Аппетит приходит во время еды
сказка
Казалось, что 19 и 20 века - века разума. Кажется, что полагали, что разум, разумное правит миром, и достаточно открыть разумное и указать людям на него, и люди немедленно последуют за разумным. Люди, т.ск., страдают от своей неразумности и только и ожидают, что появится кто-то разумный и укажет им путь.
Но в конце концов оказалось, что ничего такого нет. Что всё течет, всё изменяется, то, что было разумным сегодня, будучи приложенным к реальности, превращается в неразумное завтра, так что не существует вечно разумного, и оно подобно золотому песку, который нужно добывать каждодневным тяжелым трудом, а это, согласитесь, утомительно.
Эриксон говорил, что научение посредством опыта предпочтительнее рационализирования. Однако именно рационализирование ставится во главу угла. В 19 веке человек преклоняется перед рационализированием. Егор Ильич Ростанев в "Селе Степанчиково и его обитателях" Достоевского говорит о племяннике, что он ученый, и это обстоятельство вызывает у него восторг. И как в те времена слово "ученый" вызывало практически религиозное преклонение, так и в 21
веке, но всё стало еще проще. Стоит услышать сообщение под грифом: "ученые установили, что..." у мухи шесть ног, и вы чувствуете себя обогащенным новыми знаниями. Конечно, вы и сами можете пересчитать число ног у мухи, но - не верь глазам своим, необходимо, чтобы это было подтверждено соответствующей бумагой. Если же в бумаге сказано, к примеру, что у мухи вообще нет ног, то это и будет считаться истиной, и мы решительно ног у мухи видеть не будем. Будем видеть голову, крылья, другие части, однако ног видеть не будем, и будем удивляться: смотри ты, как это муха перемещается сама по себе по поверхости, чудо, да и только. А любые чудеса греют нашу душу, они нам приятны. Нам приятно жить в мире чудес. А как приятно ощущать себя должен при этом ученый, который творит такие чудеса - мух, у которых нет ног. То есть что хочу, то и сотворю. И это куда как лучше, чем считать у мух ноги.
Считать - ноги - это даже и не интересно. А вот сказать о том, что есть, что его нет, или о том, чего нет, что
оно есть, это совсем другое дело. Это интригует, это перемещает человека в необычный мир и вызывает у человека восторг. Всё не эта окружающая его обыденность. Сказка выше реальности. Сказка приятна душе, хотя и отрицательно отражается на теле. Но не душа ли первична?!, и не человек ли отличается от других животных душой. Так что он и должен жить в мире, который приятен его душе.
И вот в 20 веке совершается Великая Октябрьская социалистическая революция для ради сказочного будущего, когда всего будет столько, что залейся, и тогда делай, что не хочу, словом, красота. То есть вот сейчас ты должен тяжело трудиться, но зато потом наступит сказочная жизнь. А что это за сказочная жизнь? - такая сказочная жизнь, что с человека будет снято проклятие бога - труд. Божественное "трудись на земле, и в потусторонней жизни отдохнешь" заменено тем, что где-то в будущем ты, наконец, отдохнешь от труда,
и это отличается тем, что всё-таки у бога всё это сомнительно, что это такое будет там, за чертой.
А здесь всё-таки речь идет о реальности, о жизни по сию, а не по ту сторону.
И
при том, согласитесь, что снятие заклятия возможно для бога только при условии, что человек лишится способности к познанию добра и зла, и не означает ли это, что он лишится души? Другими словами, бог наказал человека трудом при условии, что человек сохраняет свой разум. Труд оказывается условием разумности человека. Нет труда, нет и разумности. И т.о. оказывается, что труд - проклятие человека, но это - такое проклятие, которое сохраняет человека как человека.
И когда свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция, был принят закон: "Кто не работает, тот не ест". И, конечно, те, кто хотел оставаться человеком, те радостно трудились, а те, кто не хотел оставаться человеком, те возмущались и мечтали о потреблении. Они говорили не об обществе созидателей коммунизма, а об обществе потребления. И они говорили, что потреблять - это хорошо, а трудиться - это плохо. И они все усилия своей мысли направляли на то, чтобы избегать трудиться и при этом потреблять.
А затем свершилась контрреволюция. И тогда большинство, которое трудилось ради будущего, оказалось в неловком положении,
потому что оно разом, в один момент лишилось своего будущего. . Оно оказалось в неловком положении
еще и потому, что
представители большинства были воспитаны как производители, и были воспитаны "в страхе божием на земле"
посредством всяких гулагов, куда отправляли всех, кто признавал труд не за "дело чести,
славы, доблести и геройства", а за проклятие жизни.
Самое первое горе, которое постигло всех этих людей, была смерть Ленина, подарившего им
надежду. Второе горе, которое постигло всех этих людей, была смерть Сталина. Ибо умер Вождь, и они остались сиротами, без
вожака.
