Аннотация: Без комментариев... Номинирован на конкурс "Детская литература - Памяти Николая Носова"
Людям кажется, что только они умеют общаться. Они считают, что язык - это только их изобретение, приобретенное ими в процессе эволюции. Только это, на самом деле не так. Животные тоже общаются меж собой. И, если прислушаться внимательно, то можно услышать много интересного.
Был я как-то на выставке собак - своего лабрадора выставлял. Милая, к слову сказать, собачка. Злата зовут. Я про нее уже писал одну сказку. Так вот, приехали мы на выставку, которая проходила в помещении одного стадиона. Так вот, лабрадоров с хозяевами собралось - тьма тьмущая. Тут тебе и щенки, и годовалые подростки, которых назвали юниорами, и взрослые собаки. Масти самые разные - черные, шоколадные, палевые от беленьких до совсем рыжих. Среди всех собак выделялся громадный кобель черной масти. С первого взгляда было видно, что кобель стар - сквозь черную шерсть нет-нет да пробивались седые ворсинки. Зачем его привезли на выставку, тоже было не совсем понятно. Однако хозяева почему-то привезли его вместе с выводком более молодых собак. Вскоре цель приезда этого пса стала понятна - вокруг него собрались все щенки и юниоры - собаки до года двух месяцев и спокойно лежали рядом. Не шалили даже те, кому лежать по идее не положено по возрасту. А кобель лежал, подняв голову и скрестив передние лапы (ей богу) и тихонько порыкивал. Знаете, я сам не поверил, но клянусь чем угодно, собравшиеся вокруг него щенки прислушивались, как будто к рассказу учителя!
Я прислушался к рассказу и вот, что я услышал.
- Вот как это было, молодежь. Слушайте стариков чаще, да на свои неотросшие усы наматывайте. Давно это было. Еще мой прапрадед был щенком. У людей была тогда война. Страшная война. Одни люди убивали других. Я, правда не знаю отчего и почему. И родичи мои тоже не знали. То ли косточку люди не поделили, то ли участок кто не так пометил. В общем, война шла не на жизнь, на смерть. Странные они животные - люди. Вечно им чего-то не хватает. Что-то придумывают, куда-то бегут, что-то хотят. И убивают. Собака убивает только чтобы выжить. Даже за суку мы не грыземся до смерти. Проигравший кобель понимает, что не в силах одолеть и уходит. Так вот, мой пращур был на этой войне. Ему было восемь лет. Конечно, не самый расцвет собаки, но еще вполне в силах, чтобы разнюхать то, что нужно поводырю. Он разнюхивал такие штуки, на которые, если человек наступит, то ему отрывает ноги, руки, а то и убивает вовсе. Люди называют такие штуки минами. Опасная профессия была у моего пращура. Не одна собака погибла на мине. Не обошла нелегкая и моего пращура - мина сработала, поводыря убило, а его самого тяжело ранило. Оперировали моего предка не просто ветеринары - врачи, которые у людей кусочки металла из тела вытаскивают - хирурги. Они извлекли из него очень много металла, зашили очень много ран. Но, в конце концов, признали, что моему пращуру не жить на этом свете. Слишком тяжелы были раны, слишком много потерял крови и сил.
Его оставили умирать около госпиталя - места где лечатся люди. Но другие люди - работавшие в этом госпитале - медбратья и медсестры соорудили моему пращуру домик, прикрывающий его днем от палящих лучей солнца, а ночью, укрывающий от холода и приносили ему еды. Постепенно мой пращур начал выздоравливать. Срослись перебитые кости и порванные связки. Силы потихоньку стали возвращаться к моему предку. Но ему не хватало одного - живой крови. И он стал охотится на кошек и крыс, что в конец обнаглев, шныряли у самой его морды, когда он лежал без сил.
- Вижу ваши мордочки. Не кривитесь - мне показалось, что старый кобель ухмыльнулся. - У кошек, а особенно крыс, конечно, мясо вонючее, да и кровь не слишком вкусная. И охотиться на них опасно - того и гляди без глаз останешься, но моему предку ничего не оставалось делать. Постепенно кошек в районе госпиталя не осталось вовсе, а мой пращур пошел на поправку. Увидев такую тягу к жизни, один из служителей госпиталя забрал моего пращура к себе домой и начал выхаживать, держа у себя в комнате. Долго ли коротко ли, стал мой пращур подниматься на ноги, передвигаться шагом по комнате, шатаясь, поскольку сил даже с кошачьей крови не так много.
- Фу - выдохнул старый кобель. И ворчливо добавил - Жарко тут, да вы, мелюзга, еще надышали. Так вот, однажды в комнату, где находились мой пращур и приютивший его человек, которого отныне мой предок нарек хозяином, вошел еще один человек - родственник хозяина. Но мой предок не знал об этом и поэтому он кинулся защищать хозяина. Прыгнул и прокусил вошедшему руку. И тут же рухнул без сил. Родственник хозяина не разозлился, не обиделся - собака для того и существует, чтобы защищать своего хозяина. Только перевязал рану и сказал, что собака хороша, и надо ее дальше выкармливать. Через год мой предок выздоровел окончательно и прожил с этого момента еще тринадцать лет. Не всякая собака способна на такое. Двадцать два года для собаки это небывалый возраст. Люди таких называют долгожителями.
Старый кобель перевел дух. Высунув язык, он часто дышал. Сразу видно, наставник устал.
- Как думаете, мелюзга, зачем я вам это рассказал - протяжно прорычал кобель.
- Чтобы мы не бегали - протявкал маленький шоколадной масти щенок.
- Чтобы не мешали другим собакам и людям - взлаял непонятно откуда здесь взявшийся среди лабрадоров рыжий щенок бордосского дога
- Чтобы поучить уму-разуму - коротко гавкнул черный годовалый кобелек.
- Чтобы вы знали, мелюзга, - рыкнул наставник, - что в этой жизни главное не вкусная мозговая косточка и ласковый хозяин, а ваш собственный характер и тяга к жизни. Если ее не будет, вы быстро превратитесь в жирные комки шерсти и перестанете быть, теми, в кого сейчас пытаетесь вырасти. Нет характера - нет собаки. Иначе не вытянул бы мой предок столько после ранений, которые убивают даже людей.
Выставка давно закончилась, мы уже вернулись домой, и Злата час как спала на своей подстилке в углу, а я никак не мог избавиться от ощущения, что нашел что-то в жизни новое и в то же время давно знакомое до боли. Будто открыл еще одну чистую страницу, на которой молоком тайнописью была написана истина, кою сможет прочесть далеко не каждый. И к этой категории я не отношусь.