Dark Window : другие произведения.

Шаг в сторону от furry-кошмаров

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.95*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Загадочное исчезновение девушки-белки всколыхнуло район пушистиков (furry-town). В то время, когда людские власти безмолствуют, опытный следователь Койот берётся раскрыть дело. Кто стоит за похищением? Куда пропала пушистая красотка? На эти и многие другие вопросы вы получите ответ, прочитав новый цветной широкоформатный фантастический боевик "Шаг в сторону от furry-кошмаров" :)
  Dark Window
   Шаг в сторону от furry-кошмаров
  
   Посвящается "Русскому Проекту CDRR"
   Special Thanx - Ральфу Майребсу
   за предоставленную теорию UOC
  
   Вместо пролога
   Однажды тёмной летней ночью...
  
   Звуки исчезли, звуки завалились за край земли. Только лёгкое постукивание по асфальту отмеряет чьи-то шаги. Да слышно, как дует ветер. Здесь он почти бессилен. Здесь он может только протискиваться в узкие просветы между гигантскими домами, уже не вспоминая про раздольные степи и тайгу, давно отступившую от этих мест. Ветер не любит изгибаться зигзагами. Не любит, но приходится. Иначе кто вообще вспомнит про этот ветер.
   Ночная прохлада наползала на изнурённый жарой город. Прохлада и тишина. Ветер да постукивание шагов. Так стучат туфельки на высоких каблуках. Как бы не менялась мода, она неизменно возвращается к шпилькам, позволяющим женской ножке красоваться изящным изгибом. А в остальном - это море неудобств и величайшая осторожность, заставляющая выверять каждый шаг.
   Каблучки и подвели обладательницу модных туфель, когда по обеим сторонам улицы показались крадущиеся силуэты. Припозднившаяся путешественница быстро заметила нежданную опасность и прибавила шаг. Но далеко ли убежишь на шпильках? А туфли снимать не хотелось. Если снять, тогда тёмные силуэты непременно поймут, что их заметили. Заметили и испугались. Снять туфли - значит, расстаться с надеждой на то, что мрачным фигурам нужна не ты, что им просто по пути, а потом они свернут и растают, следуя своим таинственным маршрутом. Ничто так не греет, как надежда. Пусть даже бесплодная.
   Оставалось не испугано озираться по сторонам, а, задрав голову, рассматривать среди стеклянных полос светлые квадраты. Надо же, она и не подозревала, что в такой поздний час кто-то ещё не спит. Но бесполезно просить помощи у тех, кто отгородился стеклянными стенами. Сейчас днём с огнём не сыщешь бездумных героев. Что уж говорить о ночи, когда так приятно сидеть в тёплой и светлой комнате. Безопасной комнате. И не обращать никакого внимания на крики и свисты, доносящиеся с далёких низин улицы.
   Но крики и свисты пока оставались придумками беснующихся от ужаса мыслей. Пока тёмные парочки продолжали бесшумно скользить вдоль стен, не отставая, но и не зарываясь вперёд. У девушки, шедшей по центру пустынной мостовой отчаянно колотилось сердце. Надежды таяли медленно, как майский снег в далёких лесах, а душу заполнял страх, принимая роль единственного властелина. Девушка уже успела тысячу раз проклясть себя за то, что отправилась в ночное путешествие. Четвёрка фигур тенями следовала за ней.
   Её поворот. Пора принимать влево и нырять в переулок. Но это... Это ведь значит, что её путь неизбежно пересечётся с подозрительной парочкой, крадущейся по левой стороне. Страх не позволял покинуть хоть и пустую, но широкую центральную улицу. И она прошла мимо.
   Дом, тёплый уютный дом остался в стороне. А девушка шла и шла, нестерпимо ожидая, когда фигуры, наконец, отстанут, когда неприятности разрешатся сами собой.
   Фигуры не отставали.
   В шумной компании она любила посмеяться над анекдотами про тупоголовых патрульных и жадных дорожных охранников. Но теперь она многое бы отдала, чтобы послышалось посвистывание сирены, а из-за близкого горизонта на улицу бы вылетела вишнёвая машина с синей полосой и белой надписью "Патрульная служба". Прищурив глаза, она ясно могла представить, как быстро перемигиваются красная и синяя лампы на крыше автомобиля. Но эта картинка желанную машину приблизить не могла.
   Когда были пройдены три лишних квартала, сомнений больше не осталось: за ней шли Ночные Охотники.
   Газетные статьи пестрели заголовками о неуловимой банде. Жертвы ночных приключений бесследно исчезали. Попытки их разыскать ни к чему не приводили. Дважды первые страницы феерично возвещали, что банда поймана. И каждый раз сообщения оказывались дутой сенсацией. Ночные охотники не хвастались крутостью и широкими связями в верхах. Никто не знал, какие силы прячутся за этим названием. Они возникали из ночных теней, ловили одинокую жертву и растворялись. А следующим днём ещё одна семья одевала траур.
   Теперь это случилось и с ней. Вернее случится. Ведь ещё ничего не предрешено.
   Девушка нагнулась, двумя быстрыми движениями скинула туфли и понеслась, практически не думая ни о чём. Мелкие камешки больно кололи ступни, насквозь продирая дорогие колготки. Но сейчас цена вещей измерялась не магазинными этикетками. Сейчас важна была лишь свобода. И жизнь.
   Тёмные фигуры, стремительно набирая скорость, оставили тротуар. Теперь они не крались, теперь они грохотали, напрочь заглушив посвистывание ветра. А может, ветер просто скрылся с места происшествия, не стремясь становиться ненужным свидетелем. На смену ветру пришёл иной звук. К шлёпанью босых ног добавился тонкий свист. Чёрной молнией вылетело копьё, на лету разворачиваясь в объёмистую сеть, накрывшую девушку от остроухой головы до хвоста.
   Пушистый хвост яростно замолотил по бокам, а потом, изогнувшись, попытался прорвать жёсткие полосы. Не получилось. Только вспыхнула боль в потревоженной коже, которую не защитил даже густой мех. "Нейрокапрон", - подумала девушка. От каждого движения сеть всё больше стягивалась вокруг тонкой фигурки. Хвост оказался бессильно прижатым к рифлёной вельветовой юбке. Израненные ноги нестерпимо щипало. Тёмные фигуры столпились вокруг поверженной добычи, согнутой пополам. Ночные охотники о чём-то переговаривались, но девушка ничего не слышала. Мешало оглушительное биение сердца, отдававшееся в ушах. Девушку подташнивало. Она не привыкла бегать. Напоследок пленница хотела закричать, но в личико, украшенное округлым чёрным носиком, брызнули чем-то невыносимо сладким. Девушка задохнулась в приторных брызгах и затихла. Теперь она не видела никого и ничего. Чувства отключились. Говорят, что у тех, кто угодил в лапы ночных охотников, чувства отключаются навсегда.
  
   * * *
  
   Из дневника Денизы МакКормик, ученицы второго класса школы Љ 34-А\567 с фёрри-уклоном.
   (предоставлено школьным архивом)
   ФИЛОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
  
   Часть 1 - История появления объекта изучения.
   Когда человечество изобрело прививку от СПИДа, никто не подозревал, к каким необыкновенным событиям приведёт решение о поголовной вакцинации новорожденных в течение месяца после появления на свет.
   Более половины вакцинированных первой очереди по достижению переходного возраста (14-16 лет) обнаружило разовую способность самостоятельно изменить как внешность, так и внутреннее строение организма.
   Первые превращения осуществлялись спонтанно и привели к многочисленным жертвам среди полулюдей-полумутантов. Успеха добились лишь небольшие колонии особей, разумно соединивших человеческие качества со звериным обликом, вобравшим лучшее, что могла подарить природа.
   Впоследствии колонии разрастались, и неофиты неизбежно пересеклись с человечеством. Существа новой формации просочились в города, чтобы пользоваться достижениями цивилизации. Однако, они унаследовали и недостатки. Тяга к никотину, выпивке, наркотикам и виртуальной реальности в процентном соотношении была ничуть не меньше показателей обычных людей.
   Благодаря улучшенной приспособленности к среде обитания, особи новой формации постепенно заполнили рынок малоквалифицированной рабочей силы. Единицы сумели проникнуть и на следующие ступени общества. Официальное название "особи новой формации" заменили более коротким "furry", означавшим существо, сочетавшее в облике черты человека и зверя. Особого внимания заслужили те, в ком проявились составляющие компьютерных и мультипликационных героев. Представители новой формации вели себя, как обычные люди, хотя людьми в смысле этого слова являться перестали.
  
   Часть 2 - Словоформы
   Новомодное слово "фёрри" так и не вошло в обиход..
   Невозможно достоверно проследить цепочку превращений, которая привела от акцентированного "фёрри" до просторечия "фарри". Однако и это название удержалось лишь в журналах и официальной хронике. Народ шагнул чуть дальше и превратил "фарри" в "фары", которые впоследствии поделились на мужской вариант ("ферёк" и "фарник") и женский ("фарка" и "фаррочка").
   Ласковое название "пушистики" ("пушистик", "пушисточка") также характерно для особей новой формации, хотя логически и не всегда применимо.
   Появление существ, умевших неоднократно трансформировать своё тело, добавило ещё две словоформы. Способность мгновенного превращения народ оценил и назвал особей новейших формаций "скороварник" и "скороварка".
  
   Оценка за исследование: "удовлетворительно"
   Комментарии наставника: Объем исторического введения превышает объём основной части в ТРИ раза. Надо больше внимания уделять объекту исследования. Кроме часто употребляемых отыскивать и описывать редкие словоформы, включая вышедшие из обихода и слэнговые.
   Дополнительные комментарии: И запомни, В НАШЕЙ ШКОЛЕ ХВОСТЫ НА УРОКАХ НЕ ВЫЧЁСЫВАЮТ!!!
  
   * * *
  
   Пока исследователи терялись, считать ли новейших особей следующей ступенькой в развитии человечества, фёрри-общество развивалось, стремительно увеличиваясь в количестве. Наступали дни, когда люди должны были согласиться, что уже не являются доминирующими существами на планете. Но, как это и скрыто в человеческой натуре, признавать данный факт человечество не желало.
   Появление нового вида не привело к кардинальному изменению мира. Границы продолжали существовать, национальности тоже. В силе остались общий гражданский кодекс и уголовная ответственность. Однако имела место негласная рекомендация не принимать особей новой формации в правоохранительные органы и органы административной власти. Люди чувствовали опасность, исходящую от существ нового вида, и, как могли, перекрывали им путь наверх.
   Надвигались серьёзные проблемы, о которых хотелось не знать как можно дольше.
  
   Глава 1
   Койот берётся за дело
  
   Летний зной безраздельно властвовал на квадратных метрах, арендуемых сыскным агентством "Русский проект (К)". Кондиционер подавал сигнал о существовании не потоком прохлады, а дребезжащим подрагиванием внутренностей. В такой день особенно хочется пива. Раза в два или в четыре чаще, чем в обычные дни.
   Канистрочка-литровка "Красного Востока" стояла на массивном дубовом столе, ненавязчиво внушающем посетителям уважение к могуществу конторы. Хозяин канистры задумчиво водил пальцем по столешнице. Посетителей он любил принимать лично. Для этого и создавалась контора. Для личного участия пусть в маленьких и незаметных делах, но делах реальных.
   Посетители не спешили. И всё же хозяин не уходил в более прохладные места. Доведённое до автоматизма чутьё никогда его не подводило. Никогда! А, следовательно, посетители просто запаздывали.
   Прибытие посетителей отмечал звоночек, подвешенный над дверью. Туда много чего успели прикрепить за время существования конторы. Кроме звонка там обреталась списанная в стародавние времена системная плата под "Pentium IV", тряпичная куколка крохотного рыжеусого субъекта ковбойского вида с восхищёно горящими глазами, подкова на счастье, вышедший из употребления сидюк пиратского происхождения с полусмазанной надписью "Heroes Might And Magic III" и косметичка с улыбающейся Лолой Банни из одноимённого полнометражника. Там же, на специальной полочке сидела миниатюрная куколка мышки в сине-фиолетовом комбинезоне. В руках она сжимала чуть треснувшую колбу из настоящего чешского стекла. Так что посетителям было куда обратить взор, даже если никто и не бросался встречать их у самой двери.
   Мелодичный звон подсказал хозяину конторы, что его ожидания не были напрасными. Дверь приоткрылась, впустив взъерошенную особу беличьего вида.
   - Прошу, - рука хозяина показала на мягкое кресло. Похожее на то, где восседал он сам. Только его мебель была снабжена колёсиками.
   Белка опустилась на краешек сиденья, оправив складки платья, и взглянула на сидевшего за столом пришибленным взглядом, в котором сквозили беда и исключительная усталость.
   - Пива? - прозвучал вопрос, и на столе появилась дополнительная пузатая кружка с надписью "DELL", а канистрочка призывно наклонилась.
   - Не надо, - тихо отказалась белка и замолчала.
   Молчал и хозяин. Он облокотился на стол, скрестил пальцы рук и, положив на них подбородок, взирал с получившегося пьедестала на посетительницу. Выпуклые стёкла очков чуть увеличивали его серые печально-задумчивые глаза.
   Многочисленная техника, щедро разбросанная по конторе, не поддерживала доверительное молчание. Загудел принтер. Из его щели быстро выползла бумажная лента с картой далёкого города, куда хозяин собирался на выходные, и, обрубленная точным ударом, свернулась в рулон. Запищал призывный сигнал. Пришло сообщение по электронной почте. Хозяин не реагировал. Он ждал.
   Наконец, затянувшаяся пауза завершилась глубоким вздохом белки, набравшейся мужества и решительности.
   - Я к вам с очень деликатным делом, - тихо сказала она.
   Изучающий взор хозяина затуманила волна недоверия. В таком возрасте деликатные дела всплывают разве что при написании мемуаров. Белка являла собой особу, которой уже основательно пора было подводить жизненные итоги. В поредевшем рыжем меху явственно проскальзывали седые искорки. Глаза глядели усталым пониманием, что жизнь всё же оказалась совершенно не тем, о чём так мечталось в пылающие годы юности. Интересно, почему белка? Хотя лиса, пожалуй, из неё бы не получилась. Волчица тоже. Неужели при трансформации учитываются качества души? И поспорить нельзя. Сколько он уже встречал медведей, которые при ближайшем рассмотрении оказывались постаревшими неуклюжими щенками повышенной лохматости.
   - Продолжайте, - кивнул хозяин.
   Беличьи глаза тщательно просканировали руководителя агентства. Человек. Худой. Низенького роста. Лицо окаймляет то ли небольшая тёмная бородка, то ли рыжеватая щетина, почти достигшая нового качественного состояния. Серые джинсы и футболка в рыже-розовых разводах, из которых проступали голографические символы, складывающиеся в слово "Интероргтех". Такие не на виду. Такие не читают речи с высоких трибун. Такие не выбиваются в герои национального уровня. Но как ни странно, такие всегда оказываются на нужном месте в нужное время. Они незаметно подправляют ситуацию, а потом исчезают в толпе. И многочисленные свидетели напрочь забывают их, уверившись, что всё происшедшее свершилось, как и было изначально задумано.
   И всё же главная чёрточка - человек. Какая же беда должна приключиться с фёрри, чтобы она пошла искать защиты у человека?
   Белка преклонных лет молчала.
   Инициативу взял на себя хозяин.
   - Видите ли, дорогая, - начал он самым любезнейшим тоном, - наша контора ровно в полдень отправляется на обед. И это время, смею заметить, наступит ровно через семь минут. Так уж повелось, - он развёл руками, - чем мы сильны, так это неукоснительным соблюдением традиций. Зато, - он заговорщицки прищурился, - могу порекомендовать вам ближайшее отделение патрульных. Я стопроцентно уверен, что оно работает без всяких перерывов.
   - Тогда вам наверняка известно, что патрульные не вмешиваются в дела фёрри, - парировала белка. - Для фёрриков человек в форме - источник бед и проблем. Почему вы отправляете меня туда, зная, что там мне не помогут?
   - И здесь не помогут, - мягко заметил хозяин. - В любой истории должна быть хотя бы завязка. А у нас пока что только название книги. И звучит оно "Деликатное дело". Смею заметить, догадываться по названиям о содержании книги - дело весьма неблагодарное. Читал я, к примеру, книженцию под названием "Странствующий дьявол". И что бы вы думали, дьявола там совершенно не обнаружилось. Ни странствующего, ни спящего, ни влюблённого. Да и само это слово встречалось там крайне редко. Разве что в репликах "Чёрт бы тебя побрал".
   - Но...
   - А вы, дорогая, предлагаете, чтобы я рассказал вам финал, исходя исключительно из названия. Так дело не пойдёт. Представьте мне хотя бы несколько первых страниц.
   В суровом взгляде мелькнули озорные огоньки, прожигавшие лёд отстранённости, и белка решилась.
   - Дениза пропала.
   Хозяин кивнул.
   - Я думаю, дорогая, вы понимаете, что из первой страницы мне ясно лишь то, что Дениза никуда исчезать не собиралась. Но пропала. Видать, судьба у ней такой. Конечно же, я могу позадавать вопросы типа "Где пропала?", "Когда пропала?" и "Кто такая, хрен её возьми, эта таинственная Дениза?" Но всё-таки будет лучше, если вы попытаетесь рассказать сами. Иначе за ворохом ненужных слов мы можем потерять главное, что остаётся в стороне, когда на чёткие вопросы следуют чёткие ответы.
   Такая манера не была характерна для хозяина агентства. Обычно он любил задавать парочку наводящих вопросов. Но на этот раз он подумал, что с вопросами успеется. Он наклонился вперёд и всем видом изображал самое трогательное внимание, какое только можно встретить на белом свете.
   - Дениза - моя внучка, - торопливо заговорила белка. - Позавчера вечером она возвращалась со своим новым другом из дискотеки. Но машина сломалась. Вы же знаете эти новомодные машины. А так как другу Дениза ещё не доверяла, то пошла пешком. С тех пор её больше не видели. Никто. Прошли целые сутки. Вы ведь сами знаете, что могут сделать с молоденькой фаррочкой ночью.
   Хозяин снова положил голову на скрещеннные пальцы. Он знал.
   Он знал, что ежемесячно в арабские Эмираты отправляются тайные караваны, везущие шейхам, чьи предки в конце прошлого века заработали миллиарды на нефтяных месторождениях, пушистые экзотические игрушки. Но, весьма возможно, девочку ждали не дальние страны. Из неё могли изъять лёгкие для просушки, а оставшуюся горку мяса зарыть на дальней свалке к радости местных крыс. Или она могла пересечься с распоясавшимися командами, рассекающими просторы ночных улиц на летящих досках. Командами, ищущими жертв. А фаррочка, не умеющая за себя постоять - идеальная цель для развлечений подобного рода. Впрочем, последний вариант маловероятен. Иначе изувеченное тело обнаружили бы на самом видном месте.
   Обязательно бы обнаружили, если только командой, напавшей на фаррочку, не являлись Ночные Охотники.
   Белку как прорвало. Уже четверть часа она расписывала невероятные способности Денизы. Если верить её речам, по девочке давно плакала Сорбонна, да только фёрри-происхождение подкачало. Подобных речей хозяин слышал сотни и тысячи, поэтому слушал в полуха. Наступало время вопросов.
   - Что в облике её нового друга не вызывало доверия? - спросил он, прерывая рассказ о докладе на тему молекулярной физики, который внёс существенные изменения в программу исследований Юпитера.
   - Ничего, - удивлённо сказала белка, после полуминутной паузы с раскрытым ртом. - Ничего такого... особенного... Просто Дениза никому не доверяла... Да и можно ли кому-то доверять в наши сложные времена?
   - Имя и внешние данные?
   - Роланд... Нет, Рональд, - белка запуталась и смущённо замолкла. - Ах, нет, их так легко перепутать. С Рональдом она рассталась два месяца назад. А этот был... как же... сейчас-сейчас... Ах да, Рэм!
   - Рэм? - переспросил хозяин.
   - Точно, - кивнула белка. - Нет никакого сомнения. Такое имечко нечасто встретишь.
   Хояин не разделял убеждённости белки преклонных лет.
   - Начнём с него, - кивнул он.
   - Но я практически ничего о нём не знаю, - растерянно сказала белка. - Разве что вот...
   На лист стеклопластика стола легла голография. Парочка уходила вдаль по старинной улочке, заполненной кирпичными пятиэтажками. Молоденькая белочка счастливо обернулась и улыбалась открытой широченной улыбкой. Может, даже заливисто смеялась. Уж очень было ей весело в тот миг. Могучая рука спутника лежала у неё на плечах. Тёмная шевелюра - вот и всё, что можно было сказать о её новом друге.
   - Вполне достаточно, - сказал хозяин, на корню прекратив ненужные разговоры. - Вот моя карточка. Если будут новые сведения, непременно свяжитесь со мной.
   Белка рассматривала пластиковый квадрат, серебрящийся магнитной полосой. На нём крупными буквами значилось "КОЙОТ" и чуть пониже мелким курсивом "Сыскное агентство Русский Проект (К)". Оставшуюся часть бледного пластика занимали многочисленные координаты, включавшие несколько телефонных номеров, сигналов спутникового оповещения, адресов электронной почты и экстренного интернет-вызова, а также опознаватель халявной сети ФИДО, таящей в себе возможности, которые не снились большинству официальных каналов.
   - Девочка не курила?
   - Как можно?! - возмутилась белка. - Да разве...
   - Достаточно, - прервал хозяин. - Мы будем держать вас в курсе событий.
   Хозяин с истинным фёрри-именем потянулся и вознамерился покинуть комнату, но тут заметил, что посетительница всё ещё выжидательно смотрит на него.
   - Что там ещё у нас?
   - А... а деньги?
   - Дорогая моя, если бы меня интересовала предоплата, то сидел бы я сейчас в Государственной Думе, да за два хороших оклада в евриках администрировал бы сервера. Или в Собрании? Чёрт их разберёшь, политиков этих. Так Дума у нас или Собрание?
   - Н-не в курсе, - испугалась белка. - Сами знаете, у нас в фарри-районах постоянные перебои с электричеством. Может Собрание... а может Дума. Мы эти листовки не очень читаем.
   - Да и наплевать, - хозяин, махнул рукой в направлении выхода. - Я и сам рекламную трескотню не смотрю. Москва далеко, а нам крутить дела прямо здесь.
   У самой двери белка тревожно оглянулась.
   - Время! - вскричала она. - Вы же пропустили полдник. Мне очень неудобно, что из-за меня вам пришлось нарушить своё неукоснительное правило.
   - Правила хороши тем, что в них есть исключения.
   Хозяин так не думал. Хозяин знал механизмы правил и знал, какую цену приходится платить, нарушая их. Но иногда, для всеобщего успокоения, следует говорить не то, что думаешь. Следует говорить то, что от тебя ждут. Проигрывая в малом, выигрывать в большом.
   Когда дверь мягко закрылась за посетительницей, а колокольчик дважды звякнул на прощание, Койот подхватил со стола беличью голограмму. Под пластиком стола осталась только рыженькая Milene Farmer с утончённо-аристократическими чертами лица и удивительно незащищённым взглядом. Она сначала нахмурилась, потом улыбнулась, затем подмигнула правым глазом и на какую-то долю секунды показала язычок вслед удаляющейся спине. Койот уже не видел шалостей его голографической фаворитки. Он решительно сжал пальцами холодный кристалл ручки и распахнул дверь в рабочую часть конторы, коренным образом отличавшуюся от официоза приёмной.
  
   * * *
  
   Изображение на экране компьютера дёрнулось, повелось зигзагами. Затем экран потух и на чёрном фоне загорелись белые символы, повествующие об аппаратных наворотах, выскакивающие во время перезагрузки.
   - Сколько раз тебе говорить, чтобы не курил, - раздалось недовольное бурчание из-за широченной спинки кресла последней модели. - Ей не нравится.
   - Да ладно, Серёга, - отмахнулся Койот, только-только убравший в карман машинку для сворачивания сигарет и сделавший первую затяжку, - Форточка-то открыта.
   - По хрену ей форточка, - раздался всё тот же голос. - Сам видишь. Думаешь, почему я курить бросил?
   Тёмный экран сменился голубым фоном, по которому разбежались белые облака. Из-за горизонта стремительно вынырнула красотка в серебряном платье и приветливо засюсюкала: "Господа и дамы! Наша компания приветствует вас в новой версии самой популярной операционной системы с дополнительными полнооконными возможностями. Идёт обновление системных файлов. Это может занять несколько..."
   Красотка не договорила. Справа выпрыгнула молоденькая крольчиха с розовыми бантиками на ушах, великолепным пинком отправила хозяйку серебристого платья вслед за облаками и пронзительно заверещала: "Hello Toons!!!"
   Экран окрасился серым цветом с россыпью неисчислимых иконок, отражавших устремление хозяина в полной мере наслаждаться множеством непрерывно прибывающих по сети видео и аудио-новинок.
   Койот с воодушевлением затянулся ещё раз и выпустил густую струю дыма. Изображение на экране тревожно замигало.
   - КОЙОТ! - раздражённый голос превратился в тигриное рычание.
   Без лишних слов Койот отошёл к форточке и следующую струю дыма отправил навстречу тёмно-фиолетовому автомобилю, выполняющему лихой разворот над проезжей частью.
   Из колонок компьютера извёргся торжествующий марш.
   - Чёрт бы побрал эти полуразумные системы, - ругнулся Койот. - Теперь уже нельзя покурить в собственном агентстве.
   Музыка заметно прибавила громкость. Койот гневно посмотрел в сторону умной машины. На левой колонке весело размахивал голубыми лапами голографический Бастер Банни. На правой отплясывали розовые ножки Бэбс. Музыка быстро утихомирилась. Полуразумная система умела соблюдать меру и не переходить разумные границы.
   - Это не я, - кресло развернулось и явило Койоту улыбающегося молодого человека. Когда на обложку военного журнала требуется снимок бравого десантника, выбирают именно таких. Накачанные мускулы, грудь, распираемая глубоким вдохом, крепкая шея, белоснежная улыбка, уверенный прямой взгляд, коротко остриженные волосы. У каждого, кому такой журнал попадает в руки, не возникает ни малейшего сомнения в непоколебимом духе армии и непробиваемой обороноспособности Родины. Поэтому в облике оседлавшего кресло вызывали удивление только потёртые джинсы и белая футболка с надписью "oWk". Камуфляж на их месте смотрелся бы гораздо естественней. Впрочем, пятнистая одёжка у Серёги с внешностью десантника имелась. Просто сейчас она висела в шкафу и вынималась оттуда лишь раз в год. Летом. В начале августа.
   - Загрузился? - поинтересовался Койот, выкидывая окурок в форточку.
   - А то, - кивнул Серёга.
   - Выкинул бы ты эти окна, - посоветовал ему Койот. - Смотри как у меня. Юникс древний, как мир, зато надёжный.
   - Ага, - ехидно сказал Серёга. - А музычку мне через старьё гонять? Все новые платы идут с лэйблами "Designed for Windows" и под другими системами из принципа не встают. А пломбы срывать и контакты перепаивать мне в лом. Да и Фифи окна предпочитает.
   В нутре компьютера что-то довольно заурчало, а в правом верхнем углу дисплея зажёгся маленький экранчик, на котором всходило нарисованное солнце и злобно улыбающаяся Дот кувалдой в полтора своих роста лупила по головам незадачливых братцев.
   - Вот ведь, - заулыбался Серёга. - Ну всё понимает.
   - Ладно, к делу, - сказал Койот. - Поищи-ка мне в базе некоего Рэма.
   - Рэма, - кивнул Серёга, - и?..
   - И всё, - сказал Койот. - Больше ничего добавить не могу. Разве что волосы тёмные. Не старикашка. И авто у него - одно из новейших моделей. Хотя последнее не факт.
   - Поищем, - согласился Серёга, поднимаясь с кресла. - Где там у нас сервера с горячей заменой дисков?
   В отличии от ухоженной Фифи, пестревшей фирменными ленточками, наклеечками и прочими необязательными, но престижными для любой машины украшениями, остальные компьютеры производили удручающее впечатление. Любой, впервые оказавшийся в этой комнате, думал, что угодил в мастерскую оргтехники. Защитные кожухи ненужной грудой валялись под самым дальним столом. Компьютеры, являвшие миру внутренности, потрескивали вентиляторами, жужжали жёсткими дисками, помаргивали лампочками. На отдельной, надёжно закреплённой стойке красовались сервера, к которым под пластмассовыми коробами сбегались провода от нескольких внутренних и внешних сетей. Бешено мигали глазки радиомодемов, перекачивавших гигабайты из удалённых машин на вместительные винчестеры и прочие съемные носители. На полочке громоздились многочисленные устройства от полузабытых DVD-плейерков до блоков, вмещавших молекулярные и нейродиски ёмкостью до нескольких сотен терабайт. Всё это хозяйство, несмотря на частенько возникающие программные сбои, исправно работало и постоянно модифицировалось, расставаясь с устаревшими блоками и впуская в своё многофункциональное государство самые новейшие разработки харда и софта.
   Серёга выхватил из шкафа с раскрытыми дверцами винчестер и, вставив его в посадочное место, втолкнул коробку в свободную ячейку.
   Постучав по клавишам, он убедился, что диск подключен и запустил программу поиска.
   - Значит так, - приговаривал он себе под нос. - Имя равно Рэм без учёта регистров и акцентов произношения... AND... Возраст... Ну, скажем, от двадцать пятого до сорок седьмого...
   - Эй, на снимке явно не малолетка, - палец Койота ткнул в голограмму.
   - Кто их там разберёт... Акселераты хреновы, - проворчал Серёга, но переправил в поле "Возраст" число "47" на "41", - Дальше... AND... Особь - furry, AND... пол - "м", AND... рост... будем считать "160" и выше. Саму-то фаррочку мы не видели, а всё познаётся в сравнении. Может быть, оба они карлики... Не будем рисковать... Пусто... Пусто... Пусто... Ага, вот он, цвет волос - чёрн. OR тёмн. Ну вот и всё... Остальное по умолчанию пусто.
   Нажатие "Enter" запустило программу поиска. На экране, чтобы скрасить одиночество ожидания, заплясали кролики, а по звёздному небу зимней луной проплыла дымящаяся чашка кофе.
   - Самое время, - согласился Серёга. - Фифи!
   Лампочка на микрофоне мигнула красным, показывая, что Фифи к приёму сигнала готова.
   - Два кофе! - распорядился Серёга. - Всё!
   Лампочка на микрофоне мигнула зелёным, показывая, что сеанс связи закончен, а команда воспринята без искажений и двусмысленностей. Невидимый сигнал пробежал по проводу от компьютера к кофеварке. По вмиг вскипевшей воде взметнулись пузыри, барабан кофеварки повернулся, подставляя под горячую струю контейнер с ещё неиспользованным порошком, и через пару секунд на подносе объявились две чашки, источавшие аромат продукта высшего качества.
   Программа поиска подала тройной гудок, завершив стадию отбора. На экране нарисовалась таблица с результатами.
   - Ужас как быстро стало работать, - деланно ругнулся Серёга, - и кофе-то не попить. Ничего-то мы не успеваем в этой жизни.
   Его пальцы снова застучали по клавишам.
   - Сейчас эту десятку в буфер, а теперь в автобазу, - кивнул он, нажимая "Enter".
   И снова плясали кролики. И снова плыла по небу кофейная луна. Точно такие же чашки, сжимали теперь руки компаньонов. Койот и Серёга отхлёбывали горячий напиток и ждали результатов. В появившейся таблице значилась только одна строчка.
   - Остальные что, на общественном транспорте раскатывают? - недоверчиво спросил Койот.
   - Да не, - смущённо сказал Серёга. - У меня на автомате фильтр ставится только на самые новые модели. Ищу всё-таки замену своей двадцать девятке. Только всё не решил, какую взять, то ли нашу сто тридцать первую, то ли всё-таки старенькую, но японскую.
   - Печатай давай, - отмахнулся Койот.
   О компьютерах и машинах Серёга мог разговаривать целую вечность.
   Из принтера выскочил листок формата А5. Койот подхватил его и начал задумчиво читать:
   - Итак, что тут у нас есть? Рэм! Точно! Идентификационный номер налогоплательщика - 776.098.609. Префикс отсутствует, значит, интересующая нас личность бизнесом не занимается. Вечный студент. Учится на третьем курсе уже третьего университета. Пройденные курсы - философия, молекулярная механика. Изучаемый - программирование и обслуживание выч. тех. Рост - 186. Вес - 95. Биологический возраст - 25 лет. Особь - фёрри. Пол - мужской. Не был. Не состоял. Не привлекался. Родственников, находившихся во время чумных мутаций на заражённой территории, не имеет. Итого - весьма положительный субъект. Ах да, машина! Алая "ВАЗ-Комета-210-135" на магнитной подушке. Ничего особенного, разве что новёхонькая. Только неделю, как из магазина.
   - Что-то перестали мне нравиться японские, - глаза Серёги мечтательно закатились. Перед взором явственно встала нулёвая "Комета" алого цвета.
   - Пошлю-ка я к ним нашу скучающую парочку, - сказал Койот и полез в карман, где пряталась машинка для сворачивания сигарет.
   Изображение на дисплее Фифи исказилось нервными зигзагами.
   Однако, Койот вытащил из кармана старенькую "Тошибу-Либретто" с полностью проапгрейденными внутренностями и, запустив просмотрщик, начал набирать адрес.
   - Совсем разленился, - Серёга оторвался от своих мечтаний. - По селектору уже не судьба вызвать?
   - Так это ж в другую комнату идти, - пояснил Койот.
   - А по спутниковому?
   - А это уже им в лом будет искать в своём развале пищащую трубку. Когда она у них на базе обреталась? Всё равно Шреддер в чате тусуется. Там его и выцепим. А заодно и шороху наведём. Виртуалии для него всегда значимей, чем обычная жизнь.
   - Значит, программа-минимум - этот вот Рэм, а программа-максимум - белочка-растерялочка. Тогда что у нас между ними?
   - Порошок, - отозвался Койот.
   - Порошок? - подозрительно переспросил Серёга.
   - Он самый, - подтвердил Койот. - Кажется мне, что от минимума до максимума путь слишком долгий. Значит, надо перехватывать посередине. Не думаю, что бабуля будет в восторге, если мы притащим ей мёртвое тело с вырезанными лёгкими. А на максимуме нас ждёт именно оно. Никто не может состязаться в скорости с Ночными Охотниками.
   - Думаешь, там были они?
   - Факт. Суди сам. Порошок - это немалые деньги. Ничуть не меньше, чем стоит неуловимость. В обществе, где малейшая информация мгновенно тиражируется и, не медля, летит в любой уголок земного шара, неуловимость не берётся сама по себе. Кто-то её должен обеспечивать, стирая информацию или намеренно искажая её, уводя вопросы к ненужным ответам.
   - Задачка со многими неизвестными, - хмыкнул Серёга.
   - Именно. Приятно такие решать, - кивнул Койот. - А ты думаешь, почему я не администрю сервера в Государственной Думе?
  
   Глава 2
   Явление Рэма
  
   В это время по парку прогуливались старички. Кто, постукивая палочкой. Кто, клацая рычагами, на новомодных воздушных колясках, словно заправские автомобилисты. И только одну лавочку оккупировала пара, которая не походила на почтенных пенсионеров ни с какой стороны.
   Слева сидел худой парнишка, задумчиво тыкая в угол экрана, вызывая страницу за страницей. Такие учатся в последних классах школы или только-только поступили в институт. Однако, судить о возрасте по виду вам бы никто не посоветовал. Тем более не рекомендовалось окликать подобных субъектов воплями "Мальчик! Мальчик!". Мальчик мог остановиться и показать гражданский опознаватель, дабы все могли убедиться, что мальчику этому на днях стукнуло под девяносто.
   Впрочем, того, кто читал, удобно устроившись на скамейке, проблемы омоложения не волновали. Ибо для него всё ещё вершилось впервые.
   На фоне щуплой фигуры тот, кто сидел рядом, казался крепышом, пышущим здоровьем. Возможно, возраст подбавляли густые усы, возможно уверенная осанка. Или твёрдый взгляд, которым данный товарищ в который уже раз обозревал парковые дорожки. Обычно, оставшись на пять минут без дела, он бы уже отчаянно зевал от скуки, но только не теперь. Сейчас он ворочался, вытягивал шею, непрестанно озирался, подпрыгивал, словно сидел на иголках. В данный момент его снедало нетерпение. Он не мог найти себе места в ожидании важной встречи.
   - Без пяти, - сказал Алекс, наблюдая за сменой цифр на экране. - Как думаешь, он придёт?
   Шреддер неразборчиво хмыкнул и перелистнул страницу.
   - По крайней мере, сигнала отмены не поступало, - добавил Алекс и просмотрел лог-файл входящих сообщений.
   Его компаньон не отреагировал. Он вчитывался в каждую строчку столь пристально, будто там повествовалось о самой сокровенной тайне мира.
   - С другой стороны, зачем ему соглашаться на встречу, если он решил затаиться? - Алекс размышлял вслух и параллельно просматривал почту, сбрасывая в мусор рекламную трескотню.
   Он просто не мог молчать. Его распирало от волнения. Впервые после долгого перерыва агентству светило серьёзное дело.
   Шреддер снова не ответил, являя пример медитативной сосредоточенности. Алексу надоело задавать вопросы в пустоту, и он скосил глаза, намереваясь прочитать хотя бы страницу книги, напрочь выключившей Шреддера из реального мира.
   "- ...Энергией порыва собственных устремлений, она раздаёт вдохновение и озарение силой своей мечты.
   - Это как? - не понял я.
   - Смотри, - сказал старик, поглаживая деревянный медальон на могучей груди, покрытой седой порослью. - Смотри и чувствуй её силу. Силу вселенной.
   Из леса выбрался усталый мужик с котомкой на плечах, запинаясь о корни и ругаясь матом через каждое слово. И, сделав первый шаг по опушке, он увидел нерукотворную и живую картину, чарующую и прекрасную. Поляна разом преобразилась. Разными мягкими цветами засияли иголочки кедров. Нежной зеленью светилась трава. И от этой несказанной красоты мужик, до глубины души поражённый развернувшейся красотой, выругался смачно и раскатисто.
   - Смотри, - повторил мой спутник торжественным шёпотом.
   Я посмотрел наверх и увидел его. Над поляной висел, пульсируя и светясь голубоватым светом, небольшой шаровидный сгусток. Множество разрядов, словно молний разноцветных, сплеталось в нём, и сам он был похож на большую шаровую молнию.
   Мужик тоже увидел пульсирующий сгусток и от изумления издал серию отрывистых матерков. Сгусток вспыхнул множеством мощных, мечущихся внутри молний и огненной кометой рванулся на незваного пришельца. Ветвистый ослепительно-синий разряд ударил мужика, успевшего напоследок обиженно ругнуться. И вот на его месте только комочки золы. Катятся они, ведомые ветром, чтобы послужить благодатной почвой для новой травинки, гриба, а может даже и звенящего кедра.
   - По заслугам и воздастся, - ответил на мой безмолвный вопрос старик. - Слово колышет вселенную...
   Я тут же испуганно зажал рот руками, чтобы не навредить себе. Простейшие слова, вошедшие у меня в привычку, да и не только у меня, оказывается, таили ранее скрытую опасность..."
   Створки книги захлопнулись. Напоследок Алекс успел скользнуть взглядом по колонтитулам и прочитал название: "Затерявшиеся меж травинок * Звенящие кедры России - 47".
   - Потом дам почитать, - Шреддер кивком головы указал на моложавого субъекта. - Явился всё-таки.
  
   * * *
  
   - Не отвечают, - недовольно буркнул Койот, пробежавшись по клавишам компа. - Ни Алекс, ни Шреддер. Чего-то стряслось.
   - Кинь мылом, - посоветовал Серёга. - Куда хочешь их перебросить?
   - К фёрри-тауну, - ответил шеф. - Осмотреть место, где камеры последний раз фиксанули девочку.
   - Их там в два счёта скрутит местная гопота, - хмыкнул десантник.
   - Кто сказал, что я разрешу им соваться так далеко? - покачал головой Койот. - Пусть ждут нас в пивнушке у входа.
   Он закончил набивать послание, жамкнул кнопку отправки, улыбнулся и посмотрел вокруг.
   Город обрывался кривыми улочками, заполненными неказистыми домишками времён самостроя. Убогие хибары плотно жались друг к другу, словно котята на морозе. После небоскрёбов, голографических реклам и ультрамодных красоток в новейших автомобилях столь резкий контраст нагонял уныние. Сражения за карьеру, бутерброд с маслом и место под солнцем в подобных местах не происходят. Тут давно уже нечего было делить и распределять. Здесь фёррики и люди жили вместе. И вместе охраняли свою территорию от непрошеных гостей.
   - Если бы я кого-то похитил, - задумчиво произнёс Серёга, - то прятал бы тело на окраинах. Сюда мало кто суётся. Вот и предлагаю пошариться.
   - Некогда шариться, лучше спросим, - проронил Койот. - Я тут знаю кое-кого. Если мастерская ещё на месте, нас вряд ли здесь кто тронет.
   - Пусть тронут, - вступил заскучавший Серёга. - Я им быстро порядок обеспечу. Не привыкать.
   За последними домами начиналась тайга. Рослые ели, сцепившись лапами, угрюмо темнели волнами моря, готового расплескаться бурей. Стволы корабельных сосен желтели редкими маячками. Землю укрывал плотный ковёр слежавшейся хвои, сквозь который пробивалась молодая поросль.
   Между потемневшими от времени сараями и первой шеренгой лесных великанов втиснулся вместительный ангар, напоминавший два огромных оранжевых кубика. К ангару вела широкая, недавно откатанная дорога, ещё не успевшая потускнеть. В самом её конце стояла Серёгина красавица. Сам Серёга топтался рядом, вжав ладонь в округлый бок и купаясь в восхищённых взглядах округи, пялящейся из тёмных дыр, наполовину прикрытых листами прелого пресскартона. Двадцать девятки в такие места заезжали нечасто.
   Койоту не нравился только один взгляд. Но именно эти глаза смотрели на команду со стороны склада.
   Бочком шеф славного агентства подобрался к груде неловко сложенных ящиков и пальцем поманил Серёгу.
   - Следят, - прошептал он.
   - Слежу-у-у, - раздалось завывание из развала пластиковых коробок с рельефными пивными эмблемами.
   - Я сдвину эту гору, - предложил бравый десантник, - а ты тяни его за хвост.
   - За хвост меня не подергаешь! - торжествующе донеслось из-за ящиков. - Нету!
   - Оторвали? - поинтересовался Серёга.
   - И не было, - захихикал кто-то весёлый и весьма нахальный.
   Рука Койота быстрее молнии метнулась в узкую щель и вцепилась в мягкий треугольник, поросший серыми клочьями шерсти. Одного рывка было достаточно, чтобы вытащить под вечернее небо зверька неопределённой породы ростом с Чебурашку, но с маленькими острыми ушками. Глаза найдёныша закрывали круглые розовые очки.
   - Ой, дяденька, - взмолился мигом поскромневший малютка, - за-а-а ухо зачем?!!
   Пальцы Койота милостиво разжались.
   Зверёк сплюнул, потёр растревоженное ухо и хмуро заметил:
   - Я уже воспитанный, меня не надо.
   - А ты вырос, Туна! - по-доброму улыбнулся ему начальник "Русского Проекта (К)"
   - Здрась, дяденька Койот, - подмигнул ему зверёк с весёлым именем. - А чего ты мне сегодня приволок?
   Койот суматошно прохлопал карманы и достал запылившуюся конфету.
   - Не-е-е, - разочаровано взвыл Туна. - Я уже не маленький. Ты мне свою "Тошибу" обещал. Давай сюда мой комп.
   - Твой комп остался дома, - жёстко заявил Койот.
   - Э! - палец зверька ткнул Койота в живот. - Кто недоросликов обманывает, до старости не доживёт. Таких козёл забадывает. Так в сказках написано, - и в голосе заметно прибавилось наглости. - Дай "Тошибу".
   И мохнатая ладошка захлопала по куртке Койота.
   Жизненный опыт заставил руководителя "Русского Проекта (К)" переложить миникомпьютер из бокового кармана в нагрудный, куда зверёк не мог дотянуться при всём желании.
   - Это МОЙ комп, - пояснил Койот. - А твой, детка, в мастерской остался. Когда в гости зайдёшь, тогда и вручу.
   - А меня так далеко ещё не пускаю-у-ут, - зажаловался Туна.
   - Настанет день, - мирно начал Койот, - ты вырастешь, и тогда...
   - Дай шоколадку, - безапелляционно заявил мохнурик. - Вон-вон, в правом кармане.
   Огорчённый Койот прекратил читать добрую мораль и расстался с шоколадкой, на которую у него были другие планы.
   - Как это он всё подмечает? - прошептал в ухо шефа Серёга.
   - Очки, - еле слышно ответил Койот. - Сканируют сквозь одежду. Только вслух ни слова. Обид будет на целую вечность.
   А розовые очки уже пристально изучали Серёгу. Но сказать Туна ничего не успел. По причине того, что ловкая пятерня бывшего десантника молниеносно сорвала удивительные стёклышки с мохнатой головёнки.
   - Всё, что ты увидел, разглашению не подлежит, - сказал Серёга, вкладывая розовые стёкла в мохнатую лапу, - Военная тайна. Ясно?
   И палец легонько щёлкнул по влажному прохладному носику.
   - Ясно, - притих Туна в восхищённом благоговении. Арсеналы, плотно забившие Серёгины карманы, так и стояли перед глазами. Но военная тайна как нельзя лучше запечатала болтливый язычок.
   - Тогда зови Фокса, - предложил Серёга, подхватил зверька, развернул в воздухе и направил к черневшему входу в ангар.
   Мохнурик стрелой унёсся в темноту и ещё стремительнее вернулся.
   - Деда спит! - радостно заявил он.
   - Ладно, играй, - Койот ласково растрепал шерсть на макушке Туны, и тот снова заполз на свой пост в развал ящиков.
   А Койот уже переступил порог ангара. Долго идти не пришлось. Рядом с древними станками на груде промасленного тряпья дремал такой же мохнурик только преклонного возраста. Полминуты послушав похрапывания и пересвисты, шеф славного агентства бесцеремонно растолкал старого знакомца.
   - Етить! - ругнулся мохнурик. - Такую дрему испортил!
   Койот понимающе кивнул.
   - А-а-а, - протянул Фокс, растирая осоловевшие глаза. - Задремал я тут малость, а там, во сне все так ладно и складно. Ну, чего у вас?
   Почёсывая спину, он неторопливо вышел на свежий воздух, где арьергард "Русского Проекта (К)" уже начинал скучать.
   - Ух, ты! - поразился Серёга. - Сам Биг Маззи из старого фильма.
   Мохнурик не отреагировал на лестное сравнение. Первым делом он вперил сразу прояснившийся взор в Серёгино средство передвижения.
   - Ну, - по-деловому кивнул он и расправил густую растительность под носом. - Триста за такую я вам дам.
   - Че-е-его?! - опешил Серёга, разгневанный до корней волос. - Да она семь тыщ стоит!!! Это ж - ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ!!!
   - Так ведь ворованная, - сделал вывод старичок-философ.
   Раздувая ноздри взбесившимся быком, Серёга решил немедленно прояснить международную обстановку.
   - Это его тачка, - бесстрастно пояснил Койот мохнурику. - И куплена не так уж давно. Так что не обижай, накинь цену.
   - Значить, не продаём, - догадливый мохнурик, замахав лохматыми конечностями, остановил Серёгин порыв. - Значить, ремонтируем.
   Последняя фразочка обидела бравого десантника ещё сильнее:
   - Я сам кого хочешь отремонтирую, понятно тебе, лохматище!
   - Не тронь деду, - раздался из глубины разноцветных коробок голосок Туны, и Серёге сошлось по голове мятой пивной канистрой.
   - Мы к тебе не за этим, - сказал Койот, на всякий случай становясь между Серёгой и владельцем ангара.
   Интерес в изумрудно-зелёных глазах тут же потух. Сами глаза поблёкли и приобрели болотистый оттенок. Заинтересованность не вернулась, даже когда перед глазами появилась фотография Денизы. Белки-красотки не вписывались ни в одну из трёх страстей хозяина окраин.
   - Не по адресу, - цыкнул уголок обросшей мехом пасти, на секунду обнажив крепкие клыки. - Ты ж знаешь, у нас тут всё по старинке. Ну, как оно и задумывалось. Живём почти в тайге, по совместительству лесничеством подрабатываем, автоспортом-ремонтом балуемся, да компы ковырям! Откель у нас такие барышни заведутся?
   - На твоём востоке, конечно, - не стал спорить Койот. - А за юг и запад подпишешься? Я ж в курсе, что там постоянно конторки организуются. Как там в рекламе-то? "Набор пушисточек на высокооплачиваемую работу за границей". В добровольно-принудительном порядке.
   - Как в армии, - хмыкнул Серёга. - Не можешь - научим, не хочешь - заставим.
   - После таких объяснялок, - закончил мысль Койот, - добровольцы практически не сопротивляются. Так что у нас насчёт юга?
   - Не заглядывала, - серьёзно кивнул мохнурик. - Я б знал. Мы событиями не богаты. Случись чего, так два месяца обсуждаем. Тачку глянуть, это могём. А девочки... Мы тут мораль блюдём. Вертепы-то, они в соседнем районе.
   - Это следующий пункт плана, - коротко пояснил Койот. - Но время поджимает. Подскажи. У тебя всегда чутьё на события.
   - Ясен пень, - кивнул мохнурик. - Тут кажно дельце месяцами караулишь, нюх и вырабатывается.
   Он осторожно взял фотографию и тщательно её обнюхал.
   - Сдаётся мне, Ночные Охотники, - сказал он.
   - Точно, - обрадовался Койот. - Я и сам так решил. Думаешь, наркота.
   - Не факт, - цыкнул Туна. - Дёргать Ночных Охотников из-за какой-то белки. Масштаб, понимаешь, не тот.
   - Ну и? - нетерпеливо поторопил десантник.
   - Придерживают её для чего-то, - подставил мохнурик ясные глаза под суровый взор Серёги. - Шушера приезжала, бакланила, заварушка с фаррями намечается. То ли фарри кого задавить хотят, то ли людское терпение лопнуло, и тянет поискать приключения на лысые головушки. А могёт и то, и другое разом. Веселуха-веселухой, а кровушки немало польётся.
   - Если заварушка, - встревожился Койот. - Считай, всех накроет. Даже ты на своих окраинах не отсидишься.
   - Да, конечно, что-то в этом роде будет, - кивнул мохнурик, почёсывая слежавшуюся на боку шерсть. - Вряд ли от этого уйдешь, хотя я так вот в мыслях уже готовил отходы куданить в глубокий космос. Тряхнем ещё стариной в замутах космического масштаба!
   - Таким, как мы, в космонавты не светит, - угрюмо проронил Серёга, в детстве тоже мечтавший взглянуть на кольца Сатурна. - Если не знаешь, их сейчас в пробирках выращивают. Так дешевле, говорят. И, в случае гибели, родственники суды не трясут на миллионы и миллиарды.
   - Чужую мечту любой завсегда норовит обломать, - недовольно перебил его Фокс, - но мы будем красиво мечтать, пока хоть это не запрещают! Я-то себе уютную нору отгрохал среди ящиков и прочего хлама! Чуть-что, я на складе! А там и поспать и порисовать можно! Пока заварушка в разгаре. Годы уж не те, чтобы снова правильную сторону баррикад просчитывать.
   И взгляд зелёных глаз уплыл вдаль, поднялся над скособоченными лачугами и унёсся в высь, словно за лазурью неба ему сверкали искры далёких звёзд.
   - Ладно, поспрошаю у местных, - тон снова стал мирным. - Если чего выведаю, дам знать.
   - Запиши номер, - выдвинулся Серёга, - у нас их недавно опять сменили.
   Раскрытой ладонью мохнурик остановил порыв десантника.
   - Сам найду. Ненавижу я средства оповещения. Лучше полгорода протопать и лично сказать, чем жать эти склизкие кнопки.
   - Лады, - кивнул Серёга, оборачиваясь в сторону далёкого центра. - А мы пока Ночных Охотников в клещи возьмём. Уж который год мечтаю взглянуть на них с близкого расстояния.
   А Койот помолчал, разрешив себе минутную передышку. Он любил это место. Может, потому что рядом начинался лес. А может, вот из-за этого мохнурика. Одного из самых приятных фарриков, когда-либо встречавшихся на пути шефа славного агентства.
   В голове пронёсся сумбур картинок. Балахоны, напуганная белка, парочка рекламных плакатов, прозрачный пакет с сиреневыми кристаллами запретного наркотика, чёрные силуэты небоскрёбов фёрри-тауна на фоне заката. Шеф славного агентства попробовал выстроить их в ряд. Не получилось. Пришлось выбирать, вычленив ту, которая станет единственно важной на данном этапе расследования. Послужит ниточкой, на другом конце которой ждёт пушистое сокровище.
   Картинкой этой оказались сиреневые кристаллы.
  
   * * *
  
   К скамейке приближался молодой человек, помахивая тёмным органайзером, из которого торчала антенна то ли радиомодема, то ли блока спутникового оповещения под старину.
   - Людь, - ошарашено вымолвил Шреддер, - а Койот уверял, что фаррик явится.
   - Может, он издали похож на человека, - рассудил Алекс.
   Но с каждым шагом человеческие черты незнакомца проявлялись всё чётче и чётче.
   - Может, он вообще проходящий мимо? - предположил Шреддер.
   Но человек уверенно шагал к скамейке, на которой расположились два агента "Русского Проекта".
   Шреддер покосился на книгу, раздумывая, не продолжить ли чтение. В это время незнакомец присел на краешек скамейки и начал сверлить Алекса и Шреддера тревожным взглядом.
   - Время не скажете? - поинтересовался Алекс, прикрывая дисплей наручного компа.
   - Пятьдесят восемь секунд шестого, - ответил встревоженный парень и, видимо, не в силах сдержаться, тут же спросил:
   - А не подскажете, далеко ли отсюда до сыскного агентства "Русский Проект (К)"?
   - Мы уже здесь, - заговорщицки прошептал Шреддер, кося глаза по сторонам в поисках шпионов. - А вы к нам по какому делу?
   Заверещал сигнал вызова. Алекс быстро даванул клавишу "Не беспокоить".
   - Я тута обещал явиться, и вот он я, - заулыбался парень. - Хотел разузнать о судьбе пропавшей Денизы.
   Теперь трезвонил комп Шреддера, но тому было не до звонков.
   - На какую газету работаем? - рявкнул громовым голосом Шреддер, вскочил и пришпилил незнакомца к скамейке негодующим взглядом.
   - Да я её знакомый! - возмутился в ответ парень.
   - Вот только не надо тут говорить, что ты Рэм, - лицо Шреддера выражало крайнюю степень рассерженного недоверия, словно ему вместо заказанных "Героев Меча и Магии - 646" доставили предыдущую версию игры, все миссии которой были давно уже пройдены.
   - Я и есть Рэм, - обиделся парень. - Сами звали, сами поспрашивать хотели.
   - Документики, - теперь Шреддер являл собой патрульного, ловко накрывшего шайку торговцев контрафактной продукцией.
   - Вот, пожалуйста, - обиженный недоверием парень суетливо вытащил гражданский опознаватель, провёл пальцем по пластиковой глади, где после подтверждающей зелёной вспышки проявился портрет улыбающегося пушистика скунсьей наружности.
   - Таких-то и у меня навалом, - засверкали глаза Шреддера, и он в ответ вытащил картинку, где под стеклом шлема угадывалось знакомое бравое лицо. Шлем был привинчен к скафандру, а на скафандре красовалась эмблема несуществующей космической службы спасения.
   - Это он к тому, - пояснил Алекс, - что фотка не похожа.
   Действительно, пропитанное тревогой лицо назвавшегося Рэмом ничуть не напоминало симпатичную мордочку фаррёвого Аполлона с опознавателя.
   - Дак ведь, - засмущался Рэм, - по утрам это... ну, в человека приходится превращаться. Так спокойнее в центре-то. И на работе никто не пристаёт. Я пушистый только вечерами.
   Теперь маска недоверия наползла и на лицо Алекса. Назвался скороварником, показывай интересующимся зайца, волка и лису за полминуты. А на экзотику развернись чёрным драконом, тогда тебе и вера будет, и почёт, и уважение.
   Парень подумал в том же направлении. Он прикрыл глаза, надулся и только что не гудел от высокого напряжения.
   На гладкое лицо не вылезло ни шерстинки. Уши тоже продолжали по-человечески жаться к ничем не примечательной голове.
   - Газетчик, - махнул рукой Шреддер и, развернув книгу, принялся вводить в поле поиска номер нужной страницы.
   - Ладно, - решился на что-то парень. - Сейчас докажу.
   С этими словами он принялся расстёгивать брючный ремень.
   - Не надо! - Алекс мигом оказался за скамейкой.
   - Зачем? - протестовал Шреддер, уже обретающийся там же.
   - Да уж чего теперь, - грустно сказал парень, и потянул брюки вниз.
   Над приспущенными штанами развернулась меховая змея шикарнейшего хвоста.
   - Трудно у меня с превращениями-то, - делился Рем горестями, когда успокоенная парочка вместе с ним расположилась на скамейке. - Только соберусь обернуться, ну как заклинит что-то. И хуже бывает. Когда в самой середине тормознётся. И не человек получаюсь, и не фаррик.
   - А кто ты на самом деле? - спросил подобревший Шреддер.
   - Я, - потупив глазки, скромно признался парень, - скунс обыкновенный, южнорусский. По жизни занимаюсь тем же, чем всегда - бью баклуши и скрываю от окружающих людей свой чудный пушистый хвост, дабы они не заподозрили, что я скунс и не смотались от меня подальше.
  
   Глава 3
   Форточки в небеса
  
   - А-а-а-а! - орал испуганный человечек, косясь на лужу под своим креслом.
   - Не беда, дружок, - обворожительная красотка обвила его шею мягкой ручонкой, - больше с тобой такого не повторится. Я приготовила тебе маленький подарок.
   На передний план выскочил бойкий субъект и распахнул плоский кейс. Сразу же, как заправский фокусник, он принялся доставать оттуда многочисленные резиновые блямбы разных форм и размеров.
   - Мочесборники и уловители прочих отходов, - радостно возвестил он, превращая одну из резиновых штучек в округлую посудину. - Незаменимы для продолжительных путешествий по виртуалиям. Они сохранят ваш имидж и ваш деловой костюм во времена маленьких секс-шалостей в любом компьютерном приключении. Аппаратно совместимы с любыми костюмами, начиная от "Хьюлетт-Паккард" и заканчивая дешёвыми китайскими моделями.
   Засмотревшись на рекламу, Койот пропустил появление первого торговца.
   - Чего желаете, господа? - прошепелявил низенький субъект, окидывая Койота и Серёгу подозрительным взглядом. - Есть гашиш, марихуана, кокаинчик проверенный. Пять поколений ЛСД. А также три вида народной самодеятельности.
   - Фэрри, - свистящим шёпотом произнёс Койот.
   - Не держим, - ответил субъект, но надежду окучить клиента он ещё не утратил. - А вот новиночка, - пухлая ручонка вытащила из рюкзачка шар с затемнённым стеклом. - Вывезена из Америки. От вирусов, ессно, очищена.
   Чудо компьютерной техники казалось обычным шлемом, но влажный палец продавца скользнул по наклеечке "Designed for Windows" и надпись на мгновение померкла, уступив место багрово-полыхнувшему "Virtual Drug".
   - Фэрри, - непреклонно повторил Койот.
   - Эстеты, бля, - ругнулся продавец приключений, мгновенно утратил интерес к суровой парочке и поспешил к стайке школьников, пугливо вращающих головами в ожидании недозволенных радостей.
   - Как же тут их много, - вздохнул Серёга, оглядевшись. - И торгашей, и покупателей.
   - Редко кого пускают сквозь райские врата, - хмыкнул Койот. - Остальные ищут форточку.
   Выждав паузу, к компаньонам притиснулся скрюченный старикашка. Поозирался вокруг, разжал кулак и предъявил крошечную механическую блоху.
   - Слыхал, новинками интересуетесь, сынки? - прошамкал дедушка-разбойник. - С самой Японии привезли. Глотаете энтого стасика, а он вам в нутрях чего надо переключает, да замыкает. Знающие люди хвалят. Берите, сынки, не прогадаете. Новьё. Акела, зовётся.
   - Акела промахнулся, дедок, - Серёга осторожно похлопал по плечу торговца, выбив изрядное количество пыли. - Нам бы фэрри.
   Дедушка постоял, пожевал губами, махнул рукой и потопал восвояси.
   Рекламу уловителей отходов вновь сменила привычная надпись "Автостоянка Синклера", под которой покачивалась голография "Мест нет", подвешенная здесь со дня открытия.
   Любой бы удивился, обозревая вместительную площадку, по которой фланировали кучки разношёрстного населения, то собираясь маленькими толпами, то резко меняя курс и исчезая из виду. Машинам сюда вход был закрыт. Площадка предполагала иное назначение, невзирая на то, что налоги исправно платились, словно её переполняли шеренги престижнейших моделей. Но даже самый страждущий был вынужден оставлять своё летучее сокровище за пределами автостоянки. Сегодня таким страждущим был Серёга, тоскливо смотрящий за угол, где пришлось припарковать его любимую двадцать девятку.
   - Зря оставили, - тянул он. - Зря. Случись что, не успеем. Точняк не успеем.
   - На общественном поедем, - прервал ненужные разговоры Койот.
   Их вот-вот должны были заметить опытные глаза, и Койот не намеревался наступать на одни и те же грабли два раза подряд.
   - Так ведь опять договор заключать, - ныл Серёга, что никак не вязалось с его бравым видом.
   - Заключим. Тихо ты. Вон он. Идёт.
   Интересующий их субъект представлял собой бурого мыша среднего роста. Глаза его закрывали моднючие очки, напоминавшие перевёрнутый бюстгальтер из комплекта садомазохистки. Тело охватывал защитный комбез. В прорези распахнутого воротника алела футболка. От человечества фаррику достались волосы. Длинные, блестящие, стянутые короткой косичкой так, что обнажали высокий лоб. Вытянутая морда едва заметно поворачивалась, сканируя присутствующих на площадке. Чёрная капля носа дрожала, принюхиваясь.
   - Проверим, - прошептал Койот и, словно невзначай, подёргал мочку уха.
   Палец мыша ковырнул затылок, а потом погладил свою ушную раковину, приятно розовевшую среди общей бурой массы.
   Обменявшись паролями, спрос и предложение сблизились в единой точке.
   - Фэрри? - чуть повёл глазами Койот.
   Лоб мыша покрылся извилистыми морщинами. Взгляд за чёрными очками стрельнул вправо, затем влево. Лоб благостно разгладился.
   - Абижаешш, - недовольно прошептал мыш. - Вышший сорт.
   Койот вдруг с удивлением ощутил, что ему нравится этот немногословный фаррик, которого судьба заставила окунуться в неблаговидные дела. Задавить ненужные симпатии стоило большого труда.
   - Из белок? - уточнил потенциальный покупатель, незаметно подмигивая Серёге, чтобы после контрольной закупки тот сразу брал мыша в оборот. Благодарно засопев, бывший десантник сдвинулся за спину торговца. Мыш и ухом не повёл, будто за спиной его простиралось пустое поле до самого горизонта.
   - Не, из ёшикоф, - шепнул торговец. - З белок мороки много. Берёшш? Адин пакет астался.
   - Йе, - кивнул Койот, вытащил кредитки в достаточной сумме и так, чтоб без сдачи. Тарифы "Автостоянки Синклера" были ему известны.
   В лапе мыша мелькнул бумажник под кожу крокодила, куда мигом скрылись кредитки, а рука Койота сжала чуть похрустывающий пакетик. После этого мыш повернулся и, не торопясь, как у себя дома, двинулся к выходу.
   Серёга стоял на месте и отчаянно потел.
   - Ну? - разочаровано спросил Койот. - Чего же ты?
   - Не могу, - признался бравый десантник, смахивая со лба большущие капли. - Вот веришь, не могу и всё.
   Койот бы не поверил. Серёга рассказывал, что в смутных снах он нередко ловит каких-то призрачных гадов и сладостно заламывает им лапы за спину, а потом просыпается с радостным блеском в глазах. Уже шесть месяцев Серёге не доводилось брать кого-то с поличным. Да что говорить, за участие в задержании Серёга не только не стребовал бы никакой платы, но и приплатил бы сам. И вот теперь, когда наметился реальный захват, бравый десантник маялся в непонятках, бессильно опустив могучие руки.
   Койот бы не поверил. Но минуту назад он и сам чувствовал к странному мышу необъяснимую симпатию.
   - Не могу, а почему не в курсах, - пожал плечами Сергей, оглядываясь на уходящего.
   - Такая же напасть, - ругнулся шеф славного агентства. - Давай-ка за ним следом. Чего бы ни охраняло этого бурого наддавыша, думаю, слежку оно нам запретить не в силах. Я на кредитку маячок повесил. Но лучше бы нам его из виду не упускать.
  
   * * *
  
   Торговец прошёл два квартала, нырнул в подземную автостоянку. Через полторы минуты роскошный Renault-GSM вылетел из парковочного туннеля и заскользил к повороту.
   Койот остервенело вдавил в панель кнопку вызова общественного такси.
   Фирма не подвела. Уже через секунду перед ними стояло устройство, сильно смахивающее на перевёрнутую суповую миску из столового сервиза середины восемнадцатого века. Откинулась панель, и компаньоны без лишних слов заскочили в мягкий салон с круговым обзором.
   - За тем драндулетом, - прикрикнул Койот, - живо!
   Машина осталась на месте и даже не захлопнула панель.
   - Хочу напомнить, господа, - зазвучал со всех сторон нежный женский голосок. - Прежде чем мы предоставим вам любую транспортную услугу, необходимо заключить типовой договор об ответственности сторон.
   - Принимаю! - рявкнул Койот. - Давай опознаватель!!!
   - Что будете предъявлять в качестве подписи: большой палец левой руки или сетчатку глаза?
   - Палец! - в памяти Койота ярко возникла сцена, когда в результате действия вируса из опознавателя сетчатки выскочил неправильный луч и спицей проткнул его бывшего напарника. Потерять один палец из десяти было куда предпочтительнее.
   Из стены вылетела коробочка на гибком отростке. Её матовая панель призывно заволновалась концентрическими окружностями. Безбожно ругая каждую потерянную секунду, Койот надавил на коробочку так, что та должна была с жалобным треском обрушиться на мягкий пол. Но компоненты машин общественного транспорта не зря славились износоустойчивостью.
   Осуществив сканирование, машина неторопливо поехала к повороту, за которым потерялся GSM.
   - Упустили, - Койот в сердцах стукнул по мягкому подлокотнику.
   - И нечего ругаться, - голосок окрасили капризные нотки. - Координаты запрошенной вами машины введены в нашу общую сеть. Маршрут ежесекундно уточняется. Приблизительно через одну минуту семнадцать с половиной секунд машина будет находиться в зоне прямой видимости.
   - К фарри-тауну едет, - засёк направление Койот. - Сейчас пошлю сигнал нашим.
   Его пальцы замолотили по клавишам "Тошибы".
   Через минуту и семнадцать секунд желанный GSM действительно оказался в зоне прямой видимости. В припаркованном виде он прижался к стене пристроя, выполнявшего роль склада для гигантского универмага. Владелец роскошной машины уже отошёл на почтительное расстояние. Койот сунул кредитную карточку в щель, отследил, как со счёта исчезла необходимая сумма, и потянул ручку панели выхода. Та осталась на месте, как влитая.
   - Дополнительная плата, - защебетал знакомый женский голосок. - Услуги портативного пылесоса, удалившего загрязнение типа окурок (одна штука) и плевок (три штуки).
   - Плачу, - прорычал Койот. - Хотя я не курил!
   Со счёта исчезла дополнительная сумма, но дверь оставалась на месте.
   - Что там ещё? - Койот искал взглядом во что бы вцепиться. Но дизайн лишь радовал плавными округлостями, призванными успокоить невесть почему разгорячённых пассажиров.
   - За время движения зафиксировано исчезновение детали 12-А в количестве один экземпляр, неустранимый дефект оборудования, связанный с порчей деталей 238-Д (один экземпляр) и 6_ННГ (один экземпляр). Повреждён генератор магнитного поля. Ошибка! Система работает неустойчиво! Рекомендуется внести плату за испорченные детали, деактивировать все окна и перезагрузить систему. Сумма к оплате на дисплее.
   Действительно, загорелся крохотный дисплейчик, где мигала сумма, поразившая величиной не только Койота, но и широкого душой Серёгу. Очевидно, ремонт генератора магнитного поля этой модели стоил весьма недёшево.
   - Выберите действия, - раздался голосок, но теперь он звучал ломано, словно не мог устоять вместе с системой, рушащейся на глазах.
   На дисплейчике возникло окошко с заголовком "Заплатить?" и двумя кнопками "Да" и "O'K". Серёга ткнул пальцем в правый верхний угол экрана. Окошко сменило заголовок. "Вызвать дорожную полицию?" предлагало оно теперь. Под заголовком сиротливо жалась единственная кнопка с надписью "Принять".
   - Где же у них кнопка "Отменить"? - ругнулся Серёга.
   Очевидно, что такой вариант система не рассматривала.
   Но Серёгу уже посетила гениальная мысль.
   - Дай-ка, дай-ка, - забормотал он и забрал из рук Койота миниатюрную "Тошибу". Затем он подключил провода к отверстиям возле дисплея и начал колдовать над клавишами.
   - Намеренное искажение информации карается штрафом от четырёх до двадцати минимальных оплат труда, - гневно сообщил женский голос. - Учитывая, что обвиняемые прошли стадию злостных неплательщиков, коэффициент для наказания устанавливается в размере двенадцати.
   - О-о-о! - простонал Койот, взглянув на увеличившуюся сумму.
   - Не дрейфь, - ободрил его Серёга. - Минималку сто лет как не повышали.
   - Но за остальное-то всё равно платить придётся.
   - Как знать, - загадочно улыбнулся Серёга и нажал наудачу ещё три клавиши.
   - Повторная попытка искажения информации пресечена, - возвестил голос, становившийся всё более металлическим. - В качестве этического наказания ваш жёсткий диск был подвергнут форматированию.
   Койот коротко ругнулся, вытащил провода из гнезда, достал из кармана блок резервного копирования и подключил его к "Тошибе". После он без разговоров нажал пальцем на вновь появившуюся надпись "Заплатить".
   - Ваш счёт пуст, - радостно сказала система через несколько секунд.
   Вздохнув, Серёга вставил свою карточку, и компаньоны выбрались на свободу. Судьба их забросила прямиком к фёрри-тауну - обособленному району, где проживали лишь пушистики. Зато всех возможных видов и мастей. Высокая стена, опоясавшая район, преграждала путь непрошеным пешеходам. А воздушных нарушителей уничтожал невидимый купол защитного поля. Пройти можно было только через ворота, красовавшиеся кварталом впереди.
   Вход в furry-town обозначала гигантская арка из двух могучих башен, залитых стеклопластиком. Между ними протянулся многоярусный витиеватый мост. Левую башню венчала скульптура человека с распростёртыми руками, будто он намеревался объять весь мир сразу. На верхушке правой высилась статуя фёрри, в чьем облике соединились беличьи, лисьи и кошачьи черты. Статуя, скрестив когтистые лапы, мрачно смотрела вниз, на тех, кто целыми днями сновал между двумя мирами на территории одного города. В башнях располагались многочисленные комитеты по делам взаимодействия людей и фёрриков. За аркой проглядывала древняя девятиэтажная "китайская стена", изгибами опоясавшая микрорайон.
   Ворота не охранялись. Никто не спрашивал ни техпаспортов, ни магнитных карточек, ни гражданских опознавателей. Заходи! Однако каждому было известно, что при проходе через ворота любому человеку проставляется невидимая магнитная печать, по которой любой фёррик мог запросто отделить чужака от сородичей, вздумавших попрактиковаться в трансформации. Поэтому все личности, проворачивающие делишки за кулисами официальной хроники, искали нелегальные проходы в логово особей новой формации. Легче всего было пробраться через башни. Вернее, через две забегаловки, располагавшиеся на первых этажах каменных громадин.
   Слева на гигантском штопоре сиял и медленно вращался зелёный чешуйчатый дракончик, над которым мигала надпись "Змей Горлыныч". Забегаловка была рассчитана на средний класс как людей, так и фёрриков. Здесь не принимали пустые бутылки, зато кормили сытно и вкусно, а ассортимент блюд мог соперничать с небольшим частным ресторанчиком.
   Забегаловка правой башни носила название попроще. "Пиволёт" значилось на ней готическим шрифтом. Ежечасно от фундамента к козырьку крыши взмывала, оставляя вихрящийся реактивный след, огромная голографическая пивная кружка, а в полдень и полночь её полёт был окутан хлопьями самой настоящей пивной пены. Заезжие фокусники смотрели на чудо иллюзионной техники, но так и не смогли разгадать секрет механизма, оставшегося от давно забытого первого хозяина заведения. Теперь оно превратилось в обычную забегаловку с небогатым выбором закуси. Однако сортов пива в ней было на порядок больше, чем в самых престижных пивных салонах. Данный факт не вызывал удивления, если учесть, что вкусы людей и фёрри заметно разнились.
   Шагавший рядом Серёга злобно пихал шефа в бок острым локтем.
   - Вот поэтому я и не люблю ездить на общественном транспорте, - уныло тянул бравый десантник, разглядывал оставшуюся на счёте сумму.
   Койот не слушал. Он вцепился взглядом в удаляющуюся фигуру и стремительно набирал скорость.
   Согбенная фигурка торговца наркотой подскакала к "Пиволёту" и нырнула под низенький каменный козырёк. Койоту и Серёге ничего не оставалось, как повернуть налево, к стеклянным дверям "Змея Горлыныча". Торговец мог устроить небольшой перерывчик, а заодно и проверить наличие хвоста. Недостаток времени не позволял так глупо прокалываться. Маячок должен был подать сигнал не ранее, чем через десять минут. Оставалось надеяться, что Алекс и Шреддер заняли наблюдательный пост именно в "Пиволёте".
  
