VIII. Земли молчаливого народа
Солнце уже мелькало в просветах между ветвями деревьев где-то над головой, а они все шли и шли, не останавливаясь ни на минуту. Бессонная ночь и битва с лесными тварями наложили вполне очевидный отпечаток на участников похода. Риалонд заметно устал и запыхался, но, судя по всему, привала в ближайшем будущем не предвиделось, и приходилось двигаться, подстраиваясь под темп шагов Аскироца, маячившего далеко впереди, как серая тень. Молодой воин с неприязнью подумал, что обязан этому скользкому человеку жизнью. Такой была первая ночь, а ведь их путь только начинался.
- Да уж... Ну и ночка выдалась. Страшно представить, что нас ждет дальше, если подобное началось сразу, как только мы вышли из города, - нарушил молчание Риалонд.
- Я как только вспомню морды этих четырехруких тварей и их поганые вопли, так и хочется снова им всю эту морду стрелами утыкать... - зябко поежилась Зарита. - А потом вернуться к Толстяку и сделать с ним то же самое, - продолжила она.
- Наплевать на него... Пока что наплевать. Меня вот что беспокоит - уж не Энганте ли мы перешли дорожку? - задумчиво спросил Риалонд.
- Сильно сомневаюсь... Ассасины Энганты приходят ночью, работают быстро и красиво, а потом бесследно исчезают, не оставив никаких шансов возможным преследователям. К тому же, я не разглядел на доспехах этих сожранных недоумков символику Энганты. Хотя, конечно, ее могло и не быть, но почти всегда где-нибудь на плече, груди или животе у них красуется это... "змеевзирающее око". Они считают, что это честно, когда жертва видит, с кем имеет дело, да и вообще чуть ли не молятся на свои знаки. Вообще, странные какие-то у съеденных доспехи... были, - с недобрым огоньком во взгляде добавил Аскироц.
- Нам остается только надеяться, что нападавшие и вправду не служат Энганте. Насколько я могу судить из личного опыта, тот, кто вмешивается в Их дела, обычно рано уходит из жизни, - подал голос старик, торопливо ковылявший рядом. Как ему удалось уцелеть среди четырехруких, оставалось загадкой. Наверное, они просто посчитали, что есть всякие сморщенные кости ниже их достоинства.
- Мы тоже рано уйдем из жизни, если не прекратим обсуждать всякую чушь. Подумаем об этом, когда будем возвращаться. А сейчас нас должны волновать слегка другие проблемы, - довольно легкомысленно произнесла Зарита и ускорила шаг.
Неожиданно лес как будто закончился. Отряд оказался на высоком обрывистом берегу неширокой реки, игравшей серебряными бликами где-то далеко внизу, под их ногами. Повеял свежий ветер, словно смыв с людей темную тяжесть леса, а вместе с ней напряжение и усталость, оставшиеся после бессонной трудной ночи. Все как-то расслабились, и даже на скуластом лице Гаротара появилась радостная улыбка. Окровавленные пасти и когтистые руки омерзительных тварей остались позади.
Путникам открылась величественная, хотя и довольно мрачная картина. Прямо перед ними вгрызлось в каменистую землю глубокое русло древней реки, и снизу постоянно раздавалось негромкое журчание и плеск бурлящих прозрачных струй, омывающих огромные валуны. А за рекой раскинулся огромный массив сплетенных ветвей, стволов, вьющихся растений и кустарников. Из вечного полумрака, царившего в этой чащобе, не доносилось ни звука. Словно коренастые корявые деревья не давали никому нарушить их покой и разбить эту суровую тишину.
Люди застыли на краю обрыва, завороженно созерцая неприветливые заросли, в царственном безмолвии раскинувшиеся перед ними. Холодное молчание повисло здесь в те незапамятные времена, когда эти беспощадные земли еще не осквернил след человека. Когда ни один человек еще не видел эти перекрученные и сросшиеся кривые стволы, рваные очертания сливающихся древесных крон, словно обглоданных громадным зубастым зверем, седые космы мха, свисающие с ветвей... Старый лес. Древний.
