Аннотация: Последняя книга трилогии. Действие происходит в альтернативном начале 21 века - первая половина нулевых. Президент России - Е.М. Примаков. На Украине проходит процесс федерализации страны.
Все нижеизложенное является плодом моей фантазии и не имеет никакого отношения к реальности.
Совпадения имен, фамилий и событий совершенно случайны.
Исторические факты если случайно и присутствуют, то перепутаны и извращены.
Гоша проснулся непривычно рано. Непривычно рано даже для себя. Примерно узнать время было невозможно - "белые ночи". Лежа в кровати, глядя в узкую щель между портьерами, даже не разберешь, что сейчас - пасмурный день, вечер, ночь или утро. Пришлось приподняться и посмотреть на будильник. Оказалось, три часа ночи. Рядом мирно посапывали дурынды. Перекрестов закрыл глаза, пытаясь снова заснуть. Нет, спать однозначно не хотелось.
Может пнуть девчонок, а то обидно, они спят, а он нет. Однако, взвесив все за и против, Гоша отказался от этой своей затеи. Если не сегодня, то уже завтра точно отомстят - долго оставаться в долгу они не привыкли. На любую его пакость немедленно ответят своей пакостью, да еще пакостнее чем его пакость.
Осторожно, чтобы не разбудить, Гоша перелез через лежащую на краю их трехспальной, а точнее даже четырехспальной кровати, занимающей практически всю маленькую комнату, Надьку. Та даже не шелохнулась.
Подумав, что вот какой он благородный джентльмен, который даже не стал их будить, хотя сам проснулся, вышел на балкон. Ночная прохлада приятно обдувала тело, но это только сейчас, день же, судя по небу, обещал быть жарким и душным.
Заодно Гоша проинспектировал состояние сушащейся здесь же чурчхелы. В прошлое воскресенье, случайно купив по смешной цене грецкие орехи и фундук, вместо того, чтобы слопать их перед телевизором, дурынды решили провести смелый гастрономический эксперимент. Докупив виноградный и вишневый сок, естественно по скидке, сварили на кухне какое-то варево, нанизали орехи на нитки и сделали что-то издали похожее на это грузинское яство. Вот, неделю оно сохнет, но пока все еще липкое. Хотя, на вкус очень даже неплохо.
Немного постояв на свежем воздухе, который согнал последние останки сна, он вернулся в маленькую комнату полюбоваться на спящих девчонок. Надо сказать, любоваться было кем, фигуры у них, конечно, сказочные.
Восхищаясь обнаженной натурой в полутьме, он думал, что вот уже более семи лет они вместе. И все эти годы как один день. И он от них ни на минуту не устал. Каждый день как первый. И дело даже не красоте, к которой не просто привыкаешь и считаешь уже само собой разумеющейся, а, наоборот, даже ищешь какие-то изъяны, как в очень дорогой и ценной, но уже доставшейся тебе вещи, мол, не переплатил ли, и была ли она тебе так нужна на самом деле, а в отношениях.
Вообще, своего опыта сколько-нибудь серьезного романа до дурынд у него не было, так что о том какими должны быть правильные отношения мужчины и женщины Гоша знал только по книгам и фильмам, но все рассказанное и показанное там и близко не совпадало с тем, что получилось у них.
Если на что это и было чем-то очень издали похожим, так это на совсем подростковую влюбленность, где рядом с сексом дерганье за косички или какие-нибудь щипки, безо всяких взрослых заморочек. Вообще, как-то весело, но при этом без глупых демонстративных понтов и поз, все очень интимно - только для себя, не на показ. А главное, совсем не было чисто женских закидонов и истеричной эмоциональности с гипертрофированной обидчивостью, так непонятных мужчинам, о которых он опять-таки знал только из просмотренных фильмов и прочитанных книг. Подумав обо всем этом, Перекрестов сам удивился своей сентиментальности. Все-таки это действительно любовь. По крайней мере, у него к ним. Интересно, как у них к нему. Хотя, если не бросили и не съели, то наверняка тоже. Однако пора было заняться и делом - включить телевизор, благо часть каналов работает круглосуточно.
Перед ним, как и перед любым здоровым российским мужчиной, первым делом стоял вопрос - "что там у хохлов?". А у хохлов было весело.
***
Где-то с год назад, казалось бы, ни с того ни с сего, в общем, в довольно сносно развивающейся стране, появились далеко не первые, но, на этот раз более чем серьезные сепаратистские тенденции. Всевозможные "пикейные жилеты", к коим Гоша несомненно относил и себя, считали, что это ответка на готовящийся прием прибалтийских стран в НАТО, так нескромно анонсированный заранее торжествующими элитами лимитрофов западного мира.
Не обладающий сколько-нибудь серьезным системным образованием и какими-либо вообще знаниями в данной области, тем не менее, Перекрестов обожал философствовать на всевозможные политические темы, за что неблагодарные дурынды дали ему обидную кликуху "политозабоченный". Так вот, с точки зрения политозабоченного Перекрестова, второй президент Украины Леонид Данилович Кучма, во всем этом, прежде всего, должен был винить себя. Черт дернул его написать и издать книгу "Украина не Россия", где, в общем, был более чем ясный намек на будущий дрейф вслед за Прибалтикой. Ну и спрашивается, что после этого оставалось делать стране, которая "не Украина", да и местным жителям, в немалом количестве предпочитающим обратное направление. Но опять же, это был всего лишь личный конспирологический взгляд доморощенного философа Гоши на происходящие политические события.
***
Факты же были таковы:
Поначалу украинские власти ожидали эпицентры событий на Донбассе и непременно в Крыму, где и выстраивали эшелонированную политическую и милицейскую оборону. Но ошиблись. Полыхнул Харьков. Местные депутаты напомнили, что их город был первой столицей УССР, и комплекс неполноценности отвергнутой столицы взыграл в крови горожан. Гоша отлично понимал эти настроения, ибо сам был рожден и все жизнь проживал, с отрывом на службу в армии, в Санкт-Петербурге - бывшей столице Российской Империи. В общем, Харьков потребовал полноценной автономии Юго-Востока страны, с явным намерением стать столицей этого образования.
Поначалу Кучма просто ныл, что страна унитарная, но прямо в Раде, депутат из Харькова Орест Кавальчук, урожденный, кстати, в Ивано-Франковске, что на Западной Украине, напомнил, что в их унитарной стране уже имеется автономия - Крымская, так что никаких преград унитарность сама по себе не представляет. Недолгие дебаты по этому вопросу закончились дракой, причем совсем не постановочной.