   Глава 4
   У пушистого порога
  
   Надежды питают юношей, а Койот был уже далеко не мальчик. Поэтому он и не стал рычать на незадавшуюся судьбу, увидев за угловым столиком своих помощников в компании с высоким незнакомцем. Столики были рассчитаны на четверых, поэтому он просто подошёл и уселся на свободную круглую банкетку, вырезанную из самого настоящего бревна и обитую самой настоящей кожей, правда уже порезанной в нескольких местах. Первым делом из кармана была извлечена и небрежно брошена на стол уже знакомая нам "Тошиба-Либретто", обладавшая кроме прочих достоинств ещё и противоударными свойствами. Серёга плюхнулся рядом с Койотом, на ходу подцепив ногой банкетку от свободного столика.
   - Что будем заказывать, господа? - у столика как по мановению волшебной палочки появилась пушистая официантка в образе пышной розовой скунсихи с белыми щёчками, гребнем, грудкой и полосками на хвосте. Шорты с разрезами по бокам призывно обтягивали её формы, а нагрудничек при каждом вдохе раздувался настолько завлекающе, что у смотрящего перехватывало дух. Фирменная улыбка добавляла впечатление чего-то непознанного. Хотелось расслабиться и ощутить, как тебя поднимают незримые течения и тащат, чтобы впечатать с размаха в эти колышущиеся волны розового меха с белыми прогалинами, будто закон всемирного тяготения стал действовать в совершенно иных направлениях. На подносе, крепко державшемся на растопыренных пальчиках правой руки, громоздилась невысокая бутылка, обтянутая коричневой замшей с красной наклейкой в виде короны, объемистая пивная кружка, ликёрная рюмка с соломинкой, на которую был нанизан кругляшок киви, стопарик с отвратительно-бурым содержимым и мензурка, наполненная бурлящей зелёной жидкостью. Радужные пузыри соскакивали с поверхности мензурки и некоторое время неподвижно висели в воздухе, обозначая маршрут официантки от столика к столику.
   - Кружку, только чисто вымытую, - потребовал Койот, - и пол-литровую канистрочку "Красного Востока".
   - Месье - консерватор? - фыркнула официантка.
   - Допустим, - сказал Койот, не вдаваясь в подробности.
   Сейчас его больше интересовало фиолетовое лицо незнакомца. Тот, заметив пристальное внимание к своей персоне, напрягся, и на его лбу прорезались три ослепительно белые зубчатые полосы, долженствующие являть окружающим пример олимпийского спокойствия.
   - А мне "Балтику"! - возопил Серёга, окидывая скунсиху потрясенно оценивающим взглядом. - Есть у вас семьдесят девятая?
   - В наличии все номера, месье, - обворожительно улыбнулась официантка.
   - Несите, - разрешил Серёга, - а это вам для хорошего настроения.
   Меж его пальцев проклюнулась купюра с количеством нулей, достаточным для поднятия настроения. Пальчики официантки заученным жестом извлекли награду и спрятали в карман кожаного передничка. Взгляд переключился на Алекса.
   Серёга поскучнел. Пушистые девушки были его слабостью. Не меньшей, чем автомобили новейших моделей. Однако они обращали на Серёгу гораздо меньше внимания, чем ему хотелось бы. Друзья постоянно подкалывали над ним, подбрасывая в электронную почту яркие картинки пушистых, длиннохвостых красавиц с танцующими цифрами телефонов и прочих опознавателей. Серёга невозмутимо отправлял картинки на цветную печать, отхватывал ножницами цифры и прикреплял изображение на стенку за своим компьютером. Злобное дребезжание Фифи в расчёт не принималось.
   - Тогда мне "Баварию" местного разлива, - заявил о себе Алекс.
   Койот продолжал сверлить взглядом незнакомца. Белые полосы смазались и от смущения проступили расплывчатые жёлтые разводы, перетекающие в восьмиконечные звёздочки.
   - А это что у нас такое? - фирменную улыбку как ветром сдуло.
   Внезапно обозлившаяся официантка упёрла руки в пушистые бока и рассматривала созвездия на фиолетовом лице. Обладатель звёздной физиономии покрылся капельками пота и готов был сгореть от стыда.
   - Больных не обслуживаем, - в голосе официантки зазвучал металл.
   Серёгино сердечко сладко заныло. Ему вдруг донельзя захотелось попробовать, какова эта обольстительница будет на пятнадцатом уровне "Кровавого лабиринта". Там, где отвесная скала и узенькая тропочка, на которой двоим не разойтись. Пожалуй, она могла бы играть под собственной внешностью, а он бы тогда взял себе скин Багса Банни.
   - Я не больной, - смущённо сказал незнакомец голосом слонёнка из древнего кукольного мультфильма. - Я свой, клянусь. Только у меня постоянно что-то заедает.
   Умудрённая жизнью официантка давно уже не верила ни клятвам, ни слёзным обещаниям. Она выхватила из передника прибор медицинского обследования и просканировала фиолетоволицего. Индикатор горел ровным зелёным светом, изредка мигая алыми проблесками.
   - Порядок, - успокоилась розовая красотка. - Вернёшься домой - погрей ноги, а то насморк подхватишь. И пива холодного не пей. Горлышко слабое.
   - Знаю, - грустно сказал хозяин фиолетового лица и спрятался за полупустой кружкой.
   Официантка развернулась и унеслась, оставив Шреддера без внимания. Тот не отреагировал. Он пил только дорогущую родниковую воду, изредка меняя её на соки натурального происхождения.
   Коротко пискнула "Тошиба". На экране загорелся крохотный план города. Койот ткнул пальцем в нужное место. Масштаб поменялся. Но для чёткой картинки пришлось повторить операцию раз пять. После этого любой мог убедиться, что временный хозяин маячка продолжает находиться в соседней пивнушке. Койот расслабился и повернулся к Алексу.
   - А это ещё у нас кто?
   - Рэм, - в один голос сказали Алекс и фиолетоволицый.
   - Ну надо же, - деланно удивился Койот, - а мы-то считали, что люди и фёрри ходят на разные дискотеки.
   - Да фаррик я, фаррик! - воздел к потолку руки обладатель короткого, но звучного имени. - Только получилось из меня невесть что. Какая-то птица промежуточного полёта. Могу менять форму, да только до скороварника мне, как до Альфы Центавра.
   - Успокойся, - оборвал его Койот. - Подстрочник вопроса - ты здесь зачем?
   - Я тоже хочу её отыскать, - возмущённо выкрикнул Рэм. - Денизу! Впервые в жизни встретил девушку своей мечты, но злая судьба...
   - Понятно, - Койот развернулся к Алексу и Шреддеру, оставив Рэма изливать страдания в пустоту, - но вы-то куда смотрели?
   - Мы подумали, - быстро сказал Шреддер, - что свой человек в фарри-тауне нам не помешает.
   - Видимо, я плохо объяснял, - помрачнел Койот, - что в нашей конторе существует чёткое разделение на тех, кто думает, и на тех, кто делает. Несогласные могут попробовать силы в иных направлениях. Желательно, как можно дальше от моего агентства.
   - Может, Шреддер не так уж неправ? - вступился за друга Алекс.
   - Может, ты мне объяснишь, куда мы его денем? - задал ответный вопрос Койот и ткнул пальцем в сторону Рэма, переставшего жаловаться на судьбу и внимающего варианты ближайшего будущего.
   - А что? - глаза Рэма заполнило непонимание причин, по которым его не следовало привлекать к поискам.
   - Ничего, - отрезал Койот. - Теперь уже ничего.
   - Но в фарри-тауне нам нужен проводник, - несмело вступил Алекс.
   - Если бы я боялся заблудиться в фарри-тауне, то нанял бы в проводники бабушку нашей белочки, - ответил Койот. - Каждый из нас сам отвечает за собственные жизни, как это указано в типовом договоре на оказание сыскных услуг, но за любую напрасную жертву нас тут же лишат лицензии.
   - Я пригожусь! - пообещал Рэм.
   Лицо Койота выразило крайнюю степень недоверия.
   "Тошиба" снова пискнула, и Койот вновь убедился, что преследуемый не поменял пристанище.
   Официантка доставила заказ. Серёга проводил плавные движения бёдер заворожённым взглядом. Однако удаляющаяся спина ответной реакции не выразила.
   При виде полной канистрочки Койот заметно подобрел.
   - Ладно, проблемы потом, - сказал он, намереваясь отделаться от дополнительного члена команды при прорыве на фарри-территорию. - О чём шла речь до нашего появления?
   - О наркотиках, - сказал Шреддер. - Алекс объяснял нам, как действует тот вид, который изготавливают из фарри-жителей.
   - Рассказывай, - разрешил Койот и расслабился, сделав пару глотков. Чтобы понапрасну не жечь нервы в ожидании, надо с детства овладевать искусством заполнения пауз.
  
   * * *
  
   - Можно? - рука Алекса развёрнутой ладонью опустилась рядом с Койотом.
   Койот вытащил пакетик и небрежно уронил его на подушечки пальцев. Алекс подтянул хрустящий пластик к себе, осторожно разлепил складки, выгнул горловину буквой "О" и осторожно поставил в центр стола. Все заинтересовано уставились на россыпь сиреневых кристалликов.
   - Вряд ли вам будут интересны подробности химической обработки? - сказал Алекс.
   Бодрыми кивками все тут же согласились.
   - Тогда ограничимся минимумом. Тем более что надёжных экспериментальных данных пока мало, - продолжил Алекс. - Действие этой вещицы неоднородно. Как известно, общепринятая классификация строения твёрдых тел подразделяет поверхности на сингулярные, близкие к сингулярным или вицинальные и несингулярные, иначе - диффузные. Тип поверхности напрямую определяет, успешным ли будет взаимодействие тела с внешними средами. Для простоты посчитаем, что для сингулярных поверхностей включение адсорбирующих частиц минимально, а диффузные наименее устойчивы.
   - Чего-то мутно, - покачал головой Серёга, мыслями давно переключившийся на проблемы техобслуживания двадцать девяток.
   - Попробую сократить, - смутился Алекс. - Думаю, никто спорить не будет, что организм старается образовать защитную прослойку для минимализации вредных внешних воздействий? Где-то это кожа, где-то - слизистая оболочка, а у кого-то и панцирь.
   Спорить никто не стал.
   - Защитная прослойка обладает способностью нейтрализовывать посторонние тела или отторгать их, пытаясь сохранить свою структуру. Но перед нами, - палец Алекса проехал вокруг пакетика, - удивительнейшее вещество, при соприкосновении с которым прослойка не только не отторгает его, но старается заменить им свои составляющие.
   - Ну и? - кивнул Серёга и из вежливости наклонился, чтобы зевнуть под стол.
   - Потрясающие возможности! - загорелись глаза Алекса. - Данное вещество - панацея от гастритов и язв желудка и двенадцатипёрстной кишки. Повреждённые участки зарубцовываются практически бесследно.
   - И чего? - теперь Серёга зевал, не таясь. - Почему такая драчка-то за неё? Почему наркотой считается?
   - Побочным результатом является наркотическое опьянение, - объяснил Алекс. - Причём, его не надо ждать. Оно наступает сразу же! В быстрой реакции и есть главная притягательность. В своё время я писал диссертацию, как путём добавки к фэрри дополнительных ингредиентов получать лекарства мгновенного действия. Вот только этично ли изготавливать лекарства для одних, используя для этого органы других?
   - А клонирование? - вступил Рэм.
   - Пробовали, - покачал головой Алекс, - чего-то не хватает. Вроде, тот же состав, те же условия. Но вместо мгновенного действия, мгновенное же отторжение. Поневоле задумаешься о душе.
   Все посмотрели на сиреневые крупинки - пепел хранилища погибшей души неизвестного фаррика.
   - Но ещё Шекспир сказал, пора чудес прошла, и нам подыскивать приходится причины всему, что совершается на свете, - процитировал Алекс. - Так что, исследования продолжаются. Правда, финансирование порядком сократили.
   - А почему ёжики? - поинтересовался Рэм. - Чем скунсы хуже?
   - Особенности организма, - пояснил Алекс. - Лучше всего фэрри получается из крысиных или свиноподобных. Но те, прознав это, живут сплочёнными отрядами. А ёжики почему-то получаются одиночками по натуре.
   Все вспомнили кадры хроники, когда патруль накрыл подпольную ферму, выращивающую на убой молоденьких ёжиков. И как дельцы ловко открутились от ответственности, доказав, что человеческому суду нет дела до фёрриков.
   - Кроме того, - добавил Алекс, - есть конторы, научившиеся использовать в качестве сырья белок, кошек и лисиц. Но технология пока держится в секрете, поэтому до промышленных масштабов дело ещё нескоро дойдёт.
   - Не, - замотал головой Серёга. - Я вот что не понял, а к чему поверхности. Эти... как их... Вирусональные, диффиренциальные?
   - Диффузионные, - поправил Алекс. - Я хотел с помощью их провести сравнение с организмами. Не все организмы бурно реагируют на фэрри. Отторжение не происходит в любом случае, но бывает, что реакция идёт вяло или её практически не наблюдается. Поэтому и наркотическое опьянение слабое или почти незаметное. Но вот что характерно, чем легче даётся переход из человека в фёрри при трансформации, тем легче фэрри реагирует на данный организм. Так что сильнее всего фэрри действует на самих фарриков.
   - Постой, постой, - остановил Алекса Койот, только что проверивший нахождение на месте объекта отслеживания. - Ведь основные клиенты - всё-таки люди.
   - Да, - кивнул Алекс. - Люди, отказавшиеся от трансформации. Она - дело добровольное. Кроме того, если не брать в расчёт скороварников, мероприятие одноразовое. Превратишься ты в полупса, а потом выяснишь, что у тебя аллергия на собачью шерсть. Вот многие и не рискуют, выжидая.
   - Не, - снова влез Серёга. - А наркота-то при чём?
   - Возникла теория, - торопливо пояснил Алекс. - Раз частички фёрриков не отторгаются человеческим организмом, а наоборот усваиваются с завидной скоростью, значит "фёрри" - это явление не "свыше", не с далёких звёзд, не боковая ветвь развития. Это мы и есть. Мы, которые осмелились сделать шаг. Теперь ведь много фаррей, изначально родившихся пушистыми. Значит, "фёрри" - не мутация, не вырождение, не временное отклонение, а устойчивое движение по линии развития человечества.
   - Ну, - вздохнул бравый десантник, донельзя уставший от уймы слов, без которых он прекрасно бы обошёлся. - С этим я никогда не спорил, пускай и не захотел стать пушистым. Но порошок при чём?
   - Влррруууу, - утробный звук был способен содрогнуть вселенную.
   Похоже было, что кого-то только что смачно вырвало.
  
   * * *
  
   Алекс осёкся и перевёл взгляд на соседний столик. Сидевший там субъект теперь надсадно покашливал. Долго покашливал. С единственной целью: привлечь внимание к собственной персоне.
   Вид у субъекта был донельзя потрёпанный. Сидевший представлял собой то ли хитрющего зайца, то ли недоделанную длинноухую лису. Подробнее разобрать было невозможно из-за плотного слоя зацементировавшейся в бурую массу смеси грязи и пыли. Шерсть на морде свалялась иголками. Согнувшиеся уши были порядком объедены. Глаза закрывали круглые стёкла очков, правое из которых ветвисто треснуло. Мятая куртка с погончиками в виде шпал и сломанной молнией распахнулась на истерзанной груди. Единственной вещью, заслуживающей особого внимания, были яркие байкерские перчатки с обрезанными пальцами. Морда весёлого субъекта покоилась на столешнице, залитой пивными лужами, и делала постоянные попытки оторваться от неё. Изредка эти попытки заканчивались благополучно. Но уже секунд через десять лязганье челюсти знаменовало новую стыковку неунывающей морды с нерушимой плоскостью. Между мордой и плечом перекатывался бесхозный шарик наркотического зелья, дарующий быструю, но скоротечную радость.
   Увидев, что его заметили, бурый заяц предпринял отчаянную попытку принять вертикальное положение. Зубы, покрытые жёлтым налётом, скрежетали друг о друга, но голова никак не желала отрываться от столешницы. Компаньоны с удовольствием наблюдали за бесплатным представлением.
   Наконец, заяц устал.
   - Господа, - взмолился он, - по независящим от меня причинам я не могу принять любезнейшее приглашение присоединиться к вашей компании, даже если таковое восполсе... вопосле... воспоследует, - он устало выдохнул.
   Голубой шарик выкатился из-под куртки и остановился перед влажным чёрным носом. Заяц втянул волнительный запах и благодарно засопел. Извилистый розовый язык молнией вылетел из раскрытой пасти и слизнул сладкую награду. Глаза зайца начали затуманиваться.
   Серёга не любил халявщиков.
   - Пить - здоровью вредить! - заявил он, отхлебывая пиво из литровой кружки.
   - Скоро я отключусь, - пообещал заяц, пропустивший мимо ушей предупреждения местного Минздрава. - Но мы успеваем заключить договор, долженствующий бепреспря... бесперят... беспрепятственно пропустить вас на ту сторону.
   Компаньоны с грохотом передвинули банкетки. Рэм, которому в общем кругу места уже не досталось, смущённо топтался сзади и тянул поверх голов полупушистую шею, желая оставаться в курсе событий.
   - Итак, синьоры! - воскликнул заяц. - Пропускную фарри-бляху в обмен на ваш волшебный пакетик.
   Пальцы проскребли по столу в направлении Койота, в чьём кармане скрылся купленный наркотик.
   - Смею заметить, сэр, - картинно ухмыльнулся Койот, - что сиё средство изготавливается из ваших же сородичей.
   - Да хоть из дерьма, - воскликнул заяц и довольно икнул, судорога волнами прокатилась по спине заштопанной куртки, - хоть из дерьма, - повторил он, поблёскивая уцелевшим стёклышком очков. - Не важен цвет, не важен вкус, - заяц сделал эффектную паузу. - Важен РЕЗУЛЬТАТ! - он снова икнул. - Так меня в школе учили.
   Рука оторвалась от стола и стремительно вознеслась вверх, намереваясь указательным пальцем пробить потолок. Но уже на полдороге порыв иссяк, и она безвольно обрушилась обратно.
   - Короче, умник, - Серёга перегнулся через стол и ощутимо тряхнул зайца за воротник.
   - Только без рук, только без рук! - торопливо запротестовал заяц. - Разве ж я тяну? Разве ж я сразу не сказал, что свою бесценную бляху, которую знают во всех уголках фарри-тауна, я отдаю за малюсенький пакетик с порошком? Разве ж не вы начали мне читать лекции о вреде наркотиков? Да, синьоры, желательно бы и в самом деле ускорить темпы, а то вы расплываетесь и зеленеете прямо у меня на глазах.
   Койот без лишних слов кинул пакетик на заплёванную столешницу и щелчком послал его под локоть куртки.
   Отработанным до автоматизма жестом заяц распечатал пакетик одним нажатием обкусанного когтя, обмакнул палец в порошок и слизнул сиреневые крупинки. Рот его сразу же расплылся в блаженной улыбке, глаза заискрились. Последним усилием воли он разгрёб растительность на груди, отыскал среди свалявшегося меха металлический эллипс и швырнул его Койоту, оборвав пластиковый ремешок.
   - Как пройдёте, просто киньте на улице, - забормотал он, бешено вращая слипающимися глазами. - Просто на улице. Только не в урну и не куда-нибудь в глухой угол, а на самый центр. Мой номер знают, мне вернут.
   Глаза его сомкнулись окончательно, и он захрапел.
   "Тошиба" пискнула, и Койот не обнаружил подопечного на месте постоянной дислокации.
   - Как раз, - обрадовался он, - выдвигаемся.
   Дружной толпой они последовали к стойке бара, где откинули перекладину и уже собирались было просочиться дальше, как путь им преградила официантка, пышными формами заполонившая весь проход. Её растопыренная пятерня выглядела угрожающе. Серёга, понимающе кивнув, извлёк пять купюр разного достоинства и развернул их веером перед носом пушистой куколки. Лицо фаррочки исказилось злобной гримасой. Большой и указательный пальцы сложились кольцом и, разомкнувшись, мощным щелчком отправили кусочки пластика в дальний полёт.
   Серёга не смотрел, куда полетели деньги. Серёга смотрел на розовую красавицу. И даже не на неё, а за неё. Перед ним уже полыхал мрачный закат. Справа нависала отвесная скала, возле которой протянулась тонюсенькая тропинка. А из-за поворота вот-вот должна была показаться яркая пушистая точка. И вспотевшие руки сжимали уже не пустоту, а привычный РПГ.
   Койот закрыл собой ушедшего в виртуальность Серёгу и отважно показал бляху возмущённой официантке, ещё не успевшей прийти в себя от неприличного предложения. Увидев знакомый предмет, она сдвинулась в сторону, пропуская компаньонов и Рэма. Её полный бешенства взгляд сверлил Серёгу. И если бы он взглянул на неё... Если бы он только взглянул на неё... Хотя бы один раз...
   Но Серёга видел перед собой только пятнадцатый уровень. И ждал, ждал, ждал алую мишень, автоматически передвигая ноги и следуя за Койотом.
   Путешественники прошли маленький коридорчик, преодолели наполненное влажными парами пространство посудомойки, где пожилая медведица медленно мыла посуду, подменяя сломавшийся агрегат, и выбрались в округлый туннель. Над входом неоном сияла алая надпись: "Прежде, чем войти, подумай: а нужен ли ты здесь?" За раскрытой дверью выхода маячила свобода.
   - Что-то уж всё очень просто, - проворчал Койот, нутром чувствуя подвох.
   - А может... - начал Алекс и замолк.
   Проём с мерцающими звёздами загородила огромная тёмная фигура, голову которой украшали могучие, изогнутые бумерангами рога.
  
   * * *
  
   Тусклый прямоугольник лампы не позволял разглядеть в подробностях существо, помешавшее им благополучно завершить переход. Трансформация превратила его в создание, сошедшее с экрана, на котором демонстрируются трёхмерные компьютерные мультфильмы. Сказать, что перед агентами "Русского Проекта" стоял бык, значило ничего не сказать. Карикатурный образ бычины только подчёркивал его мощь и неприступность. Прежде чем штурмовать такую гору мяса требовалось запастись по меньшей мере авторазгрузчиком. Бычара стоял, скрестив верхние ноги и вальяжно привалившись к стене. Его злые глаза взирали на подошедших отъявленной наглостью. Впрочем, с такими габаритами можно позволить себе смотреть на мир подобным образом. Мир сам подстраивается под таких вот быков. И представитель рогатого рода прекрасно об этом знал.
   Всю сложность положения пока не оценил только Серёга, ещё не отошедший от впечатлений пятнадцатого уровня. Уставившись на оживший персонаж, он выскочил вперёд и с криком "Здравствуй, быня!" нажал спусковой крючок. Палец встретил пустоту.
   Быне весьма не понравилась подобная фамильярность. Он быстро, снизу вверх, переменил окраску с фиолетовой на багрово-красную. Вместительные ноздри задышали паром.
   Койот, как всегда, заслонил провинившихся и предъявил бляху.
   - Знакомый номерок, - усмехнулся бычина, - и, заметь, совершенно не твой, не так ли? - плавный взмах левой ноги, и бляха перелетела через рогатую голову, звякнув об мостовую. - Ну, ребятки, предъявлять вам больше нечего, почему бы не вернуться и не попробовать пройти правильным путём.
   - А почему бы тебе не посторониться, да не пропустить нас? - на лице Койота зазмеилась улыбка, а в голосе послышались стальные ноты.
   - Видишь ли, дружок, - осклабился бычара, - этим путём ходят только настоящие фёррики. Да те ещё, кто нам сочувствует и помогает.
   - Скажем так, более сочувствующих ты не найдёшь, - улыбнулся Койот ещё шире.
   - Доказательства, дружок, доказательства, - сверкнул бычина двумя рядами белоснежных зубов. - Наплести с три короба могу и я.
   Улыбаясь широко, как только возможно, Койот протянул свою визитку. Ловко подхватив квадратик, бык углубился в чтение, что было не таким уж простым делом при столь тусклом освещении.
   - Неплохо для начала, - согласился бычара, усмотрев звериное имя. - А ещё что-нибудь предъявить можешь?
   Койот расстегнул пуговицы и спустил рубашку с левого плеча. На предплечье светилась флуоресцентная татуировка рыжеволосой мышки в фиолетовом комбинезоне.
   Бычина послюнявил копыто, намереваясь проверить одноразовость татуировки, но взглянул в глаза за сумрачными стёклами и отчего-то передумал.
   - Достаточно? - буркнул Койот, приводя себя в порядок. - Остальные со мной. Все, как на подбор.
   - Да я и гляжу, что ребята, в принципе, неплохие, - согласился бычина. - Только вот этот, - копыто указало на Серёгу, вернувшегося из виртуальности и вертевшего в руках самую настоящую лазерную пушку. - Обыскать бы.
   Койот поднялся на цыпочки и прильнул к бычьей голове.
   - Не стоит, - зашептал он в мохнатое ухо, - посуди сам, ну как такого обыщешь? - глаза быка покосились на пушку. - Свой человек, - пальцы Койота мягко коснулась запястья, переходящего в копыто, - я за него ручаюсь, - и, подводя итог, командир ласково добавил. - Кро-о-оликов любит.
   - Кро-о-оликов - это хорошо, - понимающе мотнул головой бычина. - Не те ли вы ребята, которых наняла старая Берта на розыски Денизы?
   - Они самые, - подтвердил Койот.
   - Так сразу бы сказали, - разочарованно протянул бычара. - Торчишь тут полночи, ловишь японских шпионов, а свои же наводят полные непонятки.
   Копыто чиркнуло по каменной кладке пола, освободив проход.
   - Вперёд, - скомандовал Койот.
   Все потянулись за ним.
   - А это кто? - бычина перехватил Рэма, плетущегося позади.
   - А это уже ваш, - сказал Койот, искренне надеясь, что полускунса здесь и оставят.
   - Свои, свои, - замахал руками Рэм и сунул собственную бляху.
   - Не фальшивая ли? - скривился бычина. - При таком свете не рассмотреть.
   - Сейчас, - напрягся Рэм. - Сейчас, сейчас, сейчас... Сейчас!
   Но с трансформацией опять что-то не заладилось. Разве что нижняя губа увеличилась до недопустимых пределов, да окраска стала такой же багровой, как у бычины.
   - Дразниться? - взревел бык и копытом придавил Рэма к стене. - Губу-то раскатал!
   - Пусти, - прохрипел тот.
   Бык отодвинул копыто и по-хозяйски осмотрел добычу.
   - Останешься здесь, - заявил он. - Для дальнейших разбирательств. Да, и губу закатай обратно. А то стыдно смотреть. Так и запишем: пойман японский шпион в количестве одного экземпляра.
   - Ладно, - шмыгнул носом Рэм. - Сейчас докажу, что свой, не японский.
   Он снял штаны и вытащил спрятанный хвост.
   - Эге, - хмыкнул бык. - Понятно. Ладно, братан, извиняй, если что.
   Койот вздохнул и понял, что на это дело их бюро получило в качестве бесплатного подарка дополнительного агента.
   - Пускать не хотел, - обиженно шлёпал губой Рэм, застёгивая ремень. - Я ему ещё покажу, я ещё вернусь. Он сам у меня свой хвост демонстрировать будет.
   - Губу закатай, - посоветовал ему Койот, - а то и в самом деле как-то неприлично.
   Рэм сконцентрировался и втянул губу обратно.
   - Мужики, - донеслось им вслед. - Если что, свистнете. Я помогу. Всё путём сделаем. Быки пройдут, где даже танки вязнут.
   Шреддер нагнулся над заячьей бляхой.
   - Оставь, - приказал Койот. - Больше она не поможет. Теперь всё зависит от нас самих.
   "Тошиба" пискнула в очередной раз.
   - Где-то рядом, - сверил координаты Койот. - Может быть, даже вот в этом переулке.
   Пятёрка нырнула в тёмную щель, обернувшуюся крохотным тупичком, освещаемым гигантской старинной грушей из стекла, в вакууме которой светила завитая спиралью вольфрамовая нить.
   В левом углу, рядом с небольшой мусорной кучей на красном пластиковом ящике с надписью "Кока-Кола" сидел юный тигрёнок. Особь нового поколения мило улыбалась, распушив полосатый мех. Из одежды на тигрёнке были только рваная пластиковая жилетка, длинный чёрный блестящий цилиндр и самодельный "Пацифик", висящий на обвивающем шею кожаном шнурке.
  
   Глава 5
   В лабиринтах Furry-town'а
  
   Единственным, кто не озадачился при виде тигрёнка, был Шреддер. Впрочем, он-то как раз на тигрёнка и не смотрел. Он, восторженно вскинув голову, замер скульптурой неореализма. Все тоже не утерпели и взглянули туда, где в клубящиеся облака вонзались две башни. Перспектива превращала их в сосульки, на остриях которых замерли крохотные золотистые светляки - окна верхних этажей. Скульптуры отсюда не наблюдались, но это не портило ощущение монументальности, грандиозности исполинов, рядом с которыми окрестные небоскрёбы в тридцать и пятьдесят этажей казались всего лишь постройками хозназначения. Соседнюю улицу составляли колоннады торговых палат. За колоннами виднелись стрельчатые окна с разноцветными витражами. Между окон проглядывали каменные морды фёрриков: лисы, зайцы, еноты, мохнурики, бегемоты, слоны, хоббиты, лоси, медведи и даже драконы. И только переулок, забитый пустыми ящиками и мусором, не вписывался в общую торжественную картину.
   - Одно не пойму, - сказал Койот и смачно сплюнул, - по координатам торгаш должен находиться прямо перед нами.
   Тигрёнок оценил дальность плевка восхищённым взглядом.
   - Может, скороварник? - встрял Шреддер.
   - По возрасту не подходит, - разъяснил Койот. - Молоденький, значит, тигрёнком и родился. Из таких даже если и получаются скороварники, то годам к двадцати. А торговцу не меньше тридцатника.
   Тигрёнок улыбнулся и приветливо помахал лапой, показывая, что никаких дурных мыслей в его голове не водится.
   - Разберёмся, - на первый план выступил Серёга, - сейчас мы с тобой поиграем в таможню. Будешь?
   Тигрёнок кивнул.
   - Хочешь быть таможенником?
   Тигрёнок с готовностью закивал.
   - А контрабандистом?
   Тигрёнок закивал ещё сильнее, не переставая улыбаться.
   - Значит, роль таможенника остаётся мне, - подвёл предварительный итог Серёга и начал игру без предупреждений. - Па-апрашу предъявить для досмотра личное имущество.
   Всё ещё улыбаясь, тигрёнок снял пацифик и протянул его Серёге. Тот осмотрел вещичку внимательнейшим образом, понажимал на таинственную зелёную кнопку с обратной стороны эмблемы, не добился никаких результатов и вернул имущество владельцу. Следующим в Серёгиных руках оказался цилиндр. Довольно крякнув, новоиспечённый таможенник погрузил руки в тёмную дыру.
   На асфальт упала замусоленная, но нераспечатанная упаковка презервативов, обеспечивающих непередаваемую остроту ощущений. Следом явились два хрустальных шарика, отбрасывающие радужные блики, и три голубых - уже знакомой наркотической смеси. Всё это накрыл грязный клетчатый платок, а на него сверзился бумажник под кожу крокодила, из которого торчали краешки купюр, представлявших довольно большое состояние.
   - Стоп! - скомандовал Койот, углядев знакомую вещичку.
   Серёга поднял бумажник и протянул его командиру.
   Тигрёнок нахмурился, увидев, как его собственность уплывает в чужие руки.
   - Ничего не поделать, - вздохнул Серёга, - весь запрещённый груз подлежит безоговорочной конфискации. Статья двадцать пятая, часть первая, параграфы с первого по седьмой. Таможенный кодекс, братец, надо знать наизусть.
   Рот тигрёнка скривился, а глаза набухли слёзками.
   - Но ты мне нравишься, - решил Серёга исправить положение, хлопнул малыша по пушистому плечу и отвинтил со своей пушки лазерную указку. - Ты даже представить себе не можешь, как поразится твой друган, когда ты засветишь ему на сто шестнадцатый этаж этой вот штуковиной.
   Рот тигрёнка перестал кривиться, но улыбка так и не вернулась. То ли у него не было друзей на сто шестнадцатом этаже, то ли бумажник ему нравился больше.
   Койот тем временем вытряхнул на ладонь содержимое кошелька.
   - Даже лучше, чем хотелось бы, - присвистнул Серёга, рассматривая карточку с координатами бывшего обладателя бумажника, его группой крови и позывными существ, с кем надлежало связаться скорейшим образом, если с хозяином вместительной вещички случится что-нибудь нехорошее.
   - Ага, - довольно заметил Койот, просовывая ноготь в неприметную щель на ребре карточки. Карточка распалась на две половинки. В секретном отделении обнаружилась карточка поменьше. На фоне чёрного мрамора с белыми прожилками золотые буквы составляли адрес. И всё. Только в правом нижнем углу было выдавлено синее зубчатое солнце, опоясанное по экватору люминесцентно-оранжевыми звёздочками.
   - Знаете, что это такое? - Койот восторженно предъявил карточку своему окружению.
   - Казино-дисконт! - не утерпел Шреддер.
   - Два балла, - холодно отреагировал Койот, но потом голос его смягчился и радостно задрожал. - Это печать Семиречника.
   - А кто такой этот Семиречник? - спросил любознательный Шреддер.
   И в этот момент тигрёнок, уяснивший, что его каким-то образом ловко надули, обиженно завыл. Вой отразился от глухих стен, усилился, завибрировал и вырвался на свободу. Теперь он напоминал сигнал, который подают только в особых случаях. Скажем, если на город надвигается армада кораблей злобно настроенных пришельцев.
  
   * * *
  
   - Извращенцы, - пояснил неприглядный факт бурый медведь, чья тень закрывала чуть ли не половину соседней многоэтажки.
   - Мы не... - начал Алекс.
   - Самые гнусные извращенцы, - медведь не стал слушать жалкие оправдания. - Грязные человеческие сволочишки. Объединённые в одном лице гомосексуалисты, зоофилы и педофилы.
   - Как-как вы сказали? - высунулся Шреддер.
   - Надо бы ещё проверить, не собирались ли незванники стать некрофилами? - прошипел шакал в длинном ночном колпаке, и медведь пододвинулся поближе.
   Серёга молчал. Серёга горестно смотрел на обломки лазерной пушки. Казавшийся совершенно надёжным предмет не выдержал пятиминутного топтания на нём разъярённого слона. Собравшееся фёрри-общество наливалось праведным гневом. И только тигрёнок вновь улыбался, довольный столь многочисленным вниманием к своей персоне.
   Одной лапой медведь сгрёб за шиворот Шреддера, другой подцепил Алекса и подтянул к себе. Потом он нагнулся и влажно выдохнул прямо в лицо Койоту. Стёкла очков запотели от перепада температуры. Враги, казалось, стояли теперь в густом белёсом тумане. Этот туман и помешал рассмотреть нежданную подмогу.
   - Эйё! Эйё! - раскатился рёв. - Что кому надо от моих друзей?
   Распихав толпу, к попавшим в осаду прорвался здоровенный бычина. Его нижние конечности охватывали кожаные штаны, а копыта верхних постукивали по бляхе, впаянной в пряжку моднючего ремня. Медвежий захват нехотя разжался. Шреддер и Алекс торопливо отошли к стене. Шреддер растирал горло, Алекс заворожено смотрел на рваные лохмотья, в которые превратилась рубаха на его груди.
   - Маленький вопросик, - прошипел шакал в ночном колпаке. - Почему мы находим твоих друзей в тёмном переулке рядом с вопящим тигрёнком без всякого наличия штанов?
   Общество злобно загудело. Из передних рядов навстречу пленникам протянулись когтистые руки, мохнатые лапы, склизкие щупальца и клюв, способный послужить стрелой башенного крана для строительства небоскрёбов среднего размера.
   - Оставьте суд линча безволосым, - в холодном голосе проскальзывали стальные нотки, разом отбивавшие охоту перечить.
   Толпа расступилась. По образовавшемуся коридору, словно по ковру, королевской походкой ступала фаррочка с двумя головами. В темноте невозможно было разобрать, кого она больше напоминала: крупную лису или степную волчицу. А может, в её чертах сплавились и тот, и другой образ.
   Двухголовая волколиса приблизилась. Толпа фёрриков почтительно отхлынула подальше от повелительницы и замолкла. Левая голова смотрела величественно и презрительно. Глаза правой сверкали яростью.
   Койот залюбовался одеянием, облегающим стройную фигуру. Кремовая юбка, похожая на опрокинутый бутон гладиолуса, колыхалась с каждым шагом. Тёмно-синий жилет перехватывала декоративная золотая шнуровка, из-под которой переливался нежными отблесками алый шёлк блузки.
   Смущённый взгляд Шреддера, не осмеливающегося взглянуть в глаза той, которая по легенде одним укусом отхватывала головы незваных гостей, блуждал пониже. Там, где из-под подола торчал острый кончик пушистого хвоста. Серебристые сапоги доходили почти до колен. Их мягкая подошва делала шаги совершенно бесшумными.
   Алекс, напротив, смотрел поверх глаз. Туда, где меж острыми ушами, взъерошились тёмные вихры. Серёга смотрел не на врагиню, а на тонкие, почти что человеческие пальцы. Пальцы гуляли по трубочке серебристого металла, словно в бессчётный раз исполняли неслышимую гамму. Назначение сей неведомой трубочки оставалось непонятным, и Серёга начинал волноваться, хоть вида и не показывал.
   - Вам кто-то обещал проход по здешним местам? - строго обратилась волколиса к "Русскому Проекту (К)".
   - Нет, - ответил за всех командир.
   - Тогда почему вы решили, что тут можно шататься по ночам?
   Если бы головы говорили поочерёдно, это смотрелось бы фрагментом старой кинокомедии. Но два голоса, сплетаясь в унисон, когда один то чуть опережал другого, то отставал на самую малость, рождали ощущение чего-то магического, потустороннего. Словно стоишь в храме и слышишь голос Бога.
   - Их наняла Берта, - вступился бычара. - Пропусти их, Сара. Не знаю как, но кому-то они сели на хвост.
   - Есть сведения о Денизе? - четыре озера стальной печали заглянули чуть ли не в душу.
   - Пока нет, миледи, - буркнул Койот, стараясь быть как можно вежливей. - Проверяем версии.
   Говорить, что девочку могли пустить на фэрри, не хотелось. Как знать, может в толпе, волнуясь и ловя каждое слово, стоит пожилая белка.
   - Прежде, чем обратиться к вам, мы обшарили весь район, - сказала Сара. - Девочки нет в фёрри-тауне.
   - Зато здесь тот, кто может дать ценную инфу, - отпарировал Койот.
   - Назови, - потребовала Сара.
   - Не хотелось бы голословных обвинений, - замялся Койот, - сказано же, пока только проверяем. Если с вашим чутьём, вы не сумели ничего вынюхать, представьте, как трудно было нам ухватиться за ниточку. А теперь мы рискуем её оборвать.
   - А мне не хотелось бы вас отпускать, - нахмурились головы местной владычицы, - ну да ладно. Хотите кого в помощь?
   - Уже взяли, - Серёга похлопал по плечу Рэма.
   Койот кивнул. На великую миссию Рэм не тянул, но, по крайней мере, этот не будет отбегать каждые пять минут, чтобы подпольно оповещать местные власти о деталях операции.
   Бычина подмигнул. По народным приметам жизнь налаживалась.
   Глаза владычицы осмотрели каждого из пришельцев, словно ставя невидимую печать. Потом она развернулась и удалилась так же величаво, как и появилась.
   Переулок вмиг опустел. Исчез даже бычара. Только тигрёнок продолжал попинывать ящики.
   Койот мигом спрятал отвоёванный кошелёк. Юный фёррик, доставивший столько хлопот, внезапно утратил интерес к цветным коробкам, на одной ножке подпрыгал к Серёге и требовательно потянул за куртку.
   - Чего он? - тревожно спросил десантник.
   - Известно чего, - хмыкнул Койот. - Заскучал. Играть зовёт.
   - Всё, малыш, - Серёга развернул тигрёнка к чёрному входу "Змея Горлыныча". - Пора спать.
   Глаза тигрёнка подозрительно заблестели. Нос увлажнился и принялся громко шмыгать.
   - Валим отсюда, - скомандовал Койот. - Если он снова завоет, я этого больше не вынесу.
   И "Русский Проект (К)" в полном составе поспешно покинул переулок, оставив в одиночестве тигрёнка, так и не успевшего разреветься.
  
   * * *
  
   Постепенно пустынные улочки сменились многолюдными проспектами. Прошёл гиппопотам, потряхивая пластиковым пакетом, откуда свешивались перья зелёного лука. Появились лама-дочь и лама-мама. У дочурки из ранца высовывалась Донателла - пушистая подруга Барби. А на оранжевом комбинезоне сверкал значок с Покемонами. Топот маленьких копытец приглушали носки из нервущегося целлофана - отличительного знака местных нефоров. Мамины ноги охватывали моднючие сапоги, которым должен был завидовать весь квартал. Мама неодобрительно покосилась на команду "Русского Проекта (К)" и сказала дочурке:
   - Будешь жевать жвачку на уроках, вырастешь такой же уродкой, как ЭТИ.
   Дочка испуганно кивнула и потом ещё долго оглядывалась.
   Пробежали крохотные зверьки, похожие на перекормленных тушканчиков. Остановились, вылупили на команду голубые глазища, выгнули хвосты знаками вопроса, а потом заливисто рассмеялись и ускакали прочь, затерявшись средь пушистой толпы, полноводной рекой льющейся в ворота местного "Гастронома".
   Прошествовали зебры. Невозможно описать, сколько изящества являла эта пританцовывающая походка на двух ногах. Передние копыта по-модному были окрашены ярко алым лаком. Пышные розовые чёлки взметались и опадали. На людей копытные внимания не обратили, им требовались мальчики посолиднее.
   Вдоволь насмотревшись на компанию полосатых очаровашек, "Русский Проект (К)" побрел в центр фёрри-тауна, где Койот неплохо ориентировался. Улица переходила в мост. Словно сторожа, по сторонам высились две цилиндрические башни, похожие на пирамидки для великанских детёнышей. Кирпичики разных цветов подогнали друг к другу так плотно, что было любо-дорого взглянуть. Каждое из колёс украшали тонкие каплеобразные ответвления. За перилами моста виднелись антенны на крышах панельных коробок, давно покинутых жильцами и переоборудованных под склады. Из проволочного моря опёнком росла башня старинной пожарки.
   Эскалатор доставил компаньонов в густо застроенную ложбину. Здесь сохранилась прежняя архитектура рубежа девятнадцатого - двадцатого веков. Массивное здание бывшего городского собрания. Жёлтая луковка кафедрального собора и прильнувшая к ней стрела колокольни. Меж колонн надстроенного дома, в котором когда-то располагалась первая городская типография, вовсю сновали типчики совершенно человеческого вида.
   - Скороварники, - сказал Рем, предваряя ненужные вопросы. - К вам на танцульки собираются. Вот и вырядились.
   - Чего ж это, - удивился Серёга, - у вас своих дискотек что ли нет?
   - Есть, - отмахнулся Рем. - Но наши считаются ниже среднего. Сейчас модно пробраться в ночной клуб вне фёрри-тауна, провести там всю ночь, оттянутся по полной программе, но так, чтобы никто не распознал. Адреналина прибавляется - моща! Ухо востро держишь, роль на полную катушку отыгрываешь. Непередаваемо! Это... ну как если бы вас фёррики за своих считали.
   - Вроде ж считают, - пожал плечами Шреддер. - Не клеится никто. Может, думают, что мы тоже скороварники?
   - Фаррей так просто не проведёшь, - подмигнул Рем. - У вас же опознаватели не активизированы. Значит, разрешено. Значит, дела имеются. Зачем же от дел отвлекать, вот и не цепляются.
   Команда "Русского Проекта (К)" спустилась ещё ниже и выбралась к реке, огороженной гранитными плитами с жёлтыми плошками светильников. Главным украшением набережной являлся, конечно же, Замок Свободы. Искусственный холм венчал дворец, выполненный в стиле позднего романтизма. Справа над ним нависала воронка, где располагался зал конференций. Слева тремя куполами, словно древний храм, красовалась общественная приёмная. От реки к главному входу плавно возносилась широкая лестница. Массивные перила увивали тела драконов с шипастыми мордами. Возле последних ступеней горделиво застыли скульптуры пары крылатых слонов. Ваятель постарался на славу. Крылья придавали массивным телам стремительность и изящество. А слоновья стать дарила композиции солидность и неприступность.
   Кроме крылатых слонов взгляд останавливался на старинных сиреневых фонарях. Стекло каждой грани могло послужить витриной целому магазину. Мягкий, приглушённый свет, заливавший ступени, делал лестницу уютной и мирной. Хотелось отыскать лавочку, присесть и любоваться ансамблем застывшей музыки. Наверное, для этого неподалёку от дворца вырастили сквер с тихими аллеями, почти незаметной паутинчатой подсветкой и мягкими скамейками.
   Как бы ни хотелось хоть чуть-чуть постоять на лестнице, компаньонов ждали дела. За дворцом располагалась главная площадь. Находясь на ней, можно было уже уверенно прикинуть маршрут. Карте фёрри-тауна, услужливо подсвеченной экраном наручного компа, Койот не доверял. Карта была скачана из источников общего пользования. Следовательно, никто не мешал фаррям внести туда искажения. На всякий случай, чтобы отличить чужого ещё одним способом.
   - Проблемка намечается, - догнал шефа Алекс. - Карточка с тайником, помнишь? Я тут на всякий случай адреса прогнал по справочнику улиц. Нет таких в списке.
   - Аналогично, шеф, - подал голос Серёга. - На запрос о почтовых адресах мне сообщили, что данных ящиков не существует.
   - И связь молчит, - признался Шреддер, оторвавшись от микрофона. - Абонент с таким номером общей сетью не обслуживается.
   - Значит, бутафория, - подвёл Койот невесёлые итоги. - Тогда наше путешествие бессмысленно. Глянем на проспект, где девочка исчезла, и домой. Чего шастать по фёрри-тауну без цели?
   - А просто погулять, - запросил Шреддер. - Когда ещё здесь окажемся в режиме свободного доступа.
   - Хотя, - продолжил Койот, в очередной раз перерывая содержимое бумажника, - может чего и срастётся.
   Теперь его вниманием завладела потрёпанная квитанция на оплату услуг связи.
   - Служба доставки "Из рук в руки", - хмыкнул Койот. - Кому-то не жаль переплачивать на порядок. Или трясётся за конфиденциальность. Навестим-ка этот адресок. Алекс, глянь-ка, есть в справочнике названия, связанные с кабанами?
   По экрану мелькнула череда наименований, оставив единственную строчку.
   - Есть одно, - кивнул Алекс. - Отсюда далековато будет.
   - Доберёмся, - сказал Койот и снова возглавил процессию, только что выбравшуюся на главную площадь. - Не зря ж мы сюда угодили.
   Центр площади украшал гигантский фонтан. Прозрачная стометровая бочка бурлила и пенилась. Вода стремительно возносилась по разноцветным трубам и сквозь пасти чётырёх волков проливалась ревущими водопадами, звучно разбиваясь о дно дырчатых чаш, раскиданных на разной высоте, словно шляпки сыроежек. Там, немного утихомирившись, жидкая стихия опадала в желоба и скатывалась в резервуар главного бассейна. Впечатление от этого зрелища было ничуть не слабее, чем от недавно усохшей Ниагары.
   Воздушное пространство плотно забивали тарелки. Лихачи даже стелились у самой земли. Пересечь площадь было проблематично.
   - Как же остальные-то? - удивился Шреддер, намекая на исчезнувших пешеходов.
   - А они по крышам, - пояснил Койот, сворачивая с площади в небольшой проулок. - Там проложен специальный пешеходный маршрут.
   - И мы на крышу? - обрадовался Шреддер.
   - На крышу, - кивнул Койот.
   - А как?
   - Через пневмотрубу. Это как Американские горки. Только не падаешь, а взмываешь.
   - Я знаю, - обиделся Шреддер.
   Тьма уже сгустилась над городом. В небе заманчиво блестели огоньки. Не поймёшь, то ли звёзды в облачных разрывах, то ли окна небоскрёбов.
   Переулок занимал бар, за которым виднелась змея пневмопровода. Здание бара походило на пиратский сундучок. Затейливая крышка с орнаментом на боковинах и фигурными вывертами по верху. Окон в заведении не наблюдалось. Возможно, их изначально предусмотрели односторонними. Но, быть может, не планировали и вовсе. Стоит ли пробиваться в престижный бар, чтобы успокоиться возле окна и тоскливо смотреть на пустынную улочку. В отличие от замаскированных окон вход предстал перед компаньонами во всей красе. Арку надвое делила чешуйчатая колонна, представлявшая собой Змея Горыныча о двенадцати головах. Сами головы симметрично распределились по дуге, и каждая сжимала острыми клыками светящийся шар.
   Серёга завистливо осматривал припаркованные над головами тарелки. Здесь обретались лишь самые престижные модели. Не просто колпаки или полусферы, а целые горные массивы, уделанные разными бесполезными, но приятными глазу безделушками. К примеру, вокруг ближней тарелки нежно-розового цвета спутниками летала четвёрка чёрных шаров с золотистыми поясками. Следующую машину украшала антенна - миниатюрная копия Кёльнского собора. А третья полыхала голографическими фигурками, изображавшими сцены новейших музыкальных спектаклей. Если прислушаться, можно было уловить и саму озвучку - незатейливые, но прилипчивые мелодии.
   - Зайдём, - попросил Шреддер. - В горле чего-то пересохло.
   - Не пустят, - сказал Рэм. - Здесь собирается местная элита. Вход по спецпропускам. Только свои. Ну, разве ещё депутата какого со стороны пригласят. На крыше киоск есть, там и напьёшься.
  
   Глава 6
   Алая пушисточка
  
   Подъём не занял много времени. Но прежде, чем ступить на бегущую дорожку, вилявшую по окрестным крышам, компаньоны задержались на смотровой площадке.
   Отсюда центр фёрри-тауна открывался во всей красе. Вздымался комплекс городской управы. Это монументальное сооружение напоминало известные всему миру Московские башни-высотки, построенные квадратом, в центр которого опустили собор святого Петра, увеличенный по сравнению с Ватиканским собратом в два с половиной раза.
   С другой стороны площади высился цилиндр Классического Университета. Здание было свежепостроенным, но фёрри стремились каждому строению придать архитектурное очарование старины, поэтому не скупились ни на колонны, ни на массивные часы, ни на флагштоки, где развевались флаги ста пятидесяти четырёх держав-побратимов. Перед университетом развернулись каменные террасы, усеянные газонами, цветниками, скамейками, фонтанами и статуями гигантских драконов, смотрящих на гуляющую внизу мелюзгу суровым застывшим взглядом.
   На крыше ближайшего небоскрёба вовсю шёл рок-концерт. На переднем плане зажигала алая пушисточка, чем-то смахивающая на бельчиху. За ней в нагромождении аппаратуры слажено играла команда мрачных кошаков в металле и коже. По сторонам крутились световые спирали, где лихо отплясывали два симпатичных рысёнка из подтанцовки. Над крышей, затмевая Луну, сверкали гигантские буквы, складывающиеся в название группы "Zumki & The Witches".
   С огромного экрана ласково и вызывающе взирали громаднющие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами. Озёра в чёрных камышах, да и только. Камера отъехала, выставив на всеобщее обозрение привлекательную мордашку. Личико фаррочки покрывала пушистая алая шёрсть. Оно вытягивалось вперёд, наподобие беличьей мордочки. На кончиках ушей виднелись соблазнительные кисточки, в которых блестели золотые нити.
   - Эй, - восторженно замер Алекс. - Это же сама Зумки!
   - Да ну! - притормозил Шреддер. - Давайте, подберёмся поближе!
   - Не время! - остановил Койот фэнов алой пушисточки. - Вот получите премию, и марш за билетами!
   - Ага! - канючил Шреддер. - Купишь их, как же! Зумки никогда не даёт концертов за пределами Фёрри-тауна. А кто нас пустит на концерт в Фёрри-тауне. Даже с билетами.
   Прозвучал звенящий, вибрирующий аккорд. Волшебный голос вытянул последнюю ноту. Небо озарилось разноцветным фейерверком. Трибуны бешено рукоплескали.
   - Ну вот, - поскучнел Шреддер, наблюдая, как погасли огни, и зрители принялись расходиться, - и тут опоздали. Ой, - внезапно повеселел он. - Глядите, падающая звезда. Загадывайте скорее желание! Я хочу встретить Зумки, а ты.
   Он пихнул призадумавшегося десантника.
   - А я хочу намять бока Ночным Охотникам, - пробурчал тот. - Хотя бы парочке.
   Бегущая дорожка быстро перебросила сплочённую команду на следующую крышу. Этот небоскрёб почти вплотную примыкал к зданию Университета.
   Теперь можно было рассмотреть отделку получше. Сами колонны представляли собой гладкие столбы. Зато меж ними парили ангелы, выполненные настолько тщательно, что казались живыми. Естественно, человеческие лица среди посланников высших сил встречались нечасто. Рядом полыхал циферблат главных часов, знаменитых танцующими цифрами, которые ровно в полночь срывались с места и устраивали под звёздами залихватские ночные балы.
   Кинув последний взгляд на главную площадь, компаньоны поехали в жилые кварталы, перескакивая с дорожки на дорожку.
   - Непорядок, - сказал шеф, наткнувшись на мёртвый эскалатор. - Похоже, началось веерное отключение.
   Ближайшие окна неприветливо темнели.
   - Ну вот, - разозлился Серёга. - Теперь до рассвета проваландаемся. Не тянет меня шататься в темноте по здешним местам, ой, не тянет.
   Он потянулся и с хрустом размял кулаки.
   - По крышам обойдём, - предложил Рэм. - Тут везде пешеходные дорожки.
   По выгнувшейся молнией лестнице они поднялись на небоскрёб.
   - Тихо, - замер пушистый проводник и нырнул в тень.
   Койот резко зажал рот Шреддеру и прижался к стене. Серёга распластался по крыше в позе заброшенного мешка. Алекс присел на последних ступеньках.
   - Ночных Охотников заказывали? - ехидно прошептал Рэм.
   По водосточному жёлобу бесшумно передвигалась парочка, закутанная в балахоны. Передний согнулся крючком под тяжестью огроменного тюка. Тюк попискивал. Второй при каждом писке то пинал тёмную массу, то всаживал туда кулак.
   - Третья будет, - прохрипел первый. - Заказ в полном объёме. Как велел Большой Босс.
   - Прекрати величать этого стеклоглазого пузана Большим Боссом, - неожиданно писклявым голоском рассердился второй. - Иначе меня вырвет.
   - Брось трепаться, - оборвал его первый. - Лучше закинь груз мне на плечи. Опять сполз. Жуть, до чего неудобно.
   Второй подбросил мешок. В нём что-то заверещало.
   Серёга, не привлекая внимания, перебрался в желобок. Теперь путь балахонам преградила гора тряпья.
   - О! - рассердился первый. - Глянь-ка. А ты балакал, что фарри - чистюли несусветные. Не, тут намусорено, как и у нас не везде встретишь.
   - Сейчас уберу! - второй засуетился, обогнал спутника и нагнулся.
   - Я тебе уберу! - мешок восстал, обхватил балахон и отбросил его в лес антенн.
   - Это ещё что за мозгляк? - проревел оставшийся в строю, скинул груз с плеч и теперь примеривался, как ловчее обхватить Серёгу.
   Сделать он ничего не успел. Койот ловко сорвал обломок древнего рекламного щита. Громадный лист накренился, повиснув на нижнем крепеже, переломился пополам. И верхняя половина долбанула по громиле, а заодно и по его вернувшемуся собрату. Оба балахона невнятно ухнули и опустились в жёлоб, неловко раскинув руки.
   - Присмотрите, - кивнул Койот Алексу и Шреддеру в сторону поверженных тел.
   Серёга, напрягшись, выволок мешок из жёлоба. Мешок трепетал, дёргался, отчаянно извивался. Раскрыв нож, десантник ловко оборвал пластиковый ремень. Из мешка заструились водопады алого меха.
   - Ого, да тут у нас прямиком Кавказская Пленница, - удивился Койот. - Зумки собственной персоной.
   Даже Серёга, привыкший ничему не удивляться, был поражён.
   - Где?! Где?! - Алекс и Шреддер мигом подскочили к опавшему мешку.
   Алая пушисточка поднялась в полный рост, поправила причёску и мило улыбнулась.
   - Спасибо, мальчики! Прямо, как в сериале про службу спасения. Но вы не из наших. Неужели мной занялась сама федеральная служба безопасности?
   - Не совсем, чтобы она, - признался Койот. - Перед вами детективное агентство "Русский Проект (К)" в полном составе. Мы просто проходили мимо...
   - Ага, - подмигнула пушистая красотка. - Я же говорю, как в сериале. Кто-нибудь вызовет мне такси?
   Пальцы Алекса и Шреддера одновременно застучали по клавишам. Даже Койот потянулся к компу, но вместо ненужной уже работы решил позадавать вопросы.
   - И где же ваша охрана, милочка?
   - Видели бы вы, как эта парочка их уложила, - изящная лапка пошарила в мешке и вытащила оттуда весьма большую косметичку. - Уволю этих охламонов. Только зря топчутся вокруг. А случись что серьёзное...
   - Серьёзнее Ночных Охотников и не придумаешь, - пояснил Койот. - Вопрос один: кому вас волокли?
   - Этот хрипел чего-то про Большого Босса, - сказал Серёга, оборачиваясь к поверженным.
   И тут же замолчал.
   Крыша пустовала.
   - Кому было приказано смотреть за ними? - ледяным голосом спросил Койот.
   Алекс виновато потупился. Но с лица Шреддера не так-то просто было прогнать блаженную улыбку. И в самом деле, чего это вы о пустяках, когда рядом стоит САМА Зумки!
   Алая пушисточка, тем временем, вытащила помаду и подкрасила губы, затем достала маленькое зеркальце и продолжила прихорашиваться.
   - Ладно, - Серёга пресёк разборки при посторонних. - Все виноваты. Мог и я постеречь. Так нет же, расслабился.
   - Ой! - всплеснула руками Зумки. - Это ж кто-то со мной познакомиться хотел. Знали бы вы, как часто меня желают затащить на вибромассаж. О ресторанах промолчу, я до стольки и считать не умею. Даже в космос звали!
   - И вы поехали? - во взоре Шреддера проклюнулся ужас, будто сейчас должно было обрушиться нечто незыблемое.
   - Отказала, - улыбнулась пушисточка. - Имидж не позволяет. Строится годами, а рушится в пять минут.
   Нечто незыблемое осталось на месте, и Шреддер повеселел ещё больше.
   - Странный способ знакомства, - заметил Койот. - Хвать, и в мешок.
   - Наверное, зная мою неуступчивость, - мило прищурилась Зумки, - мне не хотели оставлять вариантов.
   Над крышей нависла тарелка с шашечками по бокам.
   - Вы что ли вызывали? - из откинутого клапана высунулась медвежья морда.
   - Ого! - в густой шерсти проклюнулась улыбка. - Два автографа, и вы едете совершенно бесплатно!
   Взгляд медведя перетёк на группу сопровождения. Улыбка мигом погасла.
   - Ущербных не повезу, - отчеканил медведь.
   - Даже со мной? - удивилась Зумки.
   - Дело принципа, - развёл лапами медведь. - От безволосых, говорят, аура плохая в машине остаётся. Узнает кто, растреплет, потом ни один клиент в машину не сядет.
   - До свидания, мальчики! - помахала пушисточка, забираясь в тарелку. - Если хотите, эмблема вашего агентства будет размещена на рекламной стойке во время моего тура.
   - Нам бы билетики, - смущённо топтались Алекс и Шреддер. - И так, чтобы с ними пускали.
   - Пришлю спецпропуска, - Зумки послала агентству парочку воздушных поцелуев. - На всех!
   И тарелка спланировала вниз.
   - Звезда, - Серёга озадачено потёр подбородок. - А чуток поговоришь, так девчонка-девчонкой. Даром, что пушистая. Жаль только, не кроличка.
   - Двигаем, - распорядился Койот. - Видишь, вон окна светят. Значит, там эскалаторы в полном порядке.
   Дорожки постепенно сошлись в одну точку и оборвались длинным скоростным эскалатором. Рядом расположилась станция районной воздушки.
   Шреддеру, наконец, удалось заполучить пакетик родниковой воды, и он счастливо отхлёбывал из прозрачного кубика с яркой наклейкой. Койот изучал квитанцию. Серёга перегнулся через перила и отыскивал внизу крольчих, зорким взглядом выцепляя ушастых из общей пушистой массы.
   Алекс вглядывался в дом через улицу. На плоской крыше пристроили небольшой особнячок. Глядя на окна, в которых мягко перетекал радужный свет включенного экрана, Алекс подумал, что уж точно не отказался бы жить вот в такой комнатке над городом, населённым таинственными пушистыми жителями. Можно каждый вечер выходить под звёздное небо и смотреть вниз, на снующие по улицам тарелки, на степенно гуляющих фарриков, на огни реклам и залитые светом витрины, которые кажутся чем-то иным, когда разглядываешь их с огромной высоты. И только Рэм скучал. Он был здесь несчётное количество раз и ничему уже не удивлялся.
   К крыше пришвартовался состав, собранный из разноцветных, кое-где помятых и поцарапанных вагончиков. Те, кто по соображениям экономии пренебрегал общественными тарелками, пользовались воздушкой, сеть маршрутов которой накрывала весь фёрри-таун. В ближайшем вагоне собралась весьма разношёрстная публика. Два зайца в высоких цилиндрах, лиса, наряженная цыганкой, неопределимого типа субъекты с длинными узкими носами, напоминавшими комариные хоботки. Слоновий хобот тут тоже имелся. Устроившись на задней площадке, дабы не загромождать проход, и привалившись к окну, слон удивительной полосатой раскраски считывал последние новости, держа верхними ногами комп, а хоботом тыкая в нужные участки экрана.
   Суетились белки. Лисята, пробовали втроем уместиться на сиденье, которого и двоим не хватало. Переговаривались квочки, и петух, по-боевому распушив хвост, оглядывал вагон, выискивая напрашивающихся на неприятности.
   - Подъедем? - попросил Шреддер.
   - Не советую, - возразил Рэм. - Как ваши кривятся, когда пушистый залезает в один с ними в вагон, так и здесь вам мало кто обрадуется.
   - С этим мы по-быстрому, - ухмыльнулся Серёга, потерявший страх перед обстоятельствами в давние-давние времена.
   - Пройдёмся, - охладил его пыл Койот. - Не сомневаюсь, что ты спокойно вышвырнешь весь вагон...
   - И слоняру? - восторженно перебил Шреддер.
   - Я же сказал "весь", - раздражённо повторил Койот. - Но мы здесь инкогнито, так что вселенская слава на сегодня отменяется.
   Состав воздушки оторвался от платформы и бесшумно заскользил в соседний район, к строениям, архитектура которых казалась вывернутой наизнанку. Чего стоили коричневые бутылки, воткнутые горлышками в землю. Рядом ютились перевернутые пирамиды. Венчал этот абсурд тусклый металлический штырь, поддерживающий синий кирпич с блёстками окон. Судя по всему, микрорайон застраивался во времена "чёрной пятилетки", когда за две декады цены на землю скакнули в семь с половиной раз.
   Прямо по курсу горизонт закрывал купол торгового центра, наполненный матовым сиянием.
   - И чего бы дорожку через него не перекинуть, - проворчал Шреддер.
   - Чтобы мимо не проехал, - усмехнулся Койот. - Технология продаж. Все дороги ведут в магазин. Залазь на эскалатор. Всё равно тут другого пути нет.
  
   * * *
  
   С нижнего уровня торговый центр предстал во всём великолепии. Сквозь прозрачные стены было видно, что его составляли притиснутые друг к другу дома разных времён и народов. На первых двух этажах бойко шла круглосуточная торговля. Верхние отвели под служебные помещения. Весь массив накрыли прозрачным куполом на манер Московского ГУМа.
   Над воротами "А" весело подпрыгивал красно-синий мячик, на котором цветным пунктиром проступали контуры континентов. Арку ворот "Б", раскинув трёхпалые руки, попирал зелёный великан. Он весело подмигивал, зазывая посетить выставку товаров народного потребления. По раздувшейся зелёным пузырём голове весело скакали золотые гномы. Хищно раскрытый клюв вызывал не страх, а любопытство.
   - Раньше тут львёнок плясал, - сказал Рем. - Но как только от фёрри-тауна кандидат в мэры выдвинулся, гривастого убрали. Чтобы не было обидных ассоциаций.
   - Что, тоже лев? - усмехнулся Серёга.
   - Просто лев, - сказал Рем, - без всяких "тоже".
   Потянулись витрины, заполненные странными одеяниями и предметами, коим обычный человек никогда бы не нашёл применения. Компаньоны прошли мимо выставки постельных принадлежностей, оглядели вертолёт на вращающейся подставке и остановились перед комнатой, уставленной детской мебелью. За стеклом два голографических кабанчика взахлёб читали наимоднейшую книгу сезона.
   Начались ступени, уводящие к воротам "В", которые украшало покачивающееся веретено. На площадке затейливо выгнутой в трёх измерениях лестницы застыла фигура с узким и неприятно длинным лицом. Затылок плавно переходил в два длиннющих рога, придававших и без того не маленькой фигуре статус великана. Жёлтые глаза покалывали изучающим взглядом.
   - И чего смотрит, а? - Шреддер всё оглядывался и оглядывался. - За людей, никак, принял?
   - Просто вы ничего не купили, - пояснил Рэм. - А зрителей в магазинах не любят. Хоть у людей, хоть у фёрриков.
   После воздушных конструкций обычные пятиэтажки, затерявшиеся здесь с середины прошлого века, казались беспорядочно разбросанными коробками из-под обуви. Алекс и Шреддер поотстали, делясь перспективами проникновения в круг близких знакомых Зумки. Руководство "Русского Проекта (К)" неспешно шло впереди.
   - Всё-таки странный способ знакомства, - призадумался Койот об алой пушисточке. - Звезду подобного масштаба таким образом в постель не затянешь. Даже Большие Боссы умывают руки. Иначе грандиозный скандальчик и тихая политическая могила.
   - И в самом деле "Кавказская Пленница", - улыбнулся Серёга. - Или он её в ЗАГС, или она его к прокурору. А может?..
   - Думаешь, хотели на порошок? - спросил Койот. - Не знаю, не знаю... С одной стороны заманчиво: наркотик из суперзвезды...
   - Не катит, - возразил Серёга. - Одноразово как-то. Большие Боссы, они мыслят масштабно.
   - Вот и я о том же, - кивнул Койот. - Версия наркотика меня привлекает всё меньше. В том числе и для Денизы.
   - Тогда чего ж мы прёмся в такую даль? - притормозил десантник.
   - Других ниточек пока нет. Ночные Охотники не только выполняют заказы Больших Боссов. Пока поставки мёртвых фаррей приносят доход, они не станут от него отказываться. Выйдем на торговца, попробуем продавить его насчёт Охотников. Сворачиваем, - рука Койота махнула за крыши, туда, где виднелась очередная группа небоскрёбов. Те же коробки, только поставленные вертикалью.
   За маленькой речушкой начинался деловой квартал. Дуга с изящными перильцами упиралась в арку башни из потемневших кирпичей, оставшейся в новом районе последней из могикан. В конце моста одиноко сгорбилась горилла в затёртых джинсах и косухе. Могучие лапы, сжав баллончик с распылителем, выписывали на старинных стенах лозунг в защиту антиглобалистов.
  
