Аннотация: Роман "Манипулятор" в трех частях и ста главах. Сайт книги: http://manipulatorbook.ru ВНИМАНИЕ! ПРОИЗВЕДЕНИЕ СОДЕРЖИТ НЕНОРМАТИВНУЮ ЛЕКСИКУ! 20.07.2022г. Размещен финальный вариант.
ГЛАВА 55
Середина декабря хороша тем, что начинает ощущаться близость праздника. В тот год погода стояла замечательная - легкий мороз чуть ниже нуля и пухлые плотные низкие облака делали воздух мягким и теплым. 14 декабря я вновь пришел в офис вторым. Борис приехал через полчаса. В десять по лестнице множественно затопали. Дверь распахнулась, и в офис вошли Сергей, Вера и оба их чада. Лиля заметно вытянулась. Повзрослел и Лёня, из щекастой неуклюжей куклы он превратился в человечка с вкрадчивыми движениями и внимательным осторожным взглядом. Я поздоровался с детьми. Лиля бросила 'здрасьте!' и начала тут же вертеться, жеманничать и ломаться. Лёня лишь апатично глянул на меня голубыми глазками и пошел в дальний угол к прилавку с запчастями автомобилей.
- Да вот, дома не с кем оставить! - шмыгнул носом Сергей, ставя портфель на стол и принявшись отряхивать 'аляску' от снега. - Батя только с дежурства, а мать на рынке торгует. Пришлось взять гавриков с собой. Ромыч, ну думаю, Вера дела свои по-быстрому сделает, да мы ее отпустим домой, чтоб эти тут не шумели и не мешали!?
- Да, без проблем, Серый, дела сделаем, и пусть Вера едет домой, пятница же...
- Ну я так же и подумал... - удовлетворился Сергей, раскрыл портфель и запустил в него руку. - Вер, ну сделай нам всем чай! И скажи сколько налички на мне и на Ромке...
Сергей вытянул из портфеля пачку денег. Вера успела все - на столе появились три кружки с чаем, пальцы ее рук пролистали тетрадь учета и запорхали над калькулятором.
- На Роме - две тысячи, на тебе, Сереж - четырнадцать тысяч двенадцать рублей и тридцать копеек! - звонко отчиталась она.
- Ну че, Роман, возьмем по семь тысяч тогда аванс за декабрь? - посмотрел Сергей на меня, и пальцы его застыли средь банкнот пачки.
- Ды можно... - кивнул я.
- Верок, ну спиши! - оживился Сергей. - Сколько там у Ромки, две!? Спиши его остаток, будет ноль... и остальные двенадцать тогда с меня, получается... Так, это сколько я должен Ромке отдать...? Пять... и себе... семь...
Сергей, способом какой я ему показал, отсчитал нужную сумму денег - пальцы перекинули банкноты ловко и максимально быстро.
'Научился', - подумал я. Сергей протянул мне мою сумму, а свою долю сунул в кошелек и остатки 'общака' вернул в портфель. В тетради учета появилась запись:
Ост. 16012,30 (Р 2000 + С 14012,30)
- 7000 з/п С (С)
- 5000 з/п Р (С)
- 2000 з/п Р (Р)
Ост. 2012,30 (С)
- Так, это получается у Ромки нет денег, а у меня две тысячи, так, Верок?
- Да, Сереж, так!
- Ромыч, ну че, может пусть тогда общак будет у меня? Сейчас все равно налички у нас уже не так много... А в стабфонд так и будем класть пополам? - предложил Сергей.
- Да, давай, - подумав, кивнул я. Эта возня с деньгами меня все больше утомляла. Я не видел в ней смысла, понимая, что учет ведет Вера, а значит, все там верно до копейки.
- Так, Лёня! - резанул мне ухо ее фальцет. - Ты куда полез!? А ну иди сюда! Лиля! Хватит вертеться! Не мешай тёте Вале работать!