Вернулся в Харьков Ковальчук хоть и со сломанным носом, но героем и несомненным лидером. Там он быстро провел внеочередной съезд, где и была провозглашена автономия области. После чего молодой, но более чем разумный политик отправился в вояж не в Киев, чтобы хоть как-то попытаться полюбовно договориться с властями страны, а на восток - в Луганск и Донецк, по словам провластных СМИ разнося там "сепаратистскую заразу". Таким образом, в течение всего лишь недели федерализация страны состоялась уже фактически, но еще не юридически.
Дабы принудить формальное руководство во главе с Кучмой к серьезным переговорам, по предложению все того же Ковальчука или неизвестных кураторах, стоящих за ним, с Донбасса в Крым, "в командировку", было отправлено порядка двенадцати тысяч шахтеров. Тут же в Севастополь, неизвестно какими путями, прибыл и изгнанный еще в середине девяностых Президент Крымской республики в составе Украины Юрий Александрович Мешков.
Дурынды, кстати, над этим хихикали, говоря, что того, наверно, как Клеопатру к Цезарю в ковре привезли. Вообще, Гоша был несколько возмущен полным отсутствием патриотизма у своих дам. Но, в конце концов, это все-таки женщины и должны же и у них быть хоть какие-то недостатки. Пусть это будет самый большой. Лично он безоговорочно поддерживал и Ковальчука, и Мешкова, и, вообще, всех этих политиков пророссийской волны на Украине.
Намек с приездом Мешкова был Гоше, а тем более Кучме, более чем ясен - если не договоримся сейчас на автономии с федерацией, то завтра будем договариваться на республики с конфедерацией.
Первый и практически бескровный, не считая нескольких инцидентов, этап закончился. А вот потом все пошло не так гладко. Началась борьба за власть.
Если сам Ковальчук настаивал на создании единой автономии Юго-Востока, в которую должны были войти все области региона, небезосновательно полагая, что он будет непосредственным руководителем этого суперобразования, то элиты областей были категорически против. Терять свою власть они не собирались - "лучше быть первым в деревне, чем вторым в городе". Начался раскол.
Создавшаяся ситуация дала шанс и националистично настроенным украинцам. Пользуясь негласной поддержкой центральной власти, они начали борьбу за старую унитарную Украину без автономий. Сам Гоша, естественно не остался в стороне от кровопролития и на своем боевом диване беспощадно громил нациков на интернет-форумах.
***
Судя по телевизионным репортажам, за прошедшие сутки практически ничего не изменилось. Если честно, ситуация напоминала скорее не Гражданскую войну, а пик "лихих девяностых". Особо серьезных и массовых столкновений не было. Раньше, примерно в таком же количественном составе по стране шустрили с криминальным интересом, а сейчас с политическим.
Для порядка Примаков встретился с Кучмой, о чем Гоша слышал еще вчера и предложил взять силами российской армии критические объекты типа АЭС и химпроизводств под охрану и оборону. Естественно, украинский лидер от этого отказался. Действительно, если телевизор не врал, то особой надобности и не было. Вооруженных сил Украины для охраны объектов было предостаточно. Вот только использовать их в политической борьбе, к сожалению для Кучмы, возможности не представлялось. Дело было даже не в конституционном запрете, который вполне можно было бы и обойти а-ля Ельцин - армия бы разделилась и вряд ли в пользу западных или даже центральных областей.
***
После не в меру длинного телевизионного дайджеста, наконец, начался репортаж непосредственно с Юго-Востока. Выступал Орест Ковальчук. Он метал громы и молнии на местечковых лидеров областей, что из-за них страна скатывается в пучину Гражданской войны, вместо того чтобы вместе строить федеративное государство, способное справедливо представлять интересы всех групп населения.
Как раз к его выступлению послышался шум из маленькой комнаты, являющейся ничем иным как спальней. Значит, дурынды, наконец, встали.
- Ну что, много навоевали? - потягиваясь и позевывая, к Перекрестову подошла Надька и обняла его за плечи.
Гоша разочарованно махнул рукой.
- Пацифисты поганые, не хотят воевать, только треплются. У нас в девяностые больше стреляли.
Следом за Надькой в комнату вошла Верка и посмотрела на выступающего Ковальчука.
- Вот ведь бандеровец-перевертыш и здесь они первые.
- Почему бандеровец? - не понял Гоша.
- А ты не знал? Он из Ивано-Франковска. Это Западная Украина. Самый что ни на есть бандеровец, - цинично ухмыляясь констатировала блондинка.
- Он не перевертыш. Он неофит, - немедленно оправдал так нравящегося ему Ковальчука Гоша.
Услышав это слово, Верка даже поперхнулась. Давно же скучающий Перекрестов, решив-таки научить свою подругу уму-разуму и настоящей политологии, продолжил лекцию:
- Смотри. Есть крупные нации, есть мелкие. Мелкие национально озабоченные, ну как, например, у нас в Чечне или Дагестане. Держатся друг за друга, соблюдают обычаи, не подпускают чужаков. А есть крупные - те же русские - все флаги в гости к нам, лишь бы человек был хороший, в общем, поняла. Это не случайно. Если бы мелкие вели себя как крупные, то ассимилировались бы и просто исчезли. И наоборот, если бы крупные вели себя как мелкие, то уничтожили бы все мелкие. В общем, природа людей как-то умно запрограммировала, чтобы сохранить многообразие наций.
Выслушивая эту, явно лженаучную и неинтересную ей теорию, Верка зевнула:
- Короче Склифосовский, причем здесь этот бандеровец?
Гоша победоносно усмехнулся. Все-таки Верка дура, раз не поняла.
- Он представитель мелкого народа, но переехал к крупному, и у него случилась подмена понятий. В общем, он считает, что мелкий должен вести себя как крупный - тут Гоша задумался. - Тьфу ты, запутала, наоборот крупный как мелкий. А он неофит, считает себя более русским чем русский, потому что защищает русские права с остервенением несвойственным крупным народам, не понимая, почему они такие мягкотелые.
Выпалив все это, Гоша вздохнул. Блин, совсем запутался с этими народами, но, вроде, доходчиво объяснил. Однако вместо того чтобы поразиться уму и стройной логики Гоши, девчонки хором заржали, а Надька, так вообще, по дороге на кухню дала ему щелбан. Между прочим, довольно больно. Пора было готовить завтрак, а с ним и обед для института.
Провожая недовольным взглядом дурынд, Перекрестов еще раз напомнил:
- Не забыли, я сегодня после работы к Витьке Хротину в гостиницу еду, в баню.
- Помним, помним, завтра вернешься, алкоголик. В принципе, можем тебя забрать, как помоетесь, - благожелательно улыбаясь, предложила Надя.
- А, вообще, приличные люди по баням в выходные ходят, а не по понедельникам. Ну да у вас все через жопу, - дала свою негативную оценку предстоящему событию Верка.
- Не, спасибо. Я там, а завтра прямо оттуда на работу, - ответил Наде Гоша, а Верке просто показал язык.
- Хозяин-барин. Нам же лучше, бензин сэкономим.