   Глава 7
   Пустой дом
  
   Деловой квартал не блистал изысками. Обычные ряды небоскрёбов, стены которых затягивали стеклянные квадраты. Лишь впереди и справа унылое однообразие скрашивала модерновая башня, похожая на кларнет, оклеенный разноцветной мозаикой.
   - Вот здесь Денизу ещё видели, - сказал Койот, когда они прошли башню. - А потом камера показывала пустую улицу. Ни самой девочки, ни тех, кто её перехватил.
   - Чисто сработали, - нехотя похвалил Серёга. - Знают, подлюки, что нельзя оставлять ни одной копии. И ведь не оставили. Я все каналы прошерстил. Везде запись одинакова, словно всё так и было на самом деле.
   Компаньоны свернули, пересекли небольшой сквер, прошли мимо церквушки с заплавленными окнами и заколоченными дверями, оставили за спиной шеренгу пятиэтажек и пересекли невидимую границу. Штамповки жилых массивов как языком слизнуло. По сторонам потянулись дома индивидуальной застройки. Где-то их отделяла от улицы зелёная изгородь, а где-то фиолетовыми искорками мерцало защитное поле. Наконец, путники добрались до перекрёстка с указателем.
   - Улица имени Курта Кабана, - вездесущий Шреддер озвучил надпись, выполненную витиеватой латиницей.
   Койот и Серёга глухо ухмыльнулись, вспомнив что-то полузабытое.
   - Сюда, - указал Алекс.
   Старинный особнячок утопал в зелени раскидистых деревьев. Площадь, отхваченная под сад, навязчиво намекала на размер состояния того, кто мог позволить себе такую роскошь.
   Койот плюнул меж стальных прутьев ограды, увенчанных четырёхгранными пиками, которые обвивали арабески свернувшихся листьев. С коротким треском сверзилась ярко-жёлтая молния и испепелила плевок задолго до того места, как он упал на землю, покрытую густым покровом настоящей травы.
   - Заминировано, - вздохнул Шреддер.
   - Прорвёмся, - сказал Серёга и принялся деловито пинать ограду.
   Койот свернул сигарету, осторожно просунул её кончик сквозь прутья, дождался, когда молния точным попаданием воспламенит хрупкую бумагу, и с наслаждением затянулся. Перерыв.
   - Окна не горят, - сообщил наблюдательный Алекс. - Наверное, нет никого.
   - Не факт, - сказал Койот, - обычные светофильтры.
   - Гранату бы кинуть, - сказал Серёга, похлопывая по карману, где гремели небольшие футлярчики, наполненные взрывчатой смесью. - Сразу бы всё разузнали.
   - Повторного оправдания я не перенесу, - заметил Койот. - Заметь, мы ещё не успели откреститься от извращенцев, а ты предлагаешь нам готовить оправдательную речь, что мы не террористы.
   Отшвырнув окурок, он подошёл к кодовому замку и начал засовывать в щель сканера многочисленные магнитные пластины, скопившиеся за долгую и интересную жизнь. После контакта с использованной карточкой Киевской Аэробусной Монополии замок недобро щёлкнул и мигнул лампочками под всеми цифрами. Койот удовлетворенно крякнул, прижал к электронной коробочке чуткое ухо, выдававшее опытного меломана, и начал ласково нажимать пронумерованные клавиши. Закончив операцию, он радостно потёр руки, нажал кнопочку с цифрой "3", затем вдавил шестёрку, завершил комбинацию девятой кнопкой и подтвердил достоверность введённой информации нажатием крайней длинной клавиши с обозначением "S".
   Чуть слышно лязгнув, язычок замка ушёл внутрь коробочки, и решётчатая дверь приветливо распахнулась. Койот плюнул для проверки и, удостоверившись, что капелька слюны благополучно достигла дорожки, залитой пластиком, шагнул на таинственную территорию.
   - Класс! - прошептал Шреддер. - А я их выбрасывал. Теперь двери открываю только так.
   - Не советую, - хмуро произнёс Койот. - Здесь старая система, поэтому я и рискнул. Новейшие разработки снабжены сканерами отпечатков пальцев на каждой кнопке. А при малейшем несовпадении нажатие кнопки "S" активирует пучок мощного излучения, прожигающего тебе грудь за долю секунды.
   Шреддер поскучнел и пристроился за Койотом. Следом вышагивал Алекс. Из-за его плеча выглядывал Рэм. Замыкал шествие Серёга, сжимая и разжимая могучие кулаки.
   - Не сходите с дорожки, - предупредил Койот. - В саду могут быть ловушки. Техника на грани фантастики. А с учётом таких капиталовложений она вообще может оказаться за гранью.
   - А чего, - недовольно буркнул Шреддер, убрав занесённую над газоном ногу. - Срезали бы. Времени-то в обрез.
   - Шагай, если хочешь, - разрешил Койот. - Узнаешь: есть ли жизнь после смерти.
   Шреддер не воспользовался заманчивым предложением и послушно зашагал вслед за командиром.
   Вблизи особняк являл две ушедших эпохи и одну уходящую. Первый этаж был построен в незапамятные времена. За прошедшие столетия кирпичи сцементировались так капитально, что выдирать их вместе с фундаментом - значило увеличивать смету расходов чуть ли не вдвое. Второй этаж когда-то составляли деревянные постройки. Сгнившие доски в конце прошлого века снесли и заменили жёлтыми голландскими кирпичами. Они и сейчас приятно желтели в подступившей тьме. Только стрельчатые окна изредка разрывали их чёрными проёмами. Новая крыша, видимо, тоже не устроила постоянно менявшихся хозяев. При её перестройке этажность дома решено было повысить. Так появился третий этаж, вылитый из привычного стеклопластика, которому на смену приходили всё более совершенные полимеры. Как раз из них и была изготовлена изящная башенка в восточном стиле. Её венчал острый шпиль, на котором вместо флюгера вертелось солнце с одним длинным лучом, указывающим направление ветра. Однако ослабленные многоэтажными кварталами ветры редко добирались до особняка, а если и добирались, то уже не в силах были сдвинуть заевший механизм. А может, флюгер был фальшивкой и служил совершенно иным целям.
   Ступени крыльца, поблёскивающие багровыми прожилками, будто внутри лестницы ярилась расплавленная вулканическая порода, уводили к мрачной двери в готическом стиле. Лишь несколько легкомысленных завитушек в орнаменте выдавали новодел.
   Дверь оказалась закрытой. Койот осторожно постучал в непробиваемую поверхность, косясь на глазок видеокамеры, свисавшей с козырька крыльца. Глазок не мигнул, мёртвая камера неуклюже смотрела в дальние кусты. То ли автоматику отключили, то ли её вывело из строя непредвиденное происшествие.
   Койот постучал погромче. Ни единого звука не раздалось в ответ.
   - Гранатку бы, - жалобно напомнил Серёга.
   Дверь бесшумно скользнула в боковой паз.
   Койот не торопился шагать в коридор, наполненный тенями.
   - Чего ждём? - прошептал Шреддер, проявлявший крайнее нетерпение. Сам он, однако, тоже не спешил переступать порог. Стать нарушителем вызвался Серёга. Походка его преобразилась. Если раньше подошвы уверенной поступью сотрясали полмира, то сейчас Сергей демонстрировал осторожные кошачьи шажки.
   По стенам тянулись стеклянные дверцы шкафов, за которыми таинственно мерцала позолота старинных книг. Толстые фолианты выстроились ровными рядами, а на свободных полосах громоздились развалы миниатюрных книжиц. Лунные лучи проникали сквозь прозрачные двери, усеивая пол и стены причудливыми параллелограммами призрачного серебра. Остальные члены "Русского Проекта (К)" потянулись за бесстрашным предводителем, да только так бесшумно шагать не получалось.
   Коридор привёл в гостиную. Здесь было на что посмотреть. Алекс принялся изучать старинные гравюры парусников, под одной из которых висел настоящий морской барометр. Шреддера больше интересовало, получится ли выковырять из камина хоть один пёстрый кирпичик. Рэм изучал своё отражение в зеркальной глади журнального столика, напоминавшего круглый столовый поднос с вычурно изогнутыми краями. А Серёга мигом опробовал восхитительно упругое кресло с великолепной обивкой из красной кожи, по которой скользили чёрные прожилки.
   Койота больше привлёк дальний угол. Там от пола до потолка вытянулась колонна с мягко пульсирующей внутри радугой приглушённо-пастельных оттенков. По сторонам замерли две чёрные пантеры, изготовившиеся к прыжку. Величина зверей в полтора раза превышала обычный рост. Такие, оживи они, натворили бы немало бед в округе.
   Серёга быстро охладел к шедевру мебельного искусства и теперь изучал чугунные фигурки на камине. Не обнаружив среди скульптур пушистых крольчих, он переключился на сам камин, ласково сдвинув Шреддера в сторону. От камина сочилось уютное тепло. Угли прогорели и теперь медленно переливались багровыми сполохами. Если это была имитация, то выполнили её по высшему классу.
   Осмотрев комнату, Койот подошёл к воротам, окованным золочёными пластинами, и распахнул створки. За ними обнаружился круглый холл со столиком из розового мрамора в центре. Из холла спиралью закручивалась лестница, уводящая на второй этаж, но Койот предпочёл нырнуть в арку и пройти в просторный кабинет с окном, выгнутым дугой. Паркетный пол едва слышно поскрипывал. На стене висела картина забытого ныне мастера французской живописи, за которую величайшие музеи мира передрались бы на аукционе. Но прославленное полотно скользнуло мимо взора Койота, потому что в этот самый миг руководитель "Русского Проекта (К)" увидел фигуру, прильнувшую к стеклу с улицы. Голову незнакомца скрывал высокий остроугольный капюшон.
  
   * * *
  
   - Они всюду, - шепнул Шреддер.
   - Выследили, гады, - ругнулся Серёга. - Сейчас мстить начнут. Вставших на пути Ночных Охотников не отпустят безнаказанными.
   - Откуда они пронюхали? - спросил в пустоту Алекс. - Мы ж вроде тише мыши.
   - Может быть, они просто охраняли дом, - предположил Шреддер.
   - Не сходится, - прищёлкнул языком Койот. - Чего ж им было не перехватить нас у ограды. Нет, они появились после.
   Компаньоны уже облазили чуть ли не половину дома. Пробежались по спальне, где всё было белым, за исключением двух дюжин розовых подушечек. Врывались в просторную кухню, где над столом нависала красивая люстра в золотой клетке со стеклянными стенами, а возле приветливо распахнувшего дверцы бара мигал лампочками видавший виды игральный автомат. Взбирались на второй этаж с уютными комнатками, где две пары могли провести романтический вечерок. Но, где бы ни пролегал её путь, команда повсюду натыкалась на мрачные фигуры в балахонах. Иногда за стеклом маячила одинокая фигура, временами встречалась парочка или даже тройка.
   - Во звери, а? - шептал Серёга и досадливо покачивал головой.
   Никто не отвечал. Все молча смотрели на острые капюшоны. При взгляде на них почему-то не хотелось смело распахивать окна и засыпать ожидающих вопросами. Хотелось потеряться быстро и надолго, вот только способа осуществить задуманное пока не намечалось.
   - По-моему, мы влезли куда-то не туда, - печально вывел Алекс.
   - Прорвёмся, - не сдавался Серёга. - Давайте-ка на самый верх, а там по крыше.
   - Ты прикинул, сколько их тут обретается? - озабоченно спросил Койот.
   - Десятка два, - сказал Серёга. - Прямой махач начинать не с руки. Лучше потихоньку слинять, а попутно прихватить одного или двух, если получится.
   Сейчас народ отсиживался в кабинете, плотно зашторив окно. Не то, чтобы они считали себя в надёжном укрытии, но так проклятые фигуры хотя бы не мозолили глаза. Пока остальные переводили дух после продолжительной беготни в поисках потайного выхода, Койот привычно осмотрел комнату. Ничего занимательного. На столе распечатка подборки статей на предвыборные темы. Стеллажи заполнены книгами, которые в отличии от музейных коридорных экспонатов нередко листали. На полке красиво выгнулась малахитовая кошка с изумрудными глазёнками. Не бог весть какая редкость, но и не штамповка, щедро вручаемая туристам.
   Люстра представляла сталактиты, набранные из матовых шариков. Шреддер не утерпел и полез на стол потрогать, из чего сделано это чудо. Поскользнулся на мраморе столешницы и спихнул ногой распечатку. Койот, раздосадовано фыркнул и попробовал разложить бумаги, как раньше. Из растрёпанной стопки вылетел одинокий листок и спланировал к стеллажам. Шеф славного агентства на лету подхватил беглеца и сунул обратно. На бумаге был черновой набросок монумента, где сквозь развалины пробивалась к невидимой, но очень желанной цели тройка пушистых девчонок - зайчиха, белка и медведица, фигурой похожая на балерину.
   Внизу хлопнула дверь. Капюшонам надоело держать осаду, и они решили сыграть в прятки внутри особняка.
   - Крышу на фиг. Есть другая идея, - зашептал Серёга Койоту на ухо. - Давай вниз, а там разберёмся. Этим молчунам в доме драться никто не разрешит. Тут деньжищ вбухано - миллионы. Нам бы только к двери выбраться.
   - Думаешь, на крыльце нас не ждут?
   - Да не к той двери, - досадливо поморщился Серёга. - Эта дверка возле гостиной. Ведёт в ванную комнату. В ванных всегда есть маленькие окошки, вот через него и выберемся. В общем, как в армии на самоволку. Не думаю, что балахонов хватает на крысиные ходы и отдушины. Наверняка, ванную не охраняют. Если прорвёмся, ставлю всем пиво.
   - Мне не надо, - напомнил Шреддер.
   Чутко вслушиваясь, агенты "Русского Проекта (К)" скользили по коридору второго этажа. К счастью, двери везде были плотно закрыты, и бурым балахонам приходилось обозревать пустые комнаты. Разведчик, тем временем, звякал чем-то на кухне. Если не задерживаться, команда вполне успевала проскочить мимо него в гостиную. На счастье ступени делали явно не для людей. Каждая напоминала подушку, обитую зелёным велюром. Чьи лапы ласкало это упругое блаженство, оставалось непонятным. Впрочем, сейчас было не до выяснений, в дом какой шишки они ненароком залетели. Сейчас жизнь дрожала на тонкой ниточке, и ножницы, готовые эту ниточку перерезать, клацали неподалёку.
   В гостиной царил тот же уютный полумрак. По стенам и потолку метались отблески затухающих углей. Волны тепла, пропитанного восточными пряностями, медленно растекались по комнате. И всё же что-то было не в порядке. Чего-то не хватало в обстановке, ставшей привычной за короткую паузу отдыха. Исчезнувшее Койот обнаружил, обернувшись, когда последним покидал комнату. В дальнем углу теперь стояла всего лишь одна пантера.
  
   * * *
  
   Ванная комната оказалась весьма просторной. Правую стену составляли зеркальные пластины, за каждой из которых обнаруживался шкафчик, набитый то зубными наждачками для клыков, то шампунями, то ароматизаторами. Шреддер случайно уронил один из тюбиков, тут же угодивший под Серёгин каблучище, и помещение заполнил едкий запах полыни. Две другие стены затягивала губчатая масса, прекрасно впитывающая влагу. У четвёртой стены возвышался помост, в углублении которого и располагалась ванна. В боковинах чернели дырки вибромассажа. Стену над ней закрывала синяя ворсистая портьера.
   - Ненавижу такие комнатухи, - проворчал Серёга. - Только встанешь, только штаны расстегнёшь, а занавес вдруг поднимется, и ты - перед полным зрительным залом.
   По сторонам от занавеси прорубили два овальных оконца, куда вставили прелестные голубые стекла. Прошмыгнув в угол, бравый десантник осторожно подобрался к окну и внимательно изучил обстановку за ним. Деталей во тьме было не разглядеть, просматривались лишь ближние деревья. Зато ни одного балахона не наблюдалось. Отворить окно было делом пары секунд. Кудлатая Серёгина голова смело высунулась в сад и быстро осмотрелась. После за окном оказался сам Серёга.
   Ни шорохов, ни шелестов, ни криков тревоги. Полное безмолвие. То ли охотники не укараулили ловкого десантника, то ли готовили западню.
   Серёга подал знак, и в окно нырнул Шреддер. "Русский Проект (К)" торопливо покинул несчастливый особняк и в тени деревьев, пригнувшись, пробирался к изгороди. Первым её достиг, разумеется, Серёга. Следом подбежал Рэм и остановился, оглядывая прочные прутья, вытянувшиеся на трёхметровую высоту.
   - Спокуха, - шепнул десантник, вытащил вибропилу и принялся за работу. В мире царила всё та же тишина, только прибавился негромкий писк, словно в центр города прорвалась стайка лесных комаров.
   Скоро два прута уже покоились на траве. С довольным видом Серёга отошёл в сторону, пропуская компаньонов. Затем вылез сам, повернулся к дому и зашарил в карманах.
   Лицо Койота скрылось под страдальческой маской катастрофы, которую не предотвратить. Губы шевельнулись.
   - Не могу! - взмолился Серёга, предугадывая слова шефа. - Душа просит.
   И в темноту полетела парочка гранат.
   Полыхнуло раз, другой. Грохот содрогнул округу и швырнул команду на землю, попутно влепив в изгородь пару Ночных Охотников, стороживших ворота. Тревожно запищали зуммеры. Включились прожектора системы "ALARM". Лазерная защита, нейтрализованная стараниями Койота, снова активизировалась, заставив выбежавший на дорожку десяток фигур в балахонах отшатнуться от трескучих вспышек и поспешно укрыться в доме.
   - Вот и правильно, - удовлетворённо потёр руки Серёга, привалившись к стене соседнего особняка с витиеватой надписью "Nick Boos 1989" вдоль карниза. - Пускай посидят. Пускай сами с хозяином разбираются.
   Над головой распахнулась створка окна. Из темноты высунулась разгневанная заячья морда.
   - Пошли прочь! - отчаянно завизжал длинноухий и вылил на голову Алекса полкастрюли капустной отжимки. - Гопота недорезанная! Два района менял! Три раза переезжал! Так нет же!!! Опять ни минуты покоя! Шландыба проклятая! Ужо я вас!
   Бесстрашный заяц высунулся чуть не по пояс. Шерсть дыбилась в ярости. Потрёпанная майка колыхалась на сердито вздымающейся груди. Левая лапа грозила кулаком. Правая размахнулась и разжала пальцы.
   Теперь не успел отвернуться Рэм. По бело-фиолетовому лицу оранжевой кляксой размазалась морковная лепёшка. Даже Серёга предпочёл ретироваться подальше от негостеприимного окна. Тем более что и Койот не собирался задерживаться.
   - Ходу! - коротко приказал он, махнув в сторону узкого прохода.
   По стенам домов противоположной улочки уже вовсю прыгали фиолетовые сполохи патрульных маячков.
  
   Глава 8
   Отрыв от погони
  
   Команда неслась по улицам ночного фёрри-тауна. С экранов исчезла реклама. Теперь все они украсились портретами разыскиваемых беглецов. Редкие прохожие поспешно сторонились и оторопело глядели вслед. Но были и такие, в ком просыпалась гражданская ответственность. Их лапы торопливо жали две экстренные кнопки наручных компов, подавая сигнал патрульным.
   Кварталы с освещёнными витринами резко оборвались. Слева потянулся скучный забор из покорёженного, кое-где пробитого пластика, на котором почёл долгом расписаться каждый житель округи. Далее по курсу начинались склады. По обшарпанным стенам плясали багровые отблески пламени. В закопчённой бочке горел костёр. Вокруг грелась непритязательная компания, откуда выдавались лосиные рога.
   - Не скажу, что наметились проблемы, - пропыхтел Рэм, непривычный к затяжным рывкам, - но ребята у бочки вломят кому угодно. Здесь безволосым хода нет.
   Серёга сжал кулаки и недоверчиво скривился.
   - Давайте в парк, - и Рэм махнул рукой направо, где за ровно остриженной порослью вздымались к небу чёрные силуэты деревьев. - Там и камер-то порядочных не сыскать. Все, что навесили, давно посбивали.
   Компаньоны нырнули во тьму. Полминуты спустя мимо пронеслась вереница тарелок с мигалками. Пустив погоню ложным следом, можно было спокойно заниматься своими делами.
   - А что теперь? - поинтересовался Шреддер, шумно переводя дух.
   Минутная передышка возвращала бледному лицу привычные розовые тона.
   - По домам, - коротко распорядился Койот.
   - До главных ворот ещё топать и топать, - вздохнул изрядно подуставший Алекс.
   - Прорвёмся обходными путями, - пояснил Койот.
   Включили подсветку. Отсюда башни ворот казались кристаллами горного хрусталя, а связующая их часть - глыбой льда, за которой зажёгся мощный прожектор. Огни боковых микрорайонов отрезала искусственная гора, а справа свет не мог пробиться сквозь сплетённые ветви парковых насаждений. Откуда-то наплывали порывы тёплого воздуха. В душе ворочалось сказочное чувство, словно ты с головой забрался под одеяло и сейчас балансируешь на таинственной границе яви и сна.
   Выбралась луна. Её нижний край откусил мостик, дугой перекинувшийся к ротонде - младшей сестрёнки той, что два века назад установили в городском парке. Теперь та, древняя, отмечала центр мегаполиса. Всего города, а не только фёрри-района. Чтобы не быть обделёнными, фаррики построили свою ротонду. Чуть меньше, в угоду политкорректности. Но в лунные ночи она иллюзорно росла и накрывала куполом чуть ли не все верхние сады.
   Полюбовавшись миражом, компаньоны по еле заметной тропинке забирались всё дальше и дальше. Деревья то сплетались непролазными чащами, то вежливо разбегались в стороны, уступая место упругой дорожке с лавочками по бокам. Приветливо горели сиреневые капли фонарей. Где-то неподалёку тянулась аллея, освещённая разноцветными лампочками. Взгляд непрестанно ловил то зелёную точку, блеснувшую сквозь листву, то оранжевую, то нежно лимонную.
   Тропинка упёрлась в ухоженный скверик, в центре которого серебрились волны небольшого пруда. Деревья нависли над водоёмом раззявленной пастью фантастического чудища. Впрочем, никто не мог поручиться, что природа уже не создала фёррика такого типа и размера.
   Волны с тихим шелестом набрасывались на песчаные берега. Посерёдке беспечно плескалась пушистая малютка. В волосах, чёрной змеёй извивающихся по монеткам лунного света, затерялись два крохотных годзиллы - малиновый и ярко-синий.
   В глазах фаррочки сверкали отблески Луны, голова то и дело встряхивалась, раскидывая мокрой шерстью миллионы брызг.
   Койот улыбнулся случайно замеченной идиллии и бесшумно увёл команду под арку сплетённых ветвей. Природный тоннель быстро сменился очередной рощей, изобилующей сухими трескучими кустами. Но вот, наконец, деревья расступились. На фоне тёмно-синего неба чернел силуэт крепостной башни, подаренной городу фарриками Франции. Зубцы справа окутывал светлый ореол от спрятавшейся Луны.
   - Пять минут перекур, - руки уже вытаскивали из кармана машинку для свёртывания сигарет и едва початый пакет табака.
   При виде курева Шреддер нахмурился, но промолчал. Остальные любовались башней.
   Вдали что-то хлопнуло, и по небу протянулся перекошенный перспективой квадрат. Однако искажения не заставили изображённого в нём Лёву расстаться с боевым оскалом.
   - Наш кандидат в мэры, - заулыбался Рэм. - Пока кажется диким, не правда ли? Но лет через десять, глядишь, и президентом пушистика выберут.
   - Вполне, - кивнул Серёга. - Все зависит от фаррей, числящихся гражданами. При половине от населения - президент у нас однозначно будет хвостатый. Когда ваших будет треть - наши, думаю, бакланить перестанут. Будут к вам относиться спокойно, как к своим. А вот при полпроценте избирателей - как к чукчам, если ещё меньше - занесут в красную книгу и будут возить как карликов, для цирков. И стены не помогут. Человеки в этом отношении предсказуемы и достаточно сволочны.
   Отдохнув, народ неторопливо отправился дальше и минут через десять добрался до очередного пруда. Небольшой водоём закрывал ствол могучего дуба. Пройдя местного старожила, команда приблизилась к пологому холму, где высились четыре колонны из чистейшего железа - торжество науки, повторившей подвиг индийских мастеров. Между колоннами ворочались два глаза с веретенообразными зрачками. Куда бы ни пытался сдвинуться невольный зритель, везде он продолжал ловить неприветливый ледяной взгляд.
   - Кто это за нами смотрит? - пожаловался Шреддер.
   - Не кто, а что, - поправил Койот. - Современное искусство. "Глаза Ночи". Шедевр зодчества, как о нём пишут на сайтах. На деле-то всё как обычно. Встретился бедняга-скульптор с бывшим одноклассником, отхвативших нехилый пост в администрации, пожаловался на судьбу, а тот ему по старой дружбе подкинул контрактик. Полгорода такие вот "дружеские" подачки заполонили. Но я не знал, что поветрие и до фёрри-тауна добралось.
   - Фаррики тоже в школах учатся, - тихо сказал Рэм.
   - Не нравится мне оно, - признался Шреддер, пытаясь отвертеться от прилипчивого взгляда. - Давайте, туда не пойдём.
   - И так не пойдём, - успокоил шеф славного агентства. - За холмом уже набережная проглядывает. Вон, глянь сюда, меж ёлок.
   Занимая небольшой полуостров, в реку выдавалось мрачное здание, напоминавшее дворец не слишком доброго властелина. Под двумя покатыми крышами сверкали полукруги окон верхних залов. Вход украшали башенки в виде шахматных фигур. Осью здания являлась каланча, иглой впивавшаяся в нахмуренное небо. Нижние этажи полыхали бойницами, словно затаившееся чудище.
   - Дворец Правосудия, - пояснил Рэм. - Людям Башню Смерти оставили, а это фаррики уже для себя отгрохали, чтобы своих не выдавать. Для пушистых хуже нет, чем в лапы людского суда угодить. Виноват - не виноват, впаяют на полную катушку. Потом дело, конечно, пересмотрят, оправдают. Да только кого согреет посмертная реабилитация?
   - Так ведь сколько уж лет как смертную казнь отменили! - удивился Шреддер.
   - Это для людей отменили, - печально напомнил Рем. - Фарриков в ту статью ещё не вписали.
   Над рекой раскатился фейерверк, предваряющий появление очередного львиного профиля с призывом не пропустить выборы. Но на портрет в небесах народ внимания не обратил, вернувшись к чуть слышно плещущимся волнам.
   Отражения небесного великолепия высветили лодку в сказочном стиле. Нос, выгнутый зигзагом, украшал паук с рубиновыми глазками. На корме раскинулся шатёр с приветливо отогнутым пологом, за которым виднелся столик с бутылочками разной формы и цвета. Впрочем, сейчас шатёр пустовал. Единорог, облачённый в хитон, расшитый люминесцентными рунами, перебирал струны лютни и мелодичным басом исполнял серенаду на неведомом, но изумительно певучем языке. Ему внимала сиамская кошка, по-королевски одетая в пышное платье. Остроухую гладкошёрстную голову венчала едва заметная диадема. Хвост мягко поглаживал борт лодки. Коготки правой лапы задумчиво постукивали, точно угадывая ритм.
   - Красиво живут, - завистливо вздохнул Серёга.
   - Что? - усмехнулся Рэм. - Хотел бы с винторогим местами махнуться?
   - Оно мне надо? - фыркнул Серёга. - Кошу эту? Вроде девочка с точеной фигуркой, а как на мордашку посмотришь - неееее, такую целовать - бррр.
   - А крольчихи? - напомнил Койот.
   - Что крольчихи? - закипятился Серёга, но потом расплылся в мечтательной улыбке. - Не, крольчихи - это другое...
   Повернув в противоположную сторону от набережной, команда вновь пробивала дорогу сквозь негостеприимные заросли, пока Серёга нос в нос не столкнулся с маленьким медвежонком в забавной кепке и длинном свитере.
   - Ну вот, - опечалился Серёга. - Ещё один без штанов. Как бы опять чего не вышло. Зачем ты, малыш, тут шастаешь в такое время?
   - Живу я тут, - ответил медвежонок, смотря на Сергея распахнутыми, по-детски доверчивыми глазами.
   - Вот этому я всегда поражался. Тут в лесу ни пива выпить, ни пожрать, как следует, - фраза предназначалась компаньонам, но медвежонок отнёс её на свой счёт.
   - А с едой у нас всё просто! - заулыбался он. - Ягоды на кустах растут, а остальное можно приготовить на кухне, - мишка призадумался. - Хотя откуда там мука, крахмал, лимоны, яйца, кислота... Не знаю, какая, но металл разъедает... Надо бабушку спросить.
   - Вот-вот, - Серёга надул щёки, с мрачным видом подковырнул носком ботинка здоровенный пласт земли, - а в новостях жалятся, опять, мол, фаррики гуманитарную помощь выпрашивают. А фаррики давно уж на подножном корму. Спрашивается, куда, сволочуги, деньги пушистиков попрятали?
   - Деньги я люблю, - подмигнул мишка, услышав знакомое словечко. - У тебя случайно нет вагонов двести оцинкованного железа?
   Обычно не лезший за словом в карман, Серёга на этот раз так и замер с открытым ртом. А смышлёный зверёк, напевая неуловимо знакомую песенку, исчез в кустах.
   Скоро чаща сменилась опушкой, перешедшей в поле с редкими вкраплениями деревьев. Зато стали встречаться фонтаны, лавочки и чётко прочерченные дорожки. Цивилизация наступала на островки дикой природы. Впереди мерцал экран информационного стенда.
   - Во! - удовлетворённо кивнул Койот. - Патрульные успокоились. Не иначе, как нас зачислили к без вести пропавшим.
   - С чего ты так решил? - не поверил Алекс.
   - Перестали наши фото демонстрировать. Вернулись к проплаченной рекламе.
   С экрана улыбалась проапгрейденная нека без видимых признаков одежды. К кошачьим ушам ей для приличия добавили ещё и пушистый хвост. Меховая змея прикрывала опасные места, дабы рекламу всенародно известного напитка не сочли провокацией и не вкатили производителям штраф по заслугам.
   За сквером развернулась масштабная стройка. Слева от неё сверкала огнями суперсовременная гостиница, в которой могли разместиться пушистики всех типов и размеров. Справа уносился в небо шпиль вышки местной фаррёвской станции вещания.
   - Быстро строится фёрри-таун, - похвалил Серёга. - Ещё чуть-чуть, - он обернулся и печально посмотрел в сторону парка, - и зелёные насаждения вырубать придётся.
   - Зачем же, - серьёзно сказал Рэм. - Места ещё много. За стеной, скажем, - и, поразившись своей смелости, надолго умолк.
   Мимо, попыхивая сигареткой, прошёл высокий мэн в стильном плаще. На лацкане светился значок "Хочешь помолодеть - спроси меня как!". Из-под полей низко надвинутой шляпы переливались отблесками фонарей большие фасетчатые глаза.
   - Удачно выбрались, - прищёлкнул пальцами Койот. - Вон за тем бунгало пограничная стена.
   Между компаньонами и стеной красовалась избушка в ново-немецком стиле с крышей, доходящей почти до земли. Из новинок можно было отметить две башни вместо обыденных декоративных труб. Сужающиеся башенки венчали каменные капли с вытянутыми шпилями, каждый из которых украсили козлиным черепом.
   - И не поймёшь, - сказал Койот, - то ли сатанисты, то ли для прикола, то ли где увидели и решили собезьянничать.
   Компаньоны задумчиво смотрели на стену. Все, кроме Серёги. Десантник обхаживал шикарнейшую "Мицубиси" с перламутровым корпусом и тонированными стёклами цвета морской волны.
   - Опробуем, - Койот удовлетворённо сплюнул и приоткрыл дверцу.
   Ни искрящейся молнии электрошока, ни рвущей уши сигнальной сирены. Хозяин машины был на диво беспечен.
   - Машины у нас не воруют, - пояснил Рэм. - Надо же хоть чем-то от людей отличаться.
   - В путь, - скомандовал Койот, залезая на место водителя.
   Серёга, как водится, плюхнулся рядом. Остальная братия втиснулась во второй ряд. Рэм неохотно примкнул к "Русскому Агентству (К)". Поездка на ворованной машине его не привлекала.
   - К главным воротам? - буркнул он.
   - Не совсем, - бесстрастно ответил Койот и взметнул тарелку над кустами, окаймляющими дорожку.
   А потом бросил чудо техники меж черепастых башен и рванул за стену. Зрачки Рэма сузились от испуга. Шерсть встала дыбом, распирая одежду во все стороны. По сторонам полыхнула россыпь фиолетовых искр, и машина закружила над крышами людских кварталов.
   - Эй, - удивлённо выдохнул Рэм. - Но ведь фёрри-таун под защитным куполом. Каким образом он нас выпустил, хотя должен был спалить в полёте?
   - Фича в программе, - пояснил Койот. - Тебе, как известно, ничего не грозило. Фёррики пересекают границу безболезненно. Система реагирует только на людей. Причём, либо на внаглую прущихся в фёрри-таун через запретные места, либо на убывающих без отключенного опознавателя. Мы под эти условия не подпадаем.
   С этими словами он лихо завернул меж двух пятиэтажек, пронёсся в опасной близости от чугунного столба древнего фонаря и приземлился на крохотном пятачке двора, чуть не лишив человечество ещё одного памятника архитектуры.
   Посреди дворика высилась изящная трехъярусная башенка. Три затейливых кирпичика с фигурными оконцами и ажурным кружевом балконов, опоясывающих каждый ярус. Над верхним этажом в лучах прожекторов перламутром переливался купол, похожий на древнюю маслёнку. Подступ к башне преграждала зубчатая крепостная стена. Резная дверца с треугольной смотровой дырой смотрелась больше картинкой, чем входом в башню. В таких не живут, такими любуются, как музейными экспонатами. На фоне подобных строений приятно запечатлеть себя и потом показывать остановившееся мгновение друзьям и знакомым. А те, восхищённо вздыхая, понимают, что жил ты не зря.
   - Здесь и расстанемся, - предложил Койот. - Ты, - рука одобрительно похлопала по плечу Рэма, - домой. Вы, - пятерня махнула за горизонт, - к агентству. А я, - замёрзшие пальцы нырнули в просторный карман, - за пивом. Приказы не обсуждают.
   Это относилась к пушистому, который намеревался расспросить о завтрашних планах поисков. Но Рэм благоразумно рассудил, что вопросы, заданные среди ночи, пользы не принесут, и затопал обратно к фёрри-тауну.
   - А машина? - протянул Серёга.
   - И верно, - нахмурился Койот. - Не дело её здесь оставлять. По кусочкам разберут. И патрульных вызывать неохота. Потом писанины будет - не расхлебаешь.
   Привыкший к конкретике, а не к болтовне, Серёга любовно саданул по прорезиненному основанию перламутрового автомобиля. На панели управления негодующе вспыхнули датчики, и аварийная сирена, не привыкшая к столь неделикатному обращению, взорвалась немилосердным подвыванием.
   - Во! - удовлетворённо кивнул Серёга. - Теперь скулить будет на постоянку. Готов спорить, чьи-то пальцы уже жмут кнопки вызова, - он прислушался к звукам распахивающихся окон. - Теперь можно валить отсюда. А то матюков наслушаемся по самое не хочу.
   Шреддер хотел было предложить всё-таки дождаться патрульных, но, увидев спины друзей, только разочаровано махнул рукой и поспешил за ними.
   Койот тоже скрылся из просыпающегося дворика. Вызвав на очки карту микрорайона, он прикидывал, как быстрее добраться до ближайшей пивной палатки.
   - Пока полные непонятки, - чуть слышно бормотал он себе под нос. - Среди мёртвых девочку не сыскали, среди живых тоже. Да ещё эти ночные охотники...
   Над стеной фёрри-тауна скользнули две тарелки. Пушистые патрульные продолжали безуспешные поиски незваных гостей, понаделавших столько шума.
  
   Глава 9
   Бледнолицый
  
   Цифры на часах только что превратились в нули. Фонари мигнули и убавили яркость. Наступало томительное неизвестностью время авантюристов, умеющих обманывать камеры круглосуточного наблюдения, щедро развешенные по улицам.
   Раздалось покашливание. Кто-то тщательно прочищал горло. Потом из подворотни донеслась пробная, на диво фальшивая нота. А глотки прочищали уже за поломанной лавочкой и за скопищем мусорных баков с аннигиляционной приставкой. Приставка, впрочем, находилась в полуразобранном состоянии. Может поэтому кто-то, скрытый ночными тенями, без боязни прыгал по измятым крышкам коробов, призванных перерабатывать отходы, щедро производимые человечеством и особями новой формации.
   Первый голосок освоился, перепробовал всю октаву и теперь выводил рулады непристойной песенки. Её тут же подхватили из опрокинутой урны, из развалин древнего домишки и из кузова грузовичка, неосмотрительно оставленного на обочине. Самозванный хор немилосердно терзал барабанные перепонки окрестных жителей. Захлопали звукоизоляционные створки. Кто-то швырнул на дорогу пластиковую бутыль в надежде спугнуть нежданных певцов. Но поющее сообщество только радовали бутылки. Особенно, когда те были чем-нибудь полны. И даже не чем-нибудь, а вполне определённой жидкостью, быстро поднимающей настроение и просящей впустить в свой внутренний мир всё новые и новые порции этой волшебной субстанции.
   Упавшая бутылка была пуста, поэтому певцы не прервали хоралы ни на секунду. Время авантюристов закончилось. Если на пути ног, несущих к цели голову, наполненную неблаговидными замыслами, и значился данный переулок, то теперь они быстро меняли маршрут на более спокойные места. Ибо до утра власть в переулке захватили бухарики.
   Никто точно не мог описать, что это за существа. Но всем было известно, откуда они берутся. Души, пославшие человечество куда подальше, но к фёрри-обществу так и не приставшие. Души, которые на половине перехода были сбиты манящим зовом крепких напитков. Статьи, в которых подробно описывался процесс становления бухариков, ещё только создавались. Сомнения не вызывало только имя, на автомате цепляемое любому существу карликового роста с заплетающейся походкой, плешивой морщинистой головой и вонючей пастью, утратившей большую часть зубов, где несколько ещё оставшихся в строю бойцов быстро желтели и догнивали.
   Никто не считал их своими, ни люди, ни фёррики. Чему бухарики нисколько не огорчались. Им всюду был дом родной, они везде чувствовали себя нужными, полезными, знаменитыми. И, не смущаясь, тут же заявляли миру о своём существовании. Ностальгический сборник "Песни под водочку" перестали продавать даже пираты, ибо именно его содержимое было принято бухариками на песенное вооружение.
   Их давили, их травили, их истребляли жестоко и беспощадно. Но остановить нашествие было уже невозможно. Не прошло и трёх лет с момента первой песни, исполненной шамкающим ртом, а полчища карликовых алкоголиков заполонили окраины крупнейших городов мира, вытеснив с окрестных свалок поголовья крыс и бродячих собак.
   Чем они питались, никто не знал. Зато доподлинно было известно, что любой бухарик с момента реинкарнации обладал талантом гнать спирт из первой, попавшей под руку субстанции.
   В своё время четыре состояния вещества - жидкое, твёрдое, газообразное и плазменное - пополнились нейтронным, когда удалось вдавить в ядро электроны, уравновесив отрицательный и положительный заряды. Точно так же четыре типа характера - сангвиник, холерик, флегматик и меланхолик - вынуждены были расступиться и впустить в свои ряды бухариков, ибо это состояние души в рамках прежних понятий было неописуемо. Наверное, правдиво поведать о себе могли только сами бухарики, вот только смысл жизни они видели лишь в песнях, в поглощении немерянных количеств спиртосодержащих жидкостей и разборках с теми, кто по их мнению не выказывал должного уважения к их многострадальным персонам.
   Поэтому даже прожжённые авантюристы предпочитали обходить места, избранные бухариками для ночных возлияний.
   И вдруг раздались шаги. Уверенное громыхание подошв ознаменовало появление субъекта, чьи габариты значительно превышали самого здорового из ночных певцов. Хор удивлённо притих. Наступила благословенная тишина. Только дробно отмеривались шаги. Самый отчаянный бухарик тут же вылетел из кустов, осклабился и протянул грязную измозоленную ладошку, дабы незнакомец получил шанс помочь страждущему в добывании законным путём бутыли со спиртом высшей пробы. Шедший навстречу просящему, не заметил преграды. Подошва уверенно вознеслась и опустилась. Раздалось слабое вяканье, и бухарик с несбывшейся мечтой покинул сей скорбный мир, а ночные певцы, прячущиеся по округе, получили повод достойно отметить безвременную кончину собрата, не понятого судьбой.
   Койот не услышал вяканья и не почувствовал, как что-то размазалось под подошвой. Его мысли оставались в фёрри-тауне. Сумрачный дом с богатой обстановкой. Острые пики капюшонов. И пантера, исчезнувшая из гостиной. Обитель тайн, да и только. Вот только связано ли это убежище неведомых сил с пропавшей девушкой? В другое время Койот не поленился бы пошарить в доме попристальнее, но судьба Денизы с каждой потерянной секундой всё больше повисала на волоске.
   А Койот не любил, когда дела с молоденькими девушками заканчивались неподобающим образом. Тем более, если эти дела поручали его конторе.
   Срезав по тёмным дворам пару ненужных поворотов, руководитель агентства выбрался к небоскрёбу, первый этаж которого украшала вывеска "Русский проект (К)". Он не стал доставать ключи. Невзирая на поздний час, народ вряд ли спал, потому что двадцать первый век таил в себе кучу возможностей потратить время более привлекательно. Койот пошаркал по коврику, замер на две секунды, позволяя влажной бахроме смести пыль с верхней части обуви и деликатно позвонил, намереваясь выяснить, как представители агентства относятся к ночным посетителям.
   Через три минуты терпеливого ожидания дверь приоткрылась. На пороге стоял Шреддер, растирающий глаза, красные от круглосуточного сидения в видеочате. Шреддеру не терпелось вернуться обратно. На сегодняшнем сборище присутствовало аж три принцессы Салли. И Шреддеру почему-то казалось, что одна из этих пушисточек настоящая. Вот только бы угадать. На прошлой неделе он уже позорно лопухнулся, признавшись в любви особе, надевшей облик Лолы Банни чисто для прикола, намереваясь отыскать не преданного поклонника, а подружку для трёх дней веселья по полной программе. Поэтому Шреддер осторожничал, потихоньку подводя каждую из принцесс к ответам, за которыми крылся их истинный облик.
   Но тут не вовремя вернулся Койот. Ругаться с начальством было опасно. Начальство в два счёта могло изменить пароли на доступ к сети, и тогда настоящая принцесса достанется какому-нибудь пока неведомому нахалу. Вот и топтался Шреддер, ожидая сладостного мига, когда ему кивнут, разрешая вернуться в высшие слои общества виртуальных знаменитостей.
   Койот кивать не спешил. Ему было выгодно, чтобы нетерпение Шреддера сменилось сонливостью, потому что завтра все сотрудники должны быть в лучшей форме.
   - Был кто-нибудь из клиентов? - начал Койот долгий разговор, наблюдая, как сразу поскучнело лицо Шреддера.
   А больше он ничего спросить не успел. На крыльце бесшумно возник неведомый субъект, взмахнувший руками. Койот с неудовольствием отметил, что ему в висок вжался край трубочки, наполненной переливчатыми спиралями зелёного дыма. Точно такая же трубочка красовалась у Шреддеровской головы. В такой ситуации не следовало делать лишних движений. Койот это понимал, как никто другой. Однако у Шреддера было иное видение мира.
   Рука взметнулась, чтобы картинно, как в фильмах, отбить опасное устройство в дальние пределы. Однако щелчок раздался куда раньше, примерно в тот миг, когда ждущие подвига пальцы проделали лишь половину пути. Трубка треснула и осыпалась стеклянной пылью. Дым, свернувшийся крохотным осьминогом, завертелся вокруг Шреддеровской головы наподобие спутника, меняя окраску от елово-зелёной до травянисто-люминесцентной. Наконец дымчатый сгусток распался на четыре желеобразных червяка, которые ввинтились в ноздри и уши Шреддера. Не прошло и пяти секунд, как бездумный герой захлопнул веки и рухнул с крыльца в комнату.
   В таких случаях ненужные вопросы только усугубляют ситуацию, поэтому Койот спросил коротко:
   - Жить будет?
   - Минут через пять, - бесстрастно ответил незнакомец.
   Руководитель агентства погрузился в молчание. В конце концов, к нему явились наверняка не за тем, чтобы банально прикончить. В списках тех, за головы которых назначена награда, свою персону Койот пока не наблюдал. Кроме того, нарушителей обычно кончают сразу, чтобы не давать ни единого шанса на переигровку.
   Столкнувшись с этим молодчиком в толпе, Койот сразу о нём бы забыл. Ширпотребовская куртка из чёрного полимера с красной полосой по спине и двумя жёлтыми молниями на предплечьях. Дешёвая подделка под бывалого байкера. Ноги охвачены голубыми джинсами, видавшими и стирки, и не один десяток молекулярных чисток. Крыльцо попирают чуть потрескавшиеся кроссовки из зеленоватой ткани. Видно было, как вихрится пыль от крошечных вентиляторов, нагнетающих в обувь заказанную атмосферу. Кроссовки тоже удивления не вызывали. Любой пижон мог отхватить такую пару в ближайшем магазине. Впрочем, вентиляторы были модны в прошлом сезоне.
   Молчание не затянулось. Как и Койот, незнакомец не привык понапрасну спускать время в бездонную бочку вечности.
   - У тебя есть одна вещичка, которую следует вернуть, - сказал он и свободной рукой принялся прохлапывать карманы начальника "Русского Проекта (К)". Койот мужественно терпел, помня о трубке. К смирению взывали и раскинувшиеся по порогу ноги поверженного Шреддера.
   Бледное лицо эмоций не выражало. Морщинами оно ещё не обзавелось или уже с ними рассталось в процессе курса поворотно-временной терапии. Глаза прятались за полоской непроницаемых очков, отсвечивающих фиолетовыми бликами. Настойчивые пальцы нырнули в задний карман и выволокли бумажник, за сутки меняющий уже третьего владельца. Незнакомец издал возглас удовлетворения, ловко распахнул находку, подцепил визитку с секретом и, не смущаясь Койота, проверил спрятанную составляющую, сверкнувшую оранжевыми звёздами. Койот с уважением следил за рукой, в одиночку справлявшейся со столь мудрёными операциями.
   Трубка исчезла. Руководитель агентства непроизвольно потёр висок, разглаживая вмятинку на коже, и заинтересованно уставился на незнакомца. Теперь можно было и поговорить.
   - Занятная карточка, - сперва годилась нейтральная фраза.
   - Вы совершенно правы, мистер, - хмыкнул незнакомец, - а ещё она весьма полезна в делах скользкого рода. Один мой работник был весьма неловок и позволил расторопному фёррику позаимствовать эту вещичку. Но вы, как и подобает сыскарю, немедленно изъяли неправедно нажитое и вернули его настоящему владельцу, за что вам от него огромная благодарность.
   И он улыбнулся. С удивлением Койот почувствовал, как уголки губ разъезжаются в ответной улыбке. А потом и удивление испарилось. Чего удивляться, если к этому парню Койот начал испытывать неприкрытую симпатию. Как ловко он к ним подобрался. Как здорово пресёк попытку Шреддера увильнуть от неминуемого наказания. Как замечательно отыскал то, за чем явился. И как смело забрал бумажник в своё пользование.
   И радовался бы Койот новому знакомству, однако на безоблачном небе появилась подозрительная тучка. Нечто подобное ему довелось испытать совсем недавно. И не только ему. Ведь и Серёга не смог обычной нахрапистой манерой нейтрализовать мышастого торговца. Тенденция, однако. И Койот в очередной раз начал принудительно задавливать народившееся дружелюбие.
   Незнакомец, видимо, заметил, как подобревшее лицо Койота вновь обретает суровые оттенки.
   - Какого чёрта тебе было нужно от Теда?
   - Так, для ясности, - Койот решил потянуть время. - Тед - это фёррик типа мыши, промышляющий наркотой?
   - Точно, - кивнул незнакомец, вынул из нагрудного кармана ручку и почесал ей за ухом.
   - Нам был нужен не он, - признался Койот, которого захлестнула неудержимая волна любви к незнакомцу. - Мы ищем фаррочку, которая могла послужить сырьём в его бизнесе.
   - Тип фёррика? - бесстрастно спросил незнакомец.
   - Белка, - выдавил Койот, не понимающий, с чего это он выкладывает все подробности.
   - Пошёл по ложному следу, друг, - усмехнулся незнакомец. - Таких у нас нет. КПД ёжиков раза в два больше.
   "Друг", - счастливо застучало сердце, и Койот всерьёз начал подумывать о том, как прикусить язык, чтобы оборвать волну неправильных эмоций.
   - Но ведь, - заплетающимся языком произнёс он, - есть и те, кто делают наркоту из белок.
   - Знаю несколько мелких шараг, - кивнул незнакомец. - Но разве ты можешь предложить награду за инфу?
   Койоту хотелось предложить весь мир и себя самого. Язык уже коснулся зубов, готовясь к великой боли. Незнакомец увидел тоску, заволакивающую глаза Койота.
   - Пожалуй, с тебя хватит, - криво улыбнулся он, щёлкнул ручкой и спрятал её за обшлаг куртки.
   Симпатию как отрезало. Руководитель агентства яростно смотрел на странную личность, обладавшую запретным правом крутить чужими чувствами.
   - Спокойней, братан, спокойней, - миролюбиво выставил руку незнакомец.
   А больше он ничего и не сказал, только застонал от боли. Потому что рука стараниями Койота мигом завернулась за чужую спину, а гордый греческий нос приплюснулся к неласковой стене.
   - Отпусти его, - громыхнуло справа, - а потом на три шага назад.
   Скосив глаза, Койот увидел ствол новейшей модели, от одного упоминания о котором Серёга мигом обтёк бы слюной. Исходя из этого, Койот решил подарить незнакомцу свободу, а уж потом посмотреть, кто так невежливо оборвал начавший завязываться разговор.
   Этот кто-то, вернее эта, заслуживала особого внимания.
   Первым делом в глаза бросался водопад волос цвета спелого лимона. Из пышной причёски выглядывали кошачьи уши. В левом красовалась золотая лира. Из правого на цепочке спускалась модель крохотного мотоцикла. Во всём, кроме ушей, бесцеремонная особа являла собой обычную девушку лет восемнадцати. Волосы опадали на розовую изящную куртку, перехваченную в талии густо проклёпанным ремнём. Уверенно расставленные ноги были плотно обтянуты чёрной поблёскивающей материей с серебряными искорками. То ли лёгкие брючки, то ли плотные колготки. Ступни покоились в шипастых сапожках на ультрамодно изогнутом каблучке. Несмотря на хрупкую фигурку незнакомки, пинок такой особы представлял не меньшую опасность, чем самопроизвольный выстрел. Поэтому пришлось поднять руки и повертеть их фонариками, показывая, что пришло время раскурить трубку мира.
   - Постой, Анюта, - мотнул головой бледнолицый. - Посмотрим, что можно из него выжать. Эй, сыскарь, мы тут одного профессоришку обыскались. Не знаешь ли по роду службы, где обретается засекреченный проект Ральфа Майребса.
   Совершенно случайно Койот знал, что и показал лёгким кивком.
   - Видишь, Анечка, - улыбнулся тёмноочкарик девушке, - как ты была права, говоря о пользе ночных прогулок, - благосклонность в его тоне мигом сменилась жёсткостью. - Тогда, сыскарь, нам надо побалакать.
   - Прошу, - рука Койота приветливо указала поверх ног Шреддера.
   - Э, нет, - мотнул головой незнакомец. - Я не настолько доверчив. Поэтому к себе тоже не зову. Встретимся на нейтральной территории ровно через час. В курсе, где расположен ресторан "Old Friends"?
   Койот кивнул ещё раз.
   - Там и поговорим, - подмигнул незнакомец девушке. - Анюська, тащи свой агрегат.
   Анна с кошачьими ушками ласково улыбнулась и еле слышно щёлкнула пальцами. Из тёмного тупичка, покачиваясь, выехал мотоцикл. Яркий, словно только что сошёл с рекламной картинки. Девушка ловко оседлала машину с плавными очертаниями. Незнакомец вскочил сзади и обхватил девушку за талию.
   - Если не будут пускать, - блеснули зубы, - скажешь: "Меня ждёт Росс".
   Мотоцикл подпрыгнул. Колёса развернулись параллельно земле. Воздух под ними задрожал, а потом затуманился. И странная парочка унеслась вдоль по улице, со свистом рассекая холодный воздух ночи. Койот взглянул на часы. 0:27.
   Ноги Шреддера дёрнулись. Герой, переполненный отвагой, медленно приподнялся, готовясь столкнуться с опасностью лицом к лицу. Но перед ним стоял лишь Койот. Изображение старого друга и начальника в одном лице расплывалась. Пришлось несколько раз встряхнуть головой, придавая изображению чёткость.
   - Не пойму, - наконец проронил Шреддер. - С чего это я сверзился?
   - Хронический недосып, - нечаянная оплошность тут же была разъяснена Койотом. - Давай живо переключайся в sleep mode. Завтра нас ждут великие дела.
   Шреддер прошлёпал к служебному коридору. Затем заметался. Половина, ждущая приключений, тянулась к комнате с компом. Вторая послушно готовилась отыскать покой в спальне. Она и победила, подгоняемая сверлящим взглядом Койота.
   Растолкать дремлющего Серёгу было делом пяти минут. Пока Серёга разогревал свою красавицу для ночной прогулки, Койот поменял Шреддеру пароль на доступ в сеть. Чуток подумал, и проделал ту же неприглядную операцию для Алекса. Эта добрая душа вряд ли выдержала бы долгое сопротивление уговорам Шреддера помочь вернуться в чат, дабы всё-таки разыскать там настоящую принцессу.
  
   Глава 10
   Old Friends
  
   Место встречи оказалось домом, возраст которого приближался к трёхсотлетней отметке. Несмотря на столь долгую жизнь, дом держался бодрячком. А ночное освещение вообще превращало его в праздничный торт, горделиво красующийся на лотке, забитом кирпичами ржаного хлеба. Неоновые буквы переливались над аркой входа. То справа, то слева от вывески проявлялась голографическая картинка, на которой три радостных старика о чём-то оживлённо переговаривались.
   Койот всмотрелся в тёмные витрины, затем вскинул взор на маленькие квадратики под самой крышей и, наконец, выбрал для обозрения средний этаж. За стёклами плясали отблески свечей. Там тянулась скрытая от посторонних глаз ночная жизнь. Там Койот мог получить сведения о судьбе Денизы, бабушка которой не находила себе места от горя.
   В обзоре местности Серёга полностью полагался на Койота. Заметив, что начальство излишнего беспокойства не проявляет, он уверенно толкнул створки двери. На пороге вырос здоровяк, на фоне которого Серёга напоминал мышонка перед котом или даже тигром. Вот только с ролью мышат Серёга завязал ещё на детсадовских утренниках.
   - Заказано, - буркнул он и ловко поднырнул под локоть руки, преградившей путь. Здоровяк решил не оборачиваться, а выяснить отношения с Койотом.
   - Нас ждёт Росс, - пояснил Койот за себя и за того парня, что с любопытством осматривал вестибюль.
   Громила услужливо отодвинулся, пропуская Койота.
   Слева в приглушённом освещении красовался гардероб с перламутровой отделкой. Справа сверкали лампочки утонувшего во тьме зала игровых автоматов. Полнокровно была освещена лишь центральная лестница, по которой протянулась бордовая полоса ковра с золотой окантовкой.
   - Вам наверх, - раздался за спиной почтительный шёпот.
   Койот кивнул. Видимо у этого Росса был солидный вес в здешних местах.
   - Класс! - восхищался Серёга стенам, по старинке обитым бархатом. - Ну кто скажет, почему меня иногда тянет оставить в таком местечке всю зарплату?
   - Пошли уже, - прервал восторги Койот.
   Его начинало клонить в сон. Минувший день выдался насыщенным, а тот, что наступал, грозил стать не менее тяжким. Выспаться бы. Койот вздохнул. Ну, это как получится. А сейчас - вперёд и с песней. И глава "Русского Проекта (К)" затопал по ступеням.
   Ковёр приятно пружинил, глуша шаги. Матовые плафоны на перилах из настоящего мрамора дарили мягкое сияние. Нестерпимо сверкал хрусталь в электрическом свете, заливавшем площадку, на которой лестница, повернув, раздваивалась. Койот выбрал правый путь. Ковёр здесь был немного потрёпанным, но продолжал отчаянно ворситься, словно боялся, что его препроводят на пенсию. Хрустальная люстра осталась внизу, и путники погрузились в полумрак. Пройдя ещё дюжину ступеней, они вошли в огромный зал.
   Сводчатый расписной потолок словно в храме подпирал десяток колонн. Возможно, это и была перестроенная церквушка. Теперь было модно устраивать рестораны в закрывшихся церквях. И поешь, и, между делом, к искусству приобщишься. Но в куполе угадывались не облака, где прятался триединый, ныне забытый и задавленный прогрессом бог, а силуэты диковинных птиц. В дальнем конце зала темнел эстрадный помост с громоздящейся по бокам аппаратурой. Остальное пространство заставили полусотней круглых столиков. Словно по мановению волшебной палочки пляшущие огоньки свечей мигом потухли. Теперь язычок пламени изгибался в неведомом танце лишь на столе у самого окна. От него до эстрады было каких-то десять шагов. Койот, заметив знакомую полоску очков и лимонный водопад, приветственно махнул и принялся лавировать между столиками. Серёга не отставал.
   - Присаживайтесь, - любезно предложил обладатель тёмных очков.
   Койот отодвинул стул и медленно приземлился рядом с Россом. Серёга радостно рухнул между ним и девушкой.
   - Начнём, пожалуй, - сказал Росс. - Закажите ужин и выкладывайте, что там у вас с профессором. Если инфа меня устроит, сдам три конторы по заготсырью.
   Бесшумно появилась официантка. Серёга досадливо крякнул, не обнаружив ни малейшего признака пушистости, и погрузился в чтение меню на экране, блеснувшем в столешнице.
   - Не это, так хоть пожрать, - бурчал он, подчёркивая пальцем всё новые и новые строчки.
   Койот не стал эстетствовать, выбрав свинину, запечённую по-французски, кнедлики, два ломтика польского хлеба и бутылку Экстра-Сангрии. Пиво в ресторанах такого уровня считалось дурным тоном.
   - Ральф Майребс, - начал Койот, отрезая кусок мяса. - Во времена эпидемии компьютерных вирусов, выкосивших пользователей по всей Америке, успел выбраться в Новую Зеландию, да заскучал. Поэтому переселился к нам, где тоже велись исследования по его методике, хотя и с отставанием на два года. Во время одной из конференций вышел на всем известного Семиречника и тут же получил должность в его лаборатории.
   - Вот с этого места подробнее, - с металлом в голосе потребовал Росс. - Мне что-то никогда не доводилось видеть его в лаборатории Семиречника.
   - Вишь как оно бывает, - загадочно улыбнулся Койот. - А мне не доводилось видеть имя "Росс" в списке лаборантов Семиречника.
   - Я там был не в качестве лаборанта, - холодно заметил бледнолицый. - И даже не обслуживающим персоналом.
   Все люстры, какие были в зале, вспыхнули. В глазах закололо от яркого света. Пока Койот протирал выступившие слёзы, Росс вскочил и уверенно зашагал навстречу громкоголосой толпе, вваливающейся в зал неукротимым потоком.
   - Зал снят, мистеры и синьорины! - голос Росса перекрыл возгласы, топот ног и скрежет отодвигаемых стульев.
   - Ты чё, - на передний план выдвинулся худосочный субъект в отвратительно сидящем костюме. Лишь одно понравилось Койоту в предводителе гудящего шествия - искристый галстук, прижатый булавкой с дорогим бриллиантом.
   Серёга не обратил на булавку ни малейшего внимания. Зато тон беседы его крайне расстроил. Поэтому он поднялся и поспешил за Россом.
   - Зал снят, - Росс остановился, загородив узкий проход перед нарушителем спокойствия.
   Кто-то из передних рядов сунулся было обойти по сторонке, да передумал, решив дождаться, как оно всё обернётся.
   - Да ладно, - отмахнулся дохляк с бриллиантом. - Можешь посидеть у окошка. Ты нам мешать не будешь.
   У плеча Росса возникла официантка. Бледнолицый что-то коротко бросил ей, и та поспешила к служебному выходу.
   - Эй, мокрощёлка, - недовольно окликнул её дистрофик, недовольный, что его присутствие не отметили, - куда почапала? Заказ кто будет принимать? - и, видя, что на его слова девушка внимания не обратила, повернулся к эстраде, взмахнув рукой с веером кредиток. - Э, там, музон ставьте покруче. Плачу наличманом.
   Длинноногая блондинка томно нагнулась и жарко зашептала в ухо дохляка, кивая на столик, за которым продолжали сидеть Койот и Анна.
   - А вот фару придётся загасить, - поморщился доходяга, обладавший немерянным гонором. - Пуховичков не уважаю. Кого не терплю, так это фарей и негритосов. А ты, братан, тоже оставайся, - это уже предназначалось Сергею. - Налить не забудем. Тридцатник мне сегодня стукнул.
   - Не, - дармовому приглашению Серёга не обрадовался, - на хрен оно мне, обсуждение попоек и болячек, как кому и чего удаляли с максимальными подробностями.
   Именинник помрачнел, а десантник подхватил за ножку старинный стул из ореха и вознёс его над столиком с потушенной свечой.
   - Зал снят, - на лицо Росса наползала усталость непонимания.
   - Выкиньте их, пацаны, - предложил дистрофик, у которого, несмотря на день рождения, начинало портиться настроение.
   Пацаны, однако, воодушевления не проявили. Виной тому был стул в руке Серёги.
   - Лады, - именинник выдохнул в лицо Росса водочные пары в количестве, от которого любой бухарик пришёл бы в состояние повышенной боеготовности. - Ты, паря, ещё не знаешь, с кем связался. У меня братан - депутат. Если он сюда явится, ты, падло, сядешь. Вы все, - широкий жест охватил и Серёгу, и Койота, и Анну, - сядете. Без базара. А фару твою мы на шерсть пустим.
   Крепыши довольно захехекали.
   Койот, уже стоявший рядом с Серёгой, загрустил. Он знал, что с депутатами вечно такая морока. Посмотришь косо, нажалуется, что следят. Поставишь на место, обратится куда надо, мол, угрожают. А если его прихлопнут по пьяни, то полстраны загребут до выяснения обстоятельств, трубя о политическом терроре.
   - Эй, осторожнее, - недовольно загундел кто-то в дальних рядах новоприбывших.
   Потом этот же голос ойкнул, словно перед ним не только не извинились за толчок, а напротив мстительно отдавили ногу. Через секунду крепыши с неприятным удивлением почувствовали себя отодвинутыми в сторону.
   Доходягу окружила четвёрка таинственных личностей, закутанных в бурые плащи. Остроконечные капюшоны скрывали лица и приглушали голоса.
   - Освободить зал, - разнеслось громко, непреклонно, металлически.
   - Вы чё? - не пожелал сдаваться обладатель известного братца. - Сейчас ведь депутат приедет. Всем плохо будет. Вы чё, пацаны. Вы моего брата не знаете?
   - А нам по хер, - довольно ответил кто-то из таинственной четвёрки.
   И тот, кто стоял рядом, ловко сморкнул на замечательный галстук, мигом утративший привлекательность. А ещё один метнул кулак в харю. Только не бедолаге-имениннику, а крепышу, топтавшемуся неподалёку. Тот замер, вылупив остекленевшие глаза. У него не укладывалось в голове, как это ему вот так, запросто, могли взять и вделать по роже. Струйка крови из рассечённой губы тёмной полоской протянулась к подбородку.
   По Серёге было видно, что он нашёл достойный пример для подражания, и ему не терпится показать сопричастность происходящим событиям.
   - Уходим, уходим, - раздосадованный доходяга замахал руками, направляя недовольно гудящую толпу к выходу, - есть ещё одна кафешка. Там и отметим. Там таких тварей и на порог не пускают.
   Крепыши, сжав кулаки, затопали вслед предводителю, опасливо огибая четвёрку в плащах и, на всякий случай, Серёгу с Койотом.
   - Не получилось праздничка, - хмыкнул самый высокий из тех, чьи лица скрывали капюшоны.
   - Теперь в расчёте? - склонился его напарник к Россу.
   - Подписано, - устало улыбнулся Росс.
   Четвёрка в капюшонах удалилась так же бесшумно, как и прибыла.
   - Живо за ними, - прошептал Койот Серёге.
   Тот кинул жалобный взгляд в сторону почти не тронутого ужина, но перечить шефу не посмел.
   - Ты имеешь дело с Ночными Охотниками? - спросил Койот, когда победители триумфально возвращались к столику.
   - Имел, - недовольно буркнул Росс. - Теперь это в прошлом. Помог им в одной проблемке, вот они и явились проплатить должок.
   После этих слов бледнолицый, подхватив бокал с вином, устало подошёл к эстрадному помосту.
   - Поставьте мою, - сказал он во тьму, когда последние рубиновые капли покинули бокал.
   В темноте послышались шорохи. Что-то сдвинулось, что-то щёлкнуло, и сцена озарилась кольцом прожекторов, где явное преимущество имели красные и фиолетовые. Росс протопал по лестнице и остановился в самом центре эстрады.
   Задрожали вибраторы первыми аккордами. Заметались лихие ноты, уводящие к плавному проигрышу. Услышав его, Койот усмехнулся:
   - Знакомо. Trans-X, Living On Video. Записана в 1983, перезаписана в 1986. В своё время долго пришлось её отыскивать.
   - Я знаю, - подмигнула нека. - Когда-то учили музыке.
   После секундной паузы отрывисто застучало сопровождение. Над ним раскатился обрывок, сотканный из тончайших звуков. И снова вступило изначальное подрагивание, сплетаясь с проигрышами и пулемётными ударами аккомпанемента. А потом, словно позёмка, полилась ещё одна тема.
   - Надо же. И ведь откуда-то всплывают раритеты, - Койот расслабился. - Вроде ж забыли все, ремиксами испохабили, спихнули на обочину моды, перекурочили с ног до головы. Ан нет. Оригинал сохранился и продолжает греть души.
   Росс стоял, закрыв глаза. Росс слушал так тщательно, словно вживался в малейшую вибрацию. Глаза открылись, когда зазвучал голос.
  
   Give me light, give me action
   At the touch of a button.
   Flying through hyper-space
   In a computer interface.
  
   В голосе чувствовалась сладкая хрипотца, но бешеный ритм не давал насладиться оттенками, заставлял перескакивать со слова на слово, смазывая артикли и связки.
   Ударили могучие ветра, бесшумные в бушующей музыке, и подбросили тело Росса в центр переплетения световых лучей.
  
   Stop - living on video, - вступила девушка.
   Stop - integrated circuits, - металлом отозвался приглушённый голос робота.
   Stop - sur un faisceau de lumieres, - невидимая куколка перешла на французский.
   Stop - is this reality? - а робот решил придерживаться изначальной языковой линии.
  
   Потоки воздуха швыряли тело в непредсказуемых направлениях. Дёргались руки и ноги. Дёргались ритмично, словно Росс исполнял одному ему ведомый танец.
   Мелодия звучала в минорной тональности. Но из-за повторяющегося отклонения в параллельный мажор, ощущение грусти терялось, сглаживалось. Выпрыгивали озорные нотки проигрыша, цепляли незавершённостью и отбрасывали в исходный минор.
   - Переволновался, - внезапно сказала Анна.
   - Что? - переспросил не сразу включившийся Койот.
   - Переволновался, - повторила Анна, несмело улыбнувшись. - Внешне спокоен, а внутри всё тряслось. Ведь Охотники могли опоздать. Или вовсе наплевать на договор. Теперь ему надо выплеснуться.
   - Принял бы дозу, - невесело усмехнулся Койот. - Такому, наверняка, не привыкать.
   - Ты что! - замахала руками девушка-кошка. - Он ведь торгует ЭТИМ. Ему ли не знать последствий.
   - Кто сейчас думает о последствиях, - скривился Койот.
   Только две вещи в полной мере ненавидел руководитель сыскного агентства: войну и наркотики. Потому что испытал и то, и другое. Выжил, но решил никогда не возвращаться к пройденному. Анна промолчала, но Койота было уже не остановить.
   - А ты чего с ним? - недовольно пробурчал он. - Или ты из девочек, которые без ума от плохих парней?
   - Я не из девочек, - в голосе Анны зазвучало негодование. - Я - нека. Надеюсь, тебе известно, что из-за ушей люди держат нас за фёрриков, поспешно закрывая двери престижных работ. А фёррики нек презирают. Считают, что те продались людям и обликом, и душой. А уши - это так, чтобы беспрепятственно шастать по фёрри-тауну. Поэтому у нек, когда они подрастут, лишь два выхода. Или раздвигать ноги, или в посудомойку.
   - Вот ты и подстроилась к крутому, не так ли? - Койот был дюже зол, потому что неимоверно хотелось спать, а конца разговору пока не предвиделось.
   Вместо ответа девушка-кошка протянула руки ладонями вверх. На загрубевшей коже проступали розовые следы давних глубоких ожогов.
   - Надо же, - удивился Койот. - Я думал, про посудомойку это так, для красного словца. Но постой, сейчас даже самые занюханные забегаловки оснащены машинами для мойки посуды. Иначе их прикроют. Санитарная инспекция, пожарники, всё такое...
   - Инспекции приходят, когда им нужны деньги, - хмыкнула нека. - И уходят, когда деньги получены. Их совершенно не интересует, откуда они берутся. Придраться можно даже при стерильной чистоте и зале, наполовину забитом огнетушителями. Вот и приходится экономить. Легче нанять неку, чем тратиться на аппарат, да потом ещё оплачивать электричество и ремонты. И ведь не пикнешь. В людских столовых тебя пошлют к фёррикам, мол, твои и утешат, и заплатят, а нам не с руки платить мохнатым, как людям. В кормушках у фёрри считают, что мы, неки, в неоплатном долгу у пушистиков за гладкокожее предательство. Поэтому и не вправе требовать обычную зарплату.
  
   Traveling in a light beam
   Laser rays and purple skies.
   In a computer fairyland
   It is a dream you bring to life.
  
   Короткий пунктир ритма воспринимался чётко, когда появлялась основная доля. Присутствие быстрых нот придавало настороженность. Койот наблюдал за странным танцем, потому что делать всё равно было нечего. Серёга шёл по следу, а тот, кто мог прояснить ситуацию с сырьём из фёрриков, решил немного расслабиться.
   Когда лицо Росса поворачивалась к оставшейся за столом парочке, Койот видел на нём застывшую маску отчуждённости, словно Росс уже был далеко-далеко. Едва заметная улыбка показывала, что возвращаться оттуда он не собирается.
   - Ясно, - печально произнёс Койот, у которого рассказ неки вкупе со знакомым хитом напрочь прогнали сон. - Но мне не верится, что ты до сих пор обретаешься в посудомойках.
   - Подрабатываю курьером, - гордо сказала девушка-кошка.
   - Ну-ну, - оценил Койот признание. - Нечасто встретишь неку, которой доверяют передавать из рук в руки ценные вещи. Твоя?
   И на столе появилась затёртая квитанция.
   - Где взял? - голос неки наполнился тревогой.
   - Позаимствовал в одном бумажнике, - не стал лукавить Койот. - Кстати, занятный домик у твоего работодателя. И личности интересные возле мелькают. Не расскажешь ли мне о Ночных Охотниках?
   - Не туда ныряешь, сыскарь, - вспыхнула Анна. - Думаешь, нашёл кладезь информации? Моё дело - передать и стребовать роспись для отчёта. Те, кто лезут глубже положенного, всплывать уже не успевают. Дно так и кишит трупами. Ты так спешишь в компанию мёртвых?
   - Если кто и спешит, - отпарировал Койот, - так это твой дружок.
   - Тебе повезло, что он лично взялся вернуть карту, - хмыкнула нека. - Нет, повезло ещё раньше. Когда твоя шарага слиняла от Ночных Охотников.
   - Так их вызвал наш бледнолицый симпатяга? - улыбка Койота получилась на диво холодной. - А мы-то решили, что их гонит банальная месть. Тогда уж, скажи, нам всем повезло. Охотники не сумели расплатиться в фёрри-тауне, зато отличились здесь. Точно?
   Мелодия перешла в сурраунд-симфонию. Зал дышал музыкой, и с каждой стороны звучал свой вариант главной темы. Слух разрывался, не в силах вобрать в себя многоголосье и не в силах выбрать, остановиться на какой-то единственной.
   - Living on video! - повторялось и повторялось, пока не слилось снова в единый поток, вынесший к заключительному куплету.
   Тело уже не трепыхалось в лучах прожекторов. Росс ловко скользил меж потоков, не давая ни сбросить себя на пол, ни ударить о потолок, ни впечатать в стену. Он чётко вписывался в программу, которую задавали тринадцать весёлых нот проигрыша.
  
   I see your glittering blue eyes
   You look at me with a smile.
   It's a computer fantasy
   It is waiting for you and me.
  
