.

      Сагами, все это время, стоял позади Татсуро, внезапно спросил:

      — Почему вы просто не оставите это место?

      Учида взглянул на него, потом снова на Татсуро и сказал:

      — Я дал слово, и не могу покинуть это место, — в его глазах отражался свет.

      — Какое слово? — повторил Татсуро.

      Учида смотрел сквозь Татсуро, его воспаленные глаза мерцали.

      — Много лет назад, я работал в полиции и занимался проблемными подростками и, только что вышедшими из колоний, малолетними преступниками. Я всегда повторял им, что если вам некуда будет идти — возвращайтесь сюда. Сейчас большинство стали взрослыми, и завели свои семьи, детей. Но кто знает... У каждого должно быть место, куда можно вернуться. Это место должно существовать.

      Татсуро чувствовал себя так, словно его сердце вот-вот выскочит из груди, а кровь прилила к голове. Что скажет Учида, если узнает, что он один из этих детей? Старик не шевельнулся.

      — Оу… — сказал голос позади него.

      Татсуро резко развернулся и побежал.

      — Я вернусь! И заставлю тебя подписать все бумаги! — бросил он, перед тем, как скрыться из виду.

      — Я искал тебя.

      Тастуро лежал на берегу, всматриваясь в небо, и прибывал в отвратительном расположении духа. Сагами помедлив, присел рядом.

      — Он не узнал, — внезапно произнес Татсуро.

      — Хм?

      — Старик, — спокойно повторил он, — не узнал меня. Я тоже был одним из тех детей. Он сказал, что работал копом в службе пробации — помогал преступникам.

      Сотрудник службы пробации наблюдает за неблагоприятными детьми, покинувшими колонию, во время их реабилитации перед обществом. Татсуро никогда не привлекался, поэтому не встречался с Учидой ранее, как с офицером по делам несовершеннолетних. Их встреча скорее была чистой воды случайностью.

      — Из всех детей, с которыми Учида работал, я — худший. И сейчас, я наихудший из мерзавцев. Если Учида это когда-нибудь поймет, пожалеет, что помог мне тогда. А ведь он, когда-то, видел во мне сына…. В итоге, стало только хуже.

      Отсутствующая улыбка коснулась губ Татсуро.

      Он всегда хотел, чтобы его боялись. Он думал, жизнь якудза исполнит его мечту. Так почему, его сердце разлетелось на мелкие кусочки из-за старика? Он знал, что беседа с Сагами не поможет, но он не мог не обнажить перед ним душу.

      — Я в чем-то понимаю упрямство старика, — продолжил он. — Но, разве это не бессмысленно? Никто больше не вернется. Кого он ждет, в конце концов? Никого. Никого… — его голос тонул в темноте.

      Наконец, Сагами ответил:

      — Он просто хочет быть нужным. Неважно кому. Он понимает, что это бессмысленно, но все равно надеется, что когда-нибудь сможет помочь. Скорее всего, именно это делает его счастливым, заставляя держаться.

      Сагами не обязательно было говорить это Татсуро, он и так все прекрасно понимал. Даже, если бы выбрал совершенно другой путь в своей жизни, все равно, понимал упрямого старика.

      Запугивания не подействуют на Учиду. Дни, когда Татсуро решал вопросы силой, закончились. В конечном итоге, все равно ничего не выйдет.

      Он взглянул на Сагами и вспомнил ощущение прикосновений их обнаженной кожи. Единожды, он переспал с ним, и оказался сломлен. Он все еще люто ненавидел Сагами, но сейчас, ему было так плохо, и одиноко, что он неосознанно жаждал присутствия этого мужчины рядом.

      Сагами продолжил своим мягким голосом:

      — Мистер Учида непременно должен был вспомнить тебя! Глаза, как у дворового кота — забыть не возможно! Кстати, ты ведь солгал, что вернешься, а он точно запомнил.

      — Не желаю этого больше слышать, — стеная, пробубнил Татсуро.

      Сагами, повторив за Татсуро, растянулся на берегу. Он подложил руки под голову и всмотрелся в ночное небо.

      — Неа, он не помнит меня, — Татсуро продолжил. — Он не должен ждать ни меня, ни кого-то еще. Ему лучше отправиться в пригород и заняться земледелием или еще чем-нибудь.

      — Почему ты не скажешь мистеру Учиде, что ты один из тех, кому он помог, и что ни о чем не сожалеешь? Он перестанет ждать, может даже сдастся и уедет.

      — Угх, — фыркнул Татсуро, подкуривая сигарету. В темноте горел ее оранжевый огонек, привлекая внимание. Отрешившись от всего, Татсуро просто смотрел, как сигаретный дым поднимается в небо. Предложение весьма неплохое но, даже подготовив эту благочестивую речь, он не способен ее озвучить. Он посмотрел на звезды, что пробивались сквозь облачное небо. Сагами молча, лежал рядом.

      Когда Татсуро промерз от холода до дрожи, решил, что пора возвращаться. Он взглянул на Сагами, который мирно спал рядом.

      <i>Должен ли я оставить его одного?</i>

      Он взял из машины покрывало, накрыл Сагами и удалился, довольный, что поступил правильно. Выслушивать жалобы этого мужчины, ему совершенно не хотелось.

      За прошедшие несколько дней, Татсуро не раз наведывался к Учиде, как и Сагами, часто стал навещать Татсуро. Оправданием стал долг Lovely. Татсуро множество раз пытался выпроводить его прочь, но мужчина легко сошелся с его бандой, и теперь грубая сила не несла никакой мотивации. Это раздражало. Болтая с Хачи, Сагами поинтересовался, как все прошло.

      Ноябрь подходил к концу.

      Татсуро давил на Учиду, однако старик не желал никуда уезжать. Он хотел все ему рассказать но, ни как не мог выбрать подходящий момент.

      — Татсуро, ты исчерпал свое время, — недавно напомнил ему президент.

      Татсуро напрягся.

      — Мне жаль, старик еще тот упрямый сукин сын.

      — Ты точно делаешь все возможное? — желал знать президент. — Уверен, что знаешь, как его вынудить? Грубая сила всегда красноречивее слов. Подбросьте ему дохлого пса через окно во время обеда. Это определенно припугнет его.

      — Сэр, он слишком упертый сукин сын! — настаивал Татсуро.

      — Если не сработает, смешайте его с дерьмом. Размажьте его. Он не отделается от нас так легко.

      Времена и, правда, меняются. Они никогда не использовали столь унизительные методы, но сейчас, банда пойдет на все, чтобы получить деньги.

      — Мне нужно еще немного времени, — выдавил Татсуро.

      — Ох. Но только не заставляй меня ждать слишком долго. Я не могу из-за тебя «потерять лицо», —президент кашлянул, прежде чем продолжить мрачным голосом. — На крайний случай, сожги все к чертям.

      — Сжечь? — задохнулся Татсуро.

      — Да, так или иначе, мы получим деньги, — проговорил президент. —Или мне следует напомнить тебе, что случится, если не сможешь справиться? — изложив угрозу, президент повесил трубку.

      Татсуро терялся в своих мыслях. Сагами присел рядом.

      — Плохие новости, да? Если у тебя все еще финансовые трудности, моя компания даст тебе очередной заем.

      — Правда? — просиял Татсуро.

      Это лучше, чем сжечь фабрику. Его сердце ускорилось.

      — Но условия будут несколько жестче, — загадочно произнес Сагами.

      — Насколько? — осторожно поинтересовался Татсуро.

      Сагами ухмыльнулся.

      — Во-первых, переезжай ко мне. Я не дам тебе сбежать с деньгами.

      — Я не собираюсь тебя кидать!

      — Во-вторых, если мы будем жить вместе, — продолжил Сагами. — Я возьму на себя часть твоих расходов. Аренда, счета…

      — Какого черта ты несешь?! — закричал Татсуро.

      Сагами воспринимал все, как ссору молодоженов.

      — Мы добавим это в другие условия, — спокойно проговорил Сагами, вытаскивая из кармана договор. — Всего лишь допишем ниже часть о совместном проживании.

      — Да моя жизнь превратится в ад! Дай мне взглянуть! — Татсуро выхватил контракт и смерил Сагами подозрительным взглядом. Он быстро просмотрел текст и разорвал его на куски.

      — Ах! — прослезился Сагами.

      — Озабоченный ублюдок! Что это еще за ересь?! — орал на него Татсуро. — «Три пальца в задницу»?!

      Он измельчил в шредере контракт и поджег своей зажигалкой. Сагами не заслуживает доверия. Он сам должен выпутываться.

      Я должен сжечь это место дотла.

      Он не посмел перечить президенту, тот явно выразил свои мысли. Ситуация определенно не сулила ничего хорошего.

      Я сделаю это!

      Татсуро гангстер, он не может отступить. Идти следует только вперед.

      Воспоминания о выражение лица Учиды продолжали терзать его душу. Пора попрощаться со старым собой, и вырвать с корнем эти ненужные эмоции.

      — Ну? — Татсуро сложил руки и посмотрел на сидящего в машине Сагами. —Какого дьявола, ты здесь забыл? Сейчас не обед, не пора ли тебе свалить домой?

      Часы показывали ровно два часа ночи.

      Позади припаркованного у берега Мерседеса, притормозил Линкольн. Татсуро выглядел раздраженным, и это понятно. Сагами явился совсем не вовремя. Именно сейчас, он планировал привести план по поджогу в действие. Мужчина медленно вылез из машины, и одарил его очаровательной улыбкой.

      — Сегодня день возврата долгов, забыл? — пояснил он. — Я весь день проторчал в офисе. Вот решил подышать свежим воздухом.

      Сагами знал о планах Татсуро. Не только у Хачи был длинный язык. Мужчина имел хорошие информационные связи, как в Хинодегуми, так и в Асахигуми.

      Даже если он обо всем знает, это еще не значит, что он сможет меня остановить.

      Сагами беспокоился. Татсуро был более упрямым, чем обычно; стоит отвести глаза хоть на секунду, как его капиталовложение пройдет прахом. Следовало как можно скорее укрепить их взаимоотношения.

      — Я пришел взыскать твой долг, — уверил Сагами.

      Татсуро явно занервничал, в глазах промелькнул испуг. Занимаясь организацией поджога, он совершенно позабыл обо всем остальном.

      Сагами ненавязчиво намекал, что желает получить оплату долга не деньгами, а телом Татсуро.

      — Сегодня был изнурительный и долгий день, — протянул устало мужчина. — Оговорено, что выплата производится один раз в месяц, по одному миллиону йен. Я хочу получить то, что мне причитается, — Татсуро разражено поморщился. — Как досадно... Следовало назначить выплаты как минимум раз или два в неделю.

      — Иди домой! Мне нечем сейчас тебе заплатить! — дерзко заявил Татсуро.

      Сагами хотел его сегодня ночью, но Татсуро определенно дал понять, что не позволит к себе притронуться. Он ощетинился и стал жестче, гордость этого мужчины дорого стоит и так просто ее не сломить.

      — Шел бы ты домой, Татсуро, — недобро проговорил мужчина.— Что за детские игры ты здесь затеял?

      — Заткни свой наглый рот! Ты постоянно встаешь на моем пути, когда речь заходит о деньгах! — резко выпалил Татсуро.

      — Постоянно? — переспросил мужчина. Он тщетно пытался вспомнить подобный случай.

      Татусро был сыт по горло повторяющимися вопросами.

      — В старшей школе! На втором году обучения! Если бы я выиграл соревнования, приз стал бы моим! Это были деньги! Но ты их у меня отнял! Десять тысяч! Для ребенка, знаешь ли,это большая сумма!

      Сагами остолбенел. Тогда, увидев слезы поражения, на лице Татсуро, он влюбился. Мужчина потянулся к груди Татсуро и резко толкнул его к машине.

      Татсуро ощутил вспыхнувший огонь страсти внутри. Он всегда терпел, и ни когда не задумывался разорвать цепи своих мучений. Как и не заглядывал далеко в будущее, живя исключительно одним мигом. Парень нахмурился, Сагами слишком сильно прижал его к машине.

      — Честно слово, я следовал списку сегодняшних должников, и не приму «нет» в качестве ответа, — Сагами вздохнул. — Нам обоим известно — я сильнее тебя. Если потребуется, я силой поволоку тебя домой.

      — Больной ублюдок! — глаза Татсуро пылали огнем.

      Оттолкнувшись от машины, он размахнулся. Мужчина отскочил в сторону, уклоняясь от возможного удара. Вдруг, между ними появился Хачи.

      — Сэр! Во сколько начнем? — нетерпеливо спросил он.

      Татсуро разочарованно пнул землю.

      Соседи Учиды, узнав, о проблемах с ростовщиками, пригласили старика в совместную поездку. Сагами тоже в курсе ситуации. Учида не может отсутствовать долго. Татсуро понимал, что не будет более удачного шанса, чем сейчас.

      — Хачи, оставь все здесь, и уведи Сагами, — приказал он.

      — Что? — переспросил Хачи.

      — Убирайся от сюда. Сагами оплатит тебе еду и напитки. Ешь, пей, все, что душе угодно — он угощает! — выплюнул Татсуро.

      — Серьезно? Но он всегда приносит нам обед, будто так и надо, — запротестовал Хачи, посматривая на Сагами. Он не был цепным псом, как Татсуро, скорее послушным щеночком.

      Татсуро хотел избавиться от Сагами, который начал подозревать, что он не желает впутывать своего ассистента в преступление. Мужчина оказался готовым к такой постановке вопроса, заявив:

      — Хорошо, только если Татсуро присоединиться к нам позже.

      — Когда у меня будут деньги, я с тобой встречусь, — Татсуро отвернулся.

      — Ты, правда, придешь? — продолжал давить Сагами.

      Татсуро широко улыбнулся.

      — Не я. Вместо меня, у тебя есть мой милый сотрудник.

      В этот момент Сагами ужасно хотел удержать его и научить доверию. Он хотел, чтобы Татсуро полагался на него.

      Думаю, ты чувствуешь себя так, словно не имеешь выбора. Вот так ты всегда и жил.

      Их жизни были абсолютно противоположными, и Сагами никогда не понять тяжкое бремя, нависшее над Татсуро. Сагами желал поддерживать Татсуро, быть с ним нежным и внимательным. Он стремился стать его «зоной комфорта».

      Еще рано. Он не готов.

      Ему, как дикому зверю, необходима дрессировка.

      Татсуро смотрел на Сагами и практически смирился с мыслью, что поджог это преступление. Если начнется расследование, вполне вероятно, его имя всплывет наружу. Даже, если не будет никаких улик, полиция с «хвоста» не слезет. Рано или поздно, но они его арестуют.

      Я не могу подобное допустить.

      Сагами понимал, что если попытается сейчас как-то остановить Татсуро, то парень найдет еще более опрометчивый план действий. Что там, он ведь даже не станет его слушать.

      Смогут ли они отобрать тебя у меня? думал Сагами, когда их взгляды пересеклись. Он желал видеть Татсуро своим питомцем, но без тяжелой цепи на шее. Он хотел завоевывать его, обучая и тренируя.

      Беспокойно всматриваясь в озадаченное лицо Сагами, Татсуро выгнул бровь и отвел глаза. Сагами состроил недовольную «мину» и отогнал назойливые мысли. Татсуро не привык к подобному обращению.

      — Ладно. Увидимся, босс! — довольно крикнул Хачи, усаживаясь на пассажирское сидение Линкольна. Машина тронулась с места.

      «Увидимся». Задумчиво подумал Сагами, отчетливо понимая, что у него нет желания оставлять Татсуро сегодня ночью одного.

      Татсуро опустошил всю бутылку бензина, наблюдая за тем, как машина растворяется в ночи. Затем, он развернулся к фабрике и выудил сигаретку. Прикурив, внезапно осознал всю степень опасности нахождения вблизи разлитого бензина. Ему следует, покурить в сторонке. Ведь необходима всего лишь маленькая искра, которая разрастется во всепоглощающее пламя. Этого более чем достаточно.

      Он планировал только припугнуть старика. С этим, он может справиться и без Хачи. Если все пройдет хорошо, его не поймают.

      Прости, старик. Прости. Я стал подонком и преступником.

      С той самой встречи с Сагами и Учидой, привычное функционирование мозга Татсуро дало сбой. Почему так странно чувствовать заботу других людей? Около часа он курил в стороне, пытаясь вернуться к выполнению поставленной задачи. Он насчитал несколько видимых звезд и, наконец, взял курс на фабрику.

      Строение утопало в тишине, за исключением неловкого шума от проезжающих по близости такси. Татсуро огляделся вокруг. Патрульных машин не видно. Он нырнул к открытым дверным ставням.

      Хмм?

      Чутье подсказывало — что-то не так. Он включил фонарик.

      — Ааах! — выкрикнул он, роняя бутылку с бензином.

      Кто-то стоял прямо перед ним.

      — Сэр! Это я! — прокричал Хачи, поднимая бутылку.

      — Идиот! Ты меня напугал! — рявкнул Татсуро, сердце его заходилось в бешеном ритме.

      Какого черта Хачи тут делает? У Татсуро противно засосало под ложечкой. Мерзкое предчувствие усилилось. Если Хачи тут, то, с огромной вероятностью, кое-кто тоже поблизости.

      — Полагаю, и Сагами здесь? — рубанул Татсуро, его голос звоном разнесся по помещению фабрики.

      Он посветил фонариком вокруг. Внезапно теплое дыхание обдало его шею, от чего он подпрыгнул.

      — Ты меня нашел, — любезно сказал Сагами.

      — Долбанный придурок! Не стой на моем пути! — закричал Татсуро.

      — Ты опоздал, — протянул Сагами. — Мы выпивали тут, и я не уйду, пока ты не заплатишь мне. Один день прострочки и расплачиваешься своим телом…

      — Какого черта? Закрой свой мерзкий рот! — шипел Татсуро, не желая, чтобы Хачи их услышал. Он опустил взгляд на учиненный вокруг бардак. Невероятно. Здесь должно быть состоялась полномасштабная вечеринка.

      Только потом, Татсуро осознал, что запах алкоголя перебивает что-то другое. Воздух полностью пропитан испарениями бензина. Внезапно его охватил страх.

      — Хачи, ты что, творишь?! — зарычал он.

      Едкий запах вызывал головокружение. Опустив свет фонарика на пол, он увидел большое темное пятно на полу.

      — Вы говорили, что хотите большое красивое пламя, босс, — пьяно ответил Хачи, весело размахивая бутылкой.

      — Ты дебил! Как думаешь, какого дьвола тут происходит, ушлепок?! Если ты подпалишь все сейчас, мы умрем! — Татсуро продолжал раздраженно орать.

      — Но, босс! Вы хотели большой красивый пожар… — настаивал подчиненный.

      — Я утрировал! — обрубил его Татсуро.

      Хачи принял все сказанные ранее им слова за чистую монету. Татсуро увидел зажатую между его губами тлеющую сигарету. Этот полоумный их всех убьет! Прежде, чем Татсуро успел закричать «Осторожнее!» сигарета выпала из губ Хачи.

      В следующую секунду, голубое пламя охватило пол.

      — Мне так жаль, босс! Бооосс! БОООСС!! — Хачи продолжал голосить, как сумасшедший, душимый чувством вины.

      Татсуро сгреб его и Сагами, и выбежал на улицу. Они были в порядке, но, возможно, просто еще не почувствовали боли, ведь адреналин грохотал в ушах.

      Когда они отбежали на приличное расстояние, Татсуро обернулся посмотреть на фабрику. Огромные столбы дыма вырывались из окон, а искры пламени стелились по земле. Это лишь вопрос времени, когда все здание превратится в пылающий факел.

      Сагами позвонил пожарным и выключил телефон.

      — Надеюсь, старика внутри не было, — обеспокоенно пробормотал он.

      Недалеко собралась кучка старушек. Все тревожно обсуждали старика Учиду. Хачи спросил у них про старика и ему ответили, что предположительно он в поездке.

      Значит, старика не было…

      — Но я слышала, что он заболел и не смог поехать, — печально ответила женщина. — Надеюсь, он выбрался. Надеюсь, он в порядке.

      — О, мой бог! Я тоже надеюсь, что он в порядке! — подхватила другая женщина.

      Татсуро слушал их стенания.

      Так старик что, спит внутри?

      Ошеломленный Хачи, растянулся на земле. Татсуро схватил его за шею и гневно встряхнул.

      — Ублюдок! Ты сказал, его там не будет! — крикнул он.

      — Хах? Его там нет! Я уверен! — оправдывался Хачи.

      — Он внутри! Они сказали, он спал!

      Прежде, чем осознать, что он делает, Татсуро уже начал действовать. Он наполнил водой найденные ведра и вылил их содержимое себе на голову. Это был третий раз, когда он промок, с головы до пят, в этом месте.

      Его тело дрожало от холода, пока он бежал к фабрике, но ему наплевать. Он не позволит старику умереть вот так.

      — Татсуро! Татсуро, подожди! — кричал позади Сагами.

      У него сейчас нет времени его выслушивать. Он помчался прямо к дому Учиды. Мокрый костюм замедлял движения, но он, наконец, подобрался к цели. Обрадовавшись, что пламя еще не достигло дома, выбил дверь, и вбежал внутрь. Черный дым полностью заполнил свободное пространство вокруг.

      — Старик! — кричал он. — Старик! Ты здесь?!

      Он побежал в кухню, затем в ванную. Он искал в каждой комнате первого этаже, затем вбежал по ступеням наверх.

      — Старик! Ты тут?

      Его зрение начало подводить. Черный дым застилал глаза. Комнаты казались пустыми. Он бросился к кровати, но Учиды не было.

      Неужели, на фабрике?

      Татсуро сбежал по ступеням и вывалился на улицу. Он сделал глубокий вдох и оценил развернувшуюся перед ним сцену. Впереди — пекло, но это не могло остановить Татсуро от спасения Учиды. Он пнул дверь фабрики, отворяя ее.

      — Ах! Черт… — вскрикнул он.

      Он сразу же ощутил, что-то странное.

      Взрыв?

      Языки пламени подбирались к нему, словно живые змеи. Затем, раздался громкий звук, землю тряхнуло и на фабрике что-то взорвалось. Больше нет смысла рисковать и искать Учиду. Худшее случилось.

      Татсуро запаниковал и попытался спастись бегством, но ничего не видел из-за, заполнившего помещение, черного дыма. С каждой пройденной секундой дышать становилось сложнее.

      Черт, и что мне теперь делать?

      Он прикрыл рот рукавом, дышать стало чуть легче. Его костюм все еще был мокрый, так что, жара он не ощущал. Однако его голова стала свинцовой, словно он вдрызг пьян. Рухнув на колени, он пополз, избегая вдыхать еще больше дыма. Заблудившись, он потерял чувство направления. И времени у него в обрез. Легкие сложнее удавалось наполнить кислородом. Не в состоянии больше двигаться, он сжался у стены.

      — Проклятье… — прошептал он.

      Не имея возможности позвать на помощь, он чувствовал, как теряет сознание.

      — Значит вот так я и умру…

      Умирать таким молодым…Он желал лучшей жизни для себя.

      Как твоя…

      Внезапно, образ Сагами предстал перед его внутренним взором.Что там люди обычно говорят в таких ситуациях, утверждая, что когда твоя жизнь в смертельной опасности, тебя охватывает сексуальное возбуждение? Татсуро чувствовал, как в нем разгорается похоть.

      Он даже не представлял, что прикосновения другого мужчины могут быть настолько приятными. Ощущения просто крышесносные. Если сейчас он умрет, то больше никогда не испытает такой фантастический оргазм.

      — Сагами, подлец, — бубнил он. — Какого черта ты в моей голове, когда я умираю….

      Он вспоминал прикосновения Сагами к его обнаженному телу. Таковыми будут его последние воспоминания об этом мире?

