Зара любит ходить по магазинам и кафе. А я очень люблю ходить везде с Зарой. Можно подумать, что мы озабочены покупками. Ничего подобного!
Зара всюду носит с собой карандаши и небольшой альбомчик, в который быстро зарисовывает разные лица и фигуры. Продавцы и продавщицы, покупатели и покупательницы, посетители бистро и кафешек даже не замечают, как их отражения - иногда очень точные, иногда преувеличенные поселяются в альбомчике Зары. А мне очень нравится наблюдать за их появлением.
Временами, правда, я и Зара съедаем по мороженому или пьём минералку, но это так, между делом.
А ещё мы всё время болтаем о том, о сём. И хохочем.
Зара - моя старшая сестра. Ей 19, и она учится на художника.
А мне уже 5 с половиной. И я, когда вырасту, стану... во-первых, ветеринаром, буду лечить кошек, собак, лошадей и дельфинов. Во-вторых, обязательно буду снимать про животных и про разных людей хорошие фильмы. Например, такие, как у Чарли Чаплина или как у моего папы. Мой папа снимает хорошее кино.
А ещё я буду писателем. Потому что мне всё время хочется что-то придумывать и рассказывать. Мама сейчас записывает мои истории и сказки. Потому что хотя я и знаю буквы, пишу я пока не очень хорошо.
Больше всего я люблю гулять с Зарой! Но когда она занята, со мной гуляет няня, Анна Васильевна. Ей уже много лет, сорок или шестьдесят. Мама считает, что у неё ангельский характер, потому что она безотказная. Я спросила у мамы, что значит "безотказная", и мама мне объяснила: в любое время дня и ночи, если у нас что-то "не срослось" и меня не на кого оставить, можно позвонить няне, и она приедет. Не знаю, может у Анны Васильевны и ангельский характер, но ангелы вряд ли бывают такими насмешливыми и недоверчивыми, как моя няня. И ещё они точно не говорят ерунды. А Анна Васильевна иногда говорит. Например, про то, что Зару напрасно назвали Зарой. Такой светловолосой, сероглазой девочке, по мнению няни, подошло бы имя Маша или Алёна. А я ей говорю, что мама и папа назвали сестру так в честь дружбы народов. Это правда. И я не представляю себе, чтоб мою сестру звали как-то иначе.
Моё имя Анне Васильевне тоже не нравится. Хотя меня зовут Лора. Няне кажется, что это как-то слишком строго звучит. И ещё она говорит, что "Лора" трудно произносить. И удивляется, что я уже выговариваю "р" и правильно произношу своё имя.
Но это всё пустяки. Гораздо хуже, когда моя няня посмеивается над чем-то важным. Например, говорит, что Зара всюду ходит со мной, чтоб к ней не приставали парни. Как будто она ходит с дочкой.
Да, Зара терпеть не может, когда кто-нибудь привязывается к ней с дурацкими вопросами, особенно если она рисует. Но берёт она меня с собой не поэтому. Нам просто весело вместе и очень интересно, вот и всё! Однако Анне Васильевне этого не понять. "Какие могут быть общие интересы у 5-летней и 19-летней?" - посмеивается она. На что мама всегда отвечает: "Они - два сапога пара!". И это точно. Мама права.
Мы сидим с Зарой в кафе. За соседним столиком - толстенький дядя с худым сынишкой лет двух или трёх. Папа, причмокивая, ест свою порцию мороженого - большую горку разноцветных шариков. А малыш сидит перед своей вазочкой с мороженым, утонув в шарфе, так что нос один наружу торчит. Мы переглядываемся с Зарой и с трудом сдерживаем смех. Зара быстро рисует в своём альбомчике сцену из нашего любимого мультика. Винни-Пух и Пятачок сидят за столом в гостях у Кролика. И у Пятачка рот завязан платком. А Винни-Пух ест. Едва увидев, что рисует Зара, я уже начинаю сползать от хохота под стол. Только взглянув на нас, толстый дяденька замечает, что его сынишка не может есть, и начинает развязывать его шарфик...
