Аннотация: Ты родилась для счастья... и вдруг стала уродкой! Как жить?.. как любить?..
Валерий Марро
П Р И З Р А Ч Н О Е C Ч А С Т Ь Е
Пьеса - фатум
в двух действиях, трёх картинах
К И Е В - 2009
Д Е Й С Т В У Ю Щ И Е Л И Ц А:
Диоген
Нинель Ивановна
Степан Гордеевич
Жорж
Катя
Действие происходит в наши дни.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Картина первая
Однокомнатная квартира в типовом многоэтажном доме. Слева - входная дверь, справа - дверь на кухню. В центре - стол, на котором стоят телевизор и раскрытый ноутбук. В глубине сцены - не прибранная тахта. По внешнему виду и бедности интерьера можно понять, что квартира съёмная. В комнате - Жорж, молодой человек 23-х лет. Он только что поднялся после сна и пытается делать нечто вроде зарядки. Лениво помахивая руками, подходит к журнальному столу, щелкает клавишами ноут- бука. Зазвучала энергичная музыка. Заметно оживившись, Жорж начинает двигаться в такт мелодии. Неожиданно музыку прерывают негромкие, таинственные звуки. С шумом закрывается балконная дверь, само по себе передвигается по комнате кресло. После этого сцена погружается в абсолютную темноту, А когда свет зажигается, в комнате уже, кроме Жоржа, находится Н е з н а к о м е ц. Ему лет 45, он в чёрном костюме, чёрной шляпе, чёрных солнцезащитных очках.
Н е з н а к о м е ц. Не удивляйтесь... я всегда прихожу без преду- преждения, как и ухожу, между прочим. А теперь - к делу! /Садится в кресло, снимает шляпу./ Мир устал от вранья, идет стремительная деградация общества! Необходимо срочно остановить это безумие... этот прогрессирующий паралич нравов...
Ж о р ж/перебивает/. Простите... но я хотел бы узнать - кто вы такой? Вдруг взяли и... ворвались ко мне без разрешения... непонятно как? /Осматривает замок двери/
Н е з н а к о м е ц. Я не ворвался, мой юный друг, а вошёл! Незаметно для вас. Другое дело - как я это сделал? Но не об этом сейчас речь. В мире слишком много куда более серьезных бесчинств, чтобы заострять своё внимание на подобных, невинных шалостях вашего визави... Но продолжу свою мысль! Эта ужасающее, преступное падение морали не возникло вдруг... ниоткуда, а является следствием ежедневного, ежесекундного разложения некогда здорового общественного организма! И самое сложное - отыскать в себе самом эту смертоносную бациллу повального помешательства на лжи! Простите... я с дороги, не предложите ли чем-нибудь подкрепиться?
Ж о р ж/в некоторой растерянности/. Ну, знаете... ваша непосредственность меня просто шокирует! Хотя... что поделаешь, все мы типичные продукты перестройки: cвободы, видите ли... получили много, а что с ней делать - пока не знаем! /Уже из кухни./ Предупреждаю - у меня здесь не густо... Я актер, холостяк... а зарплата у нас... сами понимаете...
Н е з н а к о м е ц/рассматривая фотографию девушки на стене|.Понимаю, понимаю... Тогда кофе! Натуральный... если найдется? И покрепче! /Через паузу./ Ваша забавная мысль о свободе мне, скажу откровенно, понравилась... но об этом мы поговорим чуть позже! А пока я завершу свою мысль!.. Мир на краю пропасти, хотя и не осознает этого. Потери духовные его не интересуют. Это мелочь, пустяк... как ему, этому гнусному миру, кажется. Подумаешь... кто-то, где-то, кому-то солгал, кого-то оклеветал, прокинул по бабкам... как сейчас говорят. Но про-цесс идет... невидимый, ежедневный процесс разрушения фундамента человеческого общежития - его морали! И я... может быть, единственный, кто ясно видит этот гибельный путь цивилизации к самоуничтожению.
Ж о р ж/появляется с кофе и сандвичем/. Будьте добры! Извините за слишком скромный сервис... /Ставит поднос на стол./ И, все-таки... я бы очень хотел знать - кто пришел ко мне этим прекрасным, солнечным утром, предрекая неминуемую гибель... от повальной человеческой слабости? /Смеется./
Н е з н а к о м е ц/через паузу/. Зовите меня Диоген. Прозвище у меня такое было... в детстве еще! И не случайно - я резко выделялся среди сверстников своим пытливым умом и неординарностью взглядов на окружающий мир. Так вот... во-первых: ложь - это не слабость, а порок, самый циничный и мерзкий из всех земных пороков! Во-вторых: я сам сплошь состою из таких же пороков! На мне живого места не найдете, где бы не было этих язв. /Встал, ходит./ Но это совсем не значит, что я - это вы! Отнюдь! Я научился бороться с дьяволом! Я победил в себе леность плоти и праздность мысли! Но самое главное - я подготовил себя к воплощению грандиозного замысла, который вынашиваю уже много лет! Надеюсь... вы догадались уже, что связано это с тем же убогим, гибнущим миром, который срочно нуждается в реанимации своей фундаментальной моральной основы - совести! И поскольку я с детства еще вычислил свою карму спасителя, его судьба теперь - в моих руках! Точнее - вот в этой... /указывает/ необычной голове! /Сделал пару глотков кофе и принялся за сандвич./
Ж о р ж. Интересно... И чем же она... ваша голова, так необычна?