      Глаза закрыты, а тело неподвижно, Татсуро послышался голос Сагами.

      — Что ты делаешь?

      Это всего лишь иллюзия. Если ему кажутся такие вещи, значит, его конец близок. Внезапно, его безвольное тело подняли на руки. Татсуро попытался приоткрыть глаза, но голова адски болела.

      — Ты…настоящий? — выдохнул он.

      Кто-то прижал его к себе. Татсуро прислонился лицом к щеке Сагами.

      — Что думаешь? — громко сказали в ответ.

      — Ты…не можешь быть…настоящий... иллюзия… — шептал Татсуро. — Сагами…в безопасности. Наблюдает…за пожаром…Скорее, даже волнуется… за свои восемь миллионов… Я…ему… должен…

      — Звучит так, будто настоящий я — деспот, — фыркнул Сагами, закидывая тело Татсуро себе на спину.

      Каждый шаг Сагами успокаивал Татсуро. Может в смерти, в конце концов, нет ничего плохого?

     

     — Сагами, — позвал он. — У меня нет… страховки…

      — Прискорбно,— выдохнул Сагами. — Что будешь делать?

      Татсуро счастливо улыбнулся, отдыхая на его спине. Сагами куда сильнее, чем он его помнил. Он чувствовал себя в безопасности в руках этого мужчины, придерживающих его.

      Я хочу его. Я, наверное, действительно свихнулся.

      — Секс. Я хочу…Я хочу, сделать... это…еще хоть раз… прежде, чем умру… — бубнил Татсуро.

      — Ты знаешь, что я люблю тебя? — спросил Сагами.

      — Не любовь… Твоего тела… достаточно…

      Он не понимал любовь. Если бы он ее знал, то никогда не стал бы якудза.

      Слушать голос Сагами приятно. Он растапливал барабанные перепонки Татсуро, ему хотелось слушать этот голос вечно.

      — Когда мы выберемся отсюда, ты сходишь со мной на свидание? — поинтересовался Сагами.

      Здесь нет никаких обязательств, поэтому Татсуро решил, что этот Сагами — вымысел. Настоящий Татсуро воображал, что из огня его спасает Сагами. Он улыбнулся тому, что скрывалось глубоко в его сердце.

      — Пользуешься превосходством, да? — тихо говорил Татсуро. — В этой чрезвычайной ситуации…

      — В другой ситуации ты никогда не пообещаешь мне,— подчеркнул Сагами. — Итак? Ты пойдешь со мной на свидание?

      Сагами остановился. Татсуро почувствовал это.

      Глупец.

      Татсуро вновь прижался щекой к его спине. Его голову обволакивало туманом, если иллюзорный Сагами не говорил.

      — Если мы…выберемся… — пообещал он.

      Затем он услышал грохочущий звук. Сирены пожарных машин звучавшие совсем близко. Слишком поздно.

      Татсуро немного раскрыл глаза и отметил, что Сагами остановился. Внезапно, он увидел комнату Учиды, ее отгораживала стена огня.

      Это происходит на самом деле!

      Ощущения сотканной иллюзии исчезали. Сагами вбежал в охваченный пламенем дом, спасая его!

      — Сагами, ты не должен был, — тихо выскальзывали слова из уст Татсуро.

      Теперь и Сагами умрет. Татсуро не мог двигаться, он уже практически труп. А мужчина мог спастись.

      — Убирайся… иди… — приказал Татсуро.—Оставь… меня… Я… покойник…

      Его мысли были заняты только спасением Сагами. Мужчина цел и мог спокойно передвигаться, а он только обуза. Сагами повернул голову и встретился взглядом с Татсуро, его губы растянулись в нежной улыбке.

      — Я не могу этого сделать, у тебя нет страховки, — заявил он. — Если погибнешь, Lovely понесет колоссальные убытки.

      Его голос по-прежнему звучал нежно и спокойно, и был наполнен любовью.

      Внезапно что-то рухнуло по близости, толкая Сагами к полу. Татсуро знал, огонь подбирается ближе. Затем, обвалилось что-то еще, и Сагами придавил Татсуро к полу. Дышать становилось тяжелее, и Татсуро почувствовал, как сознание покидает его пострадавшее тело. Он чувствовал тело Сагами, закрывшее его от опасности. Даже находясь в такой ситуации, на краю катастрофы, Татсуро чувствовал удовольствие — он утопал в любви.

      Губы Сагами коснулись его губ. Вместе с поцелуем, он наполнял легкие Татсуро воздухом.

      — Я делюсь с тобой своим кислородом, — прошептал Сагами.

      Сейчас Татсуро желал только одного, чтобы Сагами спасался, и как можно скорее. Зачем этот мужчина спас его? Ведь за всю жизнь он не сделал ничего достойного.

      Татсуро ощущал близкий конец, но страха не было. Он смирился с возможной смертью, когда ступил на путь якудза.

      Он не мог просто взять и нажать кнопку «перезагрузка» на своей жизни. Это был конец.

      Вновь получив капельку кислорода, он вспомнил о цели своего визита сюда.

      Старик, надеюсь, ты в порядке.

      Реальность потеряла последние очертания. Он никогда не хотел опускаться до подонка, терроризирующего население. Он только хотел спрятаться от Учиды, чтобы старик никогда не испытал боли разочарования.

      Почему Сагами продолжал прибывать в его мыслях? Каким-то образом, мужчина сумел аккуратно вскрыть стену вокруг его сердца.

      — З-зачем? — всхлипнул Татсуро.

      Прошли годы с тех пор, когда он плакал вот так, испытывая абсолютную и беспощадную пустоту одиночества.

      Он вновь ощутил губы Сагами, вдыхающие в его опустошенные легкие разгоряченный кислород. Он испытывал полноту жизни, как новорожденный ребенок.

      Если я выживу…

      Если выживет, возможно, сможет начать все сначала. Хватит с него игр в якудза. Может, ему удастся храбро взглянуть в глаза реального мира и отыскать в нем свое счастье, которого никогда не было.

      Уже прибывая на грани бессознательности, Татсуро услышал отчаянный голос Сагами:

      — Татсуро, не плачь, — просил мужчина. — Видят боги, я не оставлю тебя. Ты ведь знаешь, я никогда не пропускал тебя на первое место.

      Татсуро очнулся на больничной койке.

      Хачи подскочил в нетерпении, казалось, даже плакал.

     — Вот здорово! — сказал он. — Босс! Вы в центре событий! Прямая трансляция, экстренные новости! Вы даже на первых полосах газет! Я собрал вырезки для вас! О вас даже в спортивной газете упомянули!

     По мере того, как Хачи возбужденно лепетал, Татсуро понемногу складывал картинку случившегося. Все, что просочилось в местную прессу, вскоре попало и в национальную сеть новостей. Медиа-службы быстро вцепились в историю о двух мужчинах, храбро спасающихся из горящего здания.

     — Парень из другой группировки снял все на видео, — продолжал Хачи. — Я вам покажу! Смотрите!

     Он запустил запись по телевизору, расположенном около с кровати. На видео, двое мужчин появились из пылающего строения. Лиц обоих скрывало пальто, и казались, оба покрыты сажей. Поэтому, Татсуро не смог определить, кто есть кто. Сагами определенно рисковал своей жизнью, спасая его.

     Голос диктора вещал.

     «Один мужчина, вбежавший в охваченное огнем здание — член местной банды. Сейчас он вышел. Ой! Это двое мужчин. Там двое мужчин! Похоже, они остались невредимыми».

     Член банды вбежал в здание. Какая прекрасная история. Это обеспечило ему первые полосы новостей. Вскоре, финансовый вопрос с участием известного политика окажется в центре внимания, и история забудется, как и все старые новости. Особенно, после анонса Хачи.

     Татсуро, недавно пришедший в сознание, все еще пребывал в полубессознательном состоянии, и ему было чертовски тяжело переварить и оценить всю вываленную впопыхах информацию. Зазвонил телефон Хачи.

     — Босс, это президент.

     Татсуро взял трубку и услышал громкий крик.

     — Ты! Татсуро! Каким местом ты думал, сукин сын?! — выругался президент.

     — Ум? — все, что смог выдавить из себя Татсуро.

     — Ты мерзавец! Канто Хинодегуми — банда. Члены банды никого не спасают! Ты выставил нас слабаками! Мы посмешище всей Японии! Кретин!

     Президент рвал и метал. Его вопли слышались во всей комнате.

     — Ты больше не член Канто Хинодегуми! — рявкнул президент. — Все! Никаких контактов с нами! И только попробуй выдать прессе лишнюю информацию о нас! Подпишешь себе смертный приговор!

     Президент еще побесновался и бросил трубку. Татсуро был ошеломлен.

     — Президент сошел с ума? — невинно спросил Хачи, убирая телефон. — О вас спрашивают много людей.

     Для якудза позорно, быть высмеянным. Даже если Татсуро сейчас заявит, что вся ситуация сфабрикованная ложь, он не сможет вернуться в банду.

     Что с ним будет? Переродился ли он в том пожаре? Наконец, он свободен и сохранил все пальцы.

     Татсуро залился смехом.

     — Не плохо, — обронил он.

     — Хм? Что вы имеете ввиду, босс? — спросил Хачи.

     — Я больше не в банде. Он меня уволил, — пояснил Татсуро. — Если ты хочешь сохранить работу, советую мчаться к нему в офис.

     — Нет! Мое место рядом с вами! Если вы уходите, то и я. Последую за вами, куда скажете! — Хачи страстно чеканил каждое слово.

     — Не будь идиотом! — Татсуро с усилием приподнялся на кровати, чтобы удобнее стукнуть Хачи.

     Затем, дверь отворилась, впуская Сагами. Как только Татсуро его увидел, сердце пропустило удар. Он отвел глаза, избегая прямого контакта. Сагами мягко произнес:

     — Ммм, Хачи, ты не оставишь нас на минутку? Мне нужно поговорить с Татсуро.

     — Конечно. Мы обсудим все потом. Увидимся завтра босс! — произнес ассистент на одном дыхании. Он оставался, предан своему хозяину, несмотря на его нынешнее положение.

     — О чем разговор? — поинтересовался Сагами.

     Он в костюме. Видимо, не попал в больницу.

     — Ничего, правда,— ответил Татсуро. — Старик в порядке?

     — Возвращаясь назад… Мистера Учиды не было в здании.

     — Как? — выдохнул Татсуро, выгибая бровь.

     Сагами сел на стул возле кровати и вытянул свои длинные ноги.

     — Lovely получает тонны информации, не только от твоей Хинодегуми, но и от Асахигуми, что над вами. Один из ее членов слил информацию о поджоге фабрики. Я знал, ты меня не послушаешь, поэтому решил тихонько посидеть в сторонке и посмотреть, что же из этого получится. В день, когда ты планировал все совершить, я обнаружил мистера Учиду в постели с простудой. Я позаботился о нем. Ведь могли возникнуть неприятности, правда, Татсуро?

     — Значит, ты знал все с самого начала? — недоверчиво спросил Татсуро.

     — Я лишь хотел убедиться, что никто не пострадает, — возразил Сагами. — Правда, я не мог предвидеть, что Хачи напьется до такой степени, что разольет бензин, а ты помчишься в горящий дом. Я кричал тебе остановиться, но ты меня не слушал. Сразу, как я это понял, побежал за тобой.

     — О, ясно, — промямлил Татсуро. — Мне следует извиниться.

     — Не нужно извинений, — ответил Сагами. — Я хочу кое-что другое.

     Он встал и приблизился к Татсуро, затем внезапно схватил его запястья. Татсуро попытался оттолкнуть его, но мужчина уже сидел на нем верхом. Использованные техники дзюдо, полностью обездвижило его. И пока Сагами его удерживал, он почувствовал непонятные движения под одеждой.

     — Скотина! Ты что делаешь? — выдохнул он.

     — Припомни, зачем я пожаловал к тебе в тот день? — пояснял Сагами. — Я приходил за платежом. Ты согласился расплачиваться телом, за неимением денег. Думаю, на самом деле, тебе нравится эта идея.

     Он вытянул резиновый жгут из кармана и стянул руки Татсуро, привязывая их к металлической решетке кровати.

     — Я пришел просто проведать тебя, но увидев, больше не могу сдерживаться,— продолжал мужчина. — Ты восхитителен. Прежде чем ты почти умер, ты сказал, что хочешь меня, помнишь?

     У Татсуро сохранились лишь смутные воспоминания, поэтому он мало что помнил.

     — Даже если и так! Это ошибка! — протестовал Татсуро.

     — Как для ошибки, ты говорил вполне серьезно.

     — Хорошо, но тебе не кажется, что для обычного визита, ты оказался слишком подготовлен! — подчеркнул Татсуро.

     — Ах, ты про это? — смекнул Сагами. — Ну, я ждал, когда ты проснешься, и вспоминал твои сладкие речи о любви. Каюсь, не смог обуздать возбужденную фантазию, и, в итоге, пришлось стащить жгут из корзины медсестры. Ты превратил меня в воришку, Татсуро. Это твоя вина.

     Он поглаживал соски Татсуро через больничную пижаму, от чего парень мгновенно напрягся. Под мягкой тканью, чувствовалось, как распространяется знакомое онемение. Его маленькие соски затвердели. Поддаваясь прикосновениям Сагами, он позволил стону сорваться с его губ.

     — Что… Что ты делаешь… ангх…— простонал Татсуро.

     Его рассудок опустел. Тело, имея однажды подобный опыт, предательски отзывалось на предлагаемую ласку. Дыхание сбилось, прерываясь вздохами. Не понятно, по какой причине, но его невероятно возбуждало, быть подчиненным кем-то. Он просто не мог поверить, что наслаждается этим.

     Я позволяю этому ублюдку делать все, что вздумается!

     Сагами распахнул больничную пижаму, обнажая грудь Татсуро и начал покусывать розовые соски. Татсуро сдержал очередной стон.

     — Стой…я ранен…аах…

     — Ты всего лишь надышался дымом. Я чертовски рад, что ты не пострадал. И на твоей прелестной коже ни единого шрама.

     — Я сказал, прекрати! — вырывался Татсуро.

     Другой рукой Сагами потер член Татсуро, от чего мужчина скорчился. Его соски были так беззащитны, когда их ласкали, он терял рассудок.

     — Мистер Учида? — выдохнул он.

     Соски онемели, Сагами слишком усердно лизал и яростно сосал их, причиняя боль. Он переходил от одного соска к другому, дразня мужчину.

     — Он поздоровается с тобой позже, — выдохнул Сагами, в перерыве между активными действиями. — Он узнал тебя с самого начала. Узнал в тебе сбежавшего ребенка. Именно поэтому так уперся. Мистер Учида слушал новости о тебе со слезами на глазах. Он уверен, что ты не так плох, как хочешь казаться.

     Сагами говорил, а кончик его языка играл с сосками. Позвоночник Татсуро покалывало с каждым новым движением языка, тело начало трясти. Приходилось прикладывать усилия, чтобы услышать слова Сагами.

     — Что это значит? — протянул он. — Что…Ааахх…

     — Lovely купила фабрику мистера Учиды, тебе больше не о чем беспокоиться, — объяснил Сагами. — Все его денежные вопросы решены. Он оставил мне свой новый адрес, так что, ты сможешь его навестить в скором времени.

     — Ах!

     Когда он выпишется из больницы, обязательно навестит старика. Он не мог работать на старой фабрике, но все еще хотел, сказать Учиде, что работал усердно.

     Удовольствие пульсировало в его промежности. Татсуро выгнулся, вынуждая Сагами сосать сильнее. Сагами с удовольствием подчинился.

     — ААХХ!

     Сагами сосал сильно, как новорожденное дитя, когда вскармливается грудью. Было больно, но удовольствие растворяло боль. Он словно пылал, а кровь, разогретая ощущениями, бежала по сосудам, расплавляя каждый мускул мужчины.

     — Аах!.. ох… ААХ… нгх… анх… ох!

     Он не мог сдерживаться. Каждый раз, когда Сагами посасывал, Татсуро возносился на пик единства, словно они напарники в совершаемом преступлении. Сердце Татсуро наполнялось любовью.

     — Зачем ты…Зачем помог мне? — выдохнул Татсуро.

     — Ты так и не понял? — мягко ответил Сагами.

     — Как я… — начал Татсуро.

     — Все хорошо, — оборвал его Сагами. — Даже не пытайся понять. За это я люблю тебя еще больше.

     Сагами быстро его раздел, а затем, широко развел ноги своими сильными руками. Татсуро смутился, будучи распластанным вот так перед Сагами.

     — Ублюдок! — вскрикнул Татсуро.

     Ему захотелось врезать мужчине, но мысль утонула в ощущениях блаженства.

     — Прекрасно выглядишь, — сказал Сагами.

     Татсуро чувствовал, как Сагами проникает в него просто взглядом. Его ноги дрожали. Все тело охватило невидимым жаром, хоть воздух в помещении был прохладный. Его член стоял и пульсировал.

     Слух резанул странный звук, все тело Татсуро напряглось. Он сконцентрировался на ощущениях, и понял, чего касается Сагами.

     — Угх, — все, что смог выдавить мужчина.

     Сагами погрузил палец в тело Татсуро, и мышцы мужчины сжались, плотно обхватывая палец. Он шевелился глубоко внутри тела Татсуро.

     Поддавшись манипуляциям, Татсуро простонал. Сагами медленно вращал пальцем, и вскоре, непонятные ощущения сменились удовольствием. Он не знал, сколько пальцев Сагами ввел в него, но умопомрачительные ощущения пронзали все тело. Татсуро, охваченный ими, откинул голову назад.

     Восхитительно!

     

     Это была та же самая точка, которую Сагами задевал своим членом в прошлый раз. Татсуро утопал в наслаждении. Сагами касался заветной точки, и тело словно пропускало электрический разряд.

     — Нгх… Ангх!

     Теперь пальцы Сагами нежно его поглаживали. Сагами проводил Татсуро по всем пунктам контракта. Его тело накрывали волны сладострастия, в то время когда мышцы были напряжены. Когда Сагами задвигал пальцами вперед-назад, Татсуро протяжно застонал. Все его наслаждение напрямую зависело от капризных пальцев Сагами.

     Как он это делает?

     Татсуро оказался обездвижен. Руки и колени сдавлены, хоть он и не собирался бежать или сопротивляться.

     — Нгх… Аххх… мммммммм… ннннггг… ооохх…

     Сагами осторожно двигал пальцами, доводя Татсуро до сумасшествия. Мужчина отметил, Татсуро двигает бедрами ему на встречу.

     — Татсуро, — прошептал Сагами. Всякий раз, когда пальцы вторгались в тело, Татсуро плотно их обхватывал. — Как ты будешь зарабатывать теперь деньги?

     —Я… не… знаю… Ааахх!

     Татсуро не ответил на вопрос, его мозг отказывался работать, упиваясь ощущениями.

     Когда его губы начали подрагивать, Сагами накрыл их своими, сплетая в единое целое и проталкивая в его горячий рот свой язык. Вкус так кружил голову, что сознание Татсуро оцепенело. Они обменивались слюной, и Татсуро желал Сагами все больше и больше.

     Почему эти ощущения такие классные? Быть связанным и совращенным мужчиной оказалось очень волнительно. Привязан, словно дикий зверь, однако продолжал пылать от возбуждения.

     — Если ты мне не платишь наличными, ты платишь телом, — сказал Сагами, приникая к нему с поцелуем.

     Татсуро потерял работу якудза и свой доход, но его шестое чувство твердило, в итоге, все будет хорошо. Он никогда не думал признавать свое желание перед Сагами, но заниматься с ним сексом раз в месяц, наверное, не так плохо.

     — Тебе не нужно отдавать мне деньги, — Сагами вынул свои пальцы.

     Практически сразу, он заменил их своим впечатляющим стояком. Сагами вцепился в его бедра и Татсуро сделал глубокий вдох.

     — Сегодня я не буду нежным. Плохие мальчики, вроде тебя, заслуживают наказания, — подразнил его Сагами, сверкая глазами. Он был так прекрасен сейчас.

     — Ты мне задолжал, поэтому я буду делать с тобой все, что мне нравится, — продолжил он. —Пусть я всего лишь получаю оплату долга, но ты расценивай это, как проявление любви.

     — Что…! — Татсуро задохнулся.

     Сагами рывком проник глубоко внутрь. Резкие жесткие ощущения пленили все тело. Татсуро застонал.

     — АААХ! ААНГХ!

     Он практически перестал дышать, но Сагами толкнулся по новой, еще сильнее.

     — Я даже глубже, чем в прошлый раз, Татсуро,— мурлыкнул Сагами. — Он полностью внутри.

     Татсуро отчаянно задрожал.

     Сейчас весь член Сагами находился в нем. Мужчина даже не стал дожидаться, пока Татсуро привыкнет к ощущениям, начал спокойно двигаться.

     — Нгх… Ох!

     С каждым движение члена Сагами внутри, Татсуро накрывали странные ощущения — пульс бешено гнался вперед, а тело впало в оцепенение, подобно мозгу.

     Сагами прижал колени ближе к Татсуро, поднимая вверх его бедра.

     — Унг!

     Теперь, он проникал еще глубже, а тела стали еще ближе. В этом положении член Сагами немного сместился, Татсуро так больше нравилось, ведь его ягодицы были немного приподняты.

     Он чувствовал кончик члена глубоко внутри, и если они собирались продолжить, он должен помочь. Он задвигал бедрами вверх и вниз, прекрасно слившись с ритмичными толчками Сагами. Сперва, двигаться было сложно, но с каждым последующим толчком, он чувствовал себя все лучше. И сейчас, он не мог остановиться.

     — Ммм… Мммм… Ахх… Ангх… АХХХНН!

     Перед глазами простиралась бескрайняя белизна. Экстаз.

     Я не понимаю, но…

     Почему он так нравился Сагами? Он же знал, что Татсуро нечем оплатить долг, к тому же его уволили. Чем он сможет заниматься, после стольких лет игр в якудза?

     …но все не так плохо…

     Удовольствие стегало его спиной мозг, пробираясь все выше, к голове. Глубокие толчки накрывали волнами сладострастия. Потерявшись в мире наслаждения, Татсуро почувствовал, что изменился. Он достиг тихого места, места, где слышен каждый его вдох.

     — Татсуро.

      Волна снова нахлынула, обласкивая все его тело, унося прочь. А затем, до него добрался шелестящий шепот Сагами:

     — Я люблю тебя.

     Да ты прикалываешься…

     

     Часть 2.

     Секс за деньги.

     Из большого зеркала смотрел молодой человек в белом костюме и малиновой рубашке, верхние пуговицы которой были не застегнуты и открывали вид на золотой медальон, болтающийся на шее.

     Мужчина убрал назад свои волосы и взглянул на свое отражение — без сомнений, он привлекательный, но законопослушным его не назовешь. Угрюмая улыбка застыла на губах Татсуро Ямамото.

     Набросив на плечи кашемировое пальто, он обернул вокруг шеи алый шарф. Образ завершила пара белых туфель. Взгляд обратился к зеркалу.

     Молодой человек «примерил» несколько отработанных поз — надменную и устрашающую.

     То, что нужно.

     Идеально.

     Он выглядел пугающим настолько, что мог напугать ребенка на улице, это было именно то, к чему он стремился. Как только мужчина был готов выйти и встретиться с миром лицом к лицу, его окликнул одобряющий голос:

     — Вы отлично выглядите, босс!

     Татсуро обернулся. Покрасневший Хачи восторженно смотрел на него. Когда Татсуро отлучили от Канто Хинодегуми, он старался избавиться от парня, но тот упирался изо всех сил, и теперь они живут вместе.