   Анна не отвечала. Пространство вокруг стола окутало ледяное молчание. Переливы музыки то угасали, то вновь обретали силу. Мелодичные пощёлкивания рождались то слева, то справа. А издали, разрастаясь, уже спешил знакомый проигрыш.
   - Чем ему удалось привлечь такую, как ты, на свою сторону? - поинтересовался Койот.
   - Он необычный, - мило заулыбалась Анна и разом окуталась невидимой, но тёплой аурой. - Видел мой байк?
   Койот кивнул. Где-то в душе вновь проснулись отголоски давней мечты попробовать шоссе на таком вот чуде. Хотя руководитель агентства куда большую склонность питал к катерам и яхтам.
   - Я байкерша со стажем, - лицо Анны разгладилось, повеселело. - Нет ничего лучше, чем пробивать ветер на уровне десятого этажа или носиться в узких пространствах между небоскрёбами. Эти сумрачные коридоры затягивают, нагоняют тревогу, а потом окна в конце запылают солнцем, и ты рвёшь туда, надеясь прикоснуться к сверкающему огню. Рассказывать бесполезно. Надо лишь раз догнать солнце, и ты полюбишь это дело навсегда.
   - Росс тоже гоняет? - спросил Койот и, не удержавшись, добавил. - В свободное от работы время.
   - Росс очень даже неплох, - кивнула Анна. - Но дело не в этом. Представь байкера. Впереди ветер, под ним байк, а в спину жмётся красотка, выбравшая его своим парнем.
   Койот представил.
   - Так вот, - жёстко сказала Анна. - Я - байкер. Мне нельзя сидеть сзади. Я не могу вжиматься в спину. Я привыкла управлять сама. Но если сзади садится парень, то байкеры перестают его считать своим, как бы лихо он не гонял.
   - А Росс? - вскинул брови Койот.
   - А Россу плевать, - хмыкнула девушка. - Он просто садится сзади и не стонет. Никогда не стонет. По-моему, это ценное качество.
   Койот не стал спорить.
   - Living! Living on video, - повторяла то электронная девушка, то неугомонный робот, а потом щёлкало. - Stop!
   И всё неслось по новой.
   Раскинув руки, Росс парил над сценой. Модные туфли то чуть не касались пола, то смело отталкивались от стен. Мокрые волосы топорщились во все стороны. Лицо озаряла улыбка вымученного счастья. Теперь Росс бросал вызов ветрам, надсаживаясь, прорывался куда-то. То ли этого требовал танец, то ли он подустал, то ли ломалась душа в вывертах пляски.
   - Однажды байкеры решили над ним издевнуться, - продолжила нека. - Кто-то из основных сказал, что девочку Анюты пора ставить раком. И Росс урыл основного, но ополчил остальных. Получилась жёсткая драчка, Росс бился против десятерых сразу. Победить не смог, и его вышибли из команды без права на возврат. Не знаю, зачем я тебе это рассказываю. Обычно мы посторонних в дела не пускаем. Но я чувствую, ты можешь помочь Россу. Помоги ему, я прошу.
   - И сколько времени вы вместе? - уклончиво поинтересовался Койот.
   - После подлянки с основным мы не расставались, - пожала плечами Анна. - Мы научились не переживать из-за подлянок. Пока тебя переполняет злоба или месть, внутри сгорает что-то важное. То, что готовилось расцвести. То, за что любят. То, что выделяет из общей массы и делает единственным и неповторимым. А ты сжигаешь его, скидывая себя в толпу, средь которой и теряешься. Взгляд не останавливается на толпе. Он замирает на тех, кто вне. Ты тоже вне. Как и мы.
   - Пока не вижу, чем могу помочь, - прервал Койот некины излияния.
   - Сведи его с профессором, - попросила Анна. - А Росс кое-что прояснит насчёт пропавшей фаррочки.
   Музыка угасла. Утихшие ветра уже не в силах были удерживать танцора. Росс пружинисто приземлился, спрыгнул с эстрады и вернулся к столику. Несмотря на полоски пота, избороздившие лицо, он выглядел бодрым и весёлым. Даже каким-то помолодевшим.
   - А ты - молоток, - без обиняков заметил покоритель воздушных потоков. - Не зассял от депутата. И товарищ твой тоже кое-чего стоит. Считай, что рейтинг твой заметно вырос. Давай о профессоре.
   - Зачем он тебе? - насторожился Койот. - Я должен быть уверен, что профессор не пострадает.
   - Мне нужен совет, - сказал Росс. - Нужно знание. Но не в рамках учебников. Эти книги давно отстали от жизни. Как и всё человечество. В последнее время на передний план всё чаще выходят фёрри. И мне это не нравится. Не то, чтобы я ненавидел пушистых. Но чувствовать себя уродом я не желаю. Поэтому я решил оставить наш мир.
   - Тогда тебе нужна верёвка, а не профессор, - мрачно усмехнулся Койот.
   - Ты не понял, - дёрнулась щека Росса. - Я не хочу сыграть в ящик. Мне нужен лишь шаг в сторону, понимаешь? Шаг в сторону - это просто другой мир, не заполонённый пушистыми. Есть такие миры. Семиречник рассматривал это как аксиому.
   - В записях Семиречника об этом не упоминалось, - заметил Койот. - И доклады на подобные темы тоже не планировались. За Семиречником следили вплоть до дня его убийства.
   - Я думаю, - напряжённо сказал Росс, пробиваясь через недоверие Койота, - убийство не состоялось. Да, тело предъявили. Но сдаётся мне, Семиречник попросту удрал из нашего мира в местечко поспокойнее. Если смог он, значит, смогу и я. Нужен лишь ключ и замок. Быть может, твой профессор подскажет мне, где они и как ими воспользоваться.
   - Но кто сказал, что мир, где ты окажешься, будет лучше? - пожал плечами Койот. - Быть может, он переполнен фарриками. Или осьминогами какими-нибудь.
   - Да и плевать, - отмахнулся Росс. - Значит, там я буду уникумом. Читай, единственным и неповторимым. А здесь я, как и любой человек, незаметно превращаюсь в изгоя. Ты слышал, в городскую управу избирается лев. Что-то будет через год?
   - Лев этот вряд ли выиграет выборы, - предположил Койот. - На данный момент тебя понесло. Все солидные должности заняты людьми. Пушистых не подпускают ни к армии, ни к органам правопорядка, как бы они ни назывались. В единичных экземплярах фёррики участвуют в научных экспериментах. Иногда выбиваются в руководители проектов.
   - Вот! - палец Росса стукнул по столешнице, словно вогнал туда гвоздь по самую шляпку. - Думаю, ты в курсе, что в институты фёррикам путь закрыт. Как им удаётся получить должности научных руководителей без дипломов?
   Койот начал размышлять, подыскивая гипотезы, но Росс не ждал чужих ответов.
   - Мы наблюдаем зарождение сообщества фёрри. Они незаметно пролезают в неприкрытые щели, обустраиваются, а потом ненавязчиво вытесняют людей с насиженных мест. Мы стоим только в начале процесса, поэтому детали в глаза не лезут. Но я не хочу дожидаться, когда процесс этот примет уродливые формы. Дойдёт до войны или ещё чего похуже. Но я уже буду далеко.
   - По-моему, ты преувеличиваешь, - не согласился Койот. - На наш век мира ещё хватит.
   - Вовсе нет, - нахмурился Росс. - Ты слышал о скороварниках?
   - Кто не слышал, - кивнул Койот.
   - Так вот представь, что ты - скороварник, и тебе надо устраиваться на работу. Каждый босс желает видеть в своей конторе не абы кого, а человека, который ему нравится. И вот ты превращаешься в плюгавенького сутулого доходягу, который по виду усидчив до невозможности и не претендует ни на директорское кресло, ни на секретаршу. Тебя с радостью принимают, и база тебе обеспечена. Ведь о фёрривском прошлом речь может и не зайти, если ты шефа уже устроил. А вечером спокойнёхонько заваливаешь на вечеринку. Каждая женщина держит в уме образ мужчины своей мечты. Несколько наводящих вопросов, пять минут отлучки и вот он, стоит перед ней - высоколобый, с умными глазами и большим будущим. Или надо на кого-то наехать. Превращаешься в громилу, один вид которого говорит, что с таким лучше не связываться. Дальше - хуже. Если ты - человек, то уже не можешь верить даже лучшему другу. Кто знает, он ли перед тобой или скороварник в привычном обличии?
   - Ладно, - на Койота снова напала сонливость. - Будет тебе профессор. Только ведь он может упереться.
   - Не боись, - улыбнулся Росс. - Я продал тонны наркоты для того, чтобы обеспечить прорыв. Бабок столько, что ни один профессор не устоит.
   И он дружески хлопнул Койота по плечу.
   - А вот этого не надо, - Койот резко сбросил с плеча чужую конечность, - с торговцами наркотой я дела не веду. У нас просто временный договор. Я тебе обеспечиваю встречу с профессором, ты выводишь меня на тех, кто делает порошок из внутренностей фарриков. И всё!
   - Как знаешь, - Росс пожал плечами с демонстративным безразличием.
   Анна тоже нахмурилась. Койот чувствовал, что требуется прояснить позицию, но тут запищал наручный компьютер.
   Шеф агентства мигом уставился на запястье, дуновением отогнав цифры часов. Кодовым словом Серёга срочно звал на помощь.
   - Значит так, - поднялся Койот. - О встрече я договорюсь. Завтра, ровно в двенадцать, у старого корпуса центрального классического института.
   И он направился к лестнице. Рассказ Росса о надмировой эмиграции постепенно смазывался. Приближались насущные проблемы в виде очередного знакомства с общественным транспортом. И сейчас Койот просчитывал, в какую копеечку это ему влетит.
  
   Глава 11
   Утерянный след
  
   На этот раз общественный транспорт и Койот заключили негласный договор. Койот всю дорогу молчал, а система при выставлении суммы к оплате проявила крайнюю сдержанность. Потрёпанная тарелка подрулила к "двадцатьдевятке", хозяин которой нервно попинывал ближайшую стену.
   - Ну? - коротко спросил Койот.
   Серёга развёл руками.
   - Вёл до этого места, - смущённо сказал он. - После вся четвёрка покинула тачку и скрылась вон под той аркой, - палец ткнул во тьму узкого прохода с округлым верхом. - Я глянул на всякий случай. Ничего особенного. Дворик занюханный. Три мусорных бака. Грузовик не на ходу. В кузове ханурик обдолбанный дрыхнет. Ну, я и назад. Думал, дождусь, когда вернутся и следом. Тачка ихняя вон там обреталась. Мировецкая тачка. "Дацун" третьей ветви. Мне б на такую полжизни горбатиться. Думаю, не кинут же они такую крутизну.
   - И где? - кивнул Койот в сторону пустого места.
   - Патрульные ж приехали, - сокрушённо потёр шею бравый десантник. - Я на манер местного в разговор ввязался. Оказалось, в угоне тачка. Хозяин не при делах. Держит агентство моделек в Париже, а прописан здесь. Чудило. Жить не может без нео-модернизьма.
   - Хреново, - подвёл итоги Койот. - Давай хоть дворик твой осмотрим.
   Дворик, образованный унылыми кирпичными трёхэтажками, и в самом деле оказался занюханным. Система утилизации в баках дала дуба, поэтому местность пропитал стойкий запах помойки. Обшарпанные стены взор тоже не прельщали. Полуразобранный грузовик смотрелся роботом-попрошайкой в анабиозе. Койот заглянул в кузов. Кузов пустовал.
   - Ханурик-то где? - вопрос был бессмысленным.
   - А я знаю? - буркнул Серёга.
   - Не всё просто с этим местечком, - посерьёзнел шеф. - Глянь-ка по второму этажу.
   Серёга вскинул голову. Взгляд встретили чёрные провалы пустых окон.
   - От ведь, - Сергей огорчённо прищёлкнул языком. - Я ж видел, что внизу окна досками забиты. Но, думал, мода такая. И чего наверх не взглянул.
   - Ладно, - оборвал Койот ненужные излияния. - Тебя бы всё равно к тачке потянуло.
   - Потянуло бы, - уныло согласился Серёга.
   - Пошарим здесь, - предложил Койот. - Заброшенный квартал. Жителей выселили, а небоскрёб ещё не впихнули. На промежуточный период в таких районах любит обретаться всякая шваль. Быть может, у Охотников здесь была назначена важная встреча. Хотелось бы выяснить, с кем?
   Он нагнулся и осмотрел двери подъездов. Три порога занесло гнилыми листьями и мусором, спёкшимся в бурую массу. От края четвёртого отходила дуга, оставившая в тёмных досках глубокую царапину.
   - Если балахонщики куда и двигали, то только этим путём, - сказал Койот, стараясь открыть дверь как можно бесшумнее, - но ты окошки-то проверь.
   Серёга для вида попихал крепко сбитые доски и убедился, что если силу к ним не прилагать, они продержатся весьма долго. Командир, тем временем, уже исследовал тёмную площадку, куда его привели истёртые ступени.
   Подъезд оказался проходным. Койот оценил кирпичный завал, преграждавший вход на второй этаж, и затопал вниз. Следующая дверь открылась без малейшего усилия.
   Этот дворик имел вид ещё непригляднее. Наполовину он зарос бурьяном и полузасохшими кустами. Вторую половину двора занимала куча битых кирпичей, из которой торчали обрезки рельс. Здесь наблюдалась всего одна достопримечательность - высокая серая стена без единого окошка - граница фёрри-тауна.
   - Эк нас вынесло-то, - присвистнул за спиной Серёга, тоже заметивший стену.
   - Сдаётся мне, - тихо сказал Койот, - что они уже на той стороне.
   - Секретка в стене? - спросил Серёга.
   - Вряд ли, - качнул головой командир. - Скорее, какой-нибудь подвал. Тут коммуникаций понапихано до чёртиков. Стену-то приграничную влепили, а трубы так и остались общими. Давай, для очистки совести вон тот домик осмотрим, и по домам.
   Этот домик ещё жил. На окнах второго этажа громоздились цветочные горшки, прикрытые сетчатыми занавесками. Внизу располагалась компьютерная комиссионка. Дверь магазина заперли полосой засова. На пыльном окне коряво нацарапали "Помой меня". Древнее железо, в изобилии раскиданное по витрине, шефа "Русского Проекта (К)" не интересовало. Стараясь не шуметь, он добрался до второй двери, за которой по идее должна была обнаружиться лестница. Койот медленно поднялся по скрипучему крыльцу, вслушался в тишину за дверью и потянул за ручку. Однако, как только пальцы коснулись металлической скобы, поросшей грязным налётом, раздался выстрел.
   Меж пыльных трещин левой створки чуть повыше плеча Койота зажглась зубастая звезда свежего скола.
  
   * * *
  
   Койот мигом присел, крутанулся и спрятался за крыльцом.
   - И кто это у нас тут? - молниеносным рывком, сделавшим бы честь любому бойцу Королевской Охраны, Серёга оказался возле кустов, откуда извлёк за уши невысокого лисёнка. Лисёнок не трепыхался. В округлых глазах застыло неподдельное удивление. Койот окинул критическим взглядом бледно-голубые джинсы, располосованные выше колен тремя бахромистыми разрезами и заношенный джемперок, с которого смотрела мрачная лисья морда. Пустые глазницы рисунка заливала мертвенная синева.
   Лисёнок продолжал пребывать в ступоре, словно предчувствовал скорую казнь. Пришлось помахать перед его носом кредиткой среднего номинала, дабы снова вызвать интерес к жизни. Появление кредитки прошло незамеченным. Лисёнок смотрел сквозь неё и сквозь Койота, не перестающего водить пластмассовым прямоугольником перед чёрным блестящим носом. Тогда на передний план выбрался любитель таможенных досмотров.
   - Откель у тебя это? - конфискованным пистолетом Серёга бесцеремонно ткнул лазутчика в солнечное сплетение.
   Лисёнок вздрогнул и испуганно заморгал, приходя в себя.
   - Вон из того магазина, - с готовностью махнул он в сторону стеклянной витрины, за пыльным стеклом которой пирамидой были навалены уценённые виртуальные шлемы. На исцарапанной двери поверх могучего засова расплывались радужные круги голографической подсветки. Сигнализация работала в активном режиме, следовательно, подтвердить или опровергнуть слова лисёнка не представлялось возможным.
   - Закрыто ж, - не поверил Серёга.
   - А я ещё днём, - с вызовом ответил рыжий стрелок.
   - Зачем было палить? - подошедший Койот дружелюбно положил руки на плечи подростка.
   - Не в тебя же, - запальчиво крикнул лисёнок и сердито сбросил руки. - Я вон в него. Мимо только. Если б мне зрение как у настоящей лисы!
   - А он тебе что сделал? - Койот засунул руки в карманы.
   - Он гад! Гад! - завопил лисёнок.
   - Это ещё почему?! - удивился десантник.
   - Он за Ночными Охотниками следил, - чуть не плача проорал лисёнок. - Только гады выслеживают Ночных Охотников. Гады, да патрульные.
   - А тебе что за дело до Охотников? - поспешил уточнить Койот, поглаживая зачесавшийся нос.
   - Они ждали меня здесь, - сказал подросток, сдвигаясь к приоткрытой двери, ведущей к дворику с грузовиком. - Они обещали забрать с собой.
   - Оно тебе надо? - усмехнулся Койот.
   - Надо, - рассудительно ответил пушистый малолетка. - Их все боятся, Охотников-то. Идёшь себе по городу, а тебя боятся. И никто сделать ничё не может. Вот. Мудаки вон учатся, а по ночам от страха трясутся, чтобы к ним не вломились, да по рылу не настучали. А я люблю по ночам гулять.
   - И я люблю по ночам гулять, - сказал Койот. - А Охотников ненавижу. И ничего мне они не сделают, потому что я их не боюсь. Они ведь смотрят сначала, боятся ли их, а уж потом в рыло-то.
   - Надо будет, вделают, - не поверил лисёнок. - Тебе, следун, в первую очередь вделают. И я вделаю, если ещё следить будешь.
   - Не получится из тебя Ночной Охотник, - сказал Серёга. - В спину палишь потому что. А в спину стреляют лишь те, кто боятся. Ночным Охотникам-то нельзя в спину стрелять, они ж ни перед кем не пасуют.
   - Не, - сказал лисёнок, отпрыгивая в сторону. - В спину нельзя лишь фаррям стрелять. Или людям нормальным. А следунам куда ни пальни, всё на пользу.
   И пропал. Только мелькнул рыжий хвост в тёмном проёме арки.
   - Попадёшься ты мне ещё, рыжий шкет, - крикнул вслед Серёга.
   - Рыжая, рыжая, - засмеялся голосок из темноты.
   - Вот ведь, - проворчал десантник. - Уж и девчонки-малолетки западают на Охотников. Акселератки чёртовы. Забрать-то они бы её забрали. Куда бы только привели?
   - Дешевеет слава, - хмыкнул Койот. - Если боятся, тебе уже хорошо. И делать-то ничего не надо. Просто в страхе держать. Жаль, не договорили.
   - Ну что, подвалы смотрим? - сердито кивнул Серёга.
   - Поздно, - возразил Койот. - От этаких воплей вся округа насторожилась. Если тут и забили кому стрелку, сейчас она вряд ли состоится. Придётся нам профессора выставлять.
   - А с Охотниками ещё стыкнёмся, когда бледнолицый адресочки сдаст, - пообещал Серёга. - Сырьё-то они поставляют, больше некому.
   - Сдаётся мне, сырьё отходит на второй план, - почесал нос Койот. - А пушистые девочки резко растут в цене. К чему бы только?
   Друзья, стараясь не вдыхать глубоко, прошли через негостеприимные дворы и вернулись на улочку. Серёга придирчиво осмотрел "двадцатьдевятку" на предмет незапланированных подлянок со стороны рыжих да хвостатых. Мелких пакостей не обнаружилось, однако, крохотная голографическая Фифи, появившаяся на ветровом стекле попеняла Серёге на то, что опять скучала в одиночестве, и язвительно сообщила, что машину за время отсутствия хозяина пытались вскрыть аж три раза.
   - Три, конечно, перебор, но вскрывали без сомнения, - бравый десантник горестно рассматривал свежие царапины возле щели для карточки.
   - Не угнали и то подарок, - философски рассудил Койот, влезая в тёплый, наполненный ароматами берёзовой рощи салон. После продолжительного соседства с мусорными баками вдыхать нежные земляничные запахи было райским блаженством.
   Не успел клапан встать на положенное место, как в переулок бесшумно опустилась ещё одна тарелка. Её не украшал значок фирмы "Дацун", но, судя по Серёгиным подсвистам, класс появившейся красавицы был ещё престижнее.
   Койот не настолько разбирался в моделях машин, чтобы наслаждаться одним соседством с шикарной тачкой. Его больше привлёк номер. Койот знал совершенно точно, что третья сотня этой серии соответствовала машинам, закреплённым за городской администрацией. И появление здесь представителей власти настораживало.
   Клапан откинулся. Больше ничего не случилось. После секундной паузы чужая тарелка требовательно просигналила. Шеф славного агентства решил, что не станет отказываться от приглашения. Он вылез из машины и неспешно двинулся к открытой дверце, на ходу вытаскивая гражданский опознаватель и карточку агентства, не забыв включить подсветку обеих пластин. Когда до машины оставалось три шага, в проём высунулась низенькая коренастая круглоголовая фигура. Выступающий живот и стильные дымчатые линзы, придававшие лицу то ли насупленное, то ли умное выражение, делали фигуру схожей с весьма известной личностью. Чуть подкрутив увеличитель в очках, Койот готов был поклясться, что на него смотрел ни кто иной, как мэр.
   Несколько секунд они приглядывались друг к другу. Койот не спешил открывать рот. В конце концов, он не напрашивался на разговоры. Коротышка нагнулся и изучил данные пластинок.
   - Сыскари? - сказал он, вытянул шею, пытаясь рассмотреть Серёгу, потом вновь уставился на Койота. - Цель нахождения в этом квартале?
   - Осмотр места происшествия, - отрапортовал Койот, не моргнув глазом.
   В конце концов, разве выстрел в спину не считается происшествием? И разве они не осматривали место, где это произошло?
   - Кого ищете? - мэр явно был недоволен Койотом.
   Койот предъявил фото Денизы. Можно было конечно наврать. Но в работе сыскного агентства есть один неприятный моментик - день, когда продляют лицензию. И в этот скорбный день почему-то вспоминаются все шероховатости, возникшие при общении с органами власти.
   Мэр вгляделся, насупился ещё сильнее, будто Койот его чем-то обидел.
   - Фаррка, значит, - сказал он, постукивая по носу. - Возьму дело под личный контроль.
   - Фаррка, - подтвердил Койот.
   Комментарии насчёт личного контроля он решил не озвучивать. Перечисление громких дел, зависших на личном контроле городских властей, заняло бы не менее трёх выпусков новостей.
   - Можете продолжать, - махнула пухлая ручонка, и клапан мягко захлопнулся.
   - Ты что ли, кнопка лысенькая, нам запрещать будешь? - усмехнулся Серёга вслед улетающей тачке. - Тебя-то что понесло по ночам таскаться?
   - Утро уже, - сказал Койот, взглянув на посветлевшее небо. - Рабочий день начинается. Да и выборы на носу. Наверняка проверяет, не сорвал ли кто агитацию.
   - Лично что ли?
   - Ну, - улыбнулся Койот. - Кому за праздник и лицо своё на заборе увидеть. Главное, чтобы не испохабленное.
   - Выборы, выборы, - ворчал Серёга. - А нам чего тогда не лыбился? А перед нами чего не отплясывал? Мы-то ведь тоже избиратели. Вот возьму, и не пойду на голосование. И Шреддеру скажу. И он дома останется.
   Угроза не была призрачной. На выборы Серёга не ходил из принципа. В этот день по традиции они с Шреддером на пару резались в "Кровавый лабиринт". Шреддер тоже игнорировал выборы с того раза, как впервые явился на избирательный участок. Всем новичкам обычно вручали подарки, чтобы закрепить проснувшуюся гражданскую сознательность. Но подарок внезапно зажали, и обиженный Шреддер пропитался неприязнью к данному мероприятию на всю жизнь.
   Койот не слушал ворчание друга. Он размышлял, показалось ему или нет, что в тёмном салоне мэровской тарелки угадывался силуэт чёрной пантеры.
  
   Глава 12
   UOC и всё, что с этим связано
  
   - Пора, - Койот злобно потряс компаньона за плечо, - Профессор не любит опозданий. Чуть не уследи за ним, испарится. Тогда пиши пропало. И с девочкой, - взгляд прожёг Серёгу, - и с переходом в иные миры, - взгляд скользнул по лицу Росса, и бледное лицо тут же покинула отстранённая усмешка.
   Серёга вздрогнул и чуть промедлил с нажатием клавиши. Тут же скала со злобным гулом рухнула и погребла под своими обломками Соника. Мимо пронеслись ещё живые бойцы, паля в разные стороны. Серёга скорбно взирал на бордовую с красными прожилками лепёшку, откуда вразнобой торчали синие иголки. Он ещё не мог до конца поверить, что для него бой окончен.
   Последнюю точку в сражении поставила женщина.
   В левом верхнем углу зажглось маленькое окошко, на котором объявилась Фифи. Уперев руки в бока, фиолетовая красотка начала выражать эмоции такими звуками, что квадростереосистема целомудренно отключилась. Однако сообщения дублировались буквами на экране. Верх окна застилали выражения, состоявшие из символов "$%^*&%@$%#&", среди которых изредка встречались слова, входящие в общеупотребительный лексикон.
   - Ну чего ты, - Серёга попробовал урезонить виртуальную подругу. - Не по моей ведь вине.
   Росс удивлённо вслушивался в виноватые нотки Серёгиного голоса. До этой минуты он считал, что такое в природе не встречается. Фифи прикрыла изящный ротик, но прежде смачно плюнула. Плевок вылетел за границы окна, красивой гиперболой скользнул по экрану и растёкся на логотипе "oWk" в правом нижнем углу.
   - Та-а-ак, - из голоса Серёги мигом исчезли виноватые нотки и появились симптомы надвигающейся грозы. - А вот ЭТОГО себе ещё никто не позволял.
   Фифи тут же присмирела, испуганно замахала лапками, но неумолимый палец уже нажал на клавишу F8, куда Серёга по старой памяти закодировал операцию удаления.
   - Может, не надо было? - вступился за виртуальное создание Росс.
   - Ничего ей не сделается, - сердито отозвался Серёга. - Посидит в мусорной корзине, образумится. В следующий раз сначала подумает, а потом сделает.
   - А-а-а, - протянул Росс, - я уж думал ты её совсем... того...
   - Это ещё зачем? - удивился Серёга. - Я ж её люблю!
   - Готов? - уточнил Койот.
   - Куда опять? - простонал Серёга.
   - В универ. Старый корпус. Надо там навестить одного человечка.
   - Это ж через полгорода тащиться, - взгляд Серёги блуждал по экрану, где продолжалась битва. Казалось немыслимым куда-то идти, если можно нажатием клавиши вернуться в общую схватку.
   - Мы быстро, - пообещал Койот. - Здесь где-то у Шреддера завалялась парочка одноразовых порталов. Ими и воспользуемся. Они у него обычно настроены на центр города, а там рукой подать. Кроме того, прямо в полёте мы можем внести некоторые корректировки.
   Серёга с трудом перевёл свой взгляд в сторону комнаты Шреддера.
   - Поехали, - если бы Гагарин сказал свою знаменитую фразу столь уныло, то запуск "Востока" немедленно бы отменили.
   Усилиями Койота портал сработал на все сто. Глазам путешественников предстал замусоренный внутренний дворик центрального здания университета. Неподалёку, над полуразрушенным крылечком располагался прямоугольник двери пожарного выхода. Тусклая серо-оранжевая краска облупилась чешуйками по всей поверхности. Судя по виду, дверь не открывалась годами.
   Койот подцепил пальцем съёжившуюся дыру портала и поднял её за край, словно проволочный обруч. Тепло, идущее из ниоткуда, приятно овевало руку. По неведомым причинам портал не желал отключаться, а Койот не любил расставаться с вещами, которые ещё могли пригодиться.
   Серёга, тем временем, пристально изучал дверное полотно. Согнутым пальцем он постучал по островку уцелевшей краски, и дверь отозвалась глухими звуками потревоженного пресскартона. Бравый десантник хмыкнул. Ещё ни одна деревянная дверь не могла похвастать, что сумела устоять перед Серёгиным напором. Чуда не случилось и на этот раз. Через несколько минут три пары ног топали по усыпанной пылью и стружками лестнице. Оставив внизу несколько пролётов, путешественники оказались в сумрачном широком коридоре, по одну сторону которого изредка встречались высокие двустворчатые двери.
   - Ничего не поменялось, - ворчал Койот, кончиками пальцев скользя по шероховатой стене и ловко огибая провалы осыпавшейся краски. - Светила науки, а заменить штукатурку на пластик не судьба.
   - Да ладно придираться, - хмыкнул Серёга. - Если б я в своё время окончил университет, то не стал бы страдать. Я бы посмотрел вокруг, вдохнул полной грудью...
   Вдохнуть полной грудью у него не получилось, троица как раз проходила мимо распахнутой двери мужского туалета. Просочившийся в лёгкие воздух, моментально был вытолкнут обратно, сопровождаемый надсадным кашлем.
   - На ностальгию по этим местам меня никогда не пробивало, - сказал Койот.
   - Па-аня-ятно, - протянул Серёга, избавляясь от остатков прилипчивого запаха, ползущего за ними как блохастый помоечный щенок. - Но мне было бы что вспомнить... Положим, училась бы в моей группе кроличка...
   - Вот с такенным хвостом, - размаха Койотовых рук явно не хватало, чтобы удовлетворить Серёгины потребности.
   - Да ладно, - отмахнулся Серёга. - Крольчихи хороши куцыми.
   - А вдруг у неё бантиков на ушах не окажется? - Койот прикрыл рот в притворном испуге.
   - Купим, - отрезал Серёга и принялся загибать пальцы. - И бантики купим, и шубку, и браслетик, и мешок морковки, и машину...
   - Тойоту-ревенж? - спросил Койот невинным голоском.
   - Её! - голос Серёги заметно потеплел. - На этот раз цвета морской волны...
   - Для неё или для себя? - спросил Койот тем же тоном.
   - Да зачем кроликам машина?! - взвился Серёга.
   Росс молчал. Он скользил взглядом по древним стенам. Блеск тусклых ламп медленно перебегал по тёмно-синей краске, спотыкаясь на трещинах. Извёстка посерела от времени. В тёмных углах пряталась спутанная, поросшая пылью паутина, создатели которой давно истлели. Высокие стрельчатые окна не добавляли светопроводимости, а словно служили бойницами для отражения атаки неведомых врагов. Время убивает людей и оживляет здания, сумевшие удержаться на планах городской архитектурной перестройки. И корпус университета являлся представителем сего славного племени домов, которые набирали уже свои собственные года, практически не зависящие от обитающих внутри людей. Время словно притормаживало здесь, не позволяя вездесущей суете разгонять мудрые мысли. Неудивительно, что, выселив студенческие аудитории в новый корпус из стекла и пластика, преподаватели надёжно закрепились здесь, усеяв вместительные комнаты лабораториями и личными кабинетами.
   - Сюда, - Койот прекратил шутки над крольчихами и указал на поворот. Старинная лестница из бетона привела в короткий коридорчик с тремя дверями. Две походили друг на друга, как новорожденные близнецы. Третья венчала коридор и была украшена потускневшей латунной табличкой.
   "Профессор Ральф Майребс, - значилось на ней и чуть пониже для тех бедолаг, которым удалось улизнуть из Америки до большого опустошения, повторялось на латыни. - Ultra Specialist Professor Ralph Mirebs".
   - А чего по-русски его никак не назвали? - обиделся Серёга за представителя нашей славной профессуры.
   - Зачем? - пожал плечами Койот. - Здесь он и так всем известен, как ведущий специалист. Ясен пень, Семиречник с кем попало не работал.
   - Он успел отметиться у Семиречника? - восхитился Серёга.
   - Можно сказать, был его левой рукой, - пояснил Койот и краем глаза глянул на Росса. Тот напрягся. Хотя вряд ли кто заметил бы это напряжение, от Койота оно не ускользнуло.
   - Ты его не видел? - улыбнулся Койот.
   - В лаборатории таких не было, - хрипло выдал Росс.
   - И не могло быть, - Койот постучал в дверь, но прежде, чем открыть, пояснил в сторону Росса. - Он всегда работал здесь. Так сказать, плацдарм в университетских стенах. Своего рода посольство, то есть кусочек лабораторной территории Семиречника, куда посторонним вход воспрещён. Универ свободно вздохнул, когда Ральф снова оказался в подчинении ректората.
   Поставив точку, Койот толкнул дверь и властно шагнул внутрь. Росс и Серёга немедленно последовали за ним.
   Коллективный разум любит рисовать картинки. Коллективный разум любит давать понятиям яркие характерные образы. Коллективный разум не любит исключений и для всеобщего утешения выдумывает поговорки о том, что исключения только подтверждают правила.
   Троица, вошедшая в бывшие владения Семиречника, жаждала увидеть профессора. Личность, обозначенную латунной табличкой. Профессор рисовался им неким солидным старичком, чем-то похожим на Эйнштейна. Ну, может, не таким лохматым, может, вообще с лысиной на ползатылка, может, с бородкой. Но главное - почтенным мужем, возраст которого недвусмысленно показывает на богатый жизненный опыт, приведший к научным свершениям.
   Таким представлял профессора коллективный разум.
   На сей раз коллективный разум жестоко обломался.
   Глазам предстал молодой субъект в синих потёртых джинсах и полосатом пластиковом пиджачке, более уместном в цирке, чем на научных конференциях. Ноги субъекта, по колено охваченные белыми кроссовками, покоились на столешнице, загромождённой странного вида приборами с выпуклыми круглыми и идеально плоскими прямоугольными экранами. Почти треть столешницы занимал двадцатипятидюймовый монитор. Серёгины глаза, мгновенно загоревшиеся от такой громадины, тут же потухли, увидев, что по экрану не бегают чудовища двадцать пятого уровня, а плавают в вперемешку красные и синие окружности, выгнутые в объёмные восьмёрки. На коленях субъекта лежала клавиатура. Длинные, бледные пальцы, больше подходившие пианисту, а не профессору, постукивали по клавишам, то замедляя вращение какой-нибудь восьмёрки, то ускоряя, а то и вообще удаляя загогулину с экрана.
   - Интересует Ральф Майребс, - холодно заметил Росс, ожидая, что флегматичный юноша, если тут же не унесётся на розыски профессора, то хотя бы сбросит ноги со стола.
   - А-а-а, - протянул парень, не отрываясь от экрана, - те, кому назначено на полдень? Опаздываем, молодые люди.
   - Профессор! - завопил Серёга, размахивая пятернёй между экраном и глазами нахального паренька. - Где светило науки? Где будущий лауреат Нобелевки? Где наш милый старичок?
   - Эй, - взгляд парня неохотно оторвался от экрана и перебрался на Серёгу. - Почему именно старичок? Неужели к тридцати пяти нельзя быть академиком?
   - Да ты не выглядишь на тридцать пять, - нахмурился Серёга, поражаясь такому нахальству.
   - А я пока и не академик, - хмыкнул субъект. - Мне вполне достаточно профессора, но если вы непременно хотите чего-то привычного, извольте.
   Вместо паренька на стуле сидел седошёрстный енот. На нём пластиковый пиджачок смотрелся на удивление естественно.
   - Скороварник! - ахнул Серёга.
   - Вовсе нет, - енот вновь преобразовался в парня. - Для смены образа мне не надо перестраивать собственную структуру, достаточно поменять ваши взгляды, чтобы на клетке с верблюдом вы увидели надпись "верблюд". И успокоились. Но не будем терять времени, всё уже готово для демонстрации.
   Бледная рука артистическим взмахом указала на установку для моделирования вселенных, занимавшую большую часть далеко не маленькой комнаты. Крупный агрегат подмигивал лапочками и легонько, но непрерывно трещал, ожидая, когда можно будет выплюнуть первую порцию вычислений. Опытный взор меломана мгновенно приковался к индикаторам, словно сошедшим с панелей управления аудиотехники класса Hi-Ultra. Лишь по этой причине Койот упустил момент, когда неуловимым кошачьим броском Ральф покинул кресло и оказался перед агрегатом, стоимость которого соизмерялась с затратами на создание десятка современных электростанций.
   - Полагаю, вы владеете основами UOC? - спросил Ральф, поворачиваясь спиной к посетителям и начиная щёлкать тумблерами в бесконечном ряду переключателей. Что-то отдаленно звякнуло, заурчало, как кошка, заполучившая в лапы натурализованную рыбу, а потом мерно загудело, словно старинный жёсткий диск на вышедших из употребления компьютерах. Матовый экран внезапно налился глубокой-глубокой чернотой. Там, у границ бесконечности, замерцали далёкие звёзды.
   - Побочные явления, - покосился на звёзды Ральф. - Сейчас мы их чуть-чуть подрегулируем. Иногда, знаете ли, девушки забегут. Они любят в темноте на созвездия всякие полюбоваться, а я - добрая душа - отказать не могу.
   - Корроче, пррофессорр, - прорычал Серёга, начинавший терять терпение. Его деятельная натура требовала немедленных свершений и не выносила нахождения на одном месте более пяти минут. Исключения составляли часы, когда его двойник в экзотическом скине ёжика Соника нёсся по пещерам, отчаянно паля по неудачливым противникам.
   - Так как там насчёт основ? - улыбка Ральфа говорила, что всерьёз слова Серёги на своей территории он воспринимать не намерен.
   - С основами неважно, - признался Койот, как старший. Серёге не позволила бы в этом признаться его немерянная гордость. А за Росса мог расписываться разве что дьявол, да и то не во всех случаях.
   - Тогда с них и начнём, пока поле деятельности, так сказать прогревается, - Ральф развёл руками, извиняясь за временные неудобства. - О чём именно мы будем говорить?
   - Интересует Ваша теория, профессор, - губы Росса снова сжались в тонкую линию.
   - Сначала немного об авторстве. Я не против себя, но реально я автор лишь в том смысле, что первым выпустил эту теорию "в мир". У данной теории вообще нет конкретного автора - их много, а ACN лишь объединила знания по ADS. И ей принадлежит термин UOC.
   - Расшифруй, профессор, - потребовал Серёга, не выносящий слов, значения которых он не знал. Он уже стоял у опасной черты, после которой бедняге профессору непременно пришлось бы выслушать лекцию по администрированию юниксовых серваков. И горе было тому, кто после разъяснительной беседы не вливался в славные ряды юниксоидов.
   Ральф взмахнул рукой, и в воздухе возникла надпись из устойчивого ядовито-розового дыма: "UOC = Universes Of Creations, ADS = Alternative DimensionS, ACN = Alpha Centauri Network".
   - Немного неудачные термины, особенно второй, - признался Ральф. - Но когда привыкнешь, то менять неохота. Так что мы примем за точку отсчёта?
   - Интересует дорога в другой мир, - процедил Росс. Если Серёга терял терпение, то Росс теми же темпами утрачивал интерес к визиту.
   - Другой мир, - кивнул Ральф, - то есть в терминах, в которых мы будем изъясняться, сама UOC.
   - И? - в голосе Росса отчётливо слышалось нетерпение.
   - Теперь поехали, - перед троицей вновь возник енот, только помолодевший лет на -дцать в квадрате. - Буду краток, а что надо - спроси, и я уточню. Наш мир двенадцатимерен - два времени и 10 пространственных измерений. Это из М-теории, кто не понял.
   Все дружно закивали головами, показывая, что М-теорию немедленно объяснять не надо.
   - Он раскалывается на меньшие по размерности пространства, и одно из них наше четырёхмерие. Время дискретно и разные его мгновения... Недавно я вычислил точную длительность мгновения... Назвать?
   Головы дружно замотались из стороны в сторону.
   - Итак, разные его мгновения различаются разной "начинкой" из материи, в качестве которой можно использовать энергию или мысль, в трёхмерии. Таким образом, время - последовательность разных начинок в трёх пространственных измерениях.
   Ральф повернулся к экрану и на секунду замолчал. Лицо Серёги скорбно скривилось. Если бы только в нём не остались зачатки культуры, не позволяющие просто так затыкать рот всякого рода демагогам, он немедленно позаимствовал бы у Койота его "Тошибу-Либретто" и душой перенёсся бы в привычные пещеры без всяких там порталов и переходов. Если бы не остались зачатки культуры... Впрочем, Койот всё равно бы не отдал своё сокровище. Пришлось, скрипнув зубами, разгладить суровое лицо и внимать. Экран наливался глубокой чернотой. Казалось, стоящие у холодной поверхности смотрят в бездонный колодец, развёрнутый перпендикулярно поверхности пола.
   - Любое макроскопическое тело, как и частица, имеет квантовое состояние, - продолжил профессор в образе енота. - Оно называется КСМТ - квантовое состояние макроскопического тела. Попрошу запомнить - этим понятием я буду пользоваться неоднократно, - строгие слова обращались к Серёге, который широкой ладонью не слишком удачно пробовал прикрыть глубокий зевок. - Свои КСМТ имеют мяч, мышь, кошка, планета, полпланеты, 10000000 кубических миль пространства, и, наконец, всё трёхмерие - вселенная. Обозначим КСМТ вселенной, как М, но примем за аксиому, что М - это не тоже самое что КСМТ некоего объема, способного вместить вселенную. Отсюда следует время - последовательность разных М-состояний. Так вот, М-состояние однозначно определяет UOC. Название неудачное, ну да пёс с ним...
   Серёгины глаза как раз походили на печальные глаза пса, вышвырнутого в ночное ненастье из тёплой квартиры. С ним всё было ясно. Койот осторожно покосился на Росса. Несмотря на непроницаемость лица, о которую можно было разбивать бетонные блоки, весь внутренний мир странного типа внимал каждому профессорскому слову. Койот не заметил, когда рассеянность Росса превратилась в жгучее любопытство, и это его немного расстроило. Сам он пока не находил в лекции той искорки, которая путеводным огоньком звала в тёмную ночь к новым и новым вершинам.
   - Так вот, - Ральф сумрачно взглянул на Серёгу и остановил свой взор на Россе. - Возьмём автомобиль массой 2000 кг и вычислим его КСМТ. Теперь берём кучу любой материи той же массы и, передав ей КСМТ автомобиля, увидим, что она примет его форму. По такому же принципу, вероятно, работает неквантовая телепортация, тут я не спец... Но вернёмся к нашим баранам, - Все дружно кивнули. - А что если мы знаем КСМТ всей вселенной, то есть её М-состояние?! Например, на 02.09.1991. И точное время. И мгновенье. Что произойдёт, если мы передадим это М-состояние вселенной, какая она есть, скажем, 02.01.3000! По идее материя должна перестроиться и принять вид, какой она имела в 1991 году. Потом сработает f-функция и все ОК. Но во-первых...
   Из-под стола трясущейся походкой выбралась троица бухариков. Глаза их слезились, синюшные лица морщились от невозможности немедленно опохмелиться, а носы краснели, словно перезрелые помидоры. Два существа что-то фальшиво подвывали. Третий хранил упорное молчание.
   - Развелось нечисти, - прошипел Росс, инстинктивно отодвигаясь от предполагаемого маршрута красноносых.
   - Вполне разумные существа, - возразил Ральф. - Любому из них под силу сотворить свою UOC, только принесёт ли им это радость?
   Все снова кивнули. Койот хотел что-то сказать, но передумал.
   - Продолжим, - голос Ральфа приобрёл грозные нотки. - Во-первых, у нас не хватит энергии на полное преобразование, а если оно не завершится, то диффузия и сотоварищи все погубят. Во-вторых, М-состояние это совсем не то же, что КСМТ соответствующего объема. В-третьих, присутствие объекта, передающего М-состояние, добавит помеху. В общем, если передать истинное М-состояние, то, грубо говоря, откроется проход в другую вселенную, - пальцы Росса сжались в кулаки, - с новым М-состоянием. Детали сознательно в первом рассмотрении опускаю. На таком принципе работают машины или, как их иначе называют, врата времени, UOC-gate и некоторые другие вещи. Переходы изучает моя любимая Теория Временных Переходов и Теория UOC Переходов.
   - Значит, открывший врата просто шагнёт в новый мир? - хрипло спросил Росс.
   Койот, желавший задать тот же вопрос, обнаружил, что у него неожиданно пересохло горло.
   - Я ещё не закончил, - сердито замахал руками енот. - Допустим, мы смоделировали некоторую вселенную с некими свойствами, вычислили её М-состояние и передали его в окружающий мир. Если все пройдет ОК, мы получим доступ в эту новую вселенную. Мы сами придумали её, наши творческие измышления создали истинную UOC. Ту, какую я имел ввиду, когда осенью прошлого года впервые раскрыл основы теории обществу.
   - Вселенная, которую я хочу? - неожиданно включился Серёга. - Заполненную исключительно лохмато-пушистыми симпатяшками?
   - Не совсем, - оборвал нового приверженца Ральф. - На вселенотворчество накладываются некие ограничения. Мы ведь оперируем в четырёхмерии, а его фундаментальные законы определяются процессами в исходном двенадцатимерии! Правда, оно может породить иное четырёхмерие, с законами, неприемлимыми для нашего, и, очевидно, не только четырёхмерие. Такие образования называются ADS. Внутри каждой ADS есть свои UOC. Кстати, для основ вполне достаточно, хотя многого я и не сказал. Например, про второе время. И про то, где образуется UOC. Но, может, достаточно?
   - Хотелось бы знать, - тонкие пальцы поправили чёрные очки, - может ли М-состояние быть закодировано в каком-либо существе?
   - М-м-м. На мой взгляд, маловероятно, - сжал губы профессор. - Никогда не о слыхал о работах по этому направлению. Если только у Семиречника...
   - А как... - начал было Росс, но осёкся.
   По экрану заскакали голубые молнии с сиреневыми аурами, и вдруг со всех сторон раздался мерзкий треск, словно стены и перекрытия разорвались, как подгнившая ткань. Погас свет. В темноте медленно мигала оранжевая лампа аварийного освещения, да бешено сверкали зелёным пламенем глаза енота. Экран испустил стонущий шепоток и вновь стал матовым, отражая изогнутого веретеном двойника аварийной лампочки.
   - Ну вот, - опечалился Ральф. - Мощности не хватило. Питание отрубилось, а без практики вся теория выглядит пустыми словами. А время безвозвратно утекает. Секунда за секундой. Не будем его терять, правда?
   И он растаял в воздухе.
   - Дурачьё, УПС, как обычно, не купили, - реакция Серёги неожиданно запоздала.
   После он несколько раз со свистом рассёк воздух, где только что находилась полосатая шкура профессора в пластиковом пиджачке. Пальцы беспрепятственно скользили в пустоте.
   - Бесполезно, - пояснил Койот. - Он уже там, где пожелал оказаться.
   - В ином мире? - голос Росса был тоскливым, словно его измучила зубная боль.
   - Это вряд ли, такое даже он пока не умеет. Наверняка, профессор просто перенёсся в другую лабораторию. Там он подождёт нас минуты две, а потом примется за работу. Время, сам видишь, он терять не любит.
   - Но как ему это удаётся?
   - Да хоть неквантовая телепортация.
   - Но он же не знает основ?!
   - Большинство людей не знает основ телевидения, что не мешает им включать приёмники каждый день.
   - И где он может быть?
   - Там, где есть точно такая же установка, только в рабочем состоянии, - пожал плечами Койот, давая понять, что более точные координаты ему неизвестны.
   - Слишком всё сложно, - вздохнул Росс. - Есть простой путь. Я его видел. Он работает. Но этот профессор о нём не в курсе.
   - Слушай ты, бледнолицый брат, - Серёга только теперь вспомнил, что тоже не любил терять время понапрасну. - Нам тут торчать некогда. Профессора заказывал? Профессора получил! Лекцию прослушал, не так ли? Теперь твоя очередь. Веди нас к девочке. Или к тем, кто её прячет.
   - Но я не узнал, как пробраться в нужный мне мир, - бесстрастно заметил Росс.
   - Ты, хорёк! - взбеленился Серёга. - Никто не обещал дороги в другой мир. Уговор был только насчёт профессора. А что это там за могучий топот?
   - Вероятно, кто-то срочно хочет выяснить, по чьей вине обесточено здание, - пояснил Койот.
   - То-то я предчувствовал сегодня длинные разговоры, - злорадно пробормотал Серёга, разминая кулачищи. - Да только девочка, думается мне, поважнее будет.
   - Тогда ныряем в портал, - предложил Койот, и палец, согнутый крючком, распрямился.
   Дыра плюхнулась на пол и увеличила диаметр раза в три. В черноте начались малиновые пульсации.
   - Ты же говорил, что он одноразовый? - удивился Росс.
   - За вещички Шреддера никогда нельзя поручиться. Лично я рискну попробовать. Чему бывать, того не миновать.
   В дверь застучали.
   - Профессор, господин профессор, немедленно откройте, - загремел властный бас. Ему вторил тоненький голосок, жалобно лепеча что-то по-английски.
   - Уходим, - решился Серёга и первым нырнул в дыру портала, быстро сокращавшуюся в размерах.
   Когда дверь была в очередной раз взломана, ввалившейся толпе предстали лишь окоченевшие тушки семидесяти четырёх бухариков, которых в момент отключения электропитания по неизвестным причинам прикончил сердечный приступ.
  
   Глава 13
   Три разбитых корыта
  
   Панорама, представшая перед вынырнувшими из портала, не походила ни на празднично украшенный центр города, ни на квартал, где располагался "Русский Проект (К)". Серые многоэтажки уныло выстроились в неширокую улочку. На затоптанных газонах среди островков травы ещё встречались чахлые кустики. Два тополя, скрюченные от недостатка солнечного цвета, угрюмо цеплялись за жалкое существование. Проезжую часть давно не убирали, и теперь её покрывал ковёр из рваного целлофана и мятых пластиковых бутылок. Мусор уныло перекатывался от бордюра к бордюру, взметаемый редкими тарелками, проносившимися на уровне второго этажа.
   - Кто рулил? - строго спросил Койот, обозревая то, что язык не поворачивался назвать пейзажем.
   - Я, - холодно ответил Росс. - Будут вам три конторы, как и обещано. Первая сразу за поворотом.
   За поворотом картина не изменилась. Те же, притиснутые друг к другу унылые коробки в десять и шестнадцать этажей. Когда-то это был спальный район, куда бегало два-три автобусных маршрута, чтобы утром закинуть работяг в цивилизованные места, а вечером вернуть - усталых, умученных суетой центра, желающих упасть на мягкий диван и уткнуться в мерцающий экран, где чередуются картинки красивой жизни. Но город разросся, вобрал в себя железобетонные загогулины, административно приблизил к центру и забыл о них, прихорашиваясь в местах достопримечательностей и выбрасывая новые щупальца за дальние горизонты.
   - Здесь, - Росс указал на витрину.
   На бледном лице отпечаталась тень тревоги. И было от чего. В зеркальной глади чернели дырявые звёзды. На петлях висели жалкие оплавленные ошмётки металла. Из проёма сочился запах гари и палёного пластика.
   - Штурмовали, - горестно покачал головой Серёга.
   Причина горести была не ясна. То ли печалился он, что запоздали с визитом. То ли тосковал о временах, когда ни один штурм высшей категории сложности не проходил без его личного участия.
   Внутрь зайти не удалось. Территорию офиса надёжно ограждало защитное полицейское поле. В тёмном коридорчике можно было разглядеть обломки стола, ком чёрного пластика с торчащим подлокотником и кисть чьей-то полуразложившейся руки. С расследованием не спешили. Значит, дело было глухим.
   Койот присел, прочитал подмигивающие цифирки на печати, опоясывающей поле узенькой полоской зеленоватого сияния, разогнулся и разочарованно посмотрел на компаньона.
   - Три дня назад опечатали, - вздохнул он. - С этой конторкой дохлый номер.
   - Ещё две есть, - бесстрастно подсказал Росс.
   Он размышлял о теории Ральфа и о том, не она ли выведет его за грань этого мира, готовящегося совершить очередной скачок в развитии. Про то, что станет с теми, кто не сумеет прыгнуть вместе с миром, думать не хотелось.
   Койот и Серёга посмотрели на портал, брошенный на перекрёстке. Дыра, наполненная по выражению забытого поэта "тенями звёзд", утратила работоспособность и казалась теперь продранной скатертью. Ветер играл с бутылками, прогоняя их сквозь лохмотья. Половина сосудов бесследно пропадала, половина откатывалась к ржавому корпусу тарелки с продавленной крышей.
   - Так дойдём, - предложил Росс. - Тут недалеко.
   Недалеко оказалось тремя километрами по унылым улочкам бедняцких кварталов. Окна первых этажей где заделали кирпичами, где пластиком. Второй этаж почти полностью был зарешечен. Остальные скалились штырями зубаток, дабы тарелки любителей лёгкой наживы не могли припарковаться к окнам. Стены по всей плоскости были расписаны уродливыми рисунками и затейливо изогнутыми никами неизвестных художников. Койоту запомнилась всего одна композиция, где из зарослей лиловых пальм сиротливо выглядывала эмблемка "Спартака".
   Вторая контора оказалась в полном порядке. Железная дверь блестела глазком камеры в правом углу. Справа от малиновой заплаты сверкала вывеска "Агенство Недвижимости 'Надежда'". Росс остановился напротив вывески и помахал рукой. Дверь лязгнула и распахнулась.
   - Заходите что ли, - предложил Росс и, видя секундное замешательство компаньонов, осклабился. - Не боись, со мной не обидят.
   На удивление Серёга промолчал. Только нахмурился и вслед за Россом шагнул в коридорчик, где властвовали тёплые ветра, наполненные влажными ароматами джунглей. Навстречу выкатился потрёпанный робот-привратник, которого на ближайшей барахолке не обменяли бы и на пару компов позапрошлого года выпуска.
   - Извольте за мной, судари и сударыни, - дребезжа, попросил робот, подслеповато напрягая элементы визуализации.
   В отличие от фасада дела у конторы обстояли не блестяще. Пол покрывала потрескавшаяся жёлтая плитка. Вдоль стен громоздились покосившиеся коробки, набитые то газетами, то пожелтевшими фотографиями, то рекламными компакт-дисками провайдеров прошлого столетия. Коридорчик выгнулся буквой "Г" и привёл в комнатушку с небольшим столом, поверхность которого занимал далеко не новый компьютер. Продавленный диван с цветастой обивкой, заляпанной жирными разводами, и совершенно шикарнейшее кресло, от одного вида которого Серёгины глаза мечтательно затуманились, дополняли небогатый интерьер.
   К сожалению, кресло как раз не пустовало. В кресле ворочался шмыгающий носом хлюпик, увлечённо долбящий по клавиатуре. Происходящее на экране полностью занимало хозяина агентства недвижимости. Заметив отблески на стёлах Койотовских очков, обладатель протекающего носа, не отрываясь ни от экрана, ни от клавиатуры, прогундосил:
   - Приём квартир от населения временно прекращён.
   - А как насчёт загороднего особнячка? - спросил Росс неожиданно густым басом.
   - Если деньги нужны срочно, то не больше десяти ЛэВэ за квадратный метр, - оттараторил хлюпик, таращась в экран. - Площадь хозяйственных построек не засчитывается.
   - А если на крыше сиреневая черепица? - голос Росса обрёл обычные тона.
   - А! Это ты, Росик! - воскликнул шмыгающий субъект, нажал комбинацию клавиш, сохраняя состояние процесса, и неохотно сполз с кресла. Его глазёнки быстро бегали, окидывая взглядом то Койота, то Серёгу, то сумеречный коридор за их спинами.
   - Чего тебя сёдня припёрло? - проворчал субъект, вытащил их кармана белый пластиковый цилиндрик, щелчком откинул пробку, уронил таблетку в стакан воды, стоявший на стопке дряхлых журналов, и в один приём заглотил внезапно взбурлившую жидкость. Лицо его несколько просветлело. В глазах заиграл интерес. Взгляд уже не искал оставленный экран.
   - Есть чего новое? - спросил Росс блёклым тоном.
   - Ну, Росик, - зажаловался хлюпик. - Ты ж знаешь, как погано идут дела в последнее время. Тебе-то что, сбыл и слинял. А мы к месту привязаны, а нас припирают чуть ли не каждый день. Комиссии-фигиссии, прочая муета.
   Он приподнялся на цыпочки и задышал в лицо прибывшей троицы миазмами подгнивавших зубов.
   - Чую, Росик, - подвывая, сказал он, - пора завязывать. Блохастых-то почитай уже за людей держат. С дороги не спихни, "фаррём" не назови. А уж если мохнатую закадрить пробуешь, считай, огреб по полной программе. Словно не со зверушкой поразвлекался, а сексуально домогался полноправного гражданина общества. Поверишь ли, на адвокатах чуть не разорился.
   - Ближе к делу, - перебил Росс. - Есть чего из белок?
   - Дак на белке ж и погорел! - воскликнул шмыгунчик. - Цап её за хвостище, и в тачку волоку. А тут меня раз за локотки. Я в рёв, мол, чё такое, пацаны, все свои ж вроде. Оказалось, не пацаны это. Оказалось, общественный патруль. И сразу мне в карманчик повестку. Еле отмазался. Пришлось с охотой на пару недель завязать.
   - А со стороны чего пригоняли? - не сдавался Росс.
   - Какой там, - отмахнулся бедолага. - Мне ж платить нечем. Что сам поймал, то и в дело. А сам пока не ловлю. Да и продукт выпаривать не на чем. Пресс сдох, муфельная печь на ладан дышит. А тут ещё сторонние ребята подваливали, грозились, мол мы тебе, ботаник, тут всё порушим, если платить не будешь, - он смахнул невидимую слезу. - Я ж говорю, завязывать пора. Может, Росик, к себе возьмёшь экспертом каким, - на усталом лице появилась улыбка глупой надежды. - Я ж пригожусь. Я ж на глаз натурпродукт от быдловки отличаю.
   - Вакансий нет, - развёл руками Росс. - Как снова в дело войдёшь, сообщи.
   - И ты в случае чего, - глазёнки опять забегали, - если к себе надумаешь приспособить, - он вздохнул. - Вы нам только шепните... А может, Росик, - тон стал просящим, - как в былые времена набулькаем по стаканчику.
   - Не в этот раз, - холодно отказал Росс.
   - Понимаю, - уныло сказал шмыгунчик. - С тобой вон какие ребята. Все при делах. Одно молчание чего стоит. Я бы так в молчанку умел играть, давно бы в люди вышел.
   Росс развернулся и, не прощаясь, зашагал к выходу. Доходяга посмотрел ему в спину тоскливым взглядом, просемнил к креслу, рухнул в мягкое облако и снова уткнулся в экран. Койот понял, что больше ни минуты не вытерпит в подобном месте.
   После душной комнатухи, пропитанной гнилью, пыльный воздух улочки казался ароматами рая.
   - Проверяем последний адрес? - спросил Росс.
   - А может, не попрёмся, - предложил Серёга. - Ты с ним по спутнику свяжись или намыль. Чего нам-то тащиться?
   - Сходим, - возразил Койот. - Не люблю официальных писем. В таких важных вопросах предпочитаю смотреть в глаза.
   - Я заметил, - усмехнулся Росс.
   - Тогда веди нас, Сусанин, - усмехнулся в ответ Койот.
   Серёга не успел начать привычную стонотень несчастливчика, отлучённого от компа. Троица прошла два тенистых дворика и упёрлась в череду заброшенных гаражей. Когда-то во времена первых тарелок предпринимались попытки надстроить здесь второй и третий ярусы. Но в моду вошли подземные стоянки, и бетонные ячейки, хранящие ржавеющую рухлядь на колёсах, оставили до лучших времён.
   Компания миновала двухсотлитровую бочку, наполовину вросшую в землю, покосившийся флагшток, надломившуюся бетонную плиту, бесхозно валяющуюся посреди дороги. В незапамятные времена кто-то посрывал двери с проржавевших коробов, и гаражи недружелюбно смотрели на непрошенных гостей тёмными провалами. Одной створке повезло уцелеть, и теперь согнувшееся полотно жалобно поскрипывало, нелепо вывернувшись из пазов нижней петли.
   - Далеко ещё? - хмуро поинтересовался Серёга, давно разлюбивший лазить по помойкам.
   - Следующий ряд, - ответил Росс.
   Они свернули. Сзади раздался лязг и грохот. Троица мигом развернулась. Стуча по обшарпанным стенам, в воздухе носилось дырявое ведро и две зелёные канистры. Дужка ведра весело барабанила по ободу, залитому пластами загустевшей краски. Канистры то взмывали к небу, то припадали к земле, а потом вдруг развернулись в крутом вираже и пронеслись двумя нехилыми снарядами, чуть не сшибив вовремя присевших Серёгу и Койота. А из-за поворота вывернула та самая створка, до минувшей секунды чудом державшаяся на своём месте. Она представляла куда более серьёзную угрозу. Перегородив дорогу, гнутая пластина быстро догоняла поспешно ускорившуюся троицу.
   - В гараж, - предложил Росс и тут же нырнул в первый же проём.
   Койот и Серёга не отстали. Дверь добралась до ячейки, притормозила, развернулась и зависла в воздухе, чуть покачиваясь и соскребая нижним углом щебень с утоптанной тропинки.
   - Эй, - тихо окрикнул её Серёга, - дура железная?
   Дверь, будто обидевшись, ринулась на затишочников, приплюснув их к боковой стене не хуже плиты гидравлического пресса. В глазах Койота заплясали звёздочки, закружились радужными хороводами, а потом пришла ночь и затопила округу.
  
   * * *
  
   Первым, что увидел Койот, был балахон бурого цвета. Вернее, целых два балахона. У противоположной стены, раскинув ноги, сидели две фигуры. Тоскливо заворочались мысли о ловушке Ночных Охотников. Потом взгляд забрался чуть выше и обнаружил откинутые капюшоны.
   Первым охотником был юнец с холодным взглядом. Волосы кудрявились на голове золочёной стружкой. Изящный римский нос пересекала бледная полоса старого шрама.
   Второй охотник оказался лошаком пегой масти. За губами, оттопыренными в добродушной улыбке, желтел ровный ряд зубов. Глаза смотрели на Койота с весёлым удивлением, мол, как ты ловко всё тут обставил.
   - Надо же, - усмехнулся Койот. - Пока люди грызутся с пушистыми на больших экранах, в рядах Ночных Охотников сплошные тишь да благодать.
   - Большие деньги и бога с дьяволом помирят, - весело подмигнул лошак. - Не так ли, брат?
   - Брат? Надо же, - хмыкнул Койот и повернулся к злоглазому. - А ты что скажешь?
   - Мог бы встать, брат, вдарил бы тебе в зубы, - ответил тот и презрительно откинул голову к холодной стене.
   Судя по всему, встать он не мог. Причину Койот понял, когда с трудом развернул голову к выходу. В квадрате света обнаружились два знакомых силуэта. Приглушив яркость, Койот узнал Алекса и Шреддера, смущённо топтавшихся у порога. Шреддер гордо натирал бока миниатюрного пистолета, стреляющего парализующими капсулами. Каждая из них, кроме заряда вмещала микрочип, обеспечивающий слежение за целью и систему наведения.
   Теперь Койот разглядел две кровавые точки, укусом вампира украсившие шею юнца. Комп на запястье требовательно запищал и сменил хранитель экрана на результаты только что просчитанной баллистической экспертизы, из которой выходило, что первая капсула была отстрелена благоразумным Шреддером на почтительном расстоянии. А потом, на всякий случай, он влепил вторую. Уже с трёх шагов, когда поверженный противник не мог сопротивляться.
   - С этим ясно, - кивнул Койот. - Но как вам парнокопытного удалось завалить? У таких нюх о-го-го.
   - С ним ещё проще, - гордо заметил Шреддер. - Он медитировал.
   - Ни хрена себе медитация, - сурово сказал Серёга, потирая рассечённый лоб. - Силён, братан, дверьми-то швыряться.
   - Почувствуй силу господа, брат, - улыбнулся лошак, - и не гневи его понапрасну.
   - Что с конторой? - тревожно спросил Росс.
   - Накрылась твоя контора, - ответил юнец и презрительно сплюнул.
   - А ты за товаром, брат? - поинтересовался лошак, с губ которого улыбка, казалось, никогда не сходила.
   - Мы за сырьём, - Койот поднялся и, стараясь не качаться, преодолел равнинный островок в развалах ржавых деталей, а потом нагнулся над гривастым. - Её сдать не успел?
   Лошак вгляделся в предъявленный портрет и весело засмеялся:
   - Белкооборазные сейчас не в цене. По паре за фаррю. Ты бы нам, брат, ёжиков подкинул.
   - Значит, не видел? - помрачнел Койот.
   - А вот этого я не сказал, - зубы лошака сомкнулись клавишами рояля, разъехались, явив огроменный язычище, и снова выстроили крепость из жёлтых кубиков.
   - Не, - встрял злоглазый, - ты, борода, погодь. С чего мы тебе должны всё расписывать?
   - Способ давления прост, - объяснил Койот. - Привозим вас в центр, предъявляем толпе, и вот вам известность в масштабах города с портретами на первых полосах и заголовками типа "Ночные Охотники раскрывают секреты".
   - Вдарь им, Хамсат, - попросил юнец. - У тебя должно получиться.
   - Попроси через часок, а? - ухмыльнулся лошак. - Пока меня хватает лишь на это.
   И в воздухе заплясали три соломинки.
   - Не, - возмутился юнец, - ты, борода, докажи, что мы - Охотники. Балахон и на тебя напялить можно.
   - А смысл болтовни? - пожал плечами Койот. - Ты ж знаешь, засвеченный охотник - мёртвый охотник. Давай, колись. По глазам вижу, тебе уже хочется что-то сказать.
   Но тут нос со шрамом наморщился, лицо подёрнулось судорогами, а глаза, в которых так много увидел Койот, остекленели. Из сомкнувшихся губ потянулась ниточка слюны.
   - Копытный? - испугался Серёга за спиной у Койота. - Ты чего? Ты, брат, это... не помирай.
   Но вмиг погрустневшая морда бессильно завалилась на бок. Глаза быстро затягивала мёртвая пелена.
   - Чертовщина какая-то, - Алекс склонился над гривастым и попробовал его растормошить.
   - Кодирование, - вздохнул Койот. - Начиналось с безобидных вещей. Тех, кто не мог держать себя в руках, кодировали от пойла, курева и наркоты. Потом проводили сеансы от излишней агрессивности, но это дело дало нежелательные результаты, и лавочку быстро прикрыли. Но принципы никуда не делись. Товарищей в балахонах закодировали на вечный сон, как только им захочется поведать о себе миру.
   - Так, значит, зря капсулы переводили? - напомнил Шреддер о подвиге.
   - Ну, появились вы тут вовремя, - расплывчато ответил Койот и тут же взял роль следователя на себя. - Кстати, а с чего вы тут появились?
   - Подключились к системе патрульных, - похвастался Алекс. - И не упускали вас из вида. Только эти прыжки в порталах... Пока снова вас отыскали... В общем, ещё чуть-чуть и опоздали бы... Но вы ведь на нас не сердитесь?
   - Я - нет, - сказал Койот, передумавший читать мораль о неукоснительном следовании приказам и о том, что если кому-то сказано было оставаться в штабе, значит, ему и надлежало там оставаться.
   - А ты не будешь на нас сердиться? - в один голос спросили Алекс и Шреддер у Серёги.
   - Не-а, - расплылся бравый десантник в добродушной улыбке, удивляясь, чего это парочка компаньонов начала интересоваться его мнением.
   - Даже, если мы скажем, что прибыли сюда на твоей тачке? - продолжил Шреддер.
   Улыбку с лица Серёги как ветром сдуло.
   - Где она? - проревел он.
   Дужка дырявого ведра испуганно звякнула.
   - Да не волнуйся, - попробовал успокоить друга Алекс. - Там за ней Рэм присматривает.
   - Пушистый за рулём?!!! - взревел Серёга ещё громче.
   - Ты у нас прямо шовинист, - сказал Койот. - Как же ты с кроличкой знакомиться будешь? Она ж у тебя ни разу за руль не сядет.
   - Водилок - давить, - Серёга семимильными шагами направился к повороту. - Баба за рулём - причина пожара.
   В таком состоянии от него трудно было ждать вежливости. Алекс и Шреддер поспешили за ним, стараясь забежать вперёд и оградить Рэма от опасности посмотреть на свою шкуру со стороны.
   - И ты, и я у разбитого корыта, - сказал Койот Россу, когда они, замыкая шествие, подходили к автостоянке.
   - Девочка ещё не потеряна, - бесстрастно ответил Росс. - Ты же слышал, на сырьё её не сдавали. Если мы берём в расчёт слова охотников. Но мало ли кто мог перекупить белочку у этих ребят.
   - К примеру? - вскинул голову Койот.
   - К примеру?... Подпольный бордель, - хмыкнул Росс. - Спрос на экзотов велик. Пушистых, конечно, осмеливаются держать не везде, поскольку это попахивает зоофилией, но пару местечек я знаю. Проводить?
   - А проводи, - улыбнулся Койот.
   Ставить крест на деле с Денизой было рановато.
  
