Осень. Полнятся свежею грязью дороги. Ёж закуску на спинку уже наколол. Закрываются стройные девичьи ноги. Открывается в тёмном углу корвалол. Рад тщедушный поэт, наступившему в жизни разладу. Рад прозаик тому, что грядёт прозаичная жизнь. Тихо грёзы летят над опавшей листвой Петрограда. Ищет тать всё, что в городе плохо лежит. Ветер жжёт тёмным холодом грудь, посильнее, чем совесть. Ловит глаз уголок, где б озябшую душу согреть. Выжимая слюну, на Кузнечном лежат разносолы. Как не вовремя рубль решил умереть! Только зря нам дефолтом грозит либеральная свора. Шум турбин заглушит надоедливый вой. Пусть гниют и воняют сыры за высоким забором. Нам с богатой Европой тягаться уже не впервой. Слава алой заре - той, что в нас никогда не угаснет, чем, и как бы не пах над любимым Отечеством дым! Надо, хлеб обмакнём в нефтяную бадью, вместо масла! Надо, газа бесплатного всем супостатам дадим!.. Я расхожих цитат в реалистике дней не приемлю. Но сказал мне товарищ, гранёную стопку налив, - Надо просто любить эту бедную, грешную землю. Понимаешь, - сказал он, - люби, либо тихо вали!