     В старой квартире Татсуро было две спальни, столовая и кухня. Она выглядела довольно потрепанной, пока Хачи, переехав к нему, не привел ее в порядок.

     После распития саке, на церемонии вхождения в якудза, Татсуро занял высокий пост в банде, но три месяца назад его настоятельно «попросили» покинуть криминальный мир. Если однажды вас «отсекли» от группировки, шанса вернуться в мир якудза больше не будет, ни одна банда на вас не обратит внимания. Но, поскольку сейчас якудза остро нуждались в притоке свежей способной крови, они были готовы брать любого, не задавая лишних вопросов. Однако Татсуро пожелал жить честной жизнью. Разрыв с якудза был правильным решением, хоть и вынужденным.

     Самой большой текущей проблемой Татсуро было отсутствие «нормального» опыта работы. Он хорошо разбирался в подпольном криминальном мире, но будучи выдворенным из него, оказался всего лишь самым типичным служащим, одним из многих. Йошиаки Сагами даже предложил ему работу в Lovely, компании, которая входила в ТОП10 самых успешных в Японии, но он решительно отказался.

     Татсуро по-прежнему оставался должником Сагами, его долг составлял 6 миллионов. Сейчас он зарабатывал «сбивая» зависшие долги Lovely, его комиссия составляла 5%, ровно столько же, как и в рядах якудза. Он остался без поддержки банды, но это было не важно, так как, в основном, он работал с законопослушными гражданами. Нескольких мягких угроз, озвученных в натренированной манере речи якудза, обычно хватало для того, чтобы долг быстро погасили. Правда, когда это не срабатывало, он «стягивал» деньги силой. Его нынешний рабочий уклад практически не отличался от прошлой работы, но в отличие от банды, сейчас он мог работать в своем собственном графике. И ему это нравилось.

     Единственная проблема — навязчивое предложение Сагами официально трудоустроиться в компании.

     Сагами и его сотрудники изводили Татсуро подобными вопросами, но он сомневался. Хочет ли он быть официально трудоустроенным под правящей рукой этого мужчины? Татсуро слишком долго «играл» в якудза, и уверенности в том, найдется ли для него место за пределами этой жизни, не было. Если он согласиться работать официально на Сагами, то мужчина получит еще больше власти над ним. А Татсуро этого не хотел. Все, чем он занимался сейчас, было тем, чего хотел Сагами. Его работа и личная жизнь полностью контролировались и диктовались Сагами.

     Я хочу стать равным ему.

     Тяжело было покинуть криминальный мир. Ведь это единственное, чем он жил много лет. Он не мог внезапно стать домашним питомцем, радостно виляющим хвостом, когда его зовет хозяин.

     — Я хорошо выгляжу? — спросил Татсуро у Хачи.

     Он спрятал руки в карманах и поднял голову. Не стоит беспокоиться об этом, его чувство стиля все еще выказывало в нем якудзу. Одеваясь в такой манере, ему проще было оказывать давление на неплательщиков. Кроме того, так Татсуро чувствовал себя намного комфортнее. Он был еще не готов нацепить на себя стандартный серый костюм офисного служащего.

     Я бы не возражал, одеться в костюмчик, как у Сагами.

     Воображение Татсуро нарисовало Сагами в дорогущей, брендовой одежде. Нет необходимости смотреть на ценник, чтобы понять, шикарные английские костюмы Сагами сошли с первых страниц модных журналов.

     — Вы прекрасно выглядите! Собрались на свидание? — весело осведомился Хачи.

     — Свидание? —Татсуро нахмурился, удивившись выводом Хачи.

     На самом деле он собирался в главный офис Lovely в Канто для оплаты своего долга. Но если взглянуть на ситуации под другим углом, то это действительно походило на «свидание». Он подозрительно смотрел на Хачи.

     — Не сходите с ума, босс! — взмолился Хачи. — Вы всегда выглядите великолепно, так, будто собираетесь оттянуться с зажигательными цыпочками.

     — Цыпочками? Не неси чушь, — хрипло выдавил Татсуро, шлепая парня по голове. Он развернулся и вышел.

     Полы пальто развевались на ветру, Татсуро погружался в ночь. Прохожие отступали в сторону, избегая сталкиваться с жестко выглядящим мужчиной.

     Татсуро чувствовал себя убитым и подавленным из-за того, что Хачи заметил, насколько счастливым тот выглядел, собираясь платить по счетам.

     Проклятье!

     Почему у Хачи это прозвучало так обыденно? Татсуро буквально дымился от кипящего гнева.

     Какого хрена я такой возбужденный?

     Подстрекаемый гневом, Татсуро ускорил шаг.

     Вид гладких пальцев Сагами, подсчитывающих банкноты, привлекал внимание Татсуро.

     — 95 штук? Ты собрал 50 довольно быстро.

     — Ох… — скучающе обронил Татсуро, откинувшись на диване и широко расставив ноги.

     Они находились в офисе руководителя филиала Lovely в Канто. Люминесцентные потолочные светильники топили комнату в холодном белом свете. Сегодня не было сверхурочной работы, и, не смотря на раннее время, стрелки часов едва дошли до четверти десятого, в офисе уже не осталось сотрудников.

     Сердце Татсуро колотилось, как обезумевшее.

     Стоит ли одолжить 50 тысяч у Хачи?

     С тех пор, как Сагами затащил его в свою квартиру, идея взять деньги в долг у Хачи все больше привлекала Татсуро. Парень оказался довольно хорош в финансовом плане, даже если учитывать, что он сам напросился въехать к Татсуро. Продажа грязного белья через Интернет превратилась в «золотую жилу».

     Но была и другая причина, по которой Татсуро не принес Сагами всей суммы. Ведь если бы он вернул необходимую сумму, не было бы причин для секса. Он уже спал с Сагами пять раз. Но сейчас, он полностью охвачен этой идеей; и пусть все летит к черту — он наслаждался сексом с Сагами! Правда, он не спешил так просто прыгать в его кровать, он продолжал артачиться, создавая видимость сопротивления.

     Да, он меня заставляет. Каждый раз так происходит — у нас с ним секс. Я всего лишь позволяю ему иметь себя, так как должен ему денег. Это все и ничего более. Конец истории.

     Татсуро необходимы эти оправдания, ведь его мужская гордость никуда не делась. Волнение росло и ширилось каждый раз, когда он позволял мужчине трахать себя. Это было тяжелым испытанием.

     Прежде чем они переходили к делу, он всегда испытывал нешуточное напряжение. Татсуро бледнел и мышцы его буквально деревенели.

     Сагами плавно отложил 15 купюр, его пальцы описали в воздухе мягкую кривую линию.

     — Вот, возьми, — сказал он. — В конце концов, тебе нужно на что-то жить. В этом месяце ограничимся 80 тысячами.

     — Х-хорошо, — запнулся Татсуро.

     Из каждого платежа, Сагами выделял ему немного денег на существование. Татсуро был за это благодарен и неловко сунул купюры в карман.

     Даже если бы он выплачивал нужные суммы, Сагами, вероятно, нашел бы способ принудить его к сексу. В любом случае, путь в постель был для Татсуро заказан. С каждым прожитым днем, он все глубже запутывался в расставленных силках Сагами.

     — Итак, тебе осталось компенсировать мне разницу своим прекрасным телом, — торопливо проговорил Сагами, ослабляя одной рукой галстук. Его миндалевидные глаза сверкали.

     В своем офисе, он определенно выглядел лучше. Превосходные черты лица, безупречное тело, аристократическая манера поведения, даже когда его голос менялся, отдавая распоряжения. Внезапно, он «терялся», как бизнесмен и открывалась его истинная натура. Татсуро заметил отблеск звериной похоти в его глазах.

     — Ты хочешь сделать это здесь? — удивленно осведомился Татсуро.

      Обычно, они направлялись в апартаменты Сагами.

     — Возможно. А что, есть возражения? — нагло улыбаясь, спросил Сагами. Татсуро понимал, не имеет значение, что он скажет, Сагами не потерпит пререканий.

     Конечно, есть!

      Несмотря на то, что вокруг ни души, это место оставалось офисом. Огромное количество счетов и расписок хранилось тут, а охрана встречала всех на выходе. Если их кто-нибудь обнаружит, все выльется в крупные неприятности.

     Но Сагами абсолютно не волновало, что «красный огонек опасности постоянно мигал».

     Татсуро сделал несколько глубоких вдохов, принимая свою участь, и протянул Сагами руки.

     — Тогда свяжи меня, — сказал он.

     — Тебе действительно нравиться так? — удивленно спросил Сагами.

     — Если не свяжешь, я тебя ударю! Понял?

     Кроме того, когда он связан, похоже, что Сагами его принуждает — искал себе оправдания Татсуро.

     Сагами мягко улыбнулся, словно прочитав мысли Татсуро.

     — Понял, — коротко отрезал Сагами и вынул из сумки веревку.

     Так проще.

     Какая-то часть Татсуро успела полюбить эти отношения, но он никогда не признает этого. Занимаясь сексом связанным, он старался укрепить свой обман. Сейчас у него не было намерений что-то менять в жизни, и возможно, никогда и не появятся.

     Татсуро снял свой белый пиджак, оставшись в одной малиновой рубашке. Сагами крепко стянул запястья Татсуро за спиной. Остаток веревки он обмотал вокруг его рук и груди, затягивая туже, Татсуро стало труднее дышать.

     — Нгх..

     Татсуро никогда раньше не испытывал такое пьянящее чувство предвкушения. Он бросил взгляд на свое отражение в окне и поспешно отвел глаза. Видеть себя вот так — связанным, в руках другого мужчины — было непросто. Заметив это, Сагами опустил жалюзи. Татсуро покраснел, наблюдая за действием мужчины.

     Предательская дрожь…

     Он чувствовал, как веревка трет его соски через шелковую рубашку. Сагами все время дразнил его суперчувствительные соски, побуждая к сексу. Трение веревки волновало, стимулируя их. И вскоре, маленькие холмики сосков показались под рубашкой. Сагами обнял его сзади.

     — Ах! — вскрикнул Татсуро.

     Его раздражало быть связанным. Но, правда в том, что как только Сагами касался его, тело с готовностью отзывалось — по нему разливался трепет. Это чувство возбуждения, словно электрические импульсы, блуждало по всему телу Татсуро.

     — Тебе не кажется, что месяц — слишком большой срок? — праздно подчеркнул Сагами, покручивая соски парня между пальцами. Этих манипуляций оказалось достаточно, чтобы выдавить из Татсуро стон. В его голове ужом крутилось желание. Ему были знакомы эти ощущения, но в протекающих мимо днях и неделях между их встречами, он постоянно забывал, насколько это «острое» чувство.

     — Было бы неплохо встречаться чаще, согласен? — предложил Сагами. — Томительные дни воздержания, должно быть, тяжко даются такому чувствительному телу, как твое.

     

     Сагами запустил руку под рубашку Татсуро, сдавливая сосок между подушечками пальцев. Татсуро затрясся, стараясь не стонать громко. Он быстро возбуждался, ведь Сагами знал, где и как его касаться.

     — Умм, не так сильно! — начал Татсуро, но быстро потерялся в мыслях. — Я…ооох…Ах!

     Сейчас Сагами покусывал мочку его уха, плечи Татсуро опустились. Сагами расстегнул ремень и запустил руку к парню в штаны. Чем больше его ласкала рука Сагами, тем больше он распалялся. Это существенно отличалось от прикосновений, называемых «нормальными» и в глубине своего сердца Татсуро знал — он хотел Сагами.

     — Месяц — это слишком долго, — простонал Сагами. — Я хочу тебя. Я каждый божий день представляю, как трахаю тебя.

     Он толкнул Татсуро к стене, его рука была мокрой от смазки.

     — Оох… — простонал Татсуро.

     Сагами проник своим скользким пальцем внутрь парня. Последний раз они были вместе месяц назад, поэтому его встретило сопротивление мышц Татсуро. Как только Сагами протиснул внутрь весь палец, дыхание Татсуро сбилось, стало тяжелым. Его тело помнило прикосновения и ощущения, и сейчас Татсуро дышал так неровно и отчаянно, словно «бился» в приступе астмы. Сагами нежно двигал пальцем вперед-назад, пока мышцы Татсуро судорожно сжимались вокруг него. Все его тело пребывало в оцепенении, даже его колени подрагивали. Он желал, чтобы Сагами двигал своим пальцем резче и быстрее, потому что, как только его тело охватывало удовольствие, он становился несдержанным и нетерпеливым. Он страстно хотел чувствовать больше, еще больше, чем сейчас. Татсуро сгорал от нетерпения, желая получить Сагами глубже, поэтому начал двигать бедрами ему на встречу.

     — Татсуро… Тебе так нравится? — спросил Сагами.

     — Конечно, нет! Убери их! — шипел Татсуро, заливаясь краской. Сагами медленно выводил палец, но мышцы ануса плотнее сжались вокруг него, пытаясь пресечь их движение.

     — Я, ух, на самом деле… не это имел ввиду…ах… — застенчиво проговорил Татсуро.

     Сагами засмеялся.

     Ублюдок!

     Татсуро, слегка повернув голову, пытался посмотреть на Сагами, но его затуманенный взгляд не мог сфокусироваться. Мужчина сильно и резко протолкнул внутрь него несколько пальцев. С губ Татсуро сорвался стон удовольствия. Он вновь оказался прижат к стене, связанные руки сжались в кулаки. Татсуро старательно расслаблялся, позволяя пальцам Сагами двигаться легче, и, наконец, почувствовал странное давящее ощущение внутри. Пальцы активно исследовали его изнутри. Татсуро полностью растворился в ощущениях, страстно двигая бедрами навстречу

     руке. Остановиться не было сил и вскоре, они двигались в идеальном необходимом ему ритме. Татсуро «спустил себя с поводка», потакая своей чувственной похоти.

     Но, не смотря на всю прелесть окутывающих его ощущений, «вкус» большого твердого члена Сагами был бы в разы лучше.

     — Бог ты мой! Ах ты, маленький грязный мальчишка! — подразнил его Сагами, быстро двигая пальцами внутрь и обратно.

     Татсуро почувствовал тот самый странный разрастающийся внутри жар, который угрожал уничтожить каждую клеточку его тела. Он стыдился того, что наслаждается подобным позором, но унижение сильнее подстегивало удовольствие.

     — Нгх…пожалуйста… — взмолился Татсуро, его щека вжата в стену, лицо пылает, а рот распахнут в преддверии экстаза.

     Сагами притянул парня ближе для поцелуя.

     — Хочешь, что бы я вошел? — спросил Сагами. — Может быть больно, если ты плохо подготовлен.

     Крепко удерживая тело, он снова прижал Татсуро к стене. Затем, он ловко сложил пальцы внутри Татсуро, достигая того самого, правильного места, и ускорил темп.

     В Татсуро находилось уже три пальца, и Сагами ритмично двигал ими вперед-назад, снова и снова, бессчетное множество раз.

     Татсуро стиснул зубы. Каждый толчок эхом разносился по телу. Смазка издавала распутные хлюпающие звуки, из-за которых Татсуро смущался еще больше. Он напрягал мышцы ануса, в надежде прервать этот пахабный звук, но оказалось, что так ему даже приятнее.

      Он старался совладать с собой, но не мог стоять на ногах. Сагами его придерживал, не позволяя осесть на пол. Сдержаться было невозможно перед искусными прикосновениями Сагами.

     — Вставь его, — Татсуро простонал так, словно всхлипнул.

     — Ты уже скоро? — спросил Сагами.

     — Просто сделай это. Придурок… — выдохнул Татсуро.

     Среагировав на оскорбление Татсуро, Сагами, наконец, вынул пальцы. У Татсуро были серьезные проблемы с тем, чтобы стоять, поэтому Сагами уложил его на свой блестящий отполированный стол. На столе стоял только компьютер, холдер для письменных принадлежностей и два лотка с пометками «поступил» и «выбыл». Места было предостаточно, поэтому Сагами ничего не мешало разложить на столе Татсуро.

     — Умх, — вздрогнул Татсуро, когда его попу коснулось что-то холодное.

     Сагами поливал его смазкой. У Татсуро всегда путались чувства, когда он ожидал проникновения Сагами, и сейчас он, также, в смятении и предвкушении прижался щекой к столешнице рабочего стола.

     — Я вхожу. Расслабься, — попросил мужчина.

     Татсуро почувствовал горячую головку члена между ягодиц. Его тело затрепетало от возбуждения, когда твердый горячий член начал толкаться внутрь.

     — Аах! — выдохнул он.

     Мало по малу, крепкий инородный предмет прокладывал себе путь внутрь его тела. Боль продлилась лишь мгновение, член Сагами погрузился в него до основания. Татсуро выдохнул. Он делал все возможное, чтобы расслабиться, иначе Сагами никогда бы не вошел внутрь, оставайся Татсуро тугим и зажатым.

     Сагами лег сверху на Татсуро, обнимая его за талию. Веревка продолжала врезаться в соски, рождая маленькие уколы удовольствия. Сагами сильно ущипнул их, пуская томительную волну наслаждения по телу Татсуро.

     — Угх… — сдавленно выдавил Татсуро. Он немного сменил наклон и внезапно член Сагами проник еще глубже. Татсуро задохнулся от боли. — Блядь! Не так быстро…

     — Я? Ты сам виноват, — фыркнул Сагами, щипая Татсуро за соски.

     Татсуро не мог вернуться в прежнее положение. И сейчас он жаждал Сагами в себе больше, чем когда либо. Сагами же остановился и принялся тщательно ласкать, уже твердые бусины сосков Татсуро, которые отчетливо были видны под тканью рубашки. Малейшее прикосновение к ним доводило Татсуро до обморока.

     — Ты по-настоящему чувствителен тут, ты знаешь? — Сагами наблюдал за ним. Он распахнул его рубашку и выставил соски напоказ. У Татсуро закружилась голова от одного взгляда на действия Сагами.

     Это… возбуждает…

     Он видел веревку, спрятанную в складках малиновой рубашки, и Сагами, играющего с его твердыми розовыми сосками. Несмотря на то, что внутрь тела вошел лишь кончик члена мужчины, в промежности Татсуро «просыпалось» возбуждение. Подхваченный ощущением, Татсуро покачал тазом из стороны в сторону, «приглашая» член Сагами проникнуть глубже.

     — Ох… мммммм…

     Сагами кончиком языка ласкал ухо лежащего под ним парня, от чего Татсуро терся об него еще отчаянней. Он жаждал большего. Нуждался в продолжение… Его тело сгорало от желания! Он сокращал мышцы ануса, приглашая Сагами войти.

     Наконец, Сагами уступил и проявил инициативу. С каждым движением Сагами, Татсуро «терял» очередной стон. Но мужчина проник лишь головкой члена, все сильнее щипая и покручивая соски. Татсуро едва ли не рыдал — он страстно хотел член Сагами целиком. Терпеть стало невыносимо, и он медленно подался задом назад, принимая его глубже.

     — Татсуро, ты прелесть. Это то, чего ты хочешь?

     Дерьмо.

     Татсуро залился краской, смущенный тем, что Сагами заметил его желание. Оценив смущение Татсуро, Сагами сдался, толкаясь в парня глубже и жестче. Он выполнил «просьбу» своего мужчины.

     — АХ!

     Твердый член Сагами находился внутри Татсуро, пуская по его телу волны головокружительной боли — мучительного болезненного удовольствия. Татсуро выдохнул, а его мышцы затрепетали. Ощущение наполненности растворяло крохи здравого смысла. Сагами медленно двигался, причиняя легкую боль, но крышесносное наслаждение затмевало ее. Сагами принялся дразнить Татсуро, выходя практически полностью, а затем снова резко вторгаясь в податливое тело. Каждый такой толчок Татсуро сопровождал стонами, ему нравился размашистый секс.

     — Ох,…ах…ммммммм…ааах!

     Чем больше он принимал Сагами, тем больше расслаблялся. Когда Сагами выходил из него, Татсуро сжимался. В итоге их тела идеально подходили друг другу. Татсуро прикладывал колоссальные усилия, чтобы сдержать себя хоть чуть-чуть. Но, как только он понимал, что больше не вынесет, его ненасытное тело срывалось в пропасть наслаждения, не позволяя себе останавливаться. Сагами продолжал нещадно толкаться в него, доводя себя до оргазма. Наконец, шепот коснулся уха Татсуро.

     — Я люблю быть в тебе. Ты выжимаешь меня досуха.

     — Что…идиот…аах… — простонал Татсуро.

     Его разум поблек, он тонул в экстазе, тщетно пытаясь собраться. Сагами нежно поцеловал его и прошептал.

     — Я могу заставить тебя прийти, если хочешь.

     Он схватил член Татсуро и стал поглаживать влажную головку. Эти непривычные ощущения вынудили выгнуться Татсуро, но от резкого движения, его попа вновь «села»на стояк Сагами. Сосок продолжали пощипывать, а другой рукой ласкать его член, Татсуро оказался в ловушке, насаженный на «стальной поршень» мужчины.

     — Ааааааххх!

     Веревка, обвитая вокруг торса, ни куда не делась и продолжала возбуждать «вкусовые» рецепторы, все тело Татсуро трепетало. Его промежность дрожала, подстегивая член Татсуро. Излившись, он полностью обмяк, не подавая больше признаков жизни. Тяжело выдохнув, он расслабился, но Сагами и не думал выходить из него.

     — Нгхх... — проскрипел Татсуро.

     Сагами забрался на стол, умостив под собой Татсуро и расставив свои ноги по обе стороны своей «жертвы». Теперь, он проникал глубже, вколачивая себя со всей страстью.

     — Я…ненавижу…тебя… — простонал Татсуро.

     Ему необходима передышка. Но, его тело не разделяло это мнение, продолжая вспыхивать вожделением.

     Позже, они таки перебрались в апартаменты Сагами, где провели небывало страстную ночь. В конечном счете, полностью затраханный, выжатый и измученный, Татсуро отрубился. Когда он проснулся, солнце давно взошло. Обессиливший после бурной ночи, он хотел еще поспать, но заметив взгляд Сагами, сонливость моментально улетучилась. Он поднял свое стенающее в болевых спазмах тело и побрел в ванную, подбирая свои часы. Стрелки близились к полудню. Сегодня суббота, выходной Сагами.

     Проклятье.

     Наполнив ванну, он опустился в теплую воду, уставившись в белый потолок.

     Я, правда, должен делать эти мерзкие вещи?

     Тело покрывал пот и выделения, но Сагами ведь должен был вытереть его прошлой ночью. У Татсуро даже сохранились об этом расплывчатые воспоминания.

     Он вылез из ванны и вытерся, раздумывая над тем, как смотреть в глаза мужчине.

     Он мне не противен.

     Но, Татсуро действительно не знал, как это, любить другого человека. Такая покорность для Татсуро была в новинку. Он ненавидел терять над ситуацией контроль, а в данном случае — проигрывал.

     Когда Сагами спас его из огня, Татсуро согласился на свидание. Только на свидание.

     Это всего лишь тело. Только мое тело.

     Он убрал волосы с лица и глубоко выдохнул. Татсуро нравится, когда Сагами вставляет ему. Он не уверен в том, что чувствует, занимаясь сексом с мужчиной, но, возможно, он готов поставить на кон все ради этих встреч.

     И потом…

     Он вытер рукой губы.

     Когда мы вместе — мне хорошо…

     Татсуро родился в очень специфической семье. Моральные устои и правила его семьи нельзя было назвать «нормальными». Все детство свелось к борьбе. Он не знал ничего другого — борьба, борьба и еще раз борьба. Но, по каким-то странным причинам именно Сагами мог «погасить» его, привыкший бороться, характер. Рядом с Сагами Татсуро было до тошноты спокойно и уютно. Всегда, когда Татсуро был растерян, Сагами оказывался рядом. Он никогда прежде не встречал таких людей, но оставался сконфуженным.

