Буратино сидел и мрачно пилил себе деревянную ногу тусклой ножовкой чуть выше колена.
За этим занятием его и застал Папа Карло, который вошел в прихожую, отряхивая дождевые капли с черного зонтика. Он поставил в угол тяжелую шарманку и остолбенело замер.
- Сынок! Милый! Ты что? - опомнившись, оторопел Папа Карло и бросился отнимать у Буратино пилу. Однако же, был молча и нещадно поколот острым носом и поспешно отступил за обеденный стол, покрытый выцветшей клеенкой.
- Да что же ты делаешь? - жалобно взывал оттуда старый шарманщик.
- Спокойно, батя, - мрачно отозвался Буратино. Нога с хрустом отвалилась и тяжело стукнула об пол отсыревшей липовой ступней. Буратино, не глядя на нее, пошарил рукой по полу, поднял обрубок и грохнул его в открытую дверцу печи. Взвился сноп искр, одна из них затлела прямо на кончике носа, но деревянный мальчик смахнул ее ладонью.
- Сынок... - снова простонал шарманщик.
- Ну что - "сынок"? - передразнил его сын, и сорвал с головы полосатый колпачок. Посыпалась витая стружка. - Знаешь, каково это? Вчера приходил Медведь-Липовая Нога. Ну тот, из безумной русской сказки, помнишь? Грозился подать в суд - за использование имиджа незаконным образом. Говорил - мол, о нем раньше написали. А как с ним, этим славянским монстром, поспорить? В такую сырую погоду он совсем с ума сходит, ты бы видел его глаза...
Папа Карло ошеломленно тряс седой головой и что-то шептал.
- И как же ты теперь... без ноги? - горько спросил он. Буратино сделал большой глоток березового дегтя из стоявшей рядом пыльной бутылки, скривился и продолжал уже спокойнее, вытирая бегущие по подбородку черные капли:
- Что нога, отец? И без ног люди живут. Кстати, хорошо, что напомнил, нужно еще и вторую отпилить, - и он снова взялся за пилу.
- Не дам! - замахал руками старик. Потом весь как-то обмяк, глядя на визжащее полотно ножовки, ссутулился и заплакал, вытирая слезы большим клетчатым платком.
- Да ты что? - улыбнулся мальчик. - Не плачь! Сам подумай - зачем мне ноги? Лучше посмотри, что я придумал!
Он на руках дополз до стола и вытащил из под него небольшую металлическую платформу на широких резиновых гусеницах. Сзади к платформе был приварен небольшой кузов. Буратино гордо взобрался на нее и защелкнул специальные зажимы. Потом повернул рычаг, и платформа с тихим урчанием резво покатилась по полу, так что Папа Карло еле успел отскочить в сторону. Буратино резво перебросил рычаги, лихо крутнулся на одном месте, пощелкал стальным манипулятором.
- Смотри! А в этот кузов как раз влезет твоя шарманка! - радостно похлопал по железному листу самодельный сын. - И за день мы успеем объехать весь город. Я специально так сделал, чтобы ты порадовался... Ведь я каждый день вижу, какой ты усталый приходишь домой. А помнишь, на тебя напали разбойники и отняли всю выручку? Такого больше не повторится, поверь.
- Постой-постой, - старик внезапно присел перед платформой и открыл крышку незаметного ящичка. Пошарил там и изумленно достал небольшой топорик и острый кухонный нож золингеновской стали. - Что это, сынок?
- Знаешь, отец, - Буратино не отвел взгляда, он смотрел хмуро и чуть прищурившись, так что еле заметные трещинки разбегались от уголков глаз, - я бы не хотел говорить об этом.
Внезапно он протянул руку и больно стиснул холодными деревянными пальцами запястье Папы Карло.
- Впрочем... В городе живут разные люди. И не всем может понравиться твоя шарманка. Честно говоря, ее звуки даже меня иногда выводят из себя, - он выпустил руку и отвернулся от растерянного шарманщика, пощелкивая рычажками платформы.
- Пора спать.
Поглядев в спину старику, который побрел к своей кровати, Буратино хмуро усмехнулся и аккуратно положил топор обратно в ящичек. Взял нож. На секунду замер, внимательно рассматривая блестящее лезвие, потом аккуратно снял с него несколько длинных ярко-голубых волосков.