Аннотация: Из воспоминаний об СССР. Обжираловка по-советски
Из воспоминаний об СССР
Владимир РЕЗНИЧЕНКО
"ШВЕЙЦАРЫ, ОТВОРИТЕ ДВЕРИ!.."
Обжираловка по-советски
Сегодня, если пройдешься по московскому центру, увидишь практически сплошь, одну за другой, призывные ресторанные вывески. Зримая примета нового, капиталистического образа жизни... Трудно представить себе, что еще три десятилетия назад, при Совке, ресторанов - на весь огромный многомиллионный город - насчитывалось не более ста тридцати.
Но зато какую выдающуюся роль в общественном бытии и сознании они играли! Это были не только оазисы гастрономического изобилия - особенно заманчивые на фоне вечно пустовавших магазинных прилавков. Но также и заведения, где москвичи - при почти полном отсутствии других вариантов "ночной жизни" - имели возможность оттянуться и расслабиться после утомительного рабочего дня. Послушать такую музыку, которая была запрещена на радио и на эстраде. Сплясать, приняв для храбрости двести-триста грамм, нечто зажигательно-экзотическое.
И еще - немаловажная деталь! - посещение ресторана предоставляло молодому человеку прекрасный шанс познакомиться с какой-нибудь милой девушкой. Ну не на улице же - подбегая к встречным-поперечным красавицам с дежурными комплиментами - искать себе суженую! Лично я (чего уж теперь скрывать?) именно в одном из таких веселых мест и познакомился со своей будущей женой, родившей мне впоследствии дочь и сына.
Правда, это был не ресторан, а кафе. Называлось оно весьма поэтически - "Лира". А располагалось на Пушкинской площади, в помещении, где позже обосновался американский "Макдональдс". Игра судьбы: если бы там, как в посткоммунистические времена, подавали биг-маки и тому подобную ерунду, ни ей, ни мне не пришло бы в голову туда заглянуть. А значит и роман бы не состоялся.
"Кока-колы" тогда не существовало в природе. В "Лире" разливались куда более крепкие напитки, горячившие кровь и возвышавшие дух. Претендентов на внимание девушек было больше, чем девушек, внимания достойных. Немудрено, что дело окончилось рукопашной схваткой на покрытом ледяной коркой Тверском бульваре. Прибежала милиция, убедившись, что трупов нет, тут же ретировалась. Трофей, как я уже говорил, в конечном счете достался мне...
**********
Хотя рестораны в СССР и принадлежали государству, официальное отношение к этим "предприятиям общественного питания" было настороженным и брезгливым. Считалось, что рабочий класс, колхозное крестьянство и трудовая интеллигенция проводят свой досуг не в подобных злачных местах, а в театрах и в библиотеках-читальнях, концертных и спортивных залах. Завсегдатаи же ресторанов, это, как правило, шалопаи, тунеядцы и разные деклассированные элементы.
В советских книгах и кинофильмах с осуждением показывались ресторанные кутежи, сопровождавшийся дебошами, поножовщиной и и растлением невинных девиц. Хотя сама литературно-артистическая богема, естественно, была не в силах устоять перед питейными и кулинарными искушениями. Рестораны Дома литератора и Дома актера служили главными площадками, где выгуливалась столичная творческая элита.
А из динамиков первых отечественных магнитофонов раздавался, лаская наш чуткий юношеский слух, голос несравненного Булата Окуджавы. "А ну, швейцары, отворите двери! У нас компания веселая, большая, приготовьте нам отдельный кабинет!" Известно, что примеры (как дурные, так и хорошие) заразительны. Не завалиться ли в шашлычную у метро "Октябрьская" (или в "поплавок" на набережной Москва-реки)? - будоражила сознание мысль.
В противостоящем казенному соцреализму хулиганском и уголовном фольклоре рестораны и вовсе фигурировали как центр мироздания. "Раз мы шли на дело, выпить захотелось, мы зашли в шикарный ресторан..." Такова завязка "Мурки", самой популярной русской блатной песни. Беспробудный загул в каком-нибудь шалмане всегда оказывался (и оказывается поныне) роковым рубежом в биографии звезд криминального дна.