     Блядь. Мне не могут начать нравится мужчины...

     Он выдохнул, его тело помнило все — мельчайшие прикосновения рук и губ Сагами. Краска залила лицо, тело перестало быть ему верным. Тяжелее всего, оказалось, уступить своей бдительности после стольких лет.

     Отдавать мужчине свое тело это одно, а отдать ему свое сердце — абсолютно другое. Но даже так, крошечная частичка его сердца уже принадлежала Сагами.

     Он бы никогда не лег в койку с мужчиной, который ему не симпатичен, хотя бы чуточку.

     — Эй, Сагами, а где моя одежда? — Татсуро вошел в комнату в одном полотенце.

     Его голова немного прояснилась, хотя адская усталость никуда не делась. Желудок, раздраженный голодом, урчал и Татсуро надеялся, что они смогут где-нибудь вместе пообедать.

     Дом, в котором располагалась квартира Сагами, полностью отличался от здания, в котором жил Татсуро. На каждом этаже находился дежурный персонал, готовый к выполнению работы 24 часа в сутки, из-за этого строение выглядело немного обжитым.

     Сагами сгреб Татсуро, как только тот пересек границу комнаты. Мужчина усадил его на диван, вытирая волосы полотенцем.

     — Хм?

     — Нужно высушить волосы, — поучительно, но нежно, пояснил Сагами, продолжая свои манипуляции с полотенцем.

     Оказывается, это приятно, когда к твоим волосам прикасаются чужие руки. Татсуро прикрыл глаза, наслаждаясь ощущениями.

     Сагами внимательно его рассматривал.

     — Ни один мужчина не видел тебя таким беззащитным, да?

     — Что за бред ты несешь? — вспылил Татсуро.

     В них сейчас «говорили» любовники.

     Сагами высушил волосы Татсуро феном. Парню нравилось, что его касаются вот так — заботливо и нежно. Он расслаблялся — секс был чудесным, а такие прикосновения разливали внутри волны тепла и умиротворения. Когда его волосы высушили, Татсуро поднялся.

     — Где моя одежда?

     — В прачечной, — пояснил Сагами. — У меня для тебя есть кое-что другое.

     — Хм? — Татсуро выглядел озадаченным.

     — Твой стиль великолепен, поверь мне. Но, может, мы попробуем что-то новенькое? — предложил Сагами, вытаскивая коробку из угла комнаты.

     Название шикарного магазина красовалось на крышке коробки. Безусловно, бренд был дорогой. Когда Сагами вынул содержимое — превосходный костюм-тройку, сердце Татсуро ускорило ход.

     — Классический костюм? — восхищенно прошептал Татсуро. Элегантный костюм был идеально скроен на английской фабрике. Тот же фасон, что предпочитал носить Сагами.

     Сагами протянул костюм и мягко сказал.

     — Примеришь? Я снял мерки, пока ты спал. Это индивидуальный пошив — сидеть должен безупречно.

     — Ах… — обронил Татсуро.

     Он не мог подобрать слов. Костюм должен стоить несколько сотен тысяч йен. Он очень хотел его принять, но продолжал колебаться.

     — Когда мужчина одалживает одежду другому мужчине, то лишь затем, чтобы увидеть его голым, — пробубнил Татсуро. —Так я слышал…

     — О? — мягко отреагировал Сагами.

     Татсуро взглянул на Сагами и рассмеялся, мысль о том, что его всего лишь хотят увидеть голым, рассмешила.

     — Почему ты отказываешься работать на Lovely? Я тебе уже трижды предлагал. Я помогу тебе во всем разобраться, окажу поддержку, — настаивал Сагами.

     — Стабильная работа и неизменный костюм? — задумчиво протянул Татсуро.

     

     Он скривился, хотя, если каждый день он будет надевать такие костюмы, то не так все и плохо. К его удивлению, Сагами также приготовил новые трусы, носки и туфли.

     Когда Татсуро оделся, мужчина аккуратно повязал ему свой галстук. Затем, довольный собой, развернул Татсуро к зеркалу, оценить новый образ.

     — Осталось добавить только хороший одеколон и тебя не отличишь от сына миллионера, — прошептал Сагами, заставляя Татсуро немного покраснеть.

     Сагами, сын богатого человека, был окружен роскошью с самого рождения. Поэтому, он определенно знал, как выглядит член высшего общества. Татсуро признавал класс этого человека.

     Гнетущее чувство неравенства опускало Татсуро на несколько ступеней ниже Сагами, пробуждая в нем зависть. Он развернулся к зеркалу в поисках отблеска своей натуры, но оттуда на него смотрел другой человек, достойный общества Сагами.

     Отлично скроенный костюм выгодно подчеркивал фигуру Татсуро. Даже его морщины выглядели презентабельно, а его взгляд больше не источал угрозу. В итоге, он выглядел в точности, как законопослушный гражданин.

     Ооооо.

     Татсуро почувствовал странное волнение.

     Смогут ли эти перемены изменить его жизнь? А может, ему удастся-таки начать жить честной жизнью.

     Сагами подошел, чтобы помочь надеть длинное пальто и повязать кашемировый шарф.

     — Ты такой красивый, — благоговейно прошептал Сагами. — Я только что заново в тебя влюбился, Татсуро. Пообедаем? У меня заказан столик.

     Сейчас Татсуро чувствовал себя хостом.

     — Хорошо, — согласился он.

     Его губы растянулись в улыбке, а из зеркала улыбалось собственное отражение.

     Вот так живут и работают честные люди. Эта мысль его полностью захватила.

     Выбранный Сагами ресторан имел строгий дрес-код. Как только они подошли, перед ними торопливо распахнули двери. Татсуро был немного взволнован. Ему оставалось только копировать манеру поведения Сагами, так как в подобном месте он находился впервые. Они отдали свою верхнюю одежду обслуживающему персоналу и направились в отдельную комнату.

     Высококлассная кухня ресторана дразнила рецепторы умопомрачительными запахами. Татсуро полностью опустошил тарелку, набивая свой голодный желудок. Сагами всегда приводил его в хорошие рестораны, но сегодня, заведение выгодно выделялось на фоне остальных — оно было особенным. Пока они ждали десерт, Татсуро решился задать прямой вопрос.

     — Что с тобой сегодня?

     Определенно что-то произошло — фешенебельный ресторан, дорогой костюм. Сагами прилично потратился на него, вот только зачем?

     Сагами смущенно улыбнулся.

     — Сегодня 14 февраля, — ответил мужчина.

     — Ладно. Но только не рассчитывай на шоколад. Я не буду заниматься подобной ерундой, — честно ответил Татсуро.

     Да он ни за что не станет делать глупости, подобные этим, но Сагами не выглядел разочарованным. Наоборот, он немного удивился.

     — Не страшно. А ты ничего больше не припоминаешь, связанного с этим днем?

     — Хм? 14 февраля? — пробубнил Татсуро.

     В следующую минуту, официант поставил перед Татсуро прекрасный десерт. Свет потускнел, как только официант смочил десерт бренди и зажег спичку. Моментально вспыхнул венец из синего пламени.

     — С днем рождения, — прошептал Сагами.

     Татсуро неотрывно смотрел на горящее пламя, пока не зажегся свет.

     День рождения?

     — Оу… — обронил Татсуро.

     Он совсем забыл. Его семья никогда не отмечала дни рождения. В итоге, его мать проклинала день, когда решила подарить ему жизнь. Татсуро не мог связать и пары слов.

     Улыбаясь, Сагами вытащил красивую голубую коробочку.

     — Вот твой подарок.

     — Разве костюма не достаточно? — спросил Татсуро. — Ты хочешь дать мне еще больше?

     Сагами одарил его улыбкой.

     — Открой.

     Татсуро послушно сделал то, что ему говорили. Официант поспешил принести им кофе и удалиться.

     Внутри большой коробки была маленькая, с надписью «Rolex». Сердце Татсуро пропустило удар, когда он открыл коробку и обнаружил часы Oyster Perpetual Day-Date.

     ВОООУ!!!

     Маленькие бриллианты сверкали по кругу голубого циферблата. Они были великолепны! Часы Rolex являются символом статуса. Они были безупречны настолько, что у Татсуро перехватило дыхание.

     — Я… — он запнулся, подбирая слова. Это, правда, подарок? Но его сумма зашкаливает! Она близка к 8 миллионам йен!

     На самом деле, Татсуро страстно хотел именно эти часы, и даже попросил у Хачи каталог. Но оценив цены, он быстро расстался с мечтой купить себе такие.

     — Идеальная пара, — Сагами закатал рукав, демонстрируя свои часы.

     — Что? — Татсуро задохнулся. Так теперь он должен носить такие же часы, словно они влюбленная парочка?

     Но он пребывал в приподнятом настроении. Ведь то, что он так отчаянно хотел купить себе, теперь у него было. Оказывается, Сагами имеет вредные привычки. Расточительность одна из них. И, тем не менее, Татсуро был счастлив получить что-то настолько замечательное. По правде, быть вместе смущало, но он был искренне благодарен Сагами за подарок.

     — Спасибо, — хрипло поблагодарил Татсуро.

     — Не за что, — улыбнулся Сагами.

     — Как ты узнал, что я хочу именно эти? Тебе Хачи рассказал?

     — М-да, — ответил Сагами. — Хачи просто кладезь ценной информации. Я слышал, что он сейчас обитает у тебя?

     — Только потому, что он напросился. Правда, это начинает немного раздражать.

     В отличие от Татсуро, Хачи не прошел церемонию инициации в «семью» якудза. Он мог идти куда угодно, но предпочел остаться на стороне Татсуро. Он выполнял всю работу по дому, так что Татсуро было грех жаловаться.

     — К слову, ты заметил, что я руководитель филиала Lovely в Канто? — спросил Сагами, отхлебывая кофе.

     Татсуро широко распахнул глаза, он не заметил.

     Lovely стремительно развивалась. За последние несколько лет, они сумели «оседлать темную лошадку» быстрого кредитирования и не прогадали. Сейчас уже насчитывалось 1500 отделений Lovely по всей стране. Он запомнил это, потому что видел такой плакат в главном офисе.

     — Вау, — присвистнул Татсуро. — А ведь тебе, как и мне, только 27. Думаю, твоя семья сказочно богата.

     — Руководитель филиала — это большая ответственность, но и неоспоримый авторитет в придачу. Он первый представляет компанию, являясь ее лицом, — пояснял Сагами, вынимания золотую визитницу и передавая ее Татсуро.

     Татсуро предположил, что внутри новые визитки Сагами, но открыв, прочел надпись на карточке «Lovely (Ltd) Канто, главный офис. Помощник руководителя филиала, Ямамото Татсуро».

     С одной стороны Татсуро был благодарен, но с другой — абсолютно нет. Ему не нравилось что, таким образом, Сагами попросит его отказаться от свободы.

     — Это какая-то шутка? Я никогда не соглашусь работать на тебя, — тихо проворчал Татсуро.

     Сагами не обратил на слова внимания. Он вернул Татсуро угрожающий взгляд, приправив его улыбкой.

     — Думаю, я уже говорил, я даю их тебе, — сказал Сагами. — Я знаю, у тебя нет определенных планов по поводу работы. Полагаю, не так уж и плохо, держать тебя при себе.

     Методы Сагами оставались за гранью понимания Татсуро. Если Татсуро не будет осмотрительней, он так и останется в тени Сагами, его мелким служкой. Он швырнул в лицо Сагами визитки.

     — Это чистое золото, — спокойно сказал Сагами.

     — Нгх… — крякнул Татсуро, сдерживая себя.

     Он не мог иметь что-то настолько ценное.

     — Пожалуйста, возьми. Тебе не обязательно их использовать, — прошептал Сагами.

     — Я возьму. Но не знаю, смогу ли воспользоваться ими, — неохотно ответил Татсуро, пряча визитницу в карман.

     Настоящий мужской костюм, настоящие визитки. Татсуро постепенно менялся — и уже эти несколько вещей делали его очень довольным.

     Но он еще не до конца смог принять себя.

     Спустя несколько дней, Татсуро весело надел свой новый костюм и отправился в главный офис Lovely. Он, по-прежнему, числился должником. В прошлом, следуя привычкам и одеваясь, как якудза, он стягивал долги с граждан. А сейчас, это не имело значения. У Татсуро за плечами поднакопилось опыта, и он с легкостью решал денежные вопросы, не зависимо от того, во что был одет.

     Кроме того, новый костюм его вдохновлял.

     Прохожие уже не шарахались от него на улице. На оборот, старшеклассницы засматривались и отпускали комплименты его сторону. Татсуро, по-настоящему, наслаждался переполняющими его светлыми чувствами.

     В данный момент в должниках у Lovely оказалась компания Heart System. Прошлый глава Lovely организовал для компании кредит — триста миллионов йен непогашенной задолженности серьезно волновали Сагами. Они пытались вынудить Heart System продать недвижимость. Но, вдруг, объявилась другая компания, выдвинувшая требования на активы Heart System.

     — Постарайся разобраться в ситуации и вернуть столько, сколько получится, — говорил Сагами Татсуро.

     Внезапно, на его столе зазвонил телефон. Сагами снял трубку, указывая жестом подождать минутку. Татсуро отсербнул принесенный секретарем кофе и принялся разглядывать просторную комнату.

     Он столько раз бывал тут — впечатляющий большой стол, роскошный диван, все подчеркивало изысканный вкус Сагами.

     Помощник руководителя филиала. Это значит, я бы работал тут?

     Голос Сагами неожиданно прервал мысли Татсуро.

     Английский?

     Сагами вел беседу с кем-то на безупречном английском. Он даже смеялся сейчас, словно оценивал хорошую шутку. Его голос звучал непринужденно.

     Удивительно.

     Татсуро был впечатлен. Он знал, что Сагами умен, но эта ситуация полностью возвела его на другой уровень в глазах Татсуро.

     Как только Сагами договорился о новой встрече, разговор подошел к концу, он повесил трубку и развернулся к Татсуро.

     — Извини, я задержал тебя, — сказал мужчина.

     — Никаких проблем. Ты говорил на английском, да? — с восторгом проговорил Татсуро.

     — Не так уж и хорошо. Достаточно для проведения переговоров и ведения бизнеса, — пожал плечами Сагами. — Ты не бывал за границей, верно? Через неделю я еду в Европу. Составишь мне компанию? Когда у меня будут скучные деловые встречи, переговоры, ты сможешь прогуляться по городу, осмотреть достопримечательности.

     — Какого рода эти нудные встречи? — спросил Татсуро.

     — У нас скопился небольшой резервный капитал. Правда, в данный момент, в Японии не представлен ни один интересный инвестиционный проект, — пояснил Сагами. — Мы создаем фонд за рубежом, так что я встречаюсь с инвесторами по этому поводу.

     Резервный капитал?

     Концепция накопления денежных средств чужда Татсуро. Так что он отхлебнул еще экстраклассного кофе и нахмурился.

     — У меня нет паспорта, — ответил он.

     — Сделаем, — Сагами улыбнулся. — У нас есть еще время до отъезда.

     Еще один входящий звонок. Сагами говорил по-японски.

     — Да, он позаботится об этом. Средства для этих выборов? Да. Пусть продолжает.

     Должно быть это политик, подумал Татсуро.

     Наверное, представитель парламента, говорили о предстоящих выборах. Татсуро угостился печенькой с тарелки, что подали вместе с кофе. Сагами использовал мягкий задабривающий голос, в точности, как коррупционер. Как только разговор прервался, он немедленно вызвал одного из своих служащих.

     — Да, деньги на выборы. Финансирование около 200 миллионов йен, в охране нет необходимости. На послезавтра. Да, надзорный орган.

     За работой Сагами выглядел иначе. Татсуро видел его в этой ипостаси впервые. Казалось, что для того, чтобы стать во главе филиала ты должен владеть английским. А еще пособничать политикам. Татсуро был обескуражен озвучиваемыми цифрами. Он поднялся и стряхнул крошки печенья с костюма. Третий телефонный звонок показал, что конца им не будет, и Татсуро решил уйти, заниматься сбором долгов. Он махнул Сагами, показывая, что уходит. Отвлекать того от работы, ему не хотелось.

     Помощник руководителя филиала.

     Мозг Татсуро активно оценивал перспективы, в то время как он тащился вниз по ступеням четырехэтажного здания Lovely. Главный офис располагался на последнем этаже, а первый и второй этажи отведены для огромного отдела кредитования. Все сотрудники компании были умелыми и способными, и Татсуро слышал, как требовательный менеджер раздает им указания.

     Его новый костюм не бросался в глаза так, как старый. Он улыбнулся, вспомнив свой первый визит сюда, на него смотрели, как на дикого редкого зверя, способного вцепиться в глотку при малейшей провокации. Тогда, его быстро сопроводили в частную приемную.

     Татсуро решил задержаться в курилке.

     Ах.

     Выудив сигаретку, он устроился на диване. После того, как он оценил сложность работы Сагами, он почувствовал себя немного бесполезным.

     Что ж мне сделать, мать вашу? Раздумывал Татсуро, выпуская тонкие струйки дыма.

     Сегодня он собирает долги. Он действительно был хорош в возвращении кредитов, но что еще он может сделать? Он хотел верить Сагами, что тот его нанял не потому, что любит, а из-за его умений. Настоящий мужчина не примет работу от своих любовников.

     Докуривая сигарету, Татсуро услышал по близости голоса.

     — Какого черта творится в голове у директора? Притащить в офис отброса якудза...

     Слух Татсуро выделил сочетание «отброс якудза».

     — Что будет, когда о нем станет известно? Это испортит имидж компании, — поддержал кто-то еще.

     — Если пресса прознает, разразится скандал. Я слышал, президент двигается в политику. Но подобные слухи …

     Сплетниками оказались двое старых сотрудников. Несмотря на обновленный молодой коллектив, в компании еще оставались некоторые сотрудники, тех времен, когда Lovely еще была Sagami Financial. Сейчас эти работники занимали административные и руководящие посты. Татсуро подождал пока сплетники пройдут мимо него, и заговорил.

     — У вас ко мне есть претензии?

     Он откинулся на диване, вытянув ноги и, одарил их холодным дерзким взглядом. Не имеет значение, насколько шикарный костюм он наденет, в его присутствии они будут дрожать от страха.

     — Оох! — выдохнул один.

     — Ах, ннннн, умммм, уммммм… — заикался второй.

     Эти двое так перепугались, что выронили документы из рук. Но Татсуро быстро потерял к ним всякий интерес, желаемый эффект был достигнут.

     — Хотите мне что-то сказать? Тогда скажите мне это в лицо! — рявкнул Татсуро.

     Татсуро думал, что на этом все и закончиться. Но один из управляющих повернулся к нему, дрожа от гнева.

     — Мы…Мы не согласны с тем, что кто-то вроде вас работает на господина Йошиаки. Господин Йошиаки должен думать о благе этой компании!

     — Хмм? — обронил Татсуро, косясь на них.

     ГОСПОДИН Йошиаки. Да они смеются надо мной.

     Татсуро не мог поверить, что другие люди обсуждают их отношения и даже высказывают об этом свое мнение. Окончательно рассвирепев, он поднялся с дивана. Высказавшийся управляющий от страха язык проглотил, а второй стоял позади, затаив дыхание.

     Татсуро не собирался крушить, все вокруг. Он хотел только припугнуть сплетников. Ему не нравилось быть посмешищем. Как только он приблизился, один из сотрудников тихо вскрикнул.

     Неожиданно, серьезный внушительный голос привлек внимание.

     — Что тут происходит?

     Татсуро обернулся, точно зная, кого увидит — Сагами. Позади мужчины, секретарь Сагами держал в руках его пальто и портфель. Сагами появился, привлекая внимание сотрудников.

     — Эти ублюдки считают, что отбросу якудза тут не место! — выпалил Татсуро. — Я всего лишь хотел с ними немного побеседовать!

     Сагами кивнул и развернулся к мужчинам.

     — Он тут с моего позволения, джентельмены. Татсуро проявил себя с лучшей стороны в сборе кредитных задолженностей. Он успешно взыскал по распискам суммы с Maruichi Sake Company, Oohara product company, которые вам оказались не по зубам. Или вы уже забыли?

     — Нет. Мы… Мы просто говорим, что вам не следует вести с ним дела на прямую. Используйте более подходящих людей, а не всякую преступную шваль, — ответил один сотрудник.

     — Так он — преступная шваль? — переспросил Сагами.

     Сотрудники выглядели озадаченными.

     — Хм? А разве нет?

     — Татсуро ушел из банды для того, чтобы работать на меня, — холодно обрубил Сагами. — Если что-нибудь случится, я возьму за это ответственность. В финансовых вопросах всегда присутствуют криминальные отголоски. И я не собираюсь притворяться, что у нас нет общих интересов, только чтобы сохранить руки чистыми. Это не мой стиль, джентельмены.

     Рабочие повадки Сагами полностью отличались от его настоящей натуры.

     — Еще жалобы будут? — добавил он.

     Сотрудникам нечего было добавить. Сагами прошел мимо, показывая Татсуро жестом следовать за ним.

     — Я тебя подвезу к Heart System. Хочу кое-что обсудить с тобой.

     — Ладно, конечно… — пробубнил Татсуро. Он чувствовал легкую обиду из-за того, что Сагами вмешался. Он хотел сам во всем разобраться, а не чтобы его спасал этот мужчина.

     Но, он был реабилитирован, и ушел за Сагами с высоко поднятой головой.

     Корпоративный автомобиль главы компании Lovely Канто — черный Crown Majesta. Машина под стать Сагами, стоила добрых сто миллионов йен. Она была бронированной, в точности, как автомобили VIP-персон.

     Как только они сели в машину, Сагами поднял стекло между водителем и пассажирами.

     — Извини за это, — спокойно сказал мужчина.

     Холодность, которой он «поливал» подчиненных только что, испарилась, ведь он находился наедине с Татсуро.

     — Не стоит. Ты не обязан извиняться за них, — ответил он.

     Ты думаешь, я бы не постоял за себя?

     — Даю слово, подобное не повторится, — сказал Сагами. — Мой офис не может превратиться в место, где тебе не уютно. Ты моя опора.

     — Но я бесполезен! Никуда не годен! Я не говорю на английском. Я срываю деловые встречи. Я даже не в состоянии заварить чай. Я тебе не нужен, — Татсуро помрачнел.

     — Мы не знаем этого наверняка, — подчеркнул Сагами.

     — Ты во мне сомневаешься? Разуй глаза — я никчемен, — огрызнулся Татсуро.

     Сагами только улыбнулся такой самокритике.

     Машина остановилась прежде, чем Татсуро сумел придумать ответ. Он открыл дверцу, чтобы выйти, но Сагами схватил его за руку.

     — Люди мне повторяют, что я не должен с тобой видеться. Возможно, их ты тоже слышал. Но, прошу тебя, игнорируй. Никого не слушай. Ты — единственный, кто живет в моем сердце, — быстро проговорил Сагами.

     Он выглядел таким серьезным, сердцебиение Татсуро ускорилось.

     — Чтобы не произошло, я не дам тебе уйти и не отпущу тебя, — продолжил Сагами. — Знай это.

     В этих словах не было необходимости, Татсуро уже знал. Но, «знание» облеченное в слова, оказывало мощное воздействие.

     Очевидно, что Сагами сильно влюблен в Татсуро.

     Я как маленькая девочка и любовно-морковная чепуха.

     Татсуро выбрался из машины, пряча от Сагами свои покрасневшие щеки.

     — Захлопнись, к чертовой матери. Не неси подобную ересь. Займись уже работой. Работа! — ответил Татсуро.