Пауза.
Д и о г е н. Если вы намерены и впредь беспокоить меня такими глупыми вопросами, я немедленно удалюсь, - вы недостойны беседы со мной! /Резко разворачивается, идет к двери./
Ж о р ж/поспешно/. Нет, нет... останьтесь! Я приму любые ваши условия! Пожалуйста... не уходите...
Д и о г е н. Тогда молчите и слушайте! Вопросы буду задавать я... если в том будет необходимость. /Ходит по комнате./ Вы тщеславны! С рождения вас беспокоит только одно - стать знаменитостью!.. Молчите! Не смейте мне перечить... даже взглядом! Жорж Санд... Жорж Дантес... Жорж Помпиду... вот почему вы Жорж, а не простой, скромный Георгий. Но ваши претензии глупы и беспочвенны, мой друг! Молчите... и потрудитесь дослушать мою сентенцию до конца! Для воплощения своих амбиций вы выбрали... искусство! Ха-ха-ха... Нет в мире более дремучего заблуждения, чем это! /Достает портативный калькулятор./ Произведём элементарный арифметический расчет: соберем воедино всех, ныне живущих, гениев сцены, кино... и некоторых других, подобных притонов разврата и лжи... и вычислим их процент из тьмы иных хомо сапиенсов, обитающих на этой планете./Щёлкает кнопками./ Получается ужасающе малая цифра - ноль... ноль... ноль... примерно одна десятимиллиардная частица! Всего лишь!! Почему же вы решили, что именно вы... скромный провинциальный актеришка, вбивший себе с детства в голову эту сумасбродную мысль - быть знаменитым! - попадете в эту заветную горстку счастливцев, обласканных публикой, прессой и правительством?
Пауза.
Ж о р ж. Должен заметить, уважаемый Диоген, что вы довольно грубо... я бы даже сказал - беспардонно судите о таком тонком... хрупком инструменте, каковым является душа актера.
Д и о г е н/громко хохочет/. Ха-ха-ха... душа актера... ха-ха-ха... Да бросьте вы... бросьте! Не лгите хотя бы... самому себе! Нет в мире более ничтожного, циничного, продажного творения живой природы, чем эти жалкие кривляки, возомнившие себя... властителями человеческих душ! Ха-ха-ха... А, впрочем, если моя прямота вас оскорбляет, я могу немедленно покинуть ваши апартаменты! /Вновь направляется к двери./
Ж о р ж/бросается вслед/. Постойте... куда же вы? Я совсем не против... этой откровенной беседы с вами! Скорее даже... наоборот: я очень хочу, чтобы она продолжалась!
Д и о г е н/возвращается/. Тогда отвечайте! Откровенно и прямо... если сможете: почему вы решили, что именно вам... а не кому-либо другому, предстоит взойти туда... на вершину театрального Олимпа?
Ж о р ж/помедлив/. Я понимаю... вы хотите обоснований. Но разве можно вычислить, взвесить ... как в аптеке, в той профессии, которая вся построена на образах, миражах... ощущениях?
Д и о г е н. Можно! И даже нужно... прежде, чем сделаешь свой пер-вый, свой самый главный в жизни, шаг! /Сменив интонацию./ Скажите, любезный, - какой благоразумный человек позволит себе прыгнуть с высокого обрыва в воду, не зная ни глубины, ни рельефа дна, что находится там... под первым слоем такой блестящей... такой привлекательной поверхности? Это грозит гибелью... не правда ли? Именно это и сталось со многими мечтателями, совершившими в юности столь опрометчивый шаг! И не важно, кто они были: музыканты, рифмоплеты, клоуны - вся эта параноическая, бесталанная муть разливается из одного флакона - важно то, что они, презрев реальную объективность и здравый смысл, пошли на это роковое безумство. Поэтому я вновь задаю этот... не совсем удобный для вас, вопрос: почему? Почему именно вы, а не кто-либо другой?
Ж о р ж/через паузу/. Хорошо! Откровенностью - на откровенность!
Д и о г е н. А иначе и не может быть! Истина - это слабый огонёк свечи, который всегда маячит впереди, перед нами! Но он может внезапно потухнуть, если в словах... или даже мыслях кого-либо из нас вдруг появится ложь - это отвратительное, ужасное порождение буржуазного мира, эта плесень, покрывшая густым слоем мозг и души человечества! Итак... я жду! /Пьет кофе./
Пауза.
Ж о р ж. Думаю... вы не будете отрицать, что в любом... самом простом деле, существует, прежде всего, отправная точка?
Д и о г е н. Допустим!
Ж о р ж . И это может быть видение, сон... какое-либо событие... или яркое, необычное слово, услышанное случайно... в сутолоке жизни...
Д и о г е н. Вполне возможно! /Жует сэндвич./
Ж о р ж. ... после чего приходит... нечто вроде озарения! Мир как бы заново открывается для тебя, и ты вдруг осознаешь, что тебе... именно тебе, сейчас... а не когда-либо, нужно идти туда и прикоснуться к ним... этим, манящим тебя, тайнам, которые вдруг так счастливо открылись тебе!
Д и о г е н. Расплывчато... Но продолжайте!
Ж о р ж. Ты начинаешь понимать, что все твои прежние устремления были всего лишь бесцельным блужданием в потемках... в поисках смысла жизни. И вот оно - твое... настоящее! Оно настойчиво зовёт тебя, возбуждает твой мозг, не даёт тебе покоя ни днем, ни ночью...