- Хинрик-Заан, - промолвила наконец Зарита. - Риглакорские земли.
Риалонду сразу показалось, что в переплетении ветвей мелькнуло что-то пепельно-серое. Он присмотрелся внимательнее. Нет, точно показалось. Вряд ли риглакоры станут здесь бродить - все-таки боятся они открытых мест.
- Так вот где... они живут... Серые... - заговорил вдруг Гаротар. От его гулкого голоса все вздрогнули.
Постояв еще немного над обрывом, Риалонд тяжело вздохнул и решил, что переправляться все-таки придется. Но как это сделать?
- Да, а как мы туда попадем? Ведь у нас нет лодок, да и вниз почти невозможно спуститься... - словно отвечая на его мысли, проговорил старик Химмирдарн.
- Ну, можно было бы плот сделать... Только не сильно он нам поможет. Ведь река течет по узкому ущелью, течение очень быстрое, сразу унесет любой плот на камни. Посмотрите, как пенится вода, - с сомнением покачал головой воин.
Аскироц тем временем молча высматривал что-то в густых зарослях кустарника. Потом вдруг что-то невнятно пробормотал, выхватил длинный кинжал и скрылся в высокой траве, вплотную подбиравшейся к обрыву. Не прошло и нескольких мгновений, как он вновь появился перед донельзя удивленным Риалондом. Взгляд сумрачного человека горел торжеством, а в его тонких сильных руках корчилось в предсмертных судорогах огромное длинное тело, покрытое мутно блестящей чешуей. Существо, почувствовавшее горячие солнечные лучи, резко дернулось и начало извиваться еще яростнее. Аскироц с заметным усилием выдернул из плотной шкуры застрявший кинжал и несколько раз всадил его в голову животного. Могучая лента мышц в последний раз судорожно сжалась и безвольно обвисла.
- Что это за гадость ты притащил? Даже не надейся, это я есть не стала бы и в самый страшный голод, - с отвращением поморщилась Зарита.
- Радость моя, такое мясо не смог бы прожевать даже Гаротар, - довольно усмехнулся Аскироц. - Ты что, не узнаешь? Это же озерный длинник.
Здоровенная змея длиной в полтора человеческих роста, носившая столь милое название, бездыханно покоилась на его жилистых руках. Аскироц наконец перестал кромсать голову существа и бросил чешуйчатое тело на землю.
- Вот вам и переправа, ребята. Можете начинать, - сказал он и вытер кинжал рукавом своей куртки.
- В каком это смысле - переправа? Мы что, на мертвой змее поплывем, что ли? - еще больше изумился Риалонд.
Аскироц не удостоил воина ответом, и, отвернувшись, продолжил тщательно вытирать лезвие.
- Непонятно, что ли? Мы с нее кожу сдерем и ремней нарежем, - после недолгого молчания решила пояснить за него Зарита.
- А точно не порвется? - усомнился воин. - Вода там ледяная. Да и вообще, как-то не хочется с такой высоты на камни падать, знаешь ли.
- Дурость какую-то несешь, ты что, про длинников не знаешь? У длинников кожу легко разрезать, но почти никак не порвать. У нас во Флоросе из нее лучшие охотничьи сумки и перчатки делают. Она мягкая очень, если ее правильно выделать, - несколько раздраженно объяснила девушка.
- Но ведь шкуры этой змеи нам при всем желании не хватит, придется убить еще трех-четырех... - оставался в недоумении Риалонд.
- Слушай, ты вообще откуда такой, не из Гнаата ли, случаем? Говорят, там многого нет из того, что у нас растет и водится, - подозрительно покосилась на воина Зарита.
- Дурак, кожа-то у них тянется, - снисходительно ухмыльнулся Гаротар. Он содрал со спины змеи огромный лоскут кожи, небрежно стряхнул с него кровянистую жидкость, слегка помял в мощных руках, а потом резко рванул в разные стороны. От такого рывка лопнула бы и дубленая шкура манхорлоса, но тонкая полоска змеиной кожи лишь растянулась, став раза в три длиннее и при этом почти прозрачной.