     Татсуро вошел в главный офис Heart System, доверенное лицо корпорации, которая поставляла продукты питания на фабрики и в больницы. Heart System являлась семейным бизнесом, и возглавляла конкуренцию в своей области на протяжении многих лет. Это сейчас компания пришла в упадок, по вине бездарного управления.

     Когда Татсуро спросил, как ему отыскать директора, то получил адрес старого отеля в каком-то закоулке. Он направился туда побеседовать с представителем компании о недвижимости Heart System, которая служила залогом по кредиту, но узнал, что она продана Сейшоукай. Директор дрожал от страха, рассказывая Татсуро о продаже. К сожалению, с этого бедного человека взять Татсуро уже было не чего. Единственное, что осталось — поговорить с Сейшоукай.

     Сейшоукай.

     Татсуро вздохнул.

     Они были сильной региональной группировкой, даже жестче, чем Канто Хинодегуми и Канто Асахигуми. Сейшоукай изначально оккупировали Кансай, но как видно, их щупальца, довольно успешно, проникали в Канто.

     Якудза.

     Дела плохи. Ни единого шанса, что бывший член якудза сможет внушить уважение тому, кто находится внутри криминального мира. Его шансы на удачное завершение дела стремительно таяли.

     Осложнялось все еще и тем, что у Татсуро никогда не складывались с ними отношения. Его вечные разногласия с президентом Сейшоукай Токио, Кобаякавой, не способствовали укрепления дружеской связи. По неизвестным причинам, Кобаякава испытывал откровенную враждебность и неприязнь к Татсуро.

     Почему?

     Татсуро не знал, отчего Кобаякава так сильно его ненавидит. Кобаякава «гостил» в Канто, когда Татсуро был еще юнцом, а затем мужчина перебрался в Кансай. Татсуро не припоминал ничего, что могло бы произойти между ними и как-то прояснить устоявшиеся отношения. Но определенно, что-то случилось.

     Самый большой офис Сейшоукай в Токио разместился недалеко от Синдзюку. Татсуро вышел из такси и закурил, успокаивая расшалившиеся нервы.

     Здание выглядело вполне обычно, вы бы ни за что не догадались, что именно тут обитает группа Сейшоукай. Но, стоит вам переступить порог, и вы поймете, что это место просто кишит якудза. Если все полетит к черту, Татсуро не выбраться отсюда.

     Это очень плохо...

     Ни единого шанса, что он сможет взыскать с них деньги и спокойно уйти.

     Я в любом случае должен поговорить с ними.

     Если Татсуро не удастся вернуть 300 миллионов, Сагами глубоко в нем разочаруется. А он очень хотел доказать тем сплетникам и Сагами, что может быть надежным и выполнять серьезную работу.

     Даже отличный английский костюм не мог скрыть злобное выражение лица Татсуро. Прохожие нервозно обходили его стороной.

     Ладно. Давай постараемся.

     Татсуро затушил носком туфли сигарету и приготовился.

     Когда он состоял в Канто Хинодегуми, каждое действие совершалось с позволения президента. Сейчас, он был сам себе начальник. Правда, были и минусы — он лишен всякого прикрытия или хотя бы ножа. Татсуро, совершенно безоружным, направлялся в логово врага.

     Хотя нож, наверное, только усугубил бы ситуацию.

     На самом деле, Татсуро никогда не использовал нож, как оружие, только для «припугнуть». А если он кого-то подрежет, то отправится в тюрьму, развлекать якудза на нарах.

     Он остановился у двери и нажал на селектор. Ответили быстро, какой-то молодой панк, отвечающий за вход, распахнул двери. Татсуро был не в настроении трепаться с мелкой сошкой, поэтому просто протолкнул парня внутрь. Паренек настолько опешил от подобной наглости, что совсем забыл для чего тут стоит.

     Войдя внутрь, Татсуро оценил длинный холл и морщинистый офисный стол. Также он заприметил двух членов Сейшоукай, которых видел ранее.

     — Мне нужно поговорить с Кобаякавой о долгах Heart System, — крикнул он.

     Он дернул плечами, пряча руки в карманах. Хинодегуми — маленькая банда, поэтому Татсуро был одним из боссов, правда, ему не хотелось, чтобы эта информация всплыла.

     — Ты ведь Татсуро? Выглядишь иначе, — сказал парень, вставая из-за своего стола.

     Наверное, он удивился, оценив костюмчик «богатенького мальчика» на бандите. Якудза смерил его взглядом.

     — Ты чертовски хорошо выглядишь, Татсуро. Продаешь себя или что-то еще?

     — Захлопни свой поганый рот! Я сказал, у меня разговор к Кобаякаве. КОБАЯКАВА! — заорал Татсуро.

     Секундой позже, поток черного кофе вылился ему на голову. К счастью, кофе оказался холодным, но Татсуро на миг остолбенел. Очевидно, что их абсолютно не заботило присутствие экс-якудза, Татсуро чувствовал, как от гнева вскипает кровь.

     — Ублюдок! — Татсуро схватил якудза за воротник. Он врезал ему от души — сильно и быстро, а затем ударом ноги отшвырнул к столу.

     Хинодегуми насчитывало не много рабочей силы, но каждый член банды имел превосходный бойцовский опыт. Победа улыбается тому, кто нападает первым. Татсуро ожидал, что на шум явится подмога, но никого не было. Он прошел по коридору, обнаружив обеспокоенного «знакомого» панка.

     — Где все? Где Кобаякава?! — спросил он, подтягивая парня за воротник.

     Внезапно, дверь отворилась. Удар кулаком достал его со спины. Он едва успел увернуться от атаки, но пропустил удар в живот, боль сложила его пополам. В подобных драках стоит отвлечься на миг, и ты проиграл.

     — Геройствуешь, отродье? — прошипел кто-то.

     Несмотря на боль, Татсуро слышал приближение толпы. Не в состоянии защитить себя, он прижался спиной к стене и опустился на колени. Двое мужчин тут же заломили ему руки за спину.

     — Ты — Кобаякава? — задохнулся Татсуро.

     Десять прихвостней, ростом с Сагами, окружили Кобаякаву. Он носил очки, и это выделяло его среди других якудза. Поговаривали, что этот человек окончил Токийский университет. Но, кто знает правду? Преступный мир полон лжи и обмана. С другой стороны, Кобаякава был довольно привлекательным, но немного нервным, с замашками типичного интелегента.

     — Какого дьявола ты громишь мой офис? Объяснись, — спокойно потребовал Кобаякава, поправляя очки.

     Татсуро напрягся. Этот человек, одним своим словом, может натравить на Татсуро целый Токийский филиал Сейшоукай. Решение явится сюда без прикрытия и поддержки, было слишком опрометчивым. Татсуро, удивлялся своей бесшабашности. Если бы Татсуро оказался посторонним обывателем, его бы никто и пальцем не тронул, но он якудза, пусть и бывший. Значит, его могут забить до смерти, без страха и упрека. А полицейского разбирательства не будет и в помине.

     Татсуро, стоя на коленях, дернул щекой. Он не позволит якудза издеватся над собой, иначе это будет означать конец всему. Остановив свой взгляд на Кобаякаве, он озвучил причину своего визита.

     — Я тут из-за долга Heart System. Ты продал то, что является залоговым имуществом Lovely.

     — Так ты пришел за «кусочком пирога»? Не повезло. Кто первый встал, того и тапки, — съязвил Кобаякава.

     — Не впаривай мне подобное дерьмо! — заорал Татсуро.

     Парни по обе стороны Татсуро сильно ударили его в живот. Он потерял сознание. Когда очнулся, то понял, что его подвесили над полом, его голову и пол разделяло несколько дюймов.

     Кобаякава шагнул к нему и сказал.

     — Прости, Татсуро. Но я не могу позволить людям оскорблять меня. У меня нет выбора, ты ответишь за свою наглость.

     Отличительной чертой всех якудза являлось рычание, которое знакомой музыкой «ласкало» слух Татсуро. Но почему все завертелось вот так, он не понимал.

     Сукин сын!

     Не имеет значения, как он будет защищаться, удары все равно приколотят его к полу, обездвижив.

     Кобаякава подобрал что-то блестящее с пола — визитницу, которую ему вручил Сагами.

     — Что тут у нас? Какая забавная вещица, Татсуро, — заметил Кобаякава.

     — ВЕРНИ! — крикнул Татсуро.

     Раскрыв ее, Кобаякава вынул карточку.

     — «Lovely, центральный офис в Канто, Помощник руководителя. Татсуро Ямамото». Вот значит как! Хинодегуми тебя выперли, и сейчас ты верный пес Lovely, — гаденько подчеркнул мужчина. — Ты должно быть очень близок с директором, он же станет президентом.

     Внезапно губы Кобаякавы растянулись в улыбке.

     Ему о нас известно?

     Знал ли этот человек о его отношениях с Сагами? У Татсуро знакомо засосало под ложечкой — дерьмовое предчувствие.

     Кобаякава опустил взгляд на, подвешенного над полом Татсуро.

     — Ты можешь быть помощником директора, но ты все тот же, — пробормотал здешний босс. — С каких пор, честный и порядочный сотрудник компания устраивает драку с якудза? Вряд ли ты долго под каблуком Lovely, — рассуждал Кобаякава. — А что если мы вызовем полицию? Я уже вижу первые полосы газет «Сотрудник Lovely, бывший член банды, обвинен в нападении!», «Lovely ведет дела с якудза!» Газетчики тебя и твоего директора на куски порвут. Все твои друзья из Lovely будут смешаны с дерьмом. Я слышал, их прибыль выросла, после удачной рекламной компании. Интересно, что же произойдет сейчас?

     — Захлопнись! Заткни свой вонючий рот! — рычал Татсуро.

     Татсуро старательно «держал марку», но понимал, что тучи над головой сгущаются.

     Я потащу за собой на дно и Сагами…

     Будь проклята, эта чертова карточка! Он поставил компанию под удар. Если начнется судебное разбирательство, Сагами будет вовлечен в скандал. Татсуро была ненавистна сама мысль о том, что Сагами может оказаться крайним.

     Они отберут все его деньги.

     Случалось, что банды шантажировали компании, разжигая скандалы вокруг них, и если подобное становилось достоянием общественности, их репутация «шла ко дну». Татсуро был готов сам себе вцепиться в глотку от одной мысли, что поставил Lovely в подобное положение.

     — Вы, ребятки, тоже не в лучшем свете! — настаивал Татсуро. — Вы станете посмешищем — простой парень разгромил группу якудза!

     — Кто посмеет? Я хорошо пекусь о своей репутации, не беспокойся.

     — Верни мне карту! — выкрикнул Татсуро.

     — Нет извинений, нет карты. Извинись, Татсуро, — возразил Кобаякава. — Бросься к моим ногам и скажи, что тебе жаль. Поклонись мне, Татсуро, — едкие слова срывались со злорадной ухмылкой с губ Кобаякавы.

     Он разглядывал Татсуро, словно змей, который окручивает своими кольцами жертву. Он не отпустит Татсуро. Не сейчас.

     Даже перед дьяволом я не преклоню колени, склонившись до земли, думал Татсуро, стискивая зубы.

     Он был слишком горд, но сейчас у него ворох и других проблемы. Если он не падет ниц, то Кобаякава потянется за Сагами. Это была единственная причина, удержавшая его от дальнейших препирательств.

     Проклятье!

     Злость кипела в крови, но ситуация не оставляла выбора. Он всего лишь «придушит» свою гордость, ничего важного.

     — Л-ладно, — выплюнул Татсуро.

     Кобаякава распорядился освободить пленника.

     Татсуро положил ладони на пол и склонился. Внутри бурлила ярость и унижение, но он приблизил свое лицо к полу настолько низко, насколько смог.

     — Мне жаль. Приношу свои извинения, — отчеканил Татсуро, голос его при этом дрожал от бешенства.

     Кобаякава наступил на голову Татсуро, прижимая ее ниже к полу.

     — Слишком высоко. Принеси мне искренние извинения. Где твое раскаяние?

     Татсуро согнулся еще ниже, настолько, что мог поцеловать пол.

     — Я умоляю тебя простить меня. Я вел себя отвратительно, — его тошнило от мысли, что он пресмыкался перед Кобаякавой. Я делаю это для Lovely и Сагами, напомнил себе Татсуро.

     — Хорошо. Посмотри на меня, — Кобаякава убрал ногу с головы Татсуро.

     Он поднял взгляд, Кобаякава ухмылялся. Такое впечатление, что этот мужчина испытывал своеобразное извращенное удовольствие, унижая Татсуро.

     Но испытания не закончились. Кобаякава, покопавшись в карманах Татсуро, извлек портмоне. Вытряхнув оттуда все 10 тысяч йен, его взгляд уцепился за запястье Татсуро, которое опоясывали роскошные часы.

     — Доволен собой, не так ли? Откуда это у тебя? Президент дал? — спросил Кобаякава, его взгляд ликовал. Он схватил Татсуро за запястье и снял часы.

     Мразь…

     Татсуро не стерпел, это ничтожество отобрало первый значимый подарок Сагами, и выхватил часы обратно. И лишь потом, спохватился, останавливая себя.

     Кобаякава продолжил дразнить его, не отреагировав на выходку.

     — Что за выражение лица! Никогда прежде ты так не дергался! Я плакал от радости, когда тебя вышвырнули из Хинодегуми. Знаешь почему? Потому, что я надеялся, что ты приползешь к нам. Что скажешь? Пусть катится к черту твоя рутинная скучная ежедневная работа. Работай на меня. Так будет лучше. Нам предстоит провернуть уйму опасных дел. Этот мир у тебя в крови. Больше никаких прилизанных воротничков, — его лицо исказила зловещая ухмылка.

     Кобаякава не был добряком. Все, чего он хотел — армия из одноразовых и послушных солдат. Татсуро прекрасно понимал, что его руками он выполнит всю самую грязную работу. А если что-то пойдет не так, Кобаякава из шкуры вон вылезет, ради сохранения репутации Сейшоукай.

     — К несчастью для тебя, я оборвал все связи с преступным миром, — скрипнул зубами Татсуро.

     — Как будто это возможно.

     Его улыбка стерлась с лица в одно мгновение. Он впился взглядом в Татсуро, пытаясь выжечь в нем дыру.

     — Как досадно. Якудза никогда не расстаются со своими привычками. Я знаю, где ты работаешь, — глаза опасно сверкнули. — Как насчет вместе вести дела?

     Эти слова «вылили» на голову Татсуро ведро ледяной воды.

     Вот оно… Значит, еще не конец.

     Вот, что действительно хотел сказать Кобаякава. Теперь ему известно, как Lovely ведет дела, и его не удовлетворят простые извинения Татсуро. До Татсуро, наконец, доходило насколько же он был наивен. Все только начинается.

     Кобаякава показательно положил визитку в свой карман, захлопнул визитницу и отдал Татсуро.

     — Что выберешь? Присоединишься ко мне или останешься в дураках? — спросил мужчина. — Подумай до завтра.

     Отстой! Я вляпался по самые уши!

     Татсуро глубоко выдохнул, направляясь в квартиру Сагами.

     Кобаякава сейчас ничего не предпримет, Татсуро знал это. И лучшим решением будет отдалиться от Сагами.

     Я ведь только привык к его присутствию рядом…

     Впервые в жизни, Татсуро был счастлив рядом с кем-то. Он желал остаться с Сагами, но понимал, что должен уйти. Он не планировал вдаваться в подробности и объяснения с Сагами. Таким образом, если Сейшоукай нацелятся на него, Сагами сможет быть полностью проигнорирован.

     Я не помогаю. Я делаю только хуже.

     Он встревожено себя оглядел. Английский костюм испачкан в кофе, на пальто «красуется» отпечаток подошвы и дыра сбоку, возможно разрезано ножом во время драки.

     Проклятье!!

     Он не хотел показываться перед Сагами в таком виде. Татсуро остановился и сделал глубокий вдох.

     Пошло оно все!

     Сагами, несомненно, очень навязчив, но ему плевать на преступное прошлое Татсуро. Не важно, сколько Татсуро будет угрожать ему, Сагами не испугается. Этот мужчина или невероятный храбрец или невероятный глупец.

     Когда Сагами вынудил его стать парой, Татсуро, наконец, раскрылся ему. Сагами его избаловал и позволил быть собой.

     Но я не могу больше быть рядом с Сагами.

     Его сердцу стало тяжело от принятого решения. Грудь сдавило от боли, которую он раньше никогда не испытывал. Как он сможет расстаться с этим? Глаза наполнились слезами от мысли, что ему не суждено больше вернуться сюда.

     Что?

     Разве это он?

     Татсуро нравилось общество Сагами, это факт. Ни больше, ни меньше. Но отчего, так жжет в груди? Он закусил губу, всхлипывая, словно маленькая девочка.

     Да что со мной не так?!

     Он сам себе не верил. Он, бывший босс Хинодегуми, вселявший страх в сердца людей, ревет, как младенец? Что Сагами с ним сделал? Он насупился, вытер глаза и посмотрел на небо.

     Сагами.

     Всего лишь мысль о нем, заставляла оттаивать суровое сердце. Ему хотелось оказаться привязанным к Сагами еще крепче. Он очень хотел услышать, что все будет хорошо.

     Это то, к чему он всегда стремился. Ему нравился Сагами так сильно, как никто никогда прежде. Но только сейчас, в шаге от расставания, Татсуро смог принять свои чувства к этому мужчине.

     Он опять вытер глаза и спрятал ладони в карманах. Он бы хотел разобраться с платежом Heart System, чтобы галантно преподнести его Сагами на тарелочке. Несмотря на злостные высказывания сослуживцев, Татсуро отчаянно хотел доказать свою полезность. Но сейчас, это не возможно.

     Он думал только бросить письмо, со словами прощания, в почтовый ящик, но, в то же время, его душило отчаянное желание видеть его. Татсуро понимал, сейчас может быть их последняя встреча. Грудь сдавило сильнее. Он столько всего чувствовал к Сагами, что понимал, уйти молча, будет легче. Но он не мог заставить себя это сделать.

     Он задержался в коридоре, уверяясь, что спокоен, и направился в квартиру Сагами.

     Сагами улыбался, спешно открывая дверь перед Татсуро. Обычно, Сагами говорил ему приехать, так что сегодня был первый раз, когда Татсуро пришел сам. Сагами был счастлив и удивлен одновременно.

     — Входи, — сказал он. — Что случилось? Что-то произошло?

     Татсуро посмотрел на Сагами и отвернулся, мертвенно белый, словно призрак. Татсуро не поднимал на него глаз с момента пересечения порога. Изначально он собирался только объясниться по поводу платежа, но у его тела были совершенно иные мысли.

     Сагами отлично выглядел даже дома, в простой футболке и хлопковых штанах. Его внешний вид всегда кричал о жизни в высших слоях общества. В квартире уютно и тепло. Пушистый мягкий ковер под ногами, успокаивал. Татсуро любил вот так посидеть и расслабиться время от времени, но сейчас предстоял разговор.

     — Что-то не так? Ты выглядишь «помятым», — прокомментировал Сагами вид парня.

     — Я, ум, столкнулся с осложнениями, — ответил Татсуро.

     — Ты дрался? — Сагами внимательно смотрел на него. — Твое пальто вымазано в грязи.

     Татсуро думал, что Сагами начнет его отчитывать за испорченный дорогой костюм. Но мужчина говорил спокойным тоном, без тени разочарования или злости. Татсуро чувствовал себя ужасно виноватым и жалким. Все беспокойство Сагами обрушилось на такой бесполезный мусор, как Татсуро.

     — Так или иначе, оно мне не подходило. Согласен? — он сбросил пальто на пол. По правде, Татсуро обожал это пальто и стильный костюм, но он пытался показать Сагами, насколько они разные.

     Все закончиться здесь.

     В голове плескался туман. Наверное, стоило начать говорить, это упростило бы ситуацию. Сагами больше никогда не взглянет в его сторону, и если Кобаякава придет с расспросами, Сагами уверенно заявит, что ничего не знает о местонахождении человека по имени Татсуро Ямамото. Прямо сейчас ему нужно разжечь ненависть в Сагами. Яркую омерзительную ненависть, вгрызшуюся по самые кишки.

     Он сдернул галстук и бросил поверх пальто. Снял костюм, который отправил туда же, поднял долговое обязательство и протянул Сагами.

     — Я не смогу вернуть тебе деньги.

     — Серьезно? — спросил Сагами, изгибая удивленно бровь. — Даже ты не сможешь вернуть залоговую сумму? Это проблема.

     — Heart System по уши в дерьме, у них серьезные неприятности, — пояснил Татсуро. — Сейшоукай продало всю их недвижимость. Наш единственный выход — выторговать у них какую-то часть. Нужно договариваться.

     Может, Сагами поручит эту работу кому-то другому.

     Они могли бы договориться и вернуть хотя бы часть долга.

     — Якудза не расстанутся с деньгами так просто. Чтобы вести дела с якудза, мне следует использовать других якудза, — подчеркнул Сагами. — Стоит ли мне нанять банду? С другой стороны, это влетит в копеечку. Нужно учитывать ситуацию, в которой возврат денег может оказаться не возможным.

     Бросив взгляд на листок, он положил долговое обязательство на стол. Потянувшись, Сагами схватил Татсуро за руки.

     Татсуро удивился, а затем позорно опустил голову. Он просто не мог смотреть ему в глаза.

     — Ты такой взвинченный из-за денег? — осторожно поинтересовался Сагами.

     — Конечно, нет, — быстро солгал Татсуро. — Это к делу не относится. Я просто столкнулся со старым знакомым.

     — Старым знакомым? — Сагами необычайно остро отреагировал на слова Татсуро.

     Татсуро должен тщательнее подбирать слова. Ему следует покинуть этот дом, как можно скорее. Он сел на диван.

     — Где мой старый костюм? — спросил он. — Тот белый. Я уйду в нем.

     — Я его сдавал в химчистку, — Сагами вынул из шкафа костюм и передал его Татсуро. — Где твои часы?

     Вопрос застал Татсуро, когда он надевал свою старую футболку.

     Он схватил его за руки, чтобы проверить наличие часов.

     Онемев, от колкого голоса Сагами, Татсуро фыркнул.

     — Ум. Я их продал. Меня просто бесили эти «соответствующие твоему статусу» часы.

     — Тебе нужны деньги? — Сагами продолжал «прощупывать ложь» Татсуро.

     — Конечно. Еще как нужны. Я хочу сказать, что должен тебе денег. Я сыт по горло долговой ямой в твоем лице.

     Татсуро старательно играл выбранную роль, он хотел заставить Сагами презирать его. Он достал золотую визитницу из кармана и прижал к груди Сагами.

     У Кобаякавы осталась его карточка. Если что-то случится, то она станет связующим звеном между Татсуро и Lovely. Не важно, сколько раз Татсуро повторит обратное, карточка с логотипом Lovely докажет факт его работы в компании. Если вмешается полиция, то все обернется показательной «казнью» Lovely, которая остается одной из ТОПовых компаний Японии. Скандал.

     — Ты добр ко мне, но мне нужно исчезнуть на время, — в порыве выпалил Татсуро, стараясь прекратить разговор.

     Шок отпечатался на лице Сагами. Он схватил Татсуро за руки и резко вжал в стену.

     — Что случилось? Пожалуйста, скажи мне!

     Татсуро знал, Сагами был расстроен, но он смог лишь посмотреть на него. Привычная самоуверенность Сагами быстро сдавала позиции. Внезапно возникшая власть над Сагами, наполнила Татсуро чувством ликования и печали. Какое-то мгновение, они просто смотрели друг на друга. Татсуро знал наверняка, сейчас их «душат» одинаковые эмоции. Ему чудом удалось сдержать слезы. Прыжок в преступный мир оставил его мораль позади и он с легкостью обманывал людей, будучи якудза. Почему ему так паршиво из-за вынужденной лжи Сагами?