"Не помню, как попал в кабак и там кутил, и водку пил, и пьяными слезами обливался", жалуется лирический герой другой знаменитой песни ("Когда с тобой мы встретились...") Очень скоро - "на бану (т.е. на вокзале) у ресторана" этого неудачливого вора повязывает "опергруппа". И конец его ждет трагический: "Зашел ко мне Шапиро, мой защитничек-старик, сказал - не миновать тебе расстрела".
Чрезмерное увлечение ресторанами, в самом деле, до добра никогда не доводило. Речь не только о шпане и бандитах, но и о вполне порядочных гражданах. Уставленные едой и напитками столики отвлекали от усердной учебы и продуктивной служебной деятельности. Могу судить об этом по личному опыту, приобретенному в 60-х годах. Случилось так, что образование я получал на Моховой улице (в МГУ), а потом работал на Пушкинской площади (в АПН). И тут, и там сосредоточивались лучшие рестораны Москвы. Представляете себе, сколь велики были соблазны!
**********
Упомяну об одном весьма существенном обстоятельстве. В те приснопамятные времена возможность посещать даже роскошные рестораны была почти что у каждого "среднего" человека. Сегодня это, конечно, привилегия богатых и очень богатых людей. А тогда поход в ресторан - для студента, рабочего или стоящего на низшей ступеньке карьерной лестнице служащего - не считался таким уж из ряда вон выходящим событием. Цены, в общем-то, были вполне приемлемыми. Доступными для самого тощего кошелька.
Когда я поступил в университет, старший по возрасту однокашник, Саша П., провел со мной разъяснительную беседу. "Всего за 1 (один!) рубль, - просветил меня он, - можно провести целый вечер в аристократическом кафе "Националь". - Заказываешь 50 грамм коньяку - это стоит 60 копеек. А на оставшуюся мелочь берешь мясной салатик и кофе с лимоном. И сиди хоть до закрытия, никто тебя не выгонит!"
Идея мне понравилась. Тем более, что легендарный "Националь" находился всего в нескольких десятков метров от нашего университетского "психодрома" (так назывался пятачок перед входом на фил- и журфак). Так что и на транспорт тратиться не надо. Другое дело, что атмосфера в "Национале" показалась мне несколько занудной. Какой смысл там просиживать штаны, цедя птичьими глоточками коньяк и выворачивая от зевоты челюсти?
Гораздо интереснее было в койктейль-баре - здесь же на Манежной, в здании гостиницы "Москва", у монументальной мраморной лестницы, ведущей в ресторан. Какими только чудо-зельями в нем не потчевали! Наибольшей популярностью, помнится, пользовался "Шампань-коблер" - в высшей степени взрывчатая смесь шампанского, коньяка и ликёра. Можно было заказать и что-нибудь покрепче, например, "Маяк": водку с яичным желтком, плавающим в рюмке. А цена все та же - рубль или даже меньше.
Не надо, видимо, пояснять, что вылазки в коктейль-бар производилось за счет посещения лекций и семинаров. Разумеется, прогуливать занятия на военной кафедре было крайне опасно, а увиливать от изучения иностранных языков - глупо и смешно. Однако, главным в подготовке специалистов-филологов в то время считалось не приобщение к богатствам мировой словесности, а бестолковая долбежка "общественно-политических" дисциплин. Именно от них и сбегали студенты, привлеченные зазывным светом упомянутого "Маяка".
Естественно, в результате у меня образовались серьезные пробелы в знаниях. Такие предметы, как история КПСС, политэкономия социализма, научный коммунизм и научный атеизм так и остались мной до конца не освоенными. Правда, испытывать по этому поводу угрызения совести мне не приходится. Как выяснилось теперь, марксистко-ленинско-сталинские догмы, которые нам вдалбливали, ошибочны и порочны. Выходит, я правильно поступал, предпочитая их штудированию смакование - в компании обворожительных сокурсниц - изысканных напитков. Или нет?
**********
Следующий этап ознакомления с ресторанами начался у меня , когда, окончив в 1967 году МГУ, я был распределен на работу в крупное информационное агентство. Сразу, во избежание кривотолков, оговорюсь: я отнюдь не хочу представить тут журналистов бездельниками и гуляками. Какие бы радужные картинки ни показывали в телесериалах, служба у нас, в действительности, тяжелая и нервная, рабочий день ненормированный. Неспроста среди людей нашей профессии самая высокая смертность. Но и "снимать стрессы" журналисты тоже мастера.