   Глава 14
   По грани приличий
  
   Окно над крыльцом закрывала огромная вывеска с которой улыбалась нека мышиного типа. Ушки бодро топорщились над рыжими волнами волос. Голубой глаз весело подмигивал. Верхние выпуклости прикрывала фривольного вида маечка. Нижние прятались под белой полоской, сквозь которую прорвался подрагивающий хвостик, выгнувшийся наподобие только что народившегося месяца.
   Кусок фибропластика, криво приклеенный к двери, был гораздо прозаичнее. "Фаррёв не держим", - гласил он.
   Народ поскучнел. Подкинутый судьбой шар выигрыша не принёс.
   - Зря топали, - вздохнул Алекс.
   - Хочу такую, - заявил Шреддер, показывая на подмигивающую неку. Поддавшись минутной слабости, он разом забыл о верности Салли. Но Серёга, как всегда, стоял начеку.
   - Ерундистика, - разочаровано махнул он. - На хрена тебе эта ущербная худоба? - глаза бравого десантника презрительно проехались по округлым ушам, - Да тут и смотреть не на что, - но взор уже привычно затуманивался, - а вот если ей кроличьи ушки приделать...
   - С сожалением приходится констатировать, что господа казановы пресытились, объелись, обожрались, - хмыкнул Рэм. - Им всё надоело. Острых ощущений, что были раньше, уже нет. И они нашли себе новое, до сих пор не изведанное. Этакий склад шерстяных проституток на любой вкус, цвет и размер.
   - Я зайду, - бледное лицо Росса, как обычно, эмоций не выражало. - Может, и выгорит что.
   - Лучше по округе пошарьте, - предложил Койот. - Пойду я. Как освобожусь, просигналю, - и палец ласково стукнул по миниатюрному экрану над запястьем.
   Когда шеф славного агентства поднялся на последнюю ступеньку, панель двери бесшумно скрылась в прорези, приглашая гостя зайти. Койот не медлил. Он и сам не знал, зачем ему этот заштатный бордель. Но почему-то казалось, что на душе станет спокойнее, если Денизы тут не обнаружится.
   - Рада Вам помочь, - из-за стойки поднялась миловидная женщина в облегающем платье. - Подойдите ближе, чтобы я могла просчитать Ваши предпочтения.
   "Только бы не здесь, - подумалось Койоту. - Но если не здесь, то где?"
   В голове вертелись мусорные горы загородной свалки, полчища крыс, снующих по пёстрым склонам. Казалось, гнилостный запах, сочащийся из ближайшего холма, хочет свалить с ног. И очень не хотелось видеть источник удушливых миазмов. Ты можешь угодить в царство отбросов, даже если твои лёгкие ценности не представляют. И всё равно!.. Всё равно хотелось, чтобы Дениза никогда не встречалась с этой улыбающейся проводницей на пути к лёгким деньгам и убогим душам.
   - Мрачноватые устремления, - задумчиво протянула распорядительница дома наслаждений, поглаживая обратную сторону ладони Койота. - С ходу могу предложить лишь атаку в лифте. Пока Вы смотрите, как это будет, я подберу ещё парочку вариантов.
   Закончив фразу, она вложила в ладонь Койота подушечку, наполненную мягкой, сжимающейся прохладой. От подушечки под стол тянулись два тонких проводка.
   "Старьё! - успел подумать Койот. - Они здесь что, ничего не слышали о беспроводной связи?!"
   И тут мир исчез. Вернее, уменьшился до маленькой кабинки. Рядом кто-то стоял, вежливо уставясь на табло, где проскакивали цифирки этажей. Уяснив, что попутчик - женщина, Койот тоже уставился на панель с кнопками. Внезапно погас свет. В темноте послышалось плавное колыхание, кто-то мягко, но настойчиво прижался к нему. Шею овевало тёплое дыхание, смешанное с ароматом фиалки. Умелые пальцы быстро расправились с нижней частью Койотовского гардероба, и он почувствовал неописуемое блаженство, когда обнажённых частей тела коснулся прохладный шёлк.
   Мир тут же вернулся.
   - Ну как? - осведомилась милашка, заведующая радостями. - Если желаете, всё это продолжится уже по-настоящему. Мы не используем компьютеры. Собственно говоря, я не вижу разницы, работает ли человек рукой или спускает в костюм во время виртуального путешествия. У нас только живые красавицы. Естественность высшего уровня. Продолжаем?
   - Средненько, честно говоря, - на всякий случай сказал Койот.
   - Не беда, - ничуть не обиделась распорядительница. - Думаю, медсестра вас заведёт сильнее. Вы привязаны к койке. Поскрипывают пружины. Попискивает мигающий индикаторами прибор. В комнате приятный полумрак. И тут Вы замечаете, что в комнате не одни. Рослый санитар домогается молоденькую медсестру. Растрёпаны волосы. Грубой рукой сорван лифчик. Вы, не в силах выносить это зрелище, отчаянно пытаетесь вырваться. Но рот плотно зажат, а ремни не дают и шевельнуться. И вот когда санитар уже почти сломил сопротивление красотки, она сверхъестественным усилием выбрасывает громилу из палаты и обращает внимание на Вас. Загадочно улыбаясь, прелестница приближается к койке. Раздвигаются полы халата, обнажая кружева нижней юбки. Напоминаю, Вы не можете даже шелохнуться. А потом...
   - Слишком много тягомотины, - перебил Койот беседу, казавшуюся распорядительнице на диво завлекательной.
   - Да, пожалуй, - с грустью согласилась она, следуя правилу, что желание клиента - всегда закон. - Тогда испробуем студентку в душе.
   "Почему так хочется сказку? - мысли ворочались медленно, нехотя. - Ведь всё под руками. Ведь техника достигла уровня, когда придумывай, да мастери. А не хочешь придумывать, кинь денег на счёт, и всё сочинят за тебя, как здесь. И можно в любой момент подключиться, чтобы подправить, а потом и порежиссировать всласть. Играй сам и позволяй играть с собой. Но почему остаётся такая тоска? Почему это не кажется настоящим?! Не оно ли и меня зовёт сделать шаг в сторону? Как этого торговчика наркотой. Вот и приходится глушить себя работой. Приходится выискивать задачки, решение которых становится наградой".
   - Ну, так что насчёт студентки? - спросила милашка и начала презентацию. - Это будет так...
   - Не надо, - отказался Койот. - А нет ли у вас пушисточек?
   - Вывеску на двери читали? - губки милашки гневно изогнулись. - Фёрри-материал запрещён по указу Главного Морализатора. Нас, между прочим, ежедневно проверяет полиция нравов. Так что я удивляюсь, к чему тут эти провокации.
   Не выгорело. Требовалось срочно сменить тему. Взор печально обшарил комнату и остановился на клетке, к прутьям которой приткнулись два крохотных пушистых существа. Трогательные пальчики сжимали металлические струны, а в огромных сказочно-прекрасных глазах плавала тоска, которая заполнила бы и вселенную.
   - О! - воодушевился Койот. - Хентаевцы! Прекрасная парочка!
   - Да, - кивнула хозяйка без всякого энтузиазма. - Взяла на развод! Думаю, дай подстрахуюсь, если с девочками бизнес не заладится. Да только они чего-то плодиться не желают. Уж, казалось, все условия созданы. Светло, тепло, и волнительные сцены смотри не с экрана, а с самой жизни. Нет, сидят, как прикованные.
   - Условия, оно конечно, - неопределённо кивнул Койот, - только я фильмов не вижу, кои им необходимо просматривать.
   - Хентай я не покупаю, - испуганно прошептала хозяйка Койоту в ухо. - Говорят, пристраститься легко. Боюсь вредных привычек. Курить-то бросить никак не соберусь. А тут ещё фильмы.
   - Плодиться не будут, - горестно вздохнул Койот, подыгрывая хозяйке, а потом его глаза восхищённо засияли. - Но порода-то! Порода!
   - Порода знатная, - довольно кивнула хозяйка, переставшая огорчаться потере клиента, - Не с помойки подобрала. Тут большие деньжищи уплачены.
   - Адресочек бы, - умильно сложил руки Койот. - Адресочек скажите, а я у вас и студентку испробую, и медсестру, и лифтёршу эту.
   - Да ладно, - подобрела хозяйка. - Вижу, интересуетесь вы экзотами. Чего ж вас мучать? Адресочек простой. Улица Провала правых сил, дом семнадцать. Комната... Комнатушку не скажу. Помню только, что второй этаж и направо.
   - И на том спасибо, - учтиво раскланялся Койот. - А насчёт студентки в душе, - добавил он на пороге, когда дверь снова послушно уехала в едва заметную прорезь, - я ещё подумаю.
   Про студентку он забыл через полторы минуты, когда, наконец, удачно ввёл микрокод в прибор спутникового оповещения.
   Ещё через полминуты из-за поворота вывернул "Русский Проект (К)" вкупе с Рэмом и Россом. Народ блаженствовал, ибо только что отобедал в весьма неплохом кафе, где даже Шреддеру нашли настоящую родниковую воду. Поэтому обычная лекция о вреде пива отодвинулась на неопределённое время.
   - Как успехи? - поинтересовался Алекс.
   - Видел мышу? - перебил его Шреддер, вновь засмотревшись на не знающую устали в деле подмигивания неку.
   - Есть идея, - сказал Койот, пресекая ещё не заданные вопросы. - Нам известно, что где-то в этом районе штампуют фаррёвую порнушку. Мы в курсе, что фирма засекречена, но шанс вынюхать есть. Надо лишь пустить по следу толкового хентаевца.
   - Секретную фирму унюхают только чистопородные, - почесал нос Рэм. - Обычные добегут лишь до магазина и будут канючить целый день, чтобы им дали глянуть новые фильмы.
   - Будет тебе чистопородный, - пообещал Койот. - Тут недалеко. Три квартала, и мы на улице Провала правых сил.
  
   * * *
  
   Как и подобает руководителю, Койот первым поднялся на второй этаж, указанного дома, являвшего собой перестроенный дворец культуры, сжатый со всех сторон новёхонькими высотками и заполонённый офисами фирм, фирмочек и фирмищ.
   Судя по размеру таблички, разыскиваемая контора не обладала высоким уровнем деловых контактов. Однако начищенная вывеска и наличие всех букв названия на местах свидетельствовали, что предприятие держится на плаву.
   Члены "Русского Проекта (К)" нетерпеливо сопели в спину шефу, а Рэм так вообще предпринял попытку обогнать. Койот простил нарушителя, сейчас был не тот случай, когда следует устраивать разнос. Серые глаза внимательно ощупали короб в поисках звонка. Такого не обнаружилось. Из этого следовало, что заходить можно по-свойски, без приглашения. Если, конечно, упрёшься в стол, попираемый локтями здоровенного охранника.
   Стол стоял не у порога, а в глубине комнаты. Рядом приткнулся шкаф, забитый двумя сотнями дисков с красочными обложками, где отвратного вида монстрюги загоняли оборванных красоток в неприглядные ситуации. Стены были скрыты многоярусными полками, с которых из-за прутьев решётки сверкал вожделением не один десяток глаз. Все они были устремлены в центр комнаты, где кубом без крышки стояла четвёрка экранов, чтобы каждый зверёк мог наблюдать за развитием событий, в какой бы части офиса он ни находился.
   Кто и когда вывел этих странных пушистиков, навсегда осталось загадкой. Ходили слухи, что данный вид получился путём скрещивания кошек и особой породы развратных хомячков, готовых когда угодно и с кем угодно. Самым удивительным в облике этих крохотулек были огромные блестящие вечно грустные глаза, за что новый вид немедленно получил симпатию детей и домохозяек, готовых душу положить на то, чтобы развеселить опечаленных зверьков. Симпатия, впрочем, быстро прошла, когда народ выяснил, что единственный способ прогнать грусть из прекрасных глазищ весьма странен и требует полного отсутствия детей. Искорки радости в озёрах вселенской тоски вспыхивали, лишь когда взор зверька натыкался на экран, где демонстрировались мультфильмы сомнительного содержания. Причём на германские и прочие поделки зверёк не реагировал. Непознанная душа пушистика требовала хентай высшей пробы. Поэтому научное название новой породы быстро исчезло из разговоров, и сообщество пушистых любителей изврата стало именоваться "хентаевцы".
   Домохозяйки и послушные дети потребовали немедленно умертвить зверьков, жаждущих непристойности. Пушистиков спасли непослушные дети, которые корчились в судорогах, выпрашивая новинку и напрочь отвергая возможную замену в виде кошечки или щеночка. В конце концов, взрослые смирились. Кроме того, исключительным достоинством новой породы было то, что им не требовался корм, поэтому содержание такого зверька представлялось верхом экономии. Днём детки вовсю игрались с новыми любимцами, а по ночам взрослые подкармливали зверька новинками. Грусть начинала заволакивать глаза только после десятого просмотра.
   Вот тут и выяснилась ещё одна опасность содержания удивительных пушистиков. Ставя фильм, хозяин по началу не обращал на действие никакого внимания, через несколько дней бросал пару заинтересованных взглядов, а через неделю его уже было не оторвать от экрана. Работа, отдых и личная жизнь перечёркивались жирной чертой. Сознание включалось лишь для того, чтобы заказать десяток свежих дисков, а потом вновь вливалось в единый организм, сплетённый невидимыми нитями, протянувшимися от бывшего хозяина к странным зверькам.
   Хентаевцы стали считаться дурным тоном. Но любители завести пушистый комочек с неописуемо прекрасными глазами не переводились. Для удовлетворения спроса и создавались крохотные конторы, потому что фермы, разводящие хентаевцев в промышленном масштабе, специальным указом запретил Главный Морализатор кабинета министров. Впрочем, редкая фирма держалась больше трёх месяцев, потому что владельцы и сотрудники незаметно приучались к хентаю и, квартал спустя, ведение дел сводилось только к закупке консервов для поддержания тела в тонусе и новых фильмов для всё большего поголовья хентаевцев. Приезжал СОБР, показательно выжигал офис вместе с пушистиками и персоналом, но на следующий день где-нибудь открывалась ещё одна фирмочка наподобие той, куда в данный момент угодил "Русский Проект (К)".
   Хозяин фирмы не услышал, как вошёл Койот. Его уши были плотно закупорены таблетками наушников. Только громовая поступь Серёги указала владельцу, ушедшему в мир звуков, что в его владениях не всё в порядке.
   Глаза распахнулись, наушники соскользнули на тонкую шею, руки суматошно оставили карандаш и попытались прикрыть рисунок. Но не успели. Палец Койота ловко подцепил листочек за край и вытянул его из-под опускающихся ладоней.
   - Нехило! - скромно кашлянул Серёга.
   Учитывая, что бравый десантник не славился способностью бросать цветастые комплименты, это слово могло означать похвалу высшего порядка.
   На листе из кустов, прорисованных обрывистыми линиями, выглядывало довольно неприглядное существо. Зубастое. Бородавчатое. С пробитым шлемом на голове и в рваной кольчуге. Когтистыми пальцами оно сжимало меч. Оружие завораживало. Вот оно было прописано тщательно. От клинка словно исходил свет. А по изукрашенной рукояти бродили тени, превратившие обычный меч в произведение искусства. Клинок бросал отблеск величия и на владельца. Уродец по соседству с таким совершенством казался тоже кем-то великим, значимым. Гадким Утёнком, для которого ещё не наступили светлые времена.
   - Орк, - вынес диагноз Алекс, - словно из "Властелина Колец".
   - Гоблин это, - досадливо поправил художник. - Гоблин!
   - Рука, пожалуй, длинновата, - вступил Шреддер.
   - И фигуру скособочило, - добавил Койот. - Но в целом...
   - Щас подправим, - не стал дожидаться комплиментов художник, взмахом резинки стёр неправильную руку и быстрыми штришками нарисовал конечность чуть короче. Рисунок сразу преобразился.
   - Другое дело, - словно своей удаче обрадовался Алекс.
   - Чего там, - вздохнул художник. - Зато над фигурой ещё работать и работать. Тут так быстро не исправишь. Если ещё чего заметили, говорите. Мне критики позарез нужны.
   Палец чиркнул по горлу. И все сразу склонились над столом, ища всё новые нестыковки. Только Росс ничуть не проникся особенностями рисования. Он равнодушно лыбился на экран, где испуганная красотка с огроменными глазами лишалась последних предметов гардероба.
   - Псевдо? - Койот погладил листок под надписью "Рамир".
   - Зачем псевдо? - обиделся художник. - Имя. Самое настоящее.
   - Придумал? - Шреддер осторожно коснулся рисунка. - Или срисовал с кого?
   - С себя, - ничуть не смущаясь, ответил хозяин конторы.
   - В будущем? - поспешил уточнить Шреддер.
   - Ага, - кивнул Рамир. - И в прошлом, и в настоящем. Я в душе - гоблин. А трансформироваться не могу. Способностей бог не дал.
   Шреддер притих. Но хозяин уже не мог остановиться.
   - Вот вы все, - Рамир обвёл взором собравшихся, - ну, кроме него, - жест, выключил Рэма из общества, - так людьми и остались. А почему? Тоже способностями не блещете.
   - Я буду фарриком, - заверил Шреддер. - Я даже знаю, кем именно. Правда, их и без меня более чем достаточно. Но должен же среди них быть один особенный. Настоящий!
   - Я тоже бывало мечтал перед сном, - хмыкнул Рамир. - Когда превратишься-то?
   - Через пять лет ещё только, - воодушевление Шреддера сменилось мрачноватой печалью ожидания. - У меня с ним, - кивок в сторону Койота, - контракт подписан. И по контракту я вынужден оставаться самим собой.
   - А ты чего? - Рамир повернулся к Койоту.
   - Я стар и ленив, - ухмыльнулся шеф славного агенства. - И пушистость меня не изменит. Я предпочитаю зарабатывать на жизнь самостоятельно. А человеком это пока куда проще.
   - А я ещё не решил, кем стану, - пожал плечами Алекс. - Сегодня хочется чёрным драконом, а завтра миленьким пушистым зверьком в полладони. Нет-нет, не таким, - пришлось поспешно добавить, когда присутствующие понимающе посмотрели на полки. - А ведь будет ещё послезавтра. Когда возможностей миллион, поневоле хочется выбрать лучшую.
   - А мне без разницы, в кого обернусь, - поддержал друга Серёга. - Главное, чтобы крольчихи западали. Да и длину ушей прикинуть надо. Так что тоже думаем, кем стать.
   Шреддер фыркнул. Он уже давно облюбовал себе единственный вариант, выводящий его прямиком к принцессе Салли.
   - Везёт вам, - вздохнул Рамир. - Всё ещё впереди. А мне так до конца... - он расстроенно махнул рукой. - Одна надежда. Придумают когда-нибудь препарат, который любого трансформировать может. Без разницы, есть способности или при рождении не повезло. Тогда и будет в мире одним гоблином больше.
   Росс не включился в общий разговор. Он равнодушно осматривал большеглазых пушистиков. Хентаевцы тоскливо постанывали, когда фигура бледнолицего закрывала экран, и умилительно вздыхали, когда действие с верещащими красотками снова становилось досягаемым.
   - А теперь глядите, - Рамир накрыл рисунок стеклянной пластиной.
   Гоблин словно ожил. Пальцы свободной руки щёлкнули. Меч, пронзающий небеса, дрогнул и медленно опустился. Сами небеса быстро окутались чёрными тучами. За гоблином вырос высокий холм. На его округлых склонах, то здесь, то там выскакивали пучки травы. Не прошло и минуты, а холм уже полностью зарос цветами, колосьями степных трав и невысокими кустами.
   - Планшет с мыслепередачей, - ахнул Шреддер. - Их же только в будущем году должны в продажу запустить.
   - Уже достал, - хвастливо похвастался Рамир. - Деньжищ отвалил немеряно. Выручка за полгода на это ушла.
   - За полгода, - Койот недоверчиво покачал головой. - Слушай, не верю. Давно торгуешь?
   - Второй год, - равнодушно ответил фэнтазишник.
   - И не подсел? - удивился Койот, кивнув в сторону полок, окутанных благостной тишиной.
   - Я же не здесь! - удивился в ответ владелец конторы. - Что оно, - кивок в сторону экранов, - может со мной сделать, если все мысли, - кивок в сторону рисунка, - ТАМ. Работка непыльная, времени для рисования предостаточно. Скоро, думаю, свой фильм буду делать. Вот про таких, - кивок в сторону присмирневшего Рэма, - как ты. Только с мечами, эльфами и магией.
   - Дай-ка и мне попробовать, - заныл Шреддер. - Если чего, просто сотрёшь мой слой.
   - Держи, - неожиданно легко согласился Рамир.
   Шреддер закусил губу и сосредоточился, поглаживая прозрачную пластину. На холме словно из тумана возник мрачный многобашенный замок. Простой эскиз незаметно превращался в величественную композицию.
   Очарование прогнало недовольное попискивание, перешедшее в хныканье. Десяток хентаечьих глоток слаженно жаловался на судьбу.
   - Фильм кончился, - словно из другого мира донёсся голос Росса.
   Шреддер неловко дёрнул планшет. Замок скособочился и пропал. Сказка истаяла. Но несколько минувших мгновений волшебства забыть было уже невозможно.
   - Значит, хентаевцами интересуетесь? - уже по-деловому осведомился владелец конторы.
   - Не то чтобы, - Серёга не мог подобрать подходящие слова.
   Возможно, мешала картина, остававшаяся перед глазами.
   - Нам нужен особый вид, - вступил Койот. - У тебя водятся нюхачи?
   Нюхачами звались хентаевцы, умевшие самостоятельно отыскивать дорогу к складам или потайным магазинам, где хранились диски нужного им содержания.
   - Найдём пару, - не моргнув глазом, ответил фэнтазишник.
   Он быстро вытащил диск, сунул обратно следующий и щёлкнул пальцами по-особому. На серой пелене зажглась надпись "PLAY", экраны мигнули, по ним скользнула вереница иероглифов, а потом проявился монстр, тут же начавший радостно сдирать юбки с не вовремя вышедших на прогулку школьниц. Хентаевцы счастливо примолкли.
   - Дай-ка нам на время нюхача, фэрротику чующего, - попросил Койот. - Одну паршивенькую конторку отыскать треба.
   - Без проблем, - щелчок пальцев Рамира, и команда заинтересованно проследила, как подпрыгнула верхняя полка у левой стены, как из-под неё вывернулась предпоследняя, как подлетела к столу и как бесшумно опустилась.
   Рамир извлёк хентаевца розово-лиловой раскраски, который едва не рыдал, поскольку могучая фигура Серёги надёжно отгородила экран.
   - Какой залог? - осведомился Койот.
   - Не надо, - замахал руками Рамир. - Ты лучше старенькие вещи притащи. Такие, что в сети не сыскать. Может, для фильма идеи какие подчерпну.
   - Фильм, - глаза Койота мечтательно прищурились. - Время бы, давно чего-нибудь соорудил бы. Идей туча, а вот времени. Работа, брат, работа.
   - К чёрту работу, которая мешает личным интересам, - пожал плечами Рамир.
   - Ладно, - кивнул Койот, возвращаясь в реальность. - Мы зайдём через пару деньков.
   Руки уверенно заграбастали притихшего хентаевца, не знающего, что ждать от судьбы.
   На улице захват разжался, зверёк спрыгнул на полимеровую полосу, вжал носяру в пластик и вдруг счастливо задрожал.
   - Унюхал! - обрадовался Серёга.
   Не успел его рот захлопнуться, как хентаевец резво поскакал вдоль по улице. "Русский Проект (К)" поспешил за ним. Рэм и Росс тоже не выражали недовольства по поводу выбранного зверьком курса.
  
   Глава 15
   Истина где-то рядом
  
   Хентаевец остановился в извилистом переулке, прижался к раскуроченному крыльцу и, подрагивая тельцем, умильно запросил кусочек счастья. Всем сразу стало ясно, почему дети сходят с ума по этим зверькам.
   - Ишь как дрожит, - хмыкнул Рэм. - По народным приметам здесь фаррей не только снимают, но и в пользование сдают?
   - Откуда такие знания? - поинтересовался Алекс.
   - Так это, - глаза Рэма смущённо обозревали верхние этажи дальней высотки. - В детстве тоже хентаевца хотел завести. Ну и фильмы эти в своё время тоже посматривал.
   - Ностальгию давить, - прервал Койот воспоминания счастливого детства. - Кто-нибудь глянет, кому отведено здание?
   Пока все обозревали неказистый покосившийся домишко в три этажа, чудом уцелевший в плотной шеренге древних, так и не снесённых пятиэтажек, Алекс вытащил потрёпанный комп и быстро застучал по клавишам, вводя необходимые адреса и пароли.
   - Шакалидзе Шалва Гурамович значится, - негромко оповестил собравшихся удачливый изыскатель. - Фарник ещё тот. Свои давненько его из фёрри-тауна вышвырнули. Вот и обретается он на людских задворках. Порнушка, фэрротика, лёгкая наркота, всё такое.
   - Верно, - кивнул Росс. - Мои люди с ним контактов не имели, но личность в определённых кругах известная.
   - Так и зайдём, - Серёга уверенно прошёлся по жалобно заскрипевшему крыльцу и привычным пинком опробовал дверь. Что-то хрустнуло, дверь открылась, явив высунутый язык замка и свежий пролом в косяке.
   - Дверь тут давно менять следовало, - оправдал свою напористость Серёга.
   Содрогая доски исцарапанного пола, он смело продвигался к новым приключениям, пока на витиеватой лесенке в конце коридора не столкнулся с потрёпанным жизнью волчарой.
   - Малчыкы прышлы, - оскалился волк. - Дэвушк хочь, ага? Губкы, грудкы, прочыа фынтыфлюшкы.
   Толпа пристально посмотрела на Рэма.
   - Фаррочки есть? - смущённо спросил он, как наиболее подходящий кандидат для недозволенного приключения.
   - Дэнэжкы давай, да! - в голосе волка прибавилось веселья. - Будут дэнэжкы, будут губкы, грудкы. Будут фынтыфлюшкы.
   - Гони фаррей, - Серёга тоже не собирался переживать. - Живенько всех сюда. А то мы тебе такое тут учудим.
   - Да нычэво вам не здэлыть, - прошипел Шакалидзе и осклабился.
   - Легко, - губы Койота разъехались в ответной улыбке.
   Серёга поймал беглый взгляд командира и понимающе кивнул. Правая рука отточенным движением сгребла пиджачок на груди хищника так, что сквозь натянутую ткань отчётливо проступили рёбра. Шакалидзе буравил врага злобным взглядом. Койот, тем временем, изучал визитную карточку хозяина интересного места.
   - Глянь-ка, - сунул он Серёге кусок переливающегося пластика и ногтем подчеркнул один из е-мэйлов.
   Захват тут же разжался. Шакалидзе отшатнулся и начал приводить в порядок изрядно помявшийся пиджачок. Злоба в глазах сменилась презрением.
   - Што, малчыкы, - блеснули его клыки, - уяснылы тэпер, на каво руку хатэли падьнать?
   Серёга тоже заулыбался, словно налоговый инспектор, поймавший с поличным самого злостного неплательщика. Рука нырнула в карман и извлекла оттуда несколько листков формата А5. На каждом из них сверкала голографическая блямба.
   - Лицензия на отстрел спамеров, - похлопал Койот смутившегося хищника по плечу. - В курсе, что за бумаженция такая?
   Шакалидзе только прошипел что-то невнятное.
   - Доводим до вашего сведения, - тон Серёги напитался несвойственным ему официозом, - что за период с первого января по первое апреля сего года с адреса [email protected] были разосланы письма рекламного характера в количестве одного миллиона семисот шестидесяти четырёх тысяч ста тридцати семи. За противоправные действия, нанёсшие ущерб на сумму... на неустановленную сумму вышеозначенному числу клиентов, носитель данного адреса приговаривается гильдией добросовестных провайдеров к отстрелу. Лицо, предъявившее данный документ, уполномочено привести приговор в исполнение.
   Даже сквозь мех было заметно, как побелел Шакалидзе.
   - Я ведь это, мужики, - сказал он уже без всякого акцента, - подкалымить хотел. Письмецо тут мне одно свалилось. Я у них базу адресочков прикупил, и дай думаю...
   - Приведём приговор в исполнение? - повернулся Серёга к Койоту. Пальцы прославленного бойца ласково поглаживали ствол.
   - Вы чё, мужики, - заюлил Шакалидзе. - Может, это... договоримся. Я ведь девочек могу... Высший класс девочки.
   - А сам?
   - Чего сам? - оторопел сникший хищник, но потом угодливо закивал. - А! Допёр! Ладно, мужики, надо так надо. И в позе четвёртого знака зодиака постоим. Я чего... Я не возражаю... Но может, это... девочек всё-таки, а?
   - Девочки нам твои без надобности. Хотя... - Койот хитро прищурился. В глазах Шакалидзе засверкали искорки надежды.
   - Тащи-ка сюда картотеку, - приказал Койот, - да не всю, - оборвал он суматошный порыв, - тащи тех, кто на днях поступил. Только смотри, хоть одну утаишь...
   - Мы тебе, - кивнул в такт Серёга, - позу обеспечим. И четвёртого знака, и шестого.
   - Ни-ни-ни, - отчаянно замотал головой хищник, - всё в лучшем виде. Может, сразу девочек-то... А то чего на картинки смотреть.
   - Тащи картинки, - рявкнул Койот и, заметив, как раскрылась пасть Шакалидзе, рявкнул ещё громче. - И не разговаривать.
   Пасть моментально захлопнулась, а лапы уже уносили хозяина по скрипучим ступеням. Не прошло и минуты, как на стол хлопнулся увесистый альбомище.
   - Вот они, - ласково погладил Шалва Гурамович кожаную обложку. - Все, как на подбор.
   Пальцы волчары, переставшего отыгрывать орла с кавказских вершин, суматошно листали страницы.
   - Не Дениза, - то и дело слышались возгласы. - И это тоже. А вот эта, глянь, хоть и не она, но весьма симпатяшная.
   - Привести? - засуетился волк.
   - Листай дальше, - и Серёга почти ласково похлопал лохматый хребет.
   С любой красотки, из представленных в альбоме, можно было сразу печатать календари. Весело распахивали глаза зайчихи, скромно потупились медведицы и коровки, хищно улыбались волчицы. А в лисьих мордочках таился волнующий призыв. Встречались и белки, но ни одна из них Денизу не напоминала.
   В глазах зрителей плавали затейливые огоньки за исключением пресытившегося Серёги.
   - Баб этих в инете найти можно тонну. Достаточно запустить поиск документации по Линуксу, - сказал он. - Такие у нас поисковики.
   - Дохлый номер, - вздохнул Койот, перевернув последнюю страницу.
   - Ну нет её у меня, - волчара мёл хвостом пол, не зная, чем ещё услужить.
   - Может подскажешь, - решился руководитель агентства, - кто мог заинтересоваться эдакой куколкой?
   Волк внимательно всмотрелся в фотографию Денизы.
   - Не, мужики, - стыдливо признался он. - Ко мне таких не приводят. Девочка - высший класс. Но куда могла деваться, не скажу, - лапы зачесали голову, разбрасывая клочья серо-седой шерсти по всему коридору. - Не включается чутьё! Не!
   - Ладно, - хмуро сказал Койот. - И на том спасибо. Живи пока. Но если нам в контору придёт ещё хоть одно письмишко с твоего адреса.
   - Да вы чо! - глаза волчары мучительно выпучились. - Да я сей секунд. Да я из всех баз. Да я ещё кому надо скажу...
   - Вот и хорошо, - подмигнул Серёга и пригрозил на прощание. - А ты помни, что лицензия действительна до следующего декабря.
   - А то может девочками, - спохватился напоследок потрёпанный волчец, но, не встретив одобрения, тут же сник. - Да это я так, по привычке.
   Когда дома следующего квартала раздвинулись перед усталыми путниками, на небо уже наползали вечерние тени. Второй вечер бесплодных поисков. Рэм вложил хентаевцу в зубы пару свежекупленных дисков, и комок шерсти, счастливо потявкивая, унёсся по направлению к родной обители.
   Заливисто проверещал гудок. Из машины высунулся мохнурик. Big Muzzy из старого фильма.
   - Следующий этап? - лапа махнула в сторону пройденного пути. - Шныряли в местных борделях? Судя по виду - успехи на нуле.
   - На нуле, - уныло подтвердил Шреддер. - Денизы там нет.
   - А лучше ничего не нашли? - недоверчиво хмыкнул Фокс.
   - Нам лучше не надо! - подал голос Рэм.
   - Знамо дело, - заулыбался Фокс. - Сердцу оно не прикажешь. А что с наркотой?
   - Глухо, - отмахнулся Серёга. - Поверишь ли, нам удалось припереть к стенке даже парочку Ночных Охотников. Но информации - ноль.
   - Важны не Охотники, - Фокс многозначительно обслюнявил палец и проверил ветер. - Важны те, кому девочку вручили. Если на переработку...
   - Проверили, - сказал Койот. - Результат отрицательный.
   - ...не передали, - продолжил Фокс, - считай, любитель мохнатых прелестей...
   - И это пустой номер, - перебил Койот. - Есть такой типчик, фаррей кому надо поставляет. Он в полном отказе.
   - ...своё разумение имеет, - говорил Фокс, ничуть не смущаясь вступлениями Койота, - когда деваху выставить, и в каком виде.
   - Ну, дед, - посуровел Серёга. - Ну, затуманил.
   - Заварушка, - напомнил мохнурик. - Мне выслали штормовое предупреждение. А я, как водится, нашёл вас, чтобы передать в лучших традициях. Не дело, когда из-за пустяков погибают хорошие личности. Пусть даже и безволосые.
   - Гадство, - выдал обычно бесстрастный Росс. - Не успеваю.
   Зелёные глаза жалостливо осмотрели бледное лицо.
   - Ежели срочно слинять хочешь, болезный, - посоветовал он. - Рви к эльфам. Быть может, и пустят тебя такого. Да сдаётся мне, что шанс у тебя под боком. Только печалиться лишний раз неохота, не так ли?
   - Заткни его, - внезапно рявкнул Росс, и Койот отчётливо понял, как этот типчик сумел уделать основного на сборище байкеров.
   - А ты чего скажешь, скунсёныш? - обратился мохнурик к стоящему поодаль Рэму.
   - Я бы сказал, что голозадому и бесхвостому человечеству для полного единения всегда не хватает каких-нибудь мохнатых или чешуйчатых, истекающих кислотной слюной тварей из космоса или соседней радиоактивной свалки, - голова разгневанного фаррика то вытягивалась скунсьей мордой, то снова разглаживалась привычным лицом. - Их бы объявили всеобщими врагами и дружненько начали бы бороться. Благо, обработать массовое сознание - дело одного выпуска новостей. Беда в том, что и фёрри передерутся, как только людишки будут раздавлены. У нас у всех дурная наследственность. Только объявил себя добряком-миролюбцем, глянь, а хищник внутри уж проснулся и собирается на охоту.
   - А кто победит?! - включился Шреддер, отогнав навязчивые воспоминания о Салли. - Кто? Ты знаешь? Я на людей ставлю! Людей-то ещё о-го-го... Но сам буду сражаться за фарриков!
   - Во будет интересно посмотреть, сколько "нормальных" тогда останется! После заварушки-то, - усмехнулся Фокс. - Если меньшинство, то чего уж тут... Знать судьба такая у населения планеты! И нефиг возникать было на пушистых! Вот и получится, как всегда... Уже поздно будет что-то менять!
   По лицу Шреддера было видно, что он готов был немедленно включиться в борьбу за свободу и независимость.
   - Ты эльфов-то поспрошай, - посоветовал Фокс, взглянув на погрустневшего Росса. - Какую-то дорогу из нашего мира они ведают. Всё балакают про Золотой Лес. А Золотой Лес ихний ни на одной карте не значится, ни одним спутником не видится. Куда ж исчезают-то длинноухие?
   - Эльфы сами по себе, - сквозь зубы пробормотал Росс. - И не люди, и не фёрри. Так, одно недоразумение. Будут они зря песни свои тратить.
   - С полуэльфа начни, - дал следующий совет мохнурик. - Вон в той башенке как раз такой обретается.
   - Злые они, - отказался Росс. - О дороге никому не скажут. Их и самих из-за половинчатой сущности на дорогу не пускают.
   - А ты с подарочком, - улыбнулся мохнурик. - Возьми-ка.
   Он пошуровал в машине и вытащил тусклый кубок, по матовым стенкам которого накручивали спирали разноцветные автомобильчики.
   - За кубок Фокса из рук Фокса любой длинноухий тебе споёт, что закажешь, - подмигнул мохнурик.
   Росс и не пошевелился. Койот забрал кубок из мохнатых лап, решив не отказываться от подарка. Быть может, полуэльф и шепнёт чего заветное Россу. И если торговец наркотой бесследно исчезнет, мир об этом переживать не станет. А помочь миру Койот никогда не отказывался. Наверное, по этой причине он и не пошёл в своё время в депутаты.
   - Ну что? - поинтересовался он у Росса. - Ты куда, к эльфам? Или с нами, на поиски?
   - К чёрту эльфов, - замотал головой Росс. - Да и у вас с поисками полный тупик. Кто придерживает Денизу? И зачем? Куда делась девочка, когда камеры наблюдения пашут в круглосуточном режиме?
   - У тебя снова есть идея? - в глазах Койота блеснул интерес.
   - Баш на баш, - предложил Росс. - Ты мне помогаешь обшарить одно местечко, я тебе выкладываю свою идейку.
   - А не поздно будет? - Койот просверлив бледное лицо тревожным взглядом.
   Росс глаза не отвёл.
   - Не поздно, - хмыкнул он. - Для меня кое-что раскладывается по полочкам. Заварушка - первый акт драмы. Твоя пушисточка объявится не раньше третьего. Это я тебе гарантирую. А ведь заварушка ещё даже не началась.
   - Что за местечко? - спросил шеф "Русского Проекта (К)", убедившись, что предоплатой стрясти идею невозможно.
   - Лаборатория Семиречника, - просто ответил Росс.
   - Эй, - удивился Койот. - Ты знаешь, как преодолеть защитный барьер?
   - Второй портал, - напомнил бледнолиций. - У тебя ж их два было. Воспользуемся им и объявимся уже за защитным барьером.
   - Но для этого надо точно представлять место прибытия, - предостерёг Койот от поспешных решений.
   - Я представляю, - мрачно сказал Росс. - Уж его я ни с чем не перепутаю. Вытаскивай свою штукенцию.
   - Постой, - сказал Койот. - Я позову остальных, - и он обернулся к друзьям, о чём-то оживлённо беседующим с мохнуриком.
   - Не стоит, - остановил его Росс. - Во-первых, я тут доверяю только тебе. А во-вторых, велик шанс потерять кого-то просто по дури. Там вляпаться в историю, что чихнуть. Отошли куда-нибудь свою шарагу. Не спи, время не терпит.
   - Серёга! - крикнул Койот заместителю. - Веди народ в корчму. В ту, что возле башни полуэльфа. Пересидите там, пока мы не вернёмся.
   - Пока ты не вернёшься, - тихо поправил его Росс с мрачной улыбкой. - Если мы отыщем, что надо, то распрощаемся. Тащи свой портал. Да не забудь на секунду время притормозить. Пока летим, расскажу одну историю. Тебе даже будет казаться, что ты услышал её долгим зимним вечером.
  
   Глава 16
   Первая любовь Росса
  
   Резко посветлело и зарябило в глазах. Потом Койот догадался, что это блики солнца на волне. И вдруг рот захлестнуло мутной солёной водой вперемешку с песком.
   Впечатление было таким, будто он, действительно, долгим зимним вечером решил скоротать пару часов за фильмом со спецэффектами. Даже не со спецэффектами, а с полной иллюзией происходящего.
   Он тонул. Суматошное биение руками лишь злило коварные волны. Последней мыслью, связывающей его с реальностью, мелькнуло, что плавать он умеет превосходно.
   Койот захлёбываться не собирался. Но существо, которое тонуло, не имело к Койоту никакого отношения.
   Волны становились всё выше. Песок противно скрипел на зубах. Горло содрогалось в кашле, стремясь вытолкнуть воду и заглотить хоть чуть-чуть свежего воздуха.
   Показалось солнце и превратилось в сверкающее пятно, будто он смотрел на светило сквозь банку из зелёного стекла.
   Потом долго не было ничего.
   Сильные руки выволокли его на свет. Влажный песок неохотно продавливался под тяжестью тела. Мелкая галька забивалась в карманы. Что-то больно царапнуло ногу, прорвав ткань брюк.
   Песок перестал скрипеть. Теперь его тащили по бугристой земле. После солёной воды запах свежей травы казался волшебными ароматами ведьминой кухни. Откуда-то сбоку выплыл огненный шар, сверкавший всё так же нестерпимо. От солнечных лучей он почти ослеп.
   Что-то заметалось между ним и светилом. До боли напрягая глаза, Койот разглядел ветки, покачивающиеся от ветра. И услышал сам ветер. Водяные пробки, заполонившие уши, лопнули и скользнули по шее тёплыми струйками. Сознание заволакивалось блаженством, будто только что за спиной остались райские врата.
   Каркающие звуки сложились в беседу двух голосов.
   - Ну? - высокомерно спросил могучий бас за его спиной. - Выяснил, что за типчик?
   - Потерпел крушение на личной яхте, - нервно ответил писклявый фальцет. - Считается погибшим. Некролог помещён во вчерашней светской хронике.
   - Значит, искать никто не станет, - удовлетворённо хмыкнул бас.
   - Но он может вспомнить... - вякнул фальцет.
   - Печатни ему руку, - посоветовал бас. - Вот и не вспомнит.
   Кто-то коснулся его и повернул со спины на бок. Затрещал рукав рвущейся рубахи. Прохлада охватила запястье и щекотно проникла под кожу. Руку легонько закололо, словно он её отлежал. Мгновенная слабость заставила снова опуститься на спину. Захотелось посмотреть, что там с рукой. Через не могу он вскинул руку и поднёс запястье к глазам. На синем круге солнца, зубатящегося крохотными лучиками, танцевал хоровод оранжевых звёзд.
   Откуда-то он знал, что именно так выглядит печать Семиречника.
   Шёл третий день его пребывания в этом странном месте. Не только третий, но и самый значимый из тех, что складывали новую жизнь. Он стоял и смотрел исподлобья, как приблудный щенок, на высокий силуэт в затрёпанном сером халате. Древнее, морщинистое лицо лучилось улыбкой.
   Всё здесь принадлежало тому, кто так радостно улыбался.
   Всё, даже он сам, тот, кто стоял рядом и не мог найти ни одного слова, которое хоть что-то значило.
   Но слова не требовались. Требовалось безоговорочное повиновение.
   - Откормить, - короткий приказ.
   И он ел, ел, ел. Проглатывал тонны питательной розовой массы, благотворно исцеляющей внутренние болячки и приятно туманящей сознание. Он любил это томное состояние души. Ему нравились и редкие встречи с властелином. Маленькие, но трогательные подарки. Почему-то он прятал их под подушку: дырявую монетку, отбитое горлышко амфоры, хрустальный кубик, в глубине которого плавали крохотные радужные кораблики.
   Быть может, ему казалось, что когда вещи спрятаны, о них забывает тот, кто владеет всем. И тогда они принадлежат ему, тому, кто, украдкой приподнимая край подушки, гладит выщербленный кружочек металла, шероховатую глину и холодную грань хрусталя. Принадлежат безраздельно. Какой-то крохотный зверёк ворочался внутри и никак не мог уснуть. Только он не соглашался кому-то принадлежать. Только этот малюсенький зубастик ещё помнил, как весь мир был ничьим. Приходи и бери. Успевай только.
   На седьмой день он познакомился с высшим блаженством, когда стоял возле властелина. Любовь пронизывала каждую клеточку его тела. Все мышцы напряглись в порыве выполнить первый же приказ того, кто величаво откинулся на кресле. Тяжёлая ладонь пригладила взъерошенные волосы, и в душе запылало счастье благословения.
   Но тот, кто имел право казнить и миловать, не смотрел на героя, рвущегося в бой. Он разговаривал с сутулым лысеньким субъектом, завёрнутым в мешковатое белое одеяние.
   - Как ребёнок, - палец строго ткнул в направлении существа, ожидающего нового порыва счастья. - Иногда мне кажется, что я не имею права вот так поступать с ним. Но потом понимаю, что время, потраченное на моральные реверансы, я безвозвратно отбираю у науки.
   Лысенький услужливо кивал повелителю. А тот, про кого шла речь, внезапно напрягся, заметив танец маленьких звёздочек, точно таких же, как у него на запястье.
   Звёзды отплясывали на кнопке ручки, валявшейся на столе. Почему-то захотелось подойти и познакомить свои звёздочки с этими. Но ведь всё вокруг принадлежало не ему. И никто не разрешал ни подходить, ни брать ручку, ни знакомить.
   Зубастик внутри подначивал на нехорошие дела, и тот, кто хранил зубастика в себе, послушался неожиданно легко. Но сразу испугался.
   Пальцы сжимали ручку всего три секунды. Всего три полоски она успела провести по ладони нарушителя. Три полоски: голубую, алую и лимонно-жёлтую. И зубастик, успокоившись, впервые заснул.
   Он берёг эти полоски. Полоски дарили запретные приключения. Теперь любая дверь послушно открывалась, стоило лишь шаловливо хлопнуть по ней ладошкой. Ему нравилось, что теперь можно излазить вдоль и поперёк это огромное пространство, которое он называл "Остров". Остров, потому что отсюда не было выхода.
   Он находил дороги, которые оканчивались ничем. Он не мог определить это "ничто", только знал, что пришло время поворачивать обратно. Зубастик не противился, но тоскливо подвывал. Зубастик помнил, что за "ничем" остался огромный, до ужаса интересный мир. Тот, кто хранил зубастика в себе, ласково убеждал непокорного, напоминал о блаженстве и радости, исходящей от повелителя. Зубастик кивал, соглашался и обещал больше не сопротивляться. Но только обещал.
   На тринадцатый день за дверью, которая распахнулась, оказалась секретная зона.
   В огромных прозрачных сосудах плавали гигантские уродцы - фёрри первого поколения, не выдержавшие трансформации. Были и те, в ком трансформация началась спонтанно. Приплюснутые головы с выпученными глазищами. Из распухших тел торчали сотни рук и тысячи ножек, большинство которых так и не успело сформироваться. Зрелище мёртвых уродов донельзя привело его в ужас, и он бросился бежать.
   Он бежал и бежал, пока аквариумы не исчезли. Теперь в стенах темнели клетки. Тысячи клеток. За решёткой скалились фантастические чудовища. Свезённые со всех концов света фёрри, чей рассудок помутился во время перехода. Здесь же на пыльных подстилках подёргивались хентаевцы, умирающие без привычных зрелищ. Уткнувшись в кормушку, чуть слышно рыдали неки - дармовое сырьё для экспериментов, не признанное ни пушистыми, ни человечеством. Клетки закончились.
   Загон от дорожки отгораживала пластина прозрачного полимера. В загоне по грязной соломе толклось стадо. Здесь обретались последствия иных экспериментов. В тех, чьи тела не подверглись естественной трансформации, её вызывали принудительно. Пока это получалось не очень. Пока процесс позорно обрывался на середине, когда безвозвратно мутилось сознание. Теперь они испуганно жались друг к другу и смотрели бессмысленными глазами сквозь преграду: полуовцы, полукозы, полусобаки. А он радовался им. Потому что знал, когда-нибудь эта пластина исчезнет, и он тоже войдёт в загон. И из него тоже попытаются получить волка или медведя. Возможно, именно он будет первым, для кого эксперимент завершится успехом.
   Больше он не приходил в секретную зону. Он ждал, как праздник, дня, когда его приведут сюда полноправно. Он ждал, пока не забыл и о клетках, и о загоне, и даже о пучеглазых уродцах.
   Потому что жизнь изменилась. Потому что появился новый властелин. Такой же, как и повелитель. Только у этого на лице не было ни морщинки. И волосы не окаймляли матово поблёскивающую лысину редкими пучками, а опадали потоками горного ручья в закатном солнце. Тот же повелитель. Только не Он, а Она.
   С этого дня он полюбил море. Оно перестало быть злым. Оно больше не хотело насильно кормить его солёными волнами. Глубина подчинилась ему. Вернее им.
   Невероятно сладостно было скользить в холодной глубине и чувствовать себя дельфином. Вернее, половиной дельфина. Всего одной половиной, не имеющей смысла без другой, связь с которой поддерживалась сцепившимися пальцами. Она, как и всё вокруг, принадлежала повелителю. Она была плоть от его плоти. Не было бы повелителя, и она никогда бы не появилась, чтобы стать второй половиной дельфина, покоряющего глубины.
   Ему нравилось знание. Знание того, что чем чаще она общается с ним, тем меньше власти имеет над ней повелитель. И тем больше она принадлежит только ему. Как спрятанные под подушкой монетка, осколок и кубик с волшебными кораблями. Зубастик внутри торжествовал. Зубастик креп и рос. И в один день ему стало не достаточно только её. Зубастик снова потребовал ручку.
   Он не помнил, как именно ручка оказалась у него. Наверное, потому что сразу случились события гораздо важнее. Приветливый диск солнца внезапно заслонил грозный корпус воздушного корабля. С неба бесшумно посыпались тарелки десантных катеров. И люди в форме начали сгонять трясущихся лаборантов к серым стенам.
   Повелитель не испугался. В праздничном белом халате он шагнул с крыльца навстречу военным. Губы расплылись в лучезарной улыбке. Глаза смотрели смело и решительно. Неприятного вида человек, чью голову, похожую на сморщенную грушу, венчала высокая фуражка, скривился и хлестнул по щеке повелителя рукой, затянутой чёрной кожей.
   А звёздочки кружились, а звёздочки плясали. И на запястье, и на ручке, которую сжимали вспотевшие от волнения пальцы. А глаза внимательно следили, ожидая, как повелитель накажет тех, кто нагло попрал все законы. И зубастик внутри тоже ждал. Только ждал почему-то, когда повелитель испугается.
   Но повелитель так и не испугался. Просто удивился. Просто исчезла улыбка, а руки захлопали по карманам, отыскивая что-то невероятно ценное. Но после, видимо, не найдя, безвольно опали, а на груди повелителя расцвёл красный цветок. И могучее тело устало опустилось на рифлёную коричневую дорожку.
   А потом алые цветы распустились на спинах тех, кто стоял у стены. По два, по три, по четыре. И даже у той, кто была второй половинкой дельфина.
   Что-то сломалось внутри. Что-то важное. Зубастик взвыл в неизбывной печали, а потом изготовился к грызне. К самой последней грызне, потому что в лоб того, в ком он прятался, уткнулось нечто злое и отвратно пахнущее.
   - Почему не у стенки? - равнодушно спросил офицер с золотыми нашивками грушеголового, перед которым согнулось коленопреклонённое тело.
   - Да это не людь, - скривился грушеголовый. - Сюда смотри, - и он развернул руку пленного, предъявив синее солнце печати, - так, щенок для опытов.
   - Наловчились же делать, - удивлённо покачал головой его собеседник. - А чего ждёшь? Стреляй.
   - Слушай, не могу, - в замешательстве пробормотал грушеголовый. - Ну нравится мне этот щенок.
   - Так оставь его, - сплюнул обладатель золотых нашивок. - Тут ещё работы до чёртиков.
   И они ушли.
   Рука названного щенком сжимала ручку, на которой танцевали оранжевые звёзды.
   Он не помнил, как его вывозили с острова. Помнил только короб, забитый мёртвыми телами неудавшихся экспериментов. И помнил, как сидел на корточках и внимательно смотрел на солдата. А солдат смотрел на него неотрывным задумчивым взглядом. Потом встал и властно застучал в стенку кабины. То, что неслось в неизвестность, дёрнулось и замерло. Солдат подошёл к нему и вытолкнул в проём, в тугие струи ветра.
   Он долго катился по холму. Потом сидел и тёр макушку, раскалывавшуюся от встречи с острым камнем. Сквозь боль приходило прояснение. Возвращалась та жизнь, о которой помнил лишь зубастик. Только не вся, а наплывами, кусочками рассыпанной мозаики, половину из которой выкинули руки, озабоченные наведением порядка.
   На пологом склоне протянулась вереница сараев. Слева чернел лес. Справа зажигались огоньки в домишках бедняцких кварталов. На горизонте виднелись вытянутые кирпичики центральных небоскрёбов.
   Вспомнить, кто он такой и кем был в этом большом мире, так и не получилось. Зато он вспомнил, где расположены две заначки. Теперь можно было и пообедать. А можно было на обретённые деньги кое-чего прикупить. А потом продать за куда большие деньги. Дельфина в этом мире не получилось. Здесь осталась одна половинка, уже начинавшая попахивать.
   С каждым шагом ногам возвращалась привычная упругость. А в голове проявлялись забытые пароли и явки. И адреса, где проживали люди, которые кое-чего могли в этом мире.
   Что ж, если мир решил оставить себе половинку дельфина, мы ему ещё славно повоняем.
   Резко потемнело.
   И Койот ясно ощутил, что событий, которые он только что прочувствовал, с ним никогда не происходило.
  
   Глава 17
   Внутри купола
  
   Расцепив пальцы, они увидели, что стоят на пустынной площади, огороженной полуразвалившимися лабораторными корпусами. Провалы окон жутко темнели.
   - Странная вещица, - сказал Росс, указывая на портал. - Принцип действия совершенно непонятен.
   - Спроси у Шреддера, - Койот снял очки и тёр глаза, прогоняя картинки затухающего вечера и чужие невесёлые мысли.
   - Шреддер знает? - спросил Росс. - Или думает, что знает?
   - За объяснениями только к нему, - Койоту не хотелось отвечать, потому что с порталом начали твориться неприятные дела.
   Дыра портала, переливаясь алыми зарницами, постепенно угасла и сошлась в крохотную точку, затерявшуюся в серой, потрескавшейся глади. В отличие от первого этот портал, как и было обещано, оказался одноразовым.
   - Вот чёрт, - выругался Койот. - Как же нам теперь обратно выбираться?
   - Как-нибудь прорвёмся, - пообещал Росс. - В крайнем случае, тут были катера.
   - А защитное поле?
   - Изнутри оно вскрывается легче лёгкого, - усмехнулся бледнолицый и потёр руки, словно каждый день вскрывал не по одному десятку защитных полей.
   - Зачем мы здесь? - Койот водрузил очки на переносицу, готовясь начать активные изыскания.
   - Точно ответить не могу, - сказал Росс. - Пошаримся, может, чего и обломится.
   - А я на черта тебе был нужен? - задал Койот следующий вопрос в спину удаляющемуся попутчику.
   - У тебя был портал. И ты неплохо с ним обращаешься. Известно же, что порталы промышленность не штампует. Только умельцы и только для своих. Воровать или перекупать бессмысленно, в этом случае они просто не включаются. Достаточно?
   - Пока да, - сказал Койот, догнал Росса и зашагал рядом.
   Когда-то он видел трансляцию из этих мест, где хорошенькая репортёрша застенчиво брала интервью у морщинистого старика. Корпуса тогда приветливо сверкали вымытыми окнами. Деревья ласково покачивались на ветру. И даже баранообразный фаррик, ведомый на эксперимент, тоже улыбался довольно, хотя и бессмысленно.
   Теперь же округа напоминала пейзаж древней игрушки, где в отбитом у фашистов городе требовалось разыскать группу учёных. Только пожары потухли и распластанные тела убрали. Площадь не затянулась пылью лишь потому, что находилась под защитным куполом. Сюда уже несколько лет никого не пускали. Объект следовало изучить особой комиссии, но деньги на её создание столица обещала перевести лишь в третьем квартале следующего года.
   Росс уже добрался до двери.
   - Сможешь открыть? - усмехнулся он, оглянувшись на шефа "Русского Проекта (К)".
   Койот пристально оглядел дверь. Ни ручки, на замочной скважины, ни щели для карточки, ни пластины опознавателя. Неведомый металл серебрился в сумерках. Казалось, что под ним быстро перебегают с места на место тысячи серебряных искр.
   - Уступлю тебе, - сдвинулся в сторону немного раздосадованный Койот.
   В планы Росса подколки не входили. Он быстро закатал рукав и поднёс запястье к двери, развернув звёздами к полотну. Из углов пластины тут же выпрыгнуло по дюжине оранжевых капель, которые мигом скакнули в синюю лужу, объявившуюся между дверью и рукой. Не прошло и пяти секунд, а перед изыскателями горело привычное синее солнце, на котором крутился оранжевый хоровод.
   - Охранная система, - улыбнулся Росс. - Работает, чертяка. Но это ещё не всё.
   Звёздочки, выполнив свою миссию на все сто, снова нырнули под куртку. Росс развернул ладонь и начал яростно растирать её пальцами правой руки. Сквозь переплетение линий постепенно проступили три полосы - голубая, алая и лимонно-жёлтая.
   - Теперь порядок, - улыбка на бледном лице лучилась радостью первоклассника, впервые заслужившего высший балл.
   Ладонь прорвала синее солнце и задорно хлопнула по двери. Шлепок получился на диво весёлым, и дверь, удивлённо звякнув в ответ, сдвинулась вверх. На середине пути, что-то лязгнуло, и полотно остановилось.
   - Даже здесь братья-китайцы постарались, - удручённо вздохнул Росс после безуспешной попытки пропихнуть дверь дальше.
   - Пролезть-то можно, - пожал плечами Койот.
   - Оно, конечно, так, - засмеялся Росс. - Да только я раньше тут никогда не пригибался. Привычка, понимаешь ли.
   Койот кивнул. Лезть первым в лабораторию Семиречника донельзя не хотелось. Росс и не просил. Он присел и сам юркнул в темноту, попутно погладив дверь, словно уговаривал, чтобы та не обернулась лезвием гильотины. У Росса было хорошее настроение, и постепенно оно передавалось Койоту.
   Коридор оказался ничем ни примечательным. Стены, облицованные зелёным пластиком. Синие двери. Пол, сложенный из антистатических плиток, по которым звонко цокали подошвы. Дорога вскоре упёрлась в массивную чёрную дверь, украшенную камерой с выбитым глазком.
   - Заглянем, - предложил Росс. - Слышал легенду о шкатулках?
   Койот не слышал такой легенды. Зато отчётливо слышал чужие шаги. За дверью кто-то, не таясь, громыхал подошвами. Росса шаги не смущали. Он, заметно напрягшись, решительно сдвинул одну из створок и вошёл в огромный зал, утонувший в сиреневых сумерках вечера. Посреди зала в потолок упиралась непонятная конструкция, изобилующая округлыми выступами, дверцами с подсветкой контуров и уродливыми раструбами. В метре от пола нежно светились зеленью кнопки двух клавиатур.
   Заложив лапы за спину, вдоль корпуса тёмной громады расхаживал фёррик енотовидного типа. Незваным гостям он нисколько не удивился.
   - А, мальчики, - улыбнулся вошедшим профессор Ральф Майребс, - куда ж вы запропастились? Мы ведь, кажется, говорили о построении UOC? Хотите продолжить беседу? Но вы не в полном составе! Впрочем, доблестному ветерану вооружённых сил и в прошлый раз было не слишком интересно.
   Бледное лицо Росса выражало крайнюю степень досады, словно он не ожидал, что в бывших владениях Семиречника окажется кто-то ещё. Койота, напротив, присутствие профессора порадовало. В таких местечках мало полагаться на удачу. Здесь каждый шаг надо выверять советом специалиста. И, похоже, такой спец как раз обнаружился.
   - Но, профессор, - спросил Койот, - как вам удалось преодолеть защитный купол?
   - Защитный купол? - растерянно пробормотал енот. - Как-то не заметил, - и тут его зрачки возбуждённо расширились. - А я-то думаю, чего здесь такой уровень помех!
   - Я отойду, - сказал Росс, - есть несколько кладовушек, куда входил только Семиречник. Проверю, пока вы тут болтологией занимаетесь.
   И он исчез в коридоре.
   - Что за легенда о шкатулках? - спросил Койот.
   - Забавный эксперимент Семиречника, - усмехнулся Ральф, - за который он чуть не отхватил Нобелевку. Предсмертное состояние человека кодируется неким органом, искусственно дополняющим организм, и передаётся по всеобщей сети в приёмник, вживлённый по тому же принципу. Эта округлая шкатулочка, упрятанная в груди, активизируется, если её хозяин готовится отдать концы. Конечно, если доступен хоть один приёмник. А после состояние извлекается, материализуется, и ты снова жив. Бессмертие всегда привлекало людей. Ты же в курсе, сколько работ наштамповали по всему миру на эту тему. Но в те времена казалось, что Семиречник впереди планеты всей.
   - Так почему ему Нобелевку не дали?
   - Семиречник потерял интерес к данной теме, оставив много недоделок. Во-первых, шкатулки действовали на приём, если передатчик находился исключительно в близком родственнике. Вроде лисят одного выводка. А среди людей нечасто рождаются двойняшки. Во-вторых, если ты - последний, тебе некому передать своё состояние. В-третьих, установка материализации получилась уж больно громоздкой и дорогостоящей. В-четвёртых, переданные состояния можно извлечь только после смерти носителя приёмника. Если хочешь ожить немедленно, надо прибить собственного брата или сестру. А в-пятых, Семиречнику указали, что бессмертием тут и не пахнет. Та же жизнь, только не временная прямая, а пунктир. Да, благодаря перерывам, захватываешь больший участок, особенно, если хозяин приёмника ещё полвека протянет. Но народу хочется не только поглядеть, как оно будет лет через сто, но и снова почувствовать себя молодым или даже ребёнком, сохраняя накопленный опыт.
   - Согласен, - кивнул Койот. - Изобретение Семиречника больше похоже на засейвливание в игре, чем на бессмертие.
   - Вот тогда болгары и предложили поворотно-временную терапию, которая просто омолаживала организм и не требовала столь капитальных вложений.
   - Значит, Нобелевку получили болгары?
   - Нет, - мотнул головой Енот. - Как обычно, американцы и, как обычно, за заслуги десятилетней давности. Собственно говоря, это была последняя Нобелевка. Народ понял, что награды распределяются по принципу олимпиад, и быстро утратил интерес. Помнишь, почему прекратились олимпийские игры?
   Койот помнил. Сначала в угоду сильным судьи художественных видов спорта выставляли наивысшие баллы Америке и, если оставались свободные места на пьедестале, Канаде. А потом представитель маленькой страны в финальном забеге обогнал американского конькобежца. Раздосадованный американец подал в суд. Стараниями спецов международного права золотую медаль уже через полчаса вручали пострадавшему, а заодно и энное количество миллиардов за моральный ущерб. Маленькую страну показательно обанкротили, и на следующую олимпиаду явилась только американская сборная, да страны, которые не рассчитывали на медали. Так дело и загнулось.
   - Но после развала вроде пытались что-то восстановить? - припомнил Койот.
   - Не получилось, - пояснил енот. - Оказалось, что все слова с корнем "олимп" запатентованы Америкой. Тут же нашлись наследники и потребовали отчисления девяноста процентов прибыли за использование слова "Олимпиада" и символики пяти колец. Народ плюнул и успокоился. Ты ж в курсе, сколько адвокатишек перебралось сюда после развала. Все голодные, все злые. Готовые уцепиться за любой пустячок, чтобы вкатить миллионные иски.
  
   * * *
  
   Росс только что закончил исследование последней кладовки. Из горы непонятных приборов, громоздящихся на полу и полках, прогнувшихся от невыносимой тяжести, не получилось выбрать ничего путнего. О назначении каждой вещички знал лишь сам Семиречник. В его голове и хранилась единственная инструкция по эксплуатации. Обычным людям сюда стоило зайти века через два. Может, тогда любой из них и восхитился бы простотой и универсальностью каждого изобретения.
   "Отрицательный результат - тоже результат" - дешёвая пословица для дураков. Особенно, когда поджимает время. Когда ты знаешь, что вот-вот всё обрушится, а сделать ничего не можешь. Потому что от тебя ничего не зависит. Потому что ты - лишь малая пылинка, кружимая вихрем обстоятельств. И можно, как в затянутом сне, наполненном кошмарами, лишь попытаться сбежать, пока все довольно жмурят отъевшиеся хари и подставляют их лучам солнца, которое ещё светит.
   Семиречник знал, что солнце не будет светить вечно.
   Семиречник, как древние герои в красных галстуках, всегда был готов.
   Семиречник спокойнёхонько слинял, когда понял, что его всевластье в этом мире подошло к концу.
   Росс был в этом стопроцентно уверен, потому что видел, как потухли глаза островного властелина за две секунды до выстрела.
   За две секунды способности Семиречника могли унести его на край вселенной. Но проще потратить мгновение на прокол, а оставшееся время - на обустройство в новом мире. Похоже, что Семиречник так и поступил, бросив остров скорлупой выеденного яйца. Теперь Росс хотел пройти той же дорогой. Но у Семиречника был ключ и замочная скважина. Росс не располагал ни тем, ни другим. Зато знал, что Семиречник никогда не оставляет всего лишь один проход. Значит, если он покинул мир через первую дверь, второй можно безнаказанно пользоваться. Даже, если она ведёт лишь в одну сторону.
   Вот только кто скажет, куда упрятали потайную дверцу?
   Быть может, сыскарь? Этот вряд ли что знает. Но таинственная ниточка удач непременно выводит его на хранителей ценной инфы. И если пристроиться, расписывая возможные варианты беличьей судьбы, можно выкачать немало ценного. Почему-то казалось, найди он эту чёртову Денизу, и Койот скажет секретные слова, открывающие путь к замку и ключу. Разум твердил, что этого не может быть, потому что не может быть никогда. Но какая-то частичка, засевшая в подсознании, упорно звала испробовать малейшую возможность зацепиться за тайну.
   И если сыскарь предложит ему дверцу, за которой кроется прокол, то Росс откроет ему путь к девочке. Росс почти не сомневался в местонахождении неудачливой белки.
  
   * * *
  
   - Это и есть святая святых? - усмехнулся Койот, оглядывая комнату, размером схожую с приёмной "Русского Проекта (К)".
   Обстановка была на удивление аскетичной. Стол со множеством ящичков. Две полки, заполненные матрицами данных, меж которых осколками былых времён жались затрёпанные бумажные книги. У стены жёсткая медицинская кушетка. В изголовье белеет квадратик свёрнутой постели. Пустынный, стерильно чистый подоконник. И всё.
   - Тут уже успели пошариться, - вздохнул Ральф. - А я так надеялся прибрать к рукам пару ценных экспонатиков.
   - Шарились недавно, - заметил Койот и погладил царапину на столешнице. - Помню, сам хотел купить модель с регенерацией полировки. По инструкции через неделю должна зарасти, а тут борозда ещё та.
   Сзади раздались шаги. Вошёл Росс и огляделся. Вид у него был несколько пришибленный.
   - Что? - озорно блеснули очки Койота. - Могущество былого властелина давит?
   - Не могу перестроиться, - признался Росс. - Всё кажется неслыханным кощунством, вломиться в кабинет Семиречника.
   - Не одни мы такие, - сказал Ральф, показывая на выдвинутые ящики - Как думаешь, что тут могло храниться? Безделушки всякие?
   - Ну нет, - мотнул головой бледнолицый. - У Семиречника каждая секунда рассчитана. Станет он на ерунду любоваться.
   - Ты так говоришь, будто он сейчас сам сюда войдёт, - в глазах Ральфа тоже зажёгся огонёк интереса.
   - Сюда вряд ли, - возразил Росс. - Но, может быть, я ещё с ним повстречаюсь.
   Койот поднял с пола матовый прямоугольник и крутанул его по столешнице. В рамке из крохотных ромашек полыхнул экран, на котором высветилось изображение внутреннего двора. Прижавшись друг к другу, весело смеялись морщинистый старик и рыжеволосая девушка.
   - Кто она ему? - спросил Койот, всматриваясь в ушедшую половинку дельфина.
   - Дочь, - тихо ответил Росс. - Была...
   - Была? - не понял Ральф.
   - Она не Семиречник, - губы искривила невесёлая улыбка. - Она уже только была...
   Росс отвернулся и с деланным любопытством принялся рассматривать опустошённые ящики.
   - Ерундистики тут, понятно, не валялось, - бормотал он, выдвигая и задвигая плавно жужжащие коробы, - Наверняка тут хранили НЗ разного рода. Быть может, даже дверца с ключиком про запас.
   Глаза его засверкали.
   - Слышь, сыскарь, - хрипло выдохнул он. - Даю тебе реальный шанс. Отыщи мне тех, кто тут шуровал. А я тебе предоставлю девочку в лучшем виде.
   - Кто? - улыбнулся Койот. - Цирк "Ронкалли Мэджик" тебя устроит?
   - Эй, - наморщил нос бледнолицый. - А с чего ты в этом так уверен?
   Палец Койота ткнул в прилепленный к боковине полок красочный кругляшок с кланяющимся клоуном.
   - Дети шоу-бизнеса, - пояснил шеф славного агентства. - Куда бы ни пришёл, наследи рекламой. Даже в этом богом забытом месте.
   - Это ж прямая улика, - удивился Росс. - Неосторожно как-то с их стороны.
   - Привычка - вторая натура, - улыбнулся Койот.
   - Сто лет не был в цирке, - буркнул Росс.
   - И столько же не побываешь, - добавил Койот. - Вопрос со временем отбытия остаётся открытым.
   - А эти как выбрались? - ноготь Росса звонко щёлкнул по клоуну.
   - Циркачи, - пожал плечами Койот. - Если навестим их, тогда и спросим. А вы, профессор, как туда-обратно перескакиваете.
   - Кто ж знает, сынок, - развёл руками енот. - Я как-то над этим не задумываюсь. Может, ещё одна загадка Семиречника. А может, во мне уже что-то своё проснулось. Если рассмотреть, скажем, с точки зрения теории струн...
   - О струнах послушаем после, - оборвал Койот словоохотливого енота. - И, в честь нашего знакомства, не затруднит ли досточтимого профессора доставить нас в то место, откуда мы прибыли?
   Ральф нагнулся и чутким носом коснулся обшлага Койотовского рукава, постоял, подумал.
   - В два счёта, - оборвал молчание весёлый голос профессора. - Возьмёмся за руки, друзья. И прикройте глазки на всякий случай.
  
   Глава 18
   Полуэльф
  
   Лапа профессора оказалась шероховатой и на диво холодной. Открыв глаза, Койот убедился, что обхватил фонарный столб. Неподалёку Росс, всё ещё зажмурившись, вцепился в молодую осину.
   Самого профессора нигде не наблюдалось. Зато вокруг толпились члены "Русского Проекта (К)" с восхищённо распахнутыми глазами.
   Компания стояла возле башни полуэльфа, куда им настоятельно советовал заглянуть мохнурик. Койот тщательно протёр очки и взглянул на вывеску над входом.
   Вывеска вытянулась на весь фасад. Крупными буквами - чтобы никто не мог ошибиться - там значилось: "Херово Херовато и его ученики".
   - Странное местечко, - почесал Койот подбородок. - Давно таких не встречал.
   - Может это... - тут же предложил Серёга, взобравшись по крыльцу. - Пальнём на всякий случай?
   - Нет-нет, - разгорячился Шреддер. - Не надо нарушать гармонию вселенной. Она этого не прощает!
   - Тут я не спорю, - кивнул Койот. - Не в смысле гармонии, она и без нас хорошо устроится. А в смысле того, что палить не стоит.
   Серёгина рука с сожалением выбралась из-под отворота куртки. Зато сапог вознёсся высоко над землёй, чтобы возвестить о своём прибытии так, дабы проснулась вся округа.
   - И этого не нужно, - оборвал Койот полёт широкой Серёгиной души. - Местечки такие весьма хрупки, только скажи не то слово, как предчувствие сказки обернётся грязным вывертом реальности. Необычное спугнуть, раз плюнуть.
   И он плюнул. Все заинтересовано уставились на вывеску. Та не исчезла. Зато приветливо открылась дверь, и не менее широко - рот Шреддера.
   - Зайдём, пожалуй, - Койот смело ступил на крыльцо. - В таких местечках от приглашений не отказываются.
   Народ "Русского Проекта (К)" потянулся за предводителем. Пальцы Койота чуть не коснулись гранёного стекла ручки. Та осветилась неприветливым фиолетовым мерцанием, словно внутри пульсировало несколько десятков электрических дуг. Пальцы Койота остановились и медленно отодвинулись. Сияние исчезло.
   - Дай мне, - Серёга потянулся к ручке, намереваясь врезать по ней стволом своей лазерки. Фиолетовый свет тут же замерцал снова.
   - Не надо, - прошипел Койот.
   Серёга нехотя убрал ствол, тяжело вздохнул и сдвинулся за спину Койота, несвязно бормоча жалобы по поводу полного отсутствия свободы личности. Койот, тем временем, осторожно скользнул в щель, стараясь не задевать ни дверь, ни косяк, словно Одиссей, плывущий между Сциллой и Харибдой.
   За дверью оказался холл, похожий больше на пещерный грот. Его озаряли две подвешенные на цепях чаши, из которых струилось пламя бледного мертвенного света. Слева в стену вгрызался увесистый комод. Старинный. Из настоящего дерева. За мутным стеклом виднелись потускневшие кубки. Ряд спортивных наград всех времён и народов выстроился и сверху. Кому и за что их вручили, рассмотреть из-за толстого слоя пыли не представлялось возможным.
   Вдоль правой стены протянулся стол. За столом сидела симпатичная девчушка. Над ней в рамке из каменных черепов матово поблёскивал экран весьма приличного размера. Отличительной особенностью девушки были уши. Древней эльфийской породы. Длинные. Острые. Не такие, как в цветных широкоформатных поделках. На белоснежной блузке красовались двойные наплечники, отливавшие перламутром. Рыжие волосы струились приятными волнами. Перед ушками два тонких пучка на кончиках мерцали изумрудными шариками. Изящные пальцы с длинными ногтями покоились рядом с пультом пылеуловителя последней модели. Кожа лица и рук была молочно-белой. Но возле уха остался крохотный золотистый треугольник. Такой цвет был самым стильным ещё неделю назад. Не оставалось ни малейших сомнений, что за модой девушка следила весьма тщательно. Внимательные зелёные глаза испытывающе наблюдали за компанией "Русского Проекта (К)".
   - Рррозовые ушки у моей подружки, - прорычал Серёга и внимательно оглядел куколку за столом.
   Шреддер насупился. Он сам хотел познакомиться с эльфиечкой, да Серёга, как водится, его опередил. Однако Серёга уже заскучал. Полное отсутствие пушистости действовало на него, как ведро ледяной воды. У Шреддера появился реальный шанс. Но за нахлынувшей обидой Шреддер, как водится, его не заметил.
   - Заключать договора? - осведомилась красотка. - Сейчас уже действуют вечерние расценки. Плюс - двойная надбавка за срочность.
   - Быть может, - неопределённо кивнул Койот, - но сначала мы бы хотели кое-какие нюансы уточнить у самого хозяина.
   - Смелее, - хриплый голос заставил содрогнуться барабанные перепонки.
   Появившегося никто бы не осмелился назвать рядовым среднестатистическим жителем России. Высоченную фигуру, охваченную бледно-розовой застиранной мантией, венчала длинная блестяще-чёрная шевелюра. С боков гладь волос прорывали два огроменных уха, которые едва не царапали потолок. Из-за левого торчала немного увядшая ромашка, несколько лепестков которой были неловко оборваны. Голова была настолько большой, что подбородок свисал чуть ли не до пояса. Талию охватывал чёрный ремень, с блестящей пряжки которого скромно улыбался полузабытый Микки-Маус. Рукава мантии были невыразимо широки. Оттуда выглядывали худые, но жилистые и весьма волосатые руки, тут же скрывавшиеся в когда-то белых, потрескавшихся четырёхпалых перчатках. Правая сжимала посох с рукоятью в виде оскалившейся волчьей морды королевского вида.
   Но все эти мелочи тускнели по сравнению с лицом, на котором играла саркастическая улыбка. В морщинистых глубинах век таились два круглых глаза, светящиеся белизной, с крохотными точками зрачков. Складки от носа к кончикам губ недвусмысленно намекали на долгое и печальное существование хозяина здешних мест. Гигантский носяра формой напоминал грушу-рекордсмена, а цветом - недозрелый помидор. На самом видном месте пламенели три вулканических прыща.
   Довершал картину восседавший на правом плече тощий котяра. Его длинные обкусанные уши вздымались словно дьявольские рога. Выпуклые глаза с веретенообразными зрачками походили на очки, купленные не по размеру. А сам котяра напоминал потрёпанного жизнью профессора, уевшего всех возможных конкурентов, но до Нобелевской премии так и не добравшегося. Однако, достигшего некоей ступени просветления, что позволило превратиться из хищника в философа.
   - Та-ак, - протянул гигант в мантии. - Посмотрим, кто к нам явился.
   Пальцы левой руки щёлкнули, и все члены "Русского Проекта (К)" с восхищением увидели, как оранжевые язычки пламени охватили кожу перчатки и истаяли, не причинив предмету гардероба ни малейшего вреда.
   Зажёгся экран. Пробежала строка ожидания нелегальной поисковой системы. Появились фотографии всех собравшихся в комнате, включая и секретаршу. Под фотографиями высветились квадратики, заполненные текстовыми фрагментами.
   - Так значит её зовут Кристи, - Алекс искоса взглянул на секретаршу, оставившую взгляд без внимания. А Койот с неудовольствием заметил, что характер информации весьма отличается от того, что он хотел бы предоставлять совершенно незнакомым субъектам.
   - Как вы поняли, моё имя - Локи, - величаво напомнил хозяин. - Кстати, - он стрельнул глазами в сторону Койота. - По дальним именам мы - тёзки.
   Койот кивнул. Совпадение дальних имён ни к чему не обязывало.
   - А чего на вывеске совсем другое написано? - сердито спросил Серёга.
   - Скажем, - улыбнулся хозяин, - там значится мой текущий творческий псевдоним для выполнения деликатной работы определённого рода. Он весьма точно характеризует состояние, в котором окажется тот, кого мы обозначим в договоре.
   Щедро рассыпанные канцеляризмы усыпили бы кого угодно, вздумай он их читать. Но на слух речь полуэльфа казалась грустной мелодией о славных, давно минувших временах, которым уже не суждено вернуться.
  