     Он решил сыграть настолько бессердечного, насколько ему хватило бы мастерства. Татсуро пропитывал ядом бездушности каждое свое слово.

     — Мне душно. Я не могу свободно дышать рядом с тобой. Мне нужно немного свободы, хотя бы на время. Я хочу делать все, что захочу, — прямо сказал он.

     — Душно? — прошептал Сагами. Его зацепили эти коварные слова.

     Я должен так поступить, обязан защитить Сагами.

     Татсуро приготовился отбиваться от диких протестов Сагами, но мужчина поразил его.

     — Ты все еще должен мне деньги, — твердо подчеркнул он.

     Татсуро настолько выбила из колеи мысль о том, что Сагами важны лишь его деньги, что он не смог сдержать злобное рычание.

     — Я бы с радостью попросил тебя отвязаться от меня, — зарычал Татсуро. — Но если ты настаиваешь, можешь взять свои «выплаты» сейчас! Плевать! Делай со мной, что хочешь. Ты ведь хочешь мое тело? Забирай! Вот оно! Погасим весь долг сразу? — голос дрожал от гнева и раздражения. — Давай же, бери все, что я тебе должен!

     Он не желал все то, что слетало с его губ, но он должен был сказать все эти жестокие слова Сагами.

     — Только твое тело, — саркастично обронил Сагами.

     Мужчина схватил Татсуро за подбородок, требуя посмотреть на него. Сагами не выглядел рассерженным.

     Это должно было произойти.

     Татсуро отталкивал и оскорблял Сагами ранее, но никогда не заходил так далеко. Интересно, насколько хватит терпения Сагами? Мужчина грубо сжал челюсть Татсуро, из-за чего тот прикусил язык.

     — Хочешь услышать правду? — продолжал напирать Татсуро.

     — Какую?

     Сердце Татсуро пропустило удар, но сам он пристально смотрел в глаза Сагами и ехидно улыбался, пытаясь спровоцировать мужчину еще больше.

     — Меня тошнит от тебя, — прошипел Татсуро. — От тебя и твоего паршивого хобби.

     Он вывернулся из рук Сагами и попытался его оттолкнуть. Но мужчина резко вжал его в стену.

     — Раз так — верни долг, — холодно отрезал Сагами, сверля его холодным взглядом.

     Его глаза больше не улыбались.

     Татсуро стоял на коленях, плотно обхватывая ртом член другого мужчины. Впервые в жизни, он пал так низко. Он даже не представлял, что падет до такого. Но, как не прискорбно принимать правду, она жестока — он отсасывает мужчине.

     Его рот широко раскрыт, а губы плотно скользят по плоти Сагами. Он мог дышать только носом, чувство было странным и непривычным. Когда он провел языком вдоль члена Сагами, тот убрал с его лица волосы. Татсуро чувствовал себя ужасно неуклюжим, но, не смотря на то, что он делает это впервые, Сагами действительно наслаждается процессом.

     Он смотрит на меня…

     Цепкий взгляд Сагами скользил по телу Татсуро. Капля слюны скатилась с губы и на его подбородок. Не важно, сколько раз они занимались сексом, Татсуро все также смущался и краснел. Член Сагами, заполнявший рот Татсуро, пригонял кровь к голове, пробуждая в сознании желание. Его тело, даже без прикосновений, отзывалось Сагами, требуя удовлетворения.

     Каждое движение языком по головке и вылизывание члена, раздувало искру возбуждения.

     — Хорошая работа, Татсуро, — затаив дыхание сказал Сагами.

     Он нахмурился, но не остановился. Член Сагами становился все больше и тверже во рту у Татсуро, который продолжал его посасывать. Татсуро не мог заглотить член целиком, у него сбивалось дыхание.

     Как долго я буду продолжать его сосать? Гадал Татсуро, начиная сгорать от нетерпения.

     Когда его голова двигалась вверх-вниз, отсасывая, комнату заполняли приглушенные чмокающие и хлюпающие звуки.

     — Я думал, что ты никогда не пойдешь на это, — голос Сагами дрожал от желания. — Всегда хотел минет от тебя.

     Зачем я это делаю? Я же собирался порвать с ним.

     Татсуро открыл глаза и встретился с Сагами взглядом. Он знал, что его уши покраснели, а в глазах стоят слезы. Отсасывая Сагами, стоны невольно срывались с его губ. Татсуро быстро терял контроль. Он соврет, если скажет, что не рассчитывал на секс сегодня, но сейчас, взвинченные до предела эмоции, все труднее удерживали «воскресшую» похоть.

     Его тело кричало о страсти к Сагами, а ведь оно никогда не лжет.

     Сагами прищурился, не сводя глаз с Татсуро.

     — Похоже, тебе нравится, — подчеркнул он. — Ты дрожишь. Поиграй с собой, — губы растянулись в издевательской улыбке. —Засунь свои пальцы глубже, и доставь себе удовольствие. Сделаешь это, и я трахну тебя чуть позже.

     Предложение Сагами вскружило голову Татсуро, и он подчинился, как маленький послушный щеночек. Не выпуская член Сагами изо рта, он снял ремень, расстегнул молнию и спустил брюки. Его член уже стоял.

     — Не трогай свой член, — скомандовал Сагами.

     Приказной тон пустил по спине Татсуро легкую дрожь. Он так отчаянно хотел коснуться члена, ласкать свой влажный, теплый, твердый орган и Сагами видел это.

     Дрочить прямо сейчас, ему казалось столь соблазнительно и потрясающе. Татсуро желал это, но также понимал, что выполнение приказов Сагами еще одна грань его удовольствия.

     Он немного расставил ноги и, не касаясь члена, опустил руки между ягодиц. Он нежно трогал себя, растягивая анус, но вскоре отметил, что пальцы чересчур сухие. Он выпустил изо рта член Сагами и облизал свой палец.

     — Грязный мальчишка,— подразнил его возбужденный Сагами.

     Татсуро поднял глаза, в которых стояли слезы. Взгляд мужчины прожигал Татсуро насквозь. Влажный палец скользнул в отверстие между ягодиц.

     — Агх.…

     Стоило пальцу отыскать заветную точку, как тело Татсуро затрепетало в предвкушении удовольствия. С губ сорвался приглушенный стон, отвечающий на проникновение пальца глубже в теплое нутро. Мышцы сомкнулись вокруг пальца, ласкающего мягкие стенки ануса. Он взял в рот твердую плоть Сагами, вбирая ее в себя глубже.

     — Похоже, ты тащишься, отсасывая мне. Нравится, а, Татсуро? — дразнил его Сагами. — Продолжай, пока я не остановлю тебя. Хочу кончить тебе на лицо.

     На лицо?!

     Тело Татсуро реагировало на ситуацию быстрее, чем скованный похотью мозг. В результате, его сердце быстрее заколотилось в груди. Только представив это зрелище, он был готов кончить.

     Чувство возбуждения и сконфуженности обжигало тело, продолжая ласкать себя пальцами, Татсуро отчаянно жаждал освободиться от давления в паху. Он еще был тугим внутри, но с каждым движением пальцев, мышцы становились мягче. Он был так смущен, делая это перед Сагами, что ноги судорожно вздрагивали.

     — Нгх…нг…нннхх…

     Сагами нежно поглаживал его волосы, удерживая голову. У Татсуро сбилось дыхание. Сагами не сводил взгляд с Татсуро, интенсивно насаживая его голову на свой член. Татсуро кожей ощущал возбужденно пожирающий взгляд Сагами. Движения члена во рту и проникновения пальца в анус сливались в страстном ритме. Не смотря на то, что палец уже входил внутрь тела полностью, этого было недостаточно. Татсуро не мог освободиться от охватившего все тело безумия.

     Внезапно, руки Сагами забрались под рубашку и сжали соски, которые оставались без внимания. Сагами пощипывал и покручивал соски, и мышцы ануса плотнее сжимались вокруг собственного пальца. По позвоночнику неслись колючие волны трепета в тщетных поисках разрядки. Татсуро был на грани. Он шумно вдохнул, не выпуская горячую плоть изо рта.

     — Если собираешься кончить, делай это так, чтобы я видел, — скомандовал Сагами.

     Татсуро задрожал. Неужели этого будет достаточно, чтобы довести себя до оргазма? По правде, его тело исчерпало свой лимит. Пальцы Сагами, его собственные пальцы, его губы — двигались в едином ритме. Внутри пылающего тела что-то скапливалось, его накрывала волна чистого блаженства.

     — Нгх…Ахх…ах…ах…ааа…

     Он отсасывал все быстрее, а Сагами глубже проталкивал себя в его влажный рот. Татсуро задыхался, его рот, обхватывающий член мужчины, его соски, сжатые чужими пальцами, его точка наслаждения, стимулируемая собственной рукой — все это стремительно доводило Татсуро до крайней степени экстаза.

     Татсуро очень хотел кончить. Сагами отпустил соски Татсуро и простонал, его член пульсировал и разбух. Татсуро почувствовал привкус спермы, ее капля выступила на головке члена Сагами.

     — Нгх…!

     Татсуро отдернул в сторону голову, но не успел отвернуться — сперма брызнула на лицо, заливая его щеки, нос и губы.

     Татсуро еще никогда не чувствовал свою извращенность так остро. В его голове сформировалось сомнение — извращенность это или счастье?

     — Ты выглядишь великолепно, — тяжело дыша, бросил Сагами.

     Татсуро хватал ртом воздух, тело не прекращало пылать, а сердце колотилось, как безумное. Сагами не должен видеть меня таким!

     — Заткнись! — крикнул он.

     Сагами толкнул парня на пол, придавил коленом руки и широко развел ноги в стороны. Палец Сагами проник внутрь разгоряченного тела.

     — Похоже, ты уже готов, — размышлял Сагами.

     Татсуро вздрагивал от каждого прикосновения мужчины, дергая головой из стороны в сторону. Он был на грани и желания свелись к одному — Сагами, резво трахающего его. Каждая клеточка Татсуро кричала о пожирающей тело похоти. Он надавил попой на руку Сагами, стараясь вобрать его пальцы глубже. Татсуро окончательно «слетел с катушек», полностью теряя самоконтроль.

     — Развратно, согласен? — сказал Сагами. — Моих пальцев не достаточно? Хочешь чего-нибудь другого? Твердого и большого? Извращенец. Ложился под кого-то другого, пока меня не было поблизости?

     — Нгх… Ах! Ах!

     Татсуро было мало, он хотел, чтобы ритм становился жестче и жестче. Головка члена Сагами была достаточно близко к анусу, чтобы почувствовать стекающий по ней сок.

     Сагами накрыл его собой, резко проталкивая член в подготовленное тело. Сагами ворвался сразу на всю длину, доставая до простаты.

     — Ааахх… — губительное удовольствие пронзило тело от пят до макушки.

     Я скоро кончу.…

     Перед глазами все поблекло, тело сосредоточилось на приближающемся оргазме. Рука Сагами сместилась к основанию члена Татсуро и сдавила орган, останавливая волну удовольствия.

     — Нгх…нннн…ах… ах! Ах!

     Финальная волна не успела накрыть тело, и выплеснуться наружу, как Татсуро забился в агонии. Он оцепенел, а сознание готово было померкнуть с минуты на минуту. Он сжался, плотно обхватывая член Сагами, такой горячий и твердый. Головокружительное разочарование от не достижения эякуляции ослепило сознание.

     — Нгх..Ах! Ах…нннн… поч…

     — Рано, Татсуро, — прошипел Сагами, — я хочу показать тебе настоящую боль.

     Не в состоянии ответить, Татсуро бросил на него затуманенный взгляд. Член Сагами оставался внутри Татсуро, а сам он, хватая ртом воздух, словно рыба, пытался справиться с расползающейся по телу болью.

     Почему он так поступает?

     Тело Татсуро готово было «захлебнуться» оргазмом с момента начала минета Сагами. Терпеть было не выносимо, тело изнывало от возбуждения. Татсуро не представлял, чего добивается Сагами.

     Сагами резко вошел в Татсуро, чье чувствительное тело прекратило сопротивляться. Татсуро не мог перестать стонать, мужчина намерено возносил его на очередную ступеньку боли. Татсуро вцепился в плечи Сагами, надеясь хоть немного унять болевые спазмы.

     — Нгх…ммммммммммм…ааахх…ааааааааа….ннннннн…

     Татсуро чувствовал себя полностью раздавленным, беспомощным. Куда подевалась вся его сила? Из широко раскрытого рта стекала слюна, звуки животного секса «плавили» комнату. Татсуро не давали достичь разрядки.

     — Мммммм…ннннн…Ааах! Ах, аах,ах,ааахх…

     Сагами жестко вгонял себя во влажное жаждущее нутро Татсуро. Мышцы сокращались снова и снова, трепет звенел в каждой клеточке тела. Это крышесносное, поглощающее его удовольствие игнорировать было невыносимо. Жгучее желание кончить полностью им завладело.

     — Готов кончить? — сладко прошептал Сагами.

     Татсуро кивнул. Все чего он хотел - излиться, как можно быстрее. Пять чувств Татсуро слились в «страстном поцелуе» предоргазменного головокружения.

     — Мм, ладно. Сделаем перерыв, — сказал Сагами, прекращая двигать бедрами.

     Все прекратилось. Ноги Татсуро конвульсивно подергивались. Ему нужна разрядка! Немедленно! Он простонал так, словно срывался плачем, в глазах застыли слезы.

     — Н-нет… пожалуйста… — взмолился он.

     Он так сильно этого хотел! Так сильно.…

     Приподнявшись на локтях, он подался промежностью назад, насаживаясь на член Сагами. Тело пронзила игла удовольствия, Татсуро вздрогнул.

     Сагами растянул губы в самодовольной улыбке и разжал пальцы, сдерживающие от эякуляции член Татсуро.

     — Вперед. Попробуй ускориться.

     — Ах…Ах, ах,ааах! Нггх…

     Татсуро поднимался и опускался, все глубже вбирая в себя горячий орган Сагами. Он чувствовал кипящую волну внутри, она стремилась выплеснуться наружу, но, чего-то не хватало. Ему недостаточно. Татсуро разочарованно замер. Он желал, жаждал, сгорал…. Но, не мог достичь своего пика.

     — Уже сдался? Полагаю, мне стоит выйти, — невинно заметил Сагами, вынимая член.

     Татсуро немедленно толкнул себя обратно, поглощая плоть мужчины.

     — НЕТ! НЕ ВЫХОДИ! Я ДВИГАЮСЬ! — выдохнул Татсуро. Он отчаянно задвигал бедрами. — Ах! Мммннн… Ах…ах, ах, а, аа, ааа! — Татсуро тяжело дышал и ронял слюни, словно загнанный пес.

     В такой позе, когда он сам насаживался на Сагами, ему открывался эротический вид вторгающегося в тело органа. Но Татсуро это совсем не волновало. Он был поглощен процессом соития — вверх-вниз, вверх-вниз. Особенно восхитительно он чувствовал себя, когда член Сагами доставал до простаты. Татсуро подстраивал свое тело так, чтобы каждый толчок касался узелка его желания. Снова и снова, вверх и вниз.

     — Ах…ах…аааа…ааах…

     Слезы текли по лицу, Татсуро едва осознавал происходящее. Внезапно, Сагами схватил его бедра и резко вошел на всю глубину.

     — ААХ!

     Одно такое движение и он практически кончил. Татсуро содрогнулся, позвоночник пронзало электрическими импульсами. Сагами был близок к тому, чтобы подарить любовнику разрядку, которую тот так невообразимо желал.

     Но, Сагами снова замер.

     — Почему-у? — проскулил Татсуро. Его сознание находилось на грани помешательства. Он бился в агонии. Оргазм, который был так близко, застыл, больше не двигаясь с места.

     — Я тебя кое-чему научил, — Сагами провел рукой по трепещущему пылающему телу. — Открыл тебе грани нового удовольствия. Поэтому, ты никогда не оставишь меня, — пояснил мужчина.

     — Нет… Я… — запнулся Татсуро.

     Татсуро мог вытерпеть боль, но подобное издевательство, где пыткой было удовольствие, выдержать невозможно. Удерживая любовника на пике наслаждения, Сагами аккуратно в него вошел. Пытка сводила Татсуро с ума.

     — Интересно, сколько ты способен терпеть? — поинтересовался Сагами.

     Мужчина ласкал твердый член своего любовника. Неожиданно, Сагами сильно сжал возбужденный орган у основания, Татсуро протяжно застонал. Сагами не доводил его до оргазма, нет, он мучил его. Как только Сагами задвигался, вгоняя себя в податливое тело, Татсуро забился под ним.

     — Нет… пожалуйста… не надо больше… не могу… — он знал, кончить ему не позволят. Запутываясь в возбуждении, он медленно сходил с ума от разъедающего тело желания. С него было уже довольно… этого жестокого наслаждения.

     Сагами врывался в него резко и жестко.

     — Нг…нгх…ах…ах…ааахх…

     — Сейчас ты невообразимо тугой, — выдохнул Сагами. — Нравиться?

     Чем дольше продолжалось насилие над всеми его ощущениями, тем больше он раздражался из-за невозможности кончить. Он достиг своего предела. Хватит. Из глаз брызнули слезы, он зарыдал, как дитя.

     — Сагами, пожалуйста! Пожалуйста! Я тебя умоляю! Умоляю! Сагами! — скулил Татсуро.

     — Тогда, говори! Отвечай немедленно! Почему ты меня бросаешь?! — рычал Сагами.

     — Ах! Нет… причин… Ах! Ах! А,а,а,ахх! АНГХ! — задыхался Татсуро, пытаясь сдержать слезы.

     Татсуро, как умалишенный, заскользил руками по собственному телу в поисках сосков. Пальцы сами сдавили набухшие соски. Лицо исказила гримаса болезненного удовольствия. Он продолжал теребить их, не в состоянии остановиться. Для него наступал критический момент — это было слишком. По телу разливалось оцепенение.

     Он уподобился дикому животному, всхрапывая и задыхаясь, под тяжелым телом Сагами.

     Сагами возносил его на вершины удовольствия, но не позволял кончить. Наслаждение разливалось в сознании неудержимыми потоками, но тело продолжало содрогаться в конвульсиях.

     — ААААХ…!

     Он чувствовал толчки Сагами, его утешительные поцелуи. Но, этот бессердечный мужчина продолжал прерываться, заставляя Татсуро почти терять сознание от головокружительных ощущений, и двигаться с новой силой, вырывая из груди любовника страстные стоны. Не видать Татсуро милосердия.

     — Хва… хватит… не… надо… больше… — захлебывался стонами Татсуро.

     — И не надейся! — отрезал Сагами. — Пока не получу ответы, которые меня устроят! — шипел мужчина. — Я не остановлюсь.

     Это было сексуальное очищение Татсуро. Его чистилище, сотканное из сладкой боли.

     Телефонный звонок прервал сон Сагами.

     Он приоткрыл глаза и вздохнул. Татсуро уже не было. После того, как он насиловал и истязал Татсуро до потери сознания, Сагами бережно отнес отключившегося любовника в кровать. Его замученный мужчина должен был лежать рядом с ним, погруженный в сон.

     Сагами коснулся подушки — холодная. Татсуро ушел давно.

     Куда он сбежал?

     Татсуро практически не спал. Да, он, наверное, даже идти не мог! Но, все-таки, как-то выбрался из квартиры. Он совершенно не хочет быть с Сагами.

     Сагами выдохнул, его сердце погружалось в пучину печали. Желание разговаривать с кем-то отсутствовало, но телефон звонил, привлекая внимание.

     Подняв трубку, Сагами услышал страдальческий голос Хачи.

     — Он… Он там? — выдохнул Хачи.

     — Нет, — уныло ответил Сагами. — Он не вернулся домой?

     Удерживая беспроводной телефон у уха, Сагами вылез из кровати и распахнул шторы. Солнце давно взошло, сегодня он встал позже обычного. Если не поторопиться, опоздает на свою утреннюю встречу.

     Разве это сейчас важно?

     Сагами чувствовал себя так, словно его осушили, как бокал вина, полностью лишили жизненных сил. Их отношения развивались, все было хорошо. И вот, одна ночь перечеркивает все его старания. Все кончено.

     Где я допустил ошибку?

     Возможно, Татсуро не смог больше выносить притязания мужчины и насилие над собой. Если он гетеро, значит, время Сагами вышло. Ему не изменить Татсуро.

     — Это ужасно! — воскликнул Хачи. — Говорят, что его похитила одна из банд!

     Сагами мгновенно пришел в себя, обретая способность мыслить.

     — Похитили? — переспросил он.

     — Я только что услышал, — тараторил Хачи. — Это случилось ранним утром. Босс, в стельку пьяный, шатался по улице. Несколько ублюдков схватили его и затолкали в машину. Потом, мне кто-то позвонил из Сейшоукай. Сейшоукай — заклятые враги босса, особенно Кобаякава, президент Токийской ветки. Если его схватил Кобаякава, босс покойник!

     Сагами уже слышал имя Кобаякавы ранее. Эта персона имела определенный задел силы и влияния. Несмотря на пристрастие Хачи, как и любого якудза, к преувеличению, в этой ситуации он не нагнетает обстановку. Все так паршиво, как он и говорит.

     У Татсуро разногласия с Кобаякавой?

     Сагами задумался. Был ли он втянут в эти разборки? Мир якудза был родным Татсуро. И он мог вернуться в преступные круги, но не в этом случае. Его похитили. Сагами мучили сомнения.

     Он прервал поток речи Хачи.

     — Возможно, они знакомы. И Татсуро просто вернулся к прежней жизни.

     Острая боль пронзила грудь, как только в памяти всплыли воспоминания о прошлой ночи. Сагами спрашивал Татсуро о причинах ухода от него. Снова и снова, нескончаемое количество раз. «Мне нудно», — только и ответил Татсуро.

     — Невозможно! — настаивал Хачи. — Боссу нравилась новая жизнь. Он напивался и рассказывал мне, насколько ему сейчас лучше. Он обожает костюм, который вы подарили так сильно, что не позволяет к нему прикасаться. Он даже дал мне визитку. Он бы не вернулся в банду, нет! Никогда. Босс может и гордый, но преданный, как пес.

     Сагами все понял. Слова Хачи произвели контрольный выстрел, складывая вместе кусочки истории. Прошлой ночью Татсуро вел себя очень странно. Он старательно не смотрел в глаза Сагами. Когда Сагами заговорил о долге, напомнив о ежемесячной выплате, Татсуро не изменил своему молчанию, он продолжал вести себя странно. Эта ночь вселила в сердце Сагами неуверенность.

     — Тебе Татсуро говорил, что собирается делать? — спросил он у Хачи.

     В голове Сагами сформировался план дальнейших действий. Что, если, Татсуро не просто так порвал с ним? Если его похитили, значит, есть причины.

     Что ты сделал, Татсуро? Или, лучше сказать, чего ты не сделал?

     Татсуро должен был избавиться от всего, что связывало его с честной, порядочной жизнью.

     Сагами ощутил прилив энергии и решительности.

     — Я понял, — твердо отрезал он.— Я узнаю. Где он пропал?

     Получив разъяснения, Сагами повесил трубку. Ему хорошо известно место, где пропал Татсуро, а это означает, есть надежда на камеры наблюдения. Сагами совершил несколько звонков об изъятии видео с камер и уведомил Lovely о своем сегодняшнем отгуле.

     Плевать, на нарушение запретов и границы. Плевать, на его желание порвать со мной. Пусть все катится к черту, плевать! Татсуро, для меня, на первом месте и ему нужна помощь.

     Быть отвергнутым тем, кого любишь — больно. И, возможно, Сагами лишь сильнее расковыряет свою «рану», но он не хотел сдаваться.