И тут девчонки принялись спорить друг с другом, что выгоднее, чтобы Гоша ехал на общественном транспорте или везти его на машине. Впрочем, спор они продолжили уже на кухне, и его Перекрестов толком не слышал, он продолжал смотреть телевизор.
***
Возвращался из Ирака Игорь Акимов в самом что ни на есть приподнятом настроении. Ему, вызванному на очередное совещание "посвященных", было, во-первых - в чем отчитаться, а во-вторых - было что предложить.
Отчет состоял из столбиков цифр стоимости приобретенных раритетов из бывших иракских музеев. Такому улову могли позавидовать даже американские и британские коллеги, работающие напрямую с оккупационным корпусом. Что, в общем, было неудивительно. Все-таки любая, даже самая последняя мразь имеет самую кроху патриотизма. Вот и иракцы, продающие сейчас за бесценок исторические сокровища своей Родины, которые успели растащить прямо перед оккупацией, узнавая, что один из покупателей не американец и не англичанин, а самый что ни на есть настоящий русский, сдавали раритет ему, при условии, конечно, что при этом не потеряют в цене ни одного американского цента. Прибыль была фантастическая. Даже с учетом цен черного рынка, она уже превышала миллиард, и это ведь самое начало. Понятно, что позже будет похуже, все самое ценное они выгребают именно сейчас, но все-равно перспективы продолжения бизнеса самые что ни на есть радужные.
Однако, кроме отчета было еще и предложение. Перед самым отъездом Федоров дал всем задание - найти куда можно инвестировать до миллиарда долларов так, чтобы они пошли на общее дело ради которого они все здесь и оказались. Такого, которым можно корректировать политические события, и, по сути, без преувеличения, даже в некотором смысле направлять развитие всего человечества хотя бы на этом, относительно коротком промежутке его истории. Акимову казалось, что он знает на что есть смысл потратить эти немалые деньги.
***
В аэропорту Игоря встречал Арсен. Они не стали ни обниматься, ни целоваться, а просто крепко пожали друг другу руки. При этом каждый почему-то вспомнил одно и тоже - первые дни в лагере подготовки. Никто из них и близко тогда не думал, что самыми близкими и закадычными товарищами в группе станут они - Игорь и Арсен. Акимов тогда хотел подружиться с Семеновым, что, в общем и удалось, они и сейчас друзья, но все-таки не такие как с Акопяном. А Арсен даже не надеялся на хорошие отношения с кем-либо. Всей его целью тогда было не стать этаким "козлом отпущения" - самым жалким и презираемым членом команды. Не более. Однако вот как все сложилось.
Выйдя из здания аэропорта к машине, и увидев там удочки, Игорь засмеялся:
- Сразу на рыбалку?
- Сергей ни дня терять не хочет. Ты же его знаешь.
Игорь состроил рожу и кивнул, что, мол, да, знает.
- А если бы рейс на сутки задержали? Там все-таки война.
Арсен круглыми глазами посмотрел на друга, поражаясь как лично своей тупости, так и тупости всего их небольшого, но, вроде, не самого тупого коллектива.
- Никто об этом и не подумал.
Акимов кивнул:
- А зачем? Бог Сергея любит, ничего не скажешь.
Арсен укоряюще взглянул на Игоря:
- Опять?
- Да нет. Никакой контрреволюции. Простая человеческая зависть. Как у него все всегда сходится. Ладно, поехали.
Часть 1. Подстава. Глава 2
Гоша и дурынды работали на разных этажах НИИ. Они на первом, все в том же секторе документации, а он на третьем, в одной из команд программистов-разработчиков. Отношение в НИО-1 было, пожалуй, самым либеральным и доброжелательным к сотрудникам, которое можно было только придумать в государственной конторе. Поэтому уйти с работы сразу после обеда не представляло для Перекрестова никакой сложности - необходимо просто предупредить, записавшись в журнал прихода/ухода на работу. Этого было вполне достаточно как для начальника сектора, так и для высшего руководства. Главное, чтобы дело было сделано. Вовремя и качественно.
Поэтому, пообедав в столовой вместе с коллегами (дурынды, согласно правилам сектора документации, вкушали у себя), он зашел к девчонкам, еще раз напомнить про свой вояж и что вернется только завтра сразу на работу, после чего с чистой совестью отправился к Витьке.
Гостиница и баня при ней были всем хороши кроме одного - далеко и долго добираться. Сначала с пересадкой на метро, а потом на трамвае или троллейбусе. В общем, где-то в час с небольшим выходило. А так, встречались они довольно часто, раз в два месяца уж точно. Коллектив хорошо знал Гошу, а Гоша коллектив. Тот, пожалуй, не изменился с той их первой встречи почти семь лет назад, что Перекрестова несколько удивляло. На его взгляд работа там была не очень, хотя и не ему критиковать - сам с дурындами почти семь лет в своем НИИ крутится и, похоже, так и будут крутиться, если только чего-то экстраординарного не произойдет или с ними, или с самим НИИ. Дай-то Бог, чтобы не произошло. Чем старше становился, тем больше Перекрестов не любил какие-либо перемены. Даже в лучшую сторону, потому как отлично знал, что худшая чуть позже, но тоже обязательно проявится.
***
Привычно поздоровавшись с уже давно знающим его охранником, Гоша сел в свой любимый лифт OTIS и поехал на этаж к Витьке. Там все проходило по стандартному, уже почти год проверенному сценарию. События на Украине вытеснили остальные "вечные" темы разговоров типа баб, спорта и прочей фигни интересной среднестатистическому обывателю.
Разночтений в оценке событий у соседей не было. Все болели за Юго-Восток, полностью поддерживали Ковальчука, закатывали глаза, намекая, что наши политики и военные тайно и не по-детски шустрят во всех этих событиях. Удивлялись весьма вялой позицией США в частности и всего НАТО в целом. В общем, серьезный мужской разговор на злободневные "жизненно важные" для каждого темы.
Правда, в этот раз, было чем похвастаться и гостиничным. Ранним утром в субботу одна из уборщиц столкнулась с каким-то вооруженным автоматом типом. Сначала ей не поверили, но потом увидели, что замок у черного входа прострелен, а пуля срикошетила в стену. Приезжала милиция, выковыряли пулю и подобрали гильзу. Так что и у них тоже не без приключений, есть чем гордиться. Сегодня как раз стену замазали, а то было бы что показать.
Часам к шести вечера все более-менее освободились, подошли сменщики. Можно было и попариться.
Для начала все уселись за стол в предбаннике, разлили по стаканам пиво и закурили. Вместе со всеми закурил и, в общем, некурящий Гоша, чего только ради компании не сделаешь. Кто-то сразу пошел попариться, но Перекрестов предпочитал во всем этом действе пиво, даже немного сигареты, философские разговоры и контрастный душ. А вот парилка - это так, посидеть, помучиться и, конечно, спеть, как было принято все эти семь лет. Гоша искренне гордился, что эту традицию принес в коллектив гостиницы именно он.