   * * *
  
   Как известно, в таинственный миг трансформации особи новой формации мечтают не только о медведях и лисах, белках и зайчихах. Так на просторах России объявляются гномы, феи и хоббиты тут же требующие внести их в список во время переписи населения. Люди не видят разницы между ними и фёрри. Фёрри сочувственно теснятся, принимая в свои мохнатые ряды оказавшихся в изоляции. Так вот и тролли, и орки, и хоббиты постепенно переселились в фёрри-таун. И только эльфы гордо оставались в стороне, не принимая участия ни в политических баталиях, ни в местных разборках. А потом исчезали куда-то. Но и людям, и фёрри хватало своих проблем, чтобы заниматься ещё и вопросами эмиграции эльфов в неведомые страны.
   Те, из кого эльфов не получилось, всеми силами старались проникнуть в ряды породистых длинноухих. Те вроде бы и не отказывали, но в то же время назначали весьма странные испытания. Тем не менее, число кандидатов не уменьшалось. И все так же подпольно ходили по рукам царапанные диски, где под лучами заходящего солнца высвечивалась каждая чешуйка могучих стволов, образующих Золотой Лес, о котором кроме названия ничего не было известно. Разве что - посвящённым. А посвящённые держали рот на замке до самого исчезновения.
   - А на Золотой Лес договоры заключаешь? - хмуро спросил Росс.
   - Отработать придётся, - мрачно ухмыльнулся Локи.
   - А это что? - палец Шреддера осторожно указывал на вытертую сумку, ремень которой перехлёстывал плечо хозяина. В таких раньше таскали противогазы. Но к этой была приклёпана табличка "Сумка для ухов". В щель между стенкой и клапаном виднелось что-то серое, сухое и сморщенное.
   - Коллекция, - хмыкнул Локи. - Одна из. Хочешь пополнить.
   - Нет-нет, - Шреддер проворно отскочил за спину Серёги.
   - Есть кое-что для другой коллекции, - подмигнул Койот и протянул кубок Фокса.
   Лицо хозяина несколько просветлело. Теперь его цвет напоминал не бутылочное стекло, а застиранное х/б солдата-первогодка.
   - За такой подарок не жаль объявить и суботу, - сказал он, торжественно принимая кубок.
   - Субботу? - переспросил Шреддер.
   - Суботу. С одной "б", не с двумя, - Локи взглянул на него укоризненно, как на малыша, не понимающего самого элементарного.
   Шреддер набычился и по привычке приготовился отстаивать свою правоту.
   - День такой, - мирно сказал Локи, поглядывая уже не на Шреддера, а на Койота. - Когда мне можно задавать вопросы. Если успеете, пока я не исчезну в Золотом Лесу.
   И он мотнул головой в сторону тёмного проёма, откуда явился.
   - Вывеска зачем такая? - не утерпел Серёга.
   - Ну ты и козёл, - безапелляционно заявил полуэльф.
   - Че-е-его? - просвистел Серёга и даже повертел головой, словно проверяя, не прислышалось ли.
   Не прислышалось, и гневная волна уже поднималась неукротимым валом, дабы превратить Серёгу в Конана-варвара, рвущегося к королевскому трону.
   - Кого ты назвал козлом? - Серёгина грудь вздымалась и опускалась, выплёвывая тонны воздуха, пропитанного яростью.
   - Вот, - удовлетворённо потёр руки ничуть не испугавшийся Локи, - мы ещё даже не заключили договор, а настроение уже испорчено.
   Серёга, шумно дыша, приблизился к полуэльфу и навис над ним. Так казалось со стороны, хотя рост повелителя пространств, ведущих к Золотому Лесу, заметно превышал Серёгин.
   - Испорчено, - бесстрастно кивнул Локи, - но не безнадёжно.
   Откуда-то из складок мантии появились пушистые тапочки из мягкого розового меха с кроличьими ушками. Не прошло и мгновения, а с Серёгиным лицом произошли удивительные метаморфозы. Только что оно брызгало молниями непримиримой злобы, и вдруг злоба бесследно растаяла, а лицо разгладилось радостной, по-детски беззащитной улыбкой. Мгновение прошло, улыбка сменилась оскалом хищника, изготовившегося к завершающему прыжку долгой погони.
   - Сколько?!!! - проревел Серёга.
   - Империя наносит ответный удар, - усмехнулся Локи и перевёл с русского на понятный. - Бесплатно.
   Серёга мигом усмирил гордость, заикнувшуюся о неприемлемости дара из незнакомых рук, и спрятал драгоценную пару в объёмистые карманы, где постоянно что-то позвякивало, напоминая об арбалетах, гигантских пушках и ракетах средней дальности, списанных за ненадобностью в конце прошлого века.
   - С работой понятно, - хмыкнул Койот, - вот только больших прибылей я тут не вижу.
   - Как сказать, - улыбка превратила лицо полуэльфа в рожу морщинистого дьявола. - Испортить настроение себе - это закажет далеко не всякий. А вот окружающим... Тут желающих хоть отбавляй.
   - Гнилая работёнка, - напрямую высказался Койот.
   - Дорога до Золотого Леса тоже немало стоит, - глаза Локи выпучились, что придало лицу ещё большую мрачность.
   Кот на плече мигнул. Впервые за весь вечер.
   - И чем промышляешь на данное время? - осведомился Алекс.
   - Дурачу тех, кто этого заслуживает, - улыбнулся Локи пошире, и отблески света пробежали по толстым желтоватым клыкам.
   Шреддер надулся и даже смотрел в сторону. На плохих людей он старался внимания не обращать. Он мило улыбнулся Кристи, но та индифферентно посмотрела сквозь него, и Шреддер отключился, выстраивая очередной блок своей реальности, в которой вместо Кристи восседала принцесса Салли. И уж она-то не рассиживала с таким безразличным видом. Глаза её горели. Наконец, она вскочила, осознав, кто явился к ней в гости. Лапы со второй космической скоростью несли мохнатую фигурку прямо в объятия Шреддера. Члены "Русского Проекта" куда-то затерялись, зато на освободившемся месте появились меч и гитара. И сейчас Шреддер прикидывал, что в какую руку пристроить.
   Углядев затуманившиеся глаза Шреддера, Койот понял, что сегодня помех при разговоре не предвидится, следовательно, можно заняться наводящими вопросами.
   - Так что там насчёт договора? - спросил он, подталкивая Росса вперёд.
   - Пусть взглянет на моих сотрудничков, - улыбнулся полуэльф, - да подумает, какого вида услуги может предложить.
   - Зови, - коротко сказал Росс. - Ещё неизвестно, сработаются ли они со мной.
  
   * * *
  
   - Сидиромов, - властно позвал Локи.
   Из проёма, заполненного клубящейся тьмой, возникло ссутулившееся существо человеческого типа, физиономию которого перекашивала недовольная гримаса, будто всё живущее находилось в неоплатном долгу перед появившимся.
   - Опять пахать? - плаксиво спросил он.
   - Фамилия странная, - хмыкнул Алекс.
   - И не странное ничуть, - уныло вздохнул Сидиромов, глаза его унеслись вверх и налево, а грудь поникла, расставшись с воздухом, из которого откачали кислород. - Древнее оно. Предки мои мастерили штучки, которые и назывались сидиромы. Круглые и блестящие. Их ещё с высокого обрыва приятно запускать в погожий денёк. Ух, и сверкают на солнце. Бывало, голубые делали. Бывало, зеленоватые. А ещё из чистого люминия бывало, вот. А потом зальёшь их прозрачной пластмасской, и готово.
   - Ого! - уважительно отозвался Алекс. - А зачем они? Только с обрыва и запускать?
   - Кто ж знает, - пожал плечами Сидиромов. - Я ж говорю, древнее моё фамилие. Зато, как-никак, всю сушшность нашего мира в себе несёт.
   - Это как? - удивился Серёга, десятый раз проверив, не потерялись ли кроличьи тапочки.
   - Этот разведёт демагогию, - хмыкнул Локи и пропустил сотрудника вперёд.
   - Люди - они что, - взмахнул руками Сидиромов, - словно болванки люминивые. Вручают их тебе. Ты пользуешь, а поменять ничего не можешь. Ибо, - крючковатый палец черкнул по стене далеко не первую полосу, - человеческое в нас заложено с рождения. Как в болванке от сонопресса. Фёррики - другое дело. Они, словно чистая матрица, до поры, до времени. А придёт время, всё туда запишется, к чему стремление наблюдается. Но что записал, уже не тронь. Добавляй, подправляй, в пределах отведённого объёма, но с чистого листа жизнь уже не начнёшь. Если уж выбрал быть ведьмедем, ведьмедем и останешься.
   - Это ты про Эрки, - кивнул Койот, неплохо ориентировавшийся в древних понятиях и слышавший даже про пятидюймовые дискеты. - А ведь были ещё ЭрВэшки. Знай себе перезаписывай.
   - А скороварников забыл? - обиделся Сидиромов, которому не дали развить идею самостоятельно. - ЭрВэшки перезаписываемые - это и есть скороварники. Чего не понравится, сотрёшь. Что хошь, то и пишешь. Хоть кажный день. И никто не узнает, каким ты был ещё вчера.
   - Зачем тебе этот кекс? - хитро прищурился Койот, повернувшись к полуэльфу.
   - Незаменимая личность, - встряхнул шевелюрой Локи. - Если надо кому рейтинг испортить, просто подсаживаю его рядом. Как сфотографируют, потом в газетах лишь взглянешь на эту кислую морду, враз расхочется голосовать за кандидата, что с ним на одном снимке.
   Койот оценивающе оглядел Сидиромова. Тот приободрился, но впечатления это не испортило. По-прежнему хотелось оказаться с ним если не на разных планетах, то хотя бы в разных комнатах.
   - А не гоняют его? - скептически хмыкнул Койот.
   - Нельзя, - улыбнулся Локи. - Хош - не хош, а избиратель. Право спрашивать имеет, и право сидеть рядом. А когда спрашивает, то выдаёт себя за пресс-секретаря. Это ещё лучше впечатление портит.
   Локи щёлкнул пальцами, и на плоском экране над ушками Кристи вспыхнула предвыборная толчея. Сначала на переднем плане красовался мордатый субъект в деловом костюме и престижном серебряном галстуке, но потом экран заслонила знакомая рожа Сидиромова.
   - Не хер меня сымать, - гнусаво возвещал он. - Кандидата сымай. Кандюху этого! Он ж за эфир деньгу платил. Не меня сымай, говорю. Я тут малой крайний, на подхвате. Брательника нашего сымай. Глять, какой деловатый. Наш он, в культуре. Галстух опять же нацепил. Вот у тебя галстух есть, чмо телевизионное? А у братана нашего есть.
   Сидиромов исчез, будто его выдернули, словно легендарную репку. Экран заполонили недоумённые лица избирателей.
   - Не бьют? - Койот заинтересовано посмотрел на звезду эфира.
   - Бьют после, - кивнул Сидиромов. - Но мне за то деньгу и платят.
   Он улыбнулся, показав щербатый рот, каким мог похвастаться не всякий бухарик.
   - Вот ещё один мой помощник, - Локи взмахнул левой рукой.
   Из-за обшлага выпорхнула небольшая стайка воробьёв. Появившийся из проёма чуть шарахнулся при виде полупрозрачных птичек, но потом приветливо поклонился.
   - Хакерович Добрыня Баян-оглы, - представился он тихим, мелодичным голосом.
   - Несоответствие у тебя между именем и фамилией, - заметил въедливый Шреддер.
   - Вот ничего себе, - пожал плечами обладатель звучного имени. - Если Алёша и Попович, то это никакого удивления не вызывает, а если Добрыня и Хакерович, то вишь, недовольные сразу находятся.
   - Тоже фамилия древняя? - на всякий случай уточнил Алекс.
   - Есть такое, - кивнул Добрыня. - От хакеров мы произошли. Профессия такая была. Вымершая уже теперь. Говорят, информацией подворовывали.
   - Как это? - удивился Шреддер. - Вся ж информация доступна. Подключайся, да качай.
   - Не всегда так было, - качнул головой Добрыня. - В древности надмировой сети не существовало. Зато было много маленьких - каждая сама по себе. Поди найди там инфу, которую ещё каждый запаролить норовит. А хакеры воровали и продавали. Дикие были времена. Да что инфа! Тогда даже провода срезали. Вот вы все... Кто-то может представить, чтобы срезали провода и продавали на вес, как сырьё для переплавки.
   Все потрясённо молчали. Такого представить никто не мог. Фантазия силилась пробить стены, сорвать запоры, но ей это оказалось не под силу.
   - Но тогдашнее оптоволокно... - начал Шреддер, недоверчиво кривя губы.
   - Медь, - коротко поправил Хакерович. В древней истории он разбирался не хуже Койота.
   Шреддер попробовал вспомнить медь. Смутная картинка розовато-бурых кругляшей, виденных когда-то в музее. Ну конечно же! Золото, серебро и медь. Вроде бы из этих металлов отливали в древности монеты и олимпийские медали.
   - А он у тебя тоже по имиджу? - спросил Койот.
   - Естественно, - развёл руками Локи. - Только он непосредственно по информации. Приготовит досье на кандидата и в сеть бросит. Не враньё вроде, но и не правда. Победы сведены к незначительным случайностям, а шероховатости все на виду. В увеличенном и подкрашенном виде. Или спецэффектов подбавит.
   Локи снова щёлкнул пальцами. Погасший было экран посветлел. Там обнаружился скромный, аккуратный, симпатичный молодой человек весьма культурного вида. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять - не бандит и не банкир. И не воротила какой-нибудь. Интеллигентное лицо приблизилось. В умных, добрых, немного усталых глазах сияли проникновенные искорки. Глаза вызывали доверие за долю секунды. Глазам хотелось верить безоговорочно. Скажет обладатель таких глаз: "Прыгни!" И прыгнешь ведь. С самого крутого обрыва! С самой высокой крыши. Со слезами счастья прыгнешь! С чувством глубокой благодарности!!!
   - А чем это несёт? - раздался недовольный голос Шреддера.
   По комнате змеился отчётливый запах дерьма. Кристи сморщилась и зажала ноздри кружевным платочком. Все подозрительно принялись осматривать друг друга, выискивая нечаянного нарушителя.
   - Стоп! - выкрикнул Локи.
   Экран погас, и в ту же секунду исчез и запах.
   - Как вам наши спецэффекты? - всё так же тихо осведомился Хакерович.
   Снова загорелся экран. И снова сверкали добрые искорки в глазах того же кандидата. Но помнился лишь запах. Один только запах. Хотя ни малейшего намёка на него не было.
   - Работают, - проворчал Серёга. - Я вас лучше это... на улице подожду.
  
   * * *
  
   - С запашком ты, эльф, - жестко кивнул Койот.
   - Вовсе нет, - холодно отозвался Локи. - Это ваш запах. Он на вас действует. Он с вами, и без него вы - никуда. Поэтому нельзя вас пускать в Золотой Лес. Потому что его вы притащите с собой. Закрыт вам путь.
   - Можно подумать, у эльфов всё иначе? - недоверчиво хмыкнул Росс.
   - А ты подумай, - в голосе Локи сквозило ледяное спокойствие. - Всегда подумай, прежде, чем ставить с собой рядом. Или заменять чужую реальность чем-то, понятным только тебе. А то от воплей "Хотим к эльфам!" и лозунгов "Нечестно отгораживаться от тех, кто вас любит" до утверждения "Эльфы - те же люди, только длинноухие" один шаг. И реальность незаметно подменяется фантазиями. Однако, помни: после подмены для тебя начинается жёсткий отсчёт до момента пробуждения. До момента горькой обиды за вроде обещанное, да несвершившееся. Но жизнь всегда разрешает обижаться на себя всем желающим. А ты не обижайся, ты лучше подумай.
   Эльфийское лицо сменилось морщинистой маской дьявола с улыбкой, напитанной коварством:
   - Тем более, я тебе уже разрешил.
   - Я уже подумал, - сказал Росс. - Не сработаемся.
   - Тогда заходи завтра, - предложил полуэльф-полудьявол. - Как знать, может, в другой раз ты встретишь здесь Меткого Стрелка или Перепевника. Я ведь только сегодня такой.
   И он скрылся в облаке золотой пыли. Сидиромов и Хакерович тоже таинственно исчезли.
   - Сегодня он любит дешёвые эффекты, - вздохнула Кристи, вызывая робота-уборщика. - Эй, Серебряный голос тихой рощи, рабочий день закончился. Я ухожу.
   Тишина была ей ответом.
   - Молчание - знак согласия, - пожала плечами эльфийка и принялась сбрасывать в сумку всякую мелочь. - Да и вам задерживаться не советую. А то не только в Золотой Лес, а и на кладбище не попадёте.
   - Не пойму, - хрипло спросил Росс, заглядываясь на уши секретарши и вызывая нарастающее недовольство Шреддера, - тебя-то что тут держит, длинноухая? Порода вроде как позволяет в Золотой Лес без пропуска, а?
   - А мне и тут хорошо, - холодно улыбнулась секретарша. - Люблю горячие ванны в параллель с видеочатом. Ты мне там такое обеспечь, - она подмигнула то ли Россу, то ли Алексу, - тогда и поглядим. Быть может, и с собой прихвачу. Но лучше забудь. Слова эльфов верны лишь эльфам, а посторонним от них лишь хужей. Дверь захлопните, мальчики. И никого не забывайте. По ночам тут такие дела творятся.
   Она подмигнула ещё раз и вылетела из офиса, на ходу вызвав машину и активизировав полдюжины видеочатов на экране наручного компа. На всякий случай Шреддер запомнил пару адресочков и даже подумал о форме своих ушей, какими они предстанут перед эльфиечкой. Но потом он решил явиться к ней в привычном образе ёжика Соника.
   - Не то это, - мрачно сказал Росс, последним покидая контору, - не для меня. Проход рядом и без эльфийских заморочек, но только я всё ещё его не замечаю.
   - Зато я кой-чего замечаю, - в голосе Койота звенели тревожные ноты.
   Руководитель агентства указал вдаль. На горизонте плясали мечущиеся сполохи. Зарево пожара вставало над Фёрри-тауном.
  
   Глава 19
   Отбытие Алекса
  
   - Ого, - хмыкнул Росс. - Никак, обещанная заварушка?
   Летающей тарелкой сверху сверзилась машина с мигалкой на куполе.
   - Официоз прибыл, - проворчал Серёга. - А зачем? Мы ж, вроде, ничего ещё пока...
   - У властей могло сложиться иное мнение, - натяжно улыбнулся Койот, с интересом наблюдая, как плавно откидывается клапан дверцы.
   - Добро пожаловать, мисс Пандора, - радостно сверкнули глаза Серёги, знавшего наперечёт главных пушистых красоток города.
   Прибывшую крольчихой никто бы не назвал. Собственно говоря, она была из тех фаррей, в ком смешалось несколько видов. Больше всего, в ней было от рыси. Если, конечно, кто-то может представить себе рысь, твёрдо стоящую на задних лапах. Рысь, круглое, почти человеческое лицо которой обрамлено пышной причёской сиреневых волос, роскошным хвостом, опадающих с плеч и протянувшихся через всю спину. Из сиреневых волн торчали уши, украшенные тёмными кисточками. Белый мех на лице был почти не заметен, только на щеках вздыбливался игриво взъерошенными холмами. Миниатюрный, чуть вздёрнутый носик венчала чёрная точка, словно булавочная головка. Тёмные губки едва обозначали кукольный рот. Озорные фиолетовые глаза уверенно глядели на собравшихся, вскинув пушистые чёрные ресницы на подкрашенных веках.
   "Секретарша мэра", - узнал Койот девушку, частенько мелькавшую на главных страницах сайтов, повествующих о городских новостях.
   О должности говорил и костюм. Бесшовный восточный халат с глубокими разрезами по бокам на этой неделе являлся униформой секретарш городской администрации. По алой глади шёлка разметались распускающиеся бутоны красных роз. Увидев эту картину, Росс помрачнел и сдвинулся в тень. Шреддер, напротив, постарался приблизиться к пушисточке на минимально приличное расстояние.
   Сейчас многие руководители брали секретарш из фаррочек, намекая, мол, и мы не против демократии, и мы обеими руками за фёрри-общество. Но, главным образом, выбор обуславливался возможностью в баньке, за водочкой похвастать экзотом, обретающимся в офисе. Исходя из этого правила, Пандоре следовало обладать некой чёрточкой, которая могла принести славу её хозяину. В данном случае мэру.
   Пробежавшись по личику прибывшей, Койот скользнул по бюсту, полюбовался талией, спустился чуть ниже и тут же наткнулся на деталь, обеспечившую фаррочке столь солидную должность.
   Тугой раздвоенный хвост свивался кольцами чуть ли не до земли. Если бы не милое личико, Пандору приняли бы лишь в кунсткамеру в качестве живого экспоната и уборщицы по совместительству. Но сногсшибающий облик вкупе с небольшим уродством в виде дополнительного хвоста оставлял неизгладимое впечатление. Кроме того, а кто сказал, что двойной хвост - это уродство?
   - Мистр Кайот? - в голосе проскальзывал причудливый, ласкающий слух акцент окраин великой страны.
   - Здесь, - шеф славного агентства вышел вперёд.
   - Глава гор'ада просьит нез'амедлит'льно прибыть мистра Кайота и его дрзьей.
   - Мистер Койот занят, - ответил шеф, оглядываясь на зарево.
   - Полицию? - в голосе проклюнулись жёсткие нотки, и акцент сразу же перестал радовать.
   - А вызывай, - рассердился Койот. - Пока соберутся, пока деньги на подзарядку выбьют, пока станцию подзарядки отыщут, такую, чтобы в смету уложиться. Мы уж далече будем.
   - Во-во, - поддержал шефа Серёга. - На вечеринки нас не зовут, а как случись что...
   Но самому Койоту не хотелось ссориться с властями. Лицензию сыскного агентства в случае аннулирования так просто не восстановить.
   - Может, представителя хватит? - предложил он.
   - Мистр мэр буд'ит недоволн, - голос пропитался возмущением.
   - Тогда никто не поедет, - отрезал Койот. - Вот так, все свободны. Бывайте здоровы, живите богато.
   Секретарша задумалась.
   - Или одного или чао-бамбина-сорри, - не дал Койот прозвучать ненужным вопросам.
   Пандора кивнула с весьма недовольным видом.
   - Я! Я! Можно, я! - заорал Шреддер с горящими глазами.
   - Алекс, собирайся, - глазами Койот показал на мэровскую машину.
   Шреддер сник в неизбывной печали. Из прострации его теперь могло вывести разве что явление самой принцессы Салли.
   - А почему я? - огорчился Алекс, догадывающийся, что его выключают из самых интересных событий.
   - Чутьё, видать, - пояснил Койот. - С чего-то видится мне, что там ты будешь весьма полезен.
   Сгорбившись от обиды, Алекс нырнул под дверцу и рухнул на сиденье летающего блюдца.
   Койот уже не смотрел на компаньона. Он распоряжался относительно остальных.
   - Мы с Россом заглянем к циркачам, раз уж с эльфом не выгорело. Шреддер и Серёга продвигаются к фёрри-тауну, - и, заметив, что Шреддер гордо выпрямился, услышав своё имя первым, шеф тут же добавил. - Старший - Серёга.
   Клапан закрылся, отгородив Алекса от внешних звуков. Подушка мягко обняла тело, и обиды заметно поубавилось. А когда рядом опустилась пушисточка в шёлковом халате, настроение резко скакнуло вверх.
   Фаррочка молчала. Алекс тоже не решался заговорить. Тем более, о чём? Ведь рядом сидела не приглашённая на свидание девушка, а официальное лицо. Причём, весьма сердитое официальное лицо. Оставалось только искоса посматривать на красотку и чувствовать, как поднимается в груди волна сладкой боли от недостижимости чего-то великого, чему не свершиться по многим обстоятельствам.
   "Вот ведь, - думал Алекс, - ну совершенно разные сущности. Ничего общего. Разные судьбы, разные ступеньки общества. Взять меня. Должны же мне нравиться обычные девушки. Хотя почему должны? Нравятся! Без вопросов нравятся. Пока рядом не сядет такое вот чудо".
   Почему-то вспоминался Доктор Ватсон, украдкой смотрящий в тёмной карете на мисс Морстен и с грустью размышляющий о сказочном богатстве, которое он ей вручит. И которое разлучит их навсегда.
   "И ведь вздохнуть боюсь, - печалился Алекс, - чтоб не коснуться ненароком. А уж повернуться и взглянуть... Да это же попросту невозможно! Я ж сгорю, если фиолетовые глаза посмотрят отстранёно, личико нахмурится, а пушистый подбородок кивнёт, подразумевая, мол, мистр, вы хотьели что-то сказ'ать? А чего такой скажешь? Тут любым словом опозориться можно. С такими умеют разговаривать только большие боссы. Ну, и Койот бы тоже не оплошал. Или Серёга".
   Что-то уж чересчур много набиралось таких, кто мог поговорить с пушисточкой. Но почему-то Алекс до сих пор был не в их числе. А как проникнуть в заветное общество? Наверное, стоило просто забыть и отключиться, нагнав на себя официальный вид. Но почему-то не хотелось расставаться со сладкой болью. Словно от того, откажется ли он от плавно текущих мыслей, зависело исполнение заветных желаний.
   Скоростное скольжение среди небоскрёбов закончилось посадкой на крышу мэрии. Бесшумно откинулись клапаны. Алекс взглянул на Пандору, не зная, что делать дальше. Девушка ловко выскочила на матовый полимер посадочной полосы.
   - Прошу, - изящно повела она ручкой, предлагая Алексу сделать то же самое.
   Алекс нехотя вылез наружу. Была б его воля, сладостное путешествие протянулось бы в бесконечность. А сейчас до конца сказки оставалась только дорога в кабинет мэра. Ну, и дежурная улыбка на прощание.
   Пандора шла впереди. Алекс с грустью старался не отставать, наблюдая за переливами шёлка и плавным покачиванием розовых бутонов. Дорога до лифта не заняла много времени.
   Когда дверь лифта мягко замкнула круг, а площадка заскользила в сверкающем тоннеле, Алекс вспомнил недавние рассказы Койота о рекламной сцене в лифте, подсунутой ему для подначки. Скосив глаза, Алекс любовался вздёрнутым носиком и думал, что в этом лифте такой сцены не случится. Даже за очень большие деньги. Фаррочка-недотрога обладала гордостью королевы. Такая поставит на место даже мэра.
   Дуга дверцы отъехала, предъявив на обозрение полутёмный коридор со светящимися ободами дверей. Пандора вышла и обернулась, удивлённая медлительностью Алекса. А он многое бы отдал, только бы затянуть это шествие ещё на пару минут. Не вышло.
   Сначала они зашли в приёмную. Пандора, полуобернувшись, указала Алексу на кресло для посетителей, а сама, коснувшись ладонью массивной двери в кабинет мэра, заставила ту сдвинуться в сторону. За первой дверью обнаружилась ещё одна. По глади полированного дерева пробежались блики от настольной лампы. Эта дверь отворялась простым нажатием ручки. И очень быстро захлопывалась за вошедшим. Алекс опустился в указанное кресло и с хрустом вытянул ноги. Полуобернувшаяся Пандора продолжала стоять перед глазами.
   Проснулось жгучее желание совершить хоть что-нибудь, способное задержать внимание такой вот особы. Но что тут можно изменить? Скучающий взгляд пробежался по шкафу с запертыми на кодовые замки дверцами, погладил настольную лампу, между делом пересчитал маркеры, разложенные ровной шеренгой, и уткнулся в многослойный сенсорный монитор. По экрану плавало не меньше двух десятков будильников, содрогающихся в неслышимых звонках. Каждый из них напоминал о сообщении, требующем безотлагательного вмешательства. Алекс глянул на подпрыгивающие циферблаты и тут же забыл о них.
   Несмотря на обилие научных статей, никто до сих пор так и не смог убедительно объяснить, почему все секретарши мира играют исключительно в "Lines" и прячут фотографии любовников в семнадцатом слое сенсорного экрана.
   Глаза Алекса стрельнули в сторону кабинета. Монолит двери смотрелся неприступной крепостью. Оставалось надеяться, что тем, кто за ней находился, сейчас было не до него. Предоставлялась уникальнейшая возможность разузнать, кого предпочитают красотки типа Пандоры.
   В долю секунды Алекс оказался у монитора и погрузил руки под будильники. Пальцы шарили в вязкой прохладе, отсчитывая слои. Добравшись до семнадцатого, они принялись нащупывать секретные каталоги и по степени ворсистости определять тип файлов. Много работать не пришлось. Рисунок там хранился в единственном экземпляре.
   Сгорая от нетерпения, Алекс отогнал будильники за край экрана и вытянул картинку на верхний слой. К его удивлению ни львов, ни тигров, ни мэров, отделённых от парадного костюма, там не обнаружилось. Неумелыми линиями на белом листе нарисовали дом, из покатой черепичной крыши которого вырастали прижавшиеся друг к другу башни разной величины. Стены под старину красовались кирпичной разлиновкой. Окна где были стрельчатые, а где обычные квадраты. Рядом с домом стояло в нарочито пышном платье скособоченное смешное существо, в котором Алекс узнал Пандору. Но он не рассмеялся. Напротив, его умиляла подобная неопытность в рисовании. Время, когда и он не мог связно провести две линии, осталось в далёком прошлом, но не забылось. У Пандоры была потаённая мечта. И Алекс, сгорая от стыда, коснулся этой тайны. Казалось бы, чего проще - замок, а рядом его хозяйка. Но разве солидно для деловой женщины на престижной должности хранить нечто подобное на служебной машине?
   В сиреневых волосах прятались не только ушки, но и крохотная корона, отбрасывающая кривые лучики сияния. Кто же это нарисовал? Неужели сама Пандора?!
   Будильники, трясясь от возмущения, принялись выползать на рабочий стол. Позабыв о том, что картинку надо спрятать, Алекс задумчиво подошёл к окну. В колодце небоскрёбов прятался незастроенный клочок земли - объект вечной войны между городской администрацией и местными "зелёными", объявившими эту скукоженную рощицу лёгкими города. За искривлёнными деревцами темнело озеро, заросшее тиной.
   "А домик как раз туда бы вписался", - неожиданно подумал Алекс. А потом подумал, что домику было бы очень кстати там появиться.
   "Я же химик, - пронеслось в голове. - Если фундамент выполним из пенобетона, тогда на стены можем использовать стеклопластик. Отделку под кирпичи сохраним. Значит, следует подбавить красителей".
   И снова перед глазами был экран с картинкой. В ряду негодующих будильников исчезли два особо нетерпеливых экземпляра. Видимо, за каждым из них скрывалось событие поважнее, чем Алекс, ожидающий в приёмной. Наверное, если б приглашение согласился принять Койот, его бы приняли без проволочек. Но сейчас Алекса вполне устраивала роль мелкой сошки. Трясущимися руками он вытащил свой комп и перекинул картинку туда. После он запустил обработчик, переводящий изображение в трёхмерную модель. Затем вызвал программу, призванную заполнить уже просчитанные фрагменты необходимыми коммуникациями. И, наконец, активизировал экспертную систему для выбора оптимальной марки стеклопластика и пенобетона.
   С теорией было покончено в три минуты. Отряд будильников расстался ещё с тремя бойцами. В остальном на западном фронте было без перемен. Теперь требовался куда более отчаянный поступок - перенести замок из виртуального мира в реальную жизнь.
   Скрепя сердце, Алекс ввёл случайно подсмотренный новый пароль Койота и авторизовался в базе, куда стекалась оплата завершённых дел "Русского Проекта (К)". В долю секунды вся сумма была перекинута на счёт мощнейшей строительной конторы региона. Через полминуты за окном раздалось гудение опускающихся роботов, сразу же приступивших к работе. Такая скорострельность Алекса ничуть не удивила. Он кинул тройную оплату за срочность и столько же за первоочерёдность заказа. Кроме того, не стал возражать против ночных наценок. Он молил только об одном, чтобы дополнительные расходы не превысили только что переведённую сумму.
   Алекс понимал, что полностью обанкротил контору. Он знал, что завтра его с позором выгонят из рядов славного агентства. И, быть может, оставшуюся жизнь придётся провести за нудной работой, ежемесячно отстёгивая большую часть зарплаты в уплату долга. Но завтрашние невзгоды казались ему не заслуживающей внимания ерундой, чем-то ненастоящим. Настоящим был лишь замок, выраставший со сказочной быстротой.
   В холодном воздухе ночи остывал стеклопластик, меняя алую окраску на тёмные тона. Первый этаж уже ничем не отличался от кирпичной кладки, какой её рисуют в учебниках истории. Пучок башен, изящно собранных в единый ствол, смотрелся куда эффектнее, чем на плоской картинке. Последний робот, только что закончивший отделку шпиля верхней башни, уже взмывал к небесам. Пискнул комп, куда пришёл запрос на оценку качества работ и адрес, по которому следовало высылать рекламации. Электронной подписью Алекс подтвердил, что претензий к строителям не имеет. Комп пискнул ещё раз, уведомив Алекса, что на все заказы, оформленные в течение года в этой же конторе, ему полагается скидка в 10%.
   Алекс стоял в блаженном опустошении, уперев ладони в мраморную гладь подоконника, и чувствовал, что любит, несказанно любит этот мир, где чья-то мечта воплощается в жизнь за каких-то семь с половиной минут.
   При должном количестве финансов, разумеется.
   - Вас шдут, - прошелестел за спиной голосок, не имеющий себе равных. - Предупрьешдайу, вы - несколко не то, что хотел видьет мэр.
   - Не стоит благодарности, - тупо ответил Алекс, и только потом сообразил, что никто ничего ещё не знает.
   Открывая вторую дверь, он обернулся.
   - Посмотрите в окно, если Вас это не затруднит, - попросил художник, бросивший актрисе миллион алых роз, и тут же поправился. - Посмотрите в любом случае. Взгляните - не пожалеете.
   А теперь следовало забыть о розах. О миллионе, подаренном художником в легендарной песне. И о красных бутонах, распускающихся на шёлковом халате. Пусть даже он подарил сказку. Но, во-первых, никто его об этом не просил. А во-вторых, от свершения сказка не переставала быть ошеломляюще чужой.
  
   Глава 20
   Иллюзион
  
   Чем больше времени освобождается от реальных дел, тем большее количество иллюзий успевает придумываться обществом. Есть индивидуальные иллюзии. Есть групповые. А есть иллюзии государственной важности, и горе тому, кто делает вид, что в них не верит.
   Над парком нависало громадное колесо обозрения. В отличие от сиреневых фонарей, прятавшихся в аллеях, его ничто не освещало. Чёрная дырчатая луна. И жалобное поскрипывание кабинок, доносящееся с верхотуры, где властвует ветер.
   Койот свернул влево. Справа тянулись балаганчики вперемешку с кафешками и пивнушками. Оттуда слышались весёлые возгласы. Там мигали огни каруселей. Призывно хлопали выстрелы, обещавшие метким стрелкам горы призов. Тянуло запахом горячих сосисок.
   Те, кто косят под магию, располагаются не в эдаких местах. Их пространства таятся в полумраке тенистых аллей. Их разыщет не каждый, но если разыщет, то заплатит полновесной монетой, а не остатками дневного богатства, изъеденного поездками на качелях, каруселях и поездах, ныряющих в пещеры ужаса.
   В центр тоже идти не стоило. Там властвовала компьютерная индустрия. С виртуальными шлемами, движущимися креслами и проводками, забирающимися в самые глубины души. Перед такой глубиной отступает и магия. Но пока встречаются такие, кто не верит заворотам глубины, они будут искать магию, пусть даже она окажется кривой улыбкой на фальшивой иконе. Важна не сама магия. Важен процесс поиска. Ожидание, что она найдётся. И выполнит самое сокровенное, что не прогонишь перезагрузкой операционной системы. То, что меняет твою жизнь раз и навсегда.
   Койот не верил в магию, которую предлагали шатры фокусников. Однако, сумеречный уголок располагался уже в приграничье. Следовательно, законы людей тут уже не действовали, а правила furry ещё не набирали полную силу. Для любителей острых ощущений самое то. По самое не хочу. Видимо, "Ронкалли Мэджик" на это и рассчитывал.
   - Новёхонький шатёр, - прокомментировал Росс, который всё это время молчаливо плёлся сзади.
   Шеф славного агентства увеличил изображение и осмотрел боковины шатра весьма пристально, до складки, до малейшего шва, до почти незаметной заплаты. Ничего сверхвыдающегося обнаружить не удалось.
   Койот закурил. Росс присел на траву и начал распределять полномочия.
   - Значит так, - полоска очков тоже изучала шатёр, особенно сумрачный треугольник за отогнутым пологом. - Идёшь предложенным путём, добираешься до дверцы, проверяешь работоспособность и возвращаешься. Я тебе сообщаю координаты хвостатой малютки, и бай-бай. Идёт?
   - Быть может, сам откроешь дверцу? - процедил Койот.
   - Не хочу рисковать, - беззаботно ответил Росс. - Девочка нужна тебе, ты и работай. Приближается второй акт драмы, так что затягивать не советую.
   - Тогда идём вместе.
   - Видишь ли, сыскарь. Так уж получилось, что, пока мы рыскали в обители Семиречника, я проверил твои карманы. Обнаружился там весьма интересный документ, - бледнолицый извлёк помятый листок с тремя фаррочками. - Здесь не хватает одной детали. Я её знаю, а ты - нет. Разведаешь путь, получишь недостающий фрагмент.
   Мысленно костеря нахалюгу на все лады, Койот нырнул в узкий проход. Ветер тут же исчез. Теперь шефа окружала затхлая теплота. По сторонам к потолку взмывали стойки загнутых кольцом трибун. Над головой кто-то недовольно притопывал. Пришлось отойти вбок, чтобы труха и засохшая глина сквозь щели настила не сыпалась за шиворот. Резко пахло зверьём. Не фаррями, а именно уцелевшими кое-где бессловесными тварями, выводимыми на потеху толпе в незатейливых цирковых представлениях. Пройдя чуть вперёд, Койот увидел сцену, где дородная дамочка в платье, усеянном блёсками, вела за шестом полдюжины стриженных пудельков, умильно семенящих на задних лапах. На помосте за ареной потрёпанный духовой оркестр старательно изображал игру на инструментах, хотя любому пацанчику было ясно, что душераздирающие звуки вылетают из замаскированных колонок.
   Койот не любил, когда сказку нагло подменяли фальшивкой. Он уже хотел плюнуть и выбираться на свежий воздух, где следовало припереть торговца и заставить его выложить всю инфу об исчезнувшей фаррочке. Но тут взгляд наткнулся на едва заметную дверь, где чуть поблескивала табличка с надписью "Тем, кто желает большего".
   Койот желал большего. И намного большего, чем мог предложить цирковой шатёр самого именитого брэнда.
   Пальцы толкнули прохладную гладь бесшумно открывшейся двери, и Койот смело зашагал по округлому коридору. Проход этот, судя по всему, располагался как раз под трибунами. Впереди наметилось радужное сияние. Неяркое, словно масляная плёнка, затянувшая лужу. Пришлось осторожно дотронуться пальцем, потом ладонью, ощутить пустоту и смело шагать дальше. Когда по расчётам Койота он забрался под помост с оркестром, коридор вильнул влево.
   "Путь к арене", - подумал шеф славного агентства и поглядел в щель занавеса.
   Арена предстала в полной красе. В центре круга голубизной светилась пятиконечная звезда, вписанная в окружность. Рядом присела фаррочка неизвестной породы. Руки и ноги окутывало облако белоснежной шерсти. Только от запястий и лодыжек начинались безволосые человеческие конечности. Тело фаррочки упаковали в чёрный, глухой, но глубоко декольтированный купальник. Впрочем, открывшаяся часть груди пряталась за манишкой, украшенной алой бабочкой. Лицо, усеянное меховыми иглами, симпатичным назвать было трудно. Рот, густо обведённый кровавой помадой, приязни не добавлял. Громадные зелёные глаза смотрели отстранённо. Над согнувшейся пушисточкой проявилась ещё одна пара глаз. Две красных ямы пульсирующего света. Эти смотрели прямо в душу, и Койот догадался, как чувствовал себя Шреддер, наткнувшийся на "Глаза Ночи" в фаррёвом парке.
   И только после этого Койот заметил полное отсутствие трибун.
   Получалось так, что две совершенно разных арены находились на одном и том же месте.
   Открытие Койота не порадовало. Он оглядел тупичок. Так и есть. На ещё одной дверце чуть выделялась табличка, где багряные искорки, складывались в надпись "Тем, кому и этого мало".
  
   * * *
  
   За дверью Койота поджидал небольшой ящик, стоявший в центре прохода. Невысокий. Через такой можно перешагнуть, не напрягаясь. Койот и хотел перешагнуть, да не успел.
   Из ящика вылетело нечто круглое, блестящее, потрескивающее. Вспыхивали разноцветные светодиоды, а из внутренностей доносилось попискивание, словно там прятались две дюжины проголодавшихся котят.
   - А ты ещё кто? - удивился Койот.
   - Проводник, - протрещало существо немузыкальным голосом, напоминающем клацанье и лязг колёс по железной дороге. - Дай кредитку.
   Койот привык не экономить в мелочах. Никогда не знаешь, сколько принесёт дело, на которое походя затратил самую малость.
   Словно спиннинг выскочила трубчатая конечность, ухватила купюру и утащила в свои урчащие внутренности.
   - Дай ещё, - потребовало существо более властно, - и я немедленно постригу тебя и побрею почти за бесплатно.
   - За бесплатно-то и я могу, - отмахнулся Койот от назойливо подмигивающего шара. - Если проводник, давай, веди, куда следует.
   - Как ведь лучше хотели, - проворчало существо.
   - Гляди, чтобы не получилось, как всегда, - нахмурился Койот, - а то быстро на запчасти, - и он показал "Тошибу", в три секунды объяснив, какие части из миниатюрной Звезды Смерти пригодны для апгрейда стремительно стареющей техники.
   - Чего сразу пугать, - светодиоды мигнули красным, потом оранжевым. - Ивана Сусанина вот тоже стращали. А чего получилось?
   Койот демонстративно повернулся спиной к мельтешащему существу, солидно добрался до занавеси и, пригнувшись, нырнул в тёмную щель. Потрескивание подсказало, что проводник, ничуть не обидевшись, поспешает следом.
   Теперь исчезла и арена. Вдаль тянулся коридор. Сначала он, как и положено, был низким и полукруглым, окольцовывая шатёр. Однако когда Койот просчитал, что намотал не меньше пяти витков, полотняные стены сменились кирпичными. Чтобы прогнать иллюзию, Койот потрогал каменные кубики. Холодная шероховатая поверхность никоим образом не могла являться материей. Попахивало магией.
   "Так оно и бывает, - размышлял Койот. - Всё, чему пока не найти объяснения, записывается в потустороннее, волшебное, сверхъестественное. Предъяви паровоз жителю средневековья, и он тут же опознает в пыхтящей машине дьявола. Пролети на тарелке над Парижем столетней давности, и газеты того времени запестрят заголовками о нашествии инопланетян. Так и здесь. Вот нечто, которому дал объяснение лишь Семиречник. Для простоты мы клеим на него табличку "Мэджик". А кто-то уже сшибает на этом деньги".
   Скоро деревянные столбы сменились колоннами, облицованными мрамором. Начались ответвления. Пришлось сунуться в прохладный проход, тянущийся туннелем, изукрашенным арабесками.
   - Не советую, не советую, - протрещал проводник.
   - Почему? - Койот вытащил из кармана очки и нацепил их. Сразу посветлело.
   - Дай денежку, скажу, - потребовал проводник.
   Пришлось расстаться ещё с одним кусочком пластика.
   - Только прямой путь выводит к цели, - сказал шар с важным видом. - Кратчайшим расстоянием между двумя точками является прямая.
   - Только не в случае, когда эти точки разделяет каменная стена, - Койот с размаху впечатал ладонь в стену. Хлопок получился смачным. По руке ощутимо саданула отдача. Ладонь протестующе вспотела и ныла ещё долго.
   - Где же она? - проворчал Койот поднимаясь. - Дверца проклятая!
   - Да рядом же! - отозвался шар. - Рядом!
   - Давай, показывай.
   - За так что ли? - обиделся шар. - Мани-мани выкладывай. За погляд, бывало, такие деньжищи отваливали. А тут показывай ему задарма.
   Несколько секунд Койот находился в размышлениях: то ли заплатить, то ли разобрать шар прямо сейчас. Наконец, совесть победила, и кошелёк утратил ещё одну пластинку. Кроме того, при таком освещении половина потенциальных запчастей грозила безвозвратно затеряться. Зато, когда начнутся светлые места...
   - Руку на стену! - приказал шар. - Правее! Правее!
   Койот сдвинул ладонь. Пальцы ушли в пустоту. Марево кирпичного миража погасло, открыв тёмную щель прохода. Уворованное "Ронкалли Мэджик" из лаборатории Семиречника представляло собой занятную штучку. Причём, без малейшего намёка на инструкцию по эксплуатации.
   - Эй, - напомнил шар о своём существовании. - Как насчёт того, чтоб подкинуть деньжат?
   - Пожуём - увидим, - заметил Койот и философски продолжил. - Кстати, а зачем птицам деньги?
   - А мы их им и не дадим! - заверил шар с максимально возможной искренностью.
   Койот помахал кредиткой. Шар заурчал, словно пригревшийся котёнок. Но, когда трубчатая рука вознамерилась ухватить денежку, то встретила лишь пустоту.
   - Сначала объясни, - потребовал Койот, - Куда ведёт проход?
   - В другой мир, - проверещал шар. - Ну дай уже, дай.
   Однако механический отросток никак не поспевал за ускользающей кредиткой.
   Во тьме прохода полыхали молнии электроразрядов.
   - Советуешь шагнуть, не правда ли? - холодно спросил Койот.
   - Пример из классики, - шар расстроено втянул щупальце. - Маленького Принца укусила змея, дабы он смог отправиться обратно. И никто не удивился. И все посчитали, что так и было задумано. А ты с тучей идиотских вопросов...
   Шар сделал вид, что отвернулся, но Койот знал, что тот изготавливается, дабы в броске ловко стырить денежку.
   - Мне тоже предстоит эдакое? - нахмурился Койот.
   - С чего? - возмутился шар. - Ты же дверь заказывал. Значит, в дверь и пройдёшь.
   Они свернули в мглистую щель и шли, пока шар с размаху не плюхнулся на пол, усыпанный песком.
   - Отдохнём, - грозно предложил он.
   Койот не стал спорить и устроился в каменной нише, усыпанной то ли пылью, то ли мелким песком.
   - Денежку, - прохрипел шар умирающим голосом, - денжку, и я открою тебе тайну третьей дверцы.
   Все его лампы мигнули и потухли.
   Подождав пять минут, Койот легонько пихнул шар. Ни единого отзвука, словно рядом валялась груда мёртвого металла. Пришлось положить рядом кредитку. Шар ожил моментально. Койот цапнул денежку обратно, но на этот раз не успел. Звезда Смерти довольно подпрыгнула и теперь медленно вращалась вокруг своей оси.
   Мимо прошёл высокий бородач с рюкзаком. Дорогу ему указывала летучая блондинка-крохотулька в коротком зелёном платьице и ореоле золотого сияния вокруг хрупкой фигурки. Никакого внимания на отдыхающих путники не обратили, словно новый мир уже отгородил их невидимыми границами.
   После отдыха они быстро добрались до перекрёстка. Дорога принялась ветвиться. Койот давно бы потерял направление, если бы не ворчливый проводник.
   - Всё бегут, всё торопятся, - разорялся шар. - Кто бы помог. Кто бы деньгу оставил. Вроде, кому нужна мелочь? Звенит, дребезжит, настроение лязгом портит. Выкинь её! Забудь! Но нет. Жмутся. Крохоборничают. А сами бегут, как крысы с корабля.
   Койот не отреагировал. Он ругал себя за то, что не догадался помечать дорогу. Впрочем, оставался достаточный запас наличности, чтобы при возвращении рассчитывать на помощь финансолюбивой Звезды Смерти.
   Дорога казалась бесконечной. Начали ныть ноги. Усталость туманила сознание. Подошвы уже не вонзались в пол, раскидывая холмики песка, а прорывали глубокие борозды. Горло пересохло, хотя в коридоре было прохладно. Стены сочились ржавой влагой. Песок потяжелел, зато и пыль больше не поднималась клубами, щиплющими глаза и ноздри. Шар беззаботно кружил железной Луной вокруг головы и при малейшей возможности выпрашивал деньги, обещая, что до третьей дверцы сразу станет рукой подать.
   Перепады температуры закрыли линзы матовым конденсатом. Наверное, поэтому Койот не сразу углядел огни впереди. А потом они резко метнулись навстречу. Шар тихонько заскулил, вякнул "Мне пора" и торопливо улетел обратно.
   Теперь Койот видел только дверь. Обыкновенную дверь без украшений с плавной ямкой ручки. Он подошёл и легко сдвинул её в сторону. Волосы тут же взъерошились от холодного ветра. Колыхались кусты и сгибались деревья. Куда бы Койот ни угодил, здесь просыпались предвестники бури. Комп пискнул и сообщил, что в его координатах непогода надвигается с юга.
   Шеф славного агентства всмотрелся в новый мир, готовящийся омыться ливнем. Потом загадочно хмыкнул. А после, не помышляя об обратном пути, просто перешагнул порог и затопал вниз по ступеням.
  
   Глава 21
   Уход по-английски
  
   На дальней лавочке сидел знакомый бородач и тёр глаза. Никаких феечек рядом с ним не летало. Бородач не интересовал Койота. Шефа славного агентства больше занимало, что скажет Росс.
   По бледному лицу пролегли печальные складки незадавшейся жизни. Полоска очков уныло блестела, испещренная мелкими капельками. Гроза так и не пролилась. Попугала громом и зарницами и унеслась за горизонт. Над небоскрёбами фёрри-тауна зажглись первые звёзды.
   - Что, сыскарь, - ехидно спросил Росс, сглотнув горечь несбывшейся надежды, - поводили, поводили, да выгнали?
   - Что-то да было, - серьёзно сказал Койот.
   Он только что проверил бумажник. Денег не хватало ровно столько, сколько успела выпросить корыстолюбивая Звезда Смерти.
   - Как они хоть называли её? Эту дверь?
   - Третьей, - ответил Койот.
   - Вот как, - присвистнул Росс. - Значит, есть и третья. Долго ж пришлось её искать.
   - Не работает она, - устало проронил Койот. - Фокусы одни, иллюзии.
   Он смотрел на откинутый полог шатра. Пять минут назад он верил, что это дверь. Он видел крыльцо под ногами. Он слышал удары подошвы о полурассохшиеся доски и скрип, которым отзывались ступени на его шаги. Теперь он знал, что ничего этого не было. Приключение закончилось. С одной стороны было отрадно вновь вбирать свежий воздух полной грудью и смотреть, как зажигаются огни в дальних высотках. Но к радости примешивалась грустинка, словно он участвовал в напряжённейшей гонке, а главный приз ускользнул по обидной случайности.
   - Дверь-то работает, - хмуро возразил Росс. - Только циркачи эти дверцу захапали, а ключик где-то по дороге обронили. Или вовсе не нашли. А без ключика дорога приводит как раз в то место, откуда явился. Помню, на острове было много разных дверей. Но без ключа они виделись мне "ничем". Я заходил в них и снова оказывался у порога. Как ты сейчас.
   - Если ты знал это, зачем столько возни понапрасну? - пальцы Койота сжались в кулаки.
   - Не кипятись, - фыркнул Росс. - Ты не я. Возможно, тебе путь бы открылся. Случайности, брат, такая штука. В общем, опять пустышка.
   - Вмазать бы тебе хорошенько, - взъярился Койот, но порыв тут же угас.
   Тонкие пальцы беззаботно крутили до ужаса знакомую ручку.
   - Ты ж видел, как она у меня появилась, - пояснил бледнолицый. - И наверняка догадался, что визитка со звёздами - всего лишь усилитель. Чтобы Теда не трогали даже такие, как твой громила с голубыми погонами. А мне и карточка не нужна, достаточно печати. Ручка - вот главный компонент вселенской любви. Иногда мне кажется, что она его охраняла, Семиречника. Позволяла влюблять врагов в него самого и в его дела. Но лишь исчезла, как проснулись зависть и неприязнь. И тревога за свои места. Вот и решили задавить возможное зло, а он и не ожидал.
   Снова щелчок и снова тягостное опустошение взамен схлынувшей любви.
   - Анну тоже на ручку подцепил? - сердито спросил Койот, злясь на себя за то, что опять не смог противостоять запретным победам технического прогресса.
   - С Анной не так, - помотал головой Росс. - Любовь за ручку - не слишком ли дёшево?
   - Но ведь любовь, - вскинул брови Койот.
   - Хорошо, когда кошка любит не за рыбу, - невесело усмехнулся бледнолицый. - Легко поверить, легко и проверить. Да только радости от такой проверки на дырявый рубль.
   Койот продолжал смотреть на ручку.
   - Покрутить бы её минут пяток, - вздохнул он. - Понять бы принцип работы.
   - Не дам, - покачал головой Росс. - Тебе станет легче, если я скажу, что электрическое раздражение нижней боковой поверхности лобных частей мозга вызывает дружеские чувства?
   - Сам придумал?
   - Не-а. В умной книженции прочитал.
   - С этой вещью выбиться в верха - раз плюнуть.
   - Стоит ли? - недовольно дёрнулся уголок губ Росса. - В моём деле надо быть средним звеном. Мелкоте приходиться шустрить и бояться. Не тому подмигнул, не в ту сторону поклонился, и уже кормишь крыс на дальних помойках. Большим Боссам тоже несладко. Вроде все под тобой ходят, но случись передел собственности, и ништец. В лучшем случае, из тебя сделают пугало в угоду толпе. В худшем, тихо прихлопнут. Но тому, кто придёт на место выбывшего босса, тоже не с руки начинать с нуля. Ему нужен хотя бы костяк пирамиды. Вот и выходит, что при должном старании я всегда при делах. Однако это не мешает мне оставаться одиночкой.
   - Таким, как ты, без друзей проще, - пояснил Койот.
   - Скорее другим проще без меня, - подмигнул Росс. - Взять тебя. Вроде к тебе, как к человеку. И помогаю, и душу раскрыть не боюсь. А ты всё волком смотришь. Ты улыбнись, тоже расскажи чего-нибудь. Глядишь, полегчает. И со мной проще будет. Так в книжках написано умных. Сейчас ведь каждый сам себе психолог.
   - Видимо, я другие книги читал, - пожал плечами Койот и сплюнул в сторону. - Меня приучили, что если человек завалил пару-тройку дюжин, то не надо стоять рядом. Независимо от того, как трогательно он любит свою жену и как заботливо ухаживает за больными щенками. Мы всегда забываем про эти дюжины, бесследно канувшие в вечность. Победителям выгодно, чтобы ушедших нарисовали негодяями. А если не получается, то серыми мышками, о которых не стоит грустить. А ещё лучше крысами. За мёртвых крыс публика аплодирует громче.
   - В одном ошибся, сыскарь, - зло перебил бледнолицый. - Я не киллер. Мне дюжину серых мышей заваливать не с руки.
   - Ты больше завалил, - в свою очередь перебил Койот. - Сколько от твоей наркоты загнулось?
   - Это их выбор, - пожал плечами Росс. - Я ж не заставлял эту дурь в пасть пихать.
   - Ты помог им выбрать, - жёстко сказал Койот. - Кроме того, сколько фаррей пошло на заготовки? Они тоже сами выбрали такую судьбу?
   - Судьбу не выбирают, - хмыкнул Росс. - Тебе покажется смешным, но частенько её вручают. Не поверишь, как-то Семиречник рассчитал, что меня ждёт в будущем. Вышло так, что я либо вырвусь в ряды великих, либо меня запинают три пьяных шкафа. Поэтому приходится настороженно относиться к троицам. Ты, сыскарь, грамотно строишь агентство. Либо парами, либо всей четвёркой. Не люблю тройки, они напоминают мне о предсказании.
   - Так чего ж, всю жизнь бояться? Испробуй второй вариант. Стань великим человеком.
   - Понимаешь, сыскарь, в этом мире люди великими уже не получаются.
   Они помолчали.
   - Ладно, - сурово начал Койот. - Выкладывай мою бумаженцию вместе с недостающим фрагментом.
   - Ой, - заулыбался Росс. - Ты разве отработал?
   - Спорим, - сказал Койот, - сейчас ты побежишь собирать зубы в соседний лес. И никакая ручка тебе не поможет.
   - Верю, - Росс враз посерьёзнел, его правая рука нырнула в карман - Кстати, всё хочу спросить, что за буква замыкает название твоей конторы?
   - Издержки авторского права, - пояснил Койот, зорко следя, чтобы чужие пальцы не перебрались в карман с волшебной ручкой. - "Русских Проектов" развелось пруд пруди. Ящик распух от официальных писем соседних "Проектов". "В связи с несанкционированным использованием названия нашей фирмы требуем возместить упущенную выгоду в размере стольких-то миллионов". А потом приехал столичный "Русский Проект" со своими адвокатами. Ну, я и добавил к названию первую букву имени.
   - Ловко, - покачал головой Росс. - Ну ладно, давай пожмём руки, дабы не разругаться, и начнём о фаррочке. Или что, руку тоже откажешься пожать?
   Койот подумал, посмотрел на протянутую руку и кинул свою навстречу. Пожатие оказалось тёплым и щадящим, даже каким-то вяловатым. А потом что-то резко вцепилось в ладонь. И мир поплыл.
   - Я к тебе с душой, сыскарь, - голос Росса получался булькающим, квакающим, прерывистым, - а ты меня обидел. В общем, поищешь девочку сам.
   И бледное лицо куда-то пропало. Койот замер в оцепенении. По телу пробегали приятные покалывания. Медленно поднялась рука, развернула ладонь кверху. Там покоилась пластиковая груша с пояском из иголочек. Два или три острия ушли под кожу. В прозрачной капле перекатывались остатки сиреневой жидкости. Рассмотреть подробнее мешали туманные облака, прыгающие перед глазами. С трудом Койот снял очки, чуть не уронив хрупкий агрегат, тщательно протёр стёкла, но это не помогло, лишь скорость облаков замедлилась. А потом облака перестали волновать Койота, потому что по телу расползалось сладостное оцепенение.
   "Фэрри", - чтобы пять букв соединить словом, понадобилась вечность.
   А потом мир принялся шалить. Стены домов то испуганно отпрыгивали, то хищно набрасывались на Койота, и увернуться получалось не всегда. Частенько тротуар отрывался от земли и бил Койота в лоб. А потом, прижав к себе обессиленное тело, возвращался на прежнее место. Очки быстро потерялись. Достать запасные не было ни сил, ни желания. Да и смотреть было не на что. Все главные события сейчас происходили внутри.
   "Алекс говорил, что фэрри особенно остро реагирует на... - ясно прорезалось в мозгу и оборвалось. - Тех, кому легче даётся переход из человека в фёрри, - то ли предыдущая фразочка завершилась, то ли началась новая. - Значит... из меня... получился бы славный фаррёнок".
   Тут мир окончательно стал торчком и больше не отпустил силящегося сбежать человека, утонувшего в нежданном счастье.
  
   * * *
  
   Койот не знал, где очутился. Какое-то мрачное местечко. То ли заброшенный тоннель. То ли его снова откинуло в иллюзорные лабиринты "Ронкалли Мэджик". Голова встречного почти упиралась в потолок. Вернее, встречной. Потому что бюст на привычном месте никто не отменял. Во всём остальном существо это весьма отдалённо смахивало на человека.
   Проще всего было сказать, что перед Койотом высилась ворона.
   Но не следовало спешить соглашаться на ворону. Прежде всего, настораживало полное отсутствие перьев. И цвет кожи - светло-синий. Жёлтые лампы боковой подсветки чуть прибавили яркость, будто намекая, что с цветом играют не они. А ещё у вороны были уши. Длинные. Острые. Можно сказать, эльфийские, если бы не странный окрас. Волосы у вороны, как ни странно, тоже имелись. Высокий панковский гребень на чисто выбритой голове. Зато крыльями ворона похвастаться не могла. Впрочем, зачем ей были крылья, когда длиннющие руки свисали чуть ли не до земли. Раскидав ошмётки сырого песка, знаком "Извилистая дорога" пролёг змеиный хвостище. Ноги были почти человеческими, если не обращать внимания на трёхпалость. За овальными впадинами глаз бушевало оранжевое пламя.
   Койот взирал на синюю великаншу без тени страха.
   - О! - раскрылся клюв, но вместо карканья оттуда полилась связная речь. - Ещё один ущербный.
   - Потише, Большеклювая, - предупредил Койот. - Лучше покажи, где тут выход.
   - А ты кто, - усмехнулась синяя ворона, - чтобы требовать?
   - Человек, - важно ответил Койот.
   - Было б чем гордиться, - подмигнула ворона, а хвост извилисто заплясал, расписывая песок восьмёрками.
   - Тебе тоже не мешало бы в зеркало на себя посмотреть, - мрачно посоветовал Койот, решив, что с такой насмешницей вежливость соблюдать не обязательно.
   - Я же любя, - обиделась синяя "прелестница". - Ты уж не сердился бы, а? Ведь умный. Ведь такому и объяснять не надо, что люди очень скоро почувствуют себя ламповыми приёмниками рядом с компами типа того, как на твоём запястье. Думаю, дети будущего вволю посмеются над калеками, которые не умели летать, трансформировать облик, управлять эмоциями и чистить память от ерунды, храня там лишь ценную инфу.
   - Насчёт человечества, - напомнил Койот. - Его так просто со счетов не скинуть. Кроме людей ни одно животное не может существовать при минус тридцати пяти и с успехом размножаться, благодаря лишь собственным усилиям.
   Ворона кивнула и длинным пальцем черкнула дугу, так и оставшуюся мерцать в темноте нежно розовым.
   - Это гипербола, - пояснила она.
   - Если б за каждую гиперболу, что я видел, - скривился Койот, - мне давали хотя бы рубль...
   - Ей я нарисовала кривую научно-технического прогресса, - пояснила ворона, ничуть не смутившись. - Если раньше от одного стоящего открытия, заметно облегчающего жизнь, до другого проходили века, то сейчас каждый день внедряются тысячи, даже миллионы технических новшеств. Люди прекратили их замечать, воспринимая, как должное. Впрочем, людей, как таковых, уже не осталось. Есть особи новой формации и непримкнувшие. Трансформация фёрриков - первый шаг в усовершенствовании организма. Но, заметь, не успели фёррики освоиться и укрепиться, как их уже вытесняют скороварники. Через год-другой им на смену явится что-то, ещё более навороченное. Потом кривая возможностей организма взметнётся гиперболой. Аналогично кривой научно-технического прогресса. Фёрри - та точка, которая знаменовала переход с горизонтального подъёма на вертикальный.
   - Слишком как-то грандиозно, - признался Койот.
   - Скорее, неизбежно, - улыбнулась клювастая. - Чем скорее привыкнешь, тем легче будет. А то ныряй в дверь, куда собирается твой бледнолицый дружок. На той стороне, быть может, общество стоит лишь в начале пути. Но сумеешь ли ты принять горькие истины?
   - И что меня ждёт на той стороне?
   - Ты можешь оказаться в полном одиночестве, как Робинзон на острове. А можешь угодить в общество гениев, рядом с которыми почувствуешь себя грудничком. Но главное - снова стать молодым там вряд ли возможно. Ценность твоей личности будет усыхать по мере угасания сил и ума, - сказала весёлая ворона и раздвоилась.
   - Если бы человек мог отказаться от ложного осознания своей исключительности и всемогущества, то стал бы сильнее, - вздохнула одна из ворон.
   - А ему зачем? - парировала вторая. - Ведь слабым живётся куда легче. Сильному - воля к победе. Слабому - иллюзии и блаженное ничегонеделанье.
   - Понятное дело, - кивнул Койот. - А теперь мне надо угадать, какая из вас настоящая?
   - Неправильно, - клацнули оба клюва. - Нас нет. Мы тебе снимся, - рассмеялись вороны и исчезли.
  
   * * *
  
   "Это Шреддер", - подумалось как-то радостно, мол, какой же всё-таки классный этот мир, если в нём живут такие, как Шреддер.
   "А это Серёга!" - и бравому десантнику Койот обрадовался ничуть не меньше.
   На секунду в кадре снова возник Шреддер, но тут же пропал, и Койот увидел звёзды. Было несколько необычно видеть звёзды прямо перед собой.
   Потом счастье куда-то быстро схлынуло, и Койот обнаружил себя лежащим на холодном пластике потрескавшегося тротуара. Под голову кто-то упихал Серёгину куртку, и почему-то казалось невыносимо важным немедленно выяснить имя неизвестного героя. Но задать вопрос помешали плотно слипшиеся губы. Сквозь уголок вырвался лишь позорный пузырёк слюны, и Койот решил, что лучше пока помолчать.
   Сознание прояснялось медленно. Кровь тяжело бухала в висках. Взамен захватывающего блаженства бесконечного падения пришла тоскливая пустота и осознание, что чего-то срослось не так.
   Набрав через ноздри побольше воздуха, Койот отважно продул его сквозь разлепившиеся губы. Руководить ещё не хотелось, но узнать, как остальные догадались явиться сюда, представлялось всё более интересным.
   - Как вы нашли... - теперь язык подло предал общее дело и свернулся шершавым безвольным комком, царапая пересохшее нёбо.
   - Ты ж сигнал подал, - Серёга постучал по запястью, где мерцал экран компа. - Ну мы и запеленговали.
   - Я? - удивился Койот. - Не помню. Наверное, на автомате.
   Он встал на колени, потом пружинисто поднялся. Подъём дался на удивление легко. Силы возвращались.
   - А где Росс? - встрял Шреддер.
   - Найду - убью, - мрачно пообещал Койот. - Или ухи поотрываю и полуэльфу в коллекцию подарю. Шутник нашёлся. Я тоже поприкалываться умею.
   Потом он понял, что руководителю сыскного агентства не подобает вести разговоры в таком духе, и снова замолчал.
   - Где мы? - после минутной передышки ему, наконец, удалось задать первый дельный вопрос.
   - В пяти кварталах от фёрри-тауна, - раздался за спиной голос Рэма.
   Вечернюю поверку теперь можно было не проводить.
  
   Глава 22
   Furr-фоломеевская ночь
  
   Фигуры тихо выскользнули из переулка. Много. Намного больше, чем можно встретить по ночам в приграничных районах.
   Койот остановился и притормозил Шреддера за ворот куртки. Серёга вмиг занял оборонительную стойку. Лазерная пушка пока пряталась в кармане. Она должна появиться только в последний момент. Или когда к её появлению будут не готовы.
   Толпа остановилась и прижалась к стене, утонув в тени. Вперёд выдвинулась троица в бурых балахонах. Из капюшона самого высокого выдавалась огромная волчья морда с оскаленными клыками.
   - Отлично, - выдохнул Рэм и завопил, что есть духу. - Свои! Свои!
   Пальцы Койота отпустили куртку и звонко щёлкнули Рэма по затылку.
   - За что? - искренне обиделся тот.
   - Немного своих ты найдёшь ночью, да ещё в приграничных районах, - прошипел Койот.
   - Да я сейчас всё улажу, - предложил Рэм, срываясь с места.
   - Стоять, - приказал Койот. - Бояться.
   Серёгины пальцы задумчиво барабанили по карману.
   Широкими шагами волк уверенно подошёл к агентам.
   - Фёрри есть? - спросил волк непонятным полупрезрительным тоном.
   - Есть, - кивнул Рэм и выступил вперёд. Сейчас в его облике ощутимо просматривались черты скунса.
   - Туда, - резко и в то же время с ленцой махнул волк в балахоне в сторону безликой толпы.
   Койот обнаружил, что больше не слышит постукивания Серёгиных пальцев. Меньше всего он верил, что Серёга успокоился. Но причины, по которым Серёга убрал руку от столь важного кармана, были пока непонятны.
   Волк вскинул автомат. То же сделала оставшаяся парочка. Из темноты послышался неприятный лязг. Там готовились к бою.
   - Все люди, находящиеся в этих местах, будут убиты, - объявил волк.
   - Смерть! Смерть, - отрывисто пролаяли два его спутника. По собравшимся в тени прокатилась волна. Казалось, толпа с трудом сдерживается, чтобы не рвануть вперёд и не растерзать людишек, осмелившихся лазить так близко к фарри.
   - А вот хрен вам, - ругнулся Серёга, что-то вырвалось из его рук и просвистело в ночном воздухе. - ОТВЕРНИСЬ!!!
   Пакет звучно шлёпнулся возле ног волчары. Койот мгновенно развернулся, но краем глаза разглядел во вспышке нестерпимого света высвеченные фигуры у стены. Много фигур. Больше сотни.
  