В общем, мы с Зарой понимаем друг друга без слов. Да. Так вот...
То, о чём я хочу рассказать, случилось на самом деле, но очень давно. Наверно, когда мне было четыре или даже три года.
У нас как обычно что-то "не срослось" и ко мне вызвали няню. Анна Васильевна приехала, но сказала, что её сорвали с места слишком внезапно. Поэтому придётся ей "тащить ребёнка", то есть меня , аж на другой конец города, где у неё неотложные дела в какой-то конторе.
"Ничего хорошего, конечно, в такой прогулке, - сказала няня, - но у меня нет другого выхода". И она позвонила моей маме.
"Надо - так надо", - согласилась мама. А я даже запрыгала от радости, что мы куда-то поедем.
"Я ужасно люблю путешествовать. Ур-ра!" - закричала я.
"Боюсь, ты устанешь", - вздохнула Анна Васильевна.
"Ни за что! - заверила я её. - Я , между прочим, когда вырасту, стану путешественником!"
"Ну-ну! - насмешливо отозвалась няня. - Да у тебя семь пятниц на неделе! Ещё вчера ты собиралась стать ветеринаром."
"И что такого?! -удивилась я. - Конечно, я буду ветеринаром! Я буду ветеринаром, который путешествует, снимает кино и пишет книги!"
И мы отправились на другой конец города.
Мы ехали долго. Сначала на автобусе, потом в маршрутке, а затем на трамвае.
Мне запомнилось, как наш трамвай въехал в туннель из деревьев. Как ветки клёнов шуршали по стёклам, и мне хотелось открыть окно и поздороваться с ними, пожать их зелёные ладони.
Трамвай постукивал и мягко позванивал, неторопливый и уютный. И в нём ехали кроме нас одни только улыбчивые старушки и старички. И ещё ходил добрый кондуктор, похожий на старенького спаниеля.
Когда мы приехали на конечную, мне даже не захотелось сначала выходить из вагона, так мне там понравилось. Но няня сказала, что обратно мы тоже поедем на трамвае, и мы вышли.
Улица, которая начиналась сразу за трамвайным кольцом, была очень необычная. Она изгибалась, как кошка, - то вверх, то вниз. И извивалась, как змея, - то вправо, то влево.
Дома на ней были старинные, высокие и тёмные, как шоколад. И в каждом доме на первом этаже был какой-нибудь магазин, аптека, парикмахерская или кафе.
Не помню, как выглядела контора Анны Васильевны. Помню только, что мы долго поднимались пешком по скучной лестнице, и няня тяжело дышала и вытирала платочком лоб. И ещё помню, что я ждала её в каком-то зале, вертелась на крутящемся кресле, а потом разглядывала больших полосатых, бело-розовых рыбин в огромном аквариуме, подпирающем потолок.
Но вот няня закончила все дела, и мы пошли обратно по другой стороне улицы. Я без конца останавливалась, чтоб заглянуть в какую-нибудь витрину. За огромным окном парикмахерской я увидела нарядную даму в длинном фиолетовом платье. Она сидела в кресле и сушила под колпаком волосы. Мне хотелось посмотреть на её причёску, я прижалась носом к стеклу и стала ждать. Няня поторапливала меня, а я просила: "Ну ещё чуток... ещё минуточку...". Наконец, дама вынырнула из-под колпака. У неё были пышные тёмно-рыжие и зелёные кудри, и она показалась мне похожей на льва.
Мы пошли дальше и тут... ТУТ... Пройдя совсем немного... Я вдруг увидела большую стеклянную дверь, за которой мерцал в полутьме тёплый играющий огонёк. Это было так странно! Точно там, за дверью, начинался космос и светилась, маня к себя, неведомая планета...
Конечно же, туда непременно нужно было войти! Я стала упрашивать няню. Но Анна Васильевна не соглашалась ни в какую. Я даже запомнила, что она сказала: "Нам нечего делать в этих гламурных заведениях!" Потому что я спросила у неё, что такое "гламурные заведения", и она не смогла мне объяснить. Просто махнула рукой куда-то в сторону, где сверкали витрины магазинчиков "Наряд невесты" и "Алмаз".