А так жару и конкретно парилку он не любил - организм как-то тяжело все это воспринимал. То ли дело турецкая баня, вот это для него самое то. Познакомился Перекрестов с ней в финском аквапарке, куда в качестве поощрения ездили всем программным сектором от института. Замечательная вещь, но с серьезным минусом - париться можно только совсем голым без разделения на мужчин и женщин. С учетом массы местных и приблудных пожилых дам, ощущения оказались так себе. Видок еще тот.
Но здесь были только мужчины и то, как какие-то древние римляне завернутые в тоги-простыни. Где-то на втором часу этого приятного для всех без исключения действа дверь сауны неожиданно отворилась, и в нее вбежало пять вооруженных человек в масках.
***
На этот раз рыбалка проходила на так называемом "Московском море", то бишь Иваньковском водохранилище. Из-за вечных столичных пробок Арсен с Игорем попали туда только часа через четыре.
- А говоришь, все у Федорова сходится, - смеялся Акопян, стоя в очередном машинном заторе.
Но, в конце концов, они все-таки прибыли на место сбора. Народ был, в общем, доволен. К деловой программе без двух важнейших докладчиков естественно не приступали, зато успели и рыбы наловить, и уху сварить.
Поедая действительно удачно сваренную ушицу, Акимов с удовольствием слушал выступления товарищей. Как он и ожидал, ни Карагодин, ни Акопян, ни Семенов ничего толкового предложить не смогли. Только вариации на прошедшую тему, типа поддержать какие-то политические с профсоюзными движения и проекты. То есть стать спонсорами каких-нибудь авантюристов и самозванцев от политики. Одним словом, работу проделали на отвяжись. Не один Игорь считал, что Федоров давно уже все решил, а это лишь игра в какое-то подобие демократии - соблюдение приличий.
Да по-другому, даже если бы всерьез и старались, быть не могло. Хоть они и миллиардеры, в самом что ни на есть прямом значении этого слова на любом языке и в любой валюте, но мало ли в Мире миллиардеров, да еще и куда их побогаче. Даже в одной только России. И что, эти тысячи очень богатых людей из различных стран могут крутить реальностью как захотят? Черта с два. Из них быстро тогда миллионеров, если не тысячников сделают.
На самом деле это им в тот раз повезло. Карты сложились, да Федоровские расчеты. И то спецслужбы чуть за задницу не взяли, да так, что до сих пор икается и они под наблюдением. Игорь задумался. В отличие от этих вялых докладов, действительно интересно, что Сергей еще насчитал. Разведчик слишком хорошо изучил своего шефа, а точнее командира и не сомневался, что тот еще несколько месяцев назад, когда давал это задание, заранее знал, что они будут делать, и что он им сегодня скажет. Тем неожиданнее для него будет предложение Акимова. Потому что и идея, и выпадающий шанс, действительно, неплохи.
- Игорюш, ты чего молчишь и скалишься про себя, - голос Федорова прервал самодовольные мысли сподвижника. Раз так, можно и доложить:
- В Ираке, кроме антиквариата есть еще одна ниша, думаю, подходящая для нас.
Сергей с интересом уставился на Игоря. Неожиданно. Честно говоря, еще тогда, только давая задание, он был уверен, что ребята напридумают что-то на отвяжись, не более, а тут вот как. Ему почему-то вспомнился Лаврентий Павлович и свой доклад тогда. Как же Берия сказал? Ах да:
- Вещай. Только давай как доклад. Подробно и длинно.
Акимов вздохнул. Он совсем не Цицерон, но тем не менее:
- Американцы оккупировали Ирак. Потому что я там видел, они не просто пограбить страну пришли, а пытаются что-то политическое по своему образу и подобию построить. Там была партия БААС - как у нас Коммунистическая. В общем, чтобы куда-либо продвинуться, надо было в нее вступать. А эти дураки ничего лучше не придумали как это, блин, забыл, как называется, в общем, запретили тем, кто был в партии занимать должности.
- Люстрация? - неуверенно подсказал Арсен.
- Точно, люстрация. Так вот, там уйма военных и прочих чиновников, по сути единственные специалисты в стране, оказались с волчьим билетом - сказав это, Игорь взглянул на Федорова - заинтересуется или нет?
Тот с интересом слушал товарища, и близко не думая его перебивать. - Да, это несомненный плюс. Все-таки, когда по делу, Сергей способен оценить предложения других, - быстро подумал про себя Игорь и уже вслух продолжил:
- В общем, поговорил я там со всякими людьми. И прямо по-Ленински - нужной партии нет, а материал для нее есть.
- И какое направление? - голос подал молчаливо до этого сидящий Карагодин.
- Не уверен, что вы поймете.
- Такие тупые? - засмеялся Юрка.
- Нет. Просто там не были, а запрос один - воинствующий ислам, скрещенный с социализмом. Справедливость на основе шариата. Гарантирую, за пятилетку весь Ближний Восток раком поставить можно этой гремучей смесью. На основе иракских люстрантов создаем новую БААС с мощнейшим не социалистическим и не исламским, а именно исламистским уклоном. А там к нам отовсюду побегут. От саудитов до наших. Люди хотят справедливости, и люди хотят верить, а ислам сейчас на подъеме. И это будет совсем не афганский Талибан пуштунов, а самый настоящий исламистский интернационал.
- Религиозное ВКП(б) двадцать первого века? - уточнил Семенов, чтобы окончательно прояснить тему.
- Именно - подтвердил Акимов. - ВКП(б) в самом его первом и жестком виде, но вместо томиков Маркса - Коран.
Предложение Игоря вызвало у всех, включая Федорова, очень неоднозначную оценку. С одной стороны, все понимали открывающиеся перспективы, с другой, какой жуткий монстр получится из этой гремучей смеси.
- Да, Игорюш. Удивил ты нас не на шутку.
- Все. Я сказал. Думайте. А теперь, как понимаю, Сергей, твоя очередь? - к этим своим словам Акимов хотел добавить:
- Твоя очередь сказать нам, что мы думаем и что мы решили - но не стал этого делать, а то опять на него все за контрреволюционную пропаганду окрысятся.
***
А в гостинице, началось то, что в народе называют маски-шоу. Время было подобрано максимально удачное. Среднестатистический голый человек не только не способен оказывать сопротивление физически, но и морально. Он чувствует себя не столько беззащитным, сколько опозоренным. Несреднестатистических здесь не было.
Автоматчики сорвали простыни и поставили безропотно выполняющих команды ребят лицом к стене. Шесть голожопых мужчин, стоящие с отставленными задами и руками упертыми в стену, представляли собой не столько смешную, сколько жалкую картину. А один извращенец даже хлопнул по, вероятно, понравившейся ему Гошиной заднице.