   * * *
  
   Всё-таки не зря придумали умные существа спортивную обувь. Тут тебе и простота, и лёгкость, и защита от плоскостопия. И почти полная тишина, когда подошвы кроссовок впиваются в пластик дороги. Весьма полезная тишина.
   Странно, но именно таким был ход мыслей Койота, когда он в быстром беге рассекал воздух ночных улиц, выискивая всё новые щели. Задача была предельно простой: запутать погоню как можно сильнее и прорваться к фёрри-тауну. Или хотя бы в такое место, где можно занять круговую оборону.
   Когда цель ясна, глупо нервничать. Но люди в большинстве своём этого не понимают. И паникой притягивают всё больше опасностей. В то время, когда можно расслабиться, ведь напрасный перегрев нервов ещё никому не принёс пользы. Расслабиться. А чтобы не утонуть в пустоте, можно думать о пустяках. Чтобы мгновенно отбросить их, когда придёт время собраться и ударить. Но время ещё не пришло. Можно просто бежать и думать о том, как хорошо, что на ногах не ультрамодные сапоги с носками и подошвами, окованными металлом.
   Сзади топал Серёга, таща на буксире ослепшего Шреддера.
   - Я ж орал, - выговаривал на ходу Серёга, - чего ж ты, дубина такая, не отвернулся?
   - Да я подумал, зачем, - оправдывался Шреддер, - надо же знать, зачем отворачиваться. А потом я подумал, что надо бы взглянуть, не гранату ли ты кинул.
   - Я тоже подумал, что гранату, - подтвердил Рэм, - поэтому и упал. Да голову ещё закрыл руками. Ноги к центру взрыва.
   - Не разговаривай, - остановил словесный фонтан Серёга. - И не отставай.
   Рэм замолк. Бежать и говорить одновременно было трудно. Трудно было даже просто бежать. Он запыхался и судорожно заглатывал воздух. Но это не помогало. С каждой минутой он отставал всё сильнее.
   - И ничего не дубина, - обиделся Шреддер. - Если бы ты гранату кинул, я бы всё равно не упал. От твоей гранаты без разницы как помирать: стоя или лёжа.
   - Лёжа осколков меньше получишь, - объяснил Серёга.
   - Какая разница: от одного осколка помереть или от сотни? - не сдавался Шреддер.
   - Меньше шанс, что словишь именно тот, единственно-важный осколок, - Серёга, увидев, как Шреддер снова открывает рот, грозно прикрикнул. - Всё! Тема закрыта! Тебя не слишком-то легко тянуть, а тащить на себе - вовсе никакого желания.
   - Можешь оставить здесь, - ещё больше обиделся Шреддер. - Я буду вас прикрывать.
   - Это со слепыми-то глазами, - хмыкнул Серёга.
   - Дак ведь рассосётся!
   - Когда оно ещё рассосётся... Всё! Я же сказал - тема закрыта!
   - Так оставь меня! - идея подвига охватила Шреддера, окутала теплом предстоящей славы.
   Он вжился в неё. Казалось уже немыслимо, бежать дальше, когда надо спрятаться и из надёжного укрытия вести отстрел отставших врагов, чтобы те никогда не догнали компаньонов. Ноги Шреддера начали останавливаться. Тело потяжелело.
   - Что? Скис? - понимающе спросил Серёга.
   - Не, - мотнул головой Шреддер. - Я же сказал, оставьте меня здесь. Я уже почти всё вижу.
   С этими словами он запнулся за обрывок кабеля. Серёге стоило огромных трудов не сверзиться вслед за ним. Первым рывком он поставил Шреддера на ноги. Вторым - закинул его на плечи. Третьим - понёсся вперёд, практически не сбавляя скорости. Улыбка на морде Рэма, решившего, что темп пробежки замедлится, сразу исчезла. На её месте вновь возник овал, всасывающий воздух и выбрасывающий его обратно.
   - Если бы я остался, - продолжил Шреддер. - И если бы у меня была пушка... Не такая как у тебя, а тридцать седьмой модели, я продержал бы их полдня. А если бы мне ещё подкинули гранат, то я бы держался целую неделю.
   - Утихни уже! - взмолился Серёга. - Когда ты болтаешь, становишься тяжелее!
   - А разве я просил тащить меня? - запротестовал Шреддер.
   Серёга скрежетнул зубами, но ругательства скомкались и остались внутри, потому что он уткнулся в спину остановившегося Койота.
   - Дас ис фантастиш, - буркнул Койот и пояснил хлопающему глазами Рэму. - Здесь делов уже наворотили.
   Окна ближайшего дома пылали не мягким светом разноцветных электрических ламп, а недобрым багровым заревом. Заревом древних, полузабытых пожаров, когда разбушевавшийся огонь чувствовал себя полновластным хозяином и неудержимо пожирал многие и многие километры лесов, степных трав и людских поселений.
   - Смотри, - кивнул Койот Серёге.
   У дома валялся полуобуглившийся труп. А перед ними лежал, раскинув руки, ещё один. Этот сохранился неплохо, за исключением развороченной грудной клетки. Мёртвые глаза непонимающе уставились в небо.
   - Человек, - цыкнул Серёга. - Вне всякого сомнения.
   Стёкла на первом этаже соседнего дома были разбиты, будто по ним прошлись автоматной очередью. Койот прислушался. Тишину то и дело прерывали негромкие хлопки.
   - Пневматика, - сказал Серёга. Он редко ошибался.
   За углом они обнаружили раскуроченный патрульный вездеход. В рога штурвала уткнулось обезглавленное тело. Кровь тусклым озером расплескалась на прорезиненном полу. Второй патрульный, вывалившийся из машины, ещё жил. Его судорожное дыхание пульсировало где-то рядом, за искорёженной стенкой. Койот обогнул вездеход и увидел ноги. По правой сверху донизу будто бы прошёлся стальной коготь. Хозяин "Русского Проекта (К)" нырнул под полурасплавленный лист стеклопластика и добрался до истерзанной головы.
   - Здесь их только двое, - распухшие губы едва шевелились. - Всего двое.
   Патрульный умирал. Койот не стал его трогать. Любое движение только бы сократило количество оставшихся секунд.
   - Всего двое, - повторил свистящим шёпотом патрульный. - Зато какие...
   Койот помедлил две секунды и вернулся к компаньонам. Шреддер уже рассказывал: каким именно снарядом изувечили патрульную машину. Серёга устало слушал и не спорил. Он так вымотался, что просто был не в состоянии спорить. Рэм не слушал. Он ковырял носком комок обугленного стеклопластика, откалывая от него блестящие кусочки. Морда его почти не отличалась от скунсьей. Немного тренировок, и из него получится неплохой скороварник. Но сейчас он хотел быть не здесь. Да и вообще, мало кто хотел бы находиться в приграничном районе этой ночью.
   - Есть два варианта, - объявил Койот. - Возвращаться и пробиваться через шеренги бурых балахонов...
   - Но там целая сотня ночных охотников! - воскликнул Шреддер.
   - Это не ночные охотники, - сказал Койот. - Орут слишком цветасто. Кто-то работает под них. Кому-то очень хочется списать всё происшедшее на неуловимых ночных охотников. Просто и выгодно. Настоящие ночные охотники никогда не носятся целой сотней. Это раз. И никогда не тратят время на объяснения и прочие ненужные речи. Это два. Вернувшись, мы можем устроить им неплохую заварушку.
   - А другой вариант? - поинтересовался Рэм.
   - Обосноваться здесь. Конечно, тут тоже не сахар, - продолжил Койот. - Патрульный говорил только о двоих. Стоит подумать, насколько хороша эта парочка, если смогла поставить на уши весь район. Я бы рекомендовал возвращаться.
   - Перестал любить трудные задачки? - хмыкнул Серёга.
   - Нет. Если бы мы действовали на пару... Но нас тут несколько больше.
   - А чего? - не понял Шреддер. - Если нас больше, то мы их быстро...
   - Не всё так просто. За нашими спинами сейчас сотня бойцов. И всё же мы смогли ускользнуть от них без потерь. Мне бы очень не хотелось оставлять за спиной парочку, которая держит несколько кварталов, не встречая сопротивления.
   - Люди, - расстроено махнул рукой Рэм. - Если такое бы началось в фёрри-тауне, там бы народ вмиг сбежался. А тут все прячутся в своей темноте и искренне надеются, что в их дверь сегодня не постучат.
   С тихим звоном обсыпалась длинная витрина, краешек которой виднелся с места их стоянки.
   - Поздно, - сказал Койот уголком рта. - Ныряем в тот подъезд. В любой квартире, выходящей на магазин, у нас будет неплохая позиция. Кстати, не мешало бы проверить слова патрульного. Но если их здесь действительно двое, у меня нет желания встречаться с хищниками такого уровня.
   - Так может... - Шреддер призывно махнул рукой, очертив обратный путь.
   - Сказано же, поздно, - проворчал Серёга. - Разве ты не помнишь стихи, где самые весёлые песни пули поют, когда им подставляют спины.
   Шреддер хотел ещё что-то добавить, но передумал и вслед за Койотом шагнул в тёмный проём подъезда.
  
   * * *
  
   Стучаться и слёзно проситься внутрь не пришлось. Двери всех шести квартир на лестничной клетке были выломаны.
   Шлепком по спине Койот остановил Серёгу, вознамерившегося проникнуть в одну из центральных квартир.
   - Не сюда, - прошептал командир. - Давай хотя бы на второй этаж. А лучше на третий.
   Серёгу устроил третий. Войдя, он по-хозяйски огляделся, ухватил старинный комод работы мастеров середины двадцатого века и, отчаянно пыхтя, принялся задвигать им окно, оставляя лишь узкую смотровую щель.
   Следом вошёл Койот. Он не ограничился осмотром гостиной. Зашёл в спальню, распахивая шкафы, прошерстил кухню и ванную.
   - Никого, - обрадовался Койот. - Либо успели сбежать, либо и не планировали здесь появляться этой ночью.
   Шреддер, подслеповато щуря глаза, уселся в углу и принялся рассматривать обложки компьютерных дисков. Рэм, войдя последним, оглядываться не стал. Колодой свалился на ворсистый ковёр и согнулся в три погибели, пытаясь отключиться хоть на минуту.
   Утратив интерес к дискам, Шреддер активизировал информационные каналы. Зажёгся настенный экран. Шла "Свобода Слова". Обсуждалось, надо ли вводить совместное обучение людей и фарриков. Передача прервалась рекламными вставками, и понеслись потоки чипсов, шоколада, пива и макарон, от которых худеют.
   - Не понял, где прэзидент по ящщику? - повернулся бравый десантник к экрану. - Тут бардак такой, а они...
   - В столице всё спокойно, - прокомментировал Койот. - Значит, и у нас ничего не случилось.
   - Во-во, - кивнул Шреддер. - Месяц назад на Лубянке какой-то осёл двух пьянчуг в заложники захватил, так на неделю разговоров было. Мол, фаррёвый заговор, бунт пушистых, трагедия национального масштаба. А происходящее за административной границей столицы серьёзным не может считаться по определению.
   - Значит, как и обычно, - щелчком Серёга подозвал шефа и отодвинулся от подоконника, - надеемся только на себя.
   Койот осторожно выглянул в щель. Отчётливо чувствовался запах гари. Порушенная витрина отсюда виделась как на ладони. За грудой тряпья вроде кто-то притаился. Пальцы нащупали на дужках очков едва заметные кнопки и принялись их поглаживать. Картина заметно приблизилась. Теперь можно было даже разглядеть сколы на разбитом стекле. За коробками с японскими иероглифами определённо кто-то скрывался. Отсюда просматривалась лишь рука, прижавшая к полу пневматический пистолет.
   Койот не шевелился, загадочный партизан тоже не проявлял признаков жизни.
   - Программа-минимум, - сказал Койот, поворачиваясь к Серёге, - дожить до утра. Достаточно просто отсидеться здесь часа три. Потом тут разберутся и без нас.
   - Другие варианты? - усмехнулся Серёга.
   - Стоит поинтересоваться творящимся в округе, - задумчиво протянул Койот, медленно выдувая воздух из уголка губ. - Не то, чтобы я рвался в бой, - фразочка предназначалась Шреддеру, - но хорошо бы взглянуть, кому мы тут можем помочь.
   - А программа-максимум? - спросил Рэм, поднимаясь с ковра.
   - Нейтрализовать парочку разрушителей, - чуть ли не по слогам ответил Койот. - Сдается мне, что количество жертв тут увеличивается в геометрической прогрессии.
   - Тогда за дело? - потирая руки, спросил Шреддер, зрение к которому вернулось в полном объёме.
   - Не лезь напролом, - осадил Серёга, - тогда не заденет.
   Койот бросил прощальный взгляд на раскуроченную витрину. Затаившийся до сих пор не сделал ни малейшего движения.
  
   * * *
  
   Загадочная неподвижность объяснялась очень просто. Шею партизану располосовали подчистую.
   - А кто это? - прошептал Шреддер.
   - Бездумный герой. Из тех, кто не забывает засейвиться при первой же возможности, - ответил Серёга. - Думал, что и в реале справится в одиночку. Ошибся. Сохранённую игру восстановить некому.
   - По крайней мере, этот пытался защититься, - возразил Рэм. - За что ему честь и хвала. Он не из тех, кто послушно подставляет горло под нож.
   - Значит, маньяк напрашивается на близкое знакомство, - вывел Серёга. - Издалека так разделать горло не получится. Будем искать.
   Искать долго не пришлось. С карниза станции техобслуживания метнулась тень. Гибкая фигура бесшумно приземлилась на мостовую, выставив согнутые руки вперёд. Правая сжимала лезвие, похожее на древнее орудие мясников. Пришелец напоминал мумию, замотанную чёрными бинтами. Силуэт беспросветной тьмы. Не разберёшь, глаза у него или фотоэлементы.
   - Сейчас мы его, - качнулся к мумии Серёга.
   Фигура ловко крутанулась на носке, изящно подпрыгнула, оттолкнулась от стены, рука описала красивую дугу, сверкнуло лезвие, чтобы пластануть Серёге по шее. Но остро заточенный металл лишь рассёк воздух. Серёга присел. Остальные замерли в ледяном оцепенении.
   Пришелец оценил Серёгино мастерство. Он не стал нападать, отпрыгнул прочь, разбежался и легко заскакал по стене небоскрёба, словно человек-паук, сошедший со страниц комиксов. Добравшись до пятого этажа, он мощнейшим пинком высадил пластик окна, рукой сбил парочку осколков и нырнул в тёмную дыру.
   - От ведь, бэтман недоделанный, - ругнулся Серёга, выпрямляясь и целясь в разбитое окно.
   - Что теперь? - заныл Шреддер, ожидая немедленных действий.
   - Скачи за ним, - предложил бравый десантник. - А мы через дверь.
   Шреддер с готовностью подбежал к стене и предпринял ряд неуклюжих попыток повторить пробежку чёрной мумии.
   - Стоит ли? - пожал плечами шеф славного агентства. - Во-первых, там офисов едва ли не пять тысяч. Поди найди тут ножичек. А во-вторых, кадр этот, весьма вероятно, уже слинял из здания. Окна-то выходят во все стороны. Видите, вон, вдоль по дороге, броневичок? Двигаем туда. Всё толку больше, чем стоять в центре улицы.
   Патрульная укрепмашина тупо уткнулась в развороченный взрывом бордюр. Три тела в комбезах лежали на спинах, безвольно разбросив руки. Правые глаза мёртво пялились на дрожащие звёзды. На месте левого у каждого патрульного зияла кровавая дыра.
   - Снайпер, дери их всех, - пробормотал Серёга. - Быть может, кто-то уже делает мою фотку через прицел. И чего он за винтарь взялся? У него ж ножичком неплохо получалось.
   - Это второй, - пояснил Койот и указал на тело, валяющееся у соседнего дома. - Отсюда он уже убрался. Но следов оставил предостаточно. Какую задачку решаем в первую очередь?
   - Снайперка, - сказал Серёга. - Тут потруднее будет. Дальность стрельбы и всё такое. А как подустанем, тогда и пластырь конфисковывать возьмёмся.
   Койот кивнул и бесшумно перебрался в тень, где заскользил, прижимаясь к стенам и тщательно осматриваясь, прежде чем пересечь открытое пространство. За ним пробирались Серёга и примолкший Шреддер. Замыкал цепочку Рэм, печалясь о том, что вызвался искать девушку, а угодил в весьма скверную ситуёвину. Болели заплетающиеся ноги, саднило грудь, слезились усталые глаза. Редкая шерсть свалялась отвратительными комками. Но если бы сейчас Рэм разрешил себе отстать и свернуть к фёрри-тауну, то вряд ли он уважал бы себя всю оставшуюся жизнь.
  
   Глава 23
   Двое за спиной
  
   Развороченный угол дома неприятно скалился. Алыми сполохами вспыхивал тлеющий стеклопластик. Багровые шарики падали каплями огненного дождя.
   Маленькие коробочки, напичканные электроникой, расползались по округе, щедро усыпанной мёртвыми телами. Данные стекались на Койотовскую "Тошибу". Подмигивали лампочки, напоминая, что загрузка процессора близка к максимальной. Программа проводила баллистическую экспертизу. Линии сходились в одну точку, венчавшую на карте компьютерного города ничем не примечательный параллелепипед. В реале эта точка скрывалась за смутным сиянием угасающего пожара. Именно там сидел тот, кто пулями разменивал левые глаза на кровавые сгустки.
   Изыскатели притаились в обломках полусгоревшей патрульки, успевшей совершить лишь один прицельный выстрел.
   - Хреново, - мрачно проронил Койот, пялясь на верхний этаж. - Со снайперкой он тут полрайона положит, прежде чем его с воздуха подшибут.
   - А если по стеночке, - глаза Шреддера вспыхнули жаждой подвига.
   - Тебе что сказано делать? - грозно повернулся к нему командир.
   Лицо Шреддера превратилось в маску уныния, и он принялся за свою нелёгкую миссию: собирать вернувшихся жучков в нервущийся антистатический пакет.
   Серёга задумчиво посмотрел наверх, прищурился, прикинул что-то в уме, опустился на колено и вытащил из внутреннего кармана плоский квадратик. Пальцы погладили поверхность и отогнули со сторон пару таких же, у которых тоже обнаружилась пара. И так далее. Вскоре перед Серёгой лежала полоса пластика похожая на метровую линейку.
   - Сейчас мы его, голубчика, - лихорадочно шептал Серёга, ощупывая рёбра полосы.
   - Эге, - заинтересовано нагнулся Койот. - А это у тебя откуда? Как помнится, такую и на чёрном рынке не сыскать.
   - В армии спёр, - коротко пояснил Серёга, надавив с боков примерно у центра. Раздался щелчок, и полоса превратилась в коробку.
   - Чего оттуда только не привёз, - ласково ворчал он, пробегая пальцами по конструкции. - Думаете, с чего наша контора уже второй год берёт призы по фейерверкам?
   Всем вспомнилась новогодняя ночь. Чёрное, морозное небо. Колючие блёстки звёзд. Мутное кольцо вокруг Луны. И вдруг над головами расплескался золотой дождь, в котором проскальзывали серебряные нити, а потом вспыхнула пульсирующая звезда и обернулась радугой от гигантской ёлки до спутникового шпиля небоскрёба дворца связи. А грохот стоял такой, что все попадали на снег, включая членов представительного жюри. Что не помешало, однако, им присудить Серёгиному творению главный приз.
   Пока команда предавалась воспоминаниям, Серёга резко ударил ладонями по рёбрам коробки, и та с жалобным треском обернулась трубой. Вытащив маленький пузырёк, Серёга щедро полил хрупкие бока клейкой массой. Та застыла в две секунды, окрасившись в защитный цвет. Теперь цилиндр в точности напоминал гранатомёт, только без рукоятки и без спускового крючка.
   - Скажешь, и снаряды есть, - Рэм завистливо ощупывал новинку военной техники.
   - А то, - кивнул Серёга, шаря в карманах. - Бутылочка найдётся. Больше и не надо. Одноразовое это чудо, как видишь.
   Вместо бутылочки он вытянул ещё одну коробочку. Тоже плоскую, в прозрачной глубине которой плескалась мутная жидкость. Два щелчка по бокам, и те выгнулись дугами. Теперь в Серёгиных руках находилась бутылка в два горла. Вернее, две бутылки, разделённые пластиной, где продолжала медленно перекатываться густая муть.
   И снова пошарил Серёга в карманах. На этот раз оттуда появились красные и белые шарики. Быстро рассортировав их, Серёга засыпал красные в левое горло, а белые - в то, что справа. Шарики весело громыхали по пластиковому дну. После Сергей направил трубу на вражье убежище и долго прицеливался, вымеряя угол наклона. Враг молчал. Быть может, он просто не смотрел в эту сторону.
   - Ну, - выдохнул боец, всегда готовый к битве, - Понеслось.
   Он надавил на дно. Хрупкая грань раскололась и осыпалась мелкими осколками, гуща хлынула к шарикам, вступила в реакцию, запузырилась. Теперь левую бутыль, словно наполненную жидкой манкой, от правой, где бушевала кровавая буря, отделяла только стенка упругого пластика, разъедаемая с двух сторон агрессивной средой, жаждущей объединиться и показать интересующимся: что же такое Большой Взрыв.
   - Уши, - прошипел Серёга и кинул бутылку в жерло цилиндра, выдерживая заданный угол наклона. Спустя миг бутылка вырвалась обратно. Она светилась и полыхала. Дно, изготовленное из менее стойкого материала, прорвалось. Соприкоснувшись с воздухом, огненная масса начала переходить в газообразное состояние. Струя ярко-оранжевого дыма отмечала курс реактивного снаряда, врезавшегося в край дома. В тот самый угол, который был разворочен предыдущим взрывом. Тепловое наведение сработало превосходно.
   Полёт занял меньше секунды. Если враг и заметил опасность, то предпринять ничего не успел. Посыпалась крошка железобетона. Потом рядом с Серёгой упал обгоревший справочник, на обложке которого призывно светилось люминофором "Деловая ненормативная лексика". И, наконец, шумно плюхнулись ботинки.
   - Купила мама Лёше отличные калоши, - медленно пробормотал Койот.
   - Кожа ништяк, - с восхищением покачал головой Сергей и стукнул кулаком по колену. - Уцелеть после эдакого взрыва. Куплю!
   Из ботинок торчали обугленные конечности. Шреддер зажал рот и бросился за угол.
   - Эй, куда, - прошипел Койот.
   Шреддер не среагировал.
   - Не слышит, - пояснил Серёга, притаптывая осколки развалившегося цилиндра. - Я же предупреждал насчёт ушей, а он не заткнул.
   Десантное прошлое отучило Серёгу отключаться при виде составных частей человека, а многолетние компьютерные битвы только закрепили науку.
   Вскоре Шреддер вернулся. По бледному измученному лицу проплывали зелёные тени.
   Выяснять, почему Шреддер не заткнул уши, никто не рискнул.
  
   * * *
  
   - Первого нейтрализовали, - удовлетворённо кивнул шеф. - Объявляю благодарность. Всем!
   Потом он это же изобразил на пальцах, чтобы Шреддер не чувствовал себя оторванным от коллектива.
   - Возвращаемся, - бравый десантник повернулся спиной к шефу.
   Он уже думал о скакуне по стенам. И о том, как этот мумиеобразный чуть не подрезал ему глотку.
   Когда разбитая витрина снова очутилась в поле зрения, настроение у Койота испортилось окончательно. Почему-то агентство ему представлялось блуждающим по лабиринту и всё дальше забирающимся в неправильные отвороты. Истинный путь проходил рядом. Но завороты манили чем-то сладостно-запретным, противостоять которому было невозможно.
   "Или недосып, - решил Койот. - Или последствия отравления".
   Впрочем, ставить диагноз было не время. Следовало собраться и прислушиваться к каждому шороху. Хотя, если вспомнить бесшумные броски чёрной тени, надеяться лишь на слух было верхом легкомыслия.
   Кровавоглазые тела больше не встречались. Зато начали попадаться исключительно располосованные шеи. Лужи ещё не успели загустеть, следовательно, враг прятался неподалёку.
   - Есть! - чуть слышно прошептал Серёга и еле заметно толкнул шефа в бок. Койот очень медленно приподнял голову. На крыше модернизированной девятиэтажки переливались голубые буквы рекламы: "INTEL(s) - Trillium. Терагерцы по Вашим возможностям". Тёмное пятно заслоняло часть перекладины одной из "Т", превращая обыденные единицы производительности в загадочные "Герагерцы".
   - Это он, - подтвердил Койот, использовав увеличитель в очках, дабы разглядеть помеху получше.
   Чёрная мумия, не таясь, сидела на сверкающей букве, словно коршун в ожидании добычи.
   - Я быстро! - просиял Шреддер и кинулся к ближайшему подъезду, надеясь, что хоть этот подвиг запишут на его счёт.
   - Куда! - рявкнул Койот, но вместо ворота куртки поймал лишь воздух.
   "Г" в рекламе сменилось изначально задуманной "Т". Пятно скользнуло вниз. Убийца начал разбег по стене, потом оторвался от бетонной твердыни и перешёл в свободное падение. И Койот с ужасом понял, что пробежка Шреддера и падение чёрной мумии закончатся в одной точке.
   А потом девятиэтажка метнулась навстречу. Койот что есть силы вжимал в пластик носки кроссовок, стараясь с максимальной выгодой использовать упругую отдачу. В одно мгновение даже показалось, что он с грохотом проломил земную кору.
   Он успел. Ладонь впечаталась в щуплую спину Шреддера и протолкнула в подъезд. Зато на голову обрушилась чёрная тяжесть, заставив распластаться по земле. Придавленный массой Койот проклинал день, когда создал агентство и удивлялся, что нож чёрной мумии до сих пор не познакомился с его шеей.
   Секунд семь хватило, чтобы догадаться - знакомства не состоится. Оставалось спихнуть глыбу плоти и показать, что так всё и задумывалось. Приподнявшись, Койот выполз из-под чёрного тряпья и увидел белки закатившихся глаз. Выпавший нож сиротливо валялся около бордюра. Что-то не задалось у новоявленного Джека-Потрошителя. Присмотревшись внимательно, Койот понял, что именно. Над ухом в тёмной, гладковыбритой коже кровавилось аккуратное отверстие.
   - Твоя работа? - спросил Койот у подбежавшего Серёги.
   - Не-а, - признался десантник. - Я стормозил чуток. Пальнул, конечно, но в этот раз по окнам.
   - Задача решена, загадка осталась, - почесал затылок Койот. - Кому-то нужно было впрячься в самый ответственный момент.
   - Я мимо проходил, - раздался знакомый голос.
   Из тени выплыло бледное лицо, глаза которого закрывала полоска чёрных очков. Койот напрягся. Если он и хотел поблагодарить судьбу за спасение, то теперь, когда спаситель обрёл видимые контуры, благодарность застыла на языке.
   - Не злись, сыскарь, - миролюбиво заметил Росс. - Мы квиты. Считай это оплатой за подставу. Твои-то зеванули.
   - И ничего не зеванули! - заспорил заметно приободрившийся Шреддер, выглядывая из подъезда. - Я бы увернулся, и этот ханурик расшибся бы. Свернул бы шею, точно говорю, - в его тон прокрались нотки обиды за отобранный подвиг. - Так что можно было и не стрелять.
   - На пару слов, - сказал Росс, отзывая Койота за угол.
   - Когда-нибудь он подставит тебя по-крупному, - хмыкнул бледнолицый, когда они остались вдвоём. - Я бы таких отстреливал. Никак не пойму, зачем тебе с ним вязаться?
   - Я не ты, - хмуро ответил Койот. - Возможно, я вижу не его, а героя, который может из него получиться.
   - Ну, ну, старайся, - скривил губы Росс, - вытянешь пустышку.
   - Может и так, - кивнул шеф "Русского Проекта (К)", - но, если героя не выйдет, я должен знать, что сделал всё возможное, чтобы герой всё-таки получился.
   Они помолчали.
   - Как тебе удалось отследить этого жмурика? - кивнул за угол Койот.
   - Бедолага был изначально неправ, - усмехнулся Росс. - Трудно сражаться в одиночку. Хоть кому-то спину да подставишь.
   - Если ты в город, - предупредил Койот, - встретишь там чуть ли не сотню Ночных Охотников.
   - Херня это, а не Ночные Охотники, - осклабился Росс. - Да ты и сам должен был догадаться. От Ночных Охотников повторно не уходят. Кто-то косит под них, сбивая след, - он вытащил из кармана измятый листок, потом шлепком прилепил над рисунком яркую наклейку и вручил Койоту. - Охотники пасутся сейчас у ворот фёрри-тауна. Думаю рвануть туда. Мне кажется, вся эта заварушка там и разрешится.
   - Быть может, там встретимся ещё раз. Но после заварушки на моём пути больше не попадайся, - предупредил Койот, принимая обещанное. - Прихлопну за торговлю наркотиками.
   - Не прихлопнешь, - пообещал Росс и вытащил знакомую ручку, на кнопке которой вертелись оранжевые звёзды.
   И Койот почувствовал, что снова любит этого парня. И готов немедленно отдать жизнь за него. А уж помочь в торговле - и вовсе дело святое.
   Из-за развалин вынырнул мотоцикл. Увидев Койота, Анна приветливо махнула рукой. Росс привычно вскочил сзади, и парочка унеслась, взметнув нехилый смерч пыли.
   Койот медленно зашагал обратно.
   - А где Росс? Ты его убил? - ошарашено прошептал Шреддер.
   - Пусть живёт, - хмыкнул Койот. - Пока от него наблюдается хоть какая-то польза.
   Носком Койот развернул голову чернокожего, чтобы рассмотреть лицо. На человеческое оно не походило. Удивительно глубокие ямы глазных впадин. Два десятка чёрных капель ноздрей вместо привычного носа. Зубы поражали остротой. И не найти было такого зверя, по чьему образу они были изогнуты.
   - Уже не человек, - сказал Серёга, - ещё не фаррик.
   - Возможно, уже не фаррик, - поправил Койот, рассматривая наклейку на эскизе с тремя фаррочками. - Центр событий смещается к фёрри-тауну. Так что выдвигаемся туда.
   С глянцевой поверхности мило улыбалась знакомая алая пушисточка.
   - А Дениза? - нерешительно спросил Рэм.
   - В этой каше всякое случается, - подмигнул Койот. - Быть может, её вышвырнет из глубин. И прямо к нам в лапы. Впрочем, если знаешь лучший вариант, не молчи.
   Но Рэм промолчал.
  
   * * *
  
   Небоскрёбы делового центра остались в стороне. Далеко внизу перемигивались фонари жилых кварталов. Прямо по курсу чернели две главные башни фёрри-тауна. Рубиновые глаза каменного фёррика переливались кровавыми звёздами.
   - Смотри, - полуобернулась Анна. - Мне кажется, или он взаправду шевелится?
   Из-за мягкого уха выглянул Росс и всмотрелся в скульптуру.
   - Трансформация налицо, - бесстрастно подтвердил он. - Прибавь-ка скорость. Хочется поглядеть это дело поближе.
   Статуя фёррика медленно разводила руки. Лучи прожекторов уже ясно высвечивала тёмный, незапылившийся крест на груди пушистого. Вокруг головы стрекотали патрульные вертолёты.
   - Их-то сюда чего занесло? - поморщилась Анна.
   - Неспроста, девочка, - улыбнулся Росс уголком губ. - Тот, кто их послал, знал, что делает.
   Каменные руки вознеслись к небу. В отличие от безволосого собрата, обнимавшего мир, пушистый словно требовал помощи у высших сил. Но, несмотря на воздетые руки, тёмная фигура продолжала угрюмо взирать вниз, будто не верила в нисхождение ангелов. А потом она и сама стала ангелом. Из-за спины, разворачиваясь, вылетели перепончатые крылья. Правое по пути снесло голову человеческого монумента. Из развёрнутых ладоней и из острых вершин опустившихся к куполу крыльев выскочили жёлтые спицы лучей, встретившиеся в одной точке прямо над головой фёррика.
   - Позвольте представить, - сквозь ухмылку в голосе Росса проклюнулся тон опытного рекламного агента, - знаменитое оружие Семиречника. Если сейчас в небо шибанёт ещё один луч, я не удивлюсь.
   Луч не заставил себя ждать. Голова фёррика сначала украсилась короной, как солнце во время затмения. Потом протуберанцы сконцентрировались в единый пучок. Но не спица, а мощная колонна жёлтого света пронзила вершину новорожденной пирамиды и, истончаясь, унеслась к звёздам.
   - Как красиво, - ахнула потрясённая Анна.
   - Когда луч ударит в землю, - мрачно поделился прогнозами Росс, - ты, девочка, быстро изменишь мнение.
   - От такого не сбежишь, - поёжилась Анна, прикидывая протяжённость луча.
   - А мы и не станем, - хмыкнул Росс. - Разве тебе не хочется рассмотреть это дело вблизи? Мне совершенно точно известно, что Семиречнику было скучно делать вещи, имеющие лишь одно предназначение. Занятно было бы знать, чего ему ещё удалось упихать в эту громаду.
   - Куда парковаться? - поинтересовалась Анна.
   - Гони на крышу, - попросил Росс. - Думаю, самое интересное упаковали в купол.
   Когда в освещённых окнах уже можно было отчётливо различить письменные столы, узенькие полоски свёрнутых экранов и даже цветные карандаши, из-за соседней башни вывернул вертолёт и дал пробную очередь.
   - Вот чертяка! - покачал головой Росс. - Наверняка, ему дан приказ охранять оружие. Хрен пропустит. Давай, девочка, повыше. Тогда ему не успеть развернуться.
   Но над куполом уже зависла парочка вертолётов. Светящийся пунктир очередей подбирался всё ближе к ловко увёртывающемуся байку. А потом одна из прерывистых линий заставила машину кувыркнуться и бессильно рухнуть вниз по кривой спирали.
   - Зацепили? - прошептал Росс, вжимаясь в тёплую спину неки как можно плотнее. - В смысле, сама цела?
   - Я-то да, - сурово ответила кошка, - но машине, похоже, каюк.
   Сильные руки заставили покорёженный байк выйти из штопора, а на уровне седьмого этажа перевести падение в скольжение по горизонтали. Двигатель гневно фыркал, намереваясь забастовать в ближайшие секунды. Впрочем, для посадки времени было предостаточно.
   - Посмотри на главный вход, - вздохнул Росс. - Если тебе, конечно, интересно.
   Анне куда интереснее было умчаться поближе к автосервису, но она всё же кинула вниз суматошный взгляд.
   Крылечки обеих пивнушек скрылись под бурыми балахонами. Ночные Охотники несли молчаливую стражу. Доступ в башню был заблокирован и с земли, и с воздуха.
   - Каким богачом надо быть, чтобы купить и патрульных, и Охотников, - задумчиво вздохнула Анна.
   - Хорошо подвешенный язык придаёт больший вес не деньгам, а обещаниям, - губы Росса нежно сжали мягкое ухо. - Мы же знали об этом, девочка, Только не думали, что он решится начать. Я же и хотел свалить побыстрее, да только, жаль, не успел.
   Рядом с байком просвистел огненный шершень. Потом ещё один. Скосив глаза вниз, Анна увидела автоматы, плюющиеся оранжевыми вспышками.
   - План таков, - голос Росса стал до невозможности жёстким. - Если байку крышка, тарань башню. Пробей окно.
   - На каком этаже? - взволновано уточнила Анна.
   - Чем выше, девочка, тем лучше, - приказал Росс. - В такой ситуации я не рискну пользоваться лифтом, что бы ни пели о его надёжности рекламные службы.
   Переднее колесо байка резко взметнулось вверх, задавая новый курс. Двигатель отчаянно взвизгнул и заглох. Тёмные капли вырывались из простреленного корпуса дохлыми мухами.
   Анна зажмурилась и, крутанув руль, швырнула умирающую машину в самое большое окно седьмого этажа.
   Тишина после оглушительного грохота. Неке показалось, что больше она не услышит ни звука. Она ошиблась.
   - Ну вот, девочка, - невесёлым смехом дал о себе знать Росс, ворочаясь под полуразвалившимся столом, - по-моему, мы с тобой впервые прибыли в театр к середине второго акта.
  
   * * *
  
   Её грубо втолкнули в прохладное помещение, усадили на пол и резко сорвали повязку с лица. Дениза захлопала глазами, привыкая к неяркому свету, льющемуся с низкого потолка. Выполнив миссию, робот-прислужник поехал к выходу. Все двести рук-проволочек забавно тряслись. Но тот, кто знает, как цепко держат эти тонюсенькие ручонки, больше не сочтёт их забавными.
   - Привет, детка, - заботливо склонилась над ней зайчиха с мехом странного, коричневатого оттенка, словно кожа индейцев Южной Америки. - Я - Бетси, а вот её можешь звать Джолли.
   Повернув голову, Дениза рассмотрела стройную молодую медведицу с короткой блондинистой причёской поверх основной растительности.
   Зайчиха же могла похвастать иссиня-чёрными кудрями.
   Дениза принялась поспешно поправлять волосы, порядком взбившиеся из-за повязки. До этой минуты её держали в одиночке. Внезапно сменившиеся обстоятельства тревожили её. И одновременно радовали: ведь теперь она не одна.
   - Встать можешь? - спросила Бетси
   На её розовой жилетке нестерпимо сверкала блёстка, формой напоминающая древний комсомольский значок. Только жёлтая. И без Ленина.
   Дениза кивнула и поспешно поднялась. Её качнуло. Медведица тут же шагнула навстречу и дружески обхватила за талию.
   - Есть хочешь? - из ярко-голубых шорт зайчиха вытянула морковку и принялась с хрустом отгрызать кончик.
   Приличия требовали покачать головой в отказе. Но голод, зверски терзавший желудок, заставил покорно склонить голову. Половина морковки сразу оказалась у Денизы.
   - На вот ещё, - ласково проворчала Джолли, покопалась в карманах вываренных джинс и вложила в ладонь Денизы едва початый пакетик сотового мёда.
   - Спасибо, - прошептала Дениза, пытаясь загнать обратно невесть почему выступившие слёзы.
   - Красивый, - похвалила она нежно-голубую ленту, браслетом обхватившую запястье Джолли. В лазури темнела красная рамка, а в ней матово поблёскивал потухший экран.
   - Нравится? - улыбнулась Джолли. - На летней распродаже купила. Конечно, не самая последняя модель, но туда много чего понапихано. Жаль, питание отрубили. Иначе скучать бы не пришлось.
   - Давно вы тут? - поинтересовалась Дениза, когда наелась и окончательно удостоверилась, что волны волос лежат именно так, как и было задумано.
   - Я с прошлого вечера, - сказала Бетси, чувствовавшая себя полновластной хозяйкой камеры, - а Джолли два часа назад привели.
   Медведица кивнула.
   - А зачем нас сюда? - Дениза чувствовала, что вопрос этот никого не порадует, но промолчать не смогла.
   Фаррочки помрачнели.
   - Что будет, то будет, - философски заметила Джолли.
   - Дома убиваются, - вздохнула Дениза.
   - А я два месяца как сбежала, - смело заявила Бетси. - Так что меня искать никто не станет.
   - А я только что приехала, - грустно сказала Джолли. - Никто и не знает, что я здесь.
   В одной из стен раздались шорохи. Казавшийся монолитом пластик, расчертили узкие прямоугольники. Затем они, словно жалюзи, повернулись.
   Под пластинами обнаружилось стекло. За стеклом темнели две фигуры - стройная и высокая стояла справа, а по центру размахивала руками низенькая и толстая. Первые люди, которых видела Дениза за трое суток. И почему-то ей казалось, что эти люди совершенно точно знали, что делать с тремя попавшими в беду фаррочками.
  
   * * *
  
   Они заслужили капельку покоя. Секундную передышку, когда можно ни о чём не думать. Просто сидеть, прижавшись друг к другу, и чувствовать, как пульсирует кровь в переплетённых пальцах.
   Потом послышался глухой, монотонный стук, словно в подземелье работал метроном.
   - В дверь долбятся, - Росс быстро вскочил и помог подняться Анне. - Там, внизу.
   - Кто у нас тут? - лестничную клетку заполонила туша бычары. - Ушастые-пушистые водятся?
   - Половинчики, - Анна гордо выпрямилась.
   Вряд ли кто-нибудь, взглянув на неё в этот момент, осмелился бы сказать дурное слово о неках. Кроме того, рядом топтался Росс.
   - В такую ночь любому рад, - улыбнулся бык, оглядывая стройную фигуру девушки-кошки. - Вы в курсе, ребятки, что данное помещение объявлено секретной зоной? Незаконное проникновение карается расстрелом.
   - Вот только не надо говорить, что ты и есть главный правительственный агент, - рассердилась нека. - Сам-то как ещё в живых обретаешься?
   - Прячусь, - признался бык, мигом утративший браваду. - Запер избушку на клюшку и сторожу. Эта ж братва в балахонах всё пиво на халяву выжрет.
   - Всё шутишь, - кивнул Росс.
   - А чего ещё остаётся? - вздохнул бык. - Ты, паря, можешь представить, что я выхожу копытами вверх, что меня обыскивают, что заламывают ноги и опечатывают уши?
   - Нет, - хором ответили Росс и Анна.
   - Вот и я нет, - грустно сказал бычина. - Поэтому за свою избушку буду биться до последнего. А заодно и остальные этажи прикрою.
   - Но там же Ночные Охотники, - с вызовом сказала нека.
   - А хоть господь-бог, - с ещё большим вызовом ответил бычара.
   Стуки внизу стали чаще. И заметно громче.
   - Долбитесь, долбитесь, - бык довольно щёлкнул копытами. - Эту дверцу так просто не прошибёшь.
   Внизу грохотнуло. Запахло гарью и расплавленной пластмассой.
   - Эй, копытный, - донёсся снизу утробный рёв. - Тут к тебе в гости парочка причапала. Веди её сюда. Тогда тебе житуха гарантирована. Слово Ночного Охотника. Да и на потом кое-что зачтётся. Ты ж знаешь, за нами не ржавеет.
   - Давайте-ка мухой наверх, - обеспокоился бычина. - Пересидите до утра где-нибудь поближе к чердаку. Там комнат уйма, пока взберутся, пока отыщут. Что-нибудь, глядишь, и прояснится. Такой бардак долго продолжаться не может. Главное, чтобы всю башню на хер не сшибли.
   - Мы чердачок как раз и осмотрим, - усмехнулся Росс. - За тем и прибыли.
   - Тогда загляните на семнадцатый, - посоветовал быня. - Я там на всякий случай оружейную комнату одной охранной конторки распечатал. Может, чего путнее и подберёте. Я вот себе, глянь, что за штукенцию отхватил.
   И довольнёхонький бык вытянул многоствольную трубу с полным боекомплектом.
   - А после, если не трудно, загляните в центральный холл тридцать второго, - попросил рогатый. - Его намедни в какой-то командный пункт переоборудовали. Сидят там два сопляка, стучат по кнопкам. И никого больше в здании. Я ж говорю, секретная зона. Даж от своих прячут, как бы кто чего вредное не вынюхал. А вредное, оно наверху. Вон, лучи-то, всё небо избороздили. Пущай, мол, все видят. А все и видят, - бычина понизил голос. - А все и боятся. Забились по норам, как я. Но я-то теперь при делах. Мне почему-то кажется, что вас послали сюда погасить эту дьяволову иллюминацию.
   - Это ты фильмов пересмотрел, - подмигнул Росс. - Хотя, уверен, нам эти лучики пощупать придётся. Но нас никто не посылал. Мы сами по себе.
   Снизу раздался дробный топот. Конечности молотили уже по ступеням четвёртого пролёта.
   - Сами придумываем сказки, - буркнул рогатый, - и сами в них верим. Ладно, двигайте что ли. А я на стрёме постою.
   - Но ведь против Ночных Охотников у тебя нет шансов? - Анна оторвалась от Росса. - Чего ради ты взялся нас прикрывать?
   - Говорю ж, избушка, - подмигнул бычина.
   Нека подошла и мягко взялась за отвороты объёмистой куртки, распираемой могучим торсом.
   - Ладно, чего там, - Анне показалось, что карие глаза бычары странно замерцали, - считай, куколка, что напоследок мне вздумалось переписать Ромео и Джульетту.
  
   Глава 24
   В двух шагах от удачи
  
   - Так вот ты какой, Северный Олень, - сурово сказал Койот, оглядывая световую колонну. - Лучевая пушка повышенной мощности. В просторечии - оружие Семиречника.
   - Тут за него такая борьба, - покачал Рэм полупушистой головой, - что Дарвин был бы доволен.
   - Эк его раскорячило-то, - посочувствовал Серёга угрюмому фаррику. - Что, шеф, - это уже относилось к Койоту, - куда приземляться будем?
   "Двадцатьдевятка" делала уже восьмой виток вокруг башен. Благодаря мастерству Серёги, патрульным вертолётам никак не удавалось взять в замок увёртливую тарелку.
   - Видишь площадочку? - ткнул пальцем Койот, стараясь перекричать рёв вертолётов. - Ту, что опоясывает тридцатый этаж. Припарковаться можно. Перила, конечно, шибанём, но тачка поместится.
   - Поцарапаем, - поморщился Серёга. - Жалко машину-то.
   - Ремонт за счёт конторы, - пообещал Койот.
   - Ремонт когда ещё будет, - глубокомысленно выдал Серёга, но всё-таки развернул тарелку и заскользил вдоль разбитых окон, постепенно снижаясь к заказанному этажу.
   - Одно не пойму, - вставил Рэм с заднего сиденья. - Вас-то чего на помощь фаррикам попёрло? Остались бы в приграничье, своих бы охраняли. Старания бесхвостых пушистые не оценят.
   - Плевать на оценки, - ругнулся Серёга. - Нам большей частью приходится жить по принципу: ты не важен как существо, важны твои дела на благо других. Чем их больше, тем лучше и мне, и миру, где приходится обретаться. Мда, чего-то на философию потянуло. Киньте в меня валенком.
   Вместо валенка рядом с машиной мелькнуло десятка два трассеров.
   Несмотря на непрерывный долбёж очередей, припарковались на "отлично", ловко опрокинув толстенные столбики перил. Шреддер и Рэм колобками выкатились в раскрытые двери балкона и мигом юркнули в коридор - мёртвую зону для пулемётов. Следом машину покинули асы ночных полётов. Секунду спустя, снаряд отколол от балкона заметный кусок. Площадка треснула и разом обрушилась, увлекая за собой "двадцатьдевятку". Прикусив кулак, Серёга остекленевшими глазами отслеживал падение своей красавицы.
   - Ты же хотел Тойоту-Ревенж, - напомнил Койот. - Если что, контора поможет.
   Нельзя сказать, что это известие сильно порадовало Серёгу. Из ступора десантника вывела только очередь, процокавшая в опасной близости от всклокоченной шевелюры.
   - Попомним, - мрачно пообещал Серёга.
   Лётчик боевой машины за номером "104" выпустил новую очередь по тридцатому этажу, не подозревая о сгустившихся над головой тучах.
  
   * * *
  
   Пуля чиркнула по стене. Стеклопластик вспучился багровым пузырём и потёк вниз мутными каплями. Внизу, у крыльца, валялось, раскинув ноги, безжизненное тело бычары. Он храбро отразил первый натиск и дал возможность Россу и Анне отступить на верхние этажи. Рядом с поверженным стражем ворот громоздились тела ночных охотников, укутанных в бурые балахоны. Но десятки прорвавшихся взбирались сейчас по длинным лестницам, простреливая возможные укрытия и предполагаемые засады. Искорёженная кабина лифта скалилась осколками пробитой двери. Световые панели на стенах украсились дырявыми звёздами и в большинстве своём погасли. Лестницу освещали лишь лунный свет, беспрепятственно проникавший сквозь прозрачную полосу стеклопластика, протянувшуюся от земли до крыши. Да метались по стенам багряные точки прицелов лазерного наведения.
   Вход на семнадцатый этаж перекрывала новая груда тел. Здесь бой приняли уже Росс с Анной. Нападавшие прицельными выстрелами разнесли пять лестничных пролётов, уводивших наверх. И парочке пришлось отступить вглубь этажа, прячась в лабиринтах тёмных офисов.
   Полной темноты не было. Горели экраны серверов, ведущих круглосуточный режим работы. И по каждому из них можно было увидеть мысли и чувства тех, кто брал в руки или лапы клавиатуру в экстренных случаях.
   Анна погладила пушистую фигурку кошечки, пугливо прижавшейся к лампочкам клавиатуры. На экране, за едва видимой структурой каталогов, кружились в вальсе довольные друг другом Дэнни и Зоя. На соседнем мониторе постукивал баскетбольным мячом Багз Банни в ожидании Лолы, гуляющей по нижней границе экрана. Чуть подальше две неки в просторных халатах отстреливались от полицейских, бестолково штурмующих больничное здание. Лишь крайний терминал угрюмо темнел, помигивая чёрточкой в нижнем левом углу.
   Вернулся Росс. По его лицу нельзя было сказать, что он в восторге от сложившихся обстоятельств.
   - Наверх не пробиться, - возвестил он. - Мы в капкане. Балахоны приутихли. Видать, ждут, когда мы сунемся на лестницу.
   - А мы сунемся? - спросила Анна, вертясь перед выключенным экраном и поправляя растрепавшиеся волосы.
   - Хотелось бы проверить фаррика на вшивость, - проворчал Росс, - Эту каменюку с проклюнувшимися крыльями. Причём, до того, как луч опрокинется и выжжет полгорода.
   - Думаешь, сможем его отключить, - прищурилась нека и подмигнула своему отражению.
   - Знаю, что сможем, - решился бледнолицый. - И знаю, как. Хотелось бы опробовать все режимы легендарной лучевой пушки.
   - Хочется пострелять? - Анна выпрямилась и приняла вид средневековой королевы.
   - И это тоже, - кивнул Росс. - А то вертолёты уже задолбали.
   - Я тебе нравлюсь? - нека опустила руки и ссутулилась, принимая вид школьницы, которой несправедливо влепили оценку-минимум.
   - Такой? Нет! Не терплю неудачниц, - фыркнул Росс. - Кстати, о режимах...
   - А вот так? - Анна приосанилась. Теперь на Росса смотрела победительница гонок "Формула-Z" в классе байков. Если бы, конечно, в число гонщиков разрешили пустить нек.
   - Теперь я в полном восторге, - кивнул Росс. - Когда вознамеришься вернуться к делам, только шепни.
   - Я готова, босс, - Анна подхватила со стола папку и превратилась в секретаря-референта, ожидающего распоряжений начальства.
   - Напомни мне завтра, - деловито начал Росс, - я должен закончить диссертацию о влиянии твоих генов на возможность мгновенной трансформации скороварников.
   - А на сегодня, босс, какие указания? - улыбнулась нека, мило наклонив голову. По золотым волосам причудливо пробегали отражения разноцветных хранителей экрана.
   - Зачитай весь список, - приказал Росс, надувшись и прикурив воображаемую сигару.
   - Одиннадцать ноль-ноль, - возвестила нека. - Встреча с советом директоров мультимедийной корпорации. Двенадцать тридцать, - в голосе уже чеканился металл. - Выступление перед гильдией добросовестных провайдеров на тему дальнейшего снижения тарифов. Затем, обед, - она перелистнула воображаемую страницу. - Потом подписание приговоров уличённым в рассылке спама.
   - А дальше? - поинтересовался Росс, изящно стряхнув невидимый пепел.
   - А дальше конец рабочего дня, - шутливо высунула язычок Анна. - И ужин с любимой секретаршей в ресторане на крыше дворца связи.
   - Я, видимо, прослушал, - нахмурился Росс. - Озвучь-ка, когда и как предполагается наше отбытие из сего гостеприимного места?
   - Ничего не сказано, - вздохнула нека и отшвырнула папку. Потом уселась на стол и начала беззаботно болтать ногами.
   - Вот тебе и долгосрочное планирование! - палец Росса постучал по столу. - Все дни забиты пустяками, а на самое главное времени не остаётся.
   - Жизнь такая, - хлопнула только что наклеенными ресницами Анна, подхватила со стола тюбик, отвернула крышку и выдула сквозь фигурное колечко стайку разноцветных бабочек и взъерошенного воробья.
   Росс подошёл к окну и прижался горячим лбом к холодному стеклу. Скосил глаза вниз, быстро отпрянул и распахнул раму. Затем осторожно высунулся наружу.
   - Вот она! - восторженно прошептал он. - А всё-таки мы будем первыми! Не помнишь, кто это сказал?
   - Стану я забивать голову всякой ерундой, - поморщилась нека.
   В данный момент она была тигрицей на охоте, а тигрицы, как известно, не славятся знанием цитат. Если это только не фаррочки. И если они при этом не работают в центральной библиотеке.
   - Глянь-ка, - поманил Росс подругу.
   Та приблизилась походкой прославленной гимнастки, надеясь, что Росс оценит грацию. Но Росса больше привлекало что-то за окном.
   - Ну? - хмуро спросила она, не дождавшись комплиментов, и перегнулась через подоконник.
   Глазам девушки-кошки предстала уныло подвисшая двумя этажами ниже крохотная площадка.
   - Люлька мойщика окон, - счастливо улыбнулся Росс. - Сейчас мода на роботов поутихла. Богатые конторы снова нанимают специалистов, чтобы те помыли им стёкла. Это считается таким же стильным, как настольный прибор из натурального малахита. Или отпуск в деревянной избушке.
   - Мы же не собираемся мыть окна, - пожала плечами нека, мечтающая секундой позже раскрыть себя в образе белки на должности строгой школьной учительницы.
   - Она доставит нас на небеса! - Росс постучал по лбу согнутым пальцем.
   - Хочешь сказать, что это наилучший способ гробануться с семнадцатого этажа?
   - Ну не на небеса, - разочаровано покачал головой Росс. - Чуть пониже. Поднимемся к каменной голове. Я вижу, что пульт валяется в боковом кармане. Вон, видишь, сетчатый такой ящичек, а в нём темнеет кирпичик со световым табло.
   - Мне первой туда? - рассердилась нека. - Опять?!
   - Как всегда, - виновато развёл руками Росс. - Вы, кошки, не промахнётесь, это у вас в крови. А я вот боюсь промазать. Давай, прыгай. Подхватишь меня в случае чего.
   Подошвы неки прогрохотали по содрогнувшемуся пластику. Люлька закачалась, дёрнулась было вправо, но потом выровнялась. Росс глубоко вдохнул, выдохнул что есть силы и прыгнул сам. Три секунды спустя его указательный палец вовсю жал на кнопку, отмеченную "плюсом". Рабочее место мойщика окон быстро набирало высоту, контролируя минимально допустимую дистанцию до темнеющих стёкол. Из пола вырвались тёплые струи воздуха. Автоматика вовсю работала над созданием микроклимата, способствующего максимальной производительности труда.
  
   * * *
  
   Лунные квадраты лежали неподвижно, словно приклеились к ворсистому полу. Жёлтые параллелограммы от вертолётных прожекторов, напротив, суетливо метались то по ковру, то по стенам и быстро пропадали. Кроме того, глаза слепили вспышки голубых мигалок. А уши от непрерывной пальбы уже нестерпимо болели.
   Может, поэтому Койот невероятно обрадовался, когда отыскал небольшую комнату, не граничившую с внешним миром. Когда Рэм последним юркнул в убежище и поспешно, чуть не прищемив хвост, закрыл дверь, в уши полился сладостный бальзам тишины.
   - Где это мы? - вытаращил глаза Шреддер, обозревая три стены, заставленные стеллажами с тонкими коробками, и стол у четвёртой, на котором громоздилась аппаратура непонятного назначения.
   - Похоже на студию звукозаписи, - хмыкнул Койот, вытянул одну из запылившихся коробок, щелчком выбил клапан и извлёк колесо с плотно намотанной лентой. Кончик ленты, украшенной розовым хвостиком, тут же соскочил с колеса, но Койот ловко подхватил его и вернул на место. Шреддера не заинтересовала странная находка. Глаза разбегались. Столешницу усеивала россыпь дисков.
   - Музычка! - обрадовался он и вслух зачитал десять строчек с первой же коробки. - Странные какие-то группы. Никогда про такие не слышал.
   - Это не группы, - пояснил Койот. - Это песни.
   - Подожди, - глаза Шреддера чуть не вылезли из орбит, он силился во что-то поверить, но никак не получалось. - Ты хочешь сказать, что на этом диске всего десять песен?
   - Точно, - кивнул Койот.
   - Да ну, - заспорил Шреддер. - Так не бывает.
   - А это что, - Рэм вопросительно указал на колесо с лентой в руках Койота.
   - Катушка, - сказал Койот.
   Лицо Шреддера пропиталось недоверием.
   - Ну, бобина, - пошёл другим путём шеф славного агентства.
   Шреддер кивнул. Теперь он окончательно убедился, что его разыгрывают.
   - Ты ещё скажи, что там тоже музыка записана, - пробурчал он и отвернулся, переполненный обидой.
   - Щас послушаем, - кивнул Койот. - Вот и аппарат соответствующий имеется.
   Его взгляд остановился на коробке с уродливо большими кнопками на боку и двумя загадочными штырьками симметрично расположенными в центре.
   - На таких ведь сто лет уже не пишут, - сказал Серёга. - Откуда здесь этот антиквариат?
   - Возможно, здесь обретается кто-то из бессмертников, - предположил Койот.
   Бессмертниками называли особей, чей механизм старения вследствие постоянных омоложений давал сбой. Возраст таких особей становился константой. Из жизни бессмертники уходили с помощью эвтаназии. Но большинство предпочитало вечность. Отличительной чёрточкой бессмертников была страсть к вживлению в характеры минувших эпох. Они могли посчитать себя маркизами, пострадавшими от Парижской Коммуны, матросами, штурмующими Зимний, патриотами, кидающимися под гусеницы танков времён бархатных революций. Хуже всего было с крестьянами конца девятнадцатого века. Таким непременно требовалась соха, полудохлая лошадёнка и земельный надел побольше, чтобы пахать от зари до зари, распевая грустные украинские песни. Судя по обстановке, работник системы оповещения, обслуживающий башню, мнил себя то ли ди-джеем на покое, то ли владельцем преуспевающего киоска звукозаписи.
   - Не, - Шреддер осторожно погладил колесо с лентой. - Там, правда, музыка?
   - Минутку подожди, да, - сказал Койот и начал вспоминать, как активизировали древние проигрыватели, называемые ещё мафонами, ящиками и комбайнами.
  
   * * *
  
   - Прибыли, - Росс носком ботинка ловко отпихнул люльку, но с таким расчётом, чтобы её легко можно было притянуть обратно.
   Анна зябко обхватила плечи. На такой верхотуре ветры теряли скромность и злобствовали, как в незапамятные времена. Росс подошёл к неке и прижал к себе, стараясь согреть хоть немножко.
   Они стояли в центре световой пирамиды. Столб жёлтого света уходил в небо всего в пяти шагах от парочки, осторожно переступающей по каменным плитам, образующим макушку взбунтовавшегося фёррика.
   - Где-то здесь должен быть пульт, - задумчиво произнёс Росс, оглядываясь по сторонам.
   Ничего. Лишь каменные плиты, да призрачная колонна, подпирающая небесный свод.
   Росс закатал рукав куртки, обнажив печать с танцующими звёздами. После он начал медленно кружиться, являя звёзды каждой стороне света. Когда оранжевый хоровод увидели каменные плиты, раздался негромкий щелчок, и с тихим скрежетом вырос каменный столбик в полроста Анны. На скошенной поверхности верхней грани отплясывало зеркальное отражение печати.
   - На мой взгляд, - удовлетворённо улыбнулся Росс, - не стоит печалиться, если тебя случайно посчитали. Иногда даже инвентарный номер оказывается весьма полезен. Знаешь, девочка, стоит мне закрутить эти звёзды в обратном направлении, и секретное оружие, ради которого столько шума, явит нам другую сторону. Испробуем?
   Ладонь зависла над хороводом верхней грани. Пальцы прошли сквозь танцующие звёзды и описали дугу, словно Росс накручивал диск древнего телефонного аппарата. Оранжевые светила послушно закрутились вслед за радостно подрагивающей рукой. Колонна света утратила жёлтые тона и окрасилась алым. Запахло свежей малиной.
   - Ну вот, королева Анюта, - глаза Росса наполняло неизбывное блаженство. - Позвольте представить Вам то, что зовётся Второй Дверью.
   Нека счастливо улыбнулась. Вот только улыбка держалась не больше секунды. Снизу с рёвом вывернул вертолёт, и воздух снова наполнился огненными шмелями. Все они пролетели мимо. Кроме одного. Того, кто собирался ужалить сердце Росса. Но не сумел. Потому что между Россом и безжалостной каплей раскалённого металла оказалась Анна.
   Вертолёт снесло порывом ветра, и он снова ухнул вниз. Росс этого уже не заметил. Он смотрел на Анну, безвольно присевшую на холодные камни, на боль, зарождающуюся в голубых глазах, на тёмное опустевшее небо.
   Он знал, что не сможет заставить себя взглянуть лишь на спину подруги. Туда, где распускается ещё одна алая роза.
  
   Глава 25
   Деактивация
  
   Здание ощутимо содрогнулось.
   - Снарядами лупят, - поморщился Серёга.
   - Они знают, что мы прячемся здесь? - удивился Шреддер.
   - А то! - кивнул Серёга. - Времени просканировать этажи у них было предостаточно. Учитывая, что в башне лишь мы, да парочка спецов по световой пирамидке, нарушителей найти - много ума не надо.
   Койот, тем временем, поставил на один шпенёк пустую катушку, на другой - ту, что заинтересовала его в самом начале, протянул хвостик ленты через лабиринт роликов и странных деталей, секунду подумал, а потом ловким изгибом закрепил ленту на пустой катушке. После палец уверенно вдавил длинную клавишу, под которой значилось "Пуск".
   Здание содрогнулось ещё раз. Похоже было, что технику, освоенную Койотом, когда-то подключили к общей линии. И теперь сигнал шёл по всей башне и вырывался наружу из многочисленных динамиков. Сплетение медленных, тягучих звуков, рвущих барабанные перепонки, музыкой было назвать невозможно.
   - Ни фига себе симфония, - выдал Серёга, прочищая уши.
   - Скорость не та! - догадался Койот и мигом перебросил выключатель с позиции "9" на позицию "19". Угнетающая какофония тут же сменилась плавно льющимися волнами музыки.
   - Что-то знакомое! - радостно щёлкнул пальцами Койот. - Вот только б вспомнить. Не могу! Не! Но определённо слышать это мне уже приходилось.
   Бушующие волны истаяли, сменившись энергичным ритмом. А потом вернулись.
  
   Let not be the ones outside
   Looking at the world go by
   Saw you standing all alone.
   Wasted time has gone for good
   Play no more, its understood
   Come to the twilight zone
  
   Голос певца был мягким, обволакивающим и, вместе с музыкой, представлял собой нечто таинственное, отстранённое, слегка отступившее от мира, где звучала песня.
   - Ну! - просиял Койот. - Точно! Фэнси! Как я мог забыть!
   - Кто? - недоумённо переспросил Шреддер.
   - F-A-N-C-Y, - по буквам надиктовал Койот. - Был такой исполнитель. Приятно снова услышать. После заварушки навещу эту контору, выпрошу копию.
   - Если она кончится, эта заварушка, - мрачно произнёс Рэм.
   - От нас, кстати, зависит, - тон Койота заметно приободрился. - Надо бы главный пункт навестить. Где он тут, кто бы ещё знал.
   - Я знаю, - проворчал Серёга. - Пока вы тут старьё всякое слушаете, я уж давно план скачал и мануал к этой башне. Все системы управляются с тридцать второго этажа. Резервный контроль на тринадцатом.
   - Тридцать второй ближе, - посчитал Шреддер.
   - Туда и заглянем, - кивнул Койот.
   - А музыка? - забеспокоился Рэм.
   - Пускай играет, - глаза Койота блестели, как у удачливого кладоискателя. - Тише, сейчас будет продолжение.
   Певец не подвёл и снова вплёл голос в волнующееся море волшебных звуков.
  
   Let me feel your secret hand
   Like a feather on the sand
   Only made of gold
   You can make me feel a king
   And surrender everything
   A fire can't control
  
   Когда команда почти добралась до лестницы, снаряд разнёс стену комнаты в противоположном конце коридора. Но даже такой грохот не в силах был заглушить музыку.
  
   * * *
  
   - Какую из трёх вы искали? - заботливо осведомился мэр.
   - Вон ту белку! - радостно указал Алекс на обретённую пропажу.
   Его взгляд пробежался по всем фаррочкам и снова перескочил на пузатенького коротышку. Тот нервно прохаживался вдоль прозрачного окна, за которым в ожидании приговора сжались три пушисточки.
   - Но как вы догадались? - не верил случившемуся Алекс. - И потом... А как она к вам попала?
   Взгляд мэра заметно помрачнел.
   - Не думаете же вы, - выдавил коротышка, облечённый властью, - что вас позвали сюда за тем, чтобы вручить пропавшую фёррку?
   Честно говоря, Алекс думал именно так. И теперь на его лицо наползала маска недоумения.
   - Вот-вот, - недовольно закивал мэр, - всем требуются простые решения.
   - Но зачем вам она? - спросил Алекс в полнейшем изумлении. - Один мой знакомый утверждал, что её придерживают для третьего акта драмы.
   - Догадливый весьма твой знакомый, - поморщился мэр. - Во всех смыслах догадливый. Именно его я и ждал. Но этот умник предпочёл выслать тебя.
   - Так вы хотели видеть Койота, - улыбнулся Алекс, уяснив, что о Россе речь не идёт.
   - Я хотел видеть всё ваше агентство, - неприязненно скривившись, выдал мэр. - Койота в том числе. Когда кто-то начинает путаться под ногами, следует сделать ему выгодное предложение, чтобы он залёг в спячку на годик-другой.
   - А если предложение не выгорит, тогда убрать, - мрачно закончил Алекс.
   - С Койотом такая фишка не пройдёт, - вздохнул мэр. - Слишком известен. Случись что, по всем эхам развоняются, мол, ключевая фигура ФИДО, недавно отбывшая на периферию, загадочно убита. Посыплются предположения, политический ли это заказ или просто месть отстреленного из плюсомёта. Последуют лозунги, мол, пора уж выбирать президентом своего, проверенного, из пиволюбов, пока всех не перестреляли. И ведь выберут!
   - Выберут, - кивком подтвердил Алекс, верящий во всепроникающую силу людей, связанных одной сетью.
   - Выберут, - кивнул и мэр, - а толку? В стране начнётся бардак, в интернет-магазинах будут торговать лишь компами да пивом. Отлаженные связи разрушатся в одночасье, и начинётся новый передел. Причём, до ужаса бестолковый. Люди, погрязшие в сетях, трудно находят ориентиры, когда их вытаскивают в реальный мир.
   - Но фёрри тут при чём? - спросил Алекс, встретивший грустный взгляд Денизы.
   - Вопрос власти, - тон мэра из разочарованного мигом сменился деловым. - И вопрос той самой драмы в три акта. Думаю, ты уже начинаешь свыкаться с мыслью, что люди доживают последние деньки. Фёрри смело идут им на смену. Но разве обыватель, кто знает лишь два маршрута - от дома до службы и обратно, понимает все эти сложности? А те, кто работают дома и редко высовывают нос наружу, вообще не подозревают о нависшей опасности. Для них фёррики - лишь герои юморесок да пошлых комедий. В связи с информационной политикой о фёрриках ни слова в новостях. А фёрри вот-вот выйдут из своих укрепрайонов и вытеснят людей в резервации.
   - Но самим-то фёррикам в резервациях не так уж сладко, - напомнил Алекс.
   - Разве я спорю, - мэр умильно сложил руки. - Надо принимать какие-то решения. Причём, принимать на местах. Столице нет до нас никакого дела. В столицу пушистым путь закрыт. Ближе, чем на рынках пятого кольца их не встретить. Поэтому у политиканов твёрдая уверенность, что всё идёт путём. Они не видят, что в окраинных городишках фёрри составляют уже две трети населения. Что на периферии власть может перемениться. Что столица сама превратится в громадную резервацию, и гражданские опознаватели повсеместно будут проверять не у пушистых, а у безволосых.
   - По-моему, это закономерный процесс, - пожал плечами Алекс. - Сколько ещё должны терпеть фёрри?
   - Но нужен переходный период, - замахал ладошками мэр. - Иначе фёрри, обозлённые притеснениями, вознамерятся отомстить людям. Причём, всем без разбора. Нам нужны кровавые погромы?
   - Преувеличение, - замотал головой Алекс. - Фёррики не станут вымещать злость на первых, подвернувшихся под руку.
   - Какое преувеличение? - мэр приподнялся на цыпочки и доверительно запетал в ухо Алекса. - Они только того и ждут. Вы видели, на пост мэра уже претендует лев.
   - А почему нет? - возмущённо спросил Алекс.
   - А потому что люди не согласны, - улыбнулся мэр, - а я, мой мальчик, выбран представлять их интересы. Люди убирают с дороги не хороших, и не плохих, - вздохнул толстячок. - Люди убирают тех, кто имеет больше шансов добраться до сладкого куска пирога, которого, как известно, на всех не хватает. Сейчас это фёрри. А на горизонте уже вырисовываются скороварники.
   - Чего ж вы всех людей под одну гребёнку, - резко возразил Алекс. - Я знаю многих, кто за равноправие.
   - Демагогия, - улыбка мэра приобрела оттенок самодовольства. - Жаль, мой мальчик, но первый акт упомянутой драмы уже сыгран. Разгромлен прилегающий к фёрри-тауну район. Ты уже догадался, кому будет предложено взять ответственность на себя? Это происшествие мигом отвратит симпатии от пушистых. Фарриков отрежут от мира, законсервируют район, как десять лет назад в Новосибирске. И людям достанется ещё чуток времени, чтобы пожить спокойно.
   - Но это же подло! - ужаснулся Алекс. - И не решает проблему!
   - На наш век хватит, - пожал плечами мэр. - А те, кто придут следом, придумают что-нибудь ещё.
   - Хотите законсервировать пушистиков? - мрачно усмехнулся Алекс. - Сейчас не те времена, чтобы фёрри спокойно позволили отрезать свой город от внешнего мира.
   - Для таких несогласных, - подмигнул мэр, - играется второй акт - Оружие Семиречника. А в финале глазам потрясённых зрителей предстанет выжженый фёрри-таун. Возможно, лет через двести фёрри возведут на пепелище мемориал в память о борцах за свободу и независимость. А возможно, что пепелища не будет. И большинство фаррей предпочтёт коротать свой век, заперев дверцы и подкармливаясь гуманитарной помощью. Им, мой мальчик, выбирать надо немедленно. Взгляни в окошко. Не правда ли, символично?
   Алекс подскочил к окну и вжал вспотевшие ладони в огромную, выгнутую дугой, пластину стекла, отлитого по старинным рецептам.
   На горизонте высились два небоскрёба, отмечающие вход в город пушистых. Глаза фёрри-статуи мрачно сверкали. Лапы были торжественно воздеты к небу. За спиной виднелись острые расправленные крылья. Четыре луча прочертили в небе пирамиду с тёмными стенами. Пятый луч, больше похожий на столб алого пламени, протыкал вершину пирамиды и уносился к звёздам.
   На парном небоскрёбе темнел уродливый обломок обезглавленного человечества.
   - Это не решение, - прошептал Алекс.
   - Мне ли не знать, - вздохнул мэр. - Со своей колокольни каждый видит только свой выход. И выбирает то, что кажется ему наилучшим.
  
   * * *
  
   - Не получилось, - чеканя каждый слог, сказала она.
   - Чего не получилось? - его голос был пропитан участием и тоской.
   - Переписать "Ромео и Джульету", - глаза, наполненные болью, всматривались в дрожащие звёзды.
   - На то и классика, - погладил он её мягкую щеку. - Ни строчки не урежешь, ни строчки не добавишь.
   Они помолчали.
   - Ты лёгонькая, как микропора, - прошептал он. - Я мог бы носить тебя на руках всю жизнь.
   - Врёшь, - пальчик ласково стукнул его по носу. - Уже через десять минут устал бы и начал выдумывать причины, позволяющие юридически грамотно поставить меня на землю.
   - А может, - прошептал он, - вся моя жизнь прошла бы за эти десять минут.
   - Ты же сам знаешь, что это не так, - шепнула она, - но всё равно звучит красиво. Спасибо тебе.
   Вместо ответа он мягко сжал губами кончик её тёплого уха.
   Мелодия потеплела. Нека через силу улыбнулась. Золотистые волосы застывшим ручьём стекали на каменные плиты. Голова покоилась на ногах у сидевшего Росса. Он боялся шелохнуться, только бы не потревожить эту прелестную остроухую головку, наконец, отыскавшую удобное положение.
   - Почему ты не сказал им, где прячут белку?
   - Ты же знаешь, - палец Росса нежно погладил её шею у подбородка, - мне нет дела до других. Сыскарь проделал пустую работу. Дверь без ключа не стоит награды.
   - Но... может... он спас бы белку, - речь получалась рваной, хотя нека торопилась высказаться. - Успел бы до третьего акта.
   - Белкой больше, белкой меньше, - взгляд Росса задумчиво ощупывал горизонты. - Тут скоро полгорода выжжет. Догадайся только, в какую сторону упадёт луч. На людей или на пушистых?
   - Но ты уже будешь далеко, - прошептала нека.
   - Я буду далеко, - кивнул Росс.
  
