ДВА ЧАСА С МАШИНОЙ ВРЕМЕНИ

  

   Фантастический рассказ

  

  I

  

  - Кто таков - Стрижаков? Странный он какой-то...

  - Да, нелюдимый парень.

  - Чудак.

  Вот собственно все, что вы сможете выведать о нем у его соседей.

  Впрочем, люди в многоэтажках теперь таковы, что не особо интересуются соседями, даже проживающими на одной с ними лестничной площадке. Если только те не создают им проблемы, вроде выставленного у самой вашей двери мусорного ведра, разбросанных тапочек или собаки, справляющей нужду на вашу дверь всякий раз, как ее выводят на прогулку.

  Стрижаков подобных проблем не создавал, жил незаметно - вот и сказать о нем было нечего.

  Внешне это был несколько нескладный человек лет тридцати. Сутуловатый, с крупной головой и вихром темных курчавых волос, не укладывающихся в пробор. Очкарик. С оттого рассеянными, но умными глазами. С длинными руками, и с ногами футболиста. Но, поскольку худым назвать его было нельзя, то и эти недостатки не бросались в глаза.

  Одевался он всегда в одно и то же: старый, потертый джинсовый костюм и видавшие виды кроссовки с распущенными шнурками. Зимой к этому наряду прибавлялись красная лыжная шапочка, короткая черная куртка и длинный вязаный белый шарф.

  В прошлом Стрижаков был женат, но уже год, как развелся. Миловидная, стройная, непреступная провинциалочка на поверку оказалась настоящей стервой. Таким, как Стрижаков, только стервы и попадаются. Или, лучше сказать, стервы сами выискивают простачков вроде Стрижакова и искусно заманивают их в свои обольстительные сети, чтобы после, использовав, выплюнуть из своей жизни. Вроде тех паучих, поедающих партнеров после брачного танца.

   Недотрогу она только изображала. Но уже на первом свидании легко согласилась поехать к Стрижакову на квартиру, куда он ее пригласил, и где она так и осталась жить, перебравшись из студенческого общежития. Стрижаков, конечно же, был этому безмерно рад. Как и положительному тесту на беременность, и спешному заявлению в ЗАГС. Супругу он прописал на своей жилплощади, тем более, что ни живых родителей, ни прочих близких родственников, способных тому воспрепятствовать, не наблюдалось.

   А после беременность каким-то чудесным образом обернулась задержкой, и повторный тест положительного результата не дал, что без сомнения расстроило Стрижакова, так же как частые опоздания молодой жены после занятий, ее фривольное обращение с друзьями и бесконечные скандалы дома по разным пустякам.

   Закончилась непродолжительная супружеская жизнь Стрижакова столь же молниеносно, как и началась.

   - Стрижаков! - заявила ему супруга в одно прекрасное майское утро. - У меня нет больше сил сносить все твои глупые придирки!

   И подала на развод.

   Их развели. Совместную жилплощадь разделили, причем жене Стрижакова достались две комнаты из трех, как будущей матери-одиночке. Ибо она снова оказалась беременной, теперь уже по-настоящему, о чем имелись все положенные справки и заключения врачей. Но беременна не от Стрижакова, а от какого-то молодого и подающего надежды адвоката, недавнего выпускника того самого института, в котором училась.

   Надо отдать ему должное, этот деятельный молодой человек (кстати, приходившийся каким-то дальним родственником судье на их бракоразводном процессе), очень здорово помог им с разменом. Ему удалось выгодно обменять трехкомнатную квартиру Стрижакова ПОЧТИ в самом центре города на одну двухкомнатную в САМОМ центре и одну однокомнатную ЕЩЕ В ЧЕРТЕ города, откуда открывался чудный вид на окружающий город ландшафт - всякие холмы и перелески, почти не заслоняемые огромным зданием какого-то исследовательского института, вместе с прилегающими к нему секретными корпусами, ангарами и территорией, усеянной высоковольтными вышками и обнесенной колючей проволокой.

   Что тут скажешь? Стрижаков сам был во всем виноват! Молодая супруга, бесспорно, требовала неусыпного внимания и заботы. Ей нужны были новые наряды, украшения, вечеринки, поездки на отдых куда-нибудь к морю. Она так быстро адаптировалась к запросам коренных горожанок, к некоторой их части, что уже ничем почти от них не отличалась.

   Ничего подобного Стрижаков, конечно же, дать ей не мог, будучи штатным программистом заштатного госпредприятия.

   Впрочем, была еще одна немаловажная причина его фиаско в браке, умолчать о которой было бы несправедливо. Помимо того, что Стрижаков был рассеян, безразличен к своему внешнему виду, неряшлив, разбрасывал вещи, включая носки, по всей квартире, забывал мыть посуду, выносить ведро к мусоропроводу и даже спускать воду в унитазе (да-да, и такое за ним водилось!) - помимо всего этого его невозможно было оторвать от компьютера. Он проводил у монитора все свободное время от раннего вечера до поздней ночи, все выходные и праздничные дни. Просить его сделать что-нибудь по дому было равносильно тому, что просить, например, шкаф сходить в булочную - эффект тот же!