- Ого, точно! - по-детски удивился Риалонд.
Тем временем Гаротар, слегка подволакивая ногу, направился к ближайшим кустам со вполне понятной целью. Это не ускользнуло от внимательных глаз Аскироца. Он отложил почти ободранную тушу длинника и позвал:
- Эй, Гаротар, ты чего хромаешь? Зацепили ночью, что ли? Вот ведь дурак, не мог увернуться, что ли, пень неповоротливый? Ну-ка, подойди сюда.
Могучий верзила покорно подошел к Аскироцу и сел рядом с ним на траву. Тот, не теряя времени, начал быстро ощупывать и разглядывать руки и ноги гиганта. Быстро, методично и равнодушно. Как будто осматривал оружие.
- Ну-ну, так... - бормотал Аскироц вполголоса. - Царапины сплошные, ничего серьезного... Перелома ни одного нет... Вроде... Это хорошо. Чего ты морщишься? Больно, что ли? Так я и знал, ничего нормально сделать не можешь, даже полдесятка уродов зарубить... Кто просил так топором-то своим размахивать, демоны бы тебя побрали? Конечно, порвал связки на правой руке. А, на ноге еще опухоль какая-то... То ли перелом, то ли просто вывих... Вряд ли перелом, ногу там негде сломать было. Хотя ты с твоим поразительным везением мог бы, не сомневаюсь. Наплевать, к полудню заживет, подождем.
- То есть как это - к полудню заживет? - недоуменно переспросил Риалонд.
- Парень, достал ты меня уже. Надо внимательнее слушать, что тебе говорят, когда посылают на задание, дольше проживешь. Сказал же тебе Толстяк - риглакоры у тупицы этого в роду были. Ты сам не заметил, что ли? Он, конечно, не такой, как они живучий... Но кое-что от их крови перенял. Надо бы, кстати, и мне подлечиться, кровь давно остановилась, можно делать примочку, - бросил через плечо Аскироц и залепил какой-то подозрительного вида травой довольно глубокую рану у себя на животе.
- Действительно, ты совсем какой-то... не от мира сего. А вот мечом хорошо владеешь, даже, пожалуй, слишком хорошо для твоего возраста. Так все же, откуда ты родом? - задумчиво спросила Зарита и внимательно посмотрела воину в глаза. Риалонд не успел придумать, что бы соврать, поэтому только что-то невнятно промычал, неопределенно помахал пальцами и отошел в сторону - помогать разрезать шкуру длинника. Девушка проводила его удивленным взглядом и усмехнулась.
- Прежде чем кожу тянуть, лучше бы позавтракали, - тихо проворчал старик. Он с опаской подошел к краю обрыва, заглянул туда и сразу же отошел почти к самой кромке леса.
- Длинника лучше разделывать на голодный желудок, особенно, если придется потрошить, слишком уж воняет, одну падаль ведь глотает, - заметила девушка. - Но я бы тоже поесть не отказалась.
- Ну наконец-то! Я уже почти два дня ничего не жрал! - громко выразил свое мнение Гаротар, и в животе у него многозначительно заучало.
- Фи, деревенщина! Такие фразы совершенно не соответствуют облику благородного наемника. По правилам этикета надо говорить "Давно не вкушал пищу" либо "Давно не совершал трапезы", запомни на будущее, - не упустила случая слегка подшутить над гигантом Зарита. Тот недовольно засопел.
- Что, уже откроем запасы? - Риалонду эта идея не слишком понравилась, хотя мысли даже о мясе длинника уже вызывали у него нездоровый аппетит.
- Охотиться сейчас времени нет, да и места для этого не самые подходящие. Ничего, пополним запасы в пути, когда с одной стороны не будет леса с четырехрукими уродами, а с другой - Хинрик-Заана, - ответила лучница. Риалонд не возражал.