   Hold me in your arms again, strangers down a lonely lane
   We can still survive, driftwood on the stream of life
   Hold me in your arms again, let me touch your velvet skin
   No more lonely nights, on the way of no return
  
   И снова музыку попытались отогнать. Объявился вертолёт, спешивший завершить начатое. Отдающего приказ пилотам не устраивало, что рядом со стратегически важным объектом продолжали находиться посторонние. Росс даже не взглянул на металлического монстра. А тот, словно обидевшись, сменил привычное стрекотание на гневный дребезг.
   - Play me the bolero, - донеслось сквозь музыку и повизгивание двигателя.
   А потом лопасти вертолёта с жалобным треньканьем разлетелись разорванным веером. Потерявшая опору машина сама завертелась штопором и унеслась в неизвестность, сбрасывая высоту. Росс не заметил и этого. Просто услышал, что музыка вновь полновластно заняла ночное небо.
  
   See your mystery in your eyes
   And the emotion in your lies
   I feel the magic in your touch
   Cause the wanting is too much
  
   - Душевная песня, - прошептала Анна.
   - Помолчи, - попросил Росс. - Сейчас тебе вредно разговаривать.
   - Теперь уже всё равно, - грустно сказала нека.
   Розовый язычок облизал пересохшие губы:
   - Какой ты меня запомнишь?
   - Красивой, - ответил Росс. - Помнишь, три года назад мы ухватили на распродаже красную юбку? Что такое юбка? Кусок полимера, свернутый трубой, не более того. Но когда он надет на тебя...
   - Что тогда?
   - Он преображается. Становится таинственным, неземным. Это ты делаешь его таким. Ты превращаешь в сказку всё, к чему ни прикоснёшься. Ты же знаешь, до встречи с тобой для меня байк был обычной грудой металла. Но когда я увидел на нём тебя...
   - Для этого я его и оседлала, - усмехнулась нека. - Иначе, чем бы я привлекла твоё внимание. В базе данных не значилось, что тебе нравятся красные юбки.
   - Только одна. И лишь в том случае, если надета на тебя, - сказал Росс и смолк.
   Он знал, что любая "скорая" способна вытащить Анну обратно. И понимал, что "скорую" ждать бессмысленно. Даже "скорым" закрыт доступ в пространство, объявленное секретной зоной.
   - Говори, - потребовала нека. - Говори о чём угодно. Я хочу слышать тебя всё время, что мне осталось.
  
   * * *
  
   Шреддер заворожено наблюдал за рушившимися вертолётами.
   - Кто это их так? - восхищённо прошептал он.
   - Сейчас мы имеем возможность, - сказал Койот поучительным тоном, - наблюдать физическое явление, именуемое резонансом.
   - Ага, - недоверчиво скривился Шреддер. - Это что ж, включай музыку погромче и смотри как падают тарелки, вертолёты и космические корабли.
   - Вертолёты - случай особый, - не согласился Койот. - И против лопастей не любая музыка подойдёт. Секрет в том, что запись древняя. Сейчас ведь любая композиция проходит контроль на побочные явления. Поэтому, где можно, приглушают. Где нельзя, подменяют. Так и получаются безопасные записи. Мы же с тобой будто разбили пробирку с бациллами чумы посреди большого города.
  
   Hold me in your arms again, strangers down a lonely lane
   We can still survive, driftwood on the stream of life
   Hold me in your arms again, let me touch your velvet skin
   No more lonely nights, on the way of no return
  
   Песня лилась над городом, пробиваясь сквозь плотные занавеси и сонные души. Мелодия звала проснуться и идти. Музыка словно напоминала, что пришло время, когда не отсидишься ни в уютной норе, ни в суперсовременной квартире с защитными наворотами. Время, когда ты - частичка принимаемых миром решений. Возможно та, без которой сейчас не обойтись.
   Башня покачнулась, словно собиралась обрушиться. Один из вертолётов пробил здание на уровне двадцатого этажа.
   Вернулся Рэм. Его переполняли тоскливые мысли о пропавшей Денизе. Возможно поэтому он не замечал ни вертолётных катастроф, ни песни.
   - Роботы, - сказал он.
   Койот оторвался от окна и подошёл к лестнице. Площадку этажом выше охраняла шеренга угловатых коробок с несколькими сотнями тонких ручонок. На куполах, венчавших железных охранников, перемигивались разноцветные лампочки.
   - Юниксовые, - вздохнул Серёга. - В такие вирусы не подпустишь. Тут нужен пароль суперюзера.
   - Он мне будет говорить, - сказал Койот, кивая в сторону десантника, - что ко-модератор эхи по боевым роботам не знает парочки подходящих паролей.
   - Пароль-то я уже в архивах дюзнул, - признался Серёга. - Военные ленивы, чтобы каждый месяц новое слово выдумывать. Да только как его в эти железяки впихнуть. У них особые порты ввода-вывода. А отсюда переходничок из интернет-магазина не закажешь.
   - Хош одну новинку глянуть? - задорно подмигнул Койот. - Шепни мне пароль.
   Узнав кодовое слово, шеф славного агентства покопался в карманах и извлёк два миниатюрных ведёрка, напоминавшие напёрстки, которые тут же увенчали большой и указательный палец правой руки. Сначала раздались пробные постукивания, потом серия щелчков. И с каждым щелчком в воздухе появлялась буква, словно вырвавшаяся из трубки опытного курильщика. Дрожащие буквы засветились зелёным, сцепились, образуя заковыристое словечко, и медленно поплыли вверх, приближаясь к железякам с лампочками. Когда пароль, сплетённый из дыма, добрался до площадки, купола железяк загудели и принялись вращаться.
   - Звуковой порт у них, естественно, блокирован, - пояснил Койот, - но визуальные датчики активизированы на всякий пожарный. Считается, что никто о них не знает. А если и знает, то не в курсе, как с ними обращаться. Иди, - он подтолкнул Серёгу, - они теперь готовы исполнить любое твоё желание.
   - Тысячу крольчих, - заорал Серёга.
   Роботы затоптались и тупо развернули индикаторы друг к другу.
   - Они юмор не понимают, - остудил командир фантазию друга. - Вгонишь в ступор, а нам ещё с ними командный пункт штурмовать.
   Штурм решили не откладывать. Вложив всю душу в пинок, Серёга проломил суперпластик створок и ввалился в огромный зал, уставленный компами. За ним преданно топали железные охранники.
   Воевать не пришлось. Из разумных в зале находились лишь два юнца. Один отхлёбывал дымящийся кофе из объёмистой кружки. Второй беспечно развалился в кресле, заложив руки за голову. Цветастые диаграммы на экране, видимо, не тревожили расслабившуюся парочку. Серёга поскучнел, уяснив, что драчки не намечается.
   - Так, мальчики, - распорядился Койот, вошедший вслед за металлической братией. - Подсобку видите? Туда и ступайте.
   Мальчики поднялись и засеменили к указанной двери. Опыт подсказывал им, что лишние вопросы сейчас приветствоваться не будут.
   - Ага, - удовлетворённо заметил Койот, забравшись в центр зала. - Этот комп несомненно подключён к главной сети, через которую мы пробьёмся к управлению оружием Семиречника.
   - Пусти-ка, - отодвинул шефа Серёга. - Когда-то в ФИДОшке проскальзывала статейка на данную тему. По-моему, я всё ещё в этом разбираюсь.
   Раздался жуткий треск. Лампы замигали и вырубились.
   - Грязная сеть полетела, - сказал Шреддер.
   - Переживём, - хмыкнул Серёга, просматривающий дерево каталогов.
   Словно дождавшись этих слов, из-под всех столов донеслись требовательные попискивания.
   - Эх, чёрт! - ругнулся раздосадованный Серёга. - Ну только начал!
   - Ладно тебе, - утихомирил друга Койот. - Глянь на стену. Тут SuperSmart UPS.
   - Толковые люди работали, - удовлетворённо похвалил Серёга, заметив на стене серебристую пластину.
   Частота попискиваний возрастала. По пластине пробежали серебристые сполохи, и она превратилась в экран, на котором словно из-под земли возник гномик.
   - Питания осталось на пять минут, - возвестил хозяин красного колпачка.
   - Без сопливых, - рявкнул Серёга, молотивший по клавиатуре.
   - В таком случае питания осталось на две с половиной минуты, - обиделся гномик, вытер ручонки о бороду и исчез.
   - Успеем, - отмахнулся Серёга, перестал стучать и откинулся на спинку кресла.
   На весь экран протянулась схема небоскрёба, увенчанная крылатым фарриком с распростёртыми руками. Изображение скрывала сеть, в основном состоящая из красных ячеек. Только по краям прослеживались отдельные зелёные фрагменты. Мешанина цветов Серёгу не взволновала.
   - Я ж говорил! - завопил он и снова приник к клавиатуре. - Щас живо поправим.
   Кровавые участки меняли окрас на зелёный. Быстро вспыхивали окна и тут же пропадали, отогнанные Серёгой, мигом считывающим стоящую инфу из переплетения строчек. Наконец, вся сеть стала изумрудно-зелёного света. Только от фундамента до остроухой головы здание продолжал пронизывать алый стержень. Серёга нажал ещё одну комбинацию клавиш.
   "Введите ключ в замок и деактивируйте систему", - призывно загорелась надпись.
   - Вводите скорее ключ, - заныл Шреддер.
   - Давай ключ, - сердитым рывком Серёга протянул здоровущую ладонь. - И покажи, куда вставлять.
   Шреддер сник и отодвинулся.
   - Сдаётся мне, - сказал Койот, - что где-то есть главная кнопка, которая нам почему-то неизвестна.
   Экран мигнул. Рисунок здания сменился облаками. На самом крупном восседала девушка в серебристом платье.
   - Начинаем завершение работы. Производится проверка системных файлов. Пожалуйста, не нажимайте никаких клавиш и не выключайте питание компьютера до особых распоряжений.
   Все удручённо притихли. Две с половиной минуты, отведённые гномиком из УПСа, истекли. Местонахождение главной кнопки осталось неизвестным.
   Громыхнуло близко. Двумя этажами выше.
   - Большая граната... - вздохнул Серёга. - А я ещё молод...
   - Приказ будет такой, - Койот суровым взором обвёл личный состав. - Всем марш-бросок до городской администрации. Найдёте тачку - замечательно. Не найдёте - придётся пешочком. Ломитесь в кабинет мэра и всех, кто там обретается, припираете к стенке насчёт пушистых девочек.
   - Эй, шеф, - Серёга уже стоял на ногах. - Откуда такие догадки?
   - Снял с полочек, - устало ответил Койот. - Ну, живо! А мне ещё на самый верх. Попробую потянуть второй акт драмы, чтобы девочек не успели выпихнуть на сцену.
   - Кабинет мэра, - задумчиво повотрил Шреддер. - А как он вообще выглядит, этот мэр?
   - Вспомни очкастые физии на заборах, - хлопнул его по плечу десантник.
   - Того, кто напоминает стеклоглазого пузана, - добавил Койот. - По крайней мере, Ночные Охотники кличут его именно так.
  
   * * *
  
   - И в чём слепцы увидят смерть, проходом новым обернётся, - продекламировал Росс. - Все думали, что это образ эксперимента со шкатулками. А Семиречник так закодировал запасной выход из нашего мира.
   - Только ключ одноразовый, - сквозь боль улыбнулась нека, стараясь не смотреть на окровавленные руки.
   - Не поверишь, - сказал Росс, - но до этого вечера я надеялся, что успею отыскать иной проход.
   - Ты знал про секрет каменного фаррика? - чуть повела головой Анна.
   - И знал, чем он открывается, - невесело добавил Росс.
   - Тогда почему? - голос неки стал свистящим, постепенно переходя в шёпот. - Почему ты не привёл меня сюда раньше?
   - Ключик-то, сама сказала, одноразовый, - повторил Росс. - Я мечтал, что можно одновременно уберечь тебя и пройти на другую сторону. Не получилось.
   - Уберечь меня? - прошептала Анна. - Зачем? Ты же не видел смысла в чувствах!
   - Просто слова, - пальцы Росса погладили золотой водопад. - Считай, что я тогда неудачно пошутил. Считай, что я оценил их. Благодаря тебе. Мне даже думалось, - Росс подмигнул, - что ты влюбилась.
   - Так и было, - призналась Нека. - С той секунды, когда малюткой сквозь прутья я увидела тебя в лаборатории Семиречника.
   - Но, девочка! - голос Росса стал удивлённым. - А где же твоя печать? Я видел тебя даже бритой налысо. Мне ли не знать, что на тебе звёздочки не танцуют.
   - Неки не считались чем-то серьёзным, - сказала Анна. - Так, расходный материал. Кто ставит инвентарные номера на канцелярских принадлежностях?
   - А я не помню тебя в лаборатории, - признался Росс. - Я и себя плохо помню в той, половинчатой сущности.
   - У меня есть просьба, - тон неки стал жёстким. - Когда я умру, достань шкатулочку. Там... они... все, с кем я появилась на свет...
   - Подожди, - засверкали глаза Росса. - Тогда ничего ещё не потеряно. Когда последний из твоего выводка помрёт, я разыщу его шкатулку. А потом разыщу тебя!
   - Ты не понял, - глаза неки затуманивались. - Я шестнадцатая... Я последняя... В моей шкатулке все... Кроме меня... Так что используй ключ... Ну... Ты же знаешь...
   - Насчёт шкатулки я не знал, - торопливо сказал Росс. - Жаль, что ты последняя.
   - Это ничего не меняет, - голос Анны был еле слышен. - Семиречник создал копию ключа в каждом из моего выводка. Но больше никого... Я - твой последний шанс. Замок перед тобой. Уходи. Но... Наверное, там... На другой стороне... Шкатулка бессмысленна. Если найдёшь время, загляни в лабораторию. Оживи их... Тех, пятнадцать, что ушли до меня. Хотя... Это бред... Если мной откроется дверь, ты просто шагнёшь...
   Глаза неки остекленели. За спиной Росса послышалось гудение. Обернувшись, он увидел, как столб света расширился и окрасился нежно-розовым. Проход открылся.
   - Почему? - прошептал Росс, осторожно сдвинув остроухую голову на каменную плиту. - Почему я ничего не чувствую? Как будто ничего и не случилось. По правилам я должен рыдать и плакать. Но ни слезинки.
   Росс вскочил.
   - Не вижу необходимости? - прокричал он розовому столбу. - Или отключил Семиречник? Зачем-то же на мне поставлена печать? Ведь он не любил однофункциональные вещички. Вон, даже в неку упихал и ключ, и шкатулку. В чём же второе моё предназначение? Пройти на ту сторону? Или мне просто выгодно так думать?
  
   * * *
  
   - А для развязки у нас приготовлены пушистые девочки. Скоро их выход.
   - Не забывайте, - хмуро посоветовал Алекс. - Я не на вашей стороне. Так что "у нас" - фраза неуместная.
   - Уместна, уместна, - заверил мэр. - Думаешь, я имел в виду тебя, мой мальчик?
   И тут Алекс понял, что коротышка до смерти ему надоел. Невелика честь разговаривать о политике, когда на улицах идут сражения. Он посмотрел на стол и обнаружил защитный пульт возле клавиатуры. Мэр заметил взгляд собеседника и пухлой ручонкой нервно потянулся за кнопастой коробочкой. А вот этого Алекс ему позволить не собирался. Он подхватил коротышку за бока и потащил к вместительному шкафу. Панель дверцы услужливо скользнула в потолок, когда пыхтящая парочка приблизилась к ней вплотную. Алекс швырнул тяжёлую массу в серебристое пространство, убедился, что тело, подхваченное воздушными потоками стабилизировалось и повисло рядом с запасной сорочкой и костюмом для официальных мероприятий, а потом хлопнул по стенке, позволив панели стремительно опуститься обратно.
   Теперь он остался в огромном кабинете совершенно один, если не считать трёх фаррочек, испуганно взирающих на внезапную схватку из-за стекла. Потребовалось три минуты, чтобы разобраться с пультом защиты. И вот уже, опасливо оглядываясь, пушисточки робко вступили в бывшие владения мэра. А палец Алекса уверенно вдавил кнопку, на которой подсвечивалась стилизованная картинка древнего автомобиля. Не прошло и минуты, а за окном уже перемигивалась опоясывающая подсветка мэровской тарелки, бесшумно припарковавшейся к подоконнику. Само стекло нехотя отъехало в сторону, открыв довольно широкий проём, куда радостно хлынули потоки свежего воздуха ночи.
   - Вы свободны, - ослепительно улыбнулся Алекс, надеясь на ответные улыбки.
   Не повезло. Фаррочки боялись по-прежнему.
   - Куда мы теперь? - нерешительно осведомилась Дениза, обхватив руками плечи.
   Зайчиха и медведица жались за её спиной.
   Алекс вгляделся в пустынный салон шикарного автомобиля. Явный автопилот. Причём, заблокированный. Вероятно, программой разрешён лишь маршрут к дому мэра. Возможно, добавлены места официальных сборищ. Допускается резервный курс на Москву. Но свободно на этой тарелке не полетаешь. Взламывать многоуровневую систему защиты второпях - лишь понапрасну терять время. Видимо, ему придётся подыскивать что-то ещё. Зато пушисточкам уже ничего не грозит. Стычки, какими бы злобными они ни были, вряд ли доберутся до фешенебельных районов.
   - Прошу, - рука Алекса приветливо махнула в сторону открытого клапана. - Доставит вас в спокойное местечко. До утра отсидитесь в салоне. Двери никому не открывать! А утром по домам!
   Инструкция получилась сбивчивой. Но мысли не желали выстраиваться упорядоченно.
   Пушисточки быстро юркнули в тёплый салон. Алекс ещё услышал, как зайчиха недовольно пробормотала:
   - По домам. А кто-нибудь спросил, хочется ли мне домой?
   Медведица виновато улыбнулась на прощание. А Дениза, вжавшись в кресло, смотрела на зарево над фарри-тауном. Про Алекса она, похоже, уже забыла.
   Полномочный представитель сыскного агентства "Русский Проект (К)" огляделся. Ну, и как, скажите вы мне, раздобыть ещё одну служебную машину. И что делать с мэром? Не оставлять же коротышку в шкафу. И выпускать нельзя. Такой понаделает делов. Чёрт побери, ну почему политика настолько меняет людей, что их людьми-то уже и не назовёшь?
   Алекс посмотрел на шкаф. Словно оценив внимание, шкаф заурчал. Что-то лязгнуло внутри. Что-то с тихим гудением поползло вниз, словно считыватель древнего сканера. И мэр внутри истошно заорал. Впрочем, крик тут же затих. Не в силах сдвинуться с места, Алекс остолбенело смотрел на сочающуся из-под дверной пластины кровь, расплывающуюся бесформенным пятном по пёстрому пушистому покрытию.
   - Что, дружок, - зашелестело в потайных динамиках. - Ты и не подозревал, что эта модель оснащена системой утилизации?
   Пластина чуть приподнялась. Из шкафа выкатилось кровавое месиво, спрессованное в небольшой кубик. От грани отклеилась манжета запасной сорочки и пятнистой змеёй распласталась по забрызганному кровью ковру.
   "У льва появляется реальный шанс выиграть выборы", - внезапно подумалось Алексу.
   - Ошибаешься, дружок, - радостно донеслось из динамиков, - тот фигляр - дутая пустышка.
   "А это ещё кто такой?" - уныло подумал Алекс, не в силах оторвать взгляд от останков мэра.
   - Видишь ли, дружок, - поучительно ответил голос, наполненный властью. - Ты размышлял о львах, не правда ли? Дело в том, что единственный настоящий лев - это я.
  
   Глава 26
   Концерт окончен
  
   По небу гуляли алые сполохи. Луч пронзал зенит. Даже не верилось, что такое великолепие может опрокинуться и выжечь город дотла.
   - Жаль, не разобрался я с тобой до конца, - сплюнул на оплавленную ступеньку "Змея Горлыныча" Серёга. - Ну, да не до тебя, - он бросил на луч прощальный взгляд. - Нас ждёт девочка-белочка. Если мы опоздаем к третьему акту, финал пьесы никому не понравится.
   Из развороченных ворот главного входа скользнуло полдюжины тёмных силуэтов. Возглавляла группу волколиса о двух головах. Только теперь стройную фигуру охватывало не платье, а пятнистый серо-зелёный комбез.
   - Вы к нам? - отрывисто спросила владычица фёрри-тауна.
   - Уже нет, - тоном, вполне дружелюбным, но не предполагавшим близкое знакомство, ответил Серёга. - И вам советую вернуться.
   - Советы безволосых мало стоят, - прорычал шакал, охранявший владычицу справа.
   - Потише, шеф, потише, - мягко прервал рычание Рэм и указал на дымящиеся дыры в ближайших домах. - Жмуриков там предостаточно. И, сдаётся мне, что всё это могут повесить на вас же.
   Фаррики примолкли. Из предрассветных сумерек послышалась очередь, а потом одиночные выстрелы.
   - Пускай повесят, - решила волколиса. - Не думаешь же ты, что мы станем просто наблюдать, как выкашивают людей в соседних кварталах? Отсиживаться в норах, вслушиваясь в предсмертные вопли, и радоваться, что и на этот раз уцелел, это так по-человечески, не правда ли?
   - Зверьки, презревшие инстинкт самосохранения, - почесал шею Серёга. - Весьма любопытно.
   - Заткни пасть, - посоветовал шакал.
   Серёга нехорошо улыбнулся и приготовился выяснять, у кого рот, а у кого пасть, и у кого эту пасть уже можно считать порванной.
   - Не время для болтологий, - презрительно фыркнула волколиса, - вы с нами или сами по себе?
   - Мы в центр, - пояснил Шреддер. - Нас ведь наняла старая Берта, если ты не забыла.
   Из тьмы снова послышалась стрельба.
   - Найдите девочку! - властно попросила волколиса. - Пускай сегодня случится хоть что-то хорошее.
   И её войско скрылось в тенях изуродованных домов.
   Шреддер обернулся к Серёге, но понял, что с ним советоваться бесполезно. Как на высшее чудо, как на второе пришествие Христа, бравый десантник смотрел на свою "двадцать девятку", венчавшую кучу битых панелей. Он щёлкнул пальцами. Фары, уловив знакомый звук, приветливо мигнули. На лобовом стекле зажёгся квадратный экранчик. В розовой кляксе, снующей из угла в угол, угадывалась фигурка Фифи.
   - К чёрту "Тойоту"! - восторженно взревел Серёга. - Поддержим отечественного производителя.
  
   * * *
  
   Участок стены распался на четыре треугольника, проворно исчезнувшие в пазах, и в кабинет уверенно ступила высокая фигура. Ничего львиного в облике незнакомца не наблюдалось. Костюм тоже особо не выпирал, хотя мог похвалиться фирменными нашивочками.
   - Разве вы - лев? - спросил Алекс, чтобы не молчать.
   Невыносимо молчать в кабинете, где собрались три человека, один из которых уже успел превратиться в мясной кубик. Да и принадлежность второго к человеческому роду надо было ещё доказать.
   - Не похож? - усмехнулся незнакомец.
   - Нет, как бы, - признался Алекс, ещё не решивший, а надо ли огорчать того, кто запросто читает мысли.
   - А сейчас? - с фигурой незнакомца произошли удивительные изменения. Она вытянулась, согнулась. Мягкие подушечки золотисто-жёлтой лапы опёрлись о столешницу. Лицо быстро обросло курчавой шевелюрой, превратившейся в гриву. Нос приплюснулся. Рот, напротив, резко раздался вширь. Глаза округлились. Ниточки усов вытянулись тонюсенькими антеннами. Скороварник собственной персоной.
   - Ну? - ободряюще тряхнул лев гривой. - А сейчас?
   - Сейчас вроде похож, - кивнул Алекс, стараясь ни о чём не думать.
   - Ещё не то умеем, - мягкие губы разъехались, обнажив громадные клыки.
   Львиная морда быстро разгладилась, фигура сжалась, вновь обретая человеческие очертания. Складывалось впечатление, что Алекс уставился в зеркало. Глаза пристально изучали собственное отражение, но не могли отыскать в нём и малейшего изъяна.
   Мгновенные трансформации Алексу не понравились. Возникал вопрос, а кто выйдет из комнаты? И кто останется вторым кубиком на испорченном ковре? Алекс кинул незаметный взгляд в сторону двери. Незаметный для стороннего наблюдателя. Но слишком явный тому, кто отследил ворочавшийся в голове сгусток мыслей и разделил его по отдельным составляющим.
   - Не успеешь, - сказал лев в чужом облике.
   Скороварник знал о каждом шаге, ещё до того, как Алекс собирался его сделать.
   - А вот таким меня видят в фёрри-тауне, - и фальшивый Алекс перекинулся в чёрную пантеру. - Насчёт Денизы твой шеф мог расспросить меня ещё прошлой ночью, да только мне выгодно было отмолчаться.
   "Ладно, хоть девочки сбежали", - счастливо пронеслось в мозгу настоящего Алекса среди обрывков, где фигурировали катящие пинбольные шары, пиво "Бавария", подснежники в ещё не согретом лесу и красные розы с халата мисс Пандоры.
   - Эта ты, дружок, па-та-ра-пился, - усмехнулся скороварник, вновь обретая львиные черты. - Взгляни-ка.
   Он отточенным жестом мэра вскинул руку, мэровской походкой подошёл к окну, легонько погладил стекло и повернулся к Алексу. Стекло замутилось, потом сквозь него проступили контуры, обернувшиеся тёмными окнами небоскрёбов, по которым пробегали сполохи разноцветных огоньков.
   - Забываешь, дружок, что в наше время спрятаться просто невозможно, - улыбка была ледяной, как отсветы мигалок двух тарелок, преследующих служебный автомобиль.
   - Ма-ачи их, - властно прикрикнул лев.
   Голос из львиной пасти абсолютно совпадал с голосом почившего мэра.
   Боковины патрульных машин окутались белыми облачками. Две оранжевые искры описали равновеликие дуги и ткнулись в тарелку мэра. Обитель фаррочек жалко дёрнулась и, цепляя стены, рухнула вниз в феерическом водопаде сверкающих осколков. Коготь львиной лапы стукнул по экрану. Тот мигом потух и через секунду снова стал обычным стеклом.
   - Вот и всё, - сказал лев, устало вздохнул, прошёл мимо Алекса и удобно расположился в мэровском кресле. - Драма почти сыграна. Невзирая на то, что заезжие звёзды нас своим присутствием не почтили, доиграем её своими силами. А, дружок?
   Алекса охватила жгучая обида на то, что, несмотря на его старания, Денизе в фёрри-таун уже не вернуться.
  
   * * *
  
   - А теперь вниз, - вспотевший от напряжения Серёга направил свою красавицу в узкий проём между небоскрёбами.
   Стену левого великана прочерчивала острозубая борозда. Где-то впереди тьму разрывали оранжевые языки пламени. Ниже подмигивали голубые фонари патрульных машин. Алые и зелёные лампы были вырублены, что подразумевало спецзадание. Однако Серёга чувствовал, что готов вклиниться в любое спецзадание, готов опередить любых агентов, готов заложить даже душу, лишь бы первым успеть к обломкам служебной машины мэра. На экране компа переливалось сосканированное изображение пятиминутной давности. Картинка, содранная с памяти камеры наблюдения, была нечёткой. Но экспертная система подравняла огрехи устройства слежения, по старинке называемого "камера". Не оставалось сомнений, что в машине, только что потерпевшей катастрофу, сидела Дениза. Та самая Дениза, найти которую страстно желали все пассажиры Серёгиной красавицы. Скрежетали зубы Шреддера на крутых виражах. Поскуливал в нетерпении Рэм, ещё не знающий радоваться или замкнуться в неизбывной тоске.
   Пламя приобрело зеленоватый оттенок. Начала гореть какая-то синтетика.
   - Опоздали, - чуть не плача, взвизгнул Рэм.
   - Не факт, - ответил Серёга, с трудом сохраняя спокойствие. - Это ж мэрова тачка. Одна воздушная подушка чего стоит. Там защитных устройств понапихано, что волос в твоём хвосте. ТТХ утверждают, что данное средство передвижения уцелеет даже при попадании в жерло действующего вулкана.
   Рэм смолк, но в блестящих, по-фаррёвски огромных глазах сверкали слёзы.
   "Побыстрей бы", - эту фразочку он вслух не сказал. Она и так вертелась у всех на языке.
   Словно чувствуя желание Рэма, Серёга проявлял чудеса маневрирования, ловко облетая пучки древних проводов и рекламные щиты. Патрульные машины безнадёжно отстали, запутавшись в цветастом лозунге, призывавшем пользоваться кремом "Black Magic", навечно удалявшем растительность с любой части тела хоть человека, хоть пушистика.
   И "двадцатьдевятка" свернула в узкий переулок, где Серёга мгновением раньше углядел неясное мельтешение.
   Серёга виртуозно приземлил тарелку на незамусоренный пятачок. Сердце Рэма, только что стучавшее в бешеном темпе, начало увеличивать паузу между ударами. Сомнений не оставалось. В узкую щель между уличными утилизаторами вжались три фаррочки.
   Едва "Русский Проект (К)" покинул машину, на потрескавшийся пластик сверзились патрульные тарелки, загородив выход из переулка. С шипением откинулись клапаны, две тёмные фигуры метнулись к Серёгиному авто. На всякий случай Рэм заслонил собой щель, где прятались пушисточки.
   - Ни с места! - рявкнули из темноты.
   На Серёгу эта фраза не произвела впечатления. Покачиваясь, он двинулся навстречу патрульным. Рука то сжималась в кулак, то беззаботно тёрла щёку, поглаживая трёхдневную щетину.
   - Эй, - сказал тот, что стоял ближе. - Веди фаррей сюда. Приказ мэра.
   Вместо ответа Серёга приложил кулак куда надо. Голова дёрнулась, зубы жалобно тренькнули, патрульный осел на дорогу и успокоился, раскинув ноги.
   - Приказ мэра ведь, - неуверенно повторил второй, из голоса которого мигом сдуло все властные нотки.
   Всем было ясно, что на узкой улочке перестали действовать удостоверения и особые отметки в гражданских опознавателях. На этом крохотном пятачке общество сделало два шага вниз. Его представители превратились в обычных хищников. Прав был тот, кто сильнее.
   - Ну, ужас, угнавший три "Татры" ночью, - начал Серёга. - Ну, бригада буровиков после получки в 80-х. Сюда иди. Ближе, ближе.
   - Стрелять буду, - плаксиво пообещал оставшийся в строю патрульный.
   Лазерная пушка нервно плясала в дрожащих руках.
   - Стреляй, - милостиво разрешил приближающийся бравый десантник. - Стреляй давай. Много не настреляешь. Мне-то что. Я уже мертвяком буду. А тебя здесь все уроют.
   Все кивнули, и даже Шреддер ничего не сказал про гармонию вселенной.
   - Чего вы? - жалобно спросил патрульный, в мечтах желающий оказаться как можно дальше от этого места.
   - Чего мы? - недоумённо переспросил Серёга, пожимая плечами. - А чего мы? Тебе какой был приказ, командир?
   - Сбить машину, - на удивление чётко отрапортовал патрульный.
   - Так ты её и сбил, - похвалил усердие Серёга. - Иди, рапортуй начальству. Пускай звёздочку рисуют. А здесь мы уж как-нибудь сами разберёмся.
   - В конце концов, я же не нанимался, - грустным тоном начал размышлять патрульный, намекая, что драться его не учили. Только задерживать, предъявляя служебное удостоверение.
   Все снова кивнули, подтверждая, мол, точно, не нанимался.
   - Так я пойду, - с надеждой, превратившей ничем не примечательную физию в профиль античного Аполлона, спросил патрульный.
   - Иди, иди, - дружески похлопывая по плечу униформы, разрешил Серёга. - Друга своего подбери. Да тачки не оставляй. Район такой. Мигом упрут. Или чего свинтят.
   Патрульный, кивая, отступил и попробовал поднять грузное тело отключившегося напарника. Успехом данное мероприятие не увенчалось.
   - Не могёшь? - посочувствовал Серёга. - Ты обожди чуток. Мы сейчас слиняем отсель, тогда и зови своих. Обломки предъявить не забудь.
   Патрульный благодарно закивал. Серёга, уже потерявший к нему интерес, занялся обустройством салона.
   - Назад к фаррям? - спросил он у Шреддера и, получив утвердительный ответ, слёзно запросил. - Поведи теперь ты, а?
   Донельзя довольный Шреддер перебрался на место водителя.
   - Пушистый - вперёд, - скомандовал Серёга и полез на освобождённое Рэмом место. - Залазьте, девочки, - приветливо кивнул он фаррочкам. - Доставим в лучшем виде. Вот только с местами напряг. Придётся устраиваться на коленках. Ты, чёрненькая, - подмигнул зайчихе бравый десантник, - присаживайся ко мне. Я всегда знал, что мои ноги заточены под то, чтобы на них сидели длинноухие.
   Патрульный, продолжавший плавать в смятении чувств, проводил взглядом взлетевшую машину, светлячком устремившуюся к алому горизонту, туда, где либо догорал пожар, либо готовилось взойти солнце.
  
   * * *
  
   Жалобно звякнули стёкла. Одно из них осыпалось. Снова вспыхнул свет, и зажглись экраны. Серебристую девушку на главном мониторе отбросило влево, и перед "Русским Проектом (К)" снова предстали россыпи иконок рабочего стола. Вскоре появился и план здания, с которым Серёга так и не успел разобраться. По верхнему слою экрана скользил обидчивый гномик, перебравшийся сюда из бесперебойника. Он ловко огибал безопасные зелёные линии. Неразгаданная красная полоса нервно дрожала.
   Койот снова расправил листок с эскизом. На этот раз его внимание полностью зацепила медведица. Пушистое создание нарисовали поверх кого-то ранее стёртого. Пришлось погладить дужки, чтобы увеличить картинку. Едва видимые черты обрисовывали ещё одну особу. Донельзя пушистую, с кисточками на концах ушей. Сходство с рекламным стикером Зумки было полным.
   - Ну что, пузан, - задумчиво сказал он, водя пальцем по столешнице. - Не срослось со знаменитостью? Пришлось менять кандидатку в народные героини?
   "Ключ вставлен", - выплыло сообщение в окне с красивым, цвета морской волны, ободком.
   - Чего ты сделал? - набросился шеф славного агентства на гномика.
   - Я ничего не трогал, - опасливо присел тот в угол экрана.
   План здания на экране сменился изображением световой пирамиды над макушкой каменного фёррика.
   "Деактивировать систему?" - спросило следующее окно.
   - Не, - возмутился гномик. - А кнопки-то! Кнопки где?!
   - Теперь мы просто зрители, - хмуро пояснил Койот. - Кнопки жмут в другом месте. Остаётся надеяться, что там жмут правильные кнопки.
  
   Глава 27
   Замыкая круг
  
   - Одно не пойму, - тусклым голосом спросил Алекс, - кто у нас мэром-то был? Вы или он? - и подбородок качнулся в сторону кровавого кубика.
   - Он, - коротко рыкнул лев. - Лицо города, так сказать.
   - Могли б и вы, - рассуждал Алекс. - С такими-то способностями.
   - Мог, - согласился лев. - Только зачем? Это ж работать надо. До сегодняшнего вечера он и так выполнял любой мой приказ. Знал, чуть проколется, голова прочь. Когда рядом скороварник, глупо считать себя незаменимым, если ты просто мэр.
   - Теперь и придётся, - уныло продолжил Алекс. - Иначе досрочные выборы. Расследование. Обвинения.
   - Думаешь, не смогу? - обиделся скороварник, потянулся, пригнулся.
   Алекс вновь увидел плавное перетекание черт лица. Фигура уменьшилась в росте, словно приплюснулась. Теперь на Алекса взирал мэр. Почему-то Алекс почувствовал себя Котом в сапогах, только что прибывшим в замок людоеда.
   - Тесновато, - пожаловался мэр.
   Почти незаметная трансформация, и лев снова предстал во всей красе, помахивая хвостом, выбившимся из стильных брюк "Бенеттон".
   - Не надо было его убивать, - попрекнул Алекс. - Не зря говорится, что суперзлодеи никогда не умели работать с подчинённым составом.
   - А это не я, - оскалился лев. - Ты ж его туда посадил, в шкаф, не так ли?
   - Но я хотел его выпустить, когда явятся официальные лица или представители органов, - возмутился Алекс.
   - Не надо забывать о планировщике задач, дружок, - ласково напомнил лев. - В три часа была запланирована дезинфекция, вот наш толстячок и отбыл в мир иной. А в три десять началась утилизация, и он снова предстал перед нами. Правда, в весьма усечённом виде.
   И лев зарыкал, дав волю смеху.
   - А смысл всей этой заварушки? - пожал плечами Алекс. - Если он выполнял лишь ваши распоряжения... Вы ж ничего не приобрели!
   - А я не за себя, - вскинулся лев. - Мне за фаррей обидно! Слышал, что этот мозгляк наплёл? На фаррей всё свалить хотел. Гордость рода у него, видите ли, сыграла! Думал, меня рядом нет. А теперь... Теперь всё будет иначе. У меня, кстати, уже готово официальное заявление.
   Лев опустился на кресло для посетителей и превратился в очаровательную блондинку. Бледная кожа. И глубокие зелёные глаза. Мужской костюм висел на ней мешком, но мысли угодливо подменяли его переливами шёлкового платья и дорисовывали привычные бусы с подсветкой. Глаза играли главную роль. Решительный взгляд, не знающий ни преград, ни слова "не положено".
   - С вами Ланита Миронова, пятый канал, прямой репортаж с места ночной бойни. Не вы ли, господин мэр, обещали избирателям, что фёрри-район не будет представлять опасности для добропорядочных горожан?
   Гибкое тело метнулось через стол, на лету превращаясь во всем знакомого коротышку.
   - Маленькое уточнение, мисс Миронова, - прохрипел скороварник, почти как настоящий мэр. - Фёрри в данном случае мы можем рассматривать исключительно как пострадавшую сторону. Бесчинствующие молодчики проломили стену фёрри-тауна и вознамерились устроить погром в пушистых кварталах. Впрочем, органы местного самоуправления дали достойный отпор тем, кого я не побоюсь назвать нелюдями. Зло наказано. Спокойствие восстановлено. Но это позорное событие - только верх айсберга накопившихся проблем. На данном этапе я не знаю, как нам обезопасить себя от повторения подобных провокаций.
   Тело метнулось в сторону. Мэр исчез. Перед Алексом снова стоял лев. Но не тот, что ухмылялся минуту назад. Совсем другой. Тот, кого растиражировали тысячами портретов по всему городу. Тот, кто намеревался стать будущим мэром.
   - Я знаю, - коротко сказал он. - У моей команды уже есть план мирного сосуществования. Прочь стены. Прочь унизительные проверки. Пусть в нашем городе не будет разделения на касты, расы и виды. Сегодня это кажется нереальным, но завтра... Завтра весь мир будет знать нас, как пионеров, указавших оптимальный путь обществу, десятилетия топтавшемуся на распутье. Хватит ждать. Дорогу осилит идущий.
   Львиные черты исказились. Теперь возле Алекса довольно улыбался прежний скороварник.
   - Примерно так, - отдышавшись, добавил он. - В общих чертах. Картина немного официозная, зато праздничная. Обществу был нужен толчок. Общество его получило. Теперь общество выберет кого надо. Из сострадания к бедным фёррикам. У нас любят гонимых. Только в нашей стране народ готов отдать последнюю рубаху обделённым судьбой. Не важно кто ты - людь иль фаррик. У нас будет новый мэр, я снова уйду в тень, а фарри могут жить спокойно. Какое-то время.
   - А что потом? - поспешил уточнить Алекс, не проникшийся картиной всеобщего веселья.
   - Потом их не будет, - грива взлетела пушистым солнцем и снова опала. - Ни людей, ни фёрри. Из школьной программы, дружок, тебе известно, что выживает не самый сильный и не самый умный, а тот, кто сумел приспособиться. Сейчас это мы - скороварники. Вот и выходит, что людям недолго сидеть на коне. Да и фёррики останутся во втором сорте, пока не исчезнут, как вид. Начинается время расцвета скороварников. И людям ничего уже не подправить.
   - Подождите, - прервал Алекс хвалебные рассуждения. - Но зачем было убивать Денизу? И двух других девочек! Я даже не успел узнать их имена.
   - Узнаешь, - хитро прищурился лев. - Весь народ узнает. И запомнит. Стране нужны герои. А что может быть трогательнее трёх юных красавиц, павших в борьбе за свободу и независимость, защищая свой город от бесчинствующих банд. Думаю, им вручат главные государственные награды. А я посоветую новому мэру заказать в память о девочках обелиск из розового мрамора.
   - Господи, - простонал Алекс. - Чего вас так к мёртвым тянет? Одному мемориал захотелось. Другой вот жить не может без обелиска. Ну и закажите себе памятники, хоть отсюда до Москвы. Плакать никто не станет. Но девочек-то зачем гробить?
   - Необходимые жертвы на алтаре всеобщего благоденствия, - пояснил лев. - Маленькая плата за то, чтобы фёрри обрели равные с людьми права. Но мы с тобой, дружок, заговорились. Сейчас я прикончу тебя, а потом в твоём образе появлюсь в агентстве. Оно мне порядочно подподлило, чтобы я оставил всё, как есть.
   - Распознают, - хмуро пообещал Алекс.
   - Меня? - усмехнулся лев. - Меня распознает только такой же скороварник. Мы отличаем друг друга не по облику, а по запаху. Люди, как тебе известно, в этом плане весьма ущербны. Запах уникален. Подделать запах - вот нетривиальная задача любому парфюмеру. Но, думаю, у тех, кто придёт за нами, такой проблемы уже не будет.
   - Хотел бы я посмотреть, кто придёт за вами, - пробурчал Алекс. - Желательно, прямо сейчас. И желательно, с поводком и намордником.
  
   * * *
  
   - Почему верится, что там всё будет иначе? Не знаю как, но по-другому. И проснётся интерес, чтобы вжиться, обустроиться, а потом рвануть в высоты, каких здесь и не сыщешь.
   Росс резко разжал пальцы и проследил, как ручка с хороводом оранжевых звёзд исчезает в световом столбе. Потом представил, как шагает сам в это царство ликующего света. Семиречник шагнул в такой же столб гораздо раньше. Вот только столб этот был уже на другой стороне. Но кто послужил ему ключом? И где оказался этот безумный гений? А где окажется Росс? Зависит ли это от ключа и замка, с помощью которых вершится переход?
   Цепочка ненужных вопросов тянулась и тянулась. Вопросы ничего не меняли. Росс всё узнает сам, как только пройдёт на ту сторону света. Пересечёт световую границу.
   Почему-то вспомнилась небритая физиономия Койота.
   - Что, сыскарь, - усмехнулся Росс в пустоту, - теперь у меня никаких преимуществ. Если наша встреча, конечно, состоится. Поспеши, и ты успеешь. Быть может.
   Следом в пульсирующее сияние опрокинулись очки.
   - Вряд ли мне придётся прятать глаза на той стороне, - дал Росс прощальное напутствие чёрной полоске.
   Протянув руку, он коснулся света. Свет был тёплым и мягким, словно пространство вокруг заполнилось розовыми цыплятами, испуганно примолкшими после первого выхода из курятника.
   Если проход никуда не ведёт, ему тоже придётся замолчать.
   "Но здесь помалкивать становится всё невыносимее", - подумал Росс и шагнул вперёд.
  
   * * *
  
   - Сейчас тебе будет не так смешно, - пообещал разгневанный лев. - Не знаю, поверишь или нет, но сто лет назад находилось немало субъектов, жаждущих повстречаться с говорящим львом, твёрдо стоящим на задних лапах. Они и не подозревали, как этот лев одним ударом лапы запросто снесёт им голову. Смешные люди, думали, что лев когда-то может посчитать их за своих. Ты ведь, дружок, так не думаешь?
   Лев заметно вырос и дугой склонился над Алексом.
   "Левой или правой?" - подумал Алекс о лапе, что снесёт ему голову. А ещё он думал о том, что зря откладывал на квартиру. И о том, что не успел победить дракона предпоследнего уровня в "Легенде о семи мечах". И о том, что всё-таки стоило скататься в Питер, когда была возможность. А ещё в Лондон, чтобы посмотреть знаменитую квартиру на Бейкер-Стрит. Но ярче всего стояла картинка, где Кот в сапогах уговаривал людоеда обернуться мышкой. А людоед почему-то не соглашался. Упирался, отнекивался, будто что-то подозревал. И кот не знал, что ему предпринять. Как и Алекс...
   - Это что-то новенькое, - напрягшись, пробормотал скороварник.
   Оцепенение пропало. Алекс повернулся к окну. Алый столб света над воротами Фёрри-тауна мигнул и погас.
   Сильные лапы развернули Алекса обратно. Но Алекс уже не боялся.
   - Мне кажется, второй акт завершился, - усмехнулся он, - вовсе не так, как планировалось.
   - Разве это что-то меняет, - глаза льва маслянисто заблестели. - Частенько я размышляю о том, какой будет следующая ступень. Я, к примеру, обладаю телепатией. Слыхал и про такого, кто запросто левитирует. Наверняка, идущие следом соберут букет качеств, о которых мы и не подозреваем. Скажем, мгновенное...
   Он не договорил. Осёкся на полуслове. Бессильно обмяк. И вдруг запрокинулся на спину. В проёме двери Алекс увидел Пандору. В руке секретарши блестел миниатюрный пистолетик, ствол которого венчал матовый цилиндр. Если бы его показали Серёге, он бы непременно упомянул, что видит перед собой самый бесшумный глушитель из всех возможных.
   Лев дёрнулся и обратил мутнеющий взор на секретаршу.
   - Зачем? - прохрипел он. - Ведь всё так... Ведь мы... Ведь для нас же...
   - Фёрри сво'их не потставляйют, - холодно ответила секретарша. - Считай с'ебя вослошенным на алт'арь, если тебье от эт'ого лекче.
   Лев повернулся на бок и закрыл глаза. Слюна, ручейком хлынувшая из пасти, окрасилась в розовые тона.
   - Мнье не стоит сдесь сатершиваться, - сказала мисс Пандора. - Лютской сут беспощатен к фёрри, обвиньяемым са убийство.
   - Чёрт! - спохватился Алекс. - Я ведь тоже это... мэра в шкаф затолкал. Кто ж знал, что туда планировщик задач приспособили. И кто теперь мне поверит?
   - Нато ухотить скорьее, - предложила Пандора. - Могу потвести.
   - Только мне далеко, - пояснил Алекс. - В городе после таких дел зачистки устроят. Тут не спрячешься. Надо рвать когти куда-нибудь в горы. Лучше в те, которые в Испании. Новая Зеландия тоже, говорят, в этом смысле весьма привлекательна.
   - Шду на стойанке, - мило улыбнулась Пандора. - А сейчас исвиняйте. Мнье нато сбрать сум'очку.
   "Где же тут лифт", - подумал Алекс, вылетев в коридор. А ещё он подумал, как здорово, что мисс Пандора вызвалась его подвезти. И ещё подумал, как великолепно, что больше никто не сможет читать его мысли.
  
   * * *
  
   Главный луч истаял во тьме. Четыре других исчезли минуту спустя. Затем погасли глаза фаррика и руки сложились на груди. Но крылья уже не исчезли. Смотрел фаррик на изменившийся мир философски и не видел причин покидать заслуженный пьедестал. Стоял молчаливо, будто ничего и не случилось. Вот только темнела обезглавленная статуя по соседству.
   Фёрри-таун находился в плотном кольце оцепления. Мигалки патрульных машин светились ёлочными гирляндами. Казалось, будто каждый второй житель города работает в полиции. Машины, как водится, прибыли, когда остатки банд разбежались, теснимые отрядами пушистых. И первые смельчаки уже осмеливались выбраться на улицу и начать повествования о ночных делах, отчаянно привирая и на ходу додумывая события, где не обошлось без их личного участия.
   Серёгина тарелка нахально приземлилась за оцеплением. Сбежавшиеся полицейские тут же вознамерились задержать всех пассажиров. В особенности фаррочек, которым судьба так и не уготовила возможность превратиться во всенародно любимых героинь.
   - Пушистых в общий строй, - распорядился офицер, пытавшийся хоть как-то организовать патрульные отряды. - Остальных в камеру, до выяснения обстоятельств.
   Фаррочки вымучено улыбнулись и помахали лапами сородичам, построенным вдоль стен. Там же обретался отряд волколисы, распластавшийся под гравитационным полем. Сама волколиса, не в силах шевельнуться, застыла в нелепой позе. Однако четыре глаза сверлили патрульных презрительным взглядом. Патрульные ёжились и перебирались подальше от опасного соседства.
   - Сыскное агентство "Русский Проект (К)", - в компанию вклинился Койот, помахивая карточкой. - Имеем эксклюзивные права на розыск данной особы, - его рука величаво опустилась на плечо Денизы.
   С другой стороны белку подпирал Рэм, намекая, что любому из патрульных, кто рискнёт дотронуться до Денизы, очень не поздоровится.
   - Спецкарты не действуют, - устало отмахнулся офицер. - Объявлено военное положение.
   - В связи? - вскинул голову Койот.
   - В связи с боевыми действиями со стороны фёрри, - пояснил офицер. - В связи с активизацией Ночных Охотников, - он указал на главные ворота, перед которыми шеренгами лежали тела в балахонах с сорванными капюшонами. Люди - отдельно. Фёрри - отдельно.
   - В связи с исчезновением главы города, - закончил офицер. - И в связи с гибелью его заместителя. Застрелен в кабинете у мэра.
   - И как всегда, - хмыкнул Койот, - во всём виноваты фёрри?
   - Разбираться не нам, - процедил офицер.
   - Как раз нам, - поправил его Койот. - Включай, Серёга.
   Серёга, плотно прижав запястье с компом к губам, прошептал два кодовых слова. Сигнал активизации скользнул в "двадцатьдевятку". Ожил запасной комп автомобиля, включился проектор и в девяти маленьких квадратах высветил на стене записи, сосканированные минувшей ночью с камер, обслуживающих прилегающие к фёрри-тауну районы. Снова послышались отрывистые речи поддельных ночных охотников. Угол развороченного дома, где засел один из маньяков. Подвиг бычары. Две гибкие фигурки, бегущие по лестницам фёрри-небоскрёба. Луч из головы каменного фёррика, меняющий жёлтый окрас на алый.
   - Не думаю, что народу надо знать ВСЁ это, - скривился офицер. - Прекратить!
   Это уже относилось к группке патрульных, обыскивающих очередного зайца, которого только что выволокли из постели. Заяц тёр глаза и ничегошеньки не понимал. Один из патрульных перестал прохлопывать обшлага заячьей пижамы и, шаркая, подошёл к машине. Крючковатые пальцы подёргали ручку. Клапан остался на месте, как влитой.
   - Открывайте что ли, - предложил патрульный.
   Серёгино лицо выразило полнейшее безразличие, словно перед бравым десантником топтался просящий выпивку бухарик. Патрульный тяжело вздохнул и вытянул из кармана взламыватель. Серёгино лицо мигом помрачнело.
   - Не дай бог, - проревел громовой бас. - Вот не дай тебе бог хоть чуточку испоганить это совершенство. Я ж потом тебя задавлю.
   - А я при исполнении, - ухмыльнулся патрульный. - Ни один адвокат не возьмётся за этот гнилой процесс.
   - Кто говорит о процессе? - взревел Серёга ещё громче. - Я ж тебя вот этими самыми руками...
   Патрульный оценил Серёгины руки и быстро отодвинулся от "двадцатьдевятки", кидая вопросительные взгляды на начальника. Тот мялся, не зная, что предпринять дальше.
   - Отстаньте от машины, - выправил положение Койот. - Информация одновременно передаётся в общую сеть. Кстати, используются и ваши каналы. Задействованы также фидошники, а их не подкупишь.
   - Это верно, - вдруг заулыбался патрульный. - Я и сам из них. Комодератор с правом отстрела.
   И он быстро скакнул за машины, смешавшись с общей массой людей в форме. Во взгляде офицера, только что потерявшего последнего подчинённого, сквозила беспомощность.
   - Советую быстренько освободить героев, пресекших ночные беспорядки, - непреклонно сказал Койот. - Иначе, когда их пригласят выступить перед праздничным концертом, герои могут вспомнить не слишком толкового офицера. Главный Морализатор будет весьма недоволен. Смею напомнить, в дофаррёвские времена судьба тех, кто неправильно понимал политику партии и правительства, была тяжела и печальна.
   Офицер засуетился и лично побежал отключать гравитационное поле.
   - Слушай, - зашептал Серёга. - А как ты догадался, что девочек прячут в администрации?
   - Про драму упомянул Росс, не так ли. Значит, он уже имел какую-то инфу, просто не придавал ей значения. Или не хотел делиться, - ответил Койот. - Откуда у него инфа? А тут мы вспоминаем, что Анна работает курьером. Судя по байку, ей доверяют весьма ценные мессаги. И, судя по Россу, у этой парочки нет секретов друг от друга. А таскать инфу подобного плана, не боясь быть прижатой, можно только для тех, кто у руля реальной власти.
   - Не, - мотнул головой Серёга, - но откуда всплыла мэрия и всё такое?
   - Первая серия, в которой мы уже принимали участие - Зумки, - хмыкнул Койот. - Несомненно, её хотели присоединить к Денизе. И не к ней одной. Сами слышали, что заказ включал три экземпляра. Но Зумки им получить не удалось. Мы помешали. Вторая серия - лисичка в приграничном районе. Охотники и мэр в единой точке. Мы опять встряли, но концы связать не смогли. Надо же, эта рыжая стервочка палила в тебя, даже не подозревая, что ты спас ей жизнь. Третья серия - мэр в курсе, что агентство взялось отыскать фаррочку. Он же по камерам слежения неоднократно видит нас с Анной - его постоянным курьером. Понятное дело, у него проклёвывается думка, что инфа уже сдана. Нас навязчиво приглашают в гости. Жаль, что догадался я поздновато. Росс всё знал с самого начала, да только... - и Койот растроено махнул рукой.
   - Кстати, а где он сам?
   - Когда стало ясно, что от меня уже ничего не зависит, я догнал его на крыше. Он показал мне одну очень занятную вещицу. А я сказал, что это его личное дело. Только его.
   - Ясно. В общих чертах, - кивнул Серёга и повернулся к девушкам. - Эй, пушистые, а вас куда планировали?
   Девушки пожали плечами. Дениза с теплотой взглянула на Рэма, застывшего рядом с выражением непередаваемого довольства на полноценной скунсьей морде.
   - А так ли это важно, - вместо них ответил Койот.
   Пальцы бесшумно разрывали в мелкие клочья эскиз несостоявшегося памятника.
   Он зевнул в сторону и приосанился, заметив приближающееся шествие пушистиков.
   - Весьма благодарна, - сказала волколиса Койоту и улыбнулась Денизе.
   - Люблю нетривиальные задачи, - в растительности Койота тоже проклюнулась улыбка.
   - Думаю, агентство не откажется, если на его счёт поступит некая сумма в знак признательности? - спросила волколиса.
   - Агентство откажется, - жёстко ответил Койот.
   Глаза волколисы потеплели. Койот ещё не подозревал об опустошённом счёте. Но, даже если бы его успели оповестить, это вряд ли изменило бы принятое решение.
   - Можно, я к вам завтра забегу? - нерешительно попросил Рэм, обнимая за талию Денизу. - У меня тоже несколько рисунков есть. Хотелось бы показать...
   - Ты рисуешь?! - захлопали беличьи глазки. - Хочу посмотреть!
   - Тебе без проблем, - Рэм взъерошил шёрстку вновь обретённой подруге и снова посмотрел на Койота. - Так что там насчёт завтра?
   Пушистый хвост нервно обвивался вокруг покосившегося фонарного столба.
   - А заходи, - кивнул шеф славного агентства, вспомнив, как и самому когда-то хотелось выслушать парочку слов о только что законченном наброске. В смысле, продолжать или уже никогда и ни за что... А теперь его мнение требовалось тому, кто стоял ещё в самом начале. Ну что ж, на это Койот времени не жалел.
  
   Вместо эпилога
   Однажды тихой зимней ночью...
  
   Шаг. За ним ещё один. И ещё.
   Над головой висят беспросветные облака. Они абсолютно чёрные, словно небо, с которого единым махом смело все звёзды. Так бывает зимними холодными ночами.
   Под ногами скрипит снег. Мимо проплывают серые стены домов. Слепо таращатся оконные проёмы. За ними тепло и спокойно. За ними спит чужая, ещё ничем не потревоженная жизнь.
   Шаг. За ним ещё один. И ещё.
   Сколько их было, таких вот шагов. И сколько их будет.
   Почему свобода раскрывает объятия лишь в минуты, когда тяжёлый якорь ответственности намертво вцепляется в прошлое, в то, что так хотелось отбросить. Так хотелось... И не получилось.
   Шаг. За ним ещё один. И ещё.
   На первый шаг цепочка, позвякивая, накручивается на палец. На второй снова разворачивается маленькой металлической змейкой, рассекая морозный воздух. Один её конец уходит в кулак, ухватившись за ободок связки ключей. На другом весело раскачивается чёрный квадратик с остроухой кроличьей головой. Когда-то она считалась символом неуёмной похотливости. Всё прошло, всё забылось. Остался только безымянный кролик, залитый в квадрат чёрной пластмассы.
   Шаг. За ним ещё один. И ещё.
   Под курткой примостилась шкатулка. Нести её неудобно. Когда-то она была живой, но с тех пор огрубела, заострилась, потяжелела. Такие вывертом фольклора очаровательно смотрятся на трюмо и комодах среди прочих безделушек. Шкатулка неуютно чувствует себя в жаркой темноте и мстительно колется резными выступами. Но боль не чувствуется. Боль не успевает. Боль остаётся позади, как след от реактивного лайнера, которому никогда не суждено догнать и перегнать крылатую машину. Каждому своя судьба. Каждому свои способы переменить её коренным образом.
   Шаг. За ним ещё один. И ещё.
   Из темноты выплывают три тёмных силуэта и преграждают путь. Дальше дороги нет. Теперь снег скрипит только под чужими ногами. Скрипит жалобно, словно плачется на судьбу. Словно желает оказаться далеко-далеко от здешних мест.
   Трое. Именно, трое. Как обещано. Как предсказано. И уже ничего не изменить. Не повернуться и не сбежать. Оцепенение ожидания. Только цепочка наворачивает обороты, обвиваясь вокруг указательного пальца. Да глаза сверлят трудноразличимые фигуры, ещё прикидывая, ещё делая подсчёты и выводы.
   Кто? Люди или Фёрри? В морозные ночи никому не зазорно надеть на голову, пусть даже и пушистую, дополнительную защиту. И идти на охоту. Охотиться любят все: и люди, и фёррики.
   - Есть курить, братан? - голос хриплый. Приветствие отработано десятилетиями, веками. Привычный ритуал, призванный смутить собеседника, вернуть его с небес на землю. С небес, окутанных призрачными мечтами, на реальную жестокую землю, которая любит бросаться в лицо. Разом - от горизонта до горизонта.
   Явственно доносится запах водки. Но пьют тоже все. И от этого не уйти. Пили, пьют и будут пить. Не это ли признак разумного существа? Того, кто взобрался на новую ступень, заботливо прихватив с собой ворох прошлых проблем и привычек.
   - Нету, - вдох и выдох. Выдох, завернувшийся дымчатыми спиралями тёплого воздуха. Словно прозвучала шутка. Словно отыщется в кармане спасительная сигаретка. Сигарета, оттягивающая неизбежное минуты на полторы.
   - Зря, - сигаретка нашлась в чужом кармане. Взмах руки. Язычок фиолетового огня из новомодной зажигалки. Тёплая багряная точка тлеющего табака. И спирали, спирали, спирали, возносящиеся к небесам. Если душа покидает тело, наверняка она уходит в форме таких же вот спиралек, только прозрачных до невидимости. До такой степени, что её не ухватит даже наиострейший взор нового поколения. Поколения фёрри.
   - Зря, братан, - повторение слова, повторение взмаха. И снова фиолетовый огонёк, появившийся среди морозной ночи весело, словно артист, вышедший на "бис" по завершении бенефиса. Язычок пламени освещает морщинистое небритое лицо. В узеньких злых глазах бродят жестокие сполохи.
   Не фёрри. Свои. Люди. Но от любой породы ночных охотников добра ждать не приходится.
   Пальцы, похожие на сардельки, вцепляются в воротник и тянут неумолимо, демонстрируя свою мощь. Перегар окутывает волнами. Противными до тошноты. Свежий морозный воздух поспешно отступает.
   - Зря, братан, - ночные охотники не любят долгих разговоров. Их речи просты. Будь проще, и люди к тебе потянутся. Особенно, если их тащат могучие пальцы. Люди могут кричать, трепыхаться, дёргаться и делать безуспешные попытки прорыва. Но у пальцев нет ушей, а сейчас живут только пальцы. Всё остальное спит. И дома, и звёзды, предсказавшие эту встречу.
   С таких событий начинаются длинные истории, наполненные удивительными событиями. Или обрывается чья-то жизнь. Снег скрипит уже не жалобно. Он вопит, он протестует, он напуган. А тот, кого тянут, не слышит снег. Он слышит себя. Наступил момент, когда можно оборвать всё-всё-всё. И больше не будет ни морозных ночей, ни одиноких понедельников. Жизнь не кончается, когда уходят те, кто стоял рядом. Жизнь завершается, когда рядом встаёт кто-то не тот.
   Рывок. Морщинистое лицо совсем близко. Щербатая улыбка лучится победой, уверенностью в том, что представление всегда идёт по предписанному сценарию. Слева вместо зубов уродливые обломки. Справа темнеет то ли провал, то ли фикса, угасшая в темноте. Теперь можно разглядеть каждую щетинку, припорошенную то ли снегом, то ли ранней сединой.
   Шкатулка больно впивается в бок. Шкатулка, в которой прячутся пятнадцать неродившихся душ. Судьбы, мечты, характеры, поступки. Всё это свёрнуто в пятнадцать почти невидимых комочков, словно пятнадцать вселенных, сжавшихся в геометрическую точку. Пятнадцать душ, которые так никогда и не узнают, насколько хотелось им жить.
   Почему когда ты уже решил завязать, неизменно оказывается, что последний шаг совершить нельзя? Запрещено тобой самим, потому что последний шаг надо совершать с пустыми руками. И никогда - если рядом греются души, ждущие твоего решения.
   Цепочка перестала ласкать пальцы. Кролик спрятался в кулак, как в тёплую норку. Между указательным и средним пальцем вынырнул столбик ключа. Длинный. Такими много-много лет назад открывали гаражи и железные подъездные двери.
   Пальцы-сардельки напряглись и рванули. Что-то коротко треснуло. И пуговица, описав красивую дугу, до весны утонула в сугробе. Надо иметь далеко не маленькую силу, чтобы оторвать такую пуговицу.
   Морщинистый расстроено крякнул.
   - Ты это... давай... братан, снимай, - такой бить не будет.
   Ему жалко уже почти свою вещь. Ему нужна бутылка или горстка того самого порошка, который тоже уносит на небеса, а потом безжалостно кидает на землю. Небеса, которые выбираешь ты сам. И землю, которая когда-то выбрала тебя, чтобы пустить к себе и в себя. Бить будут те двое. Каждый ищет в ночной охоте своё. Кто-то обогащения, а кто-то развлечения, острых эмоций, которые не может дать даже заветный порошок, приготовленный из освежеванных лёгких незадачливого фёррика. Но это потом. Сначала из клиента надо выжать материальные блага и уж потом переходить к моральным наслаждениям.
   Ещё рывок. Более осторожный. Морщинистый похрипывал. Он не понимал. Молчания никто не понимает. За молчанием может прятаться всё, что угодно. Но морщинистому нравилась куртка. Может быть, он уже мысленно примерил её на свои плечи и остался доволен.
   Молчание золото, да вот где же нам отыскать парочку платиновых словечек.
   Правая рука оказалась перед лицом морщинистого и фонариком крутанулась в сторону, утаскивая за собой удивлённый взгляд. Левая неуловимым броском взметнулась вверх и ударила вперёд, пропуская металлический стержень, увитый надрезами. Что-то противно хлюпнуло.
   Как просто всё изменить, и каким невероятно сложным нам это кажется.
   - Всю жизнь мечтал это сделать, - сказал уже не морщинистый. Морщинистый с похрипыванием оседал на дорогу бесформенной грудой. Вместо правого глаза у него развёрзлось кровавое месиво. Стержень был длинным. Очень длинным, чтобы не пускать в подъезды тех, кто сызмальства приучен открывать замки проволочками. Сейчас стержень облекала пурпурная мантия с прожилками белёсого цвета. Всё что осталось от удивительного шарика, дарующего способность видеть.
   - Ты чё? - угловато врезалось в темноту. Двое оставшихся ещё ничего не понимали. Но один из них уже сделал шаг вперёд. Привычка, отработанная охотой.
   - Поздно, братан, - во встречном голосе сквозила радость. Радость удивления, что ничего ещё не кончилось. Что спрятавшиеся звёзды не позаботились проследить за своим пророчеством. Что шкатулочка, таящая пятнадцать неродившихся душ, ещё не распахнута жадными руками и не выброшена в холодный сугроб. Удивительные дела мы совершаем, когда нам есть за кого отвечать.
   Сделавший шаг отступил. Первым быть уже не хотелось. Вторым тем более.
   - Поздно, поздно, - радостный свистящий шёпот рассекал морозную пустоту счастьем неопределённости, - теперь вас только двое. Двое! Значит, не в этот раз. Значит, не сейчас. Не сейчас! А может, уже никогда. Может, дождутся меня умные люди. Может, встретят, да пустят к себе. Не трое. Уже не трое.
   Свистящий шёпот не походил на что-то привычное. Скорее он напоминал дыхание сумасшедшего. Неугомонного. Такого, кого не остановишь. Со стержня, победно торчащего между средним и указательным пальцами, тяжело падали кровавые капли.
   Двое расступились. Бесформенная груда осталась позади. Может остывшая. Может ещё живая. Теперь это уже были не его проблемы. Приключения, найденные на собственную голову, остались упавшему. Если тысячу и один раз всё сходило гладко, никто не гарантирует, что следующий не окажется последним. И жилище ещё одного ночного охотника опустеет.
   Шкатулка ворочалась, устраиваясь поудобнее, да всё никак не могла устроиться. Не судьба ей было найти свою нишу за пазухой. Кровавый стержень, чиркнув по сугробу, оставил на тёмном покрове ослепительно-чёрную черту. Теперь с него стекали капли растаявшего снега.
   Шаг. За ним ещё один. И ещё.
   После двенадцатого шага стержень потерялся среди менее примечательных собратьев. На свободу выскочил уцелевший кролик. Цепочка обвивалась вокруг пальца и раскручивалась обратно.
   Где-то наверняка обнаружится тёплое местечко, в котором можно будет отключиться до скорого рассвета, а может даже до безмятежного полдня. Жизнь текла и текла всё дальше, подталкивая временного хозяина удивительной шкатулки к поискам лаборатории, в которой можно будет отворить крышечку, не опасаясь за пятнадцать остроухих незнакомцев, приютившихся за стенками, украшенными резными выступами.
   Снег безмятежно скрипел под ногами одиночки, уходящего в лабиринты фёрри-кварталов.
  
   Вместо финала
   Вот и лето прошло...
  
   Небо светлело. Синева на востоке становилась всё более прозрачной. На экране заднего обзора над чёрным горизонтом показалась алая полоса.
   - С вами Ланита Миронова, пятый канал, прямой репортаж... - проворковала с телеэкрана эффектная блондинка с решительным взглядом.
   Алекс тут же выключил приёмник. Почему-то казалось, что это лев-скороварник продолжает плести паутину зловещих замыслов. Машина оставляла позади километр за километром. Хайвэй пустовал. Можно было выбирать для полёта любой уровень. Встречные потоки здесь, как на древних дорогах, были сдвинуты в сторону. Прозрачная плоскость, отмечающая границу шоссе, искрилась радугой.
   - До Смоленска минут семь, - раздался чарующий голосок Пандоры.
   "Вот ведь, - подумал Алекс. - Акцент никуда не делся. А я его не замечаю. Всего полчаса, а, надо же, успел привыкнуть".
   Его клонило в сон. Хотелось отдаться на милость автопилоту и сладостно закрыть глаза. Но ещё больше хотелось казаться Пандоре бравым парнем, способным не спать сутками, если рядом такая, как она.
   - Хороший дом, - улыбнулась Пандора, вспомнив, как подошла к окну и как увидела.
   - Ага, - кивнул Алекс, тараща глаза. - Жаль только, снесут его не сегодня-завтра.
   - Не снесут, - качнулась прелестная головка. - Надо только проплатить перенос и аренду земельного участка возле мэрии примерно на неделю.
   - Не получается, - признался Алекс, сбрасывая скорость до нуля. - Можешь меня высадить. Мои карманы пусты. Я весь в долгах. Даже не знаю, как буду отрабатывать.
   - И чего остановился? - хмыкнула пушисточка. - У меня на счету есть приличная сумма. На дворец с башенками, разумеется, не хватало. Но вполне достаточно, чтобы перенести готовое здание в горный район. Как только мы выберем местечко...
   "Мы", - сладостно завибрировало в груди. Потом Алекс понял, что выпалил это вслух, да ещё подбавил знак вопроса.
   - Конечно, - кивнула Пандора, мило наклонив голову и поправляя волнистые сиреневые пряди. - Мне никто никогда не строил дом. Только ты.
   - Да ну, - не согласился Алекс. - На твоём пути ни разу не встречался кто-то с большим счётом и ещё большими возможностями? Такой, кому что дом построить, что пачку сигарет купить?
   - Навалом, - улыбнулась Пандора. - Да только они говорили о деньгах, о рыбалке, о развитии бизнеса, о планах на будущее. Возможно, на совместное будущее. Только что-то никто не рвался строить дом. И никто даже не спросил, каким он должен быть. Вроде бы исполнить чью-то мечту не так трудно, но почему-то замки в большинстве своём так и остаются воздушными. Оставались, - смущённо поправилась она.
   Алекс улыбнулся и прибавил скорость. Огни просыпающегося Смоленска мелькнули справа и быстро скрылись за горизонтом. Шоссе устремлялось к Минску. Мысли Алекса всё больше заполнялись бутонами красных роз. Когда-нибудь он разбогатеет и вернёт агентству вдвое большую сумму. Если Койот не отыщет его раньше. Койот подмигнул и остался в прошлом.
   Красные розы, казалось, теперь заполняли весь мир. И на каждом лепестке отпечаталось "Мы". Теперь Алекс не смог бы связно ответить, чего ради сутки назад ему вздумалось строить замок для роковой красотки. Для пушисточки, жившей в совершенно другом мире. Но сегодня стеклянная стена отчуждения растаяла, словно лёд, соединив оба пространства.
   Пандора уснула. Взглянув на фаррочку, Алекс почувствовал неизъяснимую нежность. И снова захотелось, чтобы путешествие никогда не кончалось. То же щемящее чувство, что и вчера. За одним маленьким исключением. Минувшим вечером машину двигал автопилот. А в это утро судьба маршрута уже находилась в руках Алекса. Где-то вдали сверкали звёзды, упавшие с небес. Приближались небоскрёбы Минска.
   Быть может, счастье, которое не просили, гораздо важнее выклянченного в подарок.
  
   идея - 1999 год,
   обработка сюжета - 2001 год,
   окончательная реализация - 1-26 мая 2003 г, 6-10 февраля 2004 г.
Оценка: 5.95*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"