Это уже перешло все границы. Перекрестов повернулся, чтобы сказать старшему, что так нельзя, но, то ли поскользнулся, то ли споткнулся и, пытаясь удержаться на ногах чисто инстинктивно схватился руками за того омоновца. Милиционер тоже не удержал равновесия и со всего размаха ударился головой о деревянную скамейку у столика. Голова неестественно развернулась набок, из разбитого черепа бодро потекла кровь. Судя по каким-то белым осколкам проступившим через балаклаву, тот был проломлен.
Все это Гоша наблюдал как в замедленной съемке, а еще, каким-то непонятным внутренним зрением он видел, как к нему подбегают другие омоновцы и бьют его автоматами по голове. Спасаясь, он прыгнул к, вероятно, только что убитому им человеку и перехватил его автомат, мгновенно дернул предохранитель, тот установился на одиночную, передернул затвор и нажал на спусковой крючок. От выстрела в упор ближайший к нему боец отлетел в стену, прямо как это принято показывать в индийских фильмах.
- Всем к стене! - не столько заорал, сколько завизжал Гоша. Голос сорвался и превратился даже не в женский, а в какой-то детский дискант, который был бы сам по себе очень смешон, если бы не обстоятельства. Но сейчас, после произошедшего, он по-настоящему напугал в общем подготовленных и привыкших ко многому бойцов из отряда милиции особого назначения. Абсолютно голый, с автоматом наперевес визжащий человек вызывал страх. От такого, практически неконтролирующего себя можно было ожидать чего угодно.
Между тем Гоша стал понемногу приходить в себя. Он уже понимал, что два трупа милиционера это конец. Пожизненное ему обеспечено и надеяться на какое-нибудь снисхождение просто бессмысленно. Да и какое снисхождение может быть - пятнадцать, ну пусть даже десять лет строгого режима. Нет, на это он не пойдет. Все, это конец. Прежде всего, нужно было одеться. Подыхать в голом виде не хотелось. Раз уж умирает, то все должно быть красиво, с честью.
- Оружие на пол, - визг пропал, но появилась другая напасть - от волнения ком перекрыл горло, теперь он мог только глухо шептать. Он и шептал как можно громче. Тем не менее, его слышали и слушались. Автоматы упали на пол сауны.
Прямо перед ним стояли как безоружные милиционеры, так и его товарищи из гостиницы. Внешне получалось, что он был против тех и тех.
- Витька, возьми автоматы и положи на стол.
Испуганный как и все, Хротин послушно поднял оружие и кучей свалил куда велено.
- Встань к стене, - Гоша не хотел подводить Витьку. Пусть все видят, что тот лишь выполнил приказ вооруженного человека. Не более.
После этого Перекрестов демонстративно перевел предохранитель на автоматическую стрельбу и, не снимая пальца со спускового крючка, принялся одеваться. Это было чертовки неудобно. Но, кое-как он натянул рубашку, трусы, и брюки. Оставалась обувь - кроссовки одной рукой не оденешь - не развязать шнурки. Тогда он отстегнул от лежащих на столе автоматов магазины и бросил их в свою сумку, ту, с которой пришел в сауну и с которой еще несколько часов назад мирно ходил за пивом. Проверил, нет ли ничего в патронниках.
- Ключи от сауны где?
Витькин начальник показал на стол. Действительно, они лежали там на краю. Перекрестов бросил свои кроссовки с носками в сумку с магазинами и, наведя автомат на омоновцев, спиной двинулся к выходу. Понимая, что грохот от выстрела не мог остаться незамеченным, резко открыл дверь и обернулся. Перед сауной стояло несколько сотрудников и ни одного милиционера. Гоша мгновенно запер дверь и побежал к знакомому ему кабинету связистов. Надо было одеть обувь. А там и умирать не страшно.
***
- Думаю, выскажу общее мнение, что Игорь своим предложением всех нас сильно удивил. Но тем мне проще. У меня не менее, а может и более людоедская идея. Как вы все понимаете, мы очень ограничены в возможности влияния на политические и экономические процессы. Хотя, товарищ Акимов ("товарищ Акимов" Сергей произнес со Сталинской интонацией), судя по всему, нашел место где можно создать новую силу мирового значения с нуля. Времени оценить его идею у нас не было, но, как я понимаю, проблема, что после создания эта сила превратится в практически нами неконтролируемую и весьма кровожадную. Это несомненный минус.
С другой стороны, она способна в нужную, что хорошо, и в ненужную, что плохо, минуту создать серьезный хаос в мусульманских странах и районах в практически любой части мира. Что для нас, в общем, не в первой. В США мы именно на это и упирали. Несомненно только одно - идея очень интересная и ее следует внимательно изучить со всех сторон - тут Федоров замолчал, переводя дух. Немного подождал, будут ли у кого вопросы или дополнения. Но все молчали. Тогда он продолжил, повторяясь:
- У меня же другое предложение, но, может быть, даже еще более античеловечное. Мы диверсифицируем наш бизнес фармакологической отраслью. В частности, антивирусными препаратами. Сам я не отличу вирус от бактерии, но это неважно. У нас есть средства для покупки специалистов и необходимого оборудования. Соответственно вместе с препаратами против вирусов нам придется заниматься и самими вирусами. Вспышками эпидемий можно очень серьезно влиять не только на состояние политики и развития стран, но и в мировом масштабе. Представьте эпидемию в важнейших портовых городах. Полностью перебивается не только экспорт готовой продукции, но и производство в основной части мира и бьет по самым развитым государствам. Самая технологичная продукция сейчас собирается из компонентов, которые производятся в десятках разных стран. Выбей хоть одну и все. Кому нужна машина с двигателем, где отсутствуют, например, кольца для поршней? Нынешний мир стал на удивление уязвимым. А нового Лаврентия Павловича, способного эвакуировать промышленность в считанные дни, как-то нигде незаметно. Да и сама капиталистическая система к этому не располагает. Так что контролируемой эпидемией мы будем способны разрушить любые планы "золотого миллиарда" по глобализации, слишком уж они любят все оптимизировать. Сразу оговорюсь, я не предлагаю уничтожать чумой миллионы человек. Смертельная болезнь вовсе не нужна...
Глава 3
Договорить Федоров не успел. Неожиданно его перебил Юрка:
- Сергей, ты не находишь, что мы на фашистов становимся похожи? - Семенову не понравилась эта идея, причем, демонстративно. Он давал понять, что как бы Федоров не пропагандировал несмертельное заболевание, но от тысяч жертв все-равно никуда не уйти, что, в общем, и без него понимали все. А брать это на душу никому как-то не хотелось. Высказавшись, Юрий повернулся к остальным, как бы ища своим словам поддержку.