Костер разводить не стали: слишком много возни с дровами, да и ни к чему извещать лесных риглакоров о своем приближении. Запах дыма они в сырости Хинрик-Заана вряд ли, конечно, почувствуют, да и из чащи почти не выглядывают, но осторожность редко бывает лишней. Поэтому путники наспех перекусили вяленым солоноватым мясом - скорее всего, при жизни оно было какой-то рептилией. Сразу захотелось пить, но запас воды был слишком уж мал, а когда в лесу еще может встретиться источник - неизвестно. Риалонд уже подумал, что придется продираться через заросли, умирая не только от страха, но и от жажды, но Зарита выудила из своего заплечного мешка длинную толстую веревку, привязала к ней пустой кожаный бурдюк и легла на краю ущелья, пытаясь зачерпнуть воды из реки. Аскироц скептически посмотрел на эти ухищрения, но промолчал, продолжив сдирать шкуру со смердящей на весь лес змеи. Он оказался прав: воды хватило лишь на несколько глотков каждому. Но жажда слегка отступила, и Риалонд проникся к находчивой девушке самой искренней благодарностью.
- Ну что, начнем переправу? - бодро сказал воин, промочив горло.
- Так, и снова наш доблестный, с позволения сказать, командир проявляет чудеса сообразительности и понятливости. Слушай, парень, может, у тебя тоже в роду риглакоры были? - язвительно заметил Аскироц. - Иначе в кого ты такой понятливый? Я же ясно сказал - мы ждем, пока у нашего не в меру вспыльчивого друга затянутся его по дурости полученные раны. Риглакорская кровь это сделает где-то к полудню, а пока можно заняться подготовкой. По правде сказать, наш путь еще и толком-то не начался, а о том, каким он будет, можно судить хотя бы по вчерашней ночи. Так что надо бы вам оружие почистить, мечи, хм... отполировать, - саркастически продолжил он. - В лесу перед зверями покрасуетесь. И будете с изяществом рубить головы н'дизардам в болотах. Так, отвлекся я что-то... Ну, не знаю, если серьезно - доспехи подлатайте, подкрепитесь чем-нибудь... Переправа нелегкой будет, а переход по лесу - еще тяжелее. Двигаться будем так быстро, как только сможем, при малейшем подозрительном шорохе - готовимся к бою, но продолжаем идти. Не забывайте - это Хинрик-Заан.
- К-как это? Неужели ты это серьезно? Я думал, что эта переправа произойдет где-нибудь в другом... более безопасном месте. Мы действительно будем пересекать Хинрик-Заан - вот так вот, впятером, не имея из оружия ничего лучше пары мечей и пращи? Я не пойду, я отказываюсь совершать это самоубийственное действие! Через самое сердце риглакорского леса - впятером! Абсурд и нонсенс! - заикаясь, торопливо выпалил старик.
- Ты что, думал, что мы сюда полюбоваться на тот берег пришли, что ли? Пересекать весь Хинрик-Заан мы, конечно, не будем, но краешек его быстренько перебежим. Надеюсь, нам не встретятся по дороге серые родственнички Гаротара, - с прежней ухмылкой безразлично произнес Аскироц.
- Вообще-то, шансы на то, что мы встретим риглакоров у самых границ их леса, крайне незначительны... - подумав, вяло согласился ученый. - Но наши шансы выжить в случае встречи с ними еще меньше...
- Ну, старик, как хочешь. Я никого уговаривать не собираюсь. Возвращайся обратно, на деревьях тебя уже с нетерпением ждут милашки, с которыми мы познакомились ночью, и они жаждут крепко обнять тебя всеми четырьмя руками. Там, в чащобе, как раз темно и им привольно. А за надежными городскими стенами - добрый Толстяк с его друзьями. Уверен, они окажут тебе теплый прием, - бросил сумрачный человек, отворачиваясь.
- Ну что ж... Другого пути точно нет? - сдался Химмирдарн.
- Само собой, есть, это ведь просто я такой дурень, что хочу лезть через Хинрик-Заан, когда можно приятно прогуляться вдоль восхитительного берега этой прекрасной реки. Горю желанием, знаешь ли, встретиться с серокожими красавцами и получить пару славных ударов дубиной по голове, чтобы мозг через уши вытек. Мечта у меня с детства - умереть в Хинрик-Заане. Так, ага? - с издевкой спросил Аскироц.
