Я не помню, как добрался до Гномьих Мастерских, - к концу пути я был вымотан до предела и, несмотря на дождь, заснул прямо в седле. Помню лишь, что мне то и дело снился Черный Колдун. Несколько раз я вздрагивал и просыпался, чувствуя на себе его недобрый взгляд. Я оглядывался, но вокруг не было ни души, кроме кружащего в небе большого черного ворона, и я снова проваливался в беспокойный сон.
Ко всем моим неприятностям, я умудрился промокнуть до костей и, когда впереди показались внушительные окованные медью ворота, вид у меня был, прямо сказать, не элегантный - съежившийся под мокрым плащом и отчаянно хлюпающий носом парень явно не тянул на наследника фаргордского трона.
По всей видимости орки, коротавшие время, пинками перекидывая друг другу не первой свежести отрубленную волчью голову, именно так и рассудили.
Обменявшись парой слов на своем не отличающемся благозвучностью языке, они оставили свое высокоинтеллектуальное занятие и развязной походкой направились в мою сторону.
Признаться, вид моих бывших смертельных врагов заставил меня почувствовать что-то сродни тоске по дому. Сколько же их было в Черном замке этих кривоногих, криворуких, клыкастых, дурно пахнущих тварей, на которых я все свое детство отрабатывал навыки владения мечом.
Впрочем, не вовремя нахлынувшая ностальгия не помешала мне вытянуть меч из притороченных к седлу ножен.
-- Меч убирай, на вопрос отвечай! - рявкнул один из орков, бесцеремонно хватая Счастливчика за стремя. - Кто таков, откудова ехаешь?
Возможно, он не умел говорить иначе - оркам с трудом дается человеческий язык, и скорее всего останавливать путников и задавать им вопросы входило в его служебные обязанности, но Счастливчик, полностью разделявший мою антипатию к оркам, тут же взвился на дыбы и угостил бедолагу копытом. Тот, лязгнув медными пластинами доспехов, рухнул под ноги паре своих соплеменников, а я откинул закрывающий лицо капюшон плаща и вызывающе взглянул на орков, ожидая увидеть ужас в злобных желтых глазах. Но, видимо, передо мной были новобранцы, и слыхом не слыхавшие о Бешеном Рикланде, а если и слыхавшие, то, как это обычно бывает с теми, кто меня никогда не видел, считавшие, что Рикланд - это богатырь ростом с сосну и толщиной с тролля, а перед ними просто не в меру нахальный юнец.
-- Кр-р-рысеныш... - прорычал орк, поднимаясь, по-собачьи отряхиваясь и обнажая саблю. - Счас твой лошадь будет наш еда...
Как давно я не убивал орков! Я уже почти забыл, какое это удовольствие слышать их предсмертные вопли и ощущать резкий запах их крови. Жаль мало их было - четверо всего-то. Когда в живых остался один, я приставил меч к его горлу и приказал отпереть ворота.
Счастливчик, звонко стуча подковами по вымощенной камнем дороге, проследовал через площадь и остановился у трактира с воодушевляющим названием "Сытый странник".
-- Неплохой выбор, - похвалил я коня, с интересом рассматривая окружающие дома - не дома, а какие-то удивительные сооружения, в которых жили здешние гномы.
Трактир "Сытый странник", пожалуй, был из них самым заурядным. Издали его вполне можно было бы принять за крестьянскую избу, провалившуюся под землю по самую крышу. Вблизи же было видно, что крыша окована медью, как тяжелый щит, и дверь вырезана прямо в ней, что вряд ли встретишь в крестьянских избах.
За трактиром протекала бурная горная река. Через нее был перекинут мост, а под ним вращалось огромное колесо с лопастями. От колеса отходили трубы, часть из которых вращалась, часть просто ходуном ходила, а часть просто мелко дрожала. Уходили эти трубы под огромный белый купол, похожий на крышу Храма Светлых Богов. Рядом возвышалось еще несколько таких же куполов, только темных, не иначе из какого-то металла, а поодаль травянистый холм с четырьмя трубами, похожими на башни замка, и грандиозное сооружение, напоминающее эльмарионскую мельницу, сделанную из железа и камня. Лопасти мельницы то вращались с жутким скрежетом, то замирали, и тогда откуда-то из-под земли вырывались облака пара.