   Если бы Стрижаков пренебрегал супругой из-за другой женщины, она еще хоть как-то смогла бы его понять. Но мысль, что он делал это из-за гудящего, проводастого монстра, занимавшего со всеми перифериями чуть не полкомнаты, просто выводила ее из себя.

  Впрочем, женщины мастерицы изыскивать формальное оправдание собственной неверности ради спокойствия своей совести, ибо многие мужья, чего греха таить, ничем не лучше Стрижакова. Из этого, однако, можно смело сделать вывод, что страсти Стрижакова к компьютеру она точно не разделяла. И напрасно: Стрижаков многому сумел бы ее научить, а вместе они ох, как далеко, могли бы пойти!

  Ибо он был прирожденный хакер.

  О чем ничуть не догадывалось руководство предприятия, на котором Стрижаков работал, и ежемесячные финансовые отчеты которого коллекционировал просто от скуки. А уж, если бы в это пожелала вникнуть его жена, она наверняка нашла бы способ извлечь выгоду для себя! Но нет, ничего кроме сайтов знакомств ее никогда не интересовало.

  

  II

  

  Теперь, когда Стрижаков одиноко проживал в маленькой квартирке на Есенинской, он в полной мере мог предаться своей страсти. Что ему оставалось? В женщинах он окончательно разочаровался. Ему не было знакомо то радостное чувство, когда, по возращению с работы, тебя встречает веселое детское лепетание. Единственным близким и понятным оставался для него виртуальный мир его компа. И он окунулся в него с головой.

  Конечно, проводить у компьютера дни и ночи напролет, забывая про сон, пялиться в монитор до покраснения глаз, и есть, когда придется - все это верные признаки нездоровой зависимости сродни алкоголизму или наркомании. Только мания Стрижакова была особого рода. Блуждая по бескрайним просторам всемирной паутины, он не искал в ней развлечений в привычном смысле: его не интересовали бесчисленные блоги и чаты, он не играл на виртуальной бирже и не убивал сотнями невинных кроликов, чтобы повысить рейтинг своего персонажа в каком-нибудь придуманном мире; не писал инструкции для чайников и не рисовал слащавые картинки для новобрачных.

  Он искал уязвимости.

  Непосвященному трудно понять суть увлечения Стрижакова. В двух словах описать это можно так: поскольку все компьютеры, подключенные к сети, так или иначе обмениваются между собой информацией, то теоретически вы, сидя дома за своей машиной, можете легко просмотреть содержимое компьютера любого другого пользователя, находящегося пусть даже на другом конце света так, как если бы его комп был вашим собственным. Все секреты и тайны, которые вы наивно доверили своему компьютеру, как своему единственному, искреннему другу, рискуют оказаться, буквально следуя пословице, секретом всему свету.

  Чтобы это предотвратить, системы, установленные на компьютерах, использует специальные защитные программы, фильтрующие входящий и исходящий трафик. Они препятствуют внедрению в компьютер тех программ, которые вы не запрашивали, и блокируют утечку с компьютера той информации, доступ к которой извне вами запрещен.

  Задача, которую ставил перед собой Стрижаков, как раз и сводилась к тому, чтобы находить слабости в обороне защитных программ, просачиваться сквозь них, а порой и грубо взламывать. Можно сказать, для него это была та же компьютерная игра, но представленная не в виде мультфильма, а написанная на языке программирования высокого уровня.

  Вообразите, перед вами простирается город, обнесенный высокой крепостной стеной, с многочисленными стражами на каждых воротах. В этот город вы должны провести шпиона - либо прямо через стражу, маскируя его под простоватого крестьянина из соседней деревушки, везущего зерно на продажу, либо в образе Годзиллы пробивающего брешь. Но Годзиллу, сбежавшиеся отовсюду защитники города, в конечном счете, уничтожат, и даже попытаются выяснить, из какого места он явился. За простоватым крестьянином будут зорко наблюдать, и задержат при первом же подозрительном поступке. Лучше всего использовать созданный или найденный подземный лаз. Проникаешь в него незаметно, переодевшись в стража порядка, и гуляешь в свое удовольствие по улицам незнакомого города, глазеешь на вывески зданий, входишь в супермаркеты и даже в частные дома. И всюду тебе готовы содействовать, все отдать задаром, даже поделиться последним куском хлеба.

  Разумеется, на деле все не так просто: искать уязвимость - долгий и кропотливый процесс. Просматривать и анализировать длинные цепочки кодов, подбирать пороли, создавать собственные алгоритмы троянских программ - работа не для непосед. Зато какое, ни с чем несравнимое, возбуждение испытывал Стрижаков, когда в незыблемом монолите защитной программы он обнаруживал маленькую, пусть всего в несколько байт, прореху, которую проглядели ее создатели. Какой неописуемый восторг он испытывал, когда, воспользовавшись этой брешью, устанавливал полный контроль над чужим компьютером, и использовал уже его для атаки на следующий, третий, уже от имени второго. А пользователь об этом и не подозревал, лишь удивлялся, с чего это комп тормозит?