Дети на несколько секунд притихли, но едва Вера вернулась к работе, вновь сняли с себя всякие ограничения. Сергей позвонил Пете, тот был дома.
- Ну выезжай, Петь, в одиннадцать на складе, аха! - сказал Сергей в трубку, сложил ее и повернулся к жене. - Так, Верок, давай, накладные набьем, и мы с Ромкой поедем...
Сергей и Вера принялись за работу, я же, сидя в кресле, стал наблюдать за детьми. Лиля меня не интересовала, она была проста - бесхитростна и прямолинейна. И в этих своих качествах сильна почти до глупости, ростки которой заметнее всего проявлялись в ее вертлявой чрезмерной жеманности. Лёня вел себя тихо, его вкрадчивый взгляд иногда ощупывал меня с интересом, но всегда максимально незаметно. 'Тот еще фрукт растет', - подумал я, наблюдая за ним. Лиля подбежала к Лёне, начала пританцовывать и вертеться вокруг брата, попыталась вырвать у того из рук какую-то безделицу. Не вышло. Лёня недовольно пискнул. Лиля дернула сильнее. Лёня скуксился и завыл, дав понять, что вот-вот заплачет.
- Лиля! - гаркнул на дочь Сергей, отчего та сжухла в момент и отскочила от брата, спрятав руки за спину. Я глядел на девочку с улыбкой. Та, встретившись с моим взглядом, покраснела и виновато улыбнулась, глянула на мать. Вера, сверля дочь строгим взглядом, взвизгнула: 'Лиля, отойди от Лёни!'
Я перевел взгляд на мелкого. Тот, не обращая внимания ни на что, продолжал тихо заниматься своим делом.
- Так, Вер, давай дальше, не отвлекайся... - вытер мнимый пот со лба Сергей.
Лия, простояв пару минут смирно, улыбнулась мне и пошла к брату, заходя тому за спину. Лёня бездельно слонялся меж автомобильных железяк. Лиля подскочила и цапнула из рук брата вещицу и отбежала с ней. Лёня тут же скуксился и издал отработанный плач.
- Лиля! - рявкнула Вера. - Ты сейчас у меня получишь! А ну отдала быстро Лёне обратно, что у него взяла!
Девочка растерянно глянула на меня, виновато понурилась и вернула вещь брату. Тот мгновенно перестал выть, лицо приняло прежний безмятежный вид.
- Иийя дуя! - выдал Лёня и зло ударил кулачком уходящую сестру в плечо, почти в спину, та глупо хихикнула, отошла и посмотрела на меня. Я ободряюще улыбнулся. Лиля забилась меж бочонков масел и продолжила оттуда, краснея, улыбаться.
Вскоре я и Сергей уехали на склад и, загрузив там и отправив Петю по маршруту, вернулись в офис. Еще через час, дождавшись, пока Вера закончит свои дела, семейство село в 'мазду' и укатило домой. Я пошел на остановку.
- Прикинь, че Лёня отмочил! - произнес Сергей после выходных в понедельник, поднявшись с Верой по ступенькам в офис и бухнув привычно портфель на стол. - Едем такие в пятницу с работы... машин много, не пробка, но так... едем медленно... Дети сзади что-то расшумелись. Я им говорю - Ну-ка, тихо там! И знаешь, что мне Лёня сказал!?
Сергей прыснул смехом и продолжил:
- Лёня такой сзади - А ты там рули, давай, молча! Прикинь!?
Я прикинул. Мальчугану было лишь три с половиной года, а он уже говорил такое. Находя фразу сына забавной, Сергей улыбался. Я не разделял его оптимизма.
- Да, Лёня - молодец! - хохотнул я. - Он вам еще даст прикурить...
- Прикинь! - расплылась в той же мягкой родительской улыбке и Вера. - Шкодыра маленький что говорит!
- Этот шкодыра вырастет... - хмыкнув, сказал я.
- Да не, ну я его отругал! - словно спохватился Сергей.