Сергей недоуменно пожал плечами, казалось, он был действительно удивлен такой реакцией ближайшего сподвижника, даже скорее своего главного единомышленника:
- Нет, Юра, не нахожу. Гитлер носил брюки, и ты носишь брюки, и я ношу брюки, но это не делает нас фашистами. А что методы? Так они везде одинаковы. Вопрос цели. Поясню. Я же не собираюсь эту заразу выпускать в мир просто так. Я лишь объясняю, что наши возможности ограничены. Очень ограничены. И самое сильное, что мы можем сделать это именно вирус, даже не исламскую террористическую армию, как предлагает Игорь. Давайте называть вещи своими именами, если мы решимся, то это террористическая армия и ничто иное. Но вот когда начнутся события нам активно неприятные, мы будем уже вооружены и способны их остановить, ну или хотя бы хоть как-то задержать. В противном случае, придется или бессильно наблюдать, или героически погибнуть в кавалерийской атаке на танки. Это ведь на крайний случай. Пусть у нас будет оружие заранее. Это лучше, чем ничего не будет. А быстро его не сделать. Дай Бог, никогда не применим. Вы поймите, ничего подобного с Боингами нам уже не повторить. Да и там все это готовилось до нас. И сделали бы без нас. Вся наша заслуга это то, что раньше начали операцию. Кстати и это не факт, может и без нас к юбилею бы решили. Я же говорю, прогнозировать сейчас ничего невозможно, дикие помехи.
Высказав все это, Сергей замолчал.
***
Когда Акимов думал, что Федоров еще тогда, несколько месяцев назад знал, что скажет сегодня, то был абсолютно прав, тот уже тогда думал о вирусологии. Причем, не только думал, но и рассчитывал, как можно быстро войти в эту технологию "атомной бомбы для бедных", что и у кого купить, где и кого нанять. По сути, Сергей сейчас лишь соблюдал видимость демократии, чтобы тот же Игорь или еще кто не встал во фронду. А с учетом жестокости, да что скрывать, даже преступности самой идеи, к несогласному вполне могли добавиться и другие "посвященные". Достаточно появления лишь точки кристаллизации для недовольных. В общем, протолкнуть эту тему к всеобщему одобрямсу было сложно даже Федорову.
Только подобный демарш ожидался скорее от Арсена, но никак не от Юрия. Вот уж никогда не знаешь, кто чего стоит и где и для кого так называемая "красная линия".
А вот следующим уже удивил Акопян. Чтобы как-то поднять настроение в общем, подавленной этим предложением группы, он взял слово:
- Я тут недавно с замминистра иностранных дел общался - наш постоянный покупатель. Так он мне рассказал о разговоре его шефа с американским послом. Тот насчет Украины прискакал, чтобы наши отстали, а ему напомнили, как они афганцев против нас снабжали. В общем намекнули - если что, то в Ираке и Афганистане наше оружие может случайно появиться. Мало ли, купят где-то. Я это к чему. К тому, что пока в том, что России все удается, это наша прямая заслуга, как бы Сергей нас сейчас не принижал, мол и без нас бы все так же было бы. Уверен, что нет. Не спровоцируй именно мы американцев тогда на войну, этого рычага у нас бы не было. А сейчас они там завязли и понимают, что если попробуют нажать на нас посильнее, то у них поток гробов на порядок увеличится. И вот, вынуждены молчать. Да. Грустно. Все, что мы можем сейчас сделать это создать религиозную террористическую организацию и вирусы, больше этому миру нам помочь будет нечем, - тут Акопян закашлялся, а потом грозным голосом подвел итог:
- Напомню всем, наша прошлая помощь человечеству обошлась в семь тысяч заживо сгоревших в Близнецах и под миллион убитых в Афганистане и Ираке. Так что, Юра, нечего сейчас брезгливо зажимать носы. Сергей правильно сказал, или мы будем иметь оружие для будущего противостояния, или не будем. А чистоплюями нам уже не быть, по уши в крови. Все.
Это выступление несколько озадачило Игоря. Подобное он ожидал услышать скорее от Юрки, а не от Арсена. И на тебе, такая непонятная рокировка. Хотя, с этим фашизмом, Семенов, конечно, перегнул палку, вот эмоциональный армянин и не выдержал, начал перегибать в другую сторону. А так прямо-таки можно поверить, что Федоров научился пересаживать личности и поменял Акопяна с Семеновым. Раньше "цель оправдывает средства" был совсем не конек Арсена, точнее был, но по юности и романтичной глупости, что с возрастом, казалось, совсем прошло. И вот те на, опять рецидив. Захотелось подойти и поинтересоваться, что же такого случилось. Что за "озверин" Арсеныч достал и где ему такой же приобрести. Но не успел Акимов подойти к Акопяну, как его окликнул Федоров:
- Чтобы сформировать ядро тебе сколько времени надо?
Вопрос не удивил Игоря, Сергей не привык откладывать все в долгий ящик и его предложение явно оценил. Странно только, что спрашивает не сколько надо вложить, а конкретно о времени. С чего такая срочность?
- Миллионов пять на первые полгода, не больше. Они там деньгами не избалованы, а там видно будет.
Федоров нахмурился.
- Полгода - это плохо. Очень плохо.
- Почему? - Это "очень плохо" по-настоящему насторожило Игоря.
Сергей подошел поближе и тихо сказал:
- Я боюсь, что американцы нас запустили, чтобы козлами отпущения сделать.
- В смысле?
- Ну, сам подумай. После той экскурсии с Арсеном нас посчитали филиалом ФСБ. Тем не менее тебя пустили в Ирак и как. Вон на миллиард с хвостом дали навариться. И никаких предложений о сотрудничестве. На тебя ведь не выходили, ничего не предлагали?
Акимов отрицательно покачал головой. Действительно, он для спецслужб будто и не существовал, никто им не интересовался, никто его не трогал. Между тем Федоров продолжил:
- Я думаю, когда произойдет какой-нибудь скандал, то весь грабеж иракских музеев свалят именно на нас. Мол, это русские, оттого и на миллиард нам дали навариться, да и рекламу практически задарма крутят, чтобы следствие мгновенно всю утечку установило и имя было уже на слуху. Так что иракскую тему немедленно закрываем. Больше ты туда не летишь. Опасно.
- А как же с БААС? - поникшим голосом спросил Игорь. Он уже представлял как будет лично реализовывать свою идею.
- Сам говоришь полгода. Они тебя за это время скорее всего сожрут.
Все-равно, Акимов не понимал смысла отступления. Дело сделано, миллиард получен, так что или пан, или пропал. Раньше надо было думать. А на сегодня в капкан уже залезли, значит, когда захлопнется, придется вырываться, кстати, именно здесь эта организация помочь и сможет. Уж слишком трепетно американцы к своим потерям относятся, так не победишь. С фантазией подойти, так еще миллиард дадут, лишь бы прекратить конфликт. Главное покровавее его сделать. Оставалось объяснить это Федорову.