А над этой единственной дверью , за которой теплился во тьме мягкий пушистый огонёк, не было никакой вывески. Огонёк напоминал свернувшегося клубком рыжего котёнка, играющего со своим хвостом.
Нет, я решила войти туда во что бы то ни стало и просто взяла и потянула дверь на себя.
И вошла.
И Анна Васильевна, понятное дело, вошла за мною, пытаясь схватить меня за руку и вывести вон.
Но тут и я, и она так удивились, что вообще обо всём сразу позабыли.
Потому что... мы увидели сад с зелёными круглыми деревцами на тонких стволах, украшенный разноцветными фонариками. Под каждым деревцем стоял столик, как в кафе, а за столиками сидели нарядные люди... А внизу, под ногами, повсюду, был ровный лёд. И по этому льду катался с подносом в руках от столика к столику официант в чёрном костюме и в чёрной шляпе. Он нас заметил и подкатил к нам. И я его узнала! Это был - Чарли Чаплин! Он слегка поклонился, улыбнулся и предложил нам сесть за свободный столик.
Но Анна Васильевна сказала, что у нас нет коньков и мы не сможем пройти по льду. Я стала упрашивать няню. Но она показала мне на других посетителей. У них - у всех! - были на ногах коньки. "Вы можете взять коньки у нас на прокат", - сказал Чарли Чаплин и заспешил к какой-то даме, которая махала ему рукой в белой перчатке...
Няня наотрез отказалась брать напрокат коньки.
"Во-первых, я не умею кататься, а во-вторых, у меня с собой денег только на дорогу обратно. - Сказала она. - Лучше ты придёшь сюда в другой раз, с мамой или с папой."
"С Зарой!" - тут же обрадовалась я.
Ну, конечно, в такое кафе нужно идти именно с Зарой!Отличная мысль!
Я помахала рукой Чарли Чаплину, и он помахал мне в ответ, и мы с няней вышли...
Не помню, как мы вернулись домой, да это и неважно.Важно то, что получилось потом...
А потом всё как-то так завертелось-закрутилось...
Оказалось, что Заре некогда - она спешно собиралась в летний языковой лагерь "Эс-пе-ран-то", учить особый язык, придуманный для того, чтобы люди из разных стран могли легко понимать друг друга.
Потом лето кончилось, и началась полоса холодных дождей, и я вдруг простудилась и долго лечилась дома, и меня не пускали на улицу.
Я уже все уши прожужжала Заре про эту дверь, про это кафе. Вот только не могла объяснить, где оно находится.
Нужно было спросить об этом у няни. Но Анна Васильевна вдруг уехала далеко-далеко за Урал к своим родственникам, и её не было очень долго, чуть ли не год, и мама даже думала, что она совсем не вернется, и вздыхала.
Потому что теперь маме приходилось брать меня с собой в театр, где она ставит спектакли, и где ей, понятное дело, не до меня.
А я вдруг поняла, что скучаю по няне.
Она мне очень много читала разных книг. Это было так здорово!.. Хотя ей самой не всегда нравилось то, что она читала. И она даже иногда могла сказать какую-нибудь ерунду, что все писатели - сумасшедшие. Например, когда читала "Синюю птицу" или "Калоши счастья". Но я просила продолжать, и она продолжала...
А ещё я вспоминала часто её оладушки с клубничным вареньем. Просто объедение!..
И пушистого зайчика, которого няня связала для меня крючком из очень мягких серых и белых ниток... Этого зайчика я, оторвав от сердца, подарила любимой подруге, когда она заболела. И в тайне надеялась, что няня свяжет мне ещё такого же.
Неужели Анна Васильевна не вернётся?
И где этот самый Урал? Судя по карте, не так уж и далеко. Но на карте и Северный Полюс - близко.
Э-э-эх...
И всё же - она вернулась!