  К чести Стрижакова надо заметить, заниматься хаком его побуждала исключительно любовь к искусству. Его увлекал сам процесс, а цель, которую он ставил перед собой, заключалась не столько в возможности распоряжаться добытой информацией, сколько в способе получения доступа к ней. В музеях мы привычно рассматриваем вещи, заведомо нам не принадлежащие, любил повторять себе Стрижаков, но никто нас за это не сажает! Вот и он, добравшись до закрытой информации, ни разу не позволил себе использовать с корыстью хотя бы единственный ее байт! Чаще всего, он в нее даже не заглядывал. Разве что краем глаза, из чисто человеческого любопытства. Порой, оставлял вежливые сообщения, чтобы пользователь знал о взломе и больше пекся о защите. Примерно такого содержания: "Лох, твой комп взули. Юзай антивирус! В другой раз постираю все с дисков к чертовой матери и залью порнуху!" Подобной шалостью весь его вред и ограничивался.

  Правда, пробираясь по запутанным лабиринтам системных защит, ему не раз доводилось угодить в коварно устроенную кем-то западню. Тогда, спешно отзывая назад своих шпионов, Стрижаков стремился тщательно замести следы своего проникновения, подчищал логфайлы и отключал компьютер. После, раскачиваясь, ходил взад-вперед по комнате, покусывая ногти, в надежде, что и на этот раз никому не удастся вычислить его местоположение.

  Как знать, может быть, из-за этого острого, щекочущего чувства опасности, из-за этой капли адреналина в крови, он так обожал свое занятие? И вероятней всего, оно с неизбежностью закончилось бы для него исправительными работами где-нибудь в Сибири, после того как, в один прекрасный день, его все-таки накрыли бы с поличным, если бы...

  Если бы судьба не распорядилась иначе, и Стрижаков не наблюдал из окна своей квартиры на девятом этаже, как однажды на территорию закрытого исследовательского института напротив въезжал грузовик.

  То был тягач с предлиннющей платформой. Груз, какой-то сложный и массивный агрегат, был тщательно укутан в брезент. Грузовик с трудом вписался в поворот, даже несмотря на специально предусмотренную перед воротами площадку, пересек территорию и вскоре скрылся в утробе одного из ангаров.

  Проследив путь грузовика взглядом, Стрижаков затем с любопытством оглядел двадцати пятиэтажное здание института, точно видел его впервые. Это спустя-то год, как перебрался на новую квартиру! Что он знал об институте? Кроме того, что это "Институт статического электричества высоких энергий", как гласила табличка у парадного входа?

  Ничего!

  А захотелось узнать больше.

  Так и влип, сам того не подозревая.

  

  III

  

  Атаку на институт Стрижаков готовил со всем тщанием. Вначале выбрал все, что было известно об институте и его сотрудниках в сети и на официальном сайте. Затем определил жертву и выработал подходящую стратегию. Например, метод рытья в мусорных урнах в попытках добыть ценную информацию он отверг сразу, так как из засекреченного объекта по определению не могли выноситься никакие бумаги. Все они должны были уничтожаться внутри. И потом, это могло привлечь к его особе внимание охраны, учитывая многочисленные камеры наружного наблюдения. По той же причине не подходил ему и метод поиска входа беспроводных систем.

  Исследуя структуру подключенных компьютеров внутри института, он выявил наличие закрытой внутренней сети для сотрудников, работающих над реальными проектами. Эта сеть не имела прямого выхода на официальную сеть администрации института, с его директорами и секретаршами. Однако Стрижаков предположил, что кто-нибудь из руководителей обязательно обзавелся удаленным доступом, например, с домашнего компьютера, в эту секретную сеть. Поэтому вначале он сосредоточился на визуальном осмотре окон института в десятикратный бинокль, и скоро выбрал для себя идеальный объект для наблюдения - хорошенькую рыжеволосую секретаршу. Он почти влюбился в нее и уже пожалел о своей затее взломать институт, так как это исключало всякую возможность завязать с ней знакомство из-за соображений безопасности.

  За своим столиком она выглядела этакой деловой версией куклы Барби и, благодаря хорошей оптике, казалась сидящей не далее противоположного угла отнюдь не просторной комнатушки его квартиры. Он не мог прочесть непосредственно буквы на клавишах, по которым она небрежно шлепала указательными пальчиками холеных рук, но быстро выучился догадываться о них, исходя из их стандартного расположения на клавиатуре и невысокой скорости печати симпотяшки.

  Из документов, проходящих через девушку, Стрижаков почерпнул немало полезной информации о деятельности института, но главный его интерес вызывал ее начальник, регулярно возникавший около ее стола. Очень скоро он узнал его имя и фамилию, домашний адрес и телефоны, и в качестве финального аккорда - IP домашнего компьютера.

  Дальше все было делом техники. Через третьи компьютеры он организовал атаку на домашний компьютер начальника, взломал систему, подчистил логи, чтобы скрыть следы своего вмешательства, и установил "черный ход", для возможности последующих незаметных проникновений.

  На этом этапе удача улыбнулась ему: его клиент точно имел удаленный вход в секретную сеть института, и Стрижакову не понадобилось искать кого-то другого для повторения проделанной работы. Последним препятствием явился установленный личный пароль, который Стрижаков не мог отгадать, пока не открыл, к своему огорчению, что отношения шефа и секретарши вполне соответствуют сложившемуся стереотипу. Правда, имя у секретарши оказалось несколько необычным - Лера, а в исполнении шефа и того диковинней - Лерунчик, причем, в пароле - со всякими модными компьютерными прибамбасами, вроде собачки "@" вместо нормального "а" или "4" вместо "ч". Таким способом начальник видно льстил своему самолюбию, желая выглядеть в собственных глазах продвинутым пользователем, и игнорируя тот очевидный факт, что истинный оригинал неповторимо самобытен.