Д и о г е н/вскочил/. Чепуха! Литературщина! Все та же метафизическая трепотня, никуда вы, актёры, не можете от нее уйти!
Ж о р ж/не слушая и все более возбуждаясь/. И ты идешь... нет - ты летишь к нему, зовущему тебя в темноте, огоньку! Ты забываешь обо всем, ты одержим только ею... этой, поглотившей тебя всего целиком, мечтой! Она становится твоим смыслом, твоей сутью... твоим вторым "я"...
Д и о г е н/кричит/. Вот! Вот оно... признание, достойное самого Сократа! /Возбужденно ходит по комнате./ Можете не продолжать - вы сказали все! Всё... что может сказать тот, кто не имеет ни малейшего представления о предмете, к которому так стремится! /Остановился./ "Я" не может быть вторым, мой друг! Ни-ког-да! "Я" всегда одно! Неповторимое, настоящее... подлинное "я", а не мнимое.
Звонок мобильного телефона.
Ж о р ж. Извините! /В мобилку./ Да!.. Доброе утро, Степан Горде-
евич!.. Нет, свободен... Через час?.. Хорошо, смогу... Ничего, ничего... всё в порядке!.. До скорой встречи! /Прячет мобильник./ К сожалению, нужно срочно бежать в театр - внеплановая репетиция!
Д и о г е н. Отлично! Прекрасный повод расстаться по-английски...
Делает резкий взмах рукой. Свет внезапно исчезает, слышен таинственный гул. Мгновение спустя, свет появляется вновь, Д и о г е н а на сцене нет.
Ж о р ж/выглядывая из-за двери кухни, с испугом/. Чудеса какие-то... Где же он? /Смотрит по сторонам, идет на балкон./ Оригинал мне тоже: пришел по-английски, ушел по-английски... /Задумался./ А, может... его и не было вовсе? /Смеётся. Подходит кстолу, берёт в руки чашку, рассматривает./ Да нет... все-таки был: призраки кофе не пьют - это уж точно! /Возвращает чашку на место. Решительно./ Ну, что ж... закончим зарядку - и в театр! Там и будем искать ответы на все, поставленные этим чудаком, вопросы! Йо-йо... йо-йо-йо... /Имитирует бой с тенью./
З а т е м н е н и е.
Картина вторая
Театральная сцена. На ней Главный режиссёр театра С т е п а н Г о р д е е в и ч - он, расхаживая по сцене, ведет репетицию; помреж Н и н е л ь И в а н о в н а/она в больших тёмных очках/ и актёр Ж о р ж.
С т е п а н Г о р д е е в и ч. Прошу идти от внутренних ощущений... пусть пока ещё не вполне ясных, осознанных. Фантазируйте, мечтайте... прислушивайтесь к движениям своей души - это главное, что нужно вам сейчас, на данном этапе! Фиксировать найденное будем значительно позже, когда внутреннее и внешнее уже найдут друг друга и станут основой вашего будущего сценического образа. А пока лишь поиск, поиск... и еще раз поиск необходимого материала для духовного и физического взлета! Теперь вернёмся к вашей сцене... Прошу!
Ж о р ж/в образе Д о н Ж у а н а/. Я говорю с тобой начистоту, Сганарель, я рад, что есть свидетель, которому я могу открыть свою душу...
С т е п а н Г о р д е е в и ч/в образе С г а н а р е л я/. Стало быть, вы ни во что не верите, а хотите выдать себя за добродетельного человека?
Д о н Ж у а н. А почему бы и нет? Сколько людей занимается этим ремеслом и надевает ту же самую маску, чтобы обманывать свет!
С т е п а н Г о р д е е в и ч/в образе С г а н а р е л я, в сторону/. Ах, что за человек... этот Дон Жуан! Что за человек!
Отходит к порталу.
Д о н Ж у а н/на авансцене/. Ныне этого уже не стыдятся: лицеме- рие - модный порок, а все модные пороки сходят за добродетели. Роль человека добрых правил - лучшая из всех ролей, какие можно только сыграть. В наше время лицемерие имеет громадные преимущества. Благодаря этому искусству обман всегда в почёте: даже если его раскроют, все равно никто не посмеет сказать против него ни единого слова. Все другие пороки подлежат критике, но лицемерие - это порок, пользующийся особыми льготами: оно собственной рукой всем затыкает рот и преспокойно остается безнаказанным...
Д и о г е н/из зала/. Браво... браво, Жорж!
Аплодирует.
С т е п а н Г о р д е е в и ч/в растерянности/. Кто... кто это сказал? /Поднялся,смотрит по сторонам./ Где он? Покажите мне его... этого наглеца!
Д и о г е н. Умерьте свой пыл, дружок! /Поднимается на сцену./ Я всего лишь выразил своё восхищение тем, что видел и слышал. Диоген... если вам будет угодно! /Приподнимает шляпу,/
С т е п а н Г о р д е е в и ч. Какой еще, к черту, Диоген? Кто вы?.. Откуда вы здесь взялись?
Д и о г е н. Ниоткуда, представьте себе! Я мираж... бесплотное существо в образе человека, залетевшее случайно на волшебный огонек... священного театрального искусства. /Громко хохочет./
С т е п а н Г о р д е е в и ч/в недоумении/. Да это же... чёрт знает что?! /Кричит./ Послушайте, вы... бесплотное существо? Вы срываете мне репетицию! Покиньте немедленно сцену...
Д и о г е н. И не подумаю... Дело в том, уважаемый мэтр, что уже много лет все поклонники и служители Мельпомены, включая и присутствующих здесь, чрезвычайно остро нуждаются в моей неотложной помощи!
С т е п а н Г о р д е е в и ч. Ну... знаете ли, это уже откровенная наглость! Да кто же его... этого сумасшедшего, сюда пустил - могу я узнать, в конце-то концов? Георгий... он назвал ваше имя - вы что... с ним знакомы?
Ж о р ж. Трудно сказать, Степан Гордеевич... Скорее всего, что нет. Хотя вполне возможно, что мы уже встречались однажды... с этим призраком! /Смеется./
С т е п а н Г о р д е е в и ч/в ярости/. Каким еще призраком? Что за чушь вы несете, Георгий? Вот он... стоит перед нами - живой... реальный наглец, посмевший нарушить святая святых - наш репетиционный процесс! /Кричит./ Нина?.. Нинель Ивановна... где вы?
Н и н е л ь И в а н о в н а/торопливо подходит/. Я здесь, Степан Гордеевич!
С т е п а н Г о р д е е в и ч. Что... что это за чудовище - объясните мне, пожалуйста! И каким образом он проник сюда... в этот зал?
Н и н е л ь И в а н о в н а/растерянно/. Я... я не знаю! Все двери в театре закрыты, вход в зал возможен только через сцену...
С т е п а н Г о р д е е в и ч. Но вы же мой помреж! Это ваш... непосредственный, участок и вы просто обязаны владеть ситуацией! Ведь кто-то же разрешил ему зайти в театр сегодня... в выходной день?
Д и о г е н. Грубость - это ужасная черта характера современного хомо продукта. Она разрушает атмосферу необходимой теплоты и доверия между людьми, вызывает, как правило, ответную агрессию. Повторяю: появился я здесь... ниоткуда, выполняя вашу общую волю, а отнюдь не случайно, как вы, наверняка, все тут думаете.
С т е п а н Г о р д е е в и ч. Ну нет... со мной эти штучки не пройдут! /Достает мобильник./ Сейчас.../набирает номер/ сейчас мы быстренько отправим вас туда, где вам и положено быть, если вы не желаете подчиниться элементарным правилам поведения в обществе... /В мобильникераздаются треск, писк, странные завывания./ Что за чёрт... /Вновь набирает номер./ Алло... милиция? /Слышны посторонние звуки./ Откуда эти дурацкие помехи... /смотрит вокруг/, я же неоднократно зво-нил отсюда раньше...
Н и н е л ь И в а н о в н а/поспешно./ Возьмите мой, Степан Гордеевич!
Режиссёр берет мобильник, но в нём вновь слышны
знакомый уже треск и завывания.
Д и о г е н. Напрасный труд, друзья мои... Предупреждаю: вы зря те-ряете столь драгоценное для вас время.
С т е п а н Г о р д е е в и ч/кричит/. Нинель Ивановна... спасайте ситуацию, умоляю вас! Премьера уже объявлена, билеты в кассе, идёт реклама на телевидении, в газетах! И если мы сорвем эту репетицию, я не ручаюсь...
Д и о г е н/перебивает/. Зато ручаюсь я! Обещаю вам, господа: премьера ваша пройдет под гром оваций и шум восторженной прессы! Но сейчас я прошу вас слегка изменить ход вашей репетиции и провести в общении со мной какое-то... относительно небольшое, количество времени.
С т е п а н Г о р д е е в и ч/мечется по сцене/. Да нет же, нет... это явная дикость, идиотизм! Пришел... неизвестно откуда, какой-то странный тип... непонятное, наглое творение божье - и начинает командовать! В моём присутствии! На моей сцене!! Нинель... ну что же вы стоите, как вкопанная? Бегите, звоните... вызывайте людей!
Н и н е л ь И в а н о в н а/пытаясь оторвать ноги от сцены/. А я... не могу! Видите... они словно прилипли к полу... Просто ужас какой-то!
С т е п а н Г о р д е е в и ч. Так... ясно! Саботаж на корабле! /Нинель Ивановне./ Завтра же вы будете серьезно наказаны за безобразное исполнение своих должностных обязанностей... понятно вам? Ничего, ничего... я схожу сам! Но я все-таки вызову наряд... Господи... что это со мной? /Не может сдвинуться с места./ Я же только что свободно владел своим телом!
Д и о г е н. А я предупреждал вас, уважаемый мэтр. Сюда никто не войдет и никто отсюда не выйдет до тех пор, пока вы не сочтете возможным выполнить моё условие.
С т е п а н Г о р д е е в и ч/в ярости/. Что-о?.. Вы ещё смеете выставлять нам свои условия? Жалкое ничтожество! Шантажист!! Да, да... вы самый настоящий... подлый, гнусный шантажист! Чего вы хотите от нас? Зачем нас мучаете? И кто вы такой вообще... чёрт вас дери, чтобы вот так... беспардонно, вести себя здесь... в этом священном храме искусств?
Д и о г е н. И вновь вы неискренни, уважаемый мэтр. Я не мучаю вас, а иду вам навстречу в желании добиться, наконец, истинного, а не мнимого, успеха и благополучия!
С т е п а н Г о р д е е в и ч/в истерике/. Прекратите!! Немедленно прекратите эту безответственную болтовню! Замолчите!! Сколько можно вот так... глупо паясничать? Мы совершенно не нуждаемся ни в вашей помощи, ни в ваших... дурацких советах и поучениях! И уж, тем более, в этих... пижонских намёках на благополучие и всемирный успех! У нас все это имеется, даже в избытке... понятно вам? Да отклейте же, наконец, меня от пола... несносный вы человек!
Д и о г е н/спокойно/. Отклею... если вы не будете бесконечно впадать в истерику и поймёте: иного выхода, как согласиться выслушать меня, у вас нет!
С т е п а н Г о р д е е в и ч/безуспешно пытаясь сдвинуться с места/. Вы жулик... проходимец... жалкий, ничтожный тип, возомнивший себя... бог знает кем! /Вдруг прекращает попытки, устало./ Ладно... считайте - ваша взяла! Я не хочу больше... бестолку тратить силы. Давайте... скачите по сцене... читайте с выражением стихи, корчите свои гнусные рожи... Но учтите: в вашем распоряжении всего лишь... пара-тройка минут - не более!
Д и о г е н. Вот и ладненько! Уступчивость... терпимость к инакомыслию - отличительная черта возвышенных, духовно богатых, людей, истинных интеллигентов, к коим... безусловно, относится и ваш самоотверженный отряд любителей оваций! /Касается рукой Нинель Ивановны, затем Степана Гордеевича - те вновь обретают подвижность./ Но вернемся к цели моего визита! К сожалению, я не смогу удовлетворить вашего любопытства, показывая свои собственные... перечисленные вами, таланты. По той простой причине, что у меня их... нет! Абсолютно! И, представьте себе, никогда не было! Но зато они есть у вас... присутствующих здесь, милых людей! И этого вполне достаточно для того, чтобы я смог осуществить задуманное! /Смеется./
С т е п а н Г о р д е е в и ч/в бешенстве/. Чертовщина какая-то! Мистика!! /Кричит./Мы никогда... слышите вы... узурпатор - мы никогда не пойдем на подобную сделку... с дьяволом! Никогда... запомните это! Да, мы нищие! Да... мы бесправные! Над нами может надругаться любой! Нас могут унизить... втоптать в грязь, сделать с нами всё, что угодно! Но нас никому не дано сломать! Мы гордо несём свой крест, уготованный нам судьбой! И никакие посулы и ухищрения не заставят нас соединить своё высокое, божественное искусство с низкопробной дилетантской мазнёй!
Пауза.
Д и о г е н/с улыбкой/. Какая страсть!.. Какой могучий потенциал! /Через паузу, пройдясь по сцене./Однако, не забывайтесь, уважаемый мэтр! Перед вами тот, кто может силой мысли подчинить себе любую, самую могучую, волю /делает резкий взмах рукой: звучит диссонирующий аккорд, гаснет и вновь зажигается свет, слышен гул/, остановить течение рек /эффект со светом и гулом/, предотвратить или вызвать всемирную катастрофу /эффект повторяется/! А это значит: сейчас... буквально через мгновение, вам всё же придется включиться... в увлекательный творческий процесс! /Смеется. Свет на сцене прежний, гул исчезает./ Ну, а теперь - о деле! Да... ваша чудная сценка из Мольера... не скрою, восхитила меня! В ней есть... глубина мысли, обнаженность чувств, смелость социальных обличений... Но почему вы решили, господа, что именно такой духовный продукт ждут от вас сегодня обожающие вас поклонники? Почему вы думаете, что, наблюдая за любовным беспутством средневекового Казановы, они готовы будут безудержно лить слезы, закатывать глаза от восторга и падать в обмороки, когда за стенами театра, в любом закоулке жизни их поджидает целый ворох других, более волнующих и близких, тем? И темы эти просто кричат... да нет - вопят благим матом: возьмите нас!.. не проходите мимо!.. мы устали ждать вашей благосклонности, господа писатели и артисты!.. /Остановился, выдержал паузу./ Вот я и хочу предложить вам... в порядке эксперимента, сотворить сейчас... здесь... вот на этой сцене, именно такое... альтернативное действо!
Долгая, напряженная пауза.
С т е п а н Г о р д е е в и ч/подходит,сдерживая ярость/.Вы в своем уме? Вы понимаете, куда вы пришли? Какое действо? Кто вам позволит его здесь разыгрывать...
Н и н е л ь И в а н о в н а/подходит/. ... и кому это нужно? Это же театр! Академический...
С т е п а н Г о р д е е в и ч. ... а не какая-то... завалящая, клоунская антрепризка, где каждый может вытворять все, что ему заблагорассудится!
Н и н е л ь И в а н о в н а. У нас, между прочим, давно уже все свёрстано, утверждено худсоветом, согласовано с бюджетом...
Ж о р ж/с усмешкой/. ... и скреплено печатью!
Н ин е л ь И в а н о в н а. Да... именно печатью! Круглой! На много лет вперед!! И ни для каких... шарамыжных проектов места в нашем уважаемом...
Ж о р ж/со смешком/. ... единственном и неповторимом...
Н и н е л ь И в а н о в н а. ... самом посещаемом и любимом всеми театре... нет!
С т е п а н Г о р д е е в и ч. Совершенно верно! Нет... и быть не может! Ни-ког-да!! Даже если бы вы объявили, в связи с этим... о всемирном потопе! Но если... если бы даже... вдруг... совершенно случайно... шутки ради, мы допустили бы здесь себе... подобную вольность - как... каким образом, дружок, вы собираетесь провернуть... эту свою аферу... а?
Д и о г е н. Вы пытаетесь, уважаемый мэтр, скрыть свое истинное лицо за маской площадного фигляра? Напрасно. Я узнаю тайные мысли людей так же легко, как узнаю самого себя, глядя утром в зеркало. Так что советую вам не привередничать, а скорей перебраться из своего ветхого, старомодного суденышка в быстроходный океанский лайнер. И... на обновлённом корабле искусства, смело устремиться вперед, в прекрасное будущее! /Смеется. Вдруг решительно./ Но довольно заниматься глупым препирательством, господа! Нинель Ивановна... прошу вас: пройдите, пожалуйста, сюда и займите... вот это место! /Указывает чуть левее центра сцены./ Это самая напряжённая точка на сцене... так считали древние греки.
Н и н е л ь И в а н о в н а/в недоумении/. Подождите... я что-то не совсем поняла. Степан Гордеевич... вы что... разрешили ему здесь, в нашем театре, хозяйничать?
Д и о г е н/направляя Нинель Ивановну к указанному месту/. Не задавайте лишних вопросов, а делайте... что вам говорят! Вам необходимо находиться... вот здесь... на этой... самой напряжённой, точке - так считали древние греки...
Н и н е л ь И в а н о в н а/пытаясь вырваться/. Да зачем мне ваши греки... и эта дурацкая точка? Отстаньте от меня! Не прикасайтесь, вам говорят... иначе я закричу! Степан Гордеевич... что же вы молчите? Защищайте меня! Вы же видите - этот гиббон терроризирует меня, заставляет выполнять свои приказы?!
С т е п а н Го р д е е в и ч. Голубушка моя... а что я могу с ним поделать? /Кружит вокруг Диогена./ Ни закричать, ни убежать от него, ни позвать на помощь мы с вами не можем! Оправдаться, сказать что-либо в свою защиту мы так же не можем - нас тут же начинают приклеивать, прикручивать, привинчивать... превращать в идиотов! Мы дряхлые, безыдейные... не знаем - куда нам плыть, что нам ставить, какие планы утверждать на будущее? Потому, что... оказывается, всё это никому не нужно, не интересно, давно поросло чертополохом, обволоклось паутиной! И мы никак не можем понять- почему? В чем же причина этой нашей... беспробудной тупости? Единственно, что мы сейчас можем - это с благоговением и дрожью в колонках внимать бредням вот этого... странного типа, этого сумасшедшего о неком таинственном... спасительном "ноу-хау", после чего для нас широко распахнутся двери всемирной славы, а манна небесная свалится всем нам... прямо на голову! Мешками! Вагонами! Океанскими лайнерами и воздушными кораблями!! /Хохочет.Вдруг со стоном./ Боже мой... что теперь с нами будет? Это же конец... это крах всей моей славной карьеры...
Отходит вглубь сцены и забивается в самый дальний угол.
Н и н е л ь И в а н о в н а/проводив Степана Гордеевича взглядом./
Так... одного уже довели... Хорошо, если живой останется... Но со мной этот номер... не пройдет! Не знаю, как вы, ребята, а я ему сейчас... такой спектакль устрою - не будет знать, куда бежать и у кого просить пощады? /Подбегает к Диогену, кричит./ Вы что, троглодит... в самом деле собрались сделать из меня актрису? Да вы взгляните на меня повнимательней! Ну... не видите? Я же уродка! У меня же не лицо... а рожа!! Гнусная, мерзкая... несценичная рожа!! И эти очки... посмотрите на них! Вы видели где-нибудь еще такие очки? Нет?.. Из-за них же лица совсем не видно! А я их не сниму! Никогда... запомните это! Я скорее умру, чем сниму эти очки! Это мой имидж, пожизненный... понятно? Так что не ждите: я совсем не собираюсь подчиняться вам, деспоту! Не буду я здесь... хоть стреляйте, перед вами кривляться, обнажаться... змеёй подколодной шипеть... или что-то ещё идиотское... тупое изображать!
Д и о г е н/ доставаяСтепана Гордеевича из-под бутафорского стола/. Нет, любезный... не здесь... не в этом месте вы должны сейчас быть! Успокойтесь... возьмите себя в руки, и постарайтесь отыскать себе... более приличное местечко! Думаю... кому-кому, а вам... с вашим опытом, сделать это будет... не так уж сложно!
С т е п а н Г о р д е е в и ч /с угодливым поклоном/. Не потрудились бы вы... уважаемый мессир, подсказать мне... бестолковому да бесталанному, - где именно теперь оно, мое... приличное местечко?
Д и о г е н/не замечая иронии/. Где хотите! На сцене... в зале... возле кулис! Главное - не исчезайте с поля зрения! /Нинель Ивановне./ Куда вы пошли? Вернитесь немедленно... или я вынужден буду вновь приклеить вас к полу!
Останавливает жестом Нинель Ивановну и возвращает её на прежнее место.
/С укоризной./ Взрослый человек... а ведете себя, как малое дитя... ей-богу!
Н и н е л ь И в а н о в н а/продолжая упрямиться/. Ну, поймите же, вы... узурпатор: начиная это... свое безобразие, вы, прежде всего, должны были узнать - кто я такая? Так вот.... докладываю: я здесь... в театре, не актриса, а всего лишь... серая театральная мышь! Помреж... знаете такую должность? Могу унести, принести, позвонить, подпрыгнуть, нагнуться, прогнуться, осклабиться... кофе подать звездульке в гримерку! Но я ничего не умею делать вот здесь... на сцене, никаких мизансцен придумывать и этих... задач-сверхзадач решать... и никогда не училась этому - ясно вам... Каракалла несчастный?
Д и о г е н. Так ведь этому и не нужно учиться, голубушка! И задач-сверхзадач решать тоже не нужно! Ведите себя на сцене просто и естественно... как в жизни! Остальное получится само собой... А ваш непритязательный фейс... и темные очки лишь возбудят фантазию зрителей, коим интересно будет узнать: что же там... за этим таинственным, темным стеклом: злодейский, продуманный план действий... или чистые, благородные помыслы, достойные самой Юдифи! /Степану Гордеевичу./ Нет, нет, дружок... девятый ряд - это уж слишком далеко! /Жестом просит Степана Гордеевича вернуться на сцену./ Думаю, удобнее вам будет расположиться... вот здесь, у портала!.. На чем хотите.... можете и на стульчике! /Стул сам по себе выдвигается из-за кулис. Жорж подает его Степану Гордеевичу./ Ага... очень хорошо! Просто идеальный вариант! /Жоржу./ Ну, а вас... мой юный друг, я попрошу пока... спуститься в зал. Вам предстоит выполнить особую миссию, смысл которой я пока не разглашаю: она будет передана вам по внутренним... экстрасенсорным каналам. Я не ограничиваю вас ни в выборе места, ни в образе поведения, но знайте: в любой момент вы можете быть востребованы и включены в увлекательный процесс создания нашего чудного театрального действа! /Делает над головой Жоржа несколько активных пассов руками./ Идите...
Жорж спускается в зал и устраивается в одном из дальних рядов.
/Окинув взглядом сцену и передвинув кое-что из реквизита, не прикасаясь к нему./ Ну-с... начнем, пожалуй! Напоминаю - ничего не сочинять и не приукрашивать! Это будет не цирк... с глупыми актерскими кривляниями на "бис"/указывает на Степана Гордеевича, пытавшегося, незаметно для Диогена, смешно пародировать его/, а "Театр для людей", где должна быть только правда, ничего, кроме правды! Двадцать три года тому назад в этом зале произошло событие, свидетелем которого вы, Нинель Ивановна, являлись! Уточняю: июнь... теплый летний вечер, красочные афиши... и вы - очаровательное, юное создание... шестнадцати лет отроду, с большим белым бантом в волосах и заветным билетом в ладошке. Вы стоите, вся трепеща и волнуясь, возле входа в этот театр... /Замолк./
Большая пауза.
Н и н е л ь И в а н о в н а/медленно, напряженно./ Куда это вы клоните... несносный вы человек? Да... двадцать три года тому назад мне действительно было шестнадцать... и я любила вплетать в свои пышные волосы белый бант. Но... при чём здесь этот театр... и билет в ладошке?
Д и о г е н/терпеливо/. Сценическое действо не любит спешки и суеты. Прекрасное должно возникать постепенно... из ничего, тем более, если оно... это прекрасное, только зарождается, только начинает возбуждать фантазию... нашего зрителя! Обратите внимание, дорогая Нинель Ивановна, с каким напряженным вниманием выслушал мою информацию... и вашу бессвязную речь присутствующий здесь, хорошо вам знакомый... Степан Гордеевич? И, думаю, это не случайно. Поскольку именно тогда... двадцать три года назад, на этой сцене, играл свою первую главную... и, как потом оказалось, блистательную роль именно он - пылкий, страстный... ослепительно красивый актер Степан Гринёв!
С т е п а н Г о р д е е в и ч/вскакивает/. Стоп, стоп, маэстро... Довольно! /Подходит к Диогену./ Вы... я вижу, пытаетесь ошарашить сейчас... всех нас, а так же... как я понимаю, своих будущих зрителей, некой сенсацией... не так ли? То есть хотите сделать этакий... примитивный драматургический ход, вытащив из небытия давний... не известный никому, "жареный" факт из нашей с Нинель Ивановной биографии. Обыграть... обмусолить его со всех сторон, и попытаться сделать из всего этого... нечто несъедобное, что... я абсолютно в этом уверен, будет лишь отдаленно напоминать спектакль! Но это ещё не всё, это... как говорится, всего лишь... преамбула! /Отошел, выдержал паузу.В позе Цезаря./ Прощу вас не забывать, уважаемый магистр... бесовских наук: театр - это кафедра морали! И подобное вторжение в личную жизнь, тем более... без ведома и согласия тех, кому она принадлежит, не делает чести тому, кто совершает подобное вероломство! Хочу напомнить вам так же, что в каждом нормальном... цивилизованном обществе существуют определенные нормы, законы... кодексы морали и порядочности, которые просто запрещают подобные неприличные подглядывания... в замочную скваржину!
Гордо откинув голову и сложив руки на груди, победоносно смотрит на Диогена. Затем торжественно удаляется вглубь сцены.
Д и о г е н/проводив Степана Гордеевича взглядом, спокойно/. Возможно... возможно, мой друг, в ваших словах и присутствует определенный элемент здравого мещанского смысла. Возможно! Но... поверьте мне: все эти кодексы, законы и правила покажутся крайне неуместными... и даже глупыми, когда здесь... на этой священной сцене, перед ошеломленными зрителями начнут раскрываться, один за другим, мгновения, с которых начиналась когда-то эта удивительная... божественная, потрясающая своей трагической жертвенностью, история взаимоотношений...
Н и н е л ь И в а н о в а/подходит, тихо/. Прекратите... Слышите, вы... чудовище, - не смейте прикасаться к этому! Оно у меня там... на самом дне! Не только словами, но даже намеками... не смейте так нагло, так беспардонно врываться туда... в мое прошлое!.. Оно моё... оно принадлежит мне и только мне, и я никому не позволю копаться в нём! Никому... тем более, вам... отвратительному, мерзкому типу!
Д и о г е н/выдержав паузу,медленно/. Если вы... по-прежнему будете упорствовать в своем нежелании принять мою экстренную помощь, мне придется ввести вас... в особое состояние. И тогда вы станете... механической заводной куклой, которая будет послушно рассказывать мне обо всём... без эмоций и слез! Вас это устроит?
Пауза.
Н и н е л ь И в а н о в н а/с трудом сдерживая себя/. Негодяй... мерзавец! Вы пользуетесь тем, что я... слабая, беззащитная женщина,
не могу оказать вам сопротивления... Ну, погодите... /Нервно ходит по сцене./ И если ему... / в адрес Степана Гордеевича/ уже все равно, если он... не считает нужным защищать меня, своего верного помощника и друга, тогда это... сделаю я! Сама! Я, правда, еще не знаю как, но я... я все же постараюсь вырватьcя из ваших мерзких лап! И тогда вы узнаете, на что способна разъяренная, униженная... оскорбленная до глубины души, но не сломленная женщина! /Вдруг кричит надрывно./ Да, да, да... мне было тогда шестнадцать, у меня торчали косички... и я шла, тайком от всех, именно на тот... премьерный спектакль, где играл он... безумно красивый, талантливый Степан Гринёв! /Внезапно замолкла.Уже вдругом, спокойном тоне,какбыразмышляя./ Но я совершенно не вижу в этом... моём давнем поступке, ничего странного! Таких девочек всегда было сотни... тысячи вокруг, мечтающих попасть на концерт... своего кумира. Что тут особенного? Разве можно этим сегодня кого-нибудь удивить, тем более - привлечь этим зрителей?
Д и о г е н/подбегает, страстно/. Но именно это и произойдет в ближайшее время, моя изумительная Галатея! Вы даже не представляете себе, какой, богатый событиями, клубок мы начинаем сейчас разматывать! Человек - это лучший из сюжетов! Ничто... никакие фантазии и вымыслы не могут сравниться с судьбой любого... даже самого неприметного, человека, тем более, если этому человеку всего лишь... шестнадцать! И он влюблен... впервые в жизни безумно... фанатично влюблен в того, кто там... на сцене, будет играть одну из самых знаменитых ролей мирового театра - роль Гриши Незнамова!
С т е п а н Г о р д е в и ч поднимается, подходит к Диогену и какое-то время пристально всматривается ему в лицо.
С т е п а н Г о р д е е в и ч. Вначале я думал: вы - сумасшедший! Теперь начинаю понимать: вы появились здесь... далеко не случайно! Но... черт побери, откуда вам всё это известно? И, собственно... почему я... руководитель известного, уважаемого в театральном мире, коллектива, должен рассказывать вам... незнакомому мне человеку, о том, что... может быть, является сокровенным фактом всей моей жизни? И почему вы... загадочный, таинственный мессир, так настойчиво акцентируете наше с Ниной внимание именно на том... далеком уже от нас, спектакле?
Ж о р ж/из зала/. Потому, Степан Гордеевич, что именно тогда и началась та удивительная история, о которой все время говорит господин Диоген! /Идет по залу./ Я уже чувствую этот июньский вечер, ощущаю чудную атмосферу спектакля... Вижу заполнивших театр зрителей, среди которых... в заднем ряду партера, сидит совсем молодая Нинель Ивановна с белым бантом в волосах... хотя узнаю я её с трудом. /Поднимается на сцену./
Пауза.
Н и н е л ь И в а н о в н а/ в крайнем удивлении/. Жоржик... сынок мой дорогой... что с тобой? Как можешь ты здесь говорить... такие слова? Никто... ни один человек в мире не может знать того, что случилось тогда... на том спектакле! Тем более, не можешь знать этого ты, мой мальчик... ведь тебя... тогда еще... просто не было! Понимаешь, сынок... не бы-ло! / Весело, по-детски, смеется./
Жорж стоит с отрешённым лицом, не реагируя на слова и поведение
Нинель Ивановны.
Д и о г е н/Нинель Ивановне/. Не спешите его в чем-либо упрекать, тем более, задавать ему вопросы, моя чудная героиня - он вас все равно не услышит! Не беспокойтесь... он полностью здоров, чего и нам всем желает! Просто в целях... абсолютной достоверности эксперимента я отослал его на время туда... в ваше девичье прошлое! И, как видите, он оказался... довольно способным учеником... что меня особенно радует!
Смеётся.
А это... легкое смятение, вдруг посетившее вас, лишь придает мне уверенности - значит, я нащупал верную драматургическую нить! Но... продолжим наши смелые вторжения в прошлое!
Делает энергичные пассы руками.
Свет меняется.
/Нинель Ивановне./Итак... вы, юная школьница, попали, наконец, на долгожданный спектакль! Вы добились своего... вы уже в зале! Что... что было дальше? Какие чувства... ощущения владели вами в тот момент?