Он особо не вникал в то, что они только что слушали. Всё его нутро горело желанием выпить обжигающей водки. Он настолько погрузился в мысли об этом, что почти чувствовал терпкий вкус на языке и лёгкое жжение в горле. Ощущал, как она стекает по пищеводу и умиротворяюще тает в желудке, впитываясь в вены. Представлял, как крошечные улыбающиеся капельки с радостным ура ныряют в кровь, плывут прямо в мозг, чтобы дать дрожащим серым клеткам успокаивающее впрыскивание из самих себя. Крохотные, сияющие сёстры милосердия. Он вспомнил, что на стенках бутылки ещё остался засохший ликёр. Можно разбить бутылку и слизать остатки. И почему это раньше не пришло ему в голову?

- Виктор? Всё в порядке? - Агнешка схватила его за руки и заглянула ему в глаза.

- Да так, трубы горят, - ответил он. - Но переживу как-нибудь. Идите ко мне, а я спущусь, разведаю обстановку на фронте. Хочу немного побыть один.

Ему покивали и пошли в сторону лестничной клетки. Виктор подождал какое-то время, несколько раз вздохнув как можно глубже. У него закружилась голова, но всё же он был уверен, что микроскопические частицы воздуха попали в его слипшиеся лёгкие. Ещё недавно они с Камилом смеялись на этим, но, может, дом действительно герметичный, и они сейчас расходуют остаток кислорода?

Затосковав в одиночестве, с нерадостными мыслями Виктор спустился на первый этаж, чтобы реализовать план, ради которого он избавился от своих приятелей. На каждом этаже он подходил к лифтам и выкрикивал пакости в адрес соседа-ящера. Вёл он себя по-детски, это понятно, но через несколько этажей Виктор почувствовал себя намного, намного лучше. С учётом его состояния - можно сказать, просто фантастически. Добравшись до первого этажа, он собирался высказать что-нибудь особо обидное, но слова застряли у него в горле, и весь его псевдо-добродушный юмор испарился, как капля воды в кастрюле.

Холл первого этажа покрывала дрожащая паутина небытия. Тонкие струйки черноты бродили по стенам, стараясь отыскать путь наверх. Они исчезали в газовых трубах, в батареях отопления, в электрических кабелях и в потолке с люминесцентными лампами. Они вливались в шахту и ползли вверх. Виктор с ужасом смотрел, как из чёрного пятна на потолке отрывается жирная капля, тянется, достигая высоты его головы, образуя адский сталактит. Лужа прямо ним забулькала и выплеснулась каплей, потянувшись к своей сестре, свисающей с потолка. Образовавшаяся таким образом колонна натянулась и задрожала - столб из ничего, провал в материальном пространстве.

Виктор стоял, как парализованный, боясь, что, если он пошевелится, Это его заметит. Он не знал почему, он был уверен, что если сунуть в Это руку, обратно получится вытащить только обрубок. Это было что-то... какое-то анти- - антиреальное, антиматериальное, антиэмоциональное. Всё ему ведомое, только с отрицательным знаком. Тем не менее, затаив дыхание, он начал медленно продвигаться к двери.

Он понадеялся, что Это просто пытается его напугать, заставить уйти, потому что дверь уже открыта. Он пересёк несколько небольших ручейков ничего, скользящих по полу, и был всего в метре от выхода, когда два потока поднялись под дверному косяку, а потом хлынули вниз широким водопадом, создавая завесу между ним и остальным миром.

Он остановился. Дрожащая завеса, вероятно, как ему представлялось, была тонкой, в толщину атома, тем не менее - абсолютно непроницаемой. В голове у него мелькнуло, а не нырнуть ли попросту в эту чёртову завесу. Что там, сразу всё и закончится, это самое страшное, что может произойти. Он уже собрался с духом, изготовился к прыжку и... и отступился. Дело не только во мне, - подумал он, - сейчас я не могу броситься в черноту.

С отвращения обступая лужи, он вернулся к лестничной клетке. Дверь подвала стояла нараспашку, небольшой поток тьмы поднимался по краю ступенек.

Решающая схватка? Не дождётесь, точно не там, - подумал Виктор, уставившись в мрак подвального коридора, и побежал на седьмой этаж, прыгая через две ступеньки. Не дождётесь!

В дверях он столкнулся с Агнешкой и Камилом. Он уже собирался спросить "вы куда?" - но тут в квартире радостно закуковала кукушка. Шесть часов.