  Итак, дело сделано! Путь во внутреннюю сеть служебного пользования был открыт. Сиди и почитывай на досуге, чем заняты все эти люди, отгородившиеся от остального мира колючей проволокой и фальшивым фасадом исследовательского института, и мнящие себя немногими избранными, посвященными в тайну!

  Так думал Стрижаков, до того как впервые столкнулся с проектом "Дырокол".

  Из которого, между прочим, самым недвусмысленным образом следовало, что Россия вот уже на протяжении нескольких последних лет обладает действующим экземпляром - чего бы вы думали? - ни много, ни мало, МАШИНЫ ВРЕМЕНИ!

  Стрижаков обалдел!

  Вначале он в это даже не поверил, решив, что имеет дело с какой-то мистификацией или намеренной дезинформацией, но чем глубже он погружался в детали, чем больше вчитывался в секретные отчеты, направленные не кому бы то ни было, а лично президенту и премьеру страны, то есть первым лицам государства, шутить с которыми не позволительно никому, тем отчётливей понимал, какой невообразимый шанс предоставила ему судьба.

  Он мог... Нет, он загорелся желанием посмотреть на эту чудо машину вблизи, коснуться ее рукой, и даже, совсем уж фантастичное, совершить на ней путешествие во времени!

  Так перед ним замаячила новая задача: проникнуть в институт и воспользоваться машиной, предварительно изучив, как она работает.

  В теоретические принципы Стрижаков особо не вникал, но усвоил главное, что могло пагубным образом сказаться на нем самом, как путешественнике. Оказывается, во временном континууме существовало подобие гравитации: то есть общая тенденция направленности сил к некоему центру, расположенному где-то глубоко в прошлом. Оттого путешествие в предшествующие эпохи было делом несравненно более простым, чем перемещение в последующие.

  Причем, сам скачок носил характер колебания: если, допустим, восемьдесят килограммов человеческого тела было заслано на сто лет назад, то столько же должно было одновременно переместиться в обратном направлении. Не сделать этого сразу было чревато, так как возникшее напряжение поля все равно выплеснет эту энергию в исходную точку, но не факт, что в компактном виде, упакованную в атомы и молекулы, а вероятнее всего в виде излучения или плазмы, несущих смерть и разрушение. И размер выброса будет соответствовать известному соотношению Эйнштейна E=mc в квадрате, помноженному на промежуток задержки t в кубе!

  Как техническая характеристика, существовала и другая зависимость между перемещаемой массой, временным промежутком, направлением перемещения и мощностью экспериментальной машины. Данная машина могла отправить человека в прошлое не далее, чем на 40 000 лет, в эпоху ледниковых периодов, и благополучно вернуть обратно.

  В будущее же ей пока удавалось засылать только микроскопические датчики, используя в качестве обратной энергии, передаваемый ими поток информации.

  И самое важное, что выяснил Стрижаков: для него, решись он воспользоваться машиной, это будет путешествие в один конец, потому что некому будет вернуть его обратно, если только он сам не пожелает отдать себя в руки правосудия, оставив точные координаты своего временного скачка.

  

  IV

  

  Лаборатория, в которой был установлен основной агрегат машины времени, главный пульт управления и камера для перемещений, находилась глубоко под землей. Попасть в нее можно было несколькими путями, но Стрижакова особо заинтересовал туннель, соединявший лабораторию с главным зданием института. Потому как у него не было иного способа проникнуть на территорию, кроме того, чтобы войти в парадные двери.

  Стрижаков долго и тщательно изучал планы строений, расположение камер слежения, лифтов, служебных лестниц, пунктов охраны, датчиков сигнализации. Он подготовил специальные программы, которые в условленное время отключали бы нужные датчики и отворачивали бы к стене камеры. Он состряпал себе бейджик сотрудника технического отдела со своей фотографией, а также подготовил данные, которые необходимо было внести в институтский компьютер, чтобы случайная проверка не завалила все дело.

  Он выяснил все о режиме работы машины. Как оказалось, она оставалась подключенной к энергопитанию круглые сутки, потому что легче было переводить ее в спящий режим, чем полностью отключать вечером и запускать утром. Написанный им алгоритм мог за считанные минуты активировать машину и отправить Стрижакова в любую прошедшую эпоху в автоматическом режиме, стоило лишь подставить требуемую дату. Та же программа, после отправки, должна была стереть все касающиеся Стрижакова файлы.

  Однако, его несанкционированное отбытие, так или иначе, будет зафиксировано аппаратурой, по этому поводу Стрижаков не строил никаких иллюзий. Обязательно поднимется тревога и спустя минуту все выходы будут заблокированы. Так что если Стрижаков позволит машине вернуть себя обратно, сам он неизбежно угодит прямо в руки хозяев машины. Ничего хорошего Стрижаков от этой встречи не ждал.