- Ну, если отругал, то еще нормально... - кивнул я.
- Роман, а че ты Вовану своему не предложил вести вместе бизнес? Почему мне предложил, а ему нет? - как-то спросил Сергей, когда мы катили в очередной раз на склад.
- Серый, да никогда и не возникало такой надобности... А зачем нам с отцом было объединяться с Вовкой? У него свои дела, у нас свои. Мы с Вовкой дружим и обоим этого вполне достаточно. Другое дело с тобой, там же 'Саша' закрылась, остался товар, вот мы и объединились, чтоб наработки зря не пропали... А Вовка-то тут с какого бока?
- А... ну да, в принципе... - задумчиво и покусывая губы, протянул Сергей. У меня возникло ощущение, будто он в голове выстраивает тоже некую картину на мой счет. И расспросами уточняет и проясняет ее для себя. Я не противился. Мне нечего было таить.
Приближающийся Новый год готовил мне самый важный подарок в жизни - ключи от собственной квартиры. Посетив в предпоследнюю неделю декабря офис строительной компании и подписав документы о передаче квартиры, я впал в эйфорию. Заполнившая меня радость не умещалась внутри и рвалась наружу. На формальный вопрос 'как дела?' я всем отвечал 'купил квартиру!' Счастье фонтанировало из меня неиссякая. Я все еще не мог поверить в произошедшее со мной чудо - я сделал то, о чем мечтал! Своя квартира - бесценно! Раз за разом я прокручивал в голове все обстоятельства и нюансы ее покупки. И всякий раз приходил к выводу, что некие высшие силы через наитие привели меня к столь выигрышному шагу. 'Я вскочил на последнюю ступеньку уходящего поезда!' - все твердил я мысленно себе, помня, как успел подписать договор покупки квартиры лишь за полгода до резкого скачка цен на недвижимость.
- Че, получил деньги? - произнес я в четверг 20 декабря, едва Сергей поднялся в офис, подошел к столу и, шумно дыша, плюхнул на него портфель.
- Да, получил... - сказал тот и тут же оживился, и глаза его округлились. - Блииин! Ну там пипец! Там такое началось! Еле договорился там!
- Что такое? - нахмурился я, сидя в кресле и вращаясь в нем вслед перемещениям напарника. По моему позвоночнику пробежал холодок, рынок сбыта сужался, и ожидание очередной негативной новости и так держало нервы натянутыми.
- Да там снова что-то придумали! - зажестикулировал Сергей. - Я приехал, пошел в бухгалтерию, а мне сказали, что с нового года они в наличку могут работать только с ИПэ, прикинь! А у нас там одна наличка...
- А почему с ООО не могут работать? - удивился я.
- Да я откуда знаю, Роман! Я вот, как и ты удивился, когда мне сказали! Сказали - или так, или не работаем вообще с ними... - Сергей развел руками и замер.
Я смотрел на него, молчал, думал. Ситуация выглядела непонятной.
- Ну я им и сказал, чтоб нас оставили... Запишите тогда нашу фирму как 'ИП Лобов', так можно? Они сказали, что можно... - продолжил Сергей, утерев привычным движением лоб. - И тогда я только смог получить деньги в кассе...
- Странно как-то, - пожал я плечами, глядя на напарника, стоящего с разведенными руками. Я перевел взгляд на сидящую за столом Веру, та тоже пожала плечами.
- Ну ты ниче... Роман? - произнес Сергей. - Ниче, что я сказал, что будет 'ИП Лобов? Там же ничего не изменится... Я у них спрашивал, сказал, что мы так же будем возить от нашей фирмы, только в накладных пусть зачеркивают на приходе название и пишут 'ИП Лобов'. А так все - то же самое...
- Непонятную какую-то ерунду придумали в 'Форте'... - продолжал недоумевать я. - В чем смысл то?
- Ды я откуда знаю, Роман! - изобразил на лице удивление и недоумение Сергей.