Сколько было радости! Мама с папой даже устроили пир в честь её приезда. А я похвасталась няне, что пока её не было, научилась читать.
"Но всё равно, я очень хочу, чтоб вы мне читали! - Сказала я.
"Ну, конечно, конечно!" - с радостью согласилась Анна Васильевна.
И всё пошло по-прежнему.
И я почему-то долго не вспоминала про ту таинственную дверь и кафе, где мы встретили настоящего Чарли Чаплина...
Не знаю, отчего так устроена моя голова! Как я могла про это забыть?!.
Вспомнила я об этом неожиданно, совсем недавно, когда мы с Зарой вдруг оказались в трамвае. Как только я услышала, как он постукивает и позванивает, я сразу же схватила Зару за плечи и затрясла её, точно хотела, чтобы она проснулась.
"Дверь! Мы забыли спросить у няни!"
Зара тут же поняла, о чём я.
И на следующий день, когда к нам приехала Анна Васильевна, мы вдвоём принялись допытываться...
Странно, очень-очень странно!..
Ну, просто даже трудно в это поверить!.. Но Анна Васильевна СОВСЕМ забыла про это.
Она помнила, конечно, что ездила со мной на другой конец города, когда ей нужно было по делам в контору.
"И ты, помню, прилипала к каждой витрине... Может, и кафе там какое-то было," - согласилась она.
"КАКОЕ-ТО КАФЕ"??!! Да в том-то и дело, что не "какое-то"! А самое необыкновенное!!! Как, ну как можно было его забыть?!...
"Вы что же - и Чарли Чаплина не помните?!" - смеясь, воскликнула я.
"Кого?!..." - переспросила няня в крайнем удивлении.
Это меня просто сразило наповал.
Ну как же так?!Как же она не помнит Чарли Чаплина?!..
В этот момент я вдруг поняла, что о встрече с Чарли Чаплином буду помнить всю свою жизнь.
Я буду помнить, как с искрящейся в глазах доброй улыбкой он смотрел мне прямо в глаза, и как помахал рукой на прощанье.
"Ладно, - примирительно сказала Зара, - Вы нам объясните, Анна Васильевна, как туда доехать, а мы уж сами разыщем это кафе."
И Анна Васильевна объяснила.
И мы поехали.
Автобус...
Маршрутка...
И вот мы уже в трамвае.
Сейчас март. Тёплый облачный день. Мы въезжаем в тоннель из деревьев. Голые ветки клёнов скребут по стёклам. И у меня что-то скребётся в душе... Не знаю, что. Какое-то странное чувство. Что всё как будто и так, как тогда, и совсем не так. Пассажиры в трамвае едут самые обыкновенные, такие же, какие были в автобусе и в маршрутке. А кондуктор - усталая тётенька. Тоже обыкновенная.
Мы выходим на конечной.
Вот она - эта улица.
Только дома теперь вовсе не шоколадные, а какие-то тёмно-серые, промокшие от влажного весеннего воздуха.
Мы проходим всю улицу по одной стороне, потом возвращаемся по другой. Где же она, эта дверь???...
"Ты хоть какой-нибудь ориентир помнишь?" - спрашивает меня Зара.
Я смотрю через дорогу и тут же вскрикиваю от радости: "А-а, вот он - ори-ен-тир! Магазины "Платье невесты" и "Алмаз". Эта дверь была где-то напротив!"
Мы внимательно изучаем то, что напротив.
Вот парикмахерская - та самая, где сохла под колпаком рыже-зелёная львиная дама в фиолетовом платье. Значит - сразу после парикмахерской!
Странно. После парикмахерской, действительно, есть большая стеклянная дверь, но за ней стопками на полу, на полках и этажерках громоздятся старые книги. А на двери, прямо на стекле, виднеется полустёршаяся надпись: "БУКИНИСТ".
"Какой ещё буки-нист?!" - возмущаюсь я.
"Может быть, дальше?" - спрашивает Зара.