     Он впервые увидел Татсуро в старшей школе и влюбился. Он — его первая любовь, его единственная любовь. Сердце Сагами не признавало никого, кроме Татсуро.

     Сагами надеялся еще раз увидеть Татсуро. Отыскать парня не просто, но Сагами, если потребуется, воспользуется всей своей властью и средствами. Одна только мысль о Татсуро возвращала в глаза Сагами живой блеск.

     Татсуро мучило похмелье, с момента его «воскрешения» после «алкогольной смерти».

     Где я? Почему я тут?

     Он был в мрачной комнате, окруженный бетонными стенами. Из мебели присутствовала потрепанная кровать, разбитый стол и металлический стул. Татсуро лежал на кровати, укрытый тонким покрывалом.

     Какое унылое место…

     Он смотрел в потолок. Ужасно хотелось закурить.

     Проклятье. Я в дерьме.

     После того как, пошатываясь, Татсуро покинул дом Сагами, он напился в усмерть. Кобаякава нашел его, пьяного и невменяемого.

     Сукин сын! Он мне угрожал!

     — Мне пришлось отправить ребят к врачу. Тех самых, которых ты избил, — сказал Кобаякава. — А еще я должен был доложить о случившемся. Теперь каждая собака знает, что моих людей избил Татсуро Ямамото, ассистент руководителя центрального офиса компании Lovely. Если я сейчас отправлюсь в полицию — разразиться скандал. Хреновая ситуация у твоего босса, не находишь?

     Татсуро не оставляли выбора. Или он работает на Кобаякаву, или крупные неприятности Сагами обеспечены. Татсуро понимал, для Кобаякавы он не более чем одноразовый солдат — задание выполнил и получил пулю в лоб. Выполнение им грязной работы для Сейшоукай, по крайней мере, сможет отвести «удар» от Сагами.

     Татсуро сам сел в машину Кобаякавы. Он хотел продолжить разговор, но чувство полного опустошения из-за бесконечного секса с Сагами и плавный ход машины, убаюкали Татсуро.

     Ум… Наверное, я в Синдзюку, в офисе Сейшоукай.

     Татсуро сел на кровати, сил не было совсем. Он понюхал свое дыхание — отвратительный перегар. Пальцы массировали виски, а его благодарность создателю «Таленола» не имела границ.

     Внезапно, металлическая дверь отворилась, и в «камеру» вошел Кобаякава, одетый в хороший костюм. Три «верных пса» разместились за его спиной.

     — Проснулся? Все еще пьян? — глумился Кобаякава.

     — Я не пьян, — ответил Татсуро.

     Он спустил с кровати ноги, встретившись с враждебными взглядами «псов» Кобаякавы. Они выглядели так, словно готовы были наброситься на него в любую секунду. Один из них выделялся. Лицо в синяках, напомнило Татсуро одного из избитых им ребят.

     Татсуро обвел взглядом комнату, высматривая потенциальное оружие. Ему сейчас не помешал бы стальной прут, но, увы, в наличии только металлический стул. Если они нападут, кулачный бой обеспечен.

     — Полагаю, ты не помнишь, как попал сюда, — сказал Кобаякава. — Один из моих ребят помог тебе добраться до кровати, или спал бы ты на полу.

     — Похуй!

     — Не смей говорить со мной в таком тоне. Ты обязан выполнять любой мой приказ, не забыл? — насмешливая улыбка подчеркнула его сумасшедший вид.

     Татсуро отвернулся и выругался. Ему нужно оставаться спокойным, даже если Кобаякава поливает его грязью. «Псы» страстно желали выместить на нем свою злость.

     — Босс, позвольте нам преподать ему урок, — предложил один.

     Татсуро заржал. Он был совершенно не в настроении изображать испуг. Однако, взгляд, которым Кобаякава сверлил его, вселял в душу нехорошие мысли. Татсуро бросил на якудза высокомерный взгляд.

     — Не спешите, — скомандовал Кобаякава, останавливая своих ребят, и повернулся к Татсуро. — Давай проверим, насколько ты послушный,— губы мужчины растянулись в гадкой улыбке. — Ты уже мне поклонился. Теперь, я хочу, чтобы ты поцеловал мою туфлю и умолял, как собака, принять тебя в Сейшоукай.

     Кобаякава смаковал над каждым словом и, явно, получал удовольствие от унижения Татсуро. Кобаякава продемонстрировал, ту самую, визитную карточку и Татсуро почувствовал, как вскипает кровь. Именно эта злополучная карточка и выбила почву из-под ног Татсуро, заставила уйти от Сагами и вернутся в темный мир якудза.

     Если бы только он мог заполучить ее обратно. Без визитки не будет никаких подлинных доказательств его связи с Lovely.

     Уговорами дело не решить. Мертвенно-бледный, Татсуро оставался окруженным якудза в лагере врага. Всех ему не одолеть, насколько бы сильным он не был. Но, целовать чьи-то ботинки он тоже не собирался.

     Он медленно встал и глянул на Кобаякаву. Все присутствующие внимательно следили за Татсуро, с любопытством ожидая представления. Татсуро ближе подошел к Кобаякаве, «цепные псы» выступили вперед, защищая босса.

     — Я не наблюдаю твой язык на своей туфле! Целуй, тварь! — скомандовал Кобаякава.

     Татсуро толкнул одного из мужчин в сторону и упал на колени. Татсуро выжидал подходящий момент.

     Он резко выхватил визитную карточку из ладони Кобаякавы.

     — СУКА! — заревел Кобаякава.

     Один якудза бросился на Татсуро, пытаясь схватить его за плечи. Оттолкнув его, Татсуро заработал кулаками.

     — Отвали, ублюдок! — кричал Татсуро.

     Татсуро сломал парню нос, кровь окрасила рубашку. С громким звуком поверженное тело распласталось на полу. Остальные «псы» бешено сверкали глазами, кляня Татсуро, на чем свет стоит.

     — ПОДОНОК!

     — Схватить его!

     Татсуро торопливо разбил окно, стальные прутья не позволяли сбежать, но он высунул в окно руку и отпустил карточку «гулять по миру». Ветер подхватил клочок бумаги и поволок его пыльными улицами.

     Почувствовав присутствие за своей спиной, он пригнулся, пропуская удар над головой.

     Сейчас начнется самое интересное.…

     На помощь коллегам прибежала целая толпа. Захватывающая борьба за выживание началась.

     Татсуро шатался, не в состоянии стоять ровно. У его тела тоже есть предел. Кроме того, его противники не простые обыватели, а бывалые якудза.

     — Нггх, —крякнул Татсуро.

     Пот ручьями заливал глаза. Он моргнул, пытаясь избавиться от надоедливых капель, но пропустил удар. Кто-то схватил его, завел руки за спину, в то время как другой якудза безжалостно наносил удар за ударом.

     — Нгг…Ах…— он рухнул на пол, судорожно втягивая ртом воздух.

     — Достаточно, — голос Кобаякавы разбавил звуки побоища. Это была не попытка спасти Татсуро, а желание растянуть удовольствие.

     Кобаякава вышел из тени и внимательно смотрел, как грудь Татсуро вздымается с каждым глотком воздуха. Мужчина дернул Татсуро за волосы, приподнимая.

     — Я не позволял терять сознание, — прошипел он. — Теперь продолжим серьезно.

     

     Серьезно?!

     Татсуро пытался что-то сказать Кобаякаве, но во рту ужасно пересохло. Последний удар практически нокаутировал его.

     Кобаякава притянул его ближе.

     — Я так долго ждал случая насладиться твоими слезами. Хочу видеть, как ты рыдаешь, захлебываешься всхлипами. Я позволю каждому в этой комнате отделать тебя.

     — Что за…? — выкрикнул Татсуро.

     Он ни слова не понял. Что Кобаякава имел ввиду? Если между ними что-то произошло, то он должен об этом знать! К сожалению, прямо сейчас, трезво оценивать ситуацию Татсуро не мог. Все кости болели, руки больше не поднимались. Он и так продержался очень долго.

     Кобаякава вынул нож и направил в грудь Татсуро. Татсуро сглотнул, глядя на лезвие ножа. Кобаякава, играючи, скользил ножом по малиновой рубашке Татсуро, срезая пуговицу за пуговицей, до самого низа.

     — Что ты делаешь? — прохрипел Татсуро.

     Кобаякава дразнил Татсуро, поглаживая лезвием нежную кожу. Он не прокалывал кожу и не надрезал ее, но, прикосновения холодного металла заставляли Татсуро вздрагивать.

     Свежие засосы, как доказательство бурной ночи, открылись взгляду Кобаякавы. Он так и не кончил ночью. Поэтому, сейчас, его телу было далеко до нормального состояния.

     Как только кончик ножа касался соска, Татсуро вздрагивал.

     — Нггхх….

     Дернувшись, Татсуро напоролся на нож. Тонкая змейка крови заскользила по груди.

     Это была всего лишь царапина, но настроение в комнате изменилось. Вид его окровавленного соска накрыл присутствующих бешеной волной темных желаний, мужчины тяжело сглатывали, погружаясь в непонятную атмосферу.

     Татсуро закусил губу и посмотрел на Кобаякаву. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы мучитель растянул губы в пугающей удовлетворительной улыбке.

     Линкольн Навигатор остановился прямо перед офисом Сейшоукай. Обычно, мужчину всегда кто-то встречал, но не сегодня. Хачи нервно взглянул на Сагами. Плохой знак — что-то происходит.

     Один из доверенных людей Сагами достал видео, на котором запечатлено похищение Татсуро. Узнать Татсуро было просто — он был в своем белом костюме. На пленке видно, как пьяного Татсуро запихивают в автомобиль якудза. Хачи был уверен, что за всем стоит Кобаякава из Сейшоукай.

     У Сейшоукай по городу было несколько офисов, но Хачи подозревал, что Татсуро может быть только в центральном отделении группировки в Синдзюку. Офис представлял собой огромное здание, одиноко расположившееся на пустой улице, заставленной мусорными баками. Ночью в округе находилось всего несколько человек. Хачи следовал за Сагами. Направлялся в дальнюю комнату, судя по звукам основное «веселье» было там.

     — Ты пожалеешь, что родился! Уж я постараюсь, — прорычал какой-то голос.

     — Ааргх! Уууфф!

     Крики принадлежали Татсуро. Сагами встревожился. Желание забрать его отсюда как можно скорее теперь ощущалось острее. Сагами со всей силы пнул металлическую дверь. К его удивлению, дверь упала на пол. Сагами обратил внимание на отсутствие петель. Теперь, ясно. Он, конечно, сильный, но не настолько.

     Парня, который стоял за дверью, сбило с ног и, он встретил Сагами лежа на полу. Сагами схватил его за воротник.

     — Где Татсуро?! — голос его звучал грозно, давая понять, что на жалость рассчитывать не стоит.

     Якудза вырубился, прежде чем ответил.

     — Хачи! Пошли! — рявкнул Сагами.

     Сагами знал наверняка, если не поспешит, случиться нечто ужасное.

     Сагами вырубил около 20 человек, прокладывая путь в комнату.

     Он быстро справлялся с каждым, кто вставал у него на пути. Сейчас, Сагами подталкивала чистейшая неконтролируемая ярость, которая выгодно подчеркивала его высокое мастерство боевых искусств. Узкий коридор также играл в его пользу — один соперник, бой тет-а-тет.

     В комнате царило напряжение и жестокость, Сагами чувствовал это. Комнату наводнили отбросы преступного мира. Сагами показалось, что у их ног он увидел вспышку света.

     Татсуро?

     Сагами быстро растолкал мужчин, очищая себе дорогу. Это Татсуро! Он крепко сжал кулаки, готовясь выбить дух из любого, кто двинется в его сторону.

     — Что ты с ним сделал?! — проревел он.

     Внезапно, он услышал смешок. Перед Татсуро гордо стоял интеллигентно выглядящий человек. Мужчина заговорил нарочито медленно, заботливо подбирая слова.

     — Ты, тот самый, отпрыск аристократии? С характером, да? Пришел лично и устроил драку. А мы тут показываем Татсуро парочку приемов. Он ненавидит подчиняться, правда? Набросился на меня, а я всего-навсего срезал с его рубашки пуговицы.

     Пуговицы?

     Наконец, Сагами все прекрасно понял. Он понял, чего добивался Татсуро.

     — Ты, должно быть, Кобаякава,—угрюмо сказал Сагами. Ему даже не потребовалось подтверждение Хачи, он шел за ним, но отстал. Хачи терялся в тени взбесившегося Сагами.

     Сагами приступил к утилизации всех якудза в комнате. Отменное владение боевыми искусствами поставило в противостоянии решающую точку. Даже лишившись противников, он производил ужасающее впечатление, словно воплощенный в человеческом облике дьявол. Сагами обвел взглядом комнату, оценивая свою работу.

     — Тебе — конец,— сплюнул Сагами, отбрасывая в сторону последнего громилу.

     — Ублюдок! — взвизгнул Кобаякава, размахивая кулаками.

     Сагами легко уклонился. Кобаякава выглядел, как типичный интеллигент, но, драться его научили. В любом случае, Сагами воспользовался преимуществом. Он схватил Кобаякаву за руку, выкрутил ее и толкнул того на пол. Кобаякава оказался на коленях, а Сагами грубо толкнул его в спину.

     — Что ты делаешь?! — закричал Хачи, влетая в комнату.

     — Хачи? — прошептал Кобаякава.

     Внезапно, Кобаякава потерял интерес к драке. Сагами замер и огляделся. Хачи подошел к ним и, схватив Кобаякаву за воротник, заехал ему по лицу.

     Кобаякава не увернулся. Ситуация обретала новые краски. Сагами удивленно выгнул бровь. Мужчина мог увернуться, но не стал.

     — Нгх, — хрюкнул Кобаякава.

     — Ты разочаровал меня, Кобаякава, — бросил ему Хачи.

     — Что?

     С момента появления в комнате Хачи, все внимание Кобаякавы сфокусировалось на нем. Сагами просто выпал из их поля зрения. Он не понимал, что же происходит. А двое мужчин продолжали говорить.

     — Что ты сделал с боссом? — кричал Хачи. — Если ты ему что-то сделал, я тебя не прощу!

     — Серьезно? А я не прощу тебя! Я не могу поверить — ты съехался с Татсуро! — пронзительно крикнул Кобаякава, а всего минуту назад он был хладнокровен, как змея.

     Сагами хмурился, наблюдая за ситуацией.

     Хачи рычал на Кобаякаву, а тот лишь склонил голову.

     — Что, завидно? Босс, в отличие от тебя, шикарно выглядит! Желанный мужчина! Глаз не оторвать! Тебе никогда с ним не сравнится!

     Хачи выплевывал оскорбления в лицо Кобаякаве. Сагами прежде не замечал такой силы в Хачи. Пораженный, он наблюдал за развернувшейся сценой.

     Похоже, эти двое знакомы. И довольно близко. Сагами изучал лицо Кобаякавы, молча выслушивающего ругательства Хачи.

     Выглядит, как ссора любовников, подумал Сагами.

     — Хачи, — спокойно позвал Сагами.

     Ссора затягивалась, не было видно конца потоку брани Хачи, и Сагами начинал беспокоиться о Татсуро. Очевидных травм у Татсуро нет, но он не приходит в сознание. Сагами отчаянно хотел как можно быстрее забрать его из этого места, но вопрос Кобаякавы оставался открытым.

     — Вы знакомы? — спросил Сагами.

     — Нет, — моментально прозвучал ответ.

     — Не вешай лапшу, Хачи, — заскулил Кобаякава. — Мы жили вместе. Ты раньше любил меня.

     — Умг, извращенец,— бросил он.

     — Когда ты сказал мне, что хочешь стать якудза, я не возражал, помнишь? — жаловался Кобаякава. — «Возвращайся, когда добьешься успеха», сказал я. Затем, я узнаю, что ты работаешь с Татсуро….

     — Если ты хоть пальцем его тронул…. Я убью тебя, Кобаякава! — закричал Хачи.

      Очевидно, Хачи плевать на чувства Кобаякавы. С точки зрения стороннего обывателя, Кобаякава представлял собой жалкое зрелище. Но, у Сагами он не вызывал ни грамма симпатии, учитывая его отношение к Татсуро.

     — Кобаякава, что ты сделал Татсуро? — спросил Сагами.

     Желания драться у Кобаякавы больше не было. Сагами оттолкнул его и прошел прямо к Татсуро. Сагами легонько похлопал Татсуро по щеке, реакции не последовало. Он поднял бессознательно тело, баюкая его, словно ребенка.

     — Кобаякава, у этой истории есть продолжение, верно? — голос Сагами звучал спокойно, но в нем чувствовались гневные нотки.

     Кобаякава выдохнул, ссора с Хачи добила его. Учитывая, что все его люди повержены, он решил сдаться Сагами и Хачи.

     — Татсуро пришел ко мне из-за долга Heart System, — начал Кобаякава. — Затеяв драку, он отправил двоих ребят в больницу. Я пригрозил обратиться в прессу. «Lovely ведет дела с бандитами», хороший заголовок, согласен? — он иронично улыбнулся. — После этого, Татсуро извинился и поклонился мне.

     Поклонился?

     Сагами напрягся. Вот, что лежит в основе поведения Татсуро. Это произошло вчера, когда он сам пришел домой к Сагами в испачканном костюме и без часов. Сколько раз Сагами спрашивал его о случившемся? Но, Татсуро упрямо молчал.

     — Ты угрожал ему, — подчеркнул Сагами.

     Кобаякава криво улыбнулся. Сагами нежно опустил Татсуро и вцепился рукой в шею мужчины. Сагами отбросил его к стене, готовясь задавить эту гадину, как таракана. Хачи закричал.

     — Остановитесь!

     Хачи не испытывал ненависти к Кобаякаве по-настоящему. Да, он только что рвал и метал из-за гнусного поступка мужчины, но не ненавидел его. Сагами осекся, сдерживая удар.

     — Не нужно его бить, — Хачи неловко смотрел Сагами в глаза. — Вы же хотите, чтобы он все рассказал?

     Кобаякава внимательно посмотрел на Хачи, а затем продолжил говорить.

     — Я заверил Татсуро, что в больнице знают помощника руководителя компании Lovely, как субъекта избившего моих ребят. Сказал, что пойду в полицию и подам заявление. Если Татсуро не хочет, что б это произошло, то станет моей «пешкой».

     — Теперь ясно, — пробубнил Сагами.

     Кобаякава никогда не угрожал Татсуро, он угрожал Lovely, семейному бизнесу Сагами.

     Сагами, наконец, узнал причину ухода от него Татсуро.

     Ты хотел меня защитить?

     Сердце пропустило несколько ударов. Татсуро старался защитить его. Он ушел и позволил себя похитить, избить — все из-за Сагами.

      Кобаякава больше не нужен. Он узнал правду. Вынув из кармана мужчины долговое обязательство, Сагами подал его Хачи.

     — Хачи, разберись с долгом Кобаякавы вместо Татсуро, — распорядился Сагами.

      — Да. Все сделаю! — радостно ответил Хачи.

     — Думаешь, я дам тебе хоть… — начал Кобаякава.

     — Просто заплати, Кобаякава, — твердо оборвал его Сагами. — Или ты хочешь по-плохому? Кишка не тонка, тягаться с Lovely? И еще, оплатишь медицинские счета Татсуро.

     У Lovely имеются свои рычаги воздействия на разные ситуации. Тесная связь с Канто Асахигуми и финансовый резерв, позволяющий перетянуть на свою сторону все региональные группировки. А это уже солидная сила. Кобаякаве не выпутаться, придется платить по счетам.

     — Понял, — устало кивнул Кобаякава.

     Сагами наблюдал за тем, как Хачи и Кобаякава уходят. Он вернулся к Татсуро.

     Рубашка Татсуро была распахнута, открывая взгляду его красивую обнаженную грудь. Сагами заметил уродливый порез возле соска, но, к счастью, больше никаких очевидных травм он не обнаружил.

     — Татсуро… — нежно позвал Сагами.

      Татсуро не приходил в сознание, его рот был немного приоткрыт. Сагами приблизился и поцеловал его.

     — Ммммм… — Татсуро моргнул и открыл глаза, сфокусировать взгляд на Сагами он не смог. Татсуро опять закрыл глаза, его длинные ресницы покоились на щеках.

     Сагами занервничал, опасаясь более серьезных повреждений, чем ожидал. Аккуратно умостив Татсуро на спине, он выносил его из этого злосчастного места. Он собрался отвести Татсуро прямо в ЕR. Остановившись перед дверью, Сагами вышиб ее ногой. Татсуро издал слабый звук, похожий на невнятное бормотание. Сагами едва различал слова, шуршащие у уха.

     — Думаешь… можешь меня избить…и скормить рыбам… в Токийском заливе? — бубнил Татсуро. —Это…ты собираешься… сделать? Ты пожалеешь… Есть некто…он тебе…не спустит…с рук…тебе лучше…

     Бессвязные слова были похожи на бормотание во сне. Сагами повернулся взглянуть Татсуро в лицо. Он так расслаблен. Наверное, ему что-то снится, подумал Сагами. Он еще переживает избиение, думает, что это якудза распоряжаются его телом.

     Когда я выносил Татсуро из горящего дома, он смог мне открыть свои настоящие чувства.

      Тогда, Татсуро первый раз был честен с собой. Может ситуация повторяется? Хотелось бы надеяться…. Правда, Татсуро еще никогда не был дезориентирован настолько, чтоб признать свои настоящие чувства.

     Сагами мягко заговорил с Татсуро, стараясь его не будить.

     — Кто тот человек?

     — …Ты его знаешь… — пробубнил Татсуро. —Он…он сильнее меня…у него есть сила и власть…и много подчиненных…они все зовут его… «Босс» и «Господин»…и он…он любит меня…по-настоящему… Кто знает, почему…я редкостный ублюдок…но он пойдет за мной в ад…и вернется обратно…

     Татсуро говорил о Сагами.

     Он знает, что я люблю его.

     Слова Татсуро наполняли сердце Сагами теплотой. Он подозревал, Татсуро всего лишь притворяется диким котом.

     Он осознает мою любовь к нему и принимает ее.…

     — Он знает, что с тобой случилось? — продолжал Сагами.

     Мужчина был невероятно счастлив, ему хотелось продолжить их разговор. Вскоре, Татсуро очнется и Сагами потеряет возможность понять его лучше. Ему нужны ответы. Он желает их услышать сейчас.

     — Он хороший…у нас связь… — промямлил Татсуро. — Даже сейчас…я чувствую, что он со мной…Я никогда его не оставлю….

     У нас связь? Отношения?

     Наверное, Татсуро осознавал заботу Сагами на подсознательном уровне. Сагами почувствовал слабые объятия.

     — Ты любишь его?

     Сагами знал, Татсуро сейчас говорит правду. До этого Татсуро ни разу не говорил о своей любви к нему или, хотя бы, симпатии. От волнения перехватило дыхание, Сагами очень хотел знать ответ.

     — Конечно…люблю…

     Сердце Сагами пустилось вскачь. Он счастлив.

     — Сделай это…убей меня… — продолжал Татсуро. —Если ты меня убьешь, я найду способ остаться с Сагами…Я так сильно его люблю….

     Внезапно, Сагами остановился.

     Татсуро был возбужден. Он, наконец, начал приходить в себя. Сагами оглянулся и встретился с широко раскрытыми глазами Татсуро.

     Хмм?

     Татсуро окаменел. Он думал, что будет выброшен в Токийский залив и говорит сейчас с ответственным за свою смерть. Это ему приснилось?

     Нет…Не приснилось…Я говорил что-то.…

     «Я так сильно его люблю…» я определенно сказал это.