- Ну ладно... че, раз уж так сделал, пусть будет, - сказал я. - Нам разницы нет...
- Ну вот и я так же подумал! - оживился Сергей, замер. - Ну че, оставляем так?
- Да, пусть, - кивнул я.
Вопрос решился и забылся.
В последнюю неделю перед праздником Нового года мы положили все деньги, лежавшие в 'стабфонде' на счет фирмы и перечислили их поставщиками, дабы не идти в новый год с долгами. В пятницу, последний наш рабочий день 2007 года я, Сергей, Вера, мой отец, Валя и Борис поздравили друг другу с наступающим праздником. В помещении на мгновение стало шумно. Едва голоса стихли, как все стали собираться домой. Я и отец спустились вниз и поехали домой. Настроение было столь светлое и радостное, что меня не разозлила даже обычная толчея машин в пробке. Пушистый и густой снег мягко падал на лобовое стекло 'газели'. Я, то молча смотрел на дорогу, то оживленно переговаривался с отцом, но мысли мои существовали отдельно и стремились лишь в одном направлении - вперед. На душе было необыкновенно легко, я подытоживал важные события и решения года в своей жизни. Самое главное - я решил для себя, что могу и хочу двигаться дальше, не желая разрушать созданное большим трудом, сообщил напарнику о своих планах, из расчета, что уже вместе с отцом Сергей найдет тот путь существования фирмы, какой им обоим будет по нутру. С обретением квартиры я ощутил под собой фундамент той новой жизни, какую желал всей душой. Мечты, маня все настойчивее, будоражили мое сознание.
Мать продолжала радовать. Ее состояние улучшалось стремительно. Уже в вечер Нового года она была собой, той заботливой и хозяйственной матерью, какой я помнил ее всегда. Она приготовила несколько вкусных блюд и салатов. Видя такое, я приободрился, полетел в магазин и накупил там фруктов и сладостей. Глаза матери светились желанием жизни. Новогодний вечер прошел в домашнем кругу, словно и не было никаких раздоров.
- Сынок, я так рада, так рада, что ты себе купил квартиру! - беспрестанно обнимала и целовала меня мать. - Ты не представляешь! Умница, какой ты у меня умница! Уже все? Ты уже получил ключи, это окончательно, все? Теперь квартира уже твоя, да?
Улыбаясь, я кивал матери. С каждым кивком мать вновь обнимала меня и целовала. Я предложил ей и отцу сходить в новую квартиру.
- Сходите, я не пойду, - качнул отрицательно головой отец. - Что там смотреть? Голые кирпичные стены?
Это для тебя там голые стены, а для меня это важно! - хотелось сказать, разъяснить отцу, чтоб он проникся, но я не стал. Мне было достаточно радости, какую испытывала за меня мать. На следующий день в обед мы пошли с ней в квартиру. Мать держала меня под руку. Первого января днем на улицах всегда тихо, будто и нет никого в городе, он кажется пустым и покинутым. Весь путь занял у нас четверть часа. Последние метры мы шли по тропинке через зажатый между стройками островок леса. В лесу было тихо. Мы хрустели шагами по снегу, вдыхали морозный воздух с примесью хвои и тихо разговаривали. Мать раз за разом вновь восклицала, как она рада за меня и с чувством сжимала мою руку. Лес расступился, и дом навис над нами десятью этажами. Строительство его было закончено, лишь прилегающие дорожки и дворовая территория оставались незавершенными. 'Зима, асфальт положат лишь по весне', - подумал я и ступил на гравий дороги, мать следом. Мы прохрустели по гравию до моего подъезда. Я потянул железную дверь на себя, пропустил мать вперед и вошел следом. Лифт еще не работал.
- Хорошо, что третий этаж, - сказала мать.
- Да, хорошо, - согласился я и пошел по ступенькам первым.
- Фух, сейчас, подожди, сынок... - произнесла мать на лестничной клетке третьего этажа, она тяжело дышала, сказывалось долгое бездействие.