Старик смешался и опустил голову, избегая колючего взгляда бесцветных насмешливых глаз.
- Так вот, старый башмак, думай в следующий раз, прежде чем обратиться ко мне с каким-то еще бредом. Если я что-то делаю - значит, так надо, и другого выхода нет, понял? - продолжил Аскироц. - Видишь ли, когда мы сматывались от этих уродов, то сильно отклонились от намеченного Лоросом маршрута. Настолько, что я теперь даже плохо представляю, где мы находимся. Вернуться назад мы не можем - под кронами слишком темно, твари спокойно могут напасть и днем. Вдоль берега тащиться смысла нет - выше река течет через сплошные скалы, там никак не перебраться, стены слишком крутые. Ниже по течению на тысячи майлосов по той стороне тянется Хинрик-Заан, так что нам все равно его никак не обойти. Умнее и безопаснее всего сейчас - осторожно перебраться на ту сторону и пробежать через лес, стараясь не попадаться на глаза его жителям. На карте эта его часть совсем узкая, так что все должно получиться. А потом я разберусь, что к чему, и мы снова пойдем по назначенному пути.
- Ну что ж, если вопрос стоит таким образом... То конечно... - понуро согласился старик и, тяжело вздохнув, отошел в сторону, где склонился над каким-то растением с разрезными тонкими листьями.
Аскироц достал из походного мешка арбалет странной конструкции и толстую стрелу с четырьмя втяжными крючьями на конце, продел ремень из шкуры длинника в кольцо на другом ее конце и несколькими уверенными движениями затянул массивный узел. Затем протянул арбалет Гаротару:
- На, натягивай, только не вздумай стрелять сам.
Гигант послушно принялся за дело. Он так усердно крутил натяжной винт, что чуть не порвал стальную тетиву, за что получил легкий тычок в печень, от которого согнулся в три погибели и закряхтел. "Действительно, знает этот гад "волшебные точки", ничего не скажешь..." - заметил Риалонд.
Сам же Аскироц, закончив прицеливаться, спустил крючок, и стрела метнулась к противоположному берегу, увлекая за собой шлейф из ремней. Она вонзилась в корявое шишковатое дерево с такой силой, что пробила его насквозь и зацепилась крючками с обратной стороны. Зарита тихонько присвистнула.
- Хорошо, - без улыбки отозвался хозяин стрелы. - Первым пойдет Гаротар, за ним - Риалонд, потом старик, потом Зарита, замыкаю я. Начнем.
Потомок риглакора перебрался на ту сторону за считанные мгновения, стерев при этом ладони до мяса. Оказавшись на земле, он с удивлением уставился на красные капли, стекающие по его рукам. Аскироц кивнул и слегка подтолкнул в плечо Риалонда.
Перебираясь по прозрачной кожаной полосе, воин окончательно вымотался, вдобавок ему изрядно пощекотал нервы вид скалистых обломков внизу. Ремень дрожал от ветра и прогибался под весом тела, руки зудели от усталости, но он боялся дать им отдых и отпустить зыбкую опору, хотя и привязал себя к ней петлей из такой же кожи. Каждый раз, когда ремень еще сильнее растягивался и рывком проседал вниз, сердце юноши падало вместе с ним и там надолго замирало, а река казалась бесконечно широкой. Но шкура озерного длинника с честью выдержала испытание, и Риалонд с облегчением ступил на другой берег.
Аскироц сделал все возможное, чтобы старик тоже увидел Хинрик-Заан. Помимо основной поддерживающей петли, он привязал его к ремню за каждую ногу на такую же скользящую полоску, а потом, подумав, повторил это и с его руками. В результате тот стал похож на окорок, подвешенный для копчения. Пару раз руки старика срывались, и он повисал посреди реки на кожаных полосках, вопя от страха. Но все окончилось благополучно.
Зарита перемахнула каменное русло так быстро, что у Риалонда невольно закружилась голова. "Ох, как она так... Ну да, Флорос, конечно, с детства там по деревьям и через реки, но все же..." - потряс головой Риалонд, отгоняя накатившую дурноту. А Аскироц, как оказалось, тем временем начал поочередно отправлять с того берега их вещи.