Напротив, через площадь, загроможденную недоделанными телегами и пустыми бочками, был еще один трактир. Назывался он "Пивной бочонок" и выглядел под стать своему названию, как будто одна из бочек, валяющихся на площади увеличилась до таких размеров, что в ней смогли бы спокойно разместиться три десятка гномов. Судя по дружному гвалту, доносившемуся оттуда и оглашавшему всю площадь, именно там они и разместились. Можно было зайти и расспросить гномов о семье Крайта, но раз уж Счастливчик выбрал "Сытого странника", я решил начать с него, тем более что шуму оттуда раздавалось не меньше.
Зал трактира располагался ниже уровня земли, от порога туда вела длинная лестница с ажурными бронзовыми перилами. Стены были облицованы камнем, на них красовались охотничьи трофеи - головы лося с рогами, которые чудом пролезли в дверь и медведя с оскаленной пастью. Окна отсутствовали. Зал освещался факелами и пламенем огромного, во всю стену, камина.
В зале было полно орков. Они сидели за низкими широкими столами, стуча по ним кто увесистым кулаком, кто пустой глиняной кружкой, и требовали выпивки.
-- Скряга, пива королевской охране! Живо! - раздавалось их хриплые голоса.
Трактирщик - розовощекий гном с длинной рыжей бородой, заплетенной в четыре толстые косицы, в зеленом кафтане, грозящем треснуть на круглом животе, и в засаленном зеленом колпаке, заметно нервничал. Он то и дело снимал колпак, вытирал им то лоб, то стойку и снова натягивал на голову, но обслуживать орков не торопился.
-- Это вам не какая-нибудь забегаловка, а солидное заведение, - втолковывал он им. - Здесь вы не получите даром и глотка пива! А будете шуметь - вылетите вон!
"Хотел бы я знать, как этот коротышка собирается выставить всех этих орков из своего заведения. Их же здесь больше десятка..." - думал я, спускаясь по лестнице. Но гном вовсе не собирался лично приводить в исполнение свою угрозу. Кажется, за него это должен был сделать я, по крайней мере, завидев меня, он вместо приветствия громко заявил:
-- А-а, явился, лежебока! Где тебя носило? Небось, в "Бочонке" пиво хлестал? Ну-ка, выпроводи этих бузил, пока они не разнесли весь трактир!
Орки притихли, дружно повернулись в мою сторону, вполголоса посовещались между собой и, придя к выводу, что я - это я, а ни кто иной, и что гнома я, скорее всего, убью, но прежде убью их, поспешно ретировались на кухню, а оттуда, устроив изрядный переполох среди прислуги, и вовсе сбежали через черный ход.
-- Ты всегда так встречаешь гостей? - устало спросил я гнома, сбрасывая тяжелый от воды плащ. Убивать трактирщика, также как и гоняться за орками, не было никакого настроения. Для удовлетворения собственной кровожадности мне вполне хватило троих охранников. Теперь же больше всего на свете мне хотелось обсохнуть и согреться, а еще лучше выспаться и поесть, наконец...
-- Клянусь бородой моего деда, это вовсе не Вилл! - озадачено пробормотал гном, оглядывая меня с головы до ног. - Прости, сударь, я спутал тебя с моим вышибалой. Он такой же высокий и тоже носит серый плащ...
-- Я так и понял, - снисходительно кивнул я, но трактирщик продолжал оправдываться:
-- Я послал за ним еще час назад, но он вечно отлынивает от работы. Я бы ни за что не нанял этого бездельника, но в последнее время с орками сладу нет - совсем распоясались. А наш клан мирный - мастера и торговцы, что мы против орков? Что гончар против кузнеца! Вот, кто как может, и выкручиваемся. Мне еще повезло, что у меня есть Вилл. Он хоть и лодырь, но орки его боятся, не знаю почему, но боятся...
-- Эти трусы не боятся разве что малолетних детей, - фыркнул я.