  Итак, он обречен навсегда затеряться где-то глубоко в лабиринте времени, и этот факт, помимо того, что он страшно будоражил воображение Стрижакова, еще и донельзя его пугал.

  Наверное, в этом стоит усматривать причину, почему через неделю после того, как все приготовления были окончены, Стрижаков все еще не предпринял никаких решительных действий.

  Но тут в дело снова вмешалась судьба. Стрижаков обнаружил, что его активностью во внутренней сети института (правильнее, активностью начальника рыжеволосой Барби) кто-то всерьез заинтересовался. Это грозило враз обрушить все его долгие приготовления, и он понял, что так малодушно откладываемый им час "икс", наконец, пробил.

  На другой день, часов около четырех, он с независимым видом прошел в парадные двери института, сжимая подмышкой корпус старенького ноутбука. Вежливо поинтересовавшись, как пройти к кабинету ?237 и сообщив, что там ему назначена встреча, подождал, пока охранник проверит эту информацию по компьютеру и внесет туда же запись о его приходе, после чего поднялся на второй этаж и незаметно юркнул на служебную лестницу.

  Там было тихо и пустынно. Неоновая лампочка бросала скудный свет на площадку и выкрашенные в зеленое стены.

  В каморке уборщика под лестницей Стрижаков поспешно сбросил с себя шапку, шарф и куртку, расправив надетый под куртку синий халат техника, повесил на грудь бейджик и в таком виде спустился по лестнице на первый этаж.

  В том крыле здания, куда он вышел, никто не обращал на него внимания. Взбодренный этим, он разыскал нужную ему подсобку, через которую, как он знал, скрытые панелью, шли провода внутренней коммуникации.

  Подключившись отсюда к сети института, он запустил к исполнению заранее заготовленную программу, в результате чего, в том числе, из памяти были начисто удалены все данные о его пребывании в стенах института, включая показания камер внешнего и внутреннего обзора.

  Большая игра началась.

  Стрижаков спрятался за грудой захламлявшей подсобку мебели, и, устроившись там поудобнее, стал дожидаться ночи.

  

  V

  

  Будильник мобильного телефона слабой вибрацией разбудил задремавшего Стрижакова.

  В подсобке царил полумрак. За окном горели уличные фонари, доносился шум проносящихся машин, светились окна девятиэтажки напротив. Окна его квартирки тоскливо чернели: хозяина не было дома. Но и в его отсутствие компьютер внезапно пробудился, зашумели, втягивая и выталкивая воздух, лопасти кулеров, замигали зеленые индикаторы модема.

  Стрижаков поднялся, размял затекшие ноги и осторожно выбрался в коридор. В эти самые минуты программа запустила второй этап операции. Нельзя было ни спешить, ни задерживаться, только в точности следовать подсказкам, сохраненным в ноутбуке.

  Теперь каждый его шаг был рассчитан по минутам. В нужный миг, в точности следуя схеме, он проходил по нужному коридору и камеры стыдливо опускали свои окуляры долу. Так он добрался до вестибюля у входа в туннель. Днем здесь дежурил охранник, но ночью его снимали. Стрижаков ввел известный ему код и двери послушно разошлись.

  Некоторое время он неторопливо шел вниз по туннелю, считая не столько секунды, сколько удары собственного сердца. В том месте, где несколько туннелей сходились, сел в лифт и спустился еще глубже под землю.

  По выходе он оказался в точности там, куда грезил попасть все последние месяцы.

  Это был просторный павильон, опоясанный многочисленными металлическими лестницами, увешанный множеством ламп, теперь горевших вполнакала. В его центре, сверкая никелированной поверхностью, словно большая детская игрушка, возвышался сложной формы агрегат машины времени, состоявший, прежде всего, из трех усеченных пирамид в вершинах треугольника, и нескольких массивных колец, опирающихся на них. Внутри колец располагалась капсула для перемещений. Сложные конструкции из труб, катушек и соленоидов окружали пирамиды, дополняя собой это таинственное сооружение.

  Заворожённый ее видом, Стрижаков несколько раз обошел машину вокруг, то тут, то там касаясь ее поверхности и ощущая под пальцами холод металла. Это она должна была вот-вот унести Стрижакова прочь от его неудавшейся жизни, от не ценящего его руководства, от бросившей его жены, от могилок давно умерших родителей и от разбросанных по городам и весям друзей. От всего, с чем он вырос, чем до сей поры дышал, что наполняло его душу и мысли с самого его рождения.

  Унести...

  Вот только куда?

  Прежде он размышлял о перемещении во времени, как об отдаленной перспективе, во многом казавшейся призрачной и даже несерьезной. Но теперь, когда он стоял у подножия машины, его душу наполнил леденящий страх.

  Время пошло. Оставалось подняться в диспетчерскую кабинку и выбрать дату. Это послужит сигналом, и программа запустит автоматическую активацию...

  Вот только Стрижаков никак не мог заставить себя сделать эти последние шаги.

  Что его там ожидает, в прошлом? Чем он займется и кому будет нужен? Талантливый программист - в эпохах, когда о компьютере, без которого до этих пор он и не представлял себе своей жизни, и слыхом не слыхивали?