     Татсуро, не моргая, смотрел в глаза Сагами. Он у него на спине, теплое кашемировое пальто мягко касается его щеки. Под пальто он чувствовал точеную рельефную фигуру Сагами. Ему было настолько спокойно в его руках, что он провалился в сон.

     Но, как так? Он порвал с Сагами, зарекся с ним встречаться. Что этот мужчина тут делает? И где они, черт возьми?

     — АХ, — внезапно выкрикнул он, стукнувшись головой о дверной косяк.

     — Уупс… Прости. Ты в порядке? — выдохнул Сагами.

     Татсуро заметил валяющуюся на полу металлическую дверь. Вокруг царил ужасный беспорядок, хотя, помещение все еще напоминало офис Сейшоукай в Синдзюку. Сложилось впечатление, что в здание на всей скорости въехал автомобиль.

     — Мы в Сейшоукай…почему… почему ты здесь? — спросил Татсуро.

     — Почему? — переспросил Сагами. — Чтобы спасти тебя. Я беседовал с Кобаякавой. И знаю причину твоего странного поведения. Я знаю, почему ты хотел бросить меня.

     — Где он? — рыкнул Татсуро.

     — Хачи стребует долг вместо тебя, — пояснил Сагами. — Возвращаясь назад, они с Кобаякавой были друзьями детства. Я думаю, Кобаякава влюблен в Хачи. Он сходил с ума от ревности, когда Хачи съехался с тобой. Мне все известно, Татсуро.

     Глаза Татсуро удивленно раскрылись. Он занервничал.

     Да, Сагами был уверен в том, что знает все о Татсуро, с момента, как он вышел из его квартиры. Удивление сменилось счастьем. Он был несказанно рад тому, что может опять быть с Сагами. Он ничего не должен Сейшоукай!

     — Тебе не нужно…не нужно было впутываться в это… — Татсуро беспокоился. Но, в тоже время, его переполняли удивительные чувства, которым он еще не дал названия. Он был счастлив. Еще несколько часов назад, он даже не представлял, что возможность находиться рядом с Сагами сделает его настолько счастливым. Татсуро зарылся лицом в Сагами, пытаясь скрыть свое волнение.

     Ох…ммммм….

     Это возымело обратный эффект. Татсуро чувствовал тепло и сердцебиение Сагами. Собственное сердце застучало быстрее, подхваченное роскошным запахом Сагами. Татсуро вдыхал аромат мужчины и расслаблялся. Впервые в жизни, он был полностью удовлетворен.

     Я как маленькая девочка.

     Татсуро неловко потерся щекой о спину Сагами. Почему Сагами пришел за ним к якудза? Такой глупый поступок…. А в глубине души, он тешил себя надеждой на большую и сильную любовь Сагами к такому непростому человеку, как он — Татсуро Ямамото.

     Сагами всегда был идиотом….

     К слову, Татсуро любит в нем этот «идиотизм». Сагами показывает Татсуро, как это — быть любимым. Прямо сейчас, Татсуро был невероятно счастлив.

     Сагами покинул здание и остановился возле своей машины — Линкольн Навигатор терпеливо ждал своего хозяина. Открыв дверцу пассажирского сиденья, Сагами бережно усадил Татсуро.

     — Я отвезу тебя в больницу, — сказал мужчина. — Где-нибудь болит? Как самочувствие?

     — Не нужно в больницу, — ответил Татсуро. —Я всего лишь, потерял сознание из-за недосыпа. Один мужик издевался надо мной всю ночь.

     — Прости. Виноват.

      Татсуро взглянул в лицо Сагами.

     Как всегда, он светится надменностью и уверенностью.

     Почему Сагами сейчас выглядит именно так? Татсуро заинтересованно обдумывал ситуацию. Внезапно, всплыли смутные воспоминания.

     Я сказал, что люблю его?

     Да, обрывки чего-то такого расплывчатыми словами оживали в памяти. Сагами прожигал Татсуро взглядом. Покраснев до кончиков ушей, он покрылся нервной испариной. Почему ему так некомфортно?

     — Что…. На что ты смотришь? — пробубнил Татсуро.

     — В любом случае, благодаря этой ситуации, случилось кое-что хорошее, — сказал Сагами.

     — И что же?

     — Я узнал о твоих настоящих чувствах, Татсуро, — прошептал Сагами.

     Тело сковало онемение, Татсуро чувствовал приятный голос Сагами каждой своей порой.

     Стоит ли все отрицать?

     Он мог бы сейчас возразить, заупрямится, как поступил бы прежний Татсуро. Бросить мужчине в лицо резкое — «Я не это имел ввиду.»

     Но….

     Сагами рисковал собой и своей репутацией для того, чтобы спасти его. Только сегодня, он будет с ним честным и любезным. На самом деле, Татсуро хотел оказаться с ним наедине больше всего на свете. Он очень хотел ощутить тепло тела Сагами. Снова….

     — Наклонись, — мягко позвал Татсуро.

     Он обнял Сагами за плечи, наклоняя ниже к себе. Мужчина крепко обнял его в ответ.

     — Ты можешь услышать это снова, — прошептал Татсуро. — Я люблю тебя….

     Сагами толкнул его на сидение и припечатал его губы поцелуем.

     Он ему по-настоящему нравится. Татсуро признал это.

     Он доставил Сагами столько неприятностей, что теперь, точно его никогда не бросит. Татсуро, наконец, понял, неважно, что случится, и не имеет значения, сколько неприятностей свалится на него, он всегда будет рядом.

     Сагами проник языком между губ Татсуро. Языки ласкали друг друга, а Татсуро ощущал разгорающееся в теле пламя. Утренний секс с Сагами не принес желанной разрядки и Татсуро остался неудовлетворен. Тело, повинуясь страстному сплетению языков, проткнули иглы похоти и желания.

     — Сагами…мне мало…хочу большего… — простонал Татсуро.

     Он взял руку мужчины и приложил к своей обнаженной коже на груди, Сагами отдернул руку и быстро прыгнул на водительское сидение.

     — Поищем более уединенное место, — сказал Сагами, заводя машину.

     Татсуро осознал, они все еще перед офисом Сейшоукай. Да, людей вокруг не много, но заходить дальше поцелуя не следует.

     Сагами развернул Линкольн в подземный паркинг, в нескольких кварталах от Сейшоукай. Паркинг тонул в полумраке.

     — Нас никто тут не увидит, — пообещал Сагами.

     Сагами нажал кнопку на приборной панели и сиденье Татсуро опустилось.

     Воу….

     Татсуро уперся взглядом в крышу машины, сердце неистово колотилось. Это первый подобный опыт Татсуро, еще ни разу он не делал этого в машине.

     Сагами слез со своего сидения и навис над ним. Мужчина развел его ноги, придавил к сиденью и стал избавлять Татсуро от одежды.

     — Что мы будем делать? — спросил Сагами.

     Рука Сагами гладила промежность Татсуро, стремительно погружая его в удовольствие. Внутри их маленького уединенного мира Татсуро слушал собственное тяжелое дыхание. Он готов был кончить только от прикосновений, его кожа пылала. Сказывалось неудовлетворенное накануне желание, оно стремительно заполняло собой рассудок.

     — Я…не…что угодно….

     Он не нуждался в прелюдии. Он просто с ума сходил от желания заполучить Сагами. Сейчас же!

     Сагами расстегнул ремень Татсуро и спустил брюки. На Татсуро осталась футболка, разорванная надвое Кобаякавой, она открыла взгляду мужчины его грудь.

     — Оближешь мой палец? — Сагами показал Татсуро палец.

     Татсуро облизал предложенный палец, возбуждение внутри нарастало.

     Сагами глубже погрузил палец в рот Татсуро, затем, вынимая его, провел по чувствительному небу, пробуждая трепет. Влажный палец скользнул в ложбинку между ягодиц. Предвкушение пустило кровь по венам быстрее.

     — Ты такой…теплый, — простонал Сагами, толкая палец внутрь.

     Татсуро разгорячился не на шутку, истязания прошлой ночи все еще будоражили его оголенные нервы. Подаваясь пальцу навстречу, Татсуро выгнулся. Возбуждение достигало своего пика. Сагами толкнул его назад.

     — Осторожнее.

     Даже в Линкольне пространство было ограниченным, но, с другой стороны, благодаря этому они практически соприкасаются кожей.

     Татсуро вцепился руками в свое сидение, как только палец начал двигаться внутри него. Сагами практически сразу нашел узелок желания своего любовника. Татсуро все еще было немного больно, но удовольствие быстро вытесняло боль.

     Сагами сжал выставленный на показ сосок Татсуро.

     — Ннн…ах…ммм….

     Татсуро сжимался сильнее, когда Сагами щипал его соски. Отметив это, мужчина только усугубил свои ласки, жестче истязая чувствительные твердые соски любовника.

     — АААХ! — тело Татсуро трепетало, он прогнулся, громко застонав.

     — Дрянной мальчишка…тебе так нравиться? — спросил Сагами, яростно двигая пальцем.

     Татсуро дрожал, тело сковало оцепенение. Сагами намеренно касался его самых чувствительных мест, наполняя Татсуро сумасшедшим желанием.

     — Ах…ааах….мммммммм….

     Татсуро стеснялся того, что всего-навсего палец мужчины заставляет корчиться его в приступах наслаждения, но изменить ничего не мог. Он уже пал перед Сагами, признавая его.

     Татсуро задыхался, стоны рвались из груди. Он надеялся, что никто снаружи их не услышит. Хотя, для него, это не имело никакого значения. Ему не сдержать себя, не остановить разъедающий клетки жар, даже если их услышат. Член истекал соками, пульсировал и был горячим, словно расплавленный метал. Еще немного и он кончит. Кончит и растворится в экстазе. Как только бедра Татсуро сами задвигались навстречу руке мужчины, Сагами прошептал:

     — Ты хочешь меня? Рановато, правда, но я смогу войти.

     Татсуро кивнул. Или, точнее, его тело «кивнуло» вместо него.

     Сагами сменил позу. Палец покинул тело Татсуро и тот выдохнул, мышцы немедленно сократились. Татсуро задержал дыхание, приготовившись к боли. Сагами медленно входил. Татсуро дернулся, боль пронзила тело.

     — …Ах!!

     Тело не приняло Сагами целиком, мышцы инстинктивно выталкивали инородный предмет. Но, подобное сопротивление лишь увеличило желание Татсуро. Он вцепился в плечи Сагами, «рваные» глотки воздуха обжигали легкие. Он плотно сидел на члене другого мужчины, а скольжение твердого органа внутри топило разум в похоти.

     — Ах! Ах…ааа…аах…аааа…стой….

     Все еще было больно, Татсуро необходимо несколько секунд перевести дыхание, иначе Сагами его порвет. Этот мужчина обладал внушительным достоинством, и опасения Татсуро не были беспочвенны.

     Сагами удерживал Татсуро, приспосабливаясь к ограниченному пространству машины. Он скользнул на сидение и усадил Татсуро сверху. В таком положении член проникал намного глубже, Татсуро откинул голову, выдыхая стон. Еще никогда прежде Татсуро не был сверху. Ощущения были невероятными. Он взвизгнул, как только Сагами поднял бедра, толкаясь в него.

     — АХ!

     Татсуро смущался находиться верхом на Сагами, он не знал, что делать дальше. Сагами приподнял любовника и подался бедрами вверх, вторгаясь глубже в его тело. Татсуро был в экстазе. Наглядная демонстрация действий, когда Сагами выходил из него и с силой вторгался на всю длину, распускала в груди «цветок животной похоти». Татсуро нравилась подобная пытка, словно сотнями игл мастер акупунктуры обкалывал его тело, открывая грани извращенного удовольствия. Тело плавилось, вздохи и вскрики наполняли салон автомобиля.

     — АХ!АХ!АААХ!ААААХХ!АХ!ААААА!

     Руки Сагами исследовали тело Татсуро — бедра, живот, грудь. Пальцы сжали твердые бусины сосков. Волна острого жгучего наслаждения проткнула Татсуро, тело натянулось, как струна. Сагами толкнулся внутрь, с поразительной синхронностью лаская соски. У Татсуро кружилась голова от удовольствия.

     Сагами ускорился, толчки стали агрессивными.

     — Нгхх…ннг…ннгх…нгх… — Татсуро стонал, отзываясь на каждую фрикцию мужчины.

     Он уже не обращал внимания на постыдные стоны, сознание трепетало от наслаждения. Когда Сагами крутил соски, бедра Татсуро вздрагивали. Он обхватил Сагами за шею, поддерживая себя.

     — Ах…! Аах!

     Руки Сагами задрожали, он приближался к финалу. Мужчина сгреб Татсуро, резче вгоняя член в тело. Татсуро поморщился, он боялся, что Сагами его сломает пополам. Казалось, больше он не выдержит.

     Его сознание устремилось в неизвестность, тело неистово дрожало, впитывая высшую степень блаженства. Все его чувства померкли, и он упал на грудь Сагами.

     — Нгх…аааа…ммммммммм….

     Все еще твердый член Татсуро подрагивал. Член Сагами пульсировал внутри, наполняя его спермой. Чувствуя разливающийся внутри тела теплый нектар Сагами, Татсуро застонал. Мужчина вышел из него, и Татсуро почувствовал, как что-то капнуло ему на бедра.

     — Ох…нет….

     Пока Татсуро не сопротивлялся, Сагами воспользовался ситуацией повторно — он ввел свой член в расслабленное тело любовника. Татсуро выдохнул, теряясь в ощущениях.

     — Нгх…ах….

     Прошло несколько минут, и Татсуро воспылал страстью снова, тело жаждало больше ласки и любви. Он совершенно не хотел останавливаться, его затягивал в свои сети мужчина по имени Йошиаки Сагами.

     Татсуро сходил с ума от наслаждения, ему нравилось присутствие Сагами внутри. Удовольствие от того, что он принадлежит любимому мужчине, вскружило ему голову. Он был счастлив тонуть в этой мучительно-сладострастной пытке.

     Сагами никогда не сомневался в отношении Татсуро. Его атаки были точны и продуманы, нацелены на не укрепленные фронты парня. Он умело расставил сети и сумел поймать не только тело, но и сердце Татсуро. Каждый выпад Сагами дарил ему невероятное, неконтролируемое удовольствие.

     Сагами яростно вколачивал себя в узкий анус. Татсуро забыл, как дышать. Крупный член входил и выходил из тела, то расслабляя, то напрягая кольцо мышц. Ощущения были болезненными, но Татсуро уже полюбилась эта боль. Ему казалось, еще немного, и он свихнется от похотливого жара, охватившее все тело. Губы дрожали, дыхание стало эротичным, слюна стекала на подбородок.

     Внезапно, сознание померкло.

     Татсуро забился в конвульсиях, плотнее обхватывая член Сагами. Его рассудок стремительно уносился в далекие дали, реальность ускользала от Татсуро.

     Он полностью обессилел. Сагами уложил его себе на грудь и крепко обнял.

     — Татсуро…хочешь продолжить? — запыхался Сагами.

     — Нгх… — промямлил «не помнящий себя» Татсуро.

     Он весь дрожал. Но стоило Сагами сжать его соски, как Татсуро опять выбросило в реальность, заключенную в руках сильного мужчины.

     Татсуро стоял перед центральным офисом Lovely, с серебряным кейсом в каждой руке. Через приоткрытую дверь, он мог слышать разговор.

     — Ночью президент Heart System сбежал. Мы никогда не сумеем вернуть деньги, которые они заняли.

     Это он.

     Тот самый старый засранец, служащий, назвавший Татсуро «отбросом». В офисе находилось всего несколько человек.

     — Все хорошо. Я поручил взыскать деньги моему самому надежному человеку. Деньги скоро будут.

     Сейчас самое подходящее время для торжественного появления. Словно по сигналу, Татсуро распахнул дверь с широкой улыбкой на лице.

     Он предстал перед публикой в черном костюме с воротником-стойкой, а белый шелковый шарф аккуратно окольцовывал его шею. Он не выглядел, как среднестатистический офисный работник. Но, это был настоящий он.

     Вот он — я. Я не могу быть кем-то другим.

     Татсуро подошел к столу Сагами и картинно поставил кейс на стол.

     — Долг Heart System. Триста миллионов, — подчеркнул Татсуро, расцветая новой улыбкой.

     Триста миллионов — довольно тяжелая сумма. Два чемоданчика могли весить около тонны. Татсуро раскрыл каждый кейс, демонстрируя окружающим 100% наличку, перетянутую банковскими лентами.

     Служащие перешептывались друг с другом. Не смотря на то, что на бумаге они орудуют большими цифрами, собственными глазами подобное количество денег они видели впервые.

     Хачи сумел стянуть с Кобаякавы двести миллионов, но, как выяснилось, этот упырь соврал о выторгованной сумме. Так что, за остальным Татсуро пришел уже лично.

     — Спасибо, — сказал Сагами, привлекая внимания сотрудников. — У нас превосходный сотрудник, джентльмены. Вы можете поверить, что он вернул настолько огромную сумму? Что вы можете сказать теперь?

     — Умм, мы просто переживали за репутацию компанию, — прозвучало от одного из служащих.

     Сагами рассмеялся, пряча лицо в руках, а Татсуро засиял еще ярче.

     — Я возглавляю отдел по возврату долгов, — серьезно ответил Сагами. — Деньги и долговые обязательства постоянно переходят из рук в руки. До сегодняшнего дня, все наши средства накапливались за счет передачи долговых обязательств или иных функций, полученных от компаний. Мы были вынуждены сотрудничать с бандами, — взгляд Сагами холодным металлом касался присутствующих в кабинете людей. — Но, без сомнения, репутация компании превыше всего. Связь с бандитами должна быть не заметной. Поэтому, у нас будет свой отдел по возврату долгов. Коллекторский отдел — абсолютно законный и полностью соответствующий законодательству Японии. Мы будем действовать строго в рамках закона. В наших рядах уже есть правильный человек, который доказал свою полезность, грамотность и смекалку в области взыскания долгов. Также, ему известен преступный мир, как снаружи, так и изнутри, включая всевозможные схемы работы якудза. Он — лучший кандидат на новую должность.

     Тон Сагами намертво впечатался в головы сотрудников, расставляя все по местам и пресекая малейшее сомнения и возражения. В этой компании главным является только одно слово — слово Сагами. Веским аргументом и плевком в лицо присутствующим были триста миллионов, они и поставили в назначении Татсуро жирную точку.

     Это означает, я главный?

     Сотрудники покинули помещение и, Татсуро остался с Сагами наедине. Как только дверь закрылась, Сагами разразился громким смехом.

     — Что думаешь? Возглавишь отдел? — спросил прямо Сагами.

     — Я…я думаю да…

     Я, правда, смогу заниматься сбором задолженностей легально?

     Все развивалось слишком быстро. Ему нужно сбавить обороты, возможно, он только что подбросил Сагами хлопот. А может, и нет. В его жизни встречались люди, которые не ставили закон на первое место. Что было самым невыносимым в работе на Хинодегуми? То, что он был вынужден каждый раз идти на компромисс со своей совестью и моралью. Может быть, работа в рамках закона сделает жизнь намного легче?

     — Я обдумаю подробности позже. Из тебя получился прекрасный работник, — заверил его Сагами. — Я уже распрощался с этими деньгами, но ты вернул их мне. Кроме того, мы с тобой в расчете, — он заглянул в кейс. — Твои 5 процентов, Татсуро, — Сагами улыбнулся. — 5 процентов от трехсот миллионов это сколько?

     Татсуро не мог поверить, что получит такую большую сумму от Сагами.

     — Пятнадцать миллионов, — ответил он.

     — С учетом вычтенного долга, — Сагами не дал Татсуро опомниться, не задал ни единого вопроса, его руки просто отсчитали нужное количество купюр — ровно пятнадцать миллионов. — Вот. Это твое.

     — Это шутка такая? — Татсуро непонимающе выгнул бровь.

     — Это капиталовложение, — деловито подчеркнул Сагами.

     — Я поделюсь с Хачи, — сказал Татсуро.

     Татсуро решил отблагодарить парня, ведь именно он так легко манипулировал Кобаякавой, используя его безграничное уважение. Татсуро больше не ждал неприятностей от якудза. Долг возмещен, дела улажены. Вот только, какого черта, он должен принимать такое навязчивое предложение Сагами о работе?

     — Так мой долг погашен?

     — Конечно, — Сагами открыл сейф и вынул документ, тот самый контракт долговых обязательств. — Ты мне все еще должен четыре миллиона. Я возьму натурой.

     Сагами отсчитал необходимое количество купюр, положил на середину стола и подтолкнул их вместе с контрактом Татсуро.

     — Ты брал у меня 8 миллионов. Ты выплатил их все. Контракт исчерпан.

     — Мое тело опять принадлежит мне, правильно?

     Татсуро взял свой контракт и запустил шредер. С легкой улыбкой на лице, он подбросил измельченные бумажки вверх, словно это было праздничное конфетти. Бумага снежными хлопьями опускалась на пол. Его тело было заложено на небольшой срок, но Татсуро чувствовал грусть, которая оседала на пол вместе с белыми клочками бумаги.

     — Работай на меня, Татсуро, — сказал Сагами.

     Татсуро нравилось быть рядом с Сагами, он уже успел плотно обосноваться в его мыслях, но вместо внятного «да», лишь неопределенно кивнул:

     — Я подумаю.

     — Долга больше нет…. Мы все еще парочка? — мягко спросил Сагами.

     Татсуро услышал интимные нотки в голосе мужчины, его пульс забился быстрее.

     — Что-что… — заикался он.

     — Итак? — Сагами ждал ответ.

     

     Татсуро не сводил глаз с мужчины. Ему было абсолютно наплевать на условности, ведь он понимал, как много они сделали друг для друга.

     — Ты…!! —Татсуро раздраженно сжал купюры в руке, а затем, швырнул деньгами в лицо Сагами. Они разлетелись по кабинету, устилая собой пол.

     Татсуро сел на стол и схватил галстук Сагами. Он дернул мужчину на себя и впился в его губы поцелуем.

     — Мммммммм…ннннгггг….

     Поцелуй был страстным и глубоким. Раньше, Сагами был инициатором всех поцелуев. И сейчас, он был чертовски рад, что Татсуро открыто, проявляет свои чувства к нему. Они не прекращали поглощать друг друга, несколько раз меняя позы. Татсуро прикрыл глаза, полностью погружаясь в ощущения. Теплое дыхание Сагами заполняло его рот, он наслаждался. Татсуро хотел отдать себя этому мужчине целиком.

     — Я не позволю этому закончиться, — сказал он.

     Сагами нежно улыбнулся, обнял Татсуро за талию и потянул на себя. Татсуро спустился со стола и оседлал Сагами. Тело Татсуро покрылось мурашками, руки Сагами забрались под одежду в поисках теплой кожи.

     — Я хотел это услышать, — сказал Сагами, поглаживая кожу любовника. — Я никогда не позволю тебе уйти, Татсуро. Запомни это, — Сагами растянул губы в озорной улыбке.

     Разве у меня был выбор?подумал Татсуро.

     Сагами прекрасно разыграл свои карты, и все сложилось так, как и хотел этот мужчина.

     — Ты великолепен, — Сагами мягко требовал новый поцелуй, игриво касаясь верхней губы Татсуро языком и губами.

     Время долговых обязательств истекло.

     Оборонительные сооружения Татсуро окончательно пали, сокрушенные точными ударами Йошиаки Сагами. Татсуро окончательно потерял себя в сладких объятиях мужчины, растворяясь в его любви и заботе, обретая, наконец, собственные крылья под названием «любовь».

     КОНЕЦ

     Желаете оставить отзыв или сказать спасибо?

      Заходи на наш сайт: Helsing Group