Шерсть на нем давным-давно повытерлась и в пролысинах виднелось сукно, вместо одного глаза была крепко пришита большая черная пуговица, а левая лапа еле держалась на нескольких нитках. Медведь был большим, и если надавить ему на мягкий живот, пел детскую песню.
Однажды это ему до чертиков надоело, и медведь стал убийцей. Темными ночами он тихо и неслышно соскальзывал с пыльного сундука в чулане, куда его давно уже отнесла выросшая хозяйка, подцеплял обломком напильника дверную защелку и выходил на улицу. Там, в подземных переходах, медведь набрасывался на одиноких прохожих и быстро с ними расправлялся, раскидывая клочья одежды по углам.
У следователя, который вел дело таинственного серийного маньяка, имелась своя сложная версия - он даже ездил в Институт Сербского, чтобы проконсультироваться с ведущими светилами психиатрии. Оттуда он увез целую папку заключений, которые, матерясь, читал всю ночь, а потом забросил в угол.
Однажды медведь не успел выскочить из перехода до приезда патрульной машины. Поэтому он быстро упал в угол и притворился тем, чем и был - потертой и старой плюшевой игрушкой. Никто не обратил на него внимания, и только эксперт-криминалист походя пнул ногой. Он просто не выспался, этот эксперт - он не был злым человеком. Но все равно, назавтра был найден в собственной кровати, с набитым искусственной шерстью ртом.
В конце-концов, убийства прекратились. Нераскрытое дело сдали в архив, и никто так и не понял, почему у жертв не хватало некоторых частей тела. А медведь просто хотел стать человеком. Поэтому он аккуратно отгрызал, уносил понравившееся и складывал в старый промышленный морозильник.
Мечту свою он исполнил - аккуратно, по одной, отпоров свои плюшевые лапы и пришив на их место новые. Он любил и умел шить. Сложнее всего было с телом и головой, и медведь даже на минуту испугался, что никогда больше не сумеет вспомнить, кем был до этого, но оказалось, что все в порядке.
Покончив с этим, новый человек встал с сундука, тихо прошел в комнату к своей хозяйке и долго вглядывался в лицо на подушке. Потом снял с вешалки в прихожей длинный плащ и уверенно щелкнул дверным замком. Вышел на улицу и потерялся в ночном дожде.
* * *
- Петрович! Петрович!
Дежурный травматолог душераздирающе зевнул и подошел к окошечку в железной двери.
- Петрович, открывай! Я тебе пациента привез!
- И ночью покоя нет... - недовольно пробурчал дежурный и открыл засов. В травмпункт ввалился знакомый санитар скорой помощи, волоча за собой кого-то худого и высокого, с ног до головы завернутого в шерстяное одеяло.
- Кто там у тебя? - спросил Петрович ворчливо, привычно доставая журнал посещений.
- Не поверишь! Я тебе ангела привез!
- На черта мне твой ангел? Спал бы себе да спал... Тут каждую ночь по десятку таких ангелов - кому бутылкой по башке дали, кто по пьянке из окна выпал.
- Не-е, Петрович. Этот - настоящий! - санитар заулыбался во весь рот.
- Да ну? - поневоле заинтересовался дежурный, поднимая голову от журнала.
Санитар жестом фокусника развернул одеяло и отступил в сторону.
- Хм... Ишь ты... Надо же... И впрямь - ангел, - задумчиво сказал Петрович, зачем-то вытирая руки об белый халат и обходя необычного пациента кругом, - как же тебя угораздило?
Стоявший перед ним неловко переступил босыми ногами и пожал одним неповрежденным крылом. Второе, все в крови, бессильно моталось сзади, царапая длинными маховыми перьями пол.
- Я летел... И тут - что-то сверкнуло, и я упал...
- Провода там были, Петрович! - пояснил словоохотливый санитар. - Ну помнишь, на Брянской, они низко-низко над асфальтом висят? Я еду, гляжу - искры россыпью, и вот этот сверху прямо на тротуар падает!
- Да уж, - махнул шариковой ручкой врач и принялся записывать время приезда. Потом остановился и растерянно поглядел на санитара.
- Так это... И как мне его записывать? У него ж ни паспорта, ни прописки.
- Ну и что? И что? - засуетился санитар. - Ты сам подумай, Петрович - не обратно ж его везти? Мы ж не звери, да и он опять же - ангел...
- Ангел... - проворчал врач. - А мне потом объяснять, куда я спирт дел и новокаин. Ангел... Ладно, веди его в операционную, и Маше там скажи, чтоб не пугалась.
Санитар снова завернул обессилевшего ангела в одеяло и повел по коридору, успокоительно похлопывая по спине.
Дежурный мрачно проводил их взглядом. Крыло чиркало по кафелю, оставляя за собой короткие кровавые строчки. Врач снова вздохнул и записал в графе "ФИО" - "Ангел". Потом секунду подумал и зачем-то приписал: "В. П".
Захлопнул журнал и пошел мыть руки.