-- Ты слишком молод, путник, и многого не знаешь. Поверь мне, старому гному: когда Боги слепили из грязи первого орка, они забыли вложить в его голову разум. С тех пор орки не ведают страха, пока не узнают Смерть в лицо. Они дали деру, вовсе не потому, что испугались, а потому что, как и я, спутали тебя с Виллом.
-- Они дали деру, потому что, в отличие от тебя, узнали меня в лицо! Я - Рикланд Быстрый Клинок.
-- Рикланд? - опешил гном. Он скомкал колпак, вытер им обильно выступивший пот и тяжко вздохнул. - Вот незадача! - проворчал он себе под нос. Обычно трактирщики выглядят гораздо счастливее, когда узнают, что заглянувший в их трактир голодный парень - наследный принц Фаргорда.
-- Вижу, ты совсем мне не рад, - заметил я.
-- Что Вы, что Вы, Ваше Высочество, я очень рад! - спохватился гном, склоняясь в подобострастном поклоне. - Я лишь кляну себя, что не узнал Вас - принца Рикланда, о котором... о котором слагают баллады. Мне нет прощения, но если Вы даруете мне его, я буду счастлив выполнить любое, любую...
-- Ты мелешь языком не хуже нашего Болтуна, - оборвал я льющийся на меня поток гномьего красноречия. - А тебя, если не ошибаюсь, зовут Скряга?
-- Скарги, меня зовут Скарги, Ваше Высочество, Скрягой меня прозвали здешние орки. Эти прохвосты зовут так каждого порядочного гнома. Они, верно, думают, что мы черпаем пиво в подземной реке Эль, и хотят получать его даром! Где им понять, какие расходы мы несем...
-- Вообще-то, мне тоже этого не понять, - отмахнулся я. - Проследи лучше, чтобы мой конь получил вдоволь овса, и принеси мне завтрак.
-- Вы хотели сказать ужин? Время клонится к закату.
-- Какая разница? Принеси что-нибудь, пока я не умер от голода! Я не ел ничего, кроме ягод, с начала этого треклятого дождя!
-- Неужто всю неделю? - охнул трактирщик и помчался на кухню подгонять прислугу. - А ну, пошевеливайтесь, дармоедки! - то и дело доносился оттуда его раздраженный голос. - У нас знатный гость, а вы двигаетесь, как вареные курицы!
Я устроился у камина. Чувствовал я себя так, будто и вправду мок под дождем неделю. На самом же деле, в Вольноземье, как и в Лихолесье стояла ясная погода, и дождь для меня начался всего пару дней назад, когда я подъехал к горам.
Вскоре две низкорослые служанки неопределенного возраста и явно гномьего происхождения уставили стол всевозможными угощениями.
Гномья кухня отличалась от Фаргордской полным отсутствием грибов и изобилием всевозможных кореньев. К грибам гномы относились с большим опасением. Они считали их ядовитыми еще со времен освоения Фаргорда, когда гномья армия изрядно поредела, отравившись грибами на пиру у своих союзников эльфов. На самом деле отравились они вовсе не грибами, но им даже в голову не пришло, что каждый из полсотни бочонков пива в захваченном ими обозе Фаргордской армии был изрядно сдобрен ядом. Мои великие предки обожали устраивать своим врагам подобные сюрпризы.
Пока я грелся у огня, отыскивал кусочки мяса среди горы мелко нарубленных корешков и глупо улыбался служанкам, гном отчаянно переживал.
-- Не заплатит, ей-ей, не заплатит, - доносился из кухни его громкий взволнованный шепот, то и дело заглушаемый стуком ножа о разделочную доску. - И за что все эти напасти на мою голову, сперва орки, теперь вот беглый Принц? Его же ищут по всему Фаргорду. Вилл говорит, сам Черный Колдун ищет. А что если он найдет его здесь? Что будет со мной и моим трактиром? Об этом он, конечно же, не подумал! Фаргордская знать никогда не думает о бедных гномах и никогда не платит, а попробуй им не угоди...
К сожалению, гном имел основание беспокоиться, причем достаточно веское. Денег у меня не было, все свои бриллианты я отдал Брикусу для Леди Велибаны, а расплачиваться с трактирщиком бесценными кольцами Роксанда я не собирался - они были предназначены для семьи Крайта. Я почувствовал болезненный укол совести. "Ладно уж, с утра продам что-нибудь оружейнику, хотя бы кинжал, и заплачу бедолаге", - успокоил я эту докучливую особу.