А что лучше снимает стрессы, чем умело приготовленная сытная пища, спрыснутая какой-нибудь бодрящей жидкостью? Вместе с моим приятелем, ныне покойным Виктором Б., мы сполна пользовались тем, что "Минск" и другие высококлассные рестораны предлагали "комплексные обеды". Четыре блюда - а цена все та же: рубль с копейками. Чтобы меня не обвинили в приукрашивании реальной жизни, я специально сейчас залез в старый справочник. И вот, цитирую: "Днем до 17 час. обеды отпускаются по ценам столовых".
Эти цены нас вполне устраивали. Оклады в агентстве были не ахти какими (поначалу я получал 100 рублей), но плюс к тому выплачивались гонорары. За машинописную страницу в среднем выписывали десятку. Сказочная лафа: напишешь строчку - заработаешь на бутылку "Жигулевского"! Беда только, с пивом в Москве постоянно были перебои. Выручал пивбар Дома журналистов, куда пускали по членским билетам. На закуску к дефицитному напитку давали черные соленые сухарики, а иногда даже и раков.
Говоря о "Домжуре", нельзя не упомянуть о его знаменитом ресторане. И не назвать фирменных блюд, которыми он славился. Это - поджарка, подававшаяся на жаровне с горящими углями, и исходившее соком филе "по-суворовски". Судак "соус польский" там тоже всегда был отменным. Вместо хлеба подавались нежные, пышные калачи... Но, все-таки, самой любимой нашей обжорной точкой был "Узбекистан" на Неглинной.
Паломничество в этот Храм Еды никак не укладывались в установленные начальством хронометрические рамки обеденного перерыва. Тем более, что высшим пилотажем считался стремительный залет (перед тем, как совершить посадку у гостеприимных узбеков) в расположенные неподалеку русские Сандуновские бани. А это тоже требовало времени... Приходилось прибегать к различным ухищрениям, дабы обмануть бдительность руководства.
На письменном столе устраивался "рабочий беспорядок", раскладывались бумажки, в машинку заправлялся лист с напечатанными первыми строчками готовящегося к сдаче материала. На спинку стула вешался пиджак. "Он только что вышел", хором говорили заранее предупрежденные сослуживцы, если в комнату заглядывал начальник. А если тот упорствовал в своих подозрениях, кто-нибудь вдруг вспоминал: "Да вы ж, вроде бы, сами его посылали его на интервью, разве не так?"
Тем временем, праздник желудка набирал обороты. Типовая наша трапеза включала закуску (салат "УзбекистОн" из редьки и мяса), первое блюдо ("лагман" - лапша с бараниной) и второе (плов). Все это наваливалось в огромные пиалы поистине слоновьими порциями. А тут еще на тележке подвозили из кухни - с пылу, с жару! - "самсу" (пирожки), как было отказаться? Потом едва не лопались ремешки на брюках, подъем по бульварам с Трубной на Пушкинскую напоминал подвиги альпинистов. Но никогда не было такого, чтобы кто-то "в редакцию не вернулся"!
**********
Любопытная деталь: в московской кулинарной палитре были достойным образом представлены лишь кухни народов СССР и соцстран. Гастрономические традиции идейно чуждых буржуазных государств не приветствовались. Наряду с ресторанами "Узбекистан", "Украина", "Минск", "Баку", действовали "Прага", "София" , "Пекин"... И никаких "Парижей", "Лондонов" или "Вашингтонов"!
Главным из "национальных" - и, пожалуй, вообще из всех столичных ресторанов - считался грузинский "Арагви". Возможно, это была отрыжка недавнего сталинско-бериевского всевластия. Само место его расположения говорило о многом. Центральная точка города, Советская площадь. Рядом - здания важных учреждений, Моссовета и Центрального партийного архива. И тут же - конная статуи князя, основателя нашей Белокаменной.
