Миннеаполис, конечно, не тундра, но и не Шарм-эль-Шейх, - зимой не забалуешь. В сильные морозы чайки с гиканьем падали на причал, как бы говоря: "врёшь, не возьмёшь!". В такие дни Ричу было несладко. Чтобы не замёрзнуть, он с утра до ночи наяривал на банджо. Игра на музыкальном инструменте согревала его худое тело. Кто знает, если бы Рич на минуту перестал тренькать и прислушался, он, может, и услышал бы свежий шум из Нового Орлеана, где господа Манон и Холман беззаветно раздували джазовый костёр. Может, пошёл бы он на юг, как крыса на дудочку Нильса, и влился бы в коллектив и стал бы, в результате, великим банджористом. Но... Рич не останавливался, ибо опасался, что второй раз не заведётся.
***
Конечно, долго так продолжаться не могло. Первым не выдержало банджо. "Это не музыка, а онанизм!", - взвыло оно в предсмертной судороге и развалилось на куски. По инерции тряся руками, Рич собрал обломки, сколотил маленький ящик и положил в него свежеупавшую чайку. Рядом с причалом он выкопал маленькую ямку, опустил туда гробик, засыпал его землёй и на холмике пристроил табличку: "Здесь похоронена синяя птица несостоявшегося игрока на банджо Рича Дрю".
***
Сделав дело, Рич устроился на работу.
- Ну что, пацан, - спросил его мастер, похожий на бобра в тельнике, - сможешь кузов отодрать?
- И отдеру, и выдеру, - смело ответил Рич.
"Толковый малый", - подумал мастер, - "надо будет его продвинуть"...
***
Через неделю Рич уже сидел за конторкой, поглядывая, как другие, менее толковые, оттирают наждаком ржавчину. Жизнь налаживалась. Тело благодарно добрело. Время от времени пальцы просили струн, но Рич строго придавливал их ящиком стола, чтоб не баловали.
Как-то один из рабочих заругался матом.
- Ты что ругаешься матом? - спросил Рич на правах старшего.
- Да как не ругаться, сынок (Ричу тогда было от двадцати до сорока), если краска, падла, растекается! ненавижу! буржуи! гады! всю кровь из пролетариата повыпили!..
- Ты батя, остынь, покури, а я что-нибудь придумаю. Утро вечера мудренее.
Рабочиё лёг на топчан и захрапел. Рич подошел к Паккарду и пнул по скату ногой.
"Слушай сюда, сынок!" - отозвался Паккард, - "Низ махни синеньким, дай просохнуть, потом обклей по периметру ленточкой. Сделай так, чтобы краска немного выступала за ленту. Потом метни красненьким, а как высохнет, - ленточку оторви. Увидишь, что будет ровно и аккуратно. Понял, музыкант?"
- П-понял, - прошептал Рич, спиной ощущая зарю новой жизни.
***
- Дядь, а дядь, дай клея с бумагой, - попросил Рич мастера.
- "Бери, паря", - поддержал мастер, выгребая из шкафа какие-то обрезки - "не жалко", - "а насчет клея - извини, друг, не густо" - добавил бобёр, сморкаясь в угол конторки.
Рич тоже смокнулся в угол. В голове как будто что-то забрезжило.
***
- А помнишь ли ты, батя, Гарфилда? - разглагольствовал Рич, обклеивая Паккард полосками. - Начал с сироты, а кончил - президентом. Так и мы с тобой, батя, из грязи - в князи.
Рабочий пошёл махать кистью. Рич смотрел. После намаза лента скукожилась и сползла.
- Ну, что, сынку, на соплях приклеил? - спросил рабочий.
- На соплях, - признался Рич.
- А чего пожалел соплей-то? - пристыдил рабочий. - Ты же американец, а не скотт какой. Не срами, пацан, трудовой американский народ. Помни, брат: гроб по мерке тешут... Короче, я пока про твой скотч (Scotch) помолчу.
"Зато я скажу", - подумал недокрашенный Паккард.
***
... Прошло время. Всё так же исправно катит Миссисипи свои мутные воды. Рядом с портом, на месте чайкиной могилки, стоит обелиск: треснувшее, обмотанное скотчем банджо, и сидящая на нём чайка (тоже примотанная скотчем). Каждый год, в самые холодные дни, к памятнику приходит маленький жадный шотландец Скотти и от имени нации клянётся в верности липкой ленте. Жители Миннеаполиса стараются не пропустить это событие, потому что не каждый день встретишь а Америке мужика в юбке, с красными от мороза ногами.
***
Примечание: scotch (англ.) - скупой.
***
P.S. Просьба не путать Рича Дрю, автора "шотландки", с другим Ричем Дрю, основателем кровяных складов.
P.P.S. Отвечаем на вопрос из зала: отчего женщины любят скотч. Да оттого, что гнётся и клеится.
С его помощью женщины заматывают, притягивают и, если надо, изолируют.
Я полагаю, что они ещё вспомнят Рича Дрю и всем миром поставят бюст на родине героя.