Я сунул ключ в деревянную дверь, провернул его и вошел в квартиру. Сердце учащенно забилось. Кирпичные стены в грубой штукатурке, местами без нее; потолок - бетонные плиты перекрытия; не самая ровная стяжка полов везде, кроме ванной и туалета; торчащие из стен провода электропроводки; местами мятые ржавые и сильно заляпанные цементом батареи отопления, пластик окон и балконных дверей; пустые дверные проемы комнат и помещений. Такой предстала моя квартира, и это было лучшее, что я видел в своей жизни. Предстоящий ремонт, трата денег - это не волновало и не пугало. Квартира воодушевляла и вливала в меня новые силы. Хотелось двигаться дальше еще энергичнее.
Еще на стадии строительства я сделал перепланировку - убрал стену между кухней и комнатой. Из-за чего квартира превратилась в 'однушку' с большой кухней в тридцать метров. Мне нравилось. Особенно радовал длинный балкон, он тянулся вдоль обоих окон кухни-гостиной и имел вход у каждого из них.
Холостяцкой берлогой назвал мою квартиру Сергей, узнав о перепланировке.
Минут через двадцать мы пошли обратно. Мать говорила мне разное, я слушал и не перебивал ее, давая возможность выговориться за годы, что она провела в своей комнате. Мать говорила по-родительски разное, но одно я запомнил.
- Сынок, тебе когда будет трудно, ты про себя тихо скажи - Ангел мой, пойдем со мной! - пробрала меня своими словами мать. - Мне так мама моя всегда говорила...
- Что, сходили? - едва мы пришли, уныло произнес отец, сидя на кухне и жуя.
Мать снова оживилась и начала нахваливать мою квартиру и меня. Выслушав ее, отец что-то буркнул и продолжил жевать, нервно дергая ногой, закинутой поверх другой.
На следующий день я сделал себе подарок - купил ноутбук. Я провозился с ним пару дней, устанавливая всякие программы, в том числе и программу для монтажа видео.
К середине праздничные дни надоели вместе с бездельем. Ради хоть какого-нибудь занятия, я принялся ковыряться в ежемесячных отчетах фирмы. Врожденная пытливость озадачила меня простым вопросом - насколько точно совпадают отчеты, сводимые Верой вручную, с данными, выдаваемыми торговой программой автоматически? Я свел цифры за последние полгода, с месяца, когда Сергей отказался брать отчеты, в единую таблицу. Результат вышел понятным - от месяца к месяцу цифры разнились, но по итогу, примерно шли в ногу. Закончив, я решил заносить в сводную таблицу и все последующие отчеты.
- Че делал на праздники!? - живо поинтересовался Сергей в наш первый январский рабочий день, четверг 10 числа и посмотрел по своей привычке игривым взглядом, каким, приводил по молодости в трепет девушек, молодость с девушками поглотило время, а наработанный прием остался. - На рукопашку ходил?
- Хожу, - кивнул я, ощутив, что такой прием напарника уже действовал на меня отталкивающе, имея обратный эффект, как и прочая фальшь. - Но на праздники не было тренировок, вчера ходил на первую... Да ниче не делал, отдыхал, как и все!
- Ну мы так же, - шмыгнул носом Сергей. - Я целыми днями обжирался какими-то салатами и смотрел на диване телевизор... Аж под конец поджелудочная заболела...
- Ну а куда ты так объедался? - удивился я. - Ел бы меньше...
- Роман, да как там у нас меньше есть? Верок как понаготовила всего, и все вкусно! Мы уж ели-ели... я и Лёня! Ты бы видел, сколько он ест!
- Да, Лёня - проглот еще тот! - улыбнулась Вера.
- А Лилька? - посмотрел я на Веру.
- Не, - замахала та руками. - Лилька плохо ест! Я ее заставляю постоянно! А Лёня... этого даже просить не надо! Все съедает, еще и добавки просит...