  Это в детских мечтах хорошо было примерять на себе рыцарские подвиги, героизм первопроходцев, разнузданность знаменитых разбойников или величие прославленных полководцев. Мечты ни к чему не обязывают. Теперешнее его решение перевернет всю его жизнь. Сможет ли он найти свое место в другом реальном мире, к которому совершенно не приспособлен, где все ему чуждо, и где он должен будет отчаянно бороться за собственный кусок хлеба? Где все его знания об окружающем мире и о будущем с легкостью могут быть приняты за колдовство и привести на костер инквизиции?

  Размышляя обо всем этом, Стрижаков то нервно ходил вокруг машины, то усаживался подле нее, обхватив голову руками, и не заметил, как пронеслись два часа.

  Он вздрогнул, когда пространство вокруг вдруг разорвалось воем сирены.

  Боже мой! Он совершенно выпустил из виду, что именно через два часа должна была запуститься программа уничтожения данных, о его, теперь уже не свершившемся, путешествии во времени! Это вмешательство не могло пройти незамеченным для внутренней системы, и она совершенно предсказуемо подняла тревогу.

  Стрижакову требовалось срочно бежать из института, если он не хотел быть пойманным на месте преступления. Взлом системы, незаконное проникновение... Нет, он точно не хотел быть пойманным. Но и пути отступления он не продумал заранее. Он не должен был возвращаться этим путем. Он вообще не должен был возвращаться!

  Опешив от неожиданности в первые секунды, он, однако, быстро сориентировался. Долгие часы, проведенные за схемой здания, не прошли для него даром. Главное было выбраться из лаборатории и сохранить инкогнито. Институт вовсе не представлял собой неприступную крепость, хоть окна первого этажа и были забраны решеткой. Это незаметно проникнуть в него было большой проблемой, а быстро сбежать, воспользовавшись пожарной лестницей, или даже просто выпрыгнув из окна второго этажа, для Стрижакова сложности не составляло.

  И он ринулся в обратный путь, закрывая лицо халатом техника.

  

  VI

  

  Вернувшись домой, Стрижаков сорвал с себя одежду техника и стал в возбуждении ходить из угла в угол. Его разрывала гамма противоречивых чувств. Страх, безысходность, стыд за свою нерешительность, радость за удачный побег, надежда на "авось ничего не случится", на то, что его не опознают, и он все еще сможет вернуться к машине в другой раз, если только действительно того захочет. Только не сейчас, не немедленно. Позже. Хотя нутром ощущал, что предоставленный однажды шанс уже больше никогда не выпадет.

  Устав ходить, он, то садился, то бросался на кровать, но почти сразу вскакивал снова. Он хватался за волосы, воздевал руки к небу, стучал головой о стену, повторял: "Кретин, идиот, трус". Вконец измотав себя, рухнул за стол и, уронив голову на руки, ненадолго замер. Быть может, даже задремал.

  И тут, в глубокой тишине ему вдруг отчетливо послышался щелчок дверного замка.

  Стрижаков вскинул голову и насторожился. В темном окне он видел отражение: себя за столом, освещенного настольной лампой и черный дверной проем за спиной справа, ведущий из комнаты в коридор. Он вслушивался, почти не дыша, но шли секунды и ничего не менялось.

  Потом легкий сквозняк тронул листы настенного календаря: кто-то неслышно отворил дверь в квартиру.

  По спине Стрижакова пробежал холодок. Стараясь тоже не шуметь, он развернулся на стуле в пол оборота и напряженно уставился в зияющий черный проем.

  Сквозняк исчез. Удары сердца раздавались в груди гулко, как колокол набата.

  "Если кто-то вошел, - думал в ужасе Стрижаков, - его обязательно выдаст скрипящая половца... Лучше, если бы это были воры... А если не воры? Но так быстро? Не прошло и часа..."

  Половица скрипнула.

  Не в силах больше сдерживать себя, Стрижаков выкрикнул высоким, неожиданно срывающимся на писк, голосом:

  - Кто здесь?

  И немедленно получил ответ.

  В проеме двери возник человек. Стрижаков узнал его сразу, едва взглянув на его черную кепку, черную куртку, черные перчатки. А пистолет в руке развеял последние его сомнения.

  Перед ним был его убийца.

  Все произошло мгновенно.

  Стрижаков вскочил с широко раскрытыми глазами. Он даже не успел вскрикнуть, только вздохнул... Когда почувствовал сильный удар в грудь. Стены, потолок, вся комната закружилась перед его взором. Теряя равновесие, он взмахнул руками, снес со стола клавиатуру и, опрокинув стул, упал навзничь.

  

  VII

  

  Кабинет где-то в здании с длинными коридорами.

  Сидящий за столом откинулся на спинку кресла и недовольно посмотрел на вытянутого по струнке подчиненного.

  - Я что-то никак не пойму: вы устранили возникшую проблему или нет? - спросил он, раздраженно.

  - Вадим Вадимович, дело оказалось несколько более сложным, чем оно представлялось сначала.

  - Каким таким "более сложным"? Перед вами стояла вполне определенная задача. Вам оставалась, только взять - и что? - выполнить ее.

  Сидящий рубанул ребром ладони по столу, словно демонстрируя, как оно следует, по-македонски, развязывать гордиевы узлы.