- Так они всех сожрут. Если ты прав, то на наш "Антик" все-равно все повесят. Единственный плюс - лично я не попаду в Гуантанамо или как его.
Тут Федоров весело рассмеялся:
- Попытаются. Арсеныч сейчас крутит продажи, так что если нас кольнут, то вся антикварная отрасль Британии и США повалится, ну кто в иракской теме конечно. Потеряем от твоих сокровищ где-то процентов десять. Но здоровье и безопасность дороже. Так что не на тех напали. Покупают с дисконтом без сертификатов. Жадность.
- А чего мне тогда не ехать, если задницу прикроем?
- Потому что конкретно на тебя все свалят. Недобросовестный топ-менджер в честнейшей компании "Антикварный Дом Антик 1949". Понял?
- Понял. Понял, - пробормотал Игорь. Было, конечно, обидно, но, похоже, Федоров и здесь прав. Если вдуматься, то, действительно, амеры его как жертвенного тельца откармливают, а он все думал, чего же так прет.
Оставалось узнать как дела дома - в ФСБ они ведь тогда не меньше чем в ЦРУ засветились.
- А как тот придурковатый ФСБшник, кто нас курировал?
- Подполковник?
- Ну да, как его - Денис Алексеев, который разболтал, что нас прослушивать будут?
Федоров усмехнулся. С куратором им, действительно, повезло.
- Да вроде никак, спроси Арсена. Я же с ним не сталкивался, меня, вообще, тогда для них не было, да и сейчас нет - мелкая сошка в компании. Но вроде ничего серьезного. Они ждали американской активности, а ее, как видишь, нет.
Акимов усмехнулся:
- На нет и суда нет. А, вообще, жаль. Идея с БААС хорошая.
- Отличная, - подтвердил Федоров. В перспективе надо будет найти кого-нибудь из наших исламистов и туда отправить. В фоновом режиме присмотрись. А сам про Ирак все, забудь. И так черный как негра.
Неожиданно Акимов засмеялся.
- Чего ржешь, негра? - максимально дружелюбно, несколько был только способен, спросил Сергей.
- Представил их морды, когда они поймут, что меня больше не увидят.
Тут рассмеялся и Федоров:
- А когда на свои компании в расследовании выйдут, то вообще.
***
Запершись в комнатке связистов и, наконец, обувшись, Гоша окончательно пришел в себя. Ситуация выглядела неразрешимо. Даже непонятно, как хоть немного можно что-то исправить. Надеяться на помощь дурынд? А что они могут? Если только превратиться в тех чудовищ и отбить его. Несерьезно. Что-то подобное было бы возможно в каком-нибудь поселке, но не в центре же Питера. По сути и себя угробят, и его не спасут. Они уж точно не дуры и это понимают, так что надеяться не на что. А ведь сейчас привезут мать, и она будет просить его сдаться. Нет, этого он не выдержит. Да и дурынды могут спороть глупость, все-таки девчонки к нему неравнодушны. Кто-кто, а вот они будут ценной добычей - быстро "в поликлинику на опыты" определят. Нет, надо быстрее принимать бой, хотя бы, чтобы спасти своих.
Жаль, конечно, что нет никого в заложниках. Гоша вовсе не собирался прикрываться невиновными ни в чем мужчинами и женщинами, просто он бы их сразу отпустил, чтобы все поняли, что он не какая-нибудь сволочь. А так получается, что просто дурак. Как ребенок спрятался в этом единственном знакомом ему кабинете в гостинице. В общем, он в домике.
Безрадостные раздумья прервал звонок мобильника. Перекрестов даже не стал смотреть в экранчик. С ужасом представляя, что звонит мать, он быстро его отключил. Не успел перевести дух, как зазвонил местный телефон. Из мегафона раздалось:
- Георгий Перекрестов, возьмите пожалуйста трубку.
Телефон не переставая звонил, а голос все повторял и повторял одно и тоже:
- Георгий Перекрестов, возьмите пожалуйста трубку. Георгий Перекрестов, возьмите пожалуйста трубку. Георгий Перекрестов, возьмите пожалуйста трубку ...
Наконец, Гоша не выдержал и пошел к телефону. Где-то на полпути его пробила, именно пробила мысль, что его ведь выводят на снайпера. Даже висок заболел, и каким-то внутренним зрением повторилась картина как тогда в сауне, только сейчас пуля пробивала ему голову и кровь вперемешку с мозгами брызгами заляпывала стену.
Поняв милицейский маневр, Перекрестов даже улыбнулся - вот ведь дурак, только недавно в какой-то передаче по телевизору видел, как какого-то бандюка так же замочили, правда, тот еще и заложников взял. Хорошо хоть подсознание не подвело, раз уж сознание такое бестолковое.
А, вообще, это выход. Быстро и, наверно, почти безболезненно. Только унизительно. Он представил смеющихся над ним снайпера и его начальство. Так умирать не хотелось. Но времени тоже не было. Имя и его адрес они знают, еще бы, Витька у них. Сейчас подвезут маму и дурынд. Но если от девчонок можно отшутиться и показать себя героем, то с матерью так не получится. Представив еще раз как она обезумеет от горя и будет умолять его сдаться, Гоша решился - пора в Валгаллу и побыстрее.
Он не пошел к телефону, а прыгнул прямо к окну и дал очередь туда, где скорее всего должен был находиться снайпер. И не отпрыгнул обратно, а стрелял и стрелял, пока не закончился рожок. Постояв немного и не получив ответную пулю, он отошел от окна, достал из сумки новый магазин, подсоединил к автомату и передернул затвор. Думая, а был ли там, вообще, снайпер, или той безумной очередью ему удалось попасть в него, Перекрестов открыл дверь помещения и выскочил в коридор.
Теоретически, с обеих сторон должны были быть бойцы ОМОНа, которые расстреляют его на этот раз безо всякого предупреждения. Но тишина, ни одной души.
Спускался вниз Гоша по лестнице черного хода на случай пожара. Неожиданно, на втором этаже, наткнулся на какую-то уборщицу, которая курила на лестничной площадке. Он навел на нее автомат, и та с визгом убежала. Это было непонятно. Неужели никого не эвакуировали. Какое-то безумие. Перекрестов побежал вниз, свернул к аварийному выходу. Ручки двери были переплетены железной цепью и заперты на здоровенный висячий замок еще советского производства.
От кого-то, уже не помня от кого точно, Гоша слышал, что пуля из АК перебивает рельс, так что, теоретически и здесь должна. В упор он выстрелил по замку. Рикошет чуть не пробил голову неопытному стрелку, но препятствие, хоть и с таким неожиданным риском для жизни, было устранено. Размотав цепь, он открыл дверь и выбрался наружу.