От нас окончательно ушел Петя. Он позвонил Сергею после праздников и сказал, что устроился на постоянную работу, чему я внутренне обрадовался - дилемма с двумя водителями, Петей и моим отцом, разрешилась сама собой.
После хлопот с переездом и увольнением сотрудников наступило некое затишье. И даже продажи, перестав снижаться, застыли на новом уровне. Жизнь потекла размеренно - в девять в офис, там текущие дела в течение часа, приезд отца в офис, после я и Сергей садились в 'газель' и втроем катили на склад, там загружались и везли товар по клиентам. Обычно в день выходило две точки разгрузки, редко - одна или три. С переездом в новый офис мы вновь стали питаться беспорядочно. Вера что-то брала для себя из дома. Я же и Сергей, перебрав разные столовые и кафе, стали обедать в столовой 'Оптторга'. Готовили там сносно, но лишь несколько блюд. Я заставлял свой желудок поглощать это, на что тот отвечал изжогой. Хотелось весны. Зима надоела и, как назло, продлилась в тот год на день дольше. После всех скандалов между отцом и матерью будто бы установился зыбкий мир. Они не ругались. Отец будто даже стал проявлять к матери некое внимание, от которого та неагрессивно дистанцировалась. Я начал копить деньги на ремонт квартиры. Процесс шел медленно. Со своих двадцати пяти тысяч зарплаты, в лучшем случае, я откладывал пятнадцать. Я почти никуда не ходил и не тратился попусту, лишь тренировался вечерами. Мое тело заметно окрепло и стало ловчее, появилась растяжка. Сергей с Борисом, как-то разговорившись, обнаружили общих знакомых. Оказалось, Борис тоже занимался боксом. Он поразил меня, скромно сказав, что едва не попал в молодежную сборную Союза в свое время. И поразил не столько своими достижениями, сколько скромностью и нежеланием о них говорить. Достижениям я не удивился. Особенно, когда Борис сказал, что до сих пор каждое утро бегает кросс в десять километров, а зимой на лыжах пробегает и пятнадцать. Для меня расстояния казались фантастическими. Ладно, пробежать раз, но...
- Каждый день!??? - вытаращился я на Бориса, стоявшего за прилавком.
- Да, каждый день, - обыденным тоном произнес тот, глядя на меня поверх очков. - Иногда бывает, я день могу пропустить в неделю, приболел там или что, но не более...
Я вспомнил, как пару раз в армии бегал 'десятку' с полной боевой выкладкой и с уважением в сердцах произнес: 'Я бы сдох через неделю!'
Борис добродушно засмеялся.
- Не, ну че ты хочешь! - произнес расхлябано Сергей, стоявший напротив Бориса у прилавка. - Если каждый день бегать, то и ты пробежишь и я, да и любой пробежит...
- Я не знаю как ты... - с сарказмом посмотрел я на живот Сергея. - Но я не пробегу. Я через неделю просто сдохну... Серый, ты представляешь, что такое десять километров?
Вопрос был лишним. Я понимал, что Сергей в жизни и пяти километров не бегал. А даже если бы и сказал, что бегал, я бы не поверил. Напарник продолжал забавлять, и я окончательно перестал воспринимать его всерьез. В моем сознании произошли изменения - я стал ощущать наше совместное бытие, как необходимую и неизбежную повинность. Я настроил себя просто - надо проработать в фирме до отбытия в Москву и не более. Я так сильно настроил себя на будущее, что уже ощущал, будто живу в прошлом. И желал лишь одного - поскорее его прожить, чтоб, наконец, наступило это самое будущее.