  - Это мы сделали, - поспешил заверить стоящий, - всякая угроза секретности проекта теперь полностью устранена. Но возникли новые обстоятельства. Я думаю, вам нужно выслушать ученых. Со мной пришел Алексей Михайлович, он сможет все объяснить лучше меня.

  - Алексей Михайлович? - сидящий вкинул брови. - Хорошо. Пригласите его.

  Он даже вышел из-за стола навстречу седому, почтенному ученому, чтобы приветствовать его рукопожатием и усадить рядом с собой на стульях, расставленных вдоль стены под окнами.

  - Так что вас привело сюда, Алексей Михайлович?

  - Вадим Вадимович, похоже, мы впервые столкнулись с парадоксом. Наш проект, как вы знаете, должен обеспечивать разведку во времени. С этой целью мы высылаем вперед на десять, двадцать и так далее лет специальное оборудование, которое собирает для нас данные об обстановке в будущем, чтобы мы уже сейчас могли предпринять упреждающие шаги. Вам также должно быть известно, что наши энергетические возможности позволяют нам отсылать аппаратуру до сорока тысяч лет в прошлое и до трех тысяч лет в будущее, но если из прошлого мы стабильно получаем данные, то вот аппараты, запущенные в будущее на дату позже 2036 года, молчат.

  - Да-да, - поддержал Вадим Вадимович. - И вы это связываете с катастрофой, которую должно вызвать падение астероида Апофис. Именно поэтому нами запущен космический проект по отклонению орбиты астероида.

  - Все так, но факт начала осуществления этого проекта еще никак положительно на будущем не сказался. Видно, что-то помешало его успешному осуществлению. Будущего у нас все еще нет, вернее, не было - до сегодняшнего утра.

  - Так, так, так. А вот с этого момента Алексей Михайлович, пожалуйста, подробнее.

  - Как только вчера было обнаружено незаконное проникновение в институт, а затем нейтрализация взломщика, все запущенные нами в будущее аппараты начали активно снабжать нас информацией: и те, что в двадцать втором веке, и те, что в тридцать втором, и так далее, вплоть до 4 529 года.

  - Значит, - задумчиво произнес Вадим Вадимович, - проблема будущего была завязана не на астероиде, а на случайном хакере Стрижакове? Кстати, плохи у вас дела в институте с системой безопасности, раз любой хакер может запросто к вам пожаловать.

  - Вадим Вадимович, сейчас все зиждется на компьютерах. А хакеры, вон, даже Пентагон сумели взломать. Возможности нашего института куда скромнее.

  - И, кроме того, вопросы безопасности это скорее задача нашей структуры, то есть моя, - улыбнулся Вадим Вадимович.

  Алексей Михайлович не стал заострять вопрос.

  - Мы, зная уже о Стрижакове, попробовали выяснить его роль в формировании будущего, - продолжал он. - И вот что у нас высветилось. Стрижаков создаст некий вирус, который году где-то в 2034 каким-то образом проникнет в локальную сеть компьютеров, управляющих программой отклонения астероида. Вирус состоит из частей, которые самостоятельно воспроизводятся и разыскивают свои недостающие части по всему интернету, после чего объединяются. Активируется вирус в 2036 году, и тогда-то он помешает ракетам отклонить орбиту Апофиса. Апофис упадет на Землю, вызвав глобальную катастрофу и гибель всего живого.

  Некоторое время собеседники молчали.

  - Какой из этого следует вывод? - спросил Вадим Вадимович.

  - Ну, вероятно, Стрижаков не должен был попасть в 2034 год никоим образом.

  - Вы все еще не сказали мне, в чем же тут парадокс?

  - Парадокс, да уж. Сегодня утром к нам поступили новые данные об известной вам недавней сенсационной находке древнего погребения в районе Мезмайских пещер. Погребение относится к 39 800 году до нашей эры, но удивительно не то, что это погребение времен неандертальцев, а то, что в центре погребения - кроманьонец, то есть современный человек. Окружен он останками трех особей женского пола - неандерталок. Что еще невероятнее, в изголовье кроманьонца обнаружен самый современный на сегодняшний день компьютер, правда, в жалком состоянии. Его жесткий диск полностью разрушен временем. И все-таки, кое-какую информацию из артефактов погребения извлечь удалось. Согласно этой информации, владельцем компьютера являлся, ни кто иной, как Стрижаков.

  - Стрижаков?! - воскликнул пораженный Вадим Вадимович.

  - Именно. Это подтвердил и анализ ДНК костной ткани кроманьонца. Она идентична ДНК Стрижакова.

  - Как же он попал к неандертальцам? - опешил Вадим Вадимович.

  - Не попал... Должен попасть, - как-то виновато проговорил ученный. - В этом теперь и состоит наша НАСТОЯЩАЯ проблема.

  

  Э П И Л О Г

  

  Так вот и вышло, что Стрижаков оказался заброшенным в 39 809 год до нашей эры. Полученный им удар в грудь был произведен не пулей, а капсулой со снотворным. В сонном виде его перевезли назад в Институт статического электричества высоких энергий. А когда он пришел в себя, предложили сделку.