Мы проходим дальше. Но нет, там уже большая АПТЕКА-ОПТИКА с огромными полукруглыми окнами, тяжёлыми люстрами и клетчатым полом... В другой раз мне бы она, конечно, понравилась, но только не сейчас!
Я возвращаюсь назад и внимательно осматриваю большую стеклянную дверь с надписью "БУКИНИСТ".
"Это - она, - наконец, убеждаюсь я. - Это та самая дверь! Но здесь не должно быть никаких книг! Здесь должно быть кафе!.. И - сад!.. И - каток!.. И Чарли Чаплин... И маленький пушистый огонёк во тьме..."
Я ничего не могу с собой поделать, не могу удержаться - и реву! Зара достаёт из кармана большой носовой платок...
Мы возвращаемся домой.
Анна Васильевна спрашивает, разыскали ли мы то, что хотели.
"Там почему-то теперь БУКИ-НИСТ", - осипшим от плача, тусклым голосом отвечаю я.
"Ой, это сейчас сплошь и рядом", - тут же подхватывает няня, - одно закрывается, другое открывается. Был магазин "Посуда" - стал "Обувь". Была кафешка "Птица" - стала "Пицца". Обычная история."
"Анна Васильевна, миленькая, - прошу я, - ну вспомните, пожалуйста! Ведь вы там тоже были! Кафе в саду, на льду... И Чарли Чаплин!!!"
Няня недоверчиво посмеивается.
"Ну уж... скажешь тоже!.." - начинает она, но увидев мои глаза, которые опять предательски наполняются слезами, она вздыхает и, почесав в затылке, говорит: "Ну... я думаю, дело было так. Мы с тобой (хоть я этого, увы, и не помню), действительно, зашли... э... в кафе. И там, возможно, были растения... и э... гладкий скользкий пол... как каток...э... из такой глянцевой плитки...мммм... И к нам подошёл официант, очень похожий на знаменитого Чарли Чаплина. Ты ведь была ещё совсем маленькая, а малыши всё видят особенным... Особенно такие, как ты!"
Она улыбается. Не насмешливо, не недоверчиво, а по-доброму. А мне ужасно хочется плакать.
Я иду к Заре, которая уже рисует в своей комнате.
"Зара, ну хоть ты-то мне веришь? Веришь, что я видела Чарли Чаплина и сад, и кафе на льду?" - спрашиваю я в отчаянии.
"Ну разумеется," - твёрдо отвечает Зара и отодвигает в сторону свой мольберт.
"Но куда же тогда всё исчезло?!" - спрашиваю я, едва сдерживая слёзы.
"Во-первых, исчезло не всё, - спокойно возражает Зара. - Дверь-то ты нашла, ведь так?"
"Так."
"Ну вот. А то, что было за дверью... То, возможно, БЫВАЕТ за ней ИНОГДА, когда разные слои времени вдруг почему-то перемешиваются, пересекаются. И если случайно угадать момент, можно снова очутиться в этом кафе. Вот что я думаю."
"А как бы НЕСЛУЧАЙНО его угадать? Как научиться угадывать этот момент по желанию?"
"Хм... Когда люди научатся угадывать этот момент, они изобретут машину времени, - отвечает Зара, - Люди начнут путешествовать кто в будущее, кто в прошлое. Они будут управлять временем. А пока - считай, что тебе повезло. Что ты случайно оказалась в нужном месте в нужный момент. Кто ещё может этим похвастать?"
Зара улыбается мне.
И я улыбаюсь Заре.
"Мне так жаль, что тебя тогда не было со мной!" - говорю я ей.
Зара подмигивает мне и разворачивает свой мольберт в мою сторону. И я вижу, ЧТО она уже наметила на большом листе бумаги: тонкие круглые деревца, столики, синий лёд, нарядных посетителей и Чарли Чаплина, скользящего по льду, с подносом над головою...
"И не забудь ещё про дверь с рыженьким огоньком!" - говорю я, обнимая Зару.
"Ну разумеется, - отвечает она, - с огоньком, похожим на играющего котёнка!"