Стоя у прилавка, Сергей перемежал разговор именами каких-то тренеров, боксеров, засыпал ими Бориса, добавляя - Знаешь? Не знаешь? А этого знаешь? Борис терпеливо отвечал, но я чувствовал, что диалог его не занимал. Я же получал удовольствие от того, что читал Сергея все лучше. Ребенок во мне настырно продолжал разбирать эту грушку. Примитивность Сергея сознавалась мною все яснее. И скрытый смысл его речей к Борису мне был ясен. Сергей пыжился 'не отстать'. Я помнил этот его прием в отношении меня. Мы с Сергеем являлись почти ровесниками и, тягаясь со мной в личных достижениях, он не пытался 'не отстать', Сергей пытался 'быть лучше', 'быть выше', хоть на немного, под стать разнице в возрасте. Со Борисом же такой номер не проходил - слишком велик оказался разрыв в достижениях. Я слушал их диалог сидя полубоком в кресле. Сергей в своей небрежной манере знающего предмет разговора человека, продолжал перечислять Борису все свои знакомства, где и у кого тренировался.
- А какой у тебя разряд, Борис? - вдруг поинтересовался я.
- У меня? - глянул тот снова на меня поверх очков, отмахнулся добродушно. - Да какой там разряд, обычный 'кэмээс' у меня...
Ответ Бориса сбил весь лак с поведения Сергея, напарник поджался, подобрался и умолк. Меня так и подмывало уточнить разряд Сергея тут же при Борисе, но я промолчал, заметив, как разговор о боксе тут же был спешно свернут Сергеем и более не поднимался в обществе Бориса.
Я все-же настоял на том, чтоб мы начали закупать освежители воздуха 'Гарди' от производителя. Товаром этим всерьез никто из оптовиков не занимался, я же видел в нем потенциал, надо было ловить момент.
- Роман, да зачем нам нужны эти освежители? У нас есть 'Аэросиб', нам его за глаза! - упирался моим доводам и кривился Сергей.
Я снова мысленно раздражался его ленности и нежеланию улучшать дела фирмы. Во мне срабатывал все тот же рефлекс - желание расти и развиваться. Я одергивал себя, сбивал свой пыл, но выходило плохо. Поддавшись моему напору, Сергей принял доводы, согласился, и в конце февраля мы подписали договор с производителем, завезли на склад пробную партию товара и стали им торговать.
- 'Оскара' смотрел!? - выпалил Сергей 25 февраля, едва поднялся в офис.
- Неа, не смотрел... - безразлично произнес я. - А че его смотреть?
- Ну как че!? - удивился Сергей. - Ты же собрался у нас в режиссеры кино, не я же!
- А причем тут просмотр 'Оскара'? - парировал я аморфно.
- Ну как причем? - растерялся Сергей, развел руками, замер. - Нууу... надо же быть в курсе всех событий в мире кино! А как ты собираешься фильмы снимать!?
- Серый, штоб снимать фильмы, их надо снимать, а не в телевизор на 'Оскара' пялиться, - произнес я философски.
- Ну ты вообще што ли не смотрел!? - сделал последнюю попытку тот.
- Неа, - покачал я головой.
Разговор продолжился через час, позвонил Алексей Семенович и сказал, что едет к нам на склад с товаром. Мы с Сергеем покатили туда же.
- Я один раз тоже смотрел какое-то кинонаграждение... - шмыгнул носом и начал Сергей, едва мы миновали кольцо и уперлись в красный сигнал светофора на Т-образном перекрестке. - 'Оскар', не 'Оскар' - не помню! Давно это было... И там... я смотрю... ДиКаприо идет... поднимается на сцену... И я в этот момент понимаю, что... это я иду!
Сергей замер в паузе, устремив взгляд вперед сквозь лобовое стекло куда-то в даль.
- В смысле - ты идешь? - не сообразил я.
- Ну я иду! Одно лицо! Я смотрю на него и понимаю, что мы похожи как две капли! - Сергей вышел из оцепенения и с горячностью добавил. - Вообще копия! Понимаешь?
Напарник глянул на меня, прочитал недоумение на лице.
- Да, я сам ахерел! И это длилось буквально несколько секунд! Он прошел так вдоль сцены мимо первого ряда кресел, стал подниматься на сцену и все...