  - Знаете ли вы, что своими действиями нарушили сразу несколько законов Российской Федерации? Подвергли опасности ценнейшее оборудование? За все это вам грозят длительные сроки заключения, если вообще не пожизненное, учитывая, что вы вторглись в сферу, составляющую строгую государственную тайну. А государство, как вам известно, шутить не любит. Но мы не заинтересованы в проведении, пусть даже закрытого, суда. Поэтому, намерены предложить вам определенную работу... На наших условиях.

  - Работу? Какую работу?

  - Ну, назовем это социоантропологией. Станете изучать жизнь последних неандертальцев в их естественной среде обитания и отправлять нам отчеты. У вас будет компьютер, другое специальное оборудование, с вами будет поддерживаться связь. Соглашайтесь. Это много лучше голых стен одиночной камеры в психушке. Вас ведь теперь даже в сибирские лагеря отправлять опасно, из-за вашего длинного носа. Любопытной Варваре, как говорится, длинный нос оторвали...

  И Стрижаков согласился.

  Теперь он жил в деревянной хижине на берегу горной речушки. Мебели в ней было не меньше, чем в его квартирке на Есенинской после развода с женой. Правда, выполнена она была несколько топорно, но Стрижакова, никогда не предъявлявшего излишние требования к дизайну, вполне устраивала ее утилитарность.

  Просторная кровать была застлана мягкой душистой травой, на дубовом столе стоял его любимый компьютер, со всеми периферийными устройствами. Водяное колесо и ветряк с избытком обеспечивали его электричеством.

  Он считался важной "шишкой" в здешнем обществе. Его друг, вождь Мабу-Танга (Великий Воин) подарил Стрижакову трех жен ради позволения бывать в его хижине, которая для всех прочих его соплеменников являлась "табу". Там вождь скромно пристраивался в уголке, а Стрижаков ставил ему диск с мультфильмами. Вид у вождя был еще тот: обросший, лохматый, с низким лбом и выдающимися вперед, массивными челюстями. Ходил он, свесив руки до самой земли, всегда с дубиной и от него, мягко говоря "попахивало" (да что там, разило за версту)! Но, к этому привыкаешь...

  Потом Мабу-Тангу убил и съел его соперник. От Стрижакова разом сбежали все три его жены. Как видим, проблемы с женским полом перенеслись вместе с ним в доисторические времена.

  Однако новый вождь, На-Мабу-Ка-Тангу (Не-Менее-Великий-Воин) тотчас вернул всех трех обратно, и даже собирался прибавить еще столько же (отчего Стрижаков насилу отбился), лишь бы восстановить привычные дружественные отношения между вождями племени и Страшным Колдуном (Хай-Бабай), Поражающим Громом (Бу-Бах), и живущим в Хари-Бари (Священной хижине), как они уважительно звали Стрижакова.

  Что ж, может быть, не так уж и плохо быть парадоксом. Тут он жил на природе, дышал чистым воздухом, пил прозрачную воду и любовался необычайными по красоте закатами. Неандертальцы таскали ему лучшие куски добычи, а он обучал их мастерить разные нехитрые приспособления.

  Но иногда ему снились сны из его прошлой жизни, и он просыпался в темноте со щемящим чувством неизбывной тоски в сердце.

  Хозяева машины времени обещали когда-нибудь его забрать. Они не назвали определенный срок, и в последние месяцы все реже выходили на связь и присылали подарки. Стрижаков был терпелив. Но в душе подозревал, что о нем намеренно забыли. А если так, то он тоже приготовил для них сюрприз, который, если его когда-нибудь найдут, попортит кому-то немало крови. Новейшие диски CD их изготовители рекламировали, как "истинно вечные". Ну что же, именно это Стрижаков и собирался теперь проверить, хотя о результате судить придется уже не ему.

  Жалел Стрижаков только об одном: тогда, когда он стоял рядом с машиной времени, когда весь мир, вся человеческая история лежала у его ног, он смалодушничал, и в результате попал туда, где теперь находится. Права римская поговорка:

  

   Ducunt volentem fata,

   Nolentem trahunt.

   Устремленного, судьба ведет,

   А упирающегося - все равно тащит...

  

  

  

  

  

  

  P.S. В 2034 году заезжий турист, побывавший в районе Мезмайской пещеры, наткнулся в месте, где после половодья сполз плат земли, на странного вида каменный футляр, половинки которого были скреплены каменными же клиньями и залиты смолой. Первый футляр содержал в себе второй, глиняный, с нацарапанной поверху надписью на русском (!) языке: "Вскрывать осторожно!"

   Озадаченный, турист отвез свою находку домой, где взломал глиняную оболочку, как предписывала надпись, и извлек оттуда... самый обычный оптический диск, правда, сильно пожелтевший от времени. Знакомый компьютерщик, работающий в российском КОСМИЧЕСКОМ АГЕНТСТВЕ, помог восстановить данные на диске: там, помимо изложенного выше рассказа о Стрижакове, содержалось немало фотографий его самого в окружении неандертальцев.

  Серьезные редакции, в которые турист отсылал фотографии ПО ИНТЕРНЕТУ, печатать их отказывались наотрез, рассматривая, как ловкую фальсификацию.

  

   В те же самые дни, в скромном Институте статического электричества высоких энергий случилась страшная паника: у них снова отказали какие-то датчики, а седовласый ученый обреченно произнес:

  - Поздравляю, господа: вирус Стрижакова уже в интернете!