Как это не было удивительно, но вокруг опять никого. Странно. Что же случилось? Немного постояв в нерешительности, Перекрестов на этот вопрос дал сам себе ответ - дурынды. Непонятно, что они сделали, но, похоже, самое умное это сейчас удрать к ним. А значит, надо ехать домой.
Тут из подъезда ближайшего к гостинице дома вышло несколько человек. Все спокойно. Никакой милиции, никакой стрельбы. Чтобы никто ничего не заметил, он немедленно закинул в близлежащие густые заросли кустов автомат с магазинами и, будто ничего и не произошло, сначала на трамвае, а потом на метро добрался до дома. В городе все было как всегда. Спешащий куда-то народ. Никаких постов, проверок и видимых операций типа "Перехват".
***
Поздоровавшись с консьержкой, на лифте поднялся на свой этаж и позвонил. Послышался лязг открывающейся щеколды, Гоша так и не смазал ее маслом, как это уже месяц требовали девчонки и из принципа не собирающиеся это делать сами. На пороге стояла Надька.
- Проходи, террорист.
Гоша быстро вошел, Надежда абсолютно спокойно и явно не торопясь, закрыла дверь, как бы всем своим поведением давая понять, что паниковать не стоит.
Гоша вошел в большую комнату. Там Верка быстро собирала его сумку. Увидев его, ухмыльнулась и спросила:
- Сегодня какой день недели? - она не собиралась тянуть кота за хвост и решила немедленно объяснить что, почему и как происходит. Судя по кислому виду Надьки, та не была уверена, что подруга права с такой грубой игрой в правду.
- Вторник, - уже понимая в чем смысл вопроса ответил Гоша. Еще в трамвае до него дошло, что тот хмырь с автоматом, который испугал уборщицу, и о котором ему рассказали по приходу в гостиницу, был никто иной как он сам. Шутка со временем, прямо как в фантастическом фильме. Жаль конечно, что не догадался сразу сказать - "суббота", вот бы "убил" дурынд своей соображалкой.
- Счас. Сегодня суббота. До вторника три дня. Или два дня до твоего героического понедельника. За эти два дня мы должны убраться на две тысячи километров отсюда, - гордо ответила на свой же вопрос Верка, явно надеясь его удивить.
Тут же к нему подошла Надюшка, в руках у нее была карта автомобильных дорог. Разложив бумагу на столе, она взяла фломастер, и на глазах ошалевшего от происходящего Перекрестова, уверенно проложила маршрут из Питера через Москву к Воронежу, оттуда еще немного почти по прямой и, изогнув траекторию согласно проходящим трассам, вывела конечную точку к украинскому Луганску.
Гоша уже стал что-то понимать. Действительно, два убитых милиционера, ему надо бежать из страны. Там война, можно и скрыться. Но почему в Луганск?
- На Харьков ближе и удобнее, - решил подправить планы девиц Перекрестов.
- В Харькове Ковальчук, тебя сразу выдадут, как только узнают. А через Луганск огородами ближе к центру, там бардак.
Физиономия Гоши вытянулась:
- Подождите, мне что, за бандеровцев воевать что ли?
Надька сделала удивленное лицо, мол, как это можно не понимать?
- А за кого еще может воевать человек, убивший двух российских милиционеров?
Перекрестов тяжело вздохнул, в этом она была полностью права. А, вообще, так предателями и становятся.
- Слушайте, если сегодня суббота, то нельзя сделать, чтобы я в понедельник никуда не ходил, ни в какую баню? - внес свое альтернативное предложение Гоша.
- Нельзя, - односложно ответила Верка. - Физика процесса такая.
- Ага. Химия процесса, - нутром Перекрестов чувствовал, что дурынды врут, но все-таки решил уточнить:
- В смысле? Сегодня суббота, мы здесь из вторника, а где мы из субботы тогда? - он все-таки пытался поймать их на каком-то несоответствии, почему-то для себя надеясь, что в этом случае все происходящее окажется неправдой и переиграется.
Надька, не переставая улыбаться, пожала плечами, мол, как можно не понимать:
- Как где? Мы сейчас у твоей мамы. Чего забыл?
Перекрестов лишь кивнул головой, действительно, сейчас они у его мамы.
- И как мать это переживет?
- Не боись. Нормально. Маму мы берем на себя, здесь все будет хорошо. Лучше подумай, как ты с такими боевыми способностями переживешь.
- Нормальные способности, - хмуро произнес Гоша и начал рассказывать, как виртуозно управлялся с автоматом в гостинице. Впервые в жизни он оказался в реальном бою и не дрогнул, достойно выдержав его.
Выслушивая все это, дурынды почему-то непрерывно и беспричинно ржали. Наконец, еле отдышавшись, Верка с трудом произнесла:
- Ты знаешь, сколько раз тебя там убили?
Глава 4
Перекрестов непонимающе посмотрел на Надьку, будто ища у нее поддержки. Но девчонка лишь грустно кивнула головой, как бы подтверждая слова Верки и сама ответила:
- Около ста.
Гоша реально опешил:
- В смысле?
- Сначала тебя постоянно ОМОНовцы забивали, прежде чем ты автомат успевал перехватить. Раз двадцать наверно. Потом несколько раз они тебя обезоруживали, особенно когда рубашку натягивал. Тоже идиотизм, нашел время и место стесняться своей голой жопы. На снайпера раз семь выходил. Потом дуэль с ним устроил, но так ни разу и не попал. Там мы в конце концов плюнули, утомил своей бездарной стрельбой, один грохот, и время на двое суток завернули.
- Но ты и там ухитрился, стреляя в замок, три раза попасть под рикошет. Талант, одним словом, - уточнила почему-то именно сегодня безжалостная Верка.
Далее слушать все эти позорящие его рассказки он не стал. Осторожно отодвинув стоящую на пути Верку, вышел на балкон. Потрогал чурчхелу - еще совсем липкая. Вчера утром была намного суше, точнее, через два дня будет. Глядишь, еще неделя и приготовится, станет совсем как настоящая. Так что, похоже, сегодня не врут, что, конечно, является для них серьезным достижением.
В совсем мрачном настроении вернулся назад. Вообще, очень унизительно, когда твои женщины открыто считают тебя за дурака и вдвойне, когда сам понимаешь, что при этом они абсолютно правы. Сказать, что после всех этих признаний дурынд Гоша был раздавлен, значило ничего не сказать. Чтобы добить себя окончательно он спросил:
- Во время дуэли с Джабраилом, сколько раз он меня убил? - в глубине души Перекрестов все-таки надеялся, что там все было не так.
![[]](/img/r/rossinskij_a_w/teniizproshlogo3/3tp.jpg)