Переправа заняла добрую половину дня. Уже повеяло вечерней прохладой, когда вся команда окончательно пересекла ущелье. В животе у Гаротара громко урчало, да и Риалонд был бы совсем не против подкрепиться. Похоже, Аскироц думал о том же самом, что было совсем неудивительно.
- Сейчас - последняя возможность чем-то заняться, не опасаясь быть разорванным толпой риглакоров. Так что давайте, делайте все свои дела по-быстрому. Сильно наедаться не советую, иначе придется на бегу избавляться от лишней тяжести в животе. К слову, сходите в кусты, облегчитесь, только где-нибудь совсем рядом. Ночевать здесь нельзя, поэтому на все у нас времени в обрез. Кстати, наш командир ничего не хочет сказать? - насмешливо поинтересовался он у Риалонда.
- Да нет, ты и сам прекрасно командуешь. Удивляюсь, почему сразу отказался от этого, - ответил воин.
- А зачем мне лишняя ответственность? Так только кажется, что Толстяку плевать на это назначение, на самом деле, если что, весь спрос с командира будет, я его знаю. Так что рад за тебя, парень, - Аскироц похлопал его по плечу и отошел.
"Хитро устроился, гад. Ну ничего, посмотрим, кто еще крайним окажется", - попытался подавить волну злости Риалонд. Он вынул из мешка черствую лепешку и принялся торопливо жевать.
Оставаться на месте больше было нельзя. Аскироц первым поднялся на ноги, лицо его стало непривычно сосредоточенным. Молча развернувшись, он углубился в дышащую сыростью чащу. Все последовали за ним.
Под пологом риглакорского леса было душно и промозгло. С поросших слизистыми лишайниками ветвей постоянно что-то стекало, крупные мутные капли, хлюпая, срывались вниз, с глухим плеском разбивались о доспехи и наполняли пресыщенный влагой воздух липким запахом гниющего листа. Над землей стелился дрожащий туман. Ветви переплетались над самой головой причудливыми узорами, а тонкие гибкие корни торчали из земли и тоже сплетались на уровне щиколоток, сильно затрудняя движение. Из каждой щели в потрескавшейся коре изуродованных деревьев остро пахло опасностью, и Риалонд не мог отделаться от знакомого по прошлой ночи ощущения, что за каждым их шагом чутко следит кто-то старый и злобный. Во владениях риглакоров каждый миг приходилось быть настороже, и даже дышать нужно было редко и слабо, чтобы не выдать своего присутствия. Серокожие исполины не прощали людям их появления, и немало отборных императорских отрядов без вести пропало в экспедициях туда.
Риалонд до сих пор не мог поверить в реальность происходящего. Еще несколько дней назад он вечерами пьянствовал в тавернах Элантоса, заигрывал со смазливыми разносчицами, спал под грязным, но теплым одеялом, а днем пытался заработать денег, охраняя товары проезжих купцов или участвуя в боях на городской арене. Потому что с детства его учили только этому. Теперь же он шел по смертельно опасному и очень чужому для человека лесу, каждое мгновение рискуя нарваться на то, с чем справиться не сможет. И смерть была вполне возможной, вполне осязаемой. Но почему-то все равно не казалась реальной.
А еще прошлой ночью он впервые убил человека. Даже не одного человека. Риалонд знал, еще со времени обучения, что когда-нибудь это произойдет. Их, помимо всего прочего, готовили к этому. Но он оказался не готов. И не мог полностью осмысленно воспринимать происходящее как реальность еще и из-за этого. Хотелось проснуться.
Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, воин начал разглядывать ноги идущей впереди Зариты, а потом сравнивать ее с ней, с той девушкой, из-за которой его ясное и очевидное будущее стало размытым и туманным. "Интересно, что бы сказал Аскироц, узнав, о чем я думаю сейчас? Нас того и гляди риглакоры прибьют, а я размышляю о чем-то совершенно не относящемся к делу... Идиот я все-таки", - обругал себя Риалонд и занял свое внимание изучением окружающих красот природы.
|