Переживания не помешали трактирщику приготовить отменный обед. За странным блюдом из кореньев последовал тетерев, фаршированный яблоками и опять же кореньями, потом какие-то гномьи лепешки, серые, жесткие и соленые, но вполне съедобные. Когда очередь дошла до жареного кабанчика, и я понял, что сейчас лопну, появился вышибала Вилл. По всей видимости, он действительно неплохо провел время в Бочонке или подобном заведении - способность твердо стоять на ногах ему явно отказывала.
-- Ты где шлялся, пройдоха? - накинулся на него Скарги. - Я что, плачу тебе за то, чтобы ты целыми днями торчал в трактире этой старой ведьмы?
-- Уймись, Скряга, - заплетающимся языком проговорил Вилл. - Мамаша Ли платит мне вдвое больше.
-- И бесплатно поит пивом, - сварливо добавил гном. - Уж не знаю, зачем она это делает. Орки и так ее Бочонок стороной обходят... Эх-х-х, - трактирщик махнул на Вилла рукой, вздохнул и отправился на кухню, ворча себе под нос, что все орки хамы и грубияны, люди дармоеды и лодыри, и все они определенно сговорились между собой, чтобы досадить бедным гномам.
-- Хм, зачем она это делает? - озадаченно переспросил вышибала спину удаляющегося гнома. Он наконец-то преодолел лестницу целиком и теперь стоял посреди зала, еле заметно покачиваясь. Я кивком указал ему на свободное место за моим столом. Это оказалось как раз кстати, поскольку парень определенно испытывал трудности с сохранением вертикального положения. - Видел бы ты, какие у нее дочки! - доверительно сообщил он, рухнув на скамью. - Если б не я, орки бы из "Бочонка" не вылезали. И плевать они хотели на то, что сынок мамаши Ли ихний сотник. Он ведь уже год, как запропал...
-- Ты не о Крайте? - спросил я.
-- Вроде так его звали, - парень оживился. - А ты что, его знаешь? Тогда дуй в "Бочонок", скажешь мамаше Ли, что друг Крайта, и кружка пива тебе обеспечена! Я, пожалуй, с тобой пойду...
-- Подожди лучше здесь, - я легким хлопком по плечу усадил Вилла обратно на лавку. - Заодно поужинаешь...
-- Во, дает! За такой ужин заплатил, что в самого не лезет!
-- А я не заплатил, - хмыкнул я и ушел, оставив вышибалу в полном недоумении. Он явно испытывал затруднения с принятием решения, что же делать, то ли воспользоваться приглашением и поужинать, то ли догнать меня и заставить за этот самый ужин заплатить.
Ледяные потоки воды обрушились на меня с неба, едва я покинул уютный кров "Сытого странника". Сплошная пелена дождя скрыла очертания домов на другой стороне площади и "Пивной бочонок" угадывался лишь по слабому свету висящего у входа фонаря.
Плащ я захватить не удосужился, он так и остался сохнуть у камина в трактире, и я явился в "Бочонок" мокрый, как будто в реку свалился. А ведь всего-навсего площадь перебежал.
Матушку Крайта я узнал сразу, несмотря на то, что она раздалась в ширину по меньшей мере вдвое и сменила чепец на ярко-красное подобие эльмарионской шляпы, с обрезанными полями. Такие же головные уборы были у служанок из трактира напротив. Видимо, женщины из рода гномов считали это красивым.
Мамаша Ли, как окрестил ее Вилл, восседала за угловым столиком в окружении троих гномов, казавшихся рядом с ней бородатыми детишками, и, тыча пальцем то в раскинутые на столе гадальные пластинки, то в грудь одного из гномов, что-то ему втолковывала.
-- ...нет-нет, ни завтра, ни вообще до новой луны. Руна удачи на темной стороне, на выбранном пути одни потери... - донесся до моих ушей обрывок фразы. "Да, она же гадалка!" - вспомнил я и тут же подумал, что, может, мне не придется ничего ей объяснять - гадалка сама должна знать, какой удар преподнесла ей судьба. Правда, по виду ее я бы не сказал, что она похожа на убитую горем мать. Вид у нее был вполне довольный.