Сергей замер, держа руки над рулем. Включился зеленый и стрелка вправо, сзади посигналили. Напарник воткнул передачу, мы свернули вправо на мост.
- Да ладно, Серый, как вы можете быть похожи!? У вас в принципе разные формы лица! У него - треугольное с острым подбородком, а у тебя - прямоугольное!
- Роман, да вот так! Я тебе говорю, как было тогда - я смотрю и вижу, что мы с ним похожи! - с горячностью парировал Сергей.
Я глянул скептически на его лицо - заплывший массивный подбородок на грани двойного, толстые непропорциональные губы, вытянутое лицо, короткий нос, широкие и чуть раскосые глаза, низкий покатый лоб с чрезмерно развитыми надбровными дугами. 'Ничего общего', - резюмировал я про себя и вслух произнес:
- Серый, ну, не знаю... я не вижу между вами никакого сходства...
Мои слова обидели его. И я понимал, что требуется от меня малость, лишь сказать - Да, вы с ним очень похожи! И все. И напарник получил бы удовлетворение. Собственно, и история им была поведана лишь для получения моего подтверждения. Случай показался мне забавным. Я бы мог подыграть самолюбию Сергея, но моя прямолинейность ответила за меня. Сергей же, получив отрицание, далее вел машину с тягостным выражением лица. Я физически ощущал его недовольство мною, заполнившее на время салон машины. Мне вдруг сделалось смешно, и я подумал: 'Надо же, какими крохами готов довольствоваться человек, лишь бы вовремя подпитывать свое самолюбие'.
Мы въехали на завод и подкатили к складу. 'Газон' стоял у закрытых ворот, рядом с папиросой в зубах прогуливался Алексей Семенович. Мы поздоровались с ним, открыли склад. 'Газон' завелся и с воем пополз к складу, остановился в метре и затих. Экспедитор залез в будку и принялся подавать оттуда коробки. Я стал перекидывать их Сергею, тот - ставить на поддон в штабель. Выгрузили все за полчаса. Сергей небрежно вместо росписи нарисовал каракули в накладной Алексея Семеновича, поставил печать, вернул документ.
'Газон' завелся и, натужно воя, покатил прочь. Я вышел на улицу, осмотрелся.
- Серый, надо бы почистить снег перед складом... - произнес я.
- Да че его чистить, Роман!? - возразил тот, затворяя складские ворота. - Уже зима кончается... снега немного, прикатается...
- Ну, тоже верно... - кивнул я и окинул взглядом территорию. Кругом все казалось в запустении. Я будто находился на все том же отшибе жизни, где ничего не происходило. Ползущие с северо-запада низкие свинцовые тучи удручали еще сильнее. Но лень Сергея удручала фатально. Я помнил, как у нас с отцом, даже склад напротив - низкий и сырой - содержался в образцовом порядке. Территория перед ним зимой всегда была чищена, лед сколот. Здесь же, пока были наемные люди - Петя, Сеня - склад и территория перед ним тоже пребывали в относительном порядке. Теперь же все оказалось пущенным на самотек. Стало обидно за труд. Сколько его было вложено мною и отцом, чтобы выкарабкаться на такой шаткий уровень. И теперь все старания медленно убивались ленью одного человека. Мне вдруг нестерпимо захотелось вопреки всему схватить лопату и начать чистить снег, чистить до тех пор, пока не воцарится прежний порядок. Я сцепил зубы и сдержал себя, закрыв на все глаза. Все во мне тяжело смирялось с потерей своих прошлых трудов, но я уже не хотел растрачивать свои силы напрасно. 'Все это должно умереть... Если один не хочет грести, то нет смысла грести за двоих, как бы не обидно было... не в коня корм...' - ползли в моей голове мысли, такие же тяжелые и невеселые, как тучи.
- Ну че, Роман, поехали!? - раздался за спиной бодрый голос Сергея.
- Да, поехали, Серый, - выдохнул я и сел в 'мазду'.