Но потребовалось еще несколько десятилетий для того, чтобы сказка, в которой
они жили, обрушилась реальностью, которой они не умели противостоять, и любой
хищник мог в этой реальности их сожрать. И тогда кинулись они выживать. И
выживали они как могли, и многие из них погибли. И пошли бездомные сироты по
земле при живых родителях, а новые дети не рождались, и жили люди в великом
страхе перед завтрашним днём, и дрожали перед разбойниками, в руках которых
оказались, и трепетали.
И увидели разбойники убыль
населения, и собрали совещание, и самый главный из них сказал: "Ребята, если
всех мух перебьём, из чего слонов будем делать?!" Не понравились эти слова разбойникам, но увидели они в них правду, и согласились, и так возникла разбойничья вертикаль власти.
И была облегчена жизнь мухам, и стали мухи жить да приглядываться, и увидели
мухи, что разбойники живут гораздо лучше, чем если бы они, мухи, жили при
коммунизме, и увидели они, что жизнь разбойников - это хорошо. И тогда
стали мухи задавать разбойникам вопрос: "А почему, собственно? А мы тоже хотим
всего этого для себя". И стали спрашивать они у предпринимателей: "А какую
прибыль вы получаете?" И стали спрашивать они: "А какую часть из прибыли вы
присваиваете в своё частное потребление вместо того, чтобы развивать
производство?" И когда предприниматели отвечали им, что они, предприниматели,
создают рабочие места, что если бы не они, предприниматели, то мухи передохли бы
с голода, мухи отвечали, что они уже не мухи, что они выросли из мух, что
они - пчёлы, и что не предпринимателям принадлежит то, что те считают своим, а им, потому что они всё это создают. И не предприниматели платят им, а они содержат предпринимателей. И что предприниматели
должны быть точно такими же работниками, как они сами. И что они, пчёлы,
должны контролировать производство, а не трутни. Разумеется, предприниматели никак не могли с этим согласиться, ибо хорошая жизнь - это хорошая жизнь, и от неё просто так, добровольно, не отказываются. Если я имею миллион, то мне не жалко потретить на себя тысячу, но дать тебе копейку жалко, потому что у меня станет на копейку меньше, и я не смогу её потратить на себя.
На что пчелы отвечали: хорошо, прекрасно. У нас на дворе - капитализм, при котором все равны и всё решают товарно-денежные отношения. Мы продаем свою рабочую силу, и мы назначаем за неё цену. Тогда предприниматели рассмеялись и сказали: "Куда вы денетесь. Это мы даём вам ровно столько, чтобы вы не подохли." И тут же подал свой голос их самый главный и сказал: "Нет, нет, ни в коем случае. Все зарплаты заморозить. Нельзя нам допустить дороговизны рабочей силы, потому что это вызовет отлив инвестиций из страны, и в страну не придут иностранные разбойники, на которых вы будете работать. Зато вы будете иметь рабочие места, а они будут жиреть, и т.о. всем будет хорошо." Пчелы же сказали: "Нет, это нам не нравится. Это вам нужно, чтобы на вас кто-то работал, кто-то вас содержал. Нам этого не нужно. Мы сами способны создавать все материальные блага и конкурировать с любым иностранным продуктом. И когда
пчёлы увидели, что с предпринимателями согласья нет, они стали объединяться, и повышать цену за рабочую силу. И начались частные и всеобщие забастовки и давление на придпринимателей по всему фронту.И начали,
т.о., пчёлы развивать свои собственные средства убеждения предпринимателей, жаля
их всюду, где те затрагивали их интересы. И
через сколько-то лет дело дошло до того, что они контролировали доходы предпринимателей и рассматривали их как менеджеров, а не собственников производства.
Всё решает сила и всё решает соотношение сил. "Лишь тот достоин счастья и
свободы, кто каждый день за них на бой идёт" (Гёте). И в конце концов снова всё перевернулось, но, как говорят диалектики, уже на новом витке спирали.
Аппетит приходит во время еды, и самым трудным является первый шаг. Первый шаг, принесший успех, влечет за собой следующий шаг, и т.д., и в этом и заключается диалектика развития. Ничто не делается сразу.И не благородные слова делают дело, не благородные идеи о коммунизме и "светлом будущем для всего человечества",
и не мечты о барине, который придет и защитит, а частный интерес, а зависть, а непринятие того, что
лучше меня за счет меня, что отбирает у меня моё, а ненависть ко всему, что не позволяет мне самореализоваться, и я объединяюсь со всеми такими же, как и я, против всех тех, кто стоит на пути самореализации людей.. Мы живём не при социализме. Мы - свободные люди. Люди, свободные от всего, кроме нашего собственного, частного интереса и движимы мы нашей собственной природой. И нам не нужны ваши "ля ля" о демократии. Мы - реалисты. Мы созидаём
реальность сказки для себя, и никто, кроме нас самих и таких же, как мы, за нас это не сделает.
Трутни - это объединенная сила (убеждения). Объединенной силе может
противостоять только объединенная сила (убеждения).
Пчёлы, желаю развития у вас очень хорошего аппетита!
07.10.10 г.