Я вдохнул побольше воздуха и направился к ней. Пожалуй, если бы вместо нее мне предстояло бы встретиться с парочкой троллей или целой толпой орков, мне бы не было так не по себе...
-- Пива, сударь? Или горячего вина? - я вздрогнул и обернулся. За спиной стояла миловидная девушка и приветливо улыбалась. - Пройдите к огню, вы совсем вымокли...
-- Да... нет... я к матушке Ли... поговорить... - промямлил я, разжимая пальцы, успевшие обхватить рукоять кинжала. Все-таки когда я долго не сплю, я становлюсь каким-то чересчур нервным...
-- Хотите узнать судьбу? - девушка одарила меня еще более лучезарной улыбкой и пообещала: - Такому красавчику непременно выпадет любовь!
Я невесело усмехнулся, но промолчал, а про себя решил, что вот чего я точно не буду делать, так это узнавать собственную судьбу. Только любви мне не хватало для полного счастья...
Девушка легкой бабочкой упорхнула в дальний конец зала и скрылась в полукруглой двери, а подошел к столу гадалки и остановился за спинами желающих узнать судьбу гномов.
-- Явился? - голос гадалки звучал примерно так же, как голос Скарги-Скряги, когда он принял меня за Вилла. Она лишь на мгновение оторвала глаза от разложенных на столе желтоватых костяных пластинок, чтобы окинуть беглым взглядом мою насквозь промокшую персону. - В общем, Трейди, - вновь повернулась она к гному, - никакой торговли до первого снега, если не хочешь оказаться в дураках!
-- Но как же... - попытался возразить гном, но женщина лишь пожала плечами:
-- Нет, ты можешь делать, что хочешь, но после не говори, что я не предупреждала! - гномы начали что-то недовольно бормотать на своем малопонятном наречии, но гадалка быстренько выпроводила их за соседний столик. - Все-все, мне некогда, - замахала она на них руками, как на стаю обнаглевшего воронья. - Мне тут глупость... то есть новость принесли о гибели сына. Так ведь, ваше высочество?
Гномы слегка опешили и поспешно пересели за соседний стол. А я так и остался в растерянности переминаться с ноги на ногу. Такой реакции на свое появление я совершенно не ожидал.
-- Садись, - кивнула гадалка на один из стульев. - Так что ты мне собирался рассказать?
Она собрала со стола карточки и начала их перемешивать, устремив на меня цепкий взгляд серо-зеленых глаз. "Видимо, у Крайта были глаза отца. Ну, ни капли сходства...", - вертелись в голове совершенно посторонние мысли, пока язык, запинаясь, пытался выразить словами ту самую роковую новость, которую матушка Ли почему-то обозвала глупостью.
-- Ну, ты наверно сама уже знаешь... погиб он... в бою... как герой...
-- Ну-ну, - снисходительно закивала мать "героя". - Сначала научись врать, а потом уже ври, принц Рикланд. Это в каком-таком бою он погиб?
По всей видимости, изрядно продрогшему человеку для того, чтобы согреться нужно, чтобы его поймали на лжи. Уши и щеки у меня вспыхнули огнем, и мне отчаянно захотелось оказаться снаружи под ледяным дождем и больше уже не возвращаться.
-- На самом деле не в бою. В пропасть он упал, - слова давались с трудом, как будто язык превратился в свинцовый слиток.
-- Вот с этого и надо было начинать, - удовлетворенно сказала женщина. - Мой оболтус вечно куда-нибудь да свалится!
-- В бездонную пропасть, - обреченно уточнил я.
-- А ты мертвое тело видел? Не видел! Значит, выберется, никуда не денется! Или ты не веришь материнскому сердцу?
О возможностях материнского сердца я имел довольно смутное представление. Моя собственная мать умерла, когда мне было два года, так что проверить правдивость его прогнозов на своей шкуре мне не довелось. Впрочем, я кое-что знал о способностях матушки Крайта. Единственная встреча с ней во времена моего детства произвела на меня неизгладимое впечатление.