Ходил анекдот про кавказского человека, вывалившегося в помраченном состоянии из ресторанных дверей и обратившегося к памятнику с похвальной речью: "Молодец, Юрий Долгорукий, вокруг "Арагви" всю Москву построил!" Было и много других забавных баек. К примеру, про русского писателя, приглашенного на банкет по случаю очередной годовщины грузинского классика Шоты Руставели. "Какие у вас впечатления от юбилея?" - спросил его корреспондент Всесоюзного радио. "Да никакие, - отвечал тот, икая. - Шо-то пили, шо-то ели, Шота Руставели..."
Или вот еще - история про представителей трех братских южных народов, выходящих из "Арагви" после изобильного пиршества. Каждый хочет показать, что он богаче и щедрее других. "На тебе, уважаемый, пять рублей, сдачи не надо!" - говорит, принимая пальто у гардеробщика, азербайджанец. "Возьми, дорогой, десять рублей, сдачи не надо!" - повышает ставку армянин. Но верх в итоге одерживает грузин: "Бери, генацвале, сто рублей... Пальто не надо!.."
По роду работы мне часто приходилось бывать в ресторанах с иностранными журналистами, приезжавшими в СССР в качестве специальных корреспондентов. Сценки бесшабашного кабацкого разгулья повергали их в изумление, потом все увиденное красочно расписывалось ими в репортажах как "русские диковины". Множество неудоуменных вопросов задавали мне гости и по поводу традиционного советского НЕНАВЯЗЧИВОГО СЕРВИСА, жертвами которого они становились.
Почему приходится так долго ждать выполнения заказа? Отчего официанты не бегают по залу, как это принято у них за границей, а передвигаются неспешной черепашьй походкой? Что за странный обычай - подавать пиво теплым, а кофе холодным? Почему за столик, где ты ведешь доверительную беседу с другом или подругой, бесцеремонно подсаживаются совершенно незнакомые люди? Зачем в заведении, куда люди приходят поесть, играет оркестр? Да еще так громко, что очень трудно докричаться до собеседника?
Как тяжело было объяснять этим невежественным чужеземцам, что русский человек любит не столько КУШАТЬ, сколько ЗАКУСЫВАТЬ! Что ВЕСЕЛИЕ на Руси, со времен еще князя Владимира Красное Солнышко, есть ПИТИЕ. Что у русского человека, когда он хоть чуток примет на грудь, моментально пробуждаются вокальные и танцевальные таланты. А также страсть к героическим свершениям, которую, как песню, "не задушишь, не убьешь".
**********
Отдельная тема - официанты (точнее, официантки, поскольку большинство из них были женщины). Многие их них в глубине души люто ненавидели посетителей, считая себя униженными и оскорбленными. "Слуг у нас отменили в 1917 году!" - гласила крылатая фраза. Почему же им, выходцам из пролетарских семей, гражданам страны всеобщего равенства и братства, приходится рабски прислуживать каким-то несимпатичным, а порой еще и пьяненьким, субъектам?
Таким был философский (и психологический) фундамент, на котором строилась советская ресторанная система. Дескать, мы делаем вам большое одолжение, что вообще пускаем сюда! Отсюда и неискоренимая совковая привычка говорить "спасибо" подавальщикам (как и продавцам, уборщикам, привратникам и т.п.). В цивилизованных странах все наоборот. Именно обслуга, кланяясь, благодарит клиентов.
Попав впервые на Запад, я, тогда очень неопытный, в комсомольском духе воспитывавывшийся молодой человек, таким порядкам искреннне удивился. И не постеснялся спросить метрдотеля: "А за что это мне все тут выражают благодарность?" Тот удивился не меньше моего. "Как же может быть иначе, сеньор, вы же платите нам деньги! На эти деньги мы живем и содержим наши семьи!"
В Москве же все обстояло совсем не так. Относительная дешивизна выпивки и закуски в полной мере "компенсировалась" хамством обслуживающего персонала. Чаевые, при всем при том, взымали аккуратно. Все официальные кампании по борьбе с этим "позорным пережитком прошлого" оканчивались крахом. В сатирической литературе приводится следующая выдержка из интервью с официанткой: " - Какая ваша самая заветная мечта? - Чтобы все эти подонки ели и пили у себя дома, а чаевые высылали телеграфными переводами!"
Разумеется, в случаях вопиющего беспредела можно было гневно протестовать. Что называется, качать права. Как-то в одном заведении вместо обозначенного в меню шашлыка из баранины мне подали шашлык из свинины. Съев его, я счел своим журналистским долгом поставить на место зарвавшихся ловчил. И вызвал шеф-повара. "Вы что же, - стал я возмущаться, - действительно думаете, что наш героический советский народ настолько глуп, что не в состоянии отличить один сорт мяса от другого?"
"Произошла досадная ошибка, - покаялся повар, - мы сейчас же ее исправим". Через несколько минут мне был подан другой шашлык - как выяснилось после опробования первого куска, стопроцентно идентичный. Такой же, свиной. Тут же подоспел и счет. В нем значился всего один шашлык - хотя, в реальности, я съел два... Можно было бы, конечно, продолжить борьбу с махинаторами, но какой смысл? Наверняка принесли бы еще и третий шашлык, но ведь его бы я точно уже не осилил...
**********
Таблички, выставлявшиеся и вывешивавшиеся в отечественных учреждениях общепита, давно уже стали притчей во языцех. "После отстоя пены требуйте долива пива!.. "Шапки в гардеробе не принимаются!.." "Пальцы и яйцы в соль не совать!.." Самая идиотская изо всех, которые мне довелось видеть, такая: "Столовая закрыта на обед". Наиболее же типичными уведомлениями были "Стол не обслуживается" и "Свободных мест нет".
Попасть в ресторан - особенно вечером или в выходные дни - было чрезвычайно трудно. Двери штурмовала озлобленная голодная очередь. Грубые полупьяные швейцары пропускали только "своих" или щедро дававших им "на лапу". А счастливчиков, прорвавшихся через все преграды к вожделенному столику, пытались как можно быстрее спровадить. Не успеешь последний кусок дожевать, как уже приносят счет.
Рестораны тогда работали до одиннадцати часов, в редких случаях до полуночи. Но уже где-то в десять подбегала официантка с криком: "Кухня закрывается, быстро заказывайте, если еще не накушались!" Потом гасили свет, а то еще и приглашали милиционеров в качестве вышибальщиков. Наиболее стойкие и заводные из кутил ловили такси и отправлялись в Шереметьево или во Внуково - допивать и догуливать. Москва погружалась в трезвость и в безмятежный сон, только рестораны в аэропортах были открыты до утра.
С течением лет многостраничные ресторанные меню сокращались и ужимались, как шагреневая кожа. Проблемы производства и импорта мяса становились в СССР все острее. В семидесятых годах было принято решение: ввести во всех предприятиях общественного питания обязательный "рыбный день" - четверг. Газетные полосы заполнились статьями авторитетных специалистов-диетологов. Они, со знанием дела, утверждали, что морепродукты гораздо полезнее для организма, чем мясные деликатесы.
"Быть здоровым, сильным, стройным хочет каждый человек, и ему поможет в этом рыба серебристый хек", вторили ученым стихотворцы... Еженедельные фестивали здорового питания просуществовали, однако, не слишком долго. По примеру говядины и свинины, с обеденных столов стала уплывать - неизвестно куда - рыба... Сейчас, как я слышал, остатки этой инициативы можно увидеть лишь в элитных публичных домах. По четвергам там клиентам предлагают исключительно русалок.
Но, если говорить серьезно, нынешние частные рестораны и подобные им места проведения досуга в самом деле многое унаследовали от прежних государственных. И прежде всего в том, что касается обмана и обжуливания посетителей. Исконная российская ОБЖИРАЛОВКА стала еще отчетливей приобретать характер ОБДИРАЛОВКИ. Обиходное советское словечко "гадюшник" не спешит переходить в разряд архаизмов. Даже в самом фешенебельном заведении, заплатив бешеные деньги, можно запросто отравиться.
Нынче возникло поветрие - открывать рестораны в стиле "ретро", имитирующие атмосферу застойной-застольной эпохи. Увлекательный аттракцион: перенестись, как на фантастической машине времени, в "реальный социализм". Разумеется, это не более, чем иллюзия: два раза в одну и ту же реку не войдешь. Тем более, что многие из "культовых" ресторанов - такие,как "Россия", "Москва", "Минск", "Интурист" - "разрушены до основанья". Ничуть не сомневаюсь, на их месте возникнет что-нибудь сногсшибательное и умопомрачительное. Но